Аннотация: - Да можно ли вас в чем-то убедить?! - патетически воскликнул Василий Никитич, зацепился болтающейся бородой за искусственную елку и упал на сцену.
Мало кто из пылкого юношества знает, что я с детства веду активную светскую жизнь. В нежном возрасте я бывал водим в гости ко всяким своим бесконечным теткам, где в задумчивой сосредоточенности поедал банками разнообразные варенья. Со временем ареал моих посещений расширился. Начали водить на дни рождения всевозможных противных девчонок и не мене противных мальчишек.
Главная противность была в том, что пропуском на эти светские мероприятия служил кулек конфет или какая-нибудь хорошая игрушка. Нет, девчоночьи игрушки мне интересны не были, за исключением заводных мишек, которые я очень любил разбирать - я с детства пытливым был, стремился проникнуть в тайны мироздания. Но вот игрушки, которые приходилось отдавать вредным мальчишкам... Это ж трагедия целая! Замечательный пистолет с присосками и отдать какому-нибудь жирдяю! Вот так возьми и отдай. Или паровоз заводной.
Но я выход нашел. Стал гвоздиком незаметно урон какой-нибудь наносить - царапину или нечто подобное. Мне тогда еще, в нежную пору возрастания, казался противоестественным этот обычай дарить подарки. Ныне же окончательно утвердился в этом взгляде.
Обаче чую, как со всех сторон устремляются ко мне адепты секты альтруизма. Буду скакать вокруг меня, бить по голове толстыми и добрыми книжками, вращать глазами вначале по часовой стрелке, потом - против оной, а потом и независимо. И будут истошно, как на радении каком, вопить с подвываниями про то, что дарить - это наивысшее наслаждение, нет счастья слаще.
Угу. Наслаждение. Вот же, вот я, стою одиноко у стеночки весь в слезах, протягиваю к вам, дорогие мои альтруисты, свои доверчивые рученочки. С ужасом кричу я вам: "Где?! Где же мои подарочки?! Куда вы их спрятали?! Где лежит тот волшебный чулочек, доверху набитый вашим сладким счастьем?!"
И вдруг слышу я, как орды альтруистов, скакавших растоптать меня, поворотили вспять. И только гулкое эхо еще сохраняет топот копыт их лошадей. Но вот и он стихает. И стою я посреди пустыни, как всегда без подарков... Такие они, альтруисты!
Однако, вернемся к моему опыту светской жизни. Очень быстро я понял, что наличествующие у меня определенные артистические способности позволяют если не полностью отбить подарок, то значительно уменьшить тяжесть расставания с большим заводным самосвалом. Я взбирался на табуреточку и декламировал с нее бессмертные стихи Сергея Владимировича Михалкова или Агнии Львовны Барто. Делал я это с таким чувством и вдохновенностью, что вызывал непременные восторги взрослых. Умиленные мамаши щедрой рукою насыпали в мои карманы конфеты. А однажды меня поманили пальчиком в соседнюю комнату и тайком выдали заводную Курочку-Рябу из числа только что полученных подарков, не забыв трогательно погладить меня по головке.
Надо ли говорить, что аппетитом на этих светских мероприятиях я отличался не то что выдающимся, а скажу без ложной скромности, феноменальным. Просто уникум какой-то был. Мамаши новорожденных аж руками в умилении взмахивали, как я сознательно поглощал все то, что они на этот день наготовили-напекли. Не брезговал я и покупным - конфетами, печеньями, пирожными. Эклеры очень любил. Да. На дне рожденья одной очень неприятной девочки я столько эклеров съел, что потом три дня с распухшим животом ходил и постоянно икал и даже заикался.
Шли годы. На втором классе школы я научился примерно прикидывать, что на дне рожденья моего одноклассника или одноклассницы меня может ожидать. Сие умение позволяло мне довольно точно определяться с размерами кулька конфет, что служили пропуском на банкет. Разумеется, лишнее я всегда заботливо отсыпал себе. С подарком была по прежнему напряженка. Дарить заводных лягушек и утят стало как-то неудобно . Могли не так понять и не допустить до пиршества, но и выходить за разумные рамки в свете накопления на летающую модель самолета тоже не хотелось - я всю сдачу на самолет собирал. Но неожиданно сделанное открытие ввело меня в число самых дорогих гостей.
У одного из одноклассников сперли в раздевалке варежки. А может, и не сперли, может сам потерял. Не знаю. Вот я и принес ему на следующий день вязанные варежки, что купил на улице у бабуси. Одноклассник подарку не очень обрадовался, а вот мамаша пришла прямо-таки в неистовый восторг! С тех пор я понял, что лучший подарок - варежки! И это знание никогда меня не подводило. Даже сейчас порой дарю людям варежки или перчатки.
Тут ведь как? Тут ты не только внимание человеку оказываешь, ты еще и о здоровье его заботишься. Ну, какой прок от очередной подаренной вазы? Человек даже не знает, куда эту дуру приткнуть. Пока такое место ищет, не один раз тебя "добрым" словцом помянет. А вот варежки или перчатки совсем другой коленкор. Идет, положим, на улицу в лютую стужу. Надевает перчатки, думает: "А откуда они взялись?" Вспомнит тебя, может, даже всплакнет ненароком...
Я даже в последующем, когда стали приглашать на свадьбы, дарил варежки. От всего сердца дарил! От всей души!
Кстати, о свадьбах. Как я гулял на свадьбах! Нет, вы даже представить себе не можете, как я гулял на свадьбах! Я был заводилой-тамадой, затмевая своим блеском понурых жениха и невесту, которых только что и связывало, так это неминуемое и весьма скорое появление на свет нежданного первенца. Я сыпал шутками, рассказывал юным девам на ушко неприличные анекдоты, делал далеко идущие намеки. А как я танцевал! Особенно мне удавалось томное танго, которое я неизменно отжигал, зажав во рту розу. Однажды я с таким воодушевлением тангировал с невестою, что дядя оной принял меня за молодого супруга и не хотел выпускать из квартиры. Дело было улажено, после того как бравому майору из Киевского военного округа был представлен спящим в ванной настоящий супруг юной нимфы. Попутно замечу, что век сей ячейки общества оказался недолгим. Про конец таких семей обычно говорят: "Их развела общественность".
Потом был какой-то повальный период крестин. Уж я и не помню, кого я только не крестил. Все эти мясистые и кричащие младенцы. Если не у роты, то точно у взвода был крестным.
Даже на обрезание звали. Правда. Не вру. Сижу себе дома, играю на клавикордах что-то из моего любимого Вагнера. С душою так играю, громко. Вдруг звонок в дверь. Смотрю в глазочек. Соседочка с третьего этажа. Денег, наверное, пришла просить, думаю. Даже открывать не хотел. Хотел на цыпочках удалиться вглубь квартиры, и лечь на диванчик, укрывшись толстым пуховым одеялом. Но какой-то подколдунок за руку таки дернул.
- Здравствуйте, - говорит соседушка, - приглашаем вас на обрезание нашего Вовочки.
У меня аж лорнет из рук выпал. Фантазм какой-то. Вовочка и обрезание! Уж не помню, как я от этого почета улизнул. Но вот пачку памперсов новообрезанному послал. Да.
А сейчас вот уже и на поминки звать стали... Но все же на дни рождения больше. Кстати, заметил новые веянья в теме подарков. Особливо со стороны жен. Недавно с супругою были приглашены на день рождения к одному столпу общества. Олигарх не олигарх, но человек значительный. Я как всегда перчатки подарил. Но, не абы какие, а такие, из Лондона. На распродаже купил. Я всегда в Лондоне на распродаже покупаю. Там самые дешевые цены на все. Хошь, джинсы от Армани прошлогодней коллекции, хошь, еще что. Вот и эти перчатки там купил. Кожаные, коричневые такие, с позолоченными застежками, джентельменские.
Кстати, виделся с ним недавно по делу. Благодарил меня за перчатки. Вот! Другие там ему кто подносы золоченные с чучелом медведя в придачу, кто еще чего подобное. Так он это все по другим местам сплавил. Медведя так в детский сад презентовал. Угу. Прямо при входе чучел стоит. Детки, как его увидят, сразу тихие и задумчивые на весь день становятся.
Ну, так вот, пока все приглашенные микроолигарху дарили, мило и натужно улыбаясь, всякие толерантные подарки, его супруга подготовила такой, что всех прямо даже в оцепенение вогнал. Как своей искренностью, так и тематикой. Она торжественно преподнесла супругу пресс-папье в виде серебряного с позолотою слепка его фаллоса. На подставочке из черного дерева была прикручена золотая табличка с надписью: "Спасибо за волшебные моменты"! Во, какие подарки-то теперь в высшем обществе дарить принято! Претенциозно, нарочито и непосредственно.
За время обеда трижды подходил к комоду, где возвышался сей монумент мужской силы. Подходил, мысленно сравнивал, и отскакивал в испуге и ужасе. Хотя, допускаю, что без некоторой гиперболы и не обошлось. В конце концов, может же жена польстить мужу, ну, или еще какие у нее причины были.
А на прошлой неделе были званы на юбилейный день рождения Василия Никитича, заслуженного, между прочим, артиста. Поскольку перчатки в прошлом годе я ему уже дарил, то в этот раз подарили поднос с его фотографией, где он в образе Отеллы душит свою супругу в образе Дездемоны. Очень такая живописная сцена из семейной жизни. Поучительно-нравственная. Его супруга так тронута была! Так тронута! В общем, посажены были на самые важные места. Всем были потчуемы. Даже с собой нам в полотенчико завернули. Хороший человек Василий Никитич. Жаль, вы его не знаете. Нет, в фильмах-спектаклях, может, и видели, но в личной жизни, вероятно, нет.
И историческая личность. С ним в молодости куча историй приключалась. Многие весьма поучительны для юношества. Вот одна, например, очень даже назидательный случай.
На заре своей артистической карьеры служил Василий Никитич в ленинградском ТЮЗе. Хорошо так служил. Коней играл, грибов-боровиков всяких. Революционных матросов в массовке. Так, наверное, и играл бы всю жизнь Василий Никитич эти проникнутые глубокой посконностью роли до самой пенсии. Но был он росту высокого, лицом румян и отчасти даже дороден. Посему был присмотрен благосклонным начальством на роль массовика-затейника, рекомого Дедом Морозом.
Как Новый год, так наряжался Василий Никитич в шубу красную, нацеплял бороду белую и начинал дедморозить на елках и утренниках. С ним и приспешная Снегурочка была, супруга его несравненная. Это теперь Валентина Ивановна несколько подобрела, а раньше была субтильною хрупкою девушкою росточку аж 155 сантиметров. Вылитая внученька.
Надо сказать, что в те времена дедморозенье было очень доходным занятием. Иной артист драмтеатра такие прибытки с этого имел, что потом три месяца безбедно жил. Даже своих поклонниц в кафе мог водить. Иногда. А Василий Никитич с супругою аж на год вперед зарабатывали, потому как дедморозили и снегурили нещадно.
Нещадно-то нещадно, но и отдых давать себе тоже надо. Вот и договорился Василий Никитич с одним другом, что тот три елки проведет. А сам, значит, отдохновение себе устроил. Как водится, выпил. Хорошо так выпил. Полтора литра вкусной водки "Экстра" выкушал, еще и "Жигулевским" пивом полирнул для красоты. Полирнул, да и лег спать в полшестого утра.
Только, можно сказать, человек в объятья Морфея впал, как в 9 утра звонок в дверь. Приехали из дома культуры, где елки проводились. Сменщик Василия Никитича так с вечера нагрузился, что не то что роль вести, на ногах стоять не может. Мол, выручай, Василь Никитич. Мы, мол, все понимаем, ты уж просто ходи и руками маши.
Погрузили его как был в матросской тельняшке и сиреневых кальсонах в машину и повезли. Одели на него шубу, приладили бороду, нахлобучили шапку, сунули посох и выпихнули на сцену. Вот Василий Никитич и стал ходить. Туда сходит, сюда сходит. Упарился даже. И чем больше он ходит, тем больше в зале задорный детский смех раздается. Василь Никитич даже за спину посмотрел, не приколото ли там у него чего неприличное. Нет, нету ничего неприличного. Решил он, что ходит, вероятно, не так. Посему решил все-таки с детишками пообщаться:
- Здравствуйте, дети! Я - Дедушка Мороз!
А детишки только пуще заливаются-хохочут. Он вновь:
- С Новым годом вас, ребята! Я - Дедушка Мороз!
А в зале уже не хохот, рев стоит! Уже не только дети звонко заливаются, уже некоторые мамаши и папаши, с бабусями и дедусями от смеха сотрясаются и местами плачут. Василь Никитич же не видит, что ему валенки забыли надеть. Он так в своих домашних кальсонах и войлочных шлепанцах и остался. Да еще и от активного хождения у него шуба слегка распахнулась, а борода на бок съехала, обнажив слегка пожелтевшую от пота тельняшку на волосатой груди.
- Да можно ли вас в чем-то убедить?! - патетически воскликнул Василий Никитич, зацепился болтающейся бородой за искусственную елку и упал на сцену.
Тут из-за кулис под руководством Снегурочки выбежали Баба Яга, Леший, медвежата, белочки, зайчики, прочий новогодний лесной народ и утащили Дедушку Мороза со сцены.
Вот такая вот душеполезная для пылкого юношества притча приключилась с заслуженным артистом Василием Никитичем в самом начале его творческого пути.