Аннотация: Игра. Просто игра для тех кому не лень и для тех кому хочется. Не судите строго.
Эх, Рита, Рита. Любила ты револьверы. Ты так часто ждала меня, зажав в руке револьвер, что я перестал бояться этого грозного оружия. Нет, ты вовсе не хотела мне зла, просто ты очень любила револьверы.
Ты была поистине прекрасна. Твои черные волосы блестели и переливались как при свете яркого дня, так и при свете загадочной луны. Просто все это было одинаково для тебя и тень и свет.
У тебя была одна странность, не дающая мне покоя. Твоя страсть к револьверам. Изящным игрушкам из стали и слоновой кости.
Когда я проходил мимо, ты держала свой револьвер наготове. Твой тонкий палец вздрагивал на курке, как прозрачное розовое щупальце. И я видел твой острый красный ноготь бесконечно и беспокойно скребущий сталь.
Когда я смотрел тебе в глаза, мне казалось, что твои зрачки похожи на барабан твоего любимого револьвера, а любовь к тебе это игра в русскую рулетку.
Рита, а помнишь ли ты, как мы разговаривали с тобой? Помнишь то время, когда ты была обычной девушкой любящей розы и духи?
Ты говорила мне "Милый" и гладила мои волосы. Потом все изменилось.
Мы шли, держась за руки вдоль череды витрин. Тебе так нравилась эта улица с миллионами маленьких магазинчиков по бокам. В витринах отражались мы, идущие рядом. Я не мог смотреть на то, какими мы были красивыми.
И тут ты остановилась. Ох, какой это был хороший трюк написать вывеску такими маленькими, ну просто крошечными буквами. И вот ты остановилась, и сощурила глаза, пытаясь ее прочитать. А потом ты захотела подойти поближе. А потом еще ближе. И вот задрав голову вверх, ты торжественно провозгласила:
"Распродажа. Раз в 100 лет. Только у нас вы найдете себя!"
Я сразу понял, что добром это не кончится. А ты так посмотрела на меня, как женщины во все времена смотрят на мужчин, когда чего-то хотят. И ты видишь в ее глазах, что она уже готова пойти на все. И конечно я решил не спорить. Моя интуиция просто орала мне не пускать тебя туда. Но, Рита, ты была в тот день так мила...
Мы свернули по той тонкой коварной стрелке, что значилась на вывеске. Обычная городская подворотня. Никакого намека на милые магазинчики центральной улицы.
Ты тащила меня за руку и даже как будто знала куда идти. Я шел за тобой и смотрел на твои ноги. Они показались мне прекрасно стремительными. И знаешь, милая, именно в этот момент я понял, что никогда не смогу тебе оставить. Расстаться с твоими ногами и с тобой стало для меня с этой минуты невозможным.
И пока я решал свою судьбу, ты решала нашу. Правда, менее осознанно. Когда ты остановилась так резко, что я натолкнулся на тебя, перед нами была дверь.
На обычной двери с обрывками каких-то тряпок, висела полоска бумаги. На ней корявыми буквами было написано: "Распродажа".
И я своими руками открыл эту дверь. А ты моя смелая Рита шагнула в темноту. Наверное, тогда ты умерла. И иногда я вспоминаю тебя до этого шага, как вспоминают о мертвых. Ты шагнула, и я шагнул следом.
Мы прошли через еще одну дверь и оказались в антикварной лавке. Правда в этом магазине заместо кассы была кухня с плитой и умывальником. А с другой стороны стоял диван. На полу около него было много газет, и чашка по видимому остывшего кофе.
Молодая белокурая девушка стирала пыль с большого черного шкафа. Она пела на немецком языке тонким противным голосом. Этого хватило, для того чтобы я начал ее ненавидеть.
Услышав нас, она обернулась и заулыбалась.
- Здравствуйте! Вам чем-нибудь помочь?
- Мы еще не знаем.
Рита ты говорила так приветливо и выглядела такой восторженной, что я решил просто молчать.
Мы начали бесцельно прохаживаться по комнате. Вещей продавалось не очень много, и все они были странно непривлекательными и, по-моему, не имели никакой антикварной ценности. И вообще у меня постоянно присутствовало чувство, что в этом магазине есть что-то странное, помимо кухни.
Все это время девушка продолжала смахивать пыль, видимо, давая нам время созреть до ее помощи.
Меня не оставляли всякие предчувствия и ощущения. Но, в конце концов, я решил просто перестать заводить себя и занялся рассматриванием товара.
Ничего особенного здесь не было. Деревянные ангелы, покрытые загадочной плесенью и плетеные крючком салфетки, справочник по лекарственным травам и рамки для фотографий, колода карт, сухие цветы, модель старинного автомобиля, настольная игра. Столько хлама я не видел со времен моего проживания у бабушки.
Но конечно тебе милая все это жутко нравилась. Ты пачкала свои чудные пальчики, гладя всю эту рухлядь. Ты заглядывала в глаза страшным почти лысым куклам. Ты толкала меня в бок и говорила:
- Дорогой, правда, прелесть?
Я отвечал издевательски тоненьким голосом:
- Да, милая, такая лапушка этот ангелок, просто пупсик.
Ты хихикнула и больно ткнула меня в бок локтем.
В этот момент я почувствовал, что что-то изменилось. И правда девушка оставила свое занятие и стояла около нас.
- У нас здесь не все лежит, большая часть товара спрятана. Будто извиняясь, проговорила она, глядя, почему-то только на тебя.
Я подумал "А почему спрятана? От кого?".
Повисла пауза. Тебе стало неловко и когда ты уже хотела что-то спросить, девушка, растягивая слова объявила:
- Это мужчина ничего не может у нас сейчас купить. А Вы, может, захотите посмотреть револьвер?
Я видел, как ты растерялась, и посмотрела на меня, прося о помощи. Я подумал, что давно пора и как можно авторитетнее ответил:
- Нет, дама не интересуется оружием, мы, пожалуй, пойдем.
Девушка пожала плечами и промямлила:
- Когда мечтаешь о сыне и смерть твое счастье, когда измена не измена, а лето во сто раз лучше зимы, лучше повнимательнее относится к тому, что тебе предлагают.
Она сказала так или почти так. А ты Рита, почему-то тут же захотела посмотреть револьвер. Ты этого еще не сказал, но потому как совсем чуть-чуть дрогнули твои плечи, и как ты слегка наклонила голову, я понял, что ты хочешь посмотреть.
Но, белобрысая девка поняла это раньше меня. Она поискала в шкафу на полках, потом на самом верху, потом под шкафом и достала железную коробку из-под конфет. Поставив коробку перед тобой, она открыла крышку.
Как много лет назад в этой коробке лежали леденцы, так теперь в ней были свалены револьверы. Все они были скорее дамскими, хоть некоторые выглядели весьма внушительно. Стальные игрушки сплетались. как комок змей, расплываясь бликами в твоих глаза. Я пялился и думал:
- Черт побери, что это за магазин такой, где пистолеты хранят как печенье!
- Это особые револьверы, сказала продавщица, сделав особый упор на слове револьверы, они все стали причиной смерти только одного человека. То есть из каждого из них был убит лишь один. Вот этим ревнивый муж пристрелил свою неверную жену. Она подкинула в руке немного грубоватый черный револьвер.
- А этим мать избавила своего неполноценного ребенка от страданий. Как видите у каждого из этих револьверов весьма необычная судьба. Все они свидетели разных убийств, совершенных по разным причинам. Все оружие было изготовлено одним мастером, он делал каждый пистолет специально для одного вида убийств. Тот первый назывался "Ревность", второй "Сострадание", есть еще "Зависть", "Ненависть", "Сумасшествие" и другие. Мастер был плохим психологом и много не предусмотрел, но получилось интересно. Вам, Мадам, подойдет вот этот. Кажется, он называется "Самооборона".
Девушка держала на ладони белый как ангел револьвер. Даже скорее револьверчик. Он был отлит из молока и сливок. Совсем не страшный. У меня даже мелькнула мысль, что не так ужасно, если ты его купишь.
Ты вцепилась в него и уже не выпускала, наверное, ни разу. Глаза у тебя стали как мед, совсем густые и бессмысленные. Теперь ты скорее ползла, чем двигалась. Я увидел в тебе то, что заставило задержаться мои слова протеста.
- Сколько он стоит? спросила ты.
- Мы не берем денег так скоро. У нас старинные правила. Товар будет у вас год. Если он больше будет вам не нужен, мы просим вернуть его в наш магазин. А если вы не захотите с ним расстаться (при этих словах девушка тепло улыбнулась), то заплатите 100 долларов и он навеки ваш. Только вам придется оставить залог. Это правила.
- Да конечно, поспешно пробормотала ты, но у нас нет ничего ценного.
- Ценности есть всегда. Например, ваш муж, чем не ценность?
- Но я же не могу оставить его вам, негодуя, воскликнула ты.
- Конечно. Это шутка. Вы уведете его с собой. Хозяин этой лавки очень суеверен, ему будет достаточно, если вы оставите в залог, к примеру, ваши... девушка задумалась, к примеру, свое доверие к людям! Сказала она, обрадовавшись своей сообразительности. Поймите, я не верю в эту белиберду, но старик, то есть хозяин, считает, что нет ничего ценнее человеческих чувств и эмоций. При этом она хихикнула, Он настаивает на таком варианте сделок.
Я уже начинал выходить из себя. Меня внезапно взяли и из моего привычного мира, где все красиво и просто закинули в этот ад, где мне плохо и неуютно. А эта стерва предлагает мне, чуть ли не душу продать. Я уже набрал воздух в грудь и открыл рот, как ты моя Рита заговорила. Ты смотрела на продавщицу, а обращалась ко мне. Ты говорила тогда так тихо, что я слышал, как бьется мое сердце и каждый звук, вылетающий из твоего рта.
- Мы согласны, тем более что условия очень выгодные. Мы ведь и, правда, не верим во все это. Они настолько выгодные, что мне даже неудобно. Мы согласны. Нам нужно что-нибудь подписать?
- Нет, все на вашей честности. Я жду вас через год с деньгами или товаром. А ваша доверчивость останется у моего хозяина.
Девушка громко и весело рассмеялась. Мне захотелось вставить ей в рот кляп. Эта мысль вернула меня к реальности. Я понял, что сделка состоялась без меня. И еще я твердо уверился, что все это плохо кончится.
Вот так ты и умерла моя ангельская Рита. Я вышел из магазина с другой женщиной. Ты стала безразлична ко всему. Я шел рядом с тобой и еще мало что понимал. Я тогда не воспринимал всерьез то, что с нами произошло. Я был просто пустым и разбитым и чувствовал, что хочу домой.
Мне тяжело описать тот бесконечный поток чувств и мыслей захлестнувший меня в последующий после этих событий месяц.
Ты как будто бросила меня. Ты ушла от меня, от нашей семьи к маленькому белому револьверу. Сейчас, анализируя то время, я вижу, что твое отношение к нему прошло все стадии любви.
Сперва ты увидела Его, и он поразил твое воображение своей красотой. Ты сделала все, чтобы остаться с Ним. Он не отказал тебе, но и не раскрылся полностью, чтобы не терять твой интерес.
Вы стали жить вместе. Я видел много счастливых минут. Вы дурачились и болтали, прокладывая дорогу настоящей любви. А потом когда многие слова были сказаны, стало так много нежнейших прикосновений, что ты, наверное, поняла, что любишь. Думаю, ты даже признавалась Ему в любви. Этому блондину, всегда изысканно прекрасному, всегда способному защитить тебя, всегда готовому ко всему.
Так у моих детей появился новый отец, а у моей жены новый муж. Он стал царить в нашем доме. Револьвер стал не очень хорошим отчимом для нашей маленькой Кристины и Павлика и Алисы. Он занимал у тебя слишком много времени и любви. Он не хотел делиться тобой даже с детьми.
А я? Что я? Я стал призраком. Униженным, запутавшимся призраком самого себя. Я то искренне верил, что ты сошла с ума. И эта мысль во многом помогала мне. Потом я думал, что сошел с ума сам. И это тоже было бы неплохо. Потом я с еще большей ясностью осознавал правду и превращался в дрожащее не на что не способное существо. В такие моменты я понимал, что жизнь моя висит на волоске. Он может в любой момент уничтожить своего противника. Подумав об этом однажды, я уже никогда не мог спать спокойно. Почему Он оставляет меня в живых? Я просто не опасен для Него. Ты, Рита, принадлежала Ему так безраздельно, что не один смертный не смог бы разлучить вас.
Боже, как я боялся. Я действительно сошел с ума. Я перестал доверять всем, даже детям. Мне казалось, что револьвер подружился с ними. Они были вражескими лазутчиками, готовыми в любой момент заложить меня своему новому отцу.
Даже моя радость, мой светлый ангел Кристина не могла спасти меня от этих страхов.
Я приходил ночами в детскую и смотрел на ее маленькое круглое лицо. Я плакал, я проклинал ее за предательство. Она так любила меня когда-то. Да разве любила, если отреклась так быстро.
Думаю, что наши дети были очень напуганы. Безумная мать, и отец, трясущийся от своих неизвестных им страхов. Не понимаю, как они выдержали все это.
В редкие минуты просветления я принял решение отослать детей в интернат. За последние несколько месяцев я впервые решил обратиться к тебе моя Рита.
Ты сидела прекрасная и смеялась. Твои волосы отросли длиннее, чем я помнил, и начали завиваться. Ты посмотрела на меня с улыбкой, без тени ненависти. По твоему лицу я понял, что ты не узнала меня. Потом улыбка исчезла с твоего лица, и рука поднялась вверх. Твой возлюбленный смотрел на меня из своего черного дула.
- Это ты? Чего тебе надо? Убирайся. И скажи этим детям, чтобы больше не приходили, если хотят жить. Что вы все здесь вынюхиваете? Вы завидуете нашему счастью?
- Рита, я хочу отправить детей в интернат. Я хотел узнать, не против ли ты?
Не так то легко говорить, когда на тебя направлен пистолет, а держит его сумасшедшая. Я понял, что ты потеряна навеки и навсегда. И еще, что я не смогу вызвать для тебя скорую. Твои прекрасно стремительные ноги запрещали мне это.
- Мне все равно. Я не хочу шпионов в своем доме. Вы делаете мою жизнь невыносимой. Неужели нельзя оставить меня в покое?
- Как скажешь милая.
Деньги перечислены. Почти все деньги, что у нас были. Но детям должно хватить этого до совершеннолетия. Я сделал все что мог. Вскоре этот дом превратится в могилу для двух сумасшедших. И кто знает, что будет, когда я встречусь однажды с тобой в коридоре.
Мне так тяжело контролировать свои страхи. Я должен отправить детей, а потом будет легче.
И вот они стоят передо мной все трое. Старшая Алиса. Уже почти девушка. Скоро она закончит школу и найдет мужа. Ей легче всех. Вот, Павлик. Живой и радостный. Даже эти кошмарные несколько месяцев не убили в нем вкус к жизни. За ними уже приехало такси.
- Нам можно попрощаться с мамой? еще раз плаксиво попросила Алиса.
- Нет, она больна. Ей нельзя разговаривать и волноваться. Она передавала, что всех вас очень любит, и будет скучать.
- Неправда.
Упрямо отрезала Алиса и, развернувшись на каблуках, зашагала к такси. Павлик тащился за ней. Я еще раз обнял их. Они попрощались с Кристиной.
Кристина присоединится к ним через два года, когда подрастет.
Ну, вот мы одни с моей девочкой. Она стоит и ковыряет ногой пол.
- Мама не любит нас?
- Любит милая.
- Нет, не любит больше. Она любит свой револьвер.
Меня передернуло. В заботах последних дней я почти забыл про него.
- Если она меня любит, можно я с ней попрощаюсь?
- Нет, она больна.
- Враки, она здорова как бык.
Кристина говорила так спокойно, я даже засмеялся над ее последней фразой.
- Папа я забыла Полину на чердаке. Кристина сделала большие глаза.
- Что за Полина.
- Ну, как, это же моя незаменимая кукла.
- Тебе купят много новых кукол в интернате.
- Ты с ума сошел, без Полины я не уеду. Она моя подруга, я ее люблю и не брошу на чердаке.
- Я схожу за ней. Если приедет такси, скажи, чтобы подождали. Как выглядит твоя кукла?
- Она там одна, ты сразу увидишь.
Я пошел на чердак. В конце коридора я обернулся. Кристина стояла в лучах солнца и частичках пыли, кружащихся в воздухе. Ветер, залетевший в открытую дверь, поднял в воздух ее белые тонкие волосы, и платье заплясало вокруг маленькой фигуры. Мне показалось, что Кристина как будто парит в воздухе.
Я пошел дальше. Что-то она держала в руках? А вот и люк на чердак. Я включил свет и осмотрелся. Вокруг валялись всякие игрушки. Медведи и лошади, но не одной куклы. Что же было у нее в руке? Может она позабыла ее кукольном домике? Нет пусто. Я разгребал кучи старых сломанных игрушек. Что-то знакомое в ее руке. В конце концов, я встал посередине комнаты и сосредоточился на образе Кристины увиденном мной в конце коридора. Мне казалось очень важным понять, что она держала в руках.
Мысль пришла как молния, картинка стала такой ясной, сила понимания такой сильной, что мысль вырвалась криком:
- Кукла!
Я ринулся вниз, хватаясь за стены и падая, я пробежал мимо коридора и краем сознания отметил, что Кристины там нет. Я бежал всего несколько секунд, но мне показалось, что полчаса. Вдруг, сквозь шум собственного сердца и топот собственных ног я услышал громкий детский визг, а потом выстрел. В тот же момент я распахнул двери в твою, моя Рита спальню.
Я увидел, что ты держишь Кристину на вытянутой руке, так как будто залезла ей в живот и зацепилась там за позвоночник. Ноги у нее медленно подгибались. Потом с каким то очень взрослым стоном Кристина упала назад, держась за живот, как будто прижимай орехи или конфеты, чтобы не рассыпать. Голова ее запрокинулась, и открытые широко глаза смотрели на меня. Я медленно поднял голову. Ты все еще держала револьвер на вытянутой руке, конец дула из белой стали был в крови.
- Я кажется предупреждала, что не потерплю шпионов и убийц. Даже если это дети. Ты плохо поступил, послав ее разлучить нас.
Я посмотрел на тебя Рита. Как надула губы, как смотришь на свой револьвер, проверяя все ли с ним в порядке. Эти морщинки на твоем лбу, морщинки заботы о тупом револьвере.
- Кем бы она ни была, она не вправе убивать людей.
- Убивать людей? Да это ты ее убила!
- Она кинулась ко мне. Я просила ее уйти. А она как кинется ко мне. Она хотела меня убить. Что мне оставалось делать. Жалко конечно девочку. Но любой суд меня оправдает. Это была самооборона.
- Самооборона?
Вот именно тогда моя милая Рита во мне, что-то умерло окончательно. Я перестал верить в будущее. Я вообще перестал верить.
С потерей всего человеческого, всего хорошего, всех тех чувств, которые и означают жизнь, я приобрел небывалую ясность сознания. Головоломка стала складываться в моей голове. Гигантская игрушка для взрослых. Мертвая Кристина, револьвер, твое безумие, все это выстроилось в одну панораму. Головоломка-шутка.
Не хватает нескольких кусочков. Я закончу эту игру. Поставлю все на свои места. Мне все равно, во мне нет ни гордости, не желания противится. Я закончу эту игру, тем более что конец ее будет закономерным.
Я забрал Кристину. Ей не надо больше ехать в интернат. Она подождет своих родителей в своей комнате. Мой милый ангел Кристина.
Сколько прошло с тех пор, как ты купила револьвер. Конечно же, год. Теперь я знаю почти все ответы. Я знал их и раньше, но не мог сложить воедино.
Такси стояло у крыльца.
- Мне надо на улицу N дальше я вам покажу, как ехать.
Вывески уже нет, ее заменила, какая то яркая реклама из жизни нормальных людей. Вот эта дверь.
- Вас подождать.
- Да, пожалуйста.
В лавке ничего не изменилось. На диване играют двое детей. Мальчик и девочка, мальчик повернулся ко мне.
- А вот и он!
Я с удивлением (Боже я еще способен удивляться) узнаю в нем Павлика. Я с ужасом смотрю на девочку. Она сидит ко мне спиной. Я не хочу верить в очевидное, эти волосы я узнаю из миллиона. Это не Алиса. Это Кристина.
Она повернулась. Это Кристина.
- Извини, я не стала ждать вас с мамой в своей комнате. Ты ведь так и не нашел мою куклу.
- А где Алиса. Почему-то спросил я.
- А она уже выросла, состарилась и умерла.
Павлик засмеялся, захлопал в ладоши и запрыгал по лавке.
- Перестань глупенький, он пришел покупать.
Павлик тут же застыл на месте.
- Что же он купит?
Растерянно спросил он у Кристины. Она голосом учительницы начальных классов пояснила:
- Он купит револьвер под названием "Месть".
- Вот это да! А зачем он ему?
- Глупый, естественно для мести.
- А кому он будет мстить?
- Еще не знаю. Это секрет.
Алиса достала с полки ту самую коробку из-под конфет. Она бережно смахнула пыль и достала черный револьвер.
- Черное и белое, как романтично.
Подумал я, принимая игрушку из ее рук. Он был несколько тяжелее, чем на вид. Мне подумалось, что приятно все-таки держать его в руке. Именно с этим револьвером понимаешь, что у тебя есть самая главная и самая важная цель в жизни. Ты понимаешь ради чего жить. Ты понимаешь, что счастье это цель, к которой ведет тебя твой револьвер. Вот, что чувствовала ты моя милая Рита. Это или что-то в этом роде.
- Знаешь, старик запрещает мне, противным тонким голосом проговорила Кристина, но я все равно скажу. Эти револьверы сделал один мастер. Он был сумасшедшим. Он хотел доказать всем, что убивать плохо. Поэтому он создал много револьверов для одного убийства. Но, весь секрет заключается в том, что убийства эти не справедливы. Ревнивый муж, ревновал без оснований, мать была уверена, что ребенок больной, а он просто был мечтателем. И вот, твоя жена, приняла за опасность, то, что вовсе не было опасно, просто дочь, которая хотела ее обнять. Этот револьвер предпоследний. Ты не сможешь от него уйти. И ты не сможешь уйти от последнего револьвера. Спроси в последний момент у своей жены, какой револьвер ждет тебя здесь. Спроси, если не догадаешься сам. Иди. Закончим все это. Я слишком устала торговать смертями. За этот пистолет ты заплатишь слезами.
Вот так моя милая Рита. Теперь ты лежишь передо мной, такая же, как раньше, а рядом наша самая красивая дочка. И все как раньше. Понимаешь, Рита никогда белый револьвер не сравниться по скорости с черным. Да к тому же ты помнишь, что из одного револьвера можно убить только один раз. Слезы были большой ценой за месть. Они знают цену своим игрушкам. Моя жена и дочь мертвы. Моя жизнь кончена, еще по большому счету не начавшись. А я даже не могу плакать. Ничего. Последний кусочек должен лечь на место. Единственное справедливое и нужное убийство из револьвера мастера еще предстоит. Я знаю, какой револьвер ждет меня в лавке -"Самоубийство"