Аннотация: Трудна и сурова жизнь в горах. Малораспространенный способ добычи корма для коров.
Абакар сидел в купе, когда в дверях показался черноволосый мальчик лет десяти. Следом появилась женщина и поздоровалась. Когда мальчик повернулся, он заметил повыше виска клок белых волос. Рука Абакара невольно дернулась и он ощупал свою уже начавшуюся седеть голову.
- Ваш мальчик? - спросил он женщину, занятую укладкой сумок.
- Да. А что случилось? - она внимательно взглянула на него и ее взгляд задержался на белой отметине его головы.
- У него вот этот клок белых волос когда появился?
- С самого рождения, - ответила она и еще раз взглянула на него. Он отвернулся к окну, мимо которого уже бежали киевский вокзал, депо, станции. Он ничего не видел. Память детства захлестнула все.
***********************************
Солнце осветило южную вершину. Зимой путь солнца кроток. Оно проходит по небу и быстро скрывается за круглой вершиной, у слияния двух рек. Склоны обращенные к северу покрыты снегом, они до весны не увидят солнца. На тех, что смотрят на юг снег не задерживается. На них и смотрел Абакар. Предстояло идти туда. Он сказал матери, что сходит за конем, возьмет топор и кирку. Идти нужно было в нижнюю часть села, где находятся ряды хлевов. Здороваясь с встречными, он дошел до сараев. Сосед отточенной штыковой лопатой резал стог. Он вырезывал полукруглый кусок, словно из гигантского торта. Ногой в резиновом сапоге с наскоку давил на лопату разрезая уплотненное, сухое душистое сено.
- Салам аллейкум! - поздоровался Абакар и пожелал соседу скормить сено с наибольшей пользой.
- Спасибо, - отозвался тот, и оставив в покое лопату, подул на озябшие руки и спросил, - собираешься?
- Да. За конем и инструментами пришел.
- Один или помощник есть? - поинтересовался сосед. Он заметил еле заметную фигуру на противоположном склоне, на тропинке, которая змейкой поднималась вверх и становилась неразличимой у отвесных недоступных скал, прозванных в народе: "скалы, где гнездятся орлы".
- Двоюродный брат обещал помочь, - ответил Абакар. Он убрал разное тряпье, которыми были затыканы щели, плохо пригнанной, обитой коровьей шкурой двери. Затем приподнял ее за ручку и открыл. В лицо дохнуло запахом навоза и коровьей мочи. Клубы пара закружились в морозном воздухе.
- Это кто на охоту собрался? - спросил сосед, не отрывая взгляда от фигуры, которая без остановок поднималась вверх по крутому склону.
- Охотник Ахмед, - ответил Абакар, - я видел, как он прошел по мосту.
В хлеву замычала скотина . Две коровы, два молочных теленка, годовалый бычок были привязаны вдоль стен. А с десяток овец паслось на освещенной солнцем стороне в общем стаде села. Сена не хватало катастрофически. Вон, сосед только первый кусок только вырезал, а у них половина стога уже нет, причем у них и стог не такой высокий как у него. Он прошел за сарай. Около большего плоского валуна еще имелась маленькая кучка маджа( Колючее растение, вероятно один из видов астрагала. Имеет колючки длиной от четырех до пяти см. Вырастает почти до метра в высоту, и в диаметре. Колючки растут густо, как у ежа. Местное население называет его - мадж.) , которой хватило бы на один день. Надел для покоса у них находится на плохом месте, вода доходит только до середины. В семье четверо детей. Старший Абакар в восьмом классе. Вся тяжесть мужской работы легла на его не окрепшие еще плечи. Каждую субботу или воскресенье, если погода позволяла, приходиться идти в горы за маджем. Если не держать скот, то сводить концы с концами будет очень трудно.
Абакар принялся точить большую кирку, а потом и топор напильником. Они быстро тупеют от ударов по замерзшей земле и скалам.
Мадж словно наркотик. Сколько замечали, если дать мадж обессиленной буренке, готовой протянуть ножки, то через неделю, две, когда ее выгоняют на водопой, она начинает играть, вскидывая вверх худой зад. Только в молоке появляется сильно горький вкус. Но лучше временно питаться горьким молоком, чем остаться без него.
В стороне послышался глухой стук кувалды. Он обошел ряд сараев и увидел Салиха, который учился на класс ниже. Тот стоял и смотрел на младшего брата, который изо всех сил работал большой кувалдой. На огромном плоском валуне свисая во все стороны лежал большой "мадж". Ствол растения был толстый, толще корявой ручки кувалды. Маленький "кузнец" изо всех сил бил кувалдой по черному обугленному стволу растения. Молот с каждым ударом размягчал твердую словно древесина структуру.
Абакар поздоровался.
- Давай, давай! Работай! - приказал Салих брату, который остановился, чтобы пожать руку Абакару, - и дыши спокойно.
Салих, борец не раз выигрывал районные соревнования и гонял брата, который тоже ходил в секцию вольной борьбы.
Под ударами молота будущего чемпиона ствол растения размягчился, расплющился, принял форму раздавленной в прошлом году машиной огромной змеи. Юный борец передвинул его и принялся добивать обугленные веточки, а потом взял и кинул на кучу, стоящую рядом.
Салих взял мадж, наступил ногой на большое ответвление, взялся рукой за другое и разорвал растение по стволу вдоль волокон. А потом еще и еще, да так чтоб не осталось разветвлений. Размягченный молотом мадж легко рвался по длине, образуя в конце белую жесткую бахрому.
Потом он взял пучок разодранного маджа, уложил на полено и стал рубить на куски 3-4 сантиметра. Яство для коров было готово.
Абакар оставил их и пошел к крайним сараям. Мерин дяди Ислама стоял привязанный к дереву росшему рядом. Этот малорослый конь был постоянным помощником. К зиме он обрастал длинной шерстью. Конь был оседлан. Абакар еще вчера попросил дядю, который берег своего верного помощника и редко одалживал коня. Для Абакара, сыну рано погибшего брата он делал исключение. И сам он появился, проверил еще раз подковы, подпругу и наказал быть осторожными, следить за конем, привязать там, чтоб не убежал, пока они будут работать. Когда навьючат, чтоб вьюк не свесился в одну сторону и не натер бока лошади. Эти наставления дядя давал каждый раз. И каждый раз Абакар внимательно выслушивал. Дядя Ислам не терпел, когда к его словам относились неуважительно.
Наконец сборы были закончены. Топор с едой уложены в мешок и прилажены к седлу. Абакар за повод вывел коня из тесных улиц села и сел на коня, придержал кирку, пока сзади вскочил на круп двоюродный брат Ризван, а потом передал кирку ему. Ризван сильно худой все время говорил, рассказывал сельские новости. Абакар вывел лошадь на дорогу из села и отпустил поводья.
Пока конь вез их по горной тропике, Абакар заметил на "Горе орлов" склон, на котором маджа было полно. И сам склон щебенистый. На таких работать одно удовольствие. Как он до этого его не заметил.
- Смотри, сколько маджа! - сказал он Ризвану, - давай вот там и будем добывать.
- Под "Гору орлов" никто не ходит за маджем, - сообщил всезнающий Ризван, - мы вот на прошлой деле ходили помогать дяде Магомеду. Так он туда не пошел, хотя эти места лучше нас с тобой знает.
- Твой дядя Магомед может тоже "Горы орлов" боится. Не надо ничего боятся, - бесстрашно заявил Абакар.
Ризван промолчал. Его дело маленькое, помочь брату.
Склон, где Абакар заметил много маджа, заканчивался внизу широким и глубоким каналом русла, по которому в затяжные сильные дожди грязекаменный поток несется в реку. Стены этого естественного канала были отвесны и им пришлось искать место, где можно было пройти на другую сторону.
Коня Абакар привязал на этом берегу русла, что было продиктовано житейский подходом молодого горца. Когда они будут заняты добычей корма для коров, могут сорваться камни и сбить лошадь. С собой они забрали еду, топор, кирку. Перешли на другую сторону и стали подниматься по склону. Крупный мадж, напоминающий огромных ежей, стал попадаться сразу. Абакар киркой освобождал ствол растения пригибая его вниз ногой в резиновом сапоге. Ризван рубил топором и кидал вниз. Мадж попадался не только крупный, иногда с обнаженным стеблем, что облегчало задачу. Видно, действительно никто не занимался добычей маджа здесь. Когда кинув вниз очередного колючего "ежа", они поднимались вверх, то Ризван вскринул:
- Смотри, орел!
В шагах пяти от них сидел горный орел. Они застыли. Так близко они в первый раз видели властелина небес. Орел сидел как-то неловко раскрыв одно огромное крыло. Хищно изогнутый клюв был раскрыт. Он беспокойно таращился на них.
- Что это с ним? - спросил Абакар, подбирая камень. Орел птица недоступная, его просторы, небеса. Он метнул его в огромную и грозную в небе птицу. Орел неохотно сорвался с места, взмахнув другим крылом и побежал вниз, волоча раненое крыло.
- Его ранили! - вырвалось у Ризвана, и он устремился за хищником.
Пробежав метров десять вниз орел остановился. Когда они приблизились, он опять сорвался с места и таща раненое крыло устремился вниз. Абакар и Ризван позабыли о цели своего похода. Охотничий азарт захлестнул их. Поймать орла. Хоть и раненого. Это было что-то недоступное. Будет о чем рассказывать.
- Голова и одна нога моя, - в ходе погони разделил еще не пойманную добычу Абакар.
Гордая птица задевая здоровым крылом кусты маджа пыталась убежать от погони. Рожденный летать, бежать не может. Он тяжело дышал раскрытым клювом. Охотники подошли ближе, но подойти вплотную боялись. Орел он и раненый вызывал у них уважение и мог оказать достойное сопротивление.
- Я киркой прижму голову и схвачу его, - тихо, но азартно сообщил Абакар Ризвану, - а ты навались на него, чтоб он когтями не царапнул!
- Давай! - не с меньшим азартом, также тихо, ответил Ризван.
Абакару после трех попыток удалось пригнуть киркой голову, а вместе с ним и большой грозный клюв, удара которого он опасался. Он не раз слышал о силе клюва и когтей хищной птицы. Но, видно, орел обессилел. Кто знает, сколько он тут мучился со сломанным крылом. Ризван бросился на орла пригибая его к земле, чтоб он не пустил в дело смертоносные когти.
- Хватай ноги! - приказал Абакар.
Его брату удалось завладеть ногами, а он принялся крутить голову птице. Шея словно тугая пружина плохо поддавалась. Он три раза провернул голову, шея не сломалась. Стал ждать, когда птица сдохнет. Прошло где-то минута, орел был жив. Абакар еще раз крутанул голову и прижал к его телу. Через минуту прошли последние заметные судороги и напряжение птицы ослабло.
Они отпустили мертвого орла и передохнули. Ризван взял крыло и раскрыл - больше метра. Абакару сейчас стало жаль гигантскую птицу.
- Все равно он тут погиб бы, - в оправдание сказал он.
Положив на землю, он топором отрубил голову и ноги. Ризван взял ногу и потянул за торчавшее сухожилие, мощные когти привычно сжались.
- Салам аллекум! - раздалось рядом. Охотник Ахмед с ружьем за спиной, кинжалом на поясе, словно скала, стоял рядом. Как он бесшумно подошел.
- Ва аллейкум салам! - хором ответили они.
- Что у вас тут случилось?
- Мы раненого орла поймали, - сказал Абакар.
- Вы раненого орла убили - сурово сказал охотник, - что он вам плохого сделал?
- Дядя Ахмед, он все равно погиб бы здесь, - робко сказал Ризван.
- Это правда, - ответил охотник присаживаясь на куст сухой травы, - его подстрелили такие как вы, кто балуется "мелкашкой" . Это же "Гора орлов". Под скалами, где гнездятся орлы, есть огромное скопление обломков скал. Туда очень трудно забраться. Орлы отжившие свой век, почуявшие конец поднимаются в небо последний раз. Поднимаются высоко, высоко и с такой высоты пикируют прямо на эти скалы. Он тоже, - охотник кивнул на мертвую птицу -наверное, почувствовал конец и хотел дотянуть до кладбища орлов.
Он помолчал, разглядывая парней, потом снова заговорил:
- Орлов убивать нельзя. Небо без орлов над горами выглядит безжизненно. Они санитары гор. Говорят, был у нас когда-то охотник, который стрелял орлов. Говорили ему, нельзя убивать орлов, но он никого не слушал. Потом его сына, которому собирались сыграть свадьбу, нашли мертвым в пропасти "Горы орлов". Рассказывали, что гора отомстила.
Ризван от этого рассказа поежился.
- А чего вы сюда забрались за маджем? - спросил их охотник, - здесь камнепады бывают сильные. Видите внизу какие скопления валунов. Все отсюда. Никто сюда за маджем не ходит. Поэтому его много здесь. Я вас предупреждаю, будьте осторожны.
После таких наставлений он скрылся среди ближайших скал.
- Нам этого для одной ноши коня хватит, - сказал Абакар, все время оглядывающий наверх, после слов охотника о возможности камнепада.
Они начали скидывать вниз колючие растения. Абакар ручкой кирки, а Ризван просто пинал ногой в резиновом сапоге. Мадж имеющие круглую форму без задержек скатывался с крутого склона до низу и даже проваливался в сухое русло сели, создавая еще одну задачу. Их оттуда надо было вытаскивать. Остальной приходилось подталкивать вниз. Вскоре мадж был собран внизу. Чтобы не вытаскивать, то что попало в канаву русла, для чего пришлось бы таскать эти колючие растения вверх на порядочное расстояние, Абакар решил скидать в глубокое русло весь мадж и там заняться его дальнейшей обработкой. Это была еще одна ошибка. Дальнейшая обработка заключалась в том, что надо было обжечь все иголки, которыми как ежи были усеяны все ветки этого растения. Сухие иголки маджа поджигались. А когда они сгорали, надо было сбить бушующее пламя. Для этого, горящий мадж от которого иногда пламя взметывалась на два метра, нужно было с размаху бить по камням, по земле, сбивая горящие иголки, чтоб ветки и ствол остались целы. К концу работы ноги и руки обоих были в иголках, а ресницы, брови и волосы обожжены.
Вдруг братья настороженно прислушались. Слышен был свист прорезываемого воздуха, который оправдывал худшие опасения. Они посмотрели на склон. Он был полон несущихся вниз камней. Абакар быстро понял ужас их положения. Они находились в русле шириной восемь-десять и с отвесными стенами высотой около четырех метров, из которой выбраться можно было метров через пятьдесят. А сверху начался камнепад, несущий огромные валуны по крутому склону, которые со свистом и воем прорезывали воздух. Они были в настоящей ловушке. Увернуться можно от одного двух камней, но не от сплошного каменного дождя. Надо было что-то предпринять. Он старший. Счет шел на секунды. Вскоре каменный поток достигнет русла. Оставалось только прижаться к этой стене. Абакар заметил маленькое укрытие в отшлифованной грязевым потоком отвесной стене русла.
- Туда, быстро! - скомандовал он брату и сам устремился в нишу.
Сначала он облегченно вздохнул. Камни, которые как пушечные ядра, шли склону никак не могли бы попасть в них. Но потом глыба величиной в его рост попала в середину русла, на торчавший там валун и распалась на десятки кусков, взбив искры и облако пыли. Один из больших обломков отскочил в их сторону и врезался рядом, в сантиметрах тридцать от них. На стене канала осталась порядочная вмятина. Другой, поменьше срикошетил от огромной каменной глыбы, которую, видно, бушевавший когда-то поток не смог понести дальше и врезался в аккурат над головой Абакара, заставив вскрикнуть Ризвана. Оставалось надеяться только на Аллаха. Хватит и маленького кусочка, чтобы пробить кому-нибудь из них голову.
- "Гора орлов" мстит нам за смерь орла, - сообщил Ризван, через непрекращающийся грохот камнепада.
Побледневший Абакар промолчал и прикрыл собой брата. Сход больших валунов со склона уменьшился. Тут Абакар увидел лошадь дяди Ислама. Она была привязана на другом берегу русла и ниже того места, где они прятались. Только сейчас она лежала на краю, свесив заднюю часть в обрыв русла канала. И обрыв в этом месте был глубже. Редкие камни перескакивали такой широкий канал русла. И видно какой-то из них оказался роковым и сбил лошадь. Она и покатилась вниз. И будь веревка длинней хотя бы на полметра, события развивались бы по другому. Но пока веревка привязанная к большому камню удерживала ее.
Решение пришло внезапно. Словно что-то толкнуло Абакара вперед.
- Сиди здесь! - приказал он Ризвану.
Сам выскочил из укрытия и бросился по руслу верх, где был выход из этой ловушки. Умом, если бы он сидел повыше и смотрел со стороны на все это, понял бы, что нельзя пройти через этот камнепад целым и невредимым. Но не ум, а что-то другое, чему он подчинялся сейчас, толкало его туда, где падал в обрыв смирный конь дяди Ислама, его верный помощник, которого он никому другому из молодых не доверял. Он успел пробежать метров пять-шесть. Сначала почувствовал, и лишь потом услышал свист и завывание, словно дыхание хищного зверя, который неумолимо настигал его. Огромный валун с острыми краями несся на него. Несся с такой скоростью и был так близок, что даже мысли оцепенели, от такого не уйти.
Тут случилось то, что он потом никогда не сможет забыть и не сможет объяснить, то что заставит его быстро повзрослеть, оглядываться и анализировать свои поступки. Все исчезло и горы и камнепад и падающий в обрыв конь дяди Ислама и валун несущий верную смерть. Он услышал родной голос, увидел мать, молодую красивую, она держала его, младенца в руках, она пела ему с радостью и любовью, как поют первенцу и он был счастливый улыбался. Потом увидел, как покойный отец на спине переносил его через речку. Кадры менялись как в быстром кино. Он увидел много, чего забыл. Увидел и лицо мастера Гамзата, когда потерялся отвес. Увидел улыбку Камиллы и последним себя с Ризваном убивающего орла. Вся его короткая жизнь прошла перед глазами. Тут снова он услышал крик отчаянный крик матери:
- Абакар!
Ризван потом рассказывал, что он молниеносно отскочил в сторону. Сам он этого не помнил. Валун пронесся мимо, ударился об камни с грохотом, кувырнувшись врезался в противоположную стену русла. Абакар оцепенел. К нему подбежал Ризван, которого била мелкая дрожь:
- Ты цел? Давай, вставай! Камни еще идут!
Абакар поднялся и они вдвоем побежали наверх по руслу. На этот раз удачно проскочили ослабевший камнепад.
Выбравшись на другую сторону бросились вниз к лошади, которая все еще висела над обрывом. Ее била крупная дрожь. Хорошо, что Абакар привязал не за шею, а за переднюю ногу. А то точно задушилась бы. Все их попытки вытянуть ее ни к чему не привели. Откуда-то ни возьмись снова появился охотник Ахмед. Он быстро обвязал Абакара веревкой вокруг пояса и поручил накинуть веревку на копыто ближайшей задней ноги висевшую над пропастью. Потом втроем они легко вытащили коня. Понукая подняли лошадь на ноги. Она захромала. Охотник осмотрел, заставил пройтись.
- Ничего опасного, видно, в седло попал камень, - сказал он, - грузить ее нельзя.
- Сами целы? - он внимательно осмотрел их и потрогал волосы на голове Абакара и сказал ему, - этот камнепад оставил на тебе метку, может и пожизненную. Ты стал "качха" . Я видел все. Тебе крупно повезло. Видно, твоя мать молилась в это время. Да и горы любят смелых. Матери скажи, пусть садака раздаст.
Ризван увидел, что клок волос на голове Абакара побелел.
Уже вечерело. Короткий насыщенный событиями зимний день подходил к концу. Братья забрали инструменты и погнали захромавшую лошадь в село.
*******
На следующий день мать Абакара испекла сладкий хлеб в который добавляют яйца, простоквашу, сахар. Хлеб был нарезан и роздан. О том, что видел во время камнепада Абакар никому не рассказал.
После обеда Абакар взял кирку и ничего не сказав матери, которая возилась с младшими братом и сестрами вышел со двора. Возле каменного забора, который строили всем селом в субботник, он начал долбить киркой. Бронзовый отвес мастера с бечевкой был там же, где он его видел. Он достал его почистил. Мастера Гамзата он нашел во дворе дома.
- Салам аллейкум!
- Ва аллейкума салам!
- Дядя Гамзат, это ваш отвес, - он протянул мастеру инструмент.
Гамзат быстро взял отвес:
- Да это мой отвес. От отца остался. А ему от деда. Столько искали не нашли. Где ты его нашел?
- Я... Я видел, когда он выпал у вас из сумки. Я просто тогда не сказал.
- Почему? - глаза мастера широко раскрылись.
- Утром, в тот день, когда мы помогали всем классом... Мы все четверо смеялись. А вы почему-то отчитали меня одного при всех, - тихо проговорил Абакар.
- Ну и дела! - почесал затылок уважаемый в селе мастер, - что за время пришло? Замечание нельзя сделать. А почему сейчас принес?
- Я подумал... Что поступил неправильно, что не сказал... Когда увидел, как он упал в траншею для фундамента.
- Ну, спасибо! Что хоть сейчас принес. Он же мне дорог, как память и нужен как инструмент.
Зайти на чай Абакар отказался и ушел, будто сбросив тяжелую ношу с плеч.
Дядя Ислам был у сарая рядом со своим верным помощником. Его исчерченное морщинами лицо было довольно:
- Начал есть! Поправится, - сообщил он Абакару и не сдержался, - Как же тебя туда занесло?
Снова не выдержал, хотя вчера он долго отчитывал племянника, что полез за маджом на "Гору орлов".
- Запомни раз и навсегда! Никакие лошади не стоят человеческой жизни, - он потеребил поседевший клок на голове Абакара, - мне Ахмед рассказал.
Успокоенный Абакар пошел домой. Оставалось выяснить кое-что у матери. Он вспомнил еще один эпизод из своей жизни, который прошел перед его глазами в русле у подножья "Горы орлов".
Навьюченные кони осторожно шли по еле заметной тропинке среди острых вершин, на которых еще кое-где лежал снег. Тропа с перевала Большого Кавказского хребта резко переходила в крутой спуск. Открылся вид на богатые лесами долины Закавказья. Коней остановили перед спуском. Абакар был на спине усатого молодца, которого мама назвала братом. Он опустил на землю и подвел его четырех летного ребенка к старой кобыле. Она была навьючена и в седле торчал большой тюк одеял из овечьей шерсти, который они брали с собой когда кочевали. Отец уложил его животом вниз на тюк, так чтобы голова смотрела на круп кобылы. Ему приказали раскинуть руки, ноги и привязали тело, руки и ноги к лошади дополнительной веревкой. Он стал похож распластанную лягушку. Мать, носившая за спиной младшую сестренку, как наседка, у которой отнимают цыпленка, обеспокоенно сновала вокруг лошади.
- Не бойся дочка! - успокоил высокий седой старик, в котором он узнал деда, - мы поручаем его жизнь Аллаху. А кобыла опытная, она сколько раз проходила этот перевал.
Абакара доверили кобыле и пустили вперед. Она сначала осторожно принюхивалась, осторожно ступала по ступенькам-ямкам для копыт выбитым на крутой скале. Слева зияла многометровая пропасть. Упадешь костей не соберешь. За кобылой шел усатый молодец, которого Абакар не знал. За ним пустили молодого мерина, которого только в этом году приручили к вьюкам. Абакар, привязанный головой назад, видел , как понукаемый сзади молодой конь вступил на узкую тропу. Как и следовало он инстинктивно начал прижиматься к скале и в очередной шаг не попал копытом в лестницу-ямку, копыто скользнуло и лошадка задергалась.
- Тпру-у-у! - закричал молодец держа поводья и успокаивая дрожащее животное. Лошадка уперлась и никак не хотела сдвинуться с места. Сзади ее легонько огрели плетью. И она прошла.
- Мама, это твой брат таскал меня на спине, когда переходили через перевал в Азербайджан? Усатый, такой сильный.
Мать сразу пустила слезу. Дядя погиб молодым, попал под лавину. Значит, это был он. Расстроенная она даже не спросила, как он вспомнил дядю. Он же был маленький.