Милое, крохотное сердце. Позволь мне обратиться к тебе. Позволь сделать что-то стоящее, что-то о чём я не пожалею никогда.
Пожалуйста, сделай.
Отлично. Но что ты мне подсказываешь?
Напиши что-нибудь о себе. Да так, чтобы это было правдоподобно.
Сложная задача, но я постараюсь.
Расскажи, что-нибудь о себе для начала.
Хорошо.
И так начинаю.
Рождение моё приходится на год .... Родился я странным образом, как впрочем, и все, в отдалённой местности, среди шума моря, и тенистых пальм. В тот день, волны были несказанно лазурны. Крошкой, отец на руках взял меня к морю и сказал - малыш, гляди - это море принадлежит тебе. Весь мир принадлежит тебе. Не бойся, ступай всегда вперёд невзгодам и страхам навстречу. Отец мой был сильным и могучим, гордым покорителем морей. В общем, он был капитаном. Когда я был в состоянии совершить свой первый шаг, то я сделал его на корабле. Что ж, вскоре я подрос. Первые уроки проходили у штурвала. Я был несказанно сообразителен. Настолько, что ничто меня вскоре не могло остановить. Я стал моряком. Я бороздил морские просторы, оставляя глубокий след романтики в своём сердце. Мои светлые кудри колыхались в порывах ветра. А ветер окутывал мой гордый и непреклонный взгляд. Моё сердце стремилось вдаль, к неведомым странам...По следам отца.
Разве это правда?
Чистая.
Но ведь ты никогда не был моряком.
Но ведь это самое начало.
Ты говоришь о прошлой жизни?
Именно.
Тогда это не самое начало. Начни с самого начала.
Что ж, придётся.
Как же мне было холодно. Кочевником я бороздил пустыни. На востоке не всегда бывает жарко. Мой караван отставал. Они говорили, я приношу несказанное богатство. Они говорили, я слуга шайтана, и меня надо остерегаться, так как я умею читать души и разговаривать с Дивами, злобными духами. Отчасти это было правдой, отчасти нет. То, что они называли колдовством, я называл наукой. Я знал огромное количество языков. Я избороздил Шумеры, Египет, Мавританию. Где я только не бывал. Разговаривал ли я с пророком. Лишь одному Аллаху известно. Но я умел притягивать невзгоды. А за невзгодами, словно в подарок после тяжких испытаний судьба мне давала несметные богатства. Звали меня Синбадом. Наверное, тебе знакомо это имя.
Конечно. Оно мне знакомо. Но кто-то звал тебя и Одиссеем.
А кто-то Мореходом.
Помнишь, что со мной приключилось?
Ты не мог обрести покой.
Точно.
Я прогневал богов, и с тех пор я скитаюсь.
Я знаю. Но ведь это не вся история.
Да. Это лишь начало.
Я пытался обрести покой. Мне хотелось отдохнуть от тяжести бесконечных дорог. Я не знал, что ожидает меня впереди, но твёрдо был уверен, что мои невзгоды не имеют предела.
Всё случилось задолго до встречи с кораблём-призраком.
Мы были молоды и мы никогда не прислушивались к советам стариков, избороздивших вдоль и поперёк морской мир. Рассказы о чудесах мы воспринимали как вздор и буйство фантазии, или просто причудой этих людей, которые ради коротания времени на палубах сеяли, словно искусные пахари эти невероятные истории. Как же эта история с призраками наводила страх на всех. Единственный, кого ничто не пугало, был корабельный муфта. Хранимый Аллахом, он был стоек в своей вере, что ему ничто не угрожает. Отчасти, я завидовал его храбрости, а главное его вере. Ночами, одиноко он стоял, и смотрел вдаль, словно высматривая что-то вдали. Там, говорил, он - есть то, что не имеет ни имени, ни пристанища, ни души. Аллах проклял его. Всякий, кто встретится с ним, никогда не вернётся, ибо из царства мёртвых, нет обратной дороги. Эти речи мне были не понятны. Море, казалось, мне не сможет причинить большего вреда, чем разлука с родными местами. Но существовало нечто, что могло обратить тебя в вечность. И это делало меня грустным. Что-то могло мне помешать вернуться обратно. Фарух, говорил мне старец, всё, что чего тебе не дано постичь, когда-нибудь настигнет тебя, и по не своей воле тебе придётся сделать выбор между страхом и желанием побороть его. Я смотрел в его чёрные глаза и не знал о чём думать. Я не имел склонность спорить с мудрецами. Но мне всегда казалось, что я сумею преодолеть при желании любые невзгоды. С малых лет, оставшись без родительского благословления и попечения, я привык к всевозможным невзгодам. Я как буревестник, сумею распознать вовремя бурю, отвечал я храбро в ответ. Мой, милый Фарух, разве ночью буревестники летают. Тогда, мне казалось, что старик насмехается над моей юностью. И над моим горячим нравом. Если бы я только мог доказать ему, что я на самом деле не тот, над кем можно потешаться.
И ты, конечно же, доказал?
Не знаю. Позже я понял, что старик оберегал меня от опасности. Он был тем самым буревестником.
Молодая кровь так бурлит, что куда там до разума?
Точно. Разреши мне продолжить.
Поздно ночью наш корабль добрался до берегов Мёртвого острова. Мы плыли в Марокко. Когда-то я родился там, и меня очень тянуло в эту лазурную гавань. Как же билось сердце моё при мысли о том, что скоро я окажусь в родных краях.
Что не спится, Фарух?
Нет, штурман. По ночам меня посещают ночные Дивы, и они портят мой сон.
Неужели ты боишься таких пустяков? А, Фарух?
Нет, просто что-то не по себе. Видно старик тебе совсем заморочил голову своими историями. Фарух, а рассказывал он тебе историю про Джина.
Нет. А о чём она?
Когда-то в вечнозелёных землях Каира жил один калиф. Он очень мечтал о богатстве. Говорят он даже отправился на поиски той самой пещеры, которую нашёл некогда Али-Баба. Но ведь Шахерезада не указала точное место. Говорят, она находилась в Индии. Но калиф никого не хотел слушать, ни визирей, ни святейших муфт. Он словно обезумел. Разум его был обуздан богатством. Это была его Фата-Моргана. Однажды по дороге в Каир, его караван натолкнулся на торговцев волшебными вещами. Узнал калиф, что среди всех магических вещей есть одна самая дорогая вещь - лампа, вызывающая волшебного Джина. Вот чего не хватало калифу. Лампы! Вот что могло помочь ему стать богатым. Но хозяин ни за какие деньги не соглашался продать лампу. Это был подарок родителей давно ушедших на поиски Аллаха в мир иной. Это был предок славного Алладина. Раз так, сказал калиф, этой же ночью ты пойдёшь догонять их. Поздно ночью, воины убили старика, а лампа оказалась у калифа. И как только оказалась она у него в руках, тотчас же потёр он её. И из лампы появился Джин.
Кто ты? - спросил Джин. И где мой добрый хозяин лампы?
Я хозяин лампы - ответил калиф.
Видно ты спятил, человек. Где хозяин лампы, которому я служу уже вот шестой десяток? Я хозяин лампы - закричал калиф, изрыгая проклятия.
Что ж. Так тому и быть.
К сожалению, калиф не знал, что за убийство хозяина лампы, Джины жестоко мстят.
Раз ты хозяин лампы, то заставь меня остановиться.
В тот же миг Джин поднял песчаную бурю.
Эй, хей, послушай что я тебе скажу. Мой хозяин был славным малым, добрым как Семирамида, красивым как перья павлина в солнечных лучах. А от тебя разит смрадом. Ради чего убил ты его? Для чего ты прикрыл его красивые глаза? Разве не прекрасно солнце. Разве не для луны были его глаза. Я испепелю землю, на которой ты обрёл жизнь. Я покрою вечным песком землю, по которой ты ходишь, и всё твоё племя. Я навсегда осушу эту землю. Я посею здесь колючки. Я заставлю дождь обходить эти земли стороной. Ты навсегда забудешь, что такое жизнь. Чего же ты желаешь? Ради чего ты выбрал смерть этого человека? Чего же ты возжелал?
Я желаю богатств, несметных. И мне плевать, что из-за меня погиб человек. Он всё равно бы умер. Он был стариком.
Он был человеком! - крикнул Джин. Что ж я сделаю тебя богатым. Но принесёт ли оно тебе счастье? Лови своё богатство.
И тут Джин махнул рукой. Грянул гром, сверкнула молния. И пошёл золотой ливень. Он лил целый месяц. Как тебе этот дождь?- спросил Джин калифа в первый день.
Через месяц образовались горы золота. Под грудой золота были заживо захоронены калиф и его караван. Так Джин отомстил за смерть своего хозяина. Вскоре золото превратилось в огромные каменные пирамиды, а люди стали мумиями. И по сей день, места эти обходят стороной. А Египет стал одной большой пустыней. Поговаривают, что и по сей день Джин сидит на одной из пирамид и оплакивает своего хозяина. Так иногда проливается в пустыне Каира дождь. Видишь, Фарух, магия повсюду. Будь справедливым, и тогда она окажется твоим союзником.
Так продолжался их путь. Ночью, к неведомым землям. А Фарух зачарованно слушал шкипера. Али, говорил он. А разве бывает так, что доброта помогает тебе? А доброта это и есть магия, Фарух. Будь добрым и милосердным, и тогда ты обретёшь милость Аллаха.
Глазам Фаруха открывался другой, сказочный мир. Он представлял далёкую пустыню. Сколько мыслей было тогда в голове Фаруха. Словно звёзды осеняли они его голову. Разве, мой это мир, думал он. Столько всего в мире, а я ровным счётом ничего об этом не знаю.
А что же было дальше?
Потом я уснул. А проснулся совсем другим человеком...в другой эпохе, в другое время.
Да. Это так странно. И ты всё это помнишь?
Да, я помню. Это как дурной сон. Как проклятие.
Я мчался на лихом скакуне. Ветер развивал мои соленые кудри. Надвигался шторм. Я торопился.
Куда ты так спешил?
Я мчался к своей судьбе. Я так долго мечтал об этом. Всю свою жизнь я мечтал о свободе. О полной груди морского воздуха. Я торопился, так как мой корабль отчаливал. Казалось, вот он мой шанс. Навсегда покинуть эту гавань, где столько всего плохого. Я ненавидел сушу. Я ненавидел всё то, что сковывало мой разум.
Или твои видения?
Откуда ты знаешь об этом?
А кто же, по-твоему, их тебе дарил?
Значит, ты всегда стремилось сделать меня свободным?
Да, к этому стремится сердце каждого человека. Но они не слушают собственное сердце.
Значит, всё было предрешено?
Ну, скажем, не всё. Всё ведь было в твоих руках, не так ли. Ты мог бы, и отказаться от своей затеи.
Но я последовал зову своего сердца.
Разумно. И что же было дальше.
Мы мчались на всех парусах. Надвигался шторм. Воистину громадная опасность преследовала нас. Но капитана это нисколько не пугало.
- Эй, Джонни, малыш, чего ты так боишься, тысяча чертей. Сирен?
- Разве они обитают здесь?
- На Каррибах всё возможно, мой мальчик. Но нужно опасаться мертвецов. Таинственного капитана "Летучего Голландца". Вот это воистину безумие.
Слова эти всегда вращались в моей голове. Казалось, тысячи лет я слышал эти слова. Сквозь годы они преследовали меня. Что же это было. Отчего сердце моё начинало биться при малейшем упоминании этого таинственного корабля.
- Юношей, также как и ты, я мечтал о неведомых широтах. Однажды судно наше настигло берегов южного креста. Там, в трактирах, мы хотели обрести временное пристанище. Там мы встретили одного человека. Мне тогда показалось, что он был не в своём уме. Он постоянно что-то бормотал о каком-то корабле призраке. Местный лекарь рассказал, что бедолагу подобрали с какого-то торгового судна. Они направлялись с Вест-Индии. Но что там произошло, никто толком не знал. Бедняга не приходил в сознание. Да и надежд особых доктор не испытывал. К утру, моряк умер, не приходя в сознание. Эта странная история очень настораживала всех. Кто-то говорил, это всего лишь шторм. Кто-то выдумки. Но сердце, моё Джим, было не на месте. И, чёрт побери, не хотел бы оказаться на месте этого бедняги. У нас оставалось несколько дней. Надвигался шторм. Капитан не торопился, а нам всем очень хотелось поскорее пришвартоваться где-нибудь в другом месте, подальше от греха. И вот на следующий день капитан к радости многих велел свистать всех наверх. Мы тронулись в путь. Джонни, сердце моё было неспокойно. Что-то меня очень беспокоило. Я не мог уснуть. Меня преследовали кошмары. В снах я видел этого бедолагу. Он кричал, берегись мертвецов. Берегись призраков. Только молитва спасёт тебя. Только господь в силе одолеть нечисть. Как же мне было страшно, Джонни. Однажды в полночь, на горизонте показался незнакомый корабль. Там было шумно. Горели факелы. Раздавались звуки тамбурина. Дьявольские звуки раздавались повсюду. Капитан, кричали наши моряки. Не останавливайтесь ни за что на свете. Это дьявольский корабль. Чует моё сердце, это он самый и есть, разрази его гром и молния. Так кричал наш боцман. Но капитан был неумолим. И мы последовали за его командой полагаясь на его бесстрашие и отвагу.
Почему ты остановился? Продолжай.
Мне страшно. Словно колдовские чары сковывают мою речь.
Разве можно бояться мёртвых? Разве могут они причинить больший вред, чем живые? Продолжай же.
Я ничего не помню. Я бежал по палубе. Корабль горел. Повсюду доносились крики команды. Какая-то невидимая сила разрушала его. А потом снова это туман. Что-то подхватило меня и унесло. А потом снова сон. Мой бесконечный, нескончаемый сон.