- Уважаемые пассажиры! Вас приветствует аэропорт Звартноц. Просим вас оставаться на своих местах до полной остановки самолета. О подаче трапа будет объявлено дополнительно. Температура в Ереване...
Земля пахла теплом. Я долго не могла понять, почему мы уехали из дома. Почему попали в этот незнакомый город? Где мы будем жить? Но вопросы мучили недолго - как и любого ребенка на моем месте, меня захлестнула красота этой неизвестной страны, которая была моей исторической родиной.
Ноябрьский Ереван встретил нас не по-осеннему тепло. Мы остановились у родственницы, тети Гали, маленькой сухонькой старушки с длинными седыми волосами. Каждое утро, проснувшись, я исподтишка наблюдала одну и ту же процедуру - тетя Галя распускала свои косы, медленно и долго расчесывала волосы, струившиеся по ее спине чуть ли не до колен. И каждый раз мне было искренне жаль, когда тоненькие тетины руки точными умелыми движениями проворно заплетали толстую косу и превращали серебристо-седой каскад в огромный узел на затылке.
Вопрос с жильем временно решился, но найти работу в самом Ереване родители так и не смогли. А посему было решено оставить меня и бабушку у тети, а маме с папой переехать в маленький городок при Институте физических исследований, где им выделили однокомнатную квартирку в двухэтажном семейном общежитии. Теперь каждые выходные становились для меня праздником - родители могли приезжать только на субботу-воскресенье.
Безделье мое длилось недолго - не прошло и нескольких дней, как меня устроили в школу. Класс, в который я попала, встретил бакинцев как-то особенно тепло. Да и не только дети. Помогали все. Собирали теплые вещи, делились игрушками, американцы прислали детскую гуманитарную помощь. Хорошо помню тот день, когда нас, детей-первоклассников, собрали в классе для получения подарков из Америки. Всем раздали по полкило конфет - каких-то очень странных, розовых, без фантиков, приятно пахнущих клубникой. Они жевались, и это вызвало мгновенный восторг у всех ребят. Вдобавок к конфетам в посылках были еще и игрушки. Мальчикам раздали пупсиков-старичков на батарейках, которые трясли седой бородой и сурово размахивали клюкой. А девочкам досталось нежно-розовое белокурое чудо - итальянская "волшебная кукла". Она умела всё! И ходить, и делать гимнастику, и даже говорить! Нет, она не была похожа на Барби (о которой, кстати, никто в те времена и не слыхивал), это была кукла размером с младенца, с пухленькими ручками и ножками... Три недели вся школа "болела" этой блондиночкой, каждый день только и было разговоров, что о ней. Знаете, кто был самым счастливым? Те, кому посчастливилось купить батарейки! Ибо американского запаса хватило ровно на три дня. Я сразу поняла, что батареек и конфет надолго не хватит, а денег на новые - не было. Поэтому и то и другое я использовала крайне экономно - только по необходимости - похвалиться гостям тети Гали.
Беда не приходит одна. Еще не улеглись страсти по резне в Баку, как вся Армения погрузилась в новый траур. Землетрясение в Спитаке.
Надо ли говорить, что в первый момент никто ничего не понял? Шел урок чтения, последний урок в тот злополучный день. Первой неладное заподозрила учительница. Но вместо того, чтобы собрать детей и вывести их на улицу, она заперла нас в классе и пошла узнавать, в чем же дело. Через полчаса нас, ничего не понимающих, вывели на улицу, где уже столпились заплаканные родители. Ереван было не узнать. На пути домой то и дело попадались огромные трещины в асфальте. Звук плача и слова соболезнований заглушили все остальные звуки...
Теперь настала наша очередь помогать тем, кто попал в беду. Жертвы были огромны. Со всего мира слетались специалисты со своим оборудованием, специально обученными собаками...Каждый день всплывали какие-то невероятные истории о людях, выживших под завалами более трех суток. Тысячи и тысячи детей остались сиротами. Каждая семья пыталась помочь, в Армении не принято отдавать детей в детские дома, ребенок должен расти в семье. Ребят усыновляли, развозили по родственникам и друзьям... В те дни я особенно остро чувствовала, что у меня нет брата или сестры. Просила родителей, чтобы они усыновили кого-нибудь. Но средств у мамы с папой едва хватало на то, чтобы прокормить нашу семью.
А в это время сытый и кровавый Баку праздновал. На улицах жгли костры, пели песни, резали баранов. Заглядывали в лицо прохожим и бросали искреннее "Поздравляю! У них горе! Так им и надо!". Это был уже не тот Баку, который знала и любила я, это был не мой Баку. Мой Баку в те страшные дни сидел в разных уголках планеты со слезами на глазах, вспоминая убитых, изнасилованных и пропавших без вести. То был животный город...
Армения постепенно приходила в себя. Устранялись последствия землетрясения, покрывались смолой трещины, сносились разрушенные здания. И только в умах и сердцах людей не укладывалась эта трагедия.
Слишком много свалилось на хрупкие детские умы. Даже спустя месяц многие дети вскакивали посреди урока и с криком "Землетрясение!" выбегали из класса. Меня стали мучить кошмары. Я не могла заснуть, мерещились драконы и кровавые лица. Иногда они снятся мне и до сих пор. Врач прописал бром с валерианой. Видения прекратились, но заснуть без мамы и в темноте я все равно не могла еще очень и очень долго.
Спустя несколько месяцев родители перевезли нас с бабушкой к себе, в тот самый маленький городок, в однокомнатную квартирку. И я в третий раз пошла в первый класс в новой школе.