Я прихожу сюда, когда мне хочется побыть одному, покупаю столько, сколько могу купить пива и прихожу. И на этот раз на крыше высотного дома вместе со мной было только пиво и сигареты. Я совсем не планировал никаких романтических разговоров ни с луной, ни со звездами, вообще ни с чем и ни с кем и чувствовал я себя прекрасно. Волосы трепал, успевший немного остыть, теплый приятный летний ветер. Я думал о том, с чего же началось все последнее время и чего мне вообще теперь хочется, что мне нужно от этого моего последнего времени? Что такое семья? О чем думают люди, когда им плохо и возможно ли то, чтобы ребенок не верил своим глазам и не подчинялся своим мыслям? Параллельно этой двигающейся мысли пролетел еще один вопрос... Кто и почему мне верит, кому и почему должен верить я?
Что касается меня, то я никогда не мог похвастаться особой твердостью и округлостью своих мышц, широкими плечами, ну и в общем, крутым телосложением. А скорее наоборот, я много курю и никогда не брошу (хотя это зависит от моего настроения), не всегда успеваю поесть, так как вечно занят работой; не могу сказать, что особо общителен, но в моей жизни, хоть и немного, но все же хватает людей, с кем бы я пообщался, кого бы я с удовольствием послушал и кому бы я с не меньшим удовольствием, что нибудь рассказал. С недавних пор, если конечно так можно сказать, так как это недавно длится уже немного больше, чем полтора года, ну так вот, я оказался военнообязанным и теперь ношу погоны. Смотрю я иногда на них, чаще всего под вечер, когда я особенно вымотан, и думаю о том, как же такое случилось, что они у меня отняли все: любимую девушку (с которой, как я думал, меня даже смерть не разлучит); друзей, хотя друзей у меня никто не отнимал, они сами пропали, так до меня дошло, что их у меня никогда и не было. Мало того, что пропали, но еще и некоторые из них сдружились с любимой девушкой, якобы в целях оказания помощи в переносе ею мучительного состояния одиночества на почве разлуки. Вот так порою и покажется, что ты - всеобщая людская беда, с которой нужно бороться.
Но, это все в стороне. Сейчас у меня совершенно другие друзья, ценности, да и я сам стал тоже другим, даже разговорная речь и то изменилась. А осталось мне любоваться своими погонами и сержантскими лычками ни больше, ни меньше - около четырех месяцев.
Чуть-чуть спустя, с появлением луны в небе, на меня очередной раз легла тень моей фантазии.
- Здравствуй луна и до свидания, - я отправился к люку крыши, ведущую на лестничную площадку двенадцатого этажа. Через минуту не очень темное и звездное небо осталось за потолком. Я стоял на светлой лестничной площадке, по которой бешено и беспорядочно мотались тени чокнутых, крылатых насекомых, бьющихся об светящуюся лампу. На белой, исписанной и исцарапанной стене за моей спиной красной краской была выведена надпись:
12 этаж.
Торопиться было некуда, не к кому, не к чему, да и не хотелось. Дверь, которую я заметил только сейчас, сама по себе скрипнула и приоткрылась. После чего, возникло непреодолимое желание войти в эту дверь, что я собственно и сделал. Во всех комнатах квартиры, в которой я оказался, горел свет, и было очень тихо. Я очутился в комнате, являющейся, по всей вероятности, чьей-то, кто любит плюшевых мишек, журналы мод и подарки. На полках лежали книжки и тетрадки, под стеклом - поздравительные открытки и фотографии групп "Блестящие" и "Руки вверх". Я сел за письменный стол, и мое любопытство выдвинуло один из ящиков стола, забитый тетрадками, значками, колечками и заколками. Почти все тетради были исписаны какими-то наивными любовными стишками и картинками нарисованными фломастерами. Я разбрасывал тетради по столу и мой интерес к жительнице этой комнаты постепенно пропадал. Но совершенно случайно я обратил внимание на ничем не изрисованный невзрачный блокнот, я взял его в руки, понимая, что там, возможно, и таятся ответы на мои вопросы, которые всплывали у меня в голове как подводные лодки.
Дневник уставшей девочки.
Я напал на самое интересное. Невзрачный блокнот оказался дневником, который вела таинственная хозяйка дома. Первые страницы дневника были вырваны, следующие несколько перечеркнуты красным фломастером.
Отрывки из дневника
Вчера была на дискотеке, классно провели время, познакомилась с мальчиком, зовут Леша (такой хорошенький). Он подошел и так, как будто бы и раньше был со мной знаком, такой простой, "Привет, - говорит - Ленка", берет меня за руку и уводит танцевать, и я сразу в него влюбилась. Мы до утра танцевали вместе, но домой он меня так и не проводил, потому что напился. Проводил другой, друг его какой-то, всю дорогу мне голову морочил, про книги рассказывал, в общем, дурак какой-то. Маленький, толстый, в больших очках, странный и совсем не симпатичный, он все время молчал и улыбался и не разу даже не танцевал, наверное, не умеет. А Лешка такое выделывал, мне все подруги завидовали. Нет, его я не упущу, тем более что он сам попросил мой номер телефона...
Следующий день
Ну когда же он позвонит, жду не дождусь и слушаю мою любимую группу "Руки вверх". Уже пять часов, а он не звонит.
дописка
Ура, ура, я люблю вас "Руки вверх", он позвонил, сегодня мы увидимся, скорее бы это случилось...
Следующий день
Уже пять часов, я даже не помню, во сколько пришла домой. Родители уже неделю на даче, а в доме бардак, я даже не знаю, правильно ли я поступила, правильно ли я сделала, что позволила, ведь это в первый раз, и он обещал, что у нас все будет хорошо.
Уже так поздно, а он все не звонит. Я звонила ему, но все время не туда попадаю, еще и с подругой поругалась. Я больше ничего не скажу и ничего не хочу. А поздно вечером зазвонил телефон, я обрадовалась, схватила трубку, а там оказался тот придурок - друг Лешки. Я его послала куда подальше и бросила трубку. Теперь этот псих звонит и молчит, только один раз сказал "Я люблю тебя" и положил трубку. Вот идиот, и чего вообще им всем от меня надо, мне нужен только мой Лешка.
дописка
Пришли друзья, мы, как всегда, сидели в подъезде на лестнице, слушали "Руки вверх". Мне они всегда нравились, но сейчас почему-то от их песен и от всей моей компашки стало противно. Только сейчас я стала понимать, что я совсем не знаю, кто такие "мои друзья".
Следующий день
Где же мой Лешка, я даже не знаю, как мне его искать. Мне плохо, а ночью я плачу. Я больше не хочу никому верить.
дописка
Этот придурок, по-моему, его Виталик зовут, оказывается мой сосед. Он пробежал мимо нашей компашки с мусорным ведром, мы так ржали. Я помирилась с Оксанкой (это моя подруга) и она обещала, что она найдет Лешку и заставит его поговорить со мной. Это моя самая лучшая подруга, мы всегда вместе есть и будем.
Неделю спустя
Сука ты, Оксанка, я ведь тебе верила.
В конце концов, мне надоело читать чужие мысли, я вырвал первые попавшиеся листы, смял их и сунул в карман, решив потом прочесть. Дневник я небрежно бросил на стол. Тот приземлился на кассеты, кассеты предательски загремели, и из соседней комнаты раздался пьяный девичий голос:
- Кто там? - я обернулся и уставился на дверь в ожидании увидеть источник голоса. - Денис это ты? - снова сказал тот же голос, но уже намного ближе, чем с самого начала.
Мне стало ясно, что меня сейчас обнаружат, я подумал, что я ей скажу, кто я такой и как я оказался у нее в доме, но в голову так ничего и не пришло. Я как будто бы окаменел и не мог пошевелиться, мне оставалось только ждать.
Через секунду на пороге появилась она, лет 22-х, среднего роста и с прекрасной фигурой, ее темно-коричневые волосы с темно-красным оттенком были растрепанны и торчали в разные стороны. На голову были надеты наушники, и к ее джинсовым шортам был прицеплен плеер. Из-под челки, свисавшей почти до самого подбородка, щурясь, смотрели уставшие зеленые глаза. В руках у нее была полупустая бутылка пива. Она оглядела комнату, затем сделала глоток пива, рыгнула и сказала:
- Кааааакой нахрен Денис? Это мой Ангел хранитель!
Ангел хранитель? - спросил я себя.
Почему то не обратив на меня никакого внимания она пошатываясь, подошла к столу, взяла свой дневник и буркнулась в кресло. Некоторое время она молчала и просто листала свои откровения. А я, почему-то, засмотрелся, девушка была на самом деле очень красивой, и залюбоваться ею было не трудно.
- Боже мой, как это было давно - сказала она так громко и с такой болью, что я вздрогнул.
- А как давно? - спросил я и тут же умолк.
- Очень давно - сказала она - я даже не помню, было это или нет.
- О, оу - подумал я, выходит, она меня слышит, почему то не видит, но слышит. Тогда почему ее это не испугало, голос из ниоткуда способен в одну секунду свести человека с ума, нет это не возм... она слышит мой голос на уровне собственных мыслей и поэтому ничего не замечает.
Девушка протянула руку и взяла со стола пачку сигарет, закурила и хотела было что-то сказать, но закашляла и сквозь кашель проговорила:
- Я уже и замужем успела побывать разок.
- Ну и как? - спросил я.
Она откашлялась и хриплым, простуженным голосом продолжила:
- Он был бы хорошем мужем, а вот я дура, я даже не понимала, о чем он говорит. Друзья, подруги, им я верила больше, чем себе и уж, тем более ему. Он все пытался что-то исправить, как это сказать - красиво "Боролся за свою принцессу", а принцесса оказалась просто сукой. Я никогда не могла его выслушать до конца и, в итоге он остался один. Да у него и друзей то никогда не было, он был очень замкнутый, даже не танцевал, стеснялся. С самого начала у нас все было хорошо, а потом пошло - поехало. Он стал меняться, бродил ночами по коридору, говорил в темноте в пустой комнате с самим собой, а иногда - смотрит на меня, ничего не говорит и сверлит меня глазами. Так могло продолжаться часами, но и к этому я тоже привыкла. Я думала, что сама виновата в том, что он сходит сума, в том, что наши отношения так легко рушатся, до тех пор, пока не нашла его в коридоре подыхающим. В одной руке у него был шприц, а рядом валялась пустая капсула с надписью "Морфина гидрохлорид".
Она умолкла, потом поднялась и, взяв с собой пепельницу, ушла в коридор. Роняя по дороге пепел на пол, я пошел следом за ней. Она остановилась у зеркала, взяла расческу и стала растаскивать волосы по местам. Я прислонился к стене и не сводил с нее глаз, мне хотелось, чтобы она продолжала:
- И что дальше? - тихо спросил я.
- Его откачали, потом он клялся: "Ленка, я брошу, я больше не буду ", уверял меня, что бросит; бросил и некоторое время он держался, но сломался. А однажды мои друзья, несколько парней, вошли в дом и отмудохали его якобы за то, что он меня мучил, думали, что этим они мне помогут. Я сама виновата, не нужно было им жаловаться на то, что мне плохо живется. Я хорошо помню тот день... я пришла с работы, тогда я работала фотомоделью, трудная и нудная работа, особого удовольствия она мне не доставляла, туда, сюда, эти вечные съемки. Я зарабатывала, а он втихаря таскал из моей сумки деньги на свою дрянь. Я молчала, до сих пор не могу понять почему, даже не знаю, любила я его когда нибудь или нет. Просто он единственный, с кем не обязательно было говорить, с ним можно было просто молчать...- Лена умолкла, тяжело вздохнула и продолжила, - ну так вот, пришла я, а он сидел в ванной весь в крови и как ребенок играл с текущей из крана водой. Вода успела залить всю ванную комнату и уже просачивалась в коридор, а он широко улыбался, потом взглянул на меня и заплакал. Улыбался, а по щекам текли слезы, смешиваясь с кровью и, сквозь разорванные губы и выбитые зубы, слезы затекали в его застывшую улыбку.
Она снова замолчала и принялась красить губы, а я вдруг думал, что даже если бы она меня слышала, я бы просто не знал, что ей сказать, потому что пока не мог разобраться кто прав, а кто виноват.
- Это я виновата и больше никто, - в этот момент она уже красила ресницы - я сейчас здесь, а он, его больше нет. Он повесился на следующий же день, поверил этим скотам, которые били его, и ушел от меня, скорее даже не от меня, а от себя.
- А ты? - спросил я.
А я, я пересела с "Руки вверх" на "Пинк Флойд" и теперь единственное, что мне хочется, так это видеть как засыпают мои друзья, кстати, я успела сочинить для них колыбельную и пойду петь, я подарю им сны.
С этими словами она вынула из своего рюкзачка револьвер. Зрачки ее наполовину укатились под веки, брови немного припустились, в эти минуты это была уже не уставшая от жизни девушка, а та что желала взять жизнь за шкирку и вытрясти из нее все ненужное, чего бы это ей не стоило. Я видел волчицу, прекрасную волчицу, чуть заметно улыбающуюся волчицу, которую теперь стоило бы бояться.
Там, за входной дверью, уже давно слышались чьи-то громкие голоса, крики, неприятное развязное девичье ржание, сморкания, звон бутылок и периодические выкрики "Ленка мы уже пришли, Ле-нка, аууу -у" и снова дикое ржание.
Я понял, чего она хочет теперь, и почувствовал, как очень медленно холодок пробежался по моей коже.
- Остановись, - сказал я ей - не делай этого.
- Заткнись! - ответила она.
Она направилась к входной двери, отворила ее и вышла на лестничную площадку, я пошел следом и обошел ее. Уже, будучи в прокуренном подъезде, мне захотелось взглянуть в ее глаза и еще раз попытаться отговорить.
Пришедшие к ней в гости и уже успевшие напиться друзья, хором воскликнули...
- ООООООО бля, ну ты даййёооошь.
- Какая самяра - завистливо-издевательским тоном приметила одна из лучших подруг, сидевшая на коленках у уже ничего не соображающего, очень давно не бритого, как будто бы засыпающего мужика.
В глазах у Лены царила печаль и ненависть. Постепенно и мое состояние приобрело оттенок взгляда Лены, и я не сводил глаз с ее спокойного, не выражающего никаких эмоций лица. Ничего не сказав она направила пистолет в дружескую толпу и беспорядочно стала стрелять. Меня прибило к стене, я видел, как бросалась волчица. Она бросалась до тех пор, пока душераздирающие крики ее жертв не прекратились и пока "друзья - товарищи" не перестали двигаться.
Переступая через мертвые, кровоточащие тела, она говорила привет каждому из них. Вот так и ушла по лестнице вниз, пропав где-то глубоко, за слоями перил.
Я смотрел на надолго застывшие неприятные эмоции уходящих в мир иной и мне почему то не было ни страшно, ни больно, ни жалко всех этих людей. Просто я понял, что ЗА ВСЕ НАДО, А ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ, ТО РАНО ИЛИ ПОЗДНО ПРИДЕТСЯ ПЛАТИТЬ!
Запах висящего под потолком дыма сигарет надоумил закурить, но сигареты почему то я так и не нашел в кармане, хотя прекрасно помнил, что они у меня были. Недалеко от вытянутой руки одного из "веселой компании в прошлом" валялась целая пачка сигарет, и тут же я заметил недокуренную и еще дымящуюся сигарету у своих ног, которую бросила Ленка (на фильтре осталась губная помада), оставила свой поцелуй и сгинула. Я улыбнулся, поднял окурок, затянулся, закрыл глаза от удовольствия и тихо пропел:
Что-то с нежностью, с полускромностью, что-то с лунностью, с непокорностью...
Когда я открыл свои глаза, то ничего уже не было - ни трупов, ни крови, ничего совсем, только лестничная площадка и дверь, за которой жила Ленка и в которую, усердно вытирая ноги, гремя ключами, корежась пыталась войти горбатенькая старушка с палкой в руке.
- Вы ее бабушка? - спросил я.
Она недовольно выглянула из-за плеча и проговорила:
- Чья это, ее? Иди отсюда, молодой алкоголик. Это надо же, аж на двенадцатый этаж забрался, чтобы людям надоедать. Давай, давай, иди отсюда.
Мне ничего не оставалась, как, в самом деле, уйти. Я решил спуститься на 11 этаж., а старушка непонятно за что огрела меня палкой по ноге и тут же закрыла дверь, громко крикнув:
-Милицию вызову.
Минуя две бетонные лестничные дорожки, я оказался прямо перед крупной надписью на стене
11 этаж
Из-за двери по перепонкам ушей ударил шум что-то празднующей толпы на 11 этаже. Я взялся за ручку двери, припустил ее и насторожено вошел. Стоя на пороге, я слушал голоса радостно вопиющих людей, громкий приятный женский смех, являющийся естественной реакцией на коротенькие новогодние шутки. С Новым годом, С Новым счастьем! - хрустальный звон рюмок, наполненных шампанским. Все это наводило меня на желание выпить и повеселиться. Я растолкал ногами кучу валявшейся на пороге обуви, чтобы прочистить себе дорогу, и прошел в коридор. И тут меня стали одолевать сомнения, а стоит ли входить? правда ли все это или нет? заметят они меня или не заметят? ведь старушка с верхнего этажа не просто меня заметила, еще и палкой огрела. Тогда я подумал, что быть мыслью одного человека не сложно, но каким образом я могу стать мыслью целой толпы...хм. Теперь мне становилось интересно, на все свои вопросы я ответил себе "не знаю" и смело шагнул вперед, в комнату, где было весело. Радующийся вместе со всеми, поющий, смеющийся пьяный телевизор чаще всего являлся объектом основного внимания. Я встал перед столом, перед всеми, кто за ним сидел и тоже уставился в мелькающий экран. За столом, в основном, была одна молодежь, парни и девушки от 19 до 55 лет и всех вместе человек 7, веселый возрастной салат. Мне еще было не ясно, заметили ли они меня или нет. То, что привлекало внимание на синем экране телевизора, вдруг закончилось, и все взглянули на свои рюмки. Из за стола поднялся человек которого все называли дядя Сергей.
- Ну что, - сказал дядя Сергей, по всей вероятности, являющийся, как говорят, "душой компании". Дядя Сергей был худощавый, не высокого роста, седоватый и кое-где лысоватый, морщинистый бордовокожий и приятно улыбающийся всеми своими прокуренными и золотыми зубами, еще имеющимися во рту. Ему то и было как раз таки 55 лет. Тетя Надя, его супруга, толстая, ростом выше, чем дядя Сергей, одним своим видом могла сказать о своей душевной доброте и порядочности, возраст 46 лет. Они по всей вероятности и являлись хозяевами дома, так как несколько раз я слышал из их уст высказывание "...наш дом...". Напротив дяди Сергея сидела девушка 19 лет, подстриженная под мальчишку. Я обратил внимание именно на нее только потому, что хозяева дома обращались к ней "...наша дочь..." или "...Наташенька...". Рядом с Наташей сидел, по всей вероятности, тот, кто ей был совсем не безразличен. Я решил так, потому что успел заметить, как они незаметно для других периодически берутся за руки под столом. Да и внимание она уделяла ему больше, чем остальным - "...Андрюшенька, чего тебе положить еще...", "...ты совсем ничего ни ешь, твоя тарелка вечно пустая давай я тебе положу вот этого...". На самом деле Андрюшенька уплетал содержимое тарелки в обе щеки, поэтому тарелка и казалась вечно пустой. Он и выглядел соответственно своему аппетиту - парень ростом где-то под 180 см и облепленный выпирающим разнообразием мышечной массы, прически у него не было практически никакой, так как был просто коротко подстрижен. Свои наблюдения я делал уже сидящим в мягком, низком, но удобном кресле в двух шагах от стола. Меня, так, как я и думал, никто не видел. С левой стороны от меня стоял маленький, плотно прилегающий к моему креслу, журнальный столик. Он был заставлен выпивкой (шампанским, болгарским вином и водкой), вокруг выпивки притаилось весьма приятное на запах разнообразие закусок. Я знал, что это не для меня, просто на общем столе места для всего этого не хватало. Желание что-нибудь выпить так и не покидало меня и, к счастью, на журнальном столике стояло несколько пустых фужеров, и одна из бутылок вина была открыта. Наплевав на последствия, я налил себе полный фужер "крепкого болгарского" и, сделав несколько крупных глотков, перевел свое внимание к вдруг объявившейся тишине. Андрюшенька говорил тост:
...хм, хочу громко и с величайшим удовольствием сказать спасибо всем тем, кто готовил этот стол сегодня для нас, все эти вкуснейшие снадобья к сегодняшнему вечеру, всем тем, благодаря кому мы сейчас едим, пьем и встречаем Новый год...
- валяй - подумал я...
Андрюша хотел было продолжить, но произошло то, чего я точно не ожидал увидеть: глаза его расширились, лицо расплылось в неестественной, с оттенком идиотизма, улыбке счастья, он громко выпалил сразу два "спасибо" - одно тете Наде, второе Наташе, выскочил из- за стола и убежал куда-то вон из дома.
Теперь я пытался понять, что произошло на этот раз, и через некоторое время нашел происшедшему объяснение. Он хотел сказать "спасибо", два из которых он уже сказал. Осталось выразить свою благодарность тем, кто готовил этот стол, не догадываясь о том, что он готовит, и находился в данный момент черт знает где, к примеру, вино "Болгарское", я уж не буду говорить о бананах на столе и салатах с крабовыми палочками.
К этому времени Наташа кричала имя своего любимого в открытую дверь, выводящую в подъезд, а все остальные в недоумении переглядывались.
- Он не придет, причем долго еще не объявится - сказал я, улыбаясь, улыбаясь потому, что мне это все стало нравиться.
Наташа перестала кричать в далекую лестничную пустоту, вернулась обратно и задумчиво тихо сказала:
- Он не придет, причем еще долго.
Выходит, я могу просто обращаться к кому-либо. "Но почему же Андрюша выполнил то, что я ему сказал," думал я, но, честно говоря, ответ на этот вопрос меня уже не особо волновал. Мне, как я уже говорил, нравилось то, что у меня получалось делать.
Некоторое время за столом царило молчание, слышно было только телевизор. Но потом тетя Надя громко и сценически радостно выкрикнула:
- Ну что же, раз убежал, значит, ему тут делать нечего, да и выглядел он, если честно, Наташенька (при этих словах она взглянула на свою о чем-то думающую дочь), в последнее время он нездорово, и вообще он тебе не пара.
- Я тоже так думаю, - сказал я - по-моему, точно не пара, раз убежал - продолжил я и рассмеялся.
На самом деле я не знал о том, какой он и о чем он думает. Во мне просыпался мой, чаще всего, спавший сволочизм. Возможно, я погубил чьи-то очень серьезные отношения, ну, или наоборот спас их друг от друга. Но, как бы там ни было, отступать мне уже не хотелось, меня все это взволновало не на шутку.
- Давайте же, друзья мои, - поддержал дядя Сережа - ведь Новый год, давайте встретим его достойно. Кстати, сколько сейчас время? О, полдвенадцатого, до Нового года еще полчаса. Ну-ка, ну-ка, я вижу, наши рюмочки пусты, Игореша, а ну-ка подай нам с журнального столика бутылочку вина.
Игореша все время, с самого начала моего присутствия, сидел, скромно забившись на самом углу дивана. Он выглядел лет на 19, плотный, в очках с широкой черной оправой. По всей вероятности, он не просто плохо видел, а скорее очень плохо, так как за стеклами очков его глаза казались намного больше, чем они могли бы быть вообще. Игореша протянул руку к моему столу, пытаясь забрать бутылку вина...
- Пора нажраться, друг мой, зачем вина, хлестанем-ка водочки, - улыбаясь, сказал я шепотом почти в самое ухо стеснительного Игореши.
Игореша схватил бутылку водки, развернулся обратно к столу и выразительно обратился к дяде Сереже:
--
Пора нажраться, друг мой, зачем вина, хлестанем-ка водочки.
Дядя Сережа громко рассмеялся и сквозь смех бодро ответил:
-Как скажешь, Игорь, как скажешь, сегодня можно - давай-ка бутылочку сюда. Заразный смех дяди Сергея пробежал по столу, и настроение за столом снова нормализовалось, приняв вид веселого и новогоднего. Снова понеслись шутки и байки, вот уже и Наташа смеялась, уставившись в экран телевизора что-то комментируя своей маме. Никто не заметил того, что Игорь, при всей его скромности, просто не мог самостоятельно сказать такое. И за столом кроме Наташиной мамы, о нем никто ничего не знал, да и мама Наташи знала о нем только то, что у Игореши математический склад ума, но это ей ни о чем не говорило. Это сын ее подруги, который, по мнению его же матери, всю свою жизнь встречал Новый год дома, рядом с ней и еще ни разу не было такого, чтобы ему позвонила какая-нибудь девочка. Это очень волновало маму Игоря и, когда та узнала, что в Новый год у подруги будет веселая компания с разнообразием молодежи, она попросила забрать Игорешу с собой. Каким он будет среди людей, она не знала. Тетя Надя охотно согласилась и обещала, что расскажет о поведении сына в обществе после Нового года.
Пока Игорь размышлял над своими же собственными словами, постепенно делаясь красным как помидор, дядя Сережа уже разливал водку. Я не знаю, о чем думал Игореша, но предполагать мог: мальчик и сам не ожидал от себя такой прыти. Мне стало любопытно, откуда я знаю об Игореше и его маме такие подробности, но и этот вопрос я отпустил.
Игорь внимательно смотрел, как дядя Сергей наполнял его стакан водкой и, судя по его сморщившемуся лицу, представлял, как он все это будет пить.
- Ну что, - вскрикнул весело дядя Сергей - тогда тост и пусть нам этот тост скажет Игорек. Игорь поменял красный цвет лица на бордовый и вопросительно взглянул на дядю Сергея.
- Да, да, друг мой, с тебя тост. По твоему велению рюмки до краев наполнены напитком, который ты выбрал сам, и поэтому с тебя тост. Все улыбались и ждали, глядя в лицо Игореше. Игорь никогда не был в центре внимания, и теперь все смотрят на него и ждут теплых слов и хороших пожеланий. Игорь неуверенно взял рюмку и тихонечко поднялся с места. Тост его начался с молчания, Игорь думал. Молчание все приняли как бы за поэтическое, так обычно бывает в театрах, когда актер долго и хмуро молчит, потом вдруг выдает что-нибудь подобное - "...Быть или не быть, вот в чем вопрос?...". Но если актер выдает что-нибудь не очень значительное, типа "сегодня ужасная погода и голова что-то разболелась...", то значит, он просто не добавил "...аж текст не помню". Но на Игорешу все смотрели как на "озорника слов, жонглера мысли".
Игорь, ничего не сказав, сделал полглотка водки, тяжело проглотил ее и сморщился.
- Ты смотри, как ему не терпится, - сказал дядя Сергей. Все снова захохотали - и нам тоже хочется, мы ждем - продолжил дядя Сергей.
- Я хочу, - замялся Игореша, потом, немного помолчав, быстро проговорил - чтобы Новый год был хорошим. - Сказав это, он чекнул рюмкой об рюмочку Наташи, сделал еще глоток, очередной раз сморщился и сел, тут же сунув в рот соленый огурец почти целиком.
- Хомопридурос - почему-то первое, что пришло мне в голову. Никто больше ничего не стал говорить, я так и не понял, за что они приняли сказанное, но до дна свои рюмки все-таки осушили.
- Мне стало интересно что для него означает слово "... хорошим..."? -и с просьбой спросить обратился к сидящей напротив "акробата слов" Оксане. Оксана, голубоглазая курносенькая блондинка с кудрями до плеч, ростом маленькая, худенькая и стройная девочка. Оксана бывшая одноклассница и лучшая подруга Наташи. Ей трудно было дать 19 лет, она выглядела лет на 16, думаю, вы можете себе представить, каким миниатюрным созданием была эта девочка.
- А что означает слово "хорошим"? - тихонечко обратилась Оксана к Игореше.
Игореша чуть не подавился очередным соленым огурцом, состроил удивленную гримасу, причем лицо его настолько вытянулось, что очки соскользнули на самый кончик носа. Судя по реакции Оксаны, ей стало неудобно за свой вопрос, и она попыталась сделать вид, будто бы ни о чем не спрашивала.
Игореша тяжело проглотил крупный кусок огурца и, глубоко вздохнув, так же шепотом спросил:
- Я прошу прощения, о чем мы говорили? - при этих словах он указательным пальцем поднял очки с кончика носа до самого лба.
- О, водяра действует, - рассмеялся я - Ксюш, скажи ему, чтобы он допил то, что у него там, в рюмке, а то перед людьми не удобно, не по-мужски как-то.
- Ты бы допил то, что у тебя в рюмке, а то перед людьми не удобно, не по-мужски как-то - шепнула, не понимая сама, что говорит, Оксана.
Тот взглянул на свою рюмку, выпрямился, взял очень аккуратно ее как ядовитую змею, приподнял прямо перед собой, словно пытаясь взглянуть змее в глаза и, залпом оставил змею без яда. Вены на лбу выступили и появились капельки пота, правый глаз медленно переплыл ближе к левому, левый сделал тоже самое по отношению к правому.
- Ну вот, а то мама да мама, за твое здоровье Игореша - сказал я, взяв со своего столика рюмку с вином и полностью осушив ее, - эх - с наслаждением выдохнул я и, сунув в рот кусочек шоколада, добавил - молодцы, болгары, классное вино и шоколад тоже. Я вертел в руках обертку от шоколада, пытаясь найти место его изготовления, нашел кусочек текста на непонятном для меня языке и, примерно, по звучанию мною воспроизводимых слов, да и по надписи Polska, понял, что шоколад изготовлен где-то в Польше и представил, что однажды...
Польша (Краков)
Психиатрическая больница
В абсолютно белой и светлой палате, запутанный в две смирительные рубашки, лежал новый пациент, который не мог о себе ничего сказать, кроме "спасибо". Вокруг него, любопытно вглядываясь, прохаживались несколько больных, имеющих прямое отношение к палате, в которой лежал новенький. Новенький, по мере приближения своих однополчан, периодически выкрикивал:
- Пошли на хрен отсюда, слышь, ты, ..ууууу уууурод не подходи, ууу ууйдите от меня психи...
В палату вошли врач и санитарка (говорят на польском):
--
Так, где его нашли? - спросил тихо врач
--
У ворот конфетной фабрики, профессор, - ответила санитарка - он стоял на коленках и благодарил фабрику за выпуск конфет в честь какого-то новогоднего стола.
--
Мда, - задумчиво сказал профессор - случай редкий, с такими пациентами нужно проводить курс персонального лечения.
Я бросил обертку на стол, потому что мне наскучило ее читать и думать, снова перевел свое внимание к соседнему столу.
--
Ну что Игореша будем пить дальше? Ксюша, ну-ка попроси его, пусть разольет водочки, а себе, кстати, попроси налить побольше, а то ты шепотом разговариваешь, ели слышно.
Оксана, уже будучи в полном недоумении, выполнила мою просьбу, передав Игореше все точно так, как я и просил. Игореша вскочил с места, мне показалось, что теперь ему все равно "пить или не пить".
--
Так, так, так ребята, ребята, вот, вот Новый год. Осталось как дважды два - ровно четыре минутки, ну-ка, ну-ка сделайте телевизор погромче...
--
Телевизор доносил до слушателей и видителей свою очередную Новогоднюю песню:
5 минут, 5 минут...и пока я песню пела пять минут уж пролетело...
--
Нет, нет, нет, нет медленно пьяно и широко улыбаясь стал вылазить из за стола Игореша. Он решил направиться к телевизору но идти получалось очень и очень плохо.
--
Кая..ка...какая ты врушка, не пять минут а уу, уже ..о уже 3 минуты давай ка чекнимся как дважды два четыре...
Игорь сделал то чего хотел и подвинув Наташу сел на половину ее стула разложив всю длинну своей руки на спинку стула для двоих.
В эту минуту истерически засмеялась Оксана в руках у нее полный фужер водки.
--
до дна - сказал я
И ей пришлось пить до дна.
И как раз сейчас Наташа собиралась отреагировать на наглость (не присущую в самом деле) Игреши но я вмешался:
--
Поддержи подругу остограмся немного закуси огурчиком и еще раз остограмся и не нужно сейчас нервничать, не твоя очередь, а вот очередь соблюдать нужно.
Наташа проделала все в точности так как я и просил, за окном раздался грохот салюта.
А дядя Сергей который все это время обсуждал со своей женой личную жизнь Аллы Пугачевой, вдруг громко вскрикнул:
С новым годом, С новым счастьем, УРА!
За ним стали кричать все остальные, кто сидел за столом, 12 часов и счастья полный стол.
Наташа была уже совсем не против что ее обнимает Игореша сидящий на месте нынешнего пациента Польской психиатрической больницы "Спасибо".
Все кроме Оксаны были как будто счастливы, Оксана думала о том что успела привязаться к Игорю и ей хотелось уединения. Она поднялась и направилась прямо на меня, я уловил ее мысль и тут же вскочил с кресла, Ксюша развалилась на моем месте и уложила ногу на ногу.
Мне пришлось пересесть и я устроился на месте Оксаны.
В эту минуту раздался дверной звонок...
Наташа вскочила и побежала к дверям, через секунду я услышал громкий счастливый крик и слова сквозь смех восторга:
--
Дедушка Мороз, здравствуйте, устали наверное с дороги, проходите, проходите...
Все эти слова сопровождались низким притворным голосом деда мороза:
С Новым годом Вас, да устал я с дороги...
Пятясь назад, вошла Наташа за ней большой дед Мороз в красной шапке и длинном шелковом пальто, примерно такого же цвета были его надутые от улыбки щеки и нос, ватная борода и посох делали его безошибочно определяющимся.
Радость и прием дорогого гостя закончился тем что его усадили за стол и тут же предложили выпить, мне естественно ничего не наливали.
Я обернулся в сторону Оксаны, возможно для нее праздник уже закончился, забыв о своей привязанности к непонятно каким образом близкому новогоднему собутыльнику девочка уснула на кресле.
Я поймал себя на мысли что мне становится скучно, теперь я вспомнил о том, что когда то когда я не знал ничьих должностей и званий, я тоже был счастлив так же как они но мое счастье имело совершенно другой источник, я любил. Если самые честные глаза в твоей жизни однажды становятся самыми лживыми, но по прежнему любимыми то и сам не замечаешь, как перестаешь доверять, и имеешь огромное желание не будить еще одного уже не крепко спящего пса имя которого "месть". Как происходит то что человек, здравомыслящий возможно с тремя высшими образованьями идет на подлость, не ужели истинное осознание и раскаяние своих поступков приходит лишь на смертном одре.
Думая об этом всем я и не заметил как поднялся и ушел от Нового года подальше. Я сидел на холодной бетонной лестнице между 10 и 11 этажом, с права от меня валялась коробка спичек и пачка сигарет, - все же нашел, - подумал я, я же знал что у меня есть сигареты но не мог найти а теперь я сижу и курю, значит время покурить по настоящему пришло, выходит и в правду ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ.
Я втянул в себя дым и усмехнулся над мыслью, что размышлять я всегда умел, а вот терпеливо размышлять я научился только тогда, когда впервые закурил. В тысячный раз читая надпись на пачке сигарет о вреде курения становится необъяснимо приятно что есть еще кто то, кто о тебе заботится. Даже если это всего лишь Минздрав. Но неужели мой таинственный доброжелатель ты и вправду веришь в то, что причиной несвоевременной смерти может стать какая-то пачка сигарет.
Немного больше чем полтора года назад, я шагал может быть не всегда улыбаясь но чаще всего счастливым в плотном армейском бушлате по раннему еще не проснувшемуся городу. Шел любуясь идущим снегом глядя на свет еще не погасших фонарей и сейчас я был совсем не из тех кому хотелось бы сказать всему этому "отставить". Тогда я и думать не мог о том как все изменится, тогда я не понимал что летаю в своих собственных облаках только потому что боюсь реальной жизни, тогда я просто не мог себе сказать что не нужно идти туда куда идется, нужно идти туда куда ты хочешь идти по настоящему даже если ты не знаешь чем может закончится выбранный тобою путь.
Я взглянул на часы, на них не было ни одной стрелки, я понял что это значит, но не знал почему и откуда. Взял пачку сигарет сунул ее в карман оставив светящуюся в темноте подъезда сигарету в тисках своих губ так и не вынув руки из кармана, неторопливо зашагал по лестнице вниз на
10 этаж.
Это только 10 подумал я, взглянув на очередную написанную на стене цифру, а я уже чувствую усталость, приметив дверь с совершенным безразличием я подошел и толкнул ее. Я вошел в двери памяти вместе с памятью жила и ночь странная как дрожащая, темная, прозрачная, пугливая, пугающая, вечная радуга. Я смотрел на то, что происходит надо мной, чувствовал то, что происходит со мной, ветер полоскал макушки деревьев как женщина белье своих детей. А ведь и раньше я догадывался и теперь я снова боюсь признать то что мне очень и очень не хватает тепла в то что до сих пор ради любви я так и продолжаю врываться в чужие окна так и продолжаю нести на себе клеймо вечной ошибки. Тучи, ползут тяжелые сине коричневые тучи, ветра стало больше, ветер становился сильнее. Я взглянул прямо перед собой и не почувствовал никакого страха когда осознал что место где я нахожусь это кладбище со множеством его плит крестов и узорчатых заборов. За одним из таких заборов у одной из таких плит совсем не далеко от меня опустив голову стояла Лена, волчица убившая свое прошлое. Под плитой лежит тот с кем ей не обязательно было говорить, с ним можно было просто молчать, но теперь, сейчас, она говорила с ним, оказалось что она ему многого не сказала и впервые я почувствовал себя лишним, я побоялся услышать то что она ему говорит сейчас. Я повернулся и ушел в сторону дороги на которой стояла ее темно синее БМВ. Мелкие капельки только начинающегося дождя щекотали мое тело, ветер рылся в моих волосах и трепал одежду мотая ее со стороны в сторону, с ветром было трудно идти. Я вышел на мокнущую дорогу открыл дверь и сел в машину. В машине было душно я приоткрыл окно глядя в вытягивающуюся щель из которой бил запах озона и прохлада. Так и остался в моем поле зрения ее силуэт у надгробной плиты. Ветер поднимал полы ее плаща все это время она не двигалась и в те секунды когда я перевел взгляд на мокрое лобовое стекло машины я услышал выстрел а потом его эхо. Я снова взглянул в ее сторону, но это оказалось не тем о чем я подумал в ту секунду, она выстрелила в могилу, наконец то ответила на любовь любовью. При свете озаряющей землю луны по узким дорогам молчаливого парка кладбища бежала волчица.
- От себя не убежишь никуда - подумал я и снова уставился в лобовое стекло машины вглядываясь в свои собственные глаза, они плачут дождем когда знают правду. Дверь отварилась, она села за руль завела машину и нервно вдавила педаль газа. Машина быстро набрала скорость и от скорости машину уже мотало, куда ее несло я не знал но был уверен что несут ее боль и мысли, не навязанные мною а ее собственные уставшие нее же самой мысли. Она не справлялась с управлением но продолжала давить на педаль я не хотел стать тем кто мог бы ее остановить я был готов умереть вместе с ней, мне хотелось умереть вместе с ней.
Глядя на бегущую дорогу прямо перед собою сквозь скрипящие дворники сквозь мельницу беспощадного дождя я думал о том как нежно касаясь губами ее пахнущих губной помадой и сигаретами губ я мог бы медленно спускаться оставляя на своем пути поцелуи, они как будто бы грубы, но в то же время так ласковы, следы зубов на твоей нежной коже я оставляю тебе на память, я дарю тебе дрожь, способность повиноваться инстинкту любви, импульсам боли, и порывам страсти, затмившим твое сознание полностью и навсегда. Как быстры пламенные ручьи бегущей крови в твоих венах, кровь коснется сердца, сердце забьется быстрее, помчится так же как мы с тобой по ночному одинокому мокрому шассе. Утопая в нежности и ласки моих мыслей, не кричи, лучше возьми их и унеси вместе с собой.
Дорога мчала, выла волчица и рвалась откинув голову назад, по щекам текли слезы она улыбнулась и захлестала словно раненный зверь, она билась в охватившей ее страсти. Страсть смешалась со слезами и медленно потекла по лицу, это конец.
И мы станем дождем, мы скоро станем дождем мы вправе пожелать весь мир потому что у нас его никогда не было. Твои глаза закрыты закрой и мне их...
Я отправляюсь дальше.
9 этаж
Дверей не было лишь только дверной проем. Я вошел в него, за моей спиной проем пропал я оказался в комнате освещенный невидимым источником света и словно из глубины тумана который мы называем воздухом появился стол и двое сидящих на против друг друга в одежде белой , в одежде черной. Их головы были опущены, на столе лежала шахматная доска. Я подошел к столу никто из игравших не обратил на меня внимания, я взглянул на доску за тем на одного из них, нет лица, я взглянул на второго, нет лица, просто серая как будто бы сделанная из пластмассы плоскость, с чуть заметным углублением вовнутрь. Я сел на стул который оказался за моей спиной и у шахматной доски появилась третья сторона на которой стояла лишь одна единственная фигура "ферзь", я стал третьим в игре. Игра началась еще до меня, я понял, что поле этой игры не имеет границ и времени в ней не существует. Тот кто в черном потянулся рукой к своему королю взял его вытянул руку и поставил рядом с белой королевой оттеснив при этом короля. Я уже знал, что этот ход называется "измена". Кто то в белом не торопился с ходом, он смотрел на поле битвы. Сейчас я заметил две незнакомые мне фигуры стоявшие в полном одиночестве, фигура черная "он", фигура белая "она", кто то в белом взял "ее" и придвинул на пол квадрата вперед к нему, так что "она" оказалась на белом и черном одновременно, но еще не так близко как было бы поздно. Кто то в черном и кто то в белом повернулись ко мне их лица смотрели на меня, они ждали, теперь мой ход. Я не стал раздумывать взял своего ферзя окрашенного на половину белым на половину черным и поставил между "она" и "он", не успел я отпустить своего ферзя как тот вспрыгнул и вернулся на место. Я понял что Ферзь молод и горяч, он торопится он не думает, а думать нужно, в этой игре думать нужно.
Верным решением показалось мне середина поля, еще не зная правила я сделал ход. В глазах потемнело в ушах появились смех, голоса множество людей и странная музыка очень старых и странных королевских времен. Ко мне вернулось зрение, сейчас я стоял на широкой террасе громадного замка. Вокруг меня прогулочным шагом важно прохаживались люди в странных одеждах. Большинство мужчин были одеты в розовые гольфы на головах у них были белые парики в руках они носили пенсне или виноградную горсточку. Женщины из за своих широких шелковых одежд казались на много толще чем они были на самом деле. Прически этих женщин напоминали длинные пирамиды у самых краев ушей свисала по одной скрученной в форму спирали та часть волос которая не стала достоянием формы пирамид. Вокруг этих важных масс бегали придворные с подносами полными фруктов и наполненных какими то напитками фужеров. Я же стоял как потом оказалось в тени гигантских вьюнов. Я взглянул на себя и усмехнулся, я был в длинном сером плаще, в серых брюках с широким черным кожаным ремнем с тяжелой серебряной бляхой. Я взглянул на свою обувь она удобно и плотно облегала ноги да и вид у них был ничего, черного цвета, кожаные и почти не весомые. До самых колен мои ноги облегали широкие ремни которые являлись своеобразным продолжением обуви, ремни тоже были с серебряными бляшками. Я перевел свое внимание от своего внешнего вида к виду моего окружения.
--
Так - подумал я, - они по моему меня не видят, непонятно, не видят потому что не видно или не видят потому что как обычно?
С этими мыслями я и зашагал вперед. Буквально через пол минуты передо мной раскрылись пейзажи громадных невероятных по своей красоте видов залов украшенных картинами не известных мне художников и хрустальными фигурами животных, в основном это были тигры и орлы. Полы были тоже из хрусталя цвета "шахматной доски" и на столько скользкими что я несколько раз чуть не умудрился упасть. Я старался не смотреть по сторонам но успевал ловить оценивающие меня взгляды и тихое шушуканье на тему моего появления , по всей вероятности для них мой внешний вид как и для меня являлся неожиданностью.
--
выходит они меня видят - думал я шагая по отражению узор с потолка в зеркале хрустальных полов - хотелось бы знать что у них интересно за торжество такое да и пора бы где ни будь пристроится а то в центре внимания тоже как то не удобно.
Я остановился и стал искать подходящее место для своих целей, заметив целый оркестр музыкантов я решил пристроится где ни будь рядом с ними и удобно и бесперспективно. Я решил не подстраиваться под обстоятельства а оставаться самим собой и быстрыми шагами сунув руки в карманы той же походкой как обычно хожу по улице я направился к своей цели. Мне что то мешало идти что то било по ногам и по локтям я взглянул под плащ и снова ухмыльнулся, на боку ремня под плащом висела шпага.
- нахрена она мне нужна если я не умею ею пользоваться? - подумал я - и какой сейчас год?
Так я добрался до оркестра и встал рядом с каким то скрипачом, увидев меня тот запрыгал на носочках и раскинув руки в одной из которых был смычек в другой скрипка, скрипач кланялся.
Я не знал что ответить, но прыгать я не собирался это я решил сразу и точно.
Я сказал - Привет - и отвернулся от него с видом человека на которого не произвели никакого впечатления его прыжечки. В ту же секунду заиграли трубы и на фоне труб заорал чей то громкий писклявый голос:
Их величества король и королева...
Я и не заметил пока возился со скрипачом как в зал внесли два здоровенных трона. Медленно отварилась одна из высоких тяжелых хрустальных дверей и вошли король и королева, рядом с королем, то бежал, то кувыркался шут а за королевой шли два пажа они несли в руках длинный плащ ее величества. Все запрыгали барахтая руками как бабочки и присели опустив головы. Мне прыгать не пришлось потому что было уже поздно, я просто развел руки так как я обычно делаю когда говорю "не знаю" и опустил голову.
--
Интересно проконало, нет? - подумал я.
Когда все снова приняли свое прежнее положение в том числе и я, король и королева уже сидели на троне, а шут так же продолжал кувыркаться. Пажи, (от силы им можно было дать лет по 12) встали по левую руку королевы. Стража в лице 12 человек, появление которой я тоже прошляпил, устроилась за спиной их величеств.
Снова заорал чей то голос источник которого я нашел только потому что тот сам вышел и встал в центре зала, откуда он вылез я тоже не понял.
--
Бал по случаю 18-ого дня рождения принцессы начинается!
Сразу после этих слов громко грянула музыка с каким то Шатланским мотивом, музыканты задергались так словно их ударило и продолжало бить электрическим током. Вообще то ребята круто играли, я никак ни мог поверить что это живой звук и он не ничем не озвучен я стал шарить взглядом в поисках каких нибудь колонок или усилителей, мне и в голову тогда не пришло, что не их еще время. Надо было взглянуть хотя бы на миллионы свеч освещавшие зал, сразу все стало бы ясно, я не взглянул, не догадался.
Бал начался, почти все заплясали, те кто не плясал ели и пили со шведского стола.
--
Где же интересно сама принцесса? - пришло мне вдруг в голову - раз это день рождение, то какое к черту торжество без именинницы?
Вместе с этими вопросами пришло желание выпить пива.
--
Эй, официант - крикнул я пробегающему мимо человеку с подносом. Человек испуганно взглянув на меня и убежал, весь ряд скрипачей пытаясь продолжать придерживать подбородками скрипки, стали удивленно посматривать на меня.
Я взглянул на них, показал им кулак с поднятым большим пальцем вверх и сказал:
--
все нормально ребята, лабайте, просто пива охота, официант у вас дурачковатый хоть бы спросил чего я хочу.
Музыканты в ответ переглянулись кто с кем и снова продолжили дергаться.
--
По моему официантов еще не придумали - размышлял я о том что происходит - интересно как они тогда называются, в принципе в их время они как думали так и называли, все в прямом смысле. В эту минуту как раз бежал еще один с подносом.
--
Подносоносец - крикнул я.
Тот сделал примерно тоже что и первый.
--
Еданосец, питьеносец - заорал я ему вслед, придаваясь последним надеждам и чуть ли не побежав за ним, но тот уже не на шутку испугавшись только ускорил свой бег.
Вот и король на меня обратил внимание, я заметил как он искоса удивленно и хмуро взглянул на меня и еще заметил, что не обратить на меня внимание означало плохо видеть и совсем не слышать, так как я перебежал со своим желанием пить пиво чуть ли не в самый центр зала. Все мои наблюдения и примерное представление о вероятности исхода автоматом меня развернули и направили на прежнее место.
- Блять, сейчас доиграюсь на хер, дозовусь какого нибудь копьеносца - говорил я себе под нос глядя в пол на отражение своего лица.
Я встал снова у оркестра и заткнулся. Заткнулся я не на долго, до тех пор пока совсем близко ко мне, хотел было пробежать еще один с подносом. На этот раз я обошелся без предварительных речей, схватив человека с подносом за руку я улыбаясь и делая какие то жесты как бы пытаясь дать понять что все нормально мы просто поговорим, потащил его за ближайшую толщиною в два слона колонну. Прибыв на место назначение первым делом я не сдержав обиды схватил его за шкирку и хотел было сказать в самые его глаза:
--
Пи... - но меня перебил уверенный женский голос раздавшийся за моей спиной:
--
Отпустите его, сударь.
В первую очередь меня пробрал стыд, я разжал кулаки "официант" спустился на пол и удрал, я обернулся и лицом к лицу встретился с лошадью. Я отпрыгнул в сторону и только тогда заметил что это не просто лошадь, а великолепный конь, на коне примерно в том же стиле одежды что и я только со шляпой на голове сидела девушка с высоко поднятой головой. Она пристально разглядывала меня и не смотря на то что конь постоянно вертелся на месте, девушка ни на секунду не отводила своих блестящих, карих глаз с моего неловкого положения.
--
Как Вам не стыдно? - продолжила она.
--
Да нет, - почему то засмущался я - он, я пиво хотел попросить, ведь он же этот, ну официант, я не знаю как там по вашему, я уже пробовал попро...
--
Не здешний? - снова перебила она, но тоном уже немного помягче.
Мне нужно перестать стесняться, стою мямлю что то, дико с моей стороны - поразмышляв об этом я уже хотел было что то сказать, но девушка на коне не дождалась и поскакала прямо к центру зала, всем кто танцевал в это время пришлось разбежаться дабы не попасть под копыта скакуна. Оркестр перестал играть, а она, не остановив коня спрыгнула с него, и быстрыми шагами направилась к королю, конь в свою очередь пошел постись к ближайшему столу. Король заулыбался, поднялся с места и воскликнул:
--
Дочь моя, ну где же ты столько времени провела?
Эта, ну уж точно не на дискотеке - ухмыльнувшись, тихо сказал я, выглядывая из за мраморной колонны. В конце концов мне надоело прятаться я снова отправился к оркестру. Мимо меня провели жующую виноград лошадь и снова оркестр дал свой очередной нотный залп.
Опять танцы, веселье продолжилось, принцесса стояла рядом со своим отцом и глядя на чужие старинные танцы я начал скучать. Когда скучно хочется курить, но чертосдва я объясню им чего мне хочется, я был уверен что в этой идиотской одежде Зорро без шляпы я не найду сигарет. Странно я перестал удивляться, мне приходилось в детстве читать "Алису в стране чудес" и я почему то поверил ей. В какой стране, в каком году и причем тут шахматы? ... скорее всего на эти вопросы мне никто никогда не ответит.
- Ваше пиво сударь - сказал кто-то, а мне было грустно, всякий раз когда я начинаю думать о себе мне почему то становится грустно, скорее всего это заметно, я поднял глаза, передо мной стоял тот самый кого я еще совсем недавно трепал за шиворот. По моему удивленному взгляду он понял что мне хотелось бы знать кто помог реализовать мое желание, "еданосец" чуть заметно махнул головой в сторону прогуливающейся по залу принцессы. Я взял пиво, с пробкой в бутылке и взглянув на то исчезающую в толпе гуляющих, то снова появляющуюся принцессу. Пытаясь выразить свою благодарность я чуть заметно даже для себя, махнул ей головой, а она как это делают обычно любительницы покривляться закатила горделиво глаза и отвернулась, это было скорее всего ее "не за что".
Оркестр запиликал мне все мозги, я не знаю какой у них репертуар, но он явно переставал мне нравится.
Я недовольно дернул за пробку, пробка не поддалась. Мне казалось, что бутылку просто прикрыли пробкой и она легко открывается, но бутылка была закупорена. Я сделал еще одну попытку бутылка не поддавалась. Теперь я стал осматриваться не видит ли никто моей неспособности справится с обыкновенной пробкой. Оказалась уже не удивляющиеся а просто улыбающиеся скрипачи хитро смеющаяся принцесса вкрадчиво поглядывают на меня. Раньше я не краснел, теперь нужно было во чтобы то не стало вынуть пробку из этой чертовой бутылки, только вот чем, руками не получается в этом я уже убеждался не раз, нужно что ни будь острое, например...я заглянул под плащ на свою шпагу и в голову пришла мысль.
Не долго думая, я вытянул шпагу из под ремня она оказалась на редкость длинной дальше произошло то о чем я думать не думал. Скрипач который стоял ближе ко мне испуганно вскрикнул, отпрыгнул от меня и залез чуть ли не на голову своему близстоящему коллеги. Примерно тоже самое сделали все те кто находился хотя бы в нескольких шагах от меня, не считая женский пол те стали рвать себе глотки не зависимо от своего местонахождения. Словно из под земли выросли и окружили меня люди со шпагами в такой же одежде что и на принцессе среди этих людей была и сама принцесса. Мне стало не до пива шпага в руке повисла уткнувшись острием в пол, что мне делать дальше я не знал я понял только то что лучше не двигаться потому что замерли и замолкли все, наверное теперь нужно было что ни будь говорить, как то объяснится пока не пришлось стать подобием подушки для иголок.
--
пиво хотел открыть, пробки ваши странные очень, слишком проч...пробч...пробчатые, руками не открываются - сказал я рассматривая серьезно настроенные лица.
Никто мне ничего не ответил, скорее всего команда "отбой", или что ни будь подобное словам "взять его", должны прозвучать или с уст принцессы, или с уст ее родителей. В данный момент мою судьбу мне показалось должна решить принцесса. Родители ее не менее напряженно чем все остальные ждали ее решения.
--
Ну на сама попробуй - предложил я протянув ей руку сжимающую бутылку с пивом.
Все дернулись и мой замкнутый круг в считанные секунды сначала увеличился на пол шага, потом сузился на целых полтора, шпаги почти уже касались моего горла если бы я не поднял голову они точно бы меня проткнули.
Принцесса хмуро смотрела мне в глаза, взгляд ее был не на шутку обеспокоен, как быть дальше я уже не знал и решил присоединится ко всем остальным, ждать что решит принцесса.
Она перевела взгляд на так и не открывшееся пиво, потом снова на меня, на уткнувшуюся в пол шпагу, брови ее вернулись в исходное положение потом поднялись после чего линия ее губ медленно поползла вверх, через секунду, она смеялась держась за живот а секунд через 30 смеялся весь зал. Потом она сквозь смех что то крикнула и громкость хохотаний увеличилась.
Признаюсь меня это сильно задело но я не чувствовал никакого стыда, а скорее всего обида. Я сунул шпагу обратно под ремень положил бутылку на пол и разорвав цепочку окруживших меня направился в сторону террасы к которой была пристроена широкая лестница ведущая в сад.
--
Ну и куда ты собрался теперь, мальчишка - крикнула она мне в след не переставая смеяться
--
Как ни будь расскажу - сказал я себе под нос - девчонка.
А дальше была узенькая каменная дорожка в парке по которой я блуждал неизвестно сколько времени лишь потом завидев холм я забрался на его вершину и сел. Глядя на луну почему то занимавшую почти пол горизонта я думал о том что больше не хочу играть но теперь должен был ходить я.
Я не ошибся в ту же секунду я оказался за шахматным столом рядом с кем-то черным и с кем-то белым, если бы у этих двоих были лица они бы тоже смеялись, сейчас они ждали моего хода. Я взял своего ферзя и переставил в самый центр сборища черных фигур.
В очередной раз все резко изменилось мой ход был принят, на этот раз я очутился в мрачном полутемном замке, с каменными стенами. Из стен этих торчали человеческие руки с металлическими перчатками подобно тем, что носят рыцари, руки эти крепко сжимали горящие факелы. Я стоял в длинном коридоре ведущем только в две стороны, нужно было выбирать идти в сторону открытых дверей которые были очень даже видны или обратно туда где кроме глубины коридора я не видел больше ничего. Мой внешний вид не изменился, шпага так и продолжала бить по ногам. Я решил начать с дверей и по ходу моего приближения к этим дверям до меня все громче и громче доносился чей то разговор, я вошел в дверь, раскрылся большой зал с такими же каменными стенами как и в коридоре. На стенах висели шкуры животных и чучела с широко открытыми глазами с застывшей предсмертной гримасой ужаса, основное число этих животных занимали орлы и тигры. На высоком каменном троне сидел король одет он был подобно тому королю только тот был в белом, а этот король был весь в черном. Перед ним на одной колени и опущенной головой сжимая ручку своей шпаги стоял человек примерно моего возраста, лет двадцатичетырех.
--
Почему ты медлишь сын? - сурово говорил король
--
Все идет по моему плану Отец, не торопи меня.
--
Где ты провел эту ночь?
--
Я был с ней отец.
Король довольно улыбнулся:
--
Продолжай сын -сказал он
--
Ничего не было отец, она не доступна мне, еще не доступна ...
--
Еще не доступна -заорал Король поднявшись со своего места - сколько раз я это уже слышал. - пауза - Это война сын, не должно быть чувств на войне тебя должно преследовать только одно желание, желание определить и уничтожить врага, а она твой враг, твой злейший враг помни об этом.
--
Я знаю отец - тихо сказал принц.
--
Заставь ее верить себе и тогда ты ее получишь, тогда ты сможешь управлять ею так как тебе заблагорассудится, а однажды когда она вдруг поймет и скажет тебе что не может без тебя жить у тебя будет преимущество она любит, а ты холоден и безразличен, она рабыня а ты ее хозяин и тогда ты переманишь ее на нашу сторону и она сама разрежет глотку своему отцу а потом бросит его голову к твоим ногам как однажды это сделала твоя мать.
--
Сукин ты сын - подумал я - выходит вот с кем была принцесса, уж лучше бы она была на дискотеке.
--
Ты мой единственный наследник, кому мне доверять если не тебе сын? Иди! - сказал король и вытянул руку.
Принц поднялся уверенно подошел к отцу и прильнув губами к руке короля удалился в следующую открытую дверь, до которой мне сейчас было бы сложновато добраться ведь меня видно. Король остался один, он медленно прохаживался со стороны в сторону. Я пытался рассмотреть его лицо, но увидел лишь злой хмурый взгляд смотрящий в никуда и думающий о чем то своем.
--
Ты такой же слабый как и твоя мать - сказал король, он говорил с самим собой, он говорил то, чего бы никому не сказал. Король прошелся к большому окну через которое луна бросала свои лучи света в полутемен зала, остановился и глядя на линию горизонта пустой каменной земли проговорил - Я получу твое королевство скоро ты будешь стаять передо мной на коленях и просить о пощаде.
У меня появилась возможность пробраться незамеченным на другой конец зала и последовать за принцем, я ею воспользовался.
Через несколько секунд я шагал по коридору подобному тому в котором очутился с самого начала и по которому ушел принц. Тут все было так же как и в том коридоре. Рассматривая вытянутые руки и гарящие факелы я невольно задался вопросом: - откуда у стен человеческие руки, они не шевелятся?... наверное прекрасная работа профессионального скульптора. Решив удовлетворить свое любопытство я вытянул шпагу из под ремня и подойдя поближе тихонечко коснулся шпагой до одной из этих рук:
--
Нет это не глина, материал мягкий - мне стало еще любопытнее и я решил проколоть руку я нажал еще сильнее. Вдруг совсем неожиданно для меня рука дернулась и ударила меня факелом по голове, вскрикнув и тут же заткнув свой рот ладонью я в ужасе отпрыгнул в сторону стараясь погасить огонь, охвативший кусочек моих волос. Но не тут то было, все остальные руки тоже присоединились к проколотой руке и стали бить меня своими факелами с невероятным упорством и ожесточенностью. Прятаться было не куда а сгореть совсем не хотелось я заголосил:
--
Что за чокнутые конечности
--
Что там еще? - услышав мой голос яростно заорал король находившийся в зале.
Вероятности сгореть заживо прямо сейчас было гораздо больше чем умереть попозже и я выбрал второе. Уже не соображая я только и успевал тушить на себе одежду и также продолжал голосить:
--
Уберите свои руки папаша, успокойте эти чертовы гирлянды.
А ответом короля на мои возгласы были очень злой яростный и громкий крик:
--
Стража!
--
Все доорался теперь с приездом - пробежалось у меня в голове.