Аннотация: Ещё один набросок главы, на этот раз про Девон.
Раннее утро. Первые лучи восходящего Ра освещают странный ландшафт. Реки среднего Девона отличаются от современных- так как на суше ещё мало растений с мощной корневой системой, вода сильнее размывает берега, образуя лабиринты переплетающихся мелководных русел, а при впадении в океан- обширные болотистые дельты. Большое количество минеральных веществ, приносимых рекой, стимулирует обильный рост водорослей, а ими питается огромное количество беспозвоночных.
В зарослях водорослей в поисках пищи снуют мелкие акантоды, палеониски и двоякодышащие, но им нужно соблюдать осторожность - рядом рыщут акулы палеоктенаканты, зубастые кистепёрые Onychodus до 3м длиной и двупарночелюстные Muscipоgnathus (в переводе челюсть- капкан), строение их ротового аппарата очень сходно с РМ голоценовой муреной, но вторая пара челюстей развита гораздо сильнее. Наличие столь опасных хищников кажется вовсе не смущает крупную, до двух метров длиной артродиру Squamolepis - далёкого предка "черепах" Сварога. Защищённая мощной бронёй, она невозмутимо поглощает водоросли, а вместе с ними и ползающих рядом мелких рачков.
Но есть ещё одна угроза для обитателей илистого мелководья- наступает отлив. Изида (Луна Сварога) в те времена располагалась несколько ближе к планете, и приливная волна была намного выше. Что- бы не оказаться застрявшим на берегу, рыбам надо поторопиться. Но сквамолепис продолжает спокойно питаться, даже когда его спина оказывается над водой, и уплывать не торопится. Только когда вода совсем уходит, он уползает на мощных, похожих чем- то на лапы краба плавниках в ближайшую лужу. У сквамолеписа есть примитивные легкие, и недостаток кислорода в приливной луже его не слишком волнует.
Но не всем так повезло - на мели оказался крупный капканщик - Muscipоgnathus. Его многочисленные плавники не приспособлены для ползания, а вода всё отступает. Привлеченная движением, на берег выходит протостега. Длиной до метра, этот прототетрапод обладает примитивными восьмипалыми конечностями и лёгкими, что позволяет ему перемещаться на мелководье и даже на суше. Вскоре появляются ещё несколько протостег, и судьба капканщика предрешена- вскоре от него останется лишь хрящевой скелет. Когда протостеги насытятся, остатки их трапезы достанутся земноводным головоногим палеотевтисам и панцирным скорпионам.
А где же предки гексапод? Юркие, подвижные акантоподы с лопастевидными плавниками, острыми шипами на спине и удлиненным, почти угревидным телом тоже ищут пропитание у уреза воды, подобно РМ илистым прыгунам. Здесь они в относительной безопасности- благодаря своей подвижности акантоподы легко уходят и от массивных протостег, и от бронированных аномалоскорпионов.
Но отлив не может продолжаться вечно. С приливной волной в дельту вновь устремляются морские хищники, и вот уже протостегам и акантоподам приходится скрываться, перемещаясь на мелководье или прячась в зарослях водорослей и норах, что- бы не оказаться в чьей- то пасти... Только сквамолепис, кажется, обрадован приходом воды- он может продолжать кормиться.
Пройдёт ещё несколько миллионов лет, климат станет более сухим, а разросшиеся наземные растения сократят речную эрозию. Многочисленным обитателям болотистых дельт придётся приспособиться к новым условиям, или исчезнуть. Потомкам сквамолеписа, протостеги и акантопода повезёт, но это уже совсем другая история...