Афанасьева Юлия Сергеевна : другие произведения.

Маленькая поэма о больших душах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Маленькая поэма
   о больших душах.
   I Машка.
   Тихо в больничном доме -
   Госпиталь шума не любит.
   Кто-то лежит в полудрёме,
   Кто-то чуть слышно стонет,
   А кто-то со смертью воюет.
  
   Сегодня у юной Машки
   День важный, и даже слишком.
   Промокла от крови рубашка,
   Но всё же не стерпит промашки
   Борьба за судьбу парнишки.
  
   - Бедный, бедный солдатик, -
   Машка всё причитает:
   - Так, здесь зашила, хватит...-
   Накинула чистый халатик,
   Вновь режет, слёзы глотает.
  
   - Ну кто ж тебя так, мальчишка?
   Ведь ты ещё молод очень...
   Рана глубокая слишком...
   ...Отрезала ногу я, слышал?!...
   А то не прожил бы и ночи...-
  
   И Машка слёз не сдержала.
   Ещё бы! Ведь ей пятнадцать!
   Война её жизнь поломала,
   Она вот на фронт и сбежала,
   Куда же ей было деваться?
  
   Куда?... Мать замёрзла в холод,
   Отец...только лист похоронки,
   Братишка - не выдержал голод,
   Он тоже был слишком молод...
   Куда же ей было, девчонке?
  
   А смерть и её ловила -
   Машка слегла зимою.
   Девчонка её лечила,
   Тогда она твёрдо решила
   Стать на войне медсестрою.
  
   Но время летит, как птица,
   И госпиталь Машку ждёт.
   Не долго пришлось ей учиться,
   Зато уж успел влюбиться
   В неё весь больничный народ.
  
   Она же смеётся только,
   Бинтует и говорит:
   - Одна я, а вас тут сколько,
   Таких вот солдатиков бойких.
   Зачем вам такой Айболит?
   .......................................
   .......................................
   Так промчался месяц весенний,
   Потеплело, пошла листва.
   И однажды в больничные сени
   С двумя пулями в правом колене
   Вполз боец, отдышавшись едва.
  
   Был майский, был тёплый вечер.
   Машка сидела одна:
   Тонкие белые плечи,
   Глазки горят, как свечи,
   Коса, словно ночь, черна.
  
   Вся тоненькая, тростинка,
   Беленькая рубашка,
   Прямая, стройная спинка,
   Не девочка - просто картинка!
   Машка, хорошая Машка.
  
   С серьёзным лицом писала
   Какие-то там учёты,
   Но раненого увидала,
   И ручка из рук упала.
   - Откуда ты...Боже, кто ты?...-
  
   Но не дождалась ответа:
   Боец уже был без сознанья.
   - Ах, в комнате мало света,
   Врачей вот сегодня нету...
   За что же ты мне, наказанье?...-
  
   Втащила его на кушетку
   И на ногу жгут наложила.
   Накинула быстро жилетку
   (А сердце стучится, как в клетке!)
   И в главный отдел поспешила.
  
   Там "штопали" генерала.
   Какой-то усатый дядька
   Ей крикнул: - Ну что прибежала?!
   Тебе там работы мало?!
   Ну тихо...что-что?...присядь-ка...-
  
   Но Машка сказала, стоя:
   - Колено всё - каша словно.
   Что делать-то с раной такою? -
   А врач лишь махнул рукою:
   - Решай сама, Марья Петровна!
  
   - Да...помощи будет мало...
   Да я не ждала особо...
   Ещё бы! Ведь там генерала...
   Эх, вы! - и назад побежала,
   Волнуясь прям до озноба.
  
   Полночи трудилась Маша,
   Открыв для прохлады дверцу.
   Колено...и правда - каша,
   Легко было резать даже...
   Рукам-то легко, а сердцу?
  
   Теперь вот сидит и плачет:
   - Один ведь был выход только...
   Простит он, поймёт он, значит,
   Что я не могла иначе?...-
   А парень стонет тихонько.
   .......................................
   .......................................
   И сквозь солдатские встревоженные сны
   На них смотрели в узкое окошко:
   Больное, бледное лицо луны,
   Деревья, странно в эту ночь бледны,
   Да Счастье - Машкина худая кошка.
  
   Картина эта со страниц войны
   Достойна одного лишь восхищенья:
   Больное, бледное лицо луны,
   И Героиня плачет без вины,
   Да кровь повсюду, смешанная с тенью.
   .......................................
   .......................................
   А время, как поезд - в путь!
   Оно - лучший врач, всё лечит.
   Нога зажила чуть-чуть,
   Но жив он, и в этом суть.
   Со временем всё уж легче.
  
   Так к концу подошла весна,
   А Машку узнать невозможно:
   Первый раз поняла она:
   "О, Боже, да я ж влюблена!"
   Догадайтесь, мой друг, в кого же?...
  
   II Разговор с солдатом..
   С неба свисают ниточки
   С бусинками дождя.
   Солнце лучом открыточки
   Шлёт, в омут туч уходя.
  
   - Ну что, будем делать укольчики? -
   Машка к бойцу подошла.
   А в сердце звенят колокольчики,
   Улыбка так ясно светла.
  
   - Сегодня ты - просто пленительница!
   Присядь-ка сюда, на кровать.
   Моя дорогая спасительница,
   Хочу я тебе рассказать:
  
   Вот ты уже месяц носишься
   Со мной, как наседка с яйцом,
   Так ласково, нежно заботишься
   О мне, как о ком-то родном.
  
   Ты вся обо мне в заботах,
   Но, славная Маша моя,
   Не знаешь о том, что Народов
   Егор Эдуардович я.
  
   Ты думаешь: я не заметил
   Девчоночью нежность ко мне?
   Но взгляд твой, так звёздно-светел,
   Мне видится даже во сне.
  
   Хорошая ты, Ромашка,
   Но...ты ведь поймёшь, умна...
   Есть сын у меня, мой Сашка,
   И любящая жена.
  
   Ты думала: я - мальчишка,
   А мне-то уже двадцать пять.
   И ждёт на гражданке сынишка,
   Он ждёт и не сможет не ждать.
  
   Жена же моя, Галинка,
   Так же, как ты, хороша:
   Такая же вот тростинка,
   Такая ж большая душа.
  
   Не плачь ты, мой друг, ребёнок,
   Тебе не хочу я зла.
   Но сильный твой дух так тонок,
   Но...ты для меня мала...
  
   Ведь я же люблю Галинку,
   А ты - мой прекрасный друг.
   Ну...вытри с щеки слезинку
   Движением милых рук.
  
   - Нет, я плачу не от обиды,
   За мечту мой слезится взор.
   Ты прости, что заметно с виду
   Моё чувство к тебе, Егор.
  
   Расскажи лучше про сынишку,
   Мне о нём интересно знать.
   Он, наверно, малой мальчишка,
   Раз тебе всего двадцать пять?
  
   - Да, конечно, совсем ребёнок,
   Три годка мы растим сорванца.
   Мне писала жена, что спросонок
   Он лепечет всегда про отца.
  
   Я служил-то всего меньше года,
   И так скоро пришла беда.
   А теперь вот такого урода
   Ни на фронт не возьмут, ни куда.
  
   Что же ждёт? Ждёт одна лишь Галина,
   Да суровость ждёт будничных дней,
   Жизни вычурность, жизни лепнина,
   Глупость грубых до боли людей.
  
   Ну теперь-то чего разревелась?
   - Как же дальше жить можно, Егор?
   Всё ж не так говорилось и пелось,
   Не об этом втолковывал хор!
  
   - Ты не трать, моя Маша, слёзы.
   Мечта ведь осталась мечтой:
   Ради сына стерплю я все грозы,
   А тебя вот полюбит другой.
  
   Ты представь: не придёт похоронка,
   Я вернусь...инвалид...но живой!
   Я на руки родного ребёнка
   Подниму. Я увижусь с женой!
  
   В зоопарк! В цирк! И дальше! И снова!
   Будет свет в моей тёмной судьбе.
   Ну а ты вместе с нами готова?
   Ведь я жизнью обязан тебе.
  
   Ты ждала, что друзьям я не верен?
   Нет, Ромашка, не думай так зря,
   Я не той, Маша, меркой измерен,
   Ты - мой друг сквозь пространства моря!
  
   Если вдруг тебе трудно со мною...
   Знаю ж я, что такое любовь...
   Ты уйди, но я дверь не закрою -
   За тебя я и сердце и кровь!
  
   Ты - страница войны моей третья,
   Их всего-то в войне моей три:
   Все бои, будни тяжкие эти
   И друзья, что за них хоть умри.
  
   "Друг" - в войну необычное слово:
   Каждый, кажется, сам за себя.
   Ну а ты, друг мой Маша, готова
   В бой за всех, душу всем теребя.
  
   - Да, Егор, я тебя...нет, не стоит...
   Не должна...ты мой друг...так и быть...-
   Но какая же девочка скроет,
   Что не может она не любить, -
  
   Я, Егор, не люблю...это глупость,
   Это просто, наверно, с тоски...
   Всё война...чувств печальная скупость,
   Захотелось мне тёплой руки...
  
   - Ладно, Маша, забудь оправданья...
   Ты прости, что я так,... не любя...
   Не должна выносить ты страданья,
   Всё, что в силах моих - для тебя! -
  
   Взгляд у Машки иголки острее.
   Улыбнулась, хоть было невмочь.
   Ей улыбка далась тяжелее,
   Чем тогда эта страшная ночь.
  
   И ушла, позабыв про уколы,
   Но без слёз: плакать было без толку,
   А девчоночье сердце от боли
   Разлетелось на звёзды осколков.
  
   III Вечер.
   Солнце к западу тянется,
   Вечеру день уступил.
   Деревья, качаясь, как пьяницы,
   Ждут сумрак небесных чернил.
  
   Машка вокруг больных бегала,
   Кто-то мечтал, кто-то спал,
   Егор (хоть и сил в руках не было)
   Письмо своей Гале писал.
  
   Старался смягчить ситуацию
   И даже немного шутил,
   Что хоть пережил операцию,
   Любовь без ноги сохранил.
  
   Что встретил Ромашку, подругу он,
   Но к ней ревновать ни к чему;
   Что девочка эта пришла, как сон,
   И жизнь сохранила ему.
  
   Писал, что мечтает обнять скорей
   Сынишку мальца-сорванца;
   Писал, что нигде не встречал милей
   Галинкиного лица...
  
   Вдруг резко больничную тишину
   Пронзил гулкий гром голосов.
   Не видел Егор и за всю войну,
   Чтоб было так много врагов.
  
   Не понял никто, что произошло,
   Лишь, врезавшись в уши, как звон,
   По комнатам эхо войны прошло:
   И крик, и молитва, и стон.
  
   К Егору вдруг белая тень броском,
   И тёплые губы к щеке.
   - Ромашка?...родная...тут что кругом?...
   И что ты зажала в руке?...
  
   - Егорка, прощай. Он настал...конец...
   Молчи...дай, в глаза посмотрю...
   Должна я признаться тебе, боец...
   И правда...тебя я...люблю...-
  
   И Машке румянец залил лицо,
   Прижалась к его губам...
   Вот это и стало её концом,
   С его концом пополам.
  
   Со звоном из Машкиной вдруг руки
   Под топот шагов, что прочь,
   Упали две пули, что из ноги
   Егора достала в ту ночь.
  
   На них нацарапано: на одной -
   "Его + Маша" по стали,
   И как ни странно, но на второй
   Крупнее - "Егор + Галя"...
  
   Всё смолкло, и только дождь за окном
   Заплакал ещё сильней.
   Егор рядом с Машкой лежал ничком,
   С погибшей Ромашкой своей.
  
   И эта картина времён войны,
   Увы, безысходно печальна:
   Белеет лицо словно мёртвой луны
   И свет свой бросает прощальный.
  
   Вокруг были люди...теперь - тела,
   А к небу стремятся души.
   Застыла слеза, что давно стекла
   Из Машкиных глаз потухших.
  
   На белый халатик струится кровь,
   Весь пол в грязно-красной луже.
   Как жаль: не спасает людей любовь,
   Когда это очень нужно.
  
   А пол покрывает к жене письмо,
   Всё в липких, кровавых пятнах.
   Увы, не получит она его...
   И муж не придёт обратно...
  
   И снова на всё смотрят сквозь окно:
   Луна, заливаясь слезами,
   Да Машкина Счастье...живая, но...
   От горя застывшая в камень.
  
   IV
   Грустно думать, что будет. Скорей всего
   Их тела просто бросят в яму...
   Документы найдут? Ну и что с того?
   Только близким пошлют телеграмму.
  
   Не запомнит история их имён,
   Настоящих войны героев...
   А таких были тысячи, миллион,
   Верных родине всей душою!
  
   Говорят, что история вертится
   Так, как это кому-то надо.
   Но тогда мне с трудом верится,
   Что нужна людям только правда.
  
   Ведь развязывают войны проклятые
   Всего несколько глупых людей,
   Ну а выбор там не богатый:
   Ты умри, или же убей.
  
   Как теперь объяснить ребёнку,
   Почему был убит отец,
   Не сломать чтоб характер тонкий?
   Как унять боль живых сердец?
  
   Да и, кстати, ещё неизвестно,
   Кто покинул быстрей этот свет:
   Жив ли сын? Ну...уж если честно...
   Может быть, сына тоже нет...
   май 2004
  
   1
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"