Макаров : другие произведения.

Опять стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    буквы и буквы, а почему колет в сердце?

   КОСТЁР
  
   Юрий Макаров
   (Стихи разных лет)
  
   Литературный редактор - Н.У. Ахмеров.
  
  
   ХХХ
  
   Розовый вечерний снег,
   Тишина и оттепель,
   Мне б душою в этот свет,
   В чистоту и оторопь,
  
   В этот чистый ветерок,
   В этой дали свежесть,
   Чтоб сочилась между строк
   С неба эта нежность...
  
   ХХХ
  
   Вокруг себя и вокруг жизни
   Кружусь, звеня.
   И нет ни быта, ни Отчизны
   Внутри меня.
  
   Живу блуждающей кометой,
   Светясь едва.
   Душе моей привета нету -
   Одни слова...
  
   ХХХ
  
   Нет, небо к нам не равнодушно,
   Оно задумчиво-спокойно.
   А мы, так глупы, малодушны,
   И так природы недостойны.
  
   Любовь? Куда уж нам друг к другу -
   Мы и в себя давно не верим.
   В одних словах идём по кругу,
   Смеёмся, лжём и каруселим.
  
   ХХХ
  
   Пугает ночь бессонницей и скукой,
   Зерном ликуя, в чернозёме, тьме.
   Но лишь во мне живут слова и звуки,
   И их взрастить дано лишь только мне.
  
   И я неслышно выпускаю корни,
   И новый мир рождается у глаз,
   И ночь во мне воображенье кормит,
   И светлый стебель поднимает пласт...
  
   ХХХ
  
   Ты приносишь мне улыбку
   Драгоценнее чем жемчуг,
   Чтоб спасти от грусти зыбкой,
   От глубин ненужных женщин.
  
   Ты весёлым талисманом
   Вся в тепле моих ладоней.
   В этих ласковых обманах
   Мы, того гляди, утонем.
  
   ПРИСНИЛОСЬ...
  
   Я шел по канату над пропастью,
   Один и над пропастью зла.
   Терялись надежды и проповедь,
   Казалось, спасти не могла.
  
   Но чудом рука провидения
   Исторгла мне сердце из тьмы,
   И все оказалось спасением,
   И зовом дороги весны.
  
   Такой мне приснилась свобода -
   Путем средь широкой степи,
   Где пенные вешние воды
   Шумели как юность земли.
  
   ХХХ
  
   Я ледяной водой умоюсь
   И чистый лоб перекрещу.
   И чем скорей из дома смоюсь,
   Тем я скорей себя прощу.
  
   Тем больше будет светлых песен
   И не исписанных бумаг.
   Мир тесен и давно известен,
   И нет в нем будущего благ,
  
   И нету прока в ожиданьи,
   Оно рождает болтунов,
   И тащит в старость на закланье,
   Как на кострище колдунов.
  
   ХХХ
  
   У колокола вырвали язык,
   И онемели купола и боги.
   А он, качая головой от боли,
   Таил в себе свой безъязыкий зык...
  
   ХХХ
  
   Я и не знал, что боги смертны,
   Но бог со мной умрет во мне.
   И в сумрак вновь утонет смертный,
   Рождённый в жизненном огне...
  
   ХХХ
  
   Когда луна к реке приходит пить,
   И листья зацветают на опушке
   На гнездах филин похищает птиц,
   Как ангел смерти похищает души...
  
   ХХХ
  
   Синь проклюнули звёзды,
   Проснулись зарницы,
   Задремавшие клены
   Припрятали птиц.
   На нехоженых тропах
   Мне снова не спится,
   Только милая Родина
   Настороженно
   Спит.
  
   ХХХ
  
   Та вишня отцвела
   И яблони угасли,
   На травах лепестки,
   Как бабочки во сне.
   Как сердцу хорошо,
   Что жил я не напрасно,
   Что это рассказать
   Дано словами мне.
  
   Трава вокруг меня
   Зелёным полыхает,
   И облака текут
   Как пряжа в голубом.
   Душа моя не спит
   И тихо отдыхает
   Под сердцем, как в траве
   Улёгшись босиком.
  
   Спокойно и легко,
   И миг остановился:
   Ни прежних злых забот,
   Ни яростных тревог.
   И сам себе теперь
   Я вроде бы приснился
   В том благостном краю,
   Где обитает Бог.
  
   ХХХ
  
   Луну купили, спрятали в амбар,
   Уже до звезд со скуки добираются.
   Вся лирика уходит на базар.
   И скоро солнце от тоски удавится.
  
   ХХХ
  
   Только старость к благодати
   Нас приводит как врагов,
   Говоря спокойно: "Хватит
   С вас унылых берегов!"
  
   ХХХ
  
   Теснота, кусты, деревья,
   Ни тропы и ни полян.
   Где-то прячется деревня,
   И дороги, и поля.
  
   Сердцу хочется простора,
   Разворота вширь и вдаль,
   Буйства гроз и разговора,
   Где отрада и печаль.
  
   ХХХ
  
   У глаз моих мечты как шоры,
   Я в грезах весь, как сон во сне.
   Я верю, вон за тем забором
   Возникнет всадник на коне,
  
   И бросит кованый трезубец
   В тупую боль моей души,
   И в этом избавленье будет
   От скорби, подлости и лжи.
  
   ХХХ
  
   Пишу, как листья осыпаю
   Стихи, чтоб душу обнажить:
   Плоды, качаясь, вызревают,
   Им до утра осталось жить.
  
   Потом усохнут и увянут,
   А жаль. Беде наперекор,
   Я к людям с тёплым сердцем встану
   Пока не заблестит топор...
  
   ХХХ
  
   Опять покой и одиночество,
   Сквозняк в душе и голове...
   А смерть сидит, её высочество,
   На посиделках во дворе...
  
   ХХХ
  
   Рассвет торжественен и ярок,
   Светило смотрит мне в глаза,
   И день, как праздничный подарок
   Сегодня дарят небеса.
  
   ХХХ
  
   Ночь проплакала до солнца,
   В травах росы, как огни.
   И стоит у горизонта
   Месяц парусу сродни.
  
   Значит, всюду расставанье
   Не обходится без слез,
   Значит позднее прощанье
   Обернется не всерьёз.
  
   ХХХ
  
   Тревожа ветреную мглу,
   Под небом, где кочует вечность
   Горит костер на берегу,
   Вступая с дьяволом в игру,
   Где гаснет божья человечность.
  
   ХХХ
  
   Ты словно возвратилась в прошлое,
   Что было так давным-давно,
   А нынче, скучное и пошлое,
   Где все равны и всем равно.
  
   Так может музыка любимая
   Мелодией все возвратить,
   И в сердце грусть необъяснимую
   Тех дней далеких возродить:
  
   То, что-то милое, бездонное,
   Ту полноту весенних лет,
   Любовь шальную, неуёмную,
   И дальних чувств высокий свет.
  
   ХХХ
  
   Мне теперь не до календаря,
   Каждый день как год упрямо прожит.
   Старость в гору тащится не зря -
   Её пропасть гонит и тревожит...
  
   ХХХ
  
   Березовый Рай у крутого оврага,
   Поляна цветастая, тени густы,
   И их солнечных листьях есть грусть и отрада,
   Моей безмятежной далёкой мечты.
  
   В ней юности дальней минут эфемерность,
   И смех лепестковый, паденье листа,
   В ней пальцев и губ безоглядная верность,
   И вся бесконечность родного лица.
  
   ХХХ
  
   Пахнет ливневым угаром
   На краях бездонных луж.
   Здравствуй, тополь, с легким паром,
   С обновленьем птичьих служб!
  
   ХХХ
  
   Есть пора, где легче снега
   Исстрадавшаяся плоть,
   Где душа, прозрачней света,
   Бредит музыкой всю ночь.
  
   То коснется глаз любимой,
   То, играя на цветах,
   Вздрогнет в трели соловьиной,
   Вспыхнет словом на губах...
  
   ХХХ
  
   Хоть судьба и не из лёгких,
   Что мне, сирому, скорбеть?
   Есть отрада в перелётах -
   Между делом песни петь.
  
   Гнёзда вить в лесах дремучих,
   Выводить седых птенцов,
   Жечь глаза в рассветах жгучих,
   И любить беззвучных сов.
  
   ХХХ
   Цветы качаются от ветра,
   Как жницы в поле спины гнут.
   Среди косынок разноцветных
   В них пчёлы радостно поют.
  
   Летают медленно и низко,
   Снуют и трудятся в саду.
   За ними соты - обелиски
   Самозабвенному труду.
  
   ХХХ
  
   Среди хрустальных россыпей
   Идём по хрусткой тропочке.
   Кругом рубахи, простыни
   У окон на верёвочке.
  
   На стёклах сны морозные -
   В огнях цветы заморские.
   Ты говоришь, тревожная:
   "Пойдем в кино, замерзла я..."
  
   " Полны подвалы- улицы
   Алмазными наследствами,
   Богаче всех мы, умница,
   Не правя королевствами".
  
   "Хи, хи, король, ну надо же!
   Ты был у Мишки Хапкина?
   Живёт он тихо, слаженно,
   Деньгу гребёт охапками.
  
   Эх, принц некоронованный,
   В снегах не много радости!..."
   "Ты кем-то обворована,
   С тобой не жить нам рядышком,
  
   Не пить воды колодезной,
   Не спать на травах утренних,
   Иди в кино, морозная,
   А то мне что-то муторно.
  
   В красивом одиночестве
   Луна грустнеет лёгкая,
   Иди, моё высочество,
   Иди, моя залётная..."
  
   ХХХ
  
   По твоим ускользающим пальцам
   Из моей неподвижной руки,
   Ясно чувствую призрачность счастья
   Всем несметным смертям вопреки.
  
   Лишь рука отлетит из ладони,
   Так в моей неостывшей горсти
   Станет пусто, как в старом вагоне
   В тупике на забытом пути.
  
   ХХХ
  
   Было это словно как вчера:
   Тишина в кузнечиках и лунность,
   Избяные в светах вечера,
   И полынный запах тёплых улиц.
  
   ХХХ
  
   Я одет летучим ветром,
   Я обут дорогой доброй,
   Золотым высоким светом
   Я укрыт от тайной злобы.
  
   Я лицом прижмусь к березе,
   Обнимусь с ветвистым клёном,
   Раздарю озёрам розы,
   Чтобы в них глядеть влюблённым.
  
   На тропе смеётся ёжик,
   На пеньке гадюка плачет.
   Я ежом бываю тоже,
   Даже птицей в дни удачи.
  
   ХХХ
  
   Унылый и протяжный вой
   Неувядаемого ветра,
   Он словно бы пришёл за мной
   С того, неведомого света.
  
   Он целый день кружит, поёт
   Вокруг моих дверей и окон,
   И душу грешную зовет
   В снега, юродствуя наскоком.
  
   Посланец сирый, зверь слепой,
   Тебе я нынче не подвою.
   Я одинокий, но живой -
   Крутись, летай, и бог с тобою.
  
   ХХХ
  
   Нажми на клавишу души -
   Зажжется свет и темень вздрогнет.
   И слушай, только не спеши,
   Она всё выверит и вспомнит,
  
   Где, и когда, в какой дали,..
   Очнется, и заговорит...
  
   ХХХ
  
   Опадает с веток иней
   Словно ландышевый цвет,
   Неподвижно в роще стынет
   Золотисто-синий свет.
  
   Как задумчивая сказка
   Нерассказанная быль,
   И загадочно-прекрасна,
   Чтоб никто не разлюбил...
  
   ХХХ
  
   Отплясали ветры, отшумели,
   И легли равнинные снега,
   Как деревья души облетели
   И водой пристыли голоса.
  
   А во мне лишь старость и усталость
   Поселились тихо навсегда,
   Лишь в груди тропа одна осталась,
   Что уводит сердце в никуда...
  
   ХХХ
  
   От громких слов, от скучных дел,
   От всех печалей и тревог,
   От дум, в которых поседел,
   От тихих рощ и всех дорог -
   Уединенье как предел...
  
   Будь чист и светел тихий кров!
   Мне покидать такой удел
   От кровью выстраданных строк
   Уже нельзя. Помилуй Бог!
  
   ХХХ
  
   Чудо-юдо, сани, сани -
   Хруст по легкому снежку.
   То Емеля за дровами
   Едет к дальнему леску.
  
   Не просил он, лени ради,
   В дар орловских рысаков,
   Что танцуют при параде
   В блеске сбруи и подков.
  
   Надо ж их беречь и холить,
   Да поутру запрягать,
   А потом хоромы строить,
   Да с деревней враждовать.
  
   Нет уж, сани, мчите сами,
   О душе умней радеть.
   Чем хоромы с рысаками,
   Лучше в поле помереть.
  
   ХХХ
  
   Усталость сердца и ума...
   Прощай, веселая влюблённость.
   Как свет далёкого окна,
   Желанной мысли отдалённость,
   Моей души неутолённость -
   Как непонятная вина...
  
   ХХХ
  
   Вечерами в березовой роще
   В листопадах тепло и светло.
   Я оттуда добрее и проще
   Возвращался, бывало, в село.
  
   Оставлял я усталось и немощь,
   Немоту оглушённой души,
   Обретая весёлую нежность,
   От которой не надо спешить.
  
   Серый ветер по рыжим полянам
   Пробегал, укрываясь в листве,
   Где один я, случайный подранок,
   Тосковал о давнишнем родстве.
  
   Всё осталось в душе: эти тропы,
   И дороги тенистая хлябь,
   Вдоль которой сходились сугробы
   Снегириные зори встречать.
  
   Ты во мне сохранился бы только,
   Этот чистый негаснущий свет,
   Сон березовый тихий и стойкий
   ,
   Задушевных отроческих лет.
  
   ХХХ
  
   Пока в тебе бродит изнеженность
   И ты безнадёжно раним,
   В крови твоей как неизбежность
   Весенняя горечь рябин...
  
   ХХХ
  
   Я болен усталостью сердца -
   Потёмки нутра тяжелы.
   Но всё мне как прежде не верится,
   Что я выхожу из игры...
  
   ХХХ
  
   Ночь надо мной как планетарий,
   На крышах неба разворот.
   Земля, над бездной пролетая,
   Столетьям потеряла счёт.
  
   Ядром летящая по кругу
   Среди безумия высот,
   Она как в мир улыбку друга
   Частицу разума несёт.
  
   ХХХ
  
   Любовь, она себе дороже,
   Хмельная радость коротка.
   Она для смертного всё то же,
   Что смерти кроткая рука.
  
   Надолго не обманет чувство
   На опыте окрепнет дух,
   С любовью кончится искусство
   Её безумств, её разлук.
  
   Не примет дух непостижимость,
   Он жить не сможет без ума,
   И отвергая одержимость,
   Воспримет лишь надёжность дня.
  
   ХХХ
  
   Есть одиночество колодца,
   Где к людям просятся ручьи,
   Где звезды прячутся от солнца
   В незамерзающей любви...
  
   ХХХ
  
   Я прохожу по краю скуки,
   По краю тьмы и пустоты,
   И простираю к свету руки,
   В зелёный Рай моей мечты.
  
   За это требуется плата,
   Я отдаю за это всё:
   Стихи, и душу, всё, что свято,
   Чтобы продлилось бытиё.
  
   Какой ценой дается радость!
   Чуть обессилел, сразу в Ад.
   А впереди скупая старость:
   Где будешь сам себе не рад.
  
   ХХХ
  
   Природа, это женщина: жестока и нежна,
   Убийственна и жертвенна, и вся обнажена.
   Она во всем присутствует, вокруг она, в тебе,
   Её всегда предчувствуешь хозяйкою в судьбе.
  
   ЖИЗНЬ
  
   Струясь, как женщина шелками,
   Чуть подбородок приподняв,
   Глядишь ты жуткими глазами,
   Касаясь нехотя меня.
  
   Спокойных век не опуская,
   В лицо прекрасное смотрю,
   И, ничего не понимая,
   За всё мучительно люблю.
  
   ХХХ
  
   Метель на дорогах степных отшумела,
   Забылась луна в летаргическом сне,
   И свет на сугробах немыслимо белых
   Весь соткан из звёзд, словно шлейф в тишине...
  
   ХХХ
  
   Средь ртов и лап, средь тьмы и света
   Я, чтобы не солгать, молчу,
   Я стих, как яблоко на ветке,
   Несу, пока его ращу.
   И, потерявши, не ропщу,
   А снова жду поры заветной...
  
   ХХХ
  
   Она ведьмой была, как феей,
   Незабудкой в груди цвела,
   Каждый вздох я её лелеял,
   Но она не моей была.
  
   Как с ягой я с ней дулся в карты,
   Ночью с лешим дубы валил,
   Делал ступы, строгал лопаты,
   Из русалок уху варил.
  
   И тогда подо мной хрустели,
   То ли кости, то ли кусты.
   Всё святое во мне отпели,
   Лишь с чертями я был на ты.
  
   Было всё: лукоморье, тропы,
   Русский дух, золотая цепь...
   Всё хранил я в себе, не пропил,
   Так, чтоб в поле не околеть.
  
   ХХХ
  
   Тяжёлый храм, как витязь пленный,
   Трава у кованых дверей,
   Стоит он, словно часть Вселенной
   В могучей древности своей.
  
   Ступени, каменные плиты,
   Вокруг взъерошенный бурьян,
   И только вскрикивают птицы
   По тем усопшим временам.
  
   Здесь прихожане приносили
   Грехи земного бытия,
   Рыдали, верили, платили
   За всё, чего купить нельзя...
  
   ХХХ
  
   Давно ль в платке пуховом вьюга,
   Мотаясь в поле без ума,
   От предвесеннего недуга
   Трясла деревья и дома,
  
   Босой ходила по сугробам,
   По крышам шастала, кружась,
   На чердаках спала сурово,
   По трубам выла, но сдалась.
  
   И утонула в солнце тихом,
   В извивах лёгких и тенях -
   Не поминайте вьюгу лихом
   В летучих далях и огнях...
  
   ХХХ
  
   Февральский день глубок и ясен,
   Снега волшебны и чисты.
   Как удивительно прекрасен
   Зов предвесенней красоты!
  
   Во всем задумчивая лёгкость
   От ослепительных надежд.
   Ждут пашни птичьих перелётов,
   Готовясь к зелени одежд.
  
   Тепла весёлая отрада
   И света юная игра,
   В них дремлет затаённость радуг,
   Как в нас предчувствие добра.
  
   ХХХ
  
   Всю жизнь, прожив как Чарли на экране,
   Я, без понятья, всё в нем понимал,
   Я, как и он, сливался с жизни тайной
   И вместе с ним грустил и хохотал.
  
   Во мне его святое благородство
   Рыданьем прорывалось по ночам,
   Он жил во мне по праву первородства,
   И как пинжак пришелся по плечам.
  
   Вот почему, когда другие ныли
   О должностях, о бабах и деньгах,
   Мы хохотали, вместе землю рыли,
   Все перспективы бросив впопыхах,
  
   Делили хлеб, и барахло делили
   С гурьбой друзей по аховым делам,
   Мы так легки к добру на крыльях были,
   Что мост надежд не требовался нам.
  
   ХХХ
  
   Истина таится во Вселенной,
   Человек - дар бога Сатане,
   Но судьба его проникновенно
   Тянет к Богу, смутно, как во сне.
  
   Но траве до звёзд не дорасти,
   И душе не дорасти до бога.
   В колесе на беличьем пути
   Мы бежим. Но это не дорога...
  
   ХХХ
  
   Сфинкс оживёт сурово и надменно,
   Вороний бог картаво прокричит,
   Пронзит гроза весь мир мечом Вселенной,
   И зазвенит о скалы звёздный щит...
  
   ХХХ
  
   Поняв, что эдак не бывает,
   И что прекрасное не в счёт,
   Он ближних словом убивает,
   Скорбит, но весело живёт.
  
   С вином он явно не в ладу,
   Но о любви красиво пишет -
   Как пень в струящемся саду
   Под лепестковым ливнем вишен.
  
   ХХХ
  
   Поэт, по сути, мот и нищий,
   Но по призванью трубадур
   Лукаво тайну жизни ищет,
   Чтоб всё свести на перекур...
  
   ХХХ
  
   Кого ругать, зачем стыдить -
   Всё неизменно и порочно,
   И лишь прекрасное бессрочно,
   Им можно сердце скорбной ночью
   Подобно жажде утолить,
   И Рок за всё благодарить...
  
   ХХХ
  
   Страсть без разума слепа,
   Но без страсти разум тёмен,
   Он чужой душе подобен,
   Как с чужого языка
   Эхо в скалы, в облака...
  
   ХХХ
  
   Пошли душистые снега,
   Лазурью пахнут, звездопадом.
   А где-то зябкие снега,
   И мертвецы под Ленинградом...
  
   ХХХ
   Творец неутомимый - лес
   В сугробах онемел, серея.
   Не пьет, отчаявшись, не ест,
   И с одиночества стареет.
  
   В нём поселилось вороньё,
   Как мысли чёрные тирана.
   Терпи. Ведь поздно или рано
   Воскреснет творчество твоё.
  
   ХХХ
  
   Луна горит то лампой Алладина,
   А то торчит бородкой муэдзина,
   Луну дырявя, нам не вызвать джина.
   И потому, проснувшись кое-как,
   Мы поутру всегда идем в кабак...
  
   ХХХ
  
   Судьба - импровизация,
   На риске на крутом,
   И жизнь не прокламация,
   А вся экспромт притом.
  
   ХХХ
  
   Сугробами, сугробами,
   В костях мороз до судорог.
   "Угробили, угробили", -
   Трещат в чащобах сумерки.
  
   Конвойные, конвойные...
   Мертва природа-матушка.
   Колоннами, колоннами...
   Вас не спасти, ребятушки.
  
   ХХХ
  
   Поля раскрыты, как ладони,
   В них небо хлещет, как вода,
   И солнце пьёт взахлёб раздолье
   И не напьется никогда.
  
   Спят облаков сквозные тени
   На взбаламученных хлебах,
   И ветер ходит словно гений
   С открытой грудью, нараспах.
  
   Живёт подсолнух у дороги,
   Понуро голову склонив.
   И всё божественно в природе:
   Тропа... берёзовый разлив...
  
   ХХХ
  
   Из океана подсознанья,
   Из неизведанных глубин,
   Исходит тайное молчанье
   И тайный зов иных низин.
  
   Слова угасли и растаяли,
   А разум бредит наяву.
   И ангелы, взлетев, оставили
   Мне горсти звёзд и синеву.
  
   ХХХ
  
   Везде реальность нами водит,
   Ты с нею, муза подружись.
   Не облаками же мы, вроде,
   С тобой питаться родились
  
   ГАМЛЕТ
  
   1
  
   Он чёрен весь, как скорбь и месть,
   В его руке не дрогнет шпага.
   Но незапятнанная честь
   Ему не радость, не отрада.
   Лишь одиночество награда
   Ему с судьбой, какая есть...
  
   2
  
   Вместо глаз останутся глазницы,
   Черепа невежливый оскал,
   Ничего тебе уже не снится-
   Ты свой век земной отхохотал.
  
   Ты забыл, мой Йорик, эти скалы,
   Эти игры, плутни у леска,
   Ты забыл, как женщины ласкали
   Плоть твою и тёрлись у виска.
  
   Ты забыл о мудрости и скорби,
   Всё ненужным стало и чужим.
   Ты ушёл, и стал, быть может, вскоре
   Где-то ненаглядным и своим...
  
   ХХХ
  
   Поэт в обличье звонаря...
   Там, под крестом монастыря
   Иконой светится заря.
  
   ХХХ
  
   Вечно жить уныло и погано,
   Но и гнить не хочется до слёз.
   Чушь собачья! Я наверно встану,
   Да уйду босым в цветенье роз!
  
   ХХХ
  
   И дело не в ночном звонке,
   Не в тёплой дружеской руке,
   И не в прогулках налегке
   По зимней ветреной реке,
  
   А в том, что, как ты не крути,
   Душа запела взаперти,
   И не пускает никого
   В приют молчанья своего...
  
   ХХХ
  
   Пятнисты тени молодые,
   С ветрами листья не в ладу,
   И спят щенятами слепыми
   Большие яблоки в саду.
  
   Их сон глубок и безмятежен,
   И сока ток невозмутим,
   Они теплы, как мира нежность,
   К ветвям прижатые своим.
  
   Но осы, жёлтые как осень,
   Уже предчувствуя страду,
   Их побуждают наземь сбросить
   Себя в холодную траву...
  
   ХХХ
  
   Я смотрел в чужие окна,
   В них стоял медовый свет.
   И глаза мои, намокнув,
   Тихо падали в рассвет.
  
   Окна жгли во мне надежду,
   Что когда-то вот и я
   Занавескою разрежу
   Свет и темень бытия.
  
   Но когда прошли устало
   Годы, писанные в лист,
   Окон словно бы не стало
   И скитанья начались...
  
   МОИ РОДНЫЕ...
  
   От невежд оберегали,
   Уводили от врагов,
   Волю вольную давали
   С дымкой дальних берегов.
  
   Мир вам, милые, и радость
   За участье и покой,
   Но и вы ушли в туманность,
   Очарованы землёй.
  
   Я ж навеки кем-то сослан
   Доживать на пустырях.
   В море судеб я как остров
   С немотой монастыря,
  
   В нём от варварских набегов
   Хлам развалин и костров,
   Ни креста над храмом белым,
   Ни литых колоколов.
  
   По приходу - снег и ветер,
   Окон выбиты глаза,
   Лишь на клиросе под вечер,
   Дней ушедших голоса...
  
   ХХХ
  
   Живи тихонько, не спеша,
   И с богом говори стихами,
   Душой останется душа,
   Что управляема не нами.
   А кем нам быть, не нам решать.
   Стихи ж не хлеб,
   Они лишь пламя...
  
   ХХХ
  
   Пока в лесу над полем и в предгорьях
   Еще живут и реют миражи,
   Как та сосна под ветром у межи,
   Я буду счастлив в радости и в горе...
  
   ХХХ
  
   Всем светом глаз, всей силой слов,
   И всей безмолвностью вчерашней,
   Всей глубиною райских снов
   Люблю тебя, мой ангел ясный...
  
   ХХХ
  
   Я не вставал на пошлые постои,
   Как под мостом я ночевал в себе,
   Я светлый дом в душе своей построил,
   Свечу затеплив богу и судьбе...
  
   ХХХ
  
   Обнищавшим чувствами и духом
   Даже в церкви нечего подать.
   Доживайте ж задницей и брюхом,
   Раз дано при жизни умирать.
  
   ХХХ
  
   Дряхлеет тело, холодеет сердце,
   Но не сожгла душа цветные сны,
   И каждый шаг становится бессмертным
   Пред вечным зовом дальней старины...
  
   ХХХ
  
   Нам разум дан на свете этом,
   Чтобы бестрепетно понять,
   Что нами крутят как планетой
   И нам с орбит не убежать.
  
   Тем беспечальней будут длиться
   Свобода и любовь твоя,
   Чем ты скорее покоришься
   Святым законам бытия.
  
   ХХХ
   ,
   В дебрях дней, в болотных тенях буден
   Я не знал святые терема.
   В гнездах изб гнездились только люди
   И цвела одна лишь седина...
  
   ХХХ
  
   Дела земные так ничтожны,
   И так запутаны труды...
   Душе в них выжить невозможно.
   Беги к природе от беды.
  
   С ней станешь ты умнее страсти
   И гениальнее
   Воды...
  
   ХХХ
  
   Как спастись от одиночества,
   От бездонной пустоты,
   Где душе уже не хочется
   Ни полёта, ни мечты?
  
   На орбите повседневности
   За витком кручу виток.
   Я - мгновенный пленник вечности,
   Отработавший свой срок.
  
   Не железный я, не каменный.
   Тяжко, жить уже нельзя,
   Обдавая дымным пламенем
   Людям руки и глаза.
  
   Но в молчаньи и терпении,
   Неподвижностью дыша,
   Светит странным откровением
   Неостывшая душа.
  
   Жизнь души хранят безумие,
   Страсти в кипени дневной,
   Да ещё слова разумные,
   Темень высветив луной.
  
   Жить, любить безумно, весело
   Неотравленной душой
   Можно утром, а не вечером,
   Перед вечной темнотой...
  
   ХХХ
  
   Тут не страх. Душа не терпит
   Тягомотину скучищ.
   А заботы крутят, вертят
   В жерновах своих ручищ.
  
   Та же тишь в убогом доме,
   Неподвижность как во сне.
   Разве что секундой вздрогнет
   Стрелкой вечность на стене.
  
   И живешь, не богу свечка,
   И не чёрту кочерга...
   В поле встречная овечка
   Волком смотрит на тебя...
  
   ХХХ
  
   Я в постели лежу с темнотой пополам,
   Мне как в детстве легко и дремотно,
   Еду в тёплом ковчеге по нежным снегам,
   Светлой пеной забрызганы окна.
  
   Разыгрался в сугробах февральский потоп,
   Перепутал дороги и тропы.
   Тишина, на души, старый город утоп,
   Я один на земле от потопа.
  
   Хорошо, что потоп, и не после меня...
   А во мне как цветы и деревья,
   Прорастают стихи лепестками огня,
   В глухомань и безлюдье поверя.
  
   ХХХ
  
   День над крышами отгорел,
   Ночь - отрадой в стаканах окон.
   Вот он, певчей души удел -
   Жить в бессонницах стен и стёкол,
  
   В опереньях летучих снов
   Пролетать над седой Россией,
   Позабыв про постель и стол,
   Буйным сердцем взрывая крылья.
  
   Чище сны на Руси зимой:
   И яснее для глаз и слуха...
   Наши крылья не за спиной,
   А в нетронутых светах духа.
  
   ХХХ
  
   Летят три грешных душеньки
   К небесному царю.
   А Дьявол к ним послушником:
   "Мне с вами, говорю".
  
   И вот они пред Господом
   Понурые стоят,
   И виноватым голосом
   Тихонько говорят:
  
   "Нам кровь ушибла голову-
   Он храм околдовал,
   Нас обманули, Господи,
   Убили наповал".
  
   " А что вы в храме делали,
   Вершили без ума,
   Творя иконы в денежки?
   В него же лезла тьма!"
  
   "Не ты ль придумал жадность-то,
   Нам где бы её взять?"
   "Её осилить надобно.
   Пока ж, ступайте в Ад".
  
   ХХХ
  
   Люблю дарить, мне это, право,
   Ну, как вино или табак.
   Но эти милые забавы
   Кричат во мне, что я дурак.
  
   ХХХ
  
   Привет, мой невзыскательный уют,
   Где тишина, похожая на голос,
   Которому лишь слова не дают
   И за него душа готовит слово...
  
   ХХХ
  
   Одеты светом в сумраке плакучем
   И этот лес, и солнечность куста.
   Здесь сумерки разбавлены и случай
   Похож на сотворение листа.
  
   ХХХ
  
   Свет розов, в розовых отстоях,
   Весь сад в прозрачной синеве,
   И в отрешенности покоя,
   Лишь сердце трудится во мне.
  
   И в неподвижности зеркальной
   Сквозная комната мертва,
   Я в ней всего лишь странник дальний,
   Привыкший к шалостям пера.
  
   Текут вечерние минуты,
   Уходит жизнь исподтишка,
   За неизменностью уюта
   Душа проходит как река...
  
   ЛЕСНОЕ ВЕНЧАНИЕ
  
   Говорили, что ты золотая,
   Я приехал к тебе с мешком,
   А ты, рыжая и молодая,
   Рядом с ясенем - женихом.
  
   У прозрачного неба в храме,
   Где река в облаках-коврах,
   Вы, привыкшие к увяданью,
   Лишь крепчаете на снегах.
  
   И священником в новой рясе
   Вновь Ярило венчает вас,
   И стоит у коровьих прясел
   Чей-то новенький тарантас.
  
   ХХХ
  
   Подарил мне дед игрушку,
   Не сломать, не завести.
   Я и сам в ней, как ни грустно,
   Винтик, Господи прости.
  
   Всё отлажено как надо,
   Всё заводится само,
   От немого звездопада
   Вплоть до солнца самого.
  
   Я от этого подарка
   Захирел и поглупел,
   С ней, играя даже в карты,
   Я и то не преуспел.
  
   Сколько их в игрушке этой
   И людишек, и людей,
   Тех, что все живут по свету
   Без полей и тополей!
  
   Не юла, не погремушка,
   Не качель, не колесо,
   Да и детской в той игрушке
   Нет вокруг меня ещё.
  
   Суть игры: куда ни сунься,
   За игрушку, ни ноги.
   Дед ушел, а ларчик с сутью
   Потерял среди могил...
  
   ХХХ
  
   Кого любить? Кого ласкать?
   Всю душу вытоптали годы.
   Теперь мне некого искать
   Сквозь пустыри и непогоды.
  
   Теперь мне некого жалеть,
   И утешать, глаза целуя,
   Встречать, и радостно смотреть,
   Как оживает дом, ликуя.
  
   Рыдают вновь колокола
   Вдали за каменной оградой,
   И бродит тень по зеркалам,
   Как та утраченная радость.
  
   ХХХ
  
   Зарницы в росах отсверкали,
   Растёт багровый куст зари,
   Стрижи упруго замелькали,
   И в роще дрозд заговорил...
  
   ХХХ
  
   Луна исходит бледною истомой,
   Она каким-то недугом больна,
   Она глядит печальной и бездомной,
   И лишь во всех влюблённых влюблена.
  
   И мы с тобой наверно очумели,
   Никак не разойдёмся по домам,
   Все петухи в деревне уж отпели,
   И на озёрах стаяла луна...
  
   ХХХ
  
   Проповедуют Христа и благочестят
   Тех потомки, кто орал: "Распни!".
   И хвалу возносят, обесчестив
   Божество, иудушкам сродни.
  
   Стали изощреннее молчаньем.
   Но за ним всё тот же крик: " Распни!",
   То же всё злорадство ожиданья,
   И тоски безрадостные сны...
  
   ХХХ
  
   Словно обморок одиночество,
   Где и небо уже без звёзд,
   И не плачется, не лопочется
   Даже с женщиной у берез...
  
   ХХХ
  
   С печалью скрытой перезвон,
   И мощный колокол рыдалист.
   Спасенья людям молит он,
   Для душ заступник и страдалец.
  
   Его с молитвой лили мастера,
   Рождая плоть звучащую и душу,
   Чтоб небо по утрам и вечерам
   Будил он скорбно и молитвы слушал...
  
   ХХХ
  
   Взглянуть из тьмы на чудо бытия
   Явился я, весёлый соглядатай.
   Лишь красотой от правд спасался я
   Той, что была безвестною когда-то.
  
   Прамать души была мне высота.
   Глаза с испуга вылуплены в звёзды,
   Где в тишине немая нагота
   Преобразилась в океане в розы...
  
   О, если б можно было просто жить,
   Не поддаваясь дивному обману,
   И измов никаких не городить,
   И не искать кота в мешке туманов!
  
   Но разум - бес. Его прапрадед - страх.
   Он лезет из любви как змей из кожи.
   Но корчит мир ему такие рожи,
   Что у него безумие в глазах.
  
   ХХХ
  
   Опять февраль захулиганил,
   Свистит в ушах и валит с ног.
   Безрукий он, а я с руками,
   С ногами я, а он без ног.
  
   Но он меня крутил и маял
   И бил насквозь в дали дорог.
   Я утишал его словами
   И усмирить его не мог.
  
   Он исполнял веленье ката,
   Потом упал и изнемог.
   Я на него вдогонку матом,
   А он смеялся, видит бог.
  
   ХХХ
  
   Пусть облака целуют небо
   И ветер обнимает лес,
   В них живо всё: любовь и нега,
   В отличье от людских чудес.
  
   ХХХ
   Так бабочка
   Не знает,
   Что играет
   С огнём,
   А не
   С солнечным
   Днём.
   И
   Погибает...
  
   ХХХ
  
   Полынью пахнут пустыри,
   Репьи качаются в лохмотьях,
   Россия, Родина, прости,
   Но жить почти не стало мочи...
  
   ХХХ
  
   Душе всё желается праздников,
   А будни как завтрак в войну,
   Где жмых на столе вместо пряников...
   Нам праздники ставит в вину.
  
   ХХХ
  
   Ухожу по хрустящему снегу,
   Оставляя следы от сапог.
   Ты глазами меня не преследуй,
   Это всё, что я выдержать мог.
  
   Есть какая-то птичья развязка,
   От которой зерна не клюют,
   Вот и я ухожу без оглядки,
   Пусть меня петухи отпоют.
  
   Как всегда мне не надо проститься,
   Нет друзей, чтобы руки подать.
   Я как та одинокая птица,
   Что живёт за уменье летать.
  
   ХХХ
  
   Не избыть тебя,
   Дума горькая,
   Не задобрить тебя
   Песней вольною,
   Не забросить тебя
   Вдаль за горкою
   От лихих людей
   Да украдкою.
  
   Ты во мне живешь,
   Не лежишь, не спишь
   Ни высоким днем
   И ни ноченькой,
   То огнем горишь,
   То слезой стоишь,
   Словно я немой
   Или порченный.
  
   Мне с тобою жить
   Как с дурной женой,
   При тебе одной
   В одиночестве.
   Ты всегда во всём
   И всегда со мной
   И без имени,
   И без отчества.
  
   Ничего с тобой
   Глаз не радует:
   Ни снега в глуши,
   Ни вишнёвый цвет,
   Все слова мои
   Камнем падают
   На снега души,
   На горячий след.
  
   Ты туманная,
   Молчаливая,
   Как осенняя
   Степь остылая.
   В ней любовь сошла
   На веселие,
   Счастье птицею
   Заметелило,
   Заморозило
   Легкокрылую...
  
   Уж не взять её
   С золотым пером,
   Ей не жить уже
   Рядом с песнею,
   Не кормить из рук
   Всем честным двором,
   Уж не вылечить
   Душу грешную...
  
   ХХХ
  
   В дождях печалятся цветы,
   Им не прожить осенней прозой,
   И обезлиствели сады,
   И тёплые угасли грозы.
  
   И невысокий солнца свет
   Как взгляд недобрый исподлобья,
   И ни на что ответа нет
   В душе с утраченной любовью.
  
   ХХХ
  
   В небе снова перезвоны:
   Колокольня ожила.
   Тихо слушают иконы
   Рыдалистые колокола.
  
   В этих ранних перезвонах
   Скорбь молитвенная есть.
   Тихо молятся иконы,
   В их глазах немая весть.
  
   Они многое прощали,
   Живы будучи, живым.
   Все смиряются печали
   За наклоном головы.
  
   Так вот, строго и священно,
   Как во храме жить бы нам...
   С сердцем ясным и смиренным,
   Глядя в лица прихожан...
  
   ХХХ
  
   Раздели церковь и разули,
   И утащили даже крест,
   С идеей схожею с безумьем,
   С толпой ленивой здешних мест.
  
   Был бог, истории простивший
   За исправительным трудом
   Всю слабость власти, допустившей
   Гулять по улицам дурдом...
  
   ХХХ
  
   Слезы не превратить в улыбку.
   Ведь даже ту, что знаю я,
   Могу лишь только словом зыбким
   Добыть в мгновеньях бытия.
  
   Я столько лет со словом маюсь,
   Всегда беспомощный в делах,
   Я в жизни добрым быть стараюсь,
   И сердцем искренним в стихах.
  
   Нет, не для дела, а для слова
   На свет я, видимо, рождён.
   А ты, вздохнув, горюешь снова:
   Как, дескать, "непрактичен он..."
  
   Но чувства те, что словно тяжесть,
   Как неизвестность мучат вас,
   Я выражаю, разряжая,
   В чужих предгрозьях губ и глаз...
  
   ХХХ
  
   Я мешок с камнями сбросил,
   В них заботы да труды,
   И Пегас меня уносит
   В лес за чистые пруды.
  
   Холка стёрта, крылья смяты,
   Ноги в язвах и крови,
   Но зато легко и свято
   Нам парится вдоль земли.
  
   Бог не сдаст, свинья не схрупнет,
   Словом вылечу коня.
   А завистник на гадюке
   Пусть повесится в сенях.
  
   Он не знает сколько надо
   Сжечь мостов, любви и дружб,
   Чтобы жить с Пегасом рядом
   В дни утрат и горьких служб.
  
   Чтоб в прекрасной арке жизни,
   Где как женщина река,
   Я пришёл к тебе, Отчизна,
   Навсегда, издалека.
  
   ХХХ
  
   Мороз шампанским на дворе
   В бокале голубом,
   И месяц долькой на заре
   Лимонной за окном.
  
   Окончен пир певучих слов.
   Господь, гаси огни.
   Своим огнём из дивных снов
   С ума сведут они.
  
   Смотри, ведь там, где трон зари
   Уже одет в парчу,
   Уселось облако царить,
   Задув рассвет-свечу.
  
   ХХХ
  
   Бадья суха и ворот заржавел,
   И я в постели словно на телеге,
   И кляча дня пасётся не у дел,
   И каждый миг листвой и влагой бредит.
  
   Он бредит громом, огненной чертой
   На монастырских стенах горизонта,
   Где просинь с вифлиемскою звездой,
   Путь до которой мне дороже солнца.
  
   ХХХ
  
   Есть гусеницы кроткое упрямство:
   Себя горбом проталкивать в пространство.
   Есть комара неутомимый ход:
   Вызванивать судьбы непостоянство
   Над манией людского самозванства,
   Что всё за бога знает наперёд...
  
   ХХХ
  
   Увидев раз твои глаза,
   Я их вживил в поля и небо,
   Но не взошли в них ни звезда,
   Ни огонёк, ни колос хлебный.
  
   Они черны как в чане смоль,
   Их жгут жаровни непростые,
   И сушит их чужая боль,
   В них испарясь, как дождь в пустыне.
  
   И только лишь по вечерам,
   Когда над солнцем тучи плыли,
   Я видел как в подвалах глаз
   Те золотые слитки стыли...
  
   ХХХ
  
   Снег белей, чем тяжёлый рассвет,
   Словно день воскресает из мёртвых.
   Не подняв оживающих век,
   Он в себя еще пристально смотрит.
  
   Всходит город со дна темноты
   Словно Китеж неспешно, неслышно,
   Теневые отбросив черты,
   Обнажая деревья и крыши.
  
   Не спеша, начинается жизнь,
   Гаснет свет, утопая в сугробах,
   Весь в исподнем, трамвай дребезжит,
   Бабка славит угрюмого бога.
  
   А снега так роскошно свежи,
   Словно пьяный возница в тулупе
   У двора на дороге лежит,
   Опрокинув боярина в шубе.
  
   Вот, прозрев, заалела заря,
   И босая на улицы вышла,
   Чудом русского зимнего дня,
   Ветерком напевая чуть слышно.
  
   Здравствуй Родина, милая Русь,
   Ты идёшь подвенечной царевной.
   С добрым утром, родная, и пусть
   Твой народ будет чистым и верным...
  
   ХХХ
  
   Луна лишь кажется бессонной,
   Бездомной, но она в семье.
   Есть у неё земля и солнце,
   И мы под нею на земле.
  
   ХХХ
  
   Живу застенчиво и немо:
   У смертных грустные глаза.
   Глядит в меня святое небо,
   Предупреждая и грозя.
  
   Наполнясь словом и терпеньем,
   И буйной лихостью полей,
   Оно зовёт к первотворенью
   Всей силой мудрости своей.
  
   Я не боюсь грозы и бури,
   Но страшен Ад растленных душ.
   Я раны нёс в ранимой шкуре,
   Нёс в одиночество как в глушь...
  
   ХХХ
  
   Счастья искать нам не надо,
   Счастье само нас найдёт.
   Это за беды награда,
   Если боль не убьёт.
  
   ХХХ
  
   Мария, Христос с тобою...
   Не кощунствую.
   Я как апостол поздний
   Чувствую...
  
   И не подло ль сказать,
   Не поздно ли,
   О том, что гении языками
   В душах людей
   Как в поле брошенном
   Хреновины всякой
   Всласть напахали,
   Над делом этим
   Трудясь веками?...
  
   Мария, Мария,...
   А сын твой милый
   Тогда помогал
   Усталым и хилым.
  
   Мария!
   Молюсь за тебя
   Могилам.
   Я - сирый...
  
   ХХХ
  
   Я лежу в растяжку
   Рук над головой
   Будто бы распятый
   Сам самим собой.
  
   Но Иуда, пятый,
   Ржёт среди крестов
   Вовсе не распятый,
   Стоя за Христом...
  
   ХХХ
  
   Родниковые мои звёзды,
   Ради вас только стоит жить,
   Падать в ноги родным берёзам,
   Каждый колос как мать любить.
  
   Ну, а если не любо это -
   Нет мне солнца и света нету...
  
   ХХХ
  
   В себя как в реку
   Вновь не войдешь.
   Хоть кукарекнув,
   И то соврешь.
  
   ХХХ
  
   Как в смерть не верится, что я так одинок.
   И это навсегда, когда своей Отчизне
   Я отдал всё и сделал всё, что мог,
   Исполнив долг пред богом ради жизни.
  
   Я робок и смешон, уже я жалкий раб.
   Встал жертвенник в углу, а вовсе не треножник.
   Но слово на алтарь! Пусть светит до утра.
   Пока молюсь - живу, владыка и заложник.
  
   ХХХ
  
   Поэзия - вершина бытия,
   Но на вершине холодно и жутко.
   И вот к подножью опускаюсь я,
   Весёлые закручивая шутки.
  
   Я жмусь к рукам, как шелудивый пёс,
   Гляжу в глаза и дорогие лица,
   Среди которых я умнел и рос,
   И вот теперь мне с ними не ужиться.
  
   На паперти юродивым стою,
   Но от меня высоким снегом веет.
   Не верят мне, а мелочь подают,
   Чтоб от меня отделаться скорее.
  
   Поэзия - вершина бытия.
   Опять там жечь костры и славить тайны
   И видеть лик загадочный случайно,
   И тихий голос слышать: "Это - я".
  
   ХХХ
  
   С безразличными глазами
   Царь, Романов Николай.
   Лоб с крестьянскими бровями.
   Снег,...
   Конвой,...
   Лесоповал...
  
   Крест солдатский
   На мундире.
   Пень,...
   Лопата,...
   Сапоги...
   Весь отрекшийся от мира,
   Словно
   Памятник с могил.
  
   Под фуражкой без кокарды
   Темь мужицкого лица.
   Борода,...
   Усы,...
   Лопата...
   Выполняет норму
   Царь.
  
   Будешь знать, как надо править,
   Будешь знать, как службу несть!
   Не Макешка бог, он знает,
   Где ты, что, и кто ты есть.
  
   Есть величие народа
   На ничтожество царя,
   А ушел ты
   Слишком поздно,
   Откровенно говоря...
  
   ХХХ
  
   Поле, рожь, ни проблеска, ни дна,
   Все пути и выходы закрыты.
   Лишь одна Вселенная видна,
   Где все окна наглухо забиты...
  
   ХХХ
  
   Слышь, струятся песенкой сверчки,
   Меж стеблей высоких пробиваясь,
   Где-то рядом, словно ручейки,
   Из которых пьют, не напиваясь...
  
   ХХХ
  
   Луга и лунное безветрие,
   И облака как паруса.
   Земля, плывущая в бессмертие,
   Луной проходит неспеша...
  
   ХХХ
  
   Вот здесь кончается стезя -
   Недалеко и до беды.
   Стою я около тебя
   Как на краю большой воды.
  
   Как ты беспечна и светла,
   Тебе бы только песни петь.
   Ты двадцать лет одна текла
   И мне с тобой уже не течь...
  
   ХХХ
  
   Лунность в небе неохватна,
   Тени веток на воде,
   И одной душе понятно,
   Кто она, зачем и где...
  
   ХХХ
  
   Стихи - минутная отрада
   Душе. Ну, что за благодать!
   А там, опять: терпеть и ждать,
   Но ведь и жрать чего-то надо.
  
   Живи, пока идёт игра.
   Душа - как старая рубаха.
   В нас больше нету ни хрена...
  
   ХХХ
  
   Я прихожу, когда озябнет небо,
   В лохмотья туч закутавшись вдали,
   И солнце, как ломоть ржаного хлеба,
   Лежит у ног на краешке земли.
  
   Раздетый сад наверно бредит прошлым,
   Цедя сквозь ветки грустное враньё,
   И всё кружит над днем, что мною прожит
   Охрипшее от ветра вороньё.
  
   Но я стою без скорби, без желанья,
   Со всем родным прощаясь на земле,
   И лишь из детства тропка расставанья
   Вдаль уходя, теряется во мне...
  
   ХХХ
  
   Свободен тот, кто независим
   И интеллектом, и душой,
   Но он среди людей немыслим,
   Творец сверхпрочности такой.
  
   Он, оставаясь сам с собою,
   Нос к носу со своей судьбой,
   Трагичней, чем глухой Бетховен
   Миг останавливает свой.
  
   Души невидимая местность
   Его влечёт на всех путях,
   На боль, на страх и неизвестность
   В науке, музыке, стихах.
  
   Но мира правдой не изменишь,
   Как и беспомощность людей,
   Их только в силе разуверишь,
   И сам предстанешь как злодей.
  
   Жестокий мир, как тьма невзгод,
   Представ немым и оголённым,
   Людей от ужаса сожжёт
   Своим жерлом неутолённым.
  
   Тот, кто закон вдруг открывает,
   Не изменяет сам закон.
   И он про то печально знает,
   Но все ж к познанию влеком.
  
   Своей судьбы не отвергает,
   Прослывший дураком дурак,
   За это власть его прощает
   Но вольному не жить никак.
  
   Не лошадь он, которой правят
   И путь вожжою задают,
   И на манеже днём прославят,
   А на ночь сена выдают.
  
   Его лишь мёртвого почтут
   И даже памятник поставят,
   Затем, чтоб он остался тут...
  
   ХХХ
  
   Знаю я, что вам не нужен,
   Не нужны и вы мне тоже,
   Откровенностью простужен,
   Я стихом болею, может.
  
   А болезнь свою как тряпку
   На базар нести негоже.
   Я, конечно же, растяпа,
   Бескорыстен, ну, так что же?
  
   Интересно... Но потомки
   Ведь прочтут меня однажды...
   Скажут так: прожил негромко,
   Не пристроен, не улажен.
  
   Был, не признан он народом,
   И в друзья не напросился,
   Помер где-то мимоходом,
   Даже, сволочь, не простился.
  
   Хам и в этом он. Не гордость,
   В том, что не был с нами дружен.
   Тут - обычная убогость,
   Потому, что был не нужен.
  
   Не пойдёшь же прямо в язвах
   Голым в лапушки к любимой,
   Иногда, одетым разве,
   Да и то, как будто мимо.
  
   Он бродяг любил, пожалуй,
   За негордость, боль и жалость,
   Там, средь них, не унижалось -
   Как могло, так и писалось,
  
   Ласка к слову
   Прикасалась,
   Эхом в строчках
   Отдавалось.
   Ну, а слава?
   Это ж малость,
   От неё иным
   Досталось.
  
   И не только на орехи -
   На веревки и наганы.
   Их губили для потехи
   Палачи и хулиганы.
  
   Для потехи, заставляли
   Угождая тем, кто хуже,
   Жить похожими ролями
   Тех, кто звёзды топчет в лужах.
  
   Лужи высохнут.
   В берёзах,
   В океанском шуме
   Гулком,
   Если глянуть в небо -
   Все же,
   Звезды там,
   А не окурки.
  
   Так Есенин, может, тоже
   Сам ненужностью измучась,
   Размышлял про непохожесть
   Но молчал на всякий случай...
  
   ХХХ
  
   Сам себя я себе рассказываю,
   Строчки рифмами в цепь свожу,
   Не прошу себя, не приказываю -
   Сам не знаю, кому служу.
  
   Ни креста у меня ни паперти -
   Сам себе прихожанин, поп.
   А алтарь - только стол без скатерти,
   Без кадил - только стены в лоб.
  
   Может бог бессловесных тварей
   И не знает, что в их нутрах,
   Ну, а нас он изделал в паре,
   Чтоб подслушивать, что и как.
  
   Для контролю, чтоб, что не вышло,
   Чтоб Вселенную не разнесли.
   Он ведь труженник, наш Всевышний,
   Ну, а мы-то в Раю росли.
  
   Что я нажил? Чего я выслужил?
   Что я выговорил себе?
   Вкруг меня одни мрази, выжиги
   Бродят кошками по судьбе
   ,
   Вы поймите, ведь не для пупа
   Говорю, и не просто так.
   Был я Ванею просто глупым,
   Со стихами ж - Иван-дурак.
  
   Исповедуюсь, чтоб поверить,
   Что всамделишный, вот он - я,
   Не стучась ни в какие двери,
   Как доверчивая свинья.
  
   Вам снаружи поэт - от бога.
   Не от бога, убогий я.
   Стих мой молится у порога
   Просит милости бытия.
  
   ХХХ
  
   Вы и не подозревали,
   Что по улице ночами
   Ходят странные печали
   Как в конце, так и в начале.
  
   Я печали те подслушал,
   И не под, а на земле,
   И от них горели уши -
   Стал в стихах, как в чешуе.
  
   Люди будущего лучше,
   Им стихи в моей судьбе.
   И они, на всякий случай,
   Снисходительней ко мне...
  
   ХХХ
  
   Лишь в деле нету одиночества,
   Там и любовь, и жизнь моя,
   Там даже смерть, её высочество,
   Забылась сном небытия...
  
   ХХХ
  
   Вновь бездомного ненадолго
   Приютил я в своём дому,
   Он работал легко и долго,
   И квартиру дадут ему.
  
   Но сегодня он словно голый,
   И квартира как пальтецо.
   Здесь же сытым он стал, весёлым,
   И совсем другим на лицо.
  
   И с бутылочкой, может статься,
   Он, квартирный, придёт ко мне.
   Жаль, придётся мне отказаться -
   Знаю, истина не в вине.
  
   На чаёк поднажмём с песочком,
   Посидим вдвоём, помолчим
   Посылает мне бог дружочка
   Хоть на вечер в моей ночи...
  
   ХХХ
  
   Заглушаю боль стихами,
   Словно пластырем глушу,
   Или, словно задыхаясь,
   Кислород в себя дышу.
  
   Не надышишься, конечно.
   Словно обморок к утру,
   И поставит словно свечку
   День на мне, когда усну.
  
   Догорев, свеча озябнет,
   Обалдев от суеты,
   Я ж в отдушину, как в шапку,
   Задышу от темноты.
  
   Полегчает. Словно листья
   По столу летят листы,
   Чтоб забыть их и забыться
   Вновь от этой маяты...
  
   ХХХ
  
   Энергия Вселенной -
   Разумная душа.
   Она бушует в венах,
   Разумностью дыша.
  
   На вид - бесцельный поиск,
   И равнодушный вид.
   Но с взрыва до застоя
   Она судьбу творит.
  
   ХХХ
  
   К этой шири неоглядной,
   К неохватным тополям,
   К избам детства ненарядным
   Привела меня земля.
  
   Прошуршит ли ветер ветхий
   Иль промчит пацан коня,
   Всё теплее и приветней
   Веет прошлым на меня.
  
   Всё, что было юно, молодо
   Веет музыкой во мне.
   Я стою вечерним облаком
   В предзакатной синеве...
  
   ХХХ
  
   Все тайны в нас,
   И скопище химер:
   И бродит бог,
   И рыщет изувер,
   Горят костры,
   Колокола поют,
   И из безумств
   Слова созвучья льют.
  
   Воображеньем населяя мир,
   Мы землю искалечили до дыр.
   Культура, право... От избытка чувств
   Мы жертвы неосознанных искусств.
  
   Мы спим в словах, не открывая глаз,
   И лишь природа вечно будит нас.
   Но мы душой пугливы и слабы,
   Мы видим только звёзды да гробы.
  
   В том наша боль и вся печаль скорбей,
   Жестокость дней, которой нет слабей,
   И за побег от сути - звон монет,
   И эта злая суета сует.
  
   Вселенский разум не вчера возник,
   А наш - всего природы ученик,
   Но все ж в себе уверенное я
   Стремится к переделке бытия.
  
   ХХХ
   Искусство - исповедь, молитва - полный вздох.
   В нём, как и в храме, тайна, вечный бог.
  
   Мы в нём рабы, но не земных царей,
   И в нём творится не судьба людей,
  
   Но с ним мы выше, с ним мы и добрей.
  
   ХХХ
  
   К чему я привык? Ни к чему.
   Привычки - всё те же оковы,
   Я всё забываю и снова,
   Весь мир принимаю как новый,
   Как ясных небес синеву.
  
   А мир тот жесток, непонятен,
   Как шелест метели невнятен,
   Бездумный, стремительный мир,
   Как кем-то придуманный миф,
   Как кем-то затерянный миг...
  
   В нём детство у светлых берёз,
   Там жить и любить довелось,
   И женщин любить, и друзей,
   И всех, кто под бременем дней,
   Идут в нём со скорбью своей...
  
   По чёрной безлунной траве
   Мы все в нём идём как во тьме,
   И в кровь расшибаемся мы,
   О мира корявые пни,
   О мира подводные дни...
  
   Во взгляде уже не слеза,
   Слеза уж сама как глаза,
   Она уж сама словно взгляд.
   Как раны в предгрозье болят!
  
   О, этот стремительный мир!
   Для вечности он только миг...
   Он целая жизнь для души,
   Куда же, куда он спешит?...
  
   ХХХ
  
   Во мне хандры дождливый вечер,
   А за окном и лунь, и стынь.
   Сама бестрепетная вечность
   Глядит из вековых пустынь...
  
   ХХХ
  
   Сидел на лавке черт угрюмый,
   И под луною песни пел.
   Архангел, с пьяни полоумный,
   К нему, как нехотя, подсел.
  
   Послушал беса. Спать хотелось...
   А утром надо мир спасать...
   Горланить бесу расхотелось,
   И он в траву улёгся спать.
  
   "Теперь от скуки околеешь..."
   А черт плевался и ворчал:
   "Спаситель, тоже... дуру мелешь,
   Христос, вон, тоже мир спасал..."
  
   ХХХ
  
   Есть в мире высший свет прозрений
   Свободный от земных забот:
   Ты всей Вселенной добрый гений.
   А на земле - чужак и мот.
  
   ХХХ
  
   Даль заманчива и властна,
   Слышу пение сирен.
   Дальше плыть небезопасно,
   Но не взять судьбы взамен.
  
   Вот плыву я дальше к скалам.
   Тут гонец навстречу мне
   Весть несёт о небывалом
   И неведомой стране...
  
   ХХХ
  
   Ну что ж, что звезда умерла,
   Став прахом бездонной Вселенной.
   Ведь к нам она светом пришла
   Поэта души убиенной,
  
   Чтоб всё осветить, освятить,
   И сделать добрее и крепче,
   И души от смут излечить,
   И лечь этим светом на плечи.
  
   ХХХ
  
   Стук сердца слышит тишина,
   Она чутка и незлоблива,
   Стук сердца слушают сосна,
   Звезда, кустарник и крапива.
  
   Мы как семья - всегда в одном,
   И я стою в молчаньи с ними.
   Ведь кто здесь сир и одинок,
   Тот лишь толпе всегда любимец,
   Он нам изгой и, видит бог,
   Он и для мира проходимец...
  
   ХХХ
  
   Снег на ветках яблоневым цветом -
   Расцвели берёзовые кущи.
   Накануне вешнего расцвета,
   Хорошо хоть день побыть цветущим...
  
   ХХХ
  
   Невменяемые не меняются.
   Руки на плечи положив,
   Говорю: "Вам всю жизнь вменяется
   Невменяемыми прожить".
  
   ХХХ
  
   За днями дни кидают в прошлое
   Жизнь словно вовсе не мою.
   И я живу как огорошенный,
   Глазами хлопая, живу.
  
   Дни, как мешки пустопорожние,
   Летят под треск календаря.
   Я сплю. А мне летать положено,
   И ведать радость бытия...
  
   ХХХ
  
   Я миром в чувства заколдован,
   Желаньем жить заворожён,
   Своей судьбою окольцован,
   Её потоком окружён.
  
   Быть может, расколдует старость,
   И проясняя жизни ход,
   Подарит мне крыло иль парус
   Самодовлеющих высот...
  
   ХХХ
   ,
   Мы зачаты Вселенной в океанах,
   По действию и праву звёздных сил,
   Чтоб наших душ первопричинный пыл
   Спасал нас от пороков и обманов.
  
   ХХХ
  
   1
   И просто жить, не называя
   Цветок цветком, сосну сосной,
   И в звонкой роще остывая,
   Стоять послушной тишиной,
  
   Что соловьями расцветая,
   Встречает солнце, обалдев,
   И ранним жаворонком мая,
   Как тройкой в поле прозвенев.
  
   2
   И это всё не класть в искусство,
   Как нечто в денежный мешок,
   И сохранив парное чувство,
   Иному миру выдать в срок...
  
   ХХХ
  
   Мне годы зубы выбили,
   Покрыли сединой,
   И только их и видели,
   Им я как не родной.
  
   Ну, подрались, повздорили,
   И ладно, наплевать.
   Но где-то там за зорями
   Зачем же ночевать?
  
   Вернитесь в серой кепочке,
   В вельветке без седин,
   На танцы сходим с девочкой,
   У клёна посидим.
  
   Прогоним старость дряхлую
   И мудрость, что мне в ней.
   Бездумием отряхивая
   Постылость этих дней...
  
   ХХХ
  
   Душа какая-то смятенная,
   В ней думы смутные как сон,
   Ушло в ней что-то сокровенное,
   И я растерян и смешон...
  
   ХХХ
  
   Есть во мне апостольская ярость,
   Кротость всепрощающая есть,
   Есть грехи, смущающие ясность,
   Святость, воскрешающая честь...
  
   ХХХ
  
   Пусть мудрость без души мертва,
   Но в нас всегда таится чудо,
   И я ещё счастливым буду,
   Мне б только выжить до утра...
  
   ХХХ
  
   Мятежный дух лихих славян
   Живет во мне как ветер в парусе,
   И мчит меня по зыбким дням,
   Просторы разрывая палубой...
  
   ХХХ
  
   Мир как ветер слеп и весел,
   В нём - движенье и восторг.
   Он поёт и куролесит,
   Но в покое знает толк.
  
   Мир на вид спокоен внешне,
   Но душа - из сквозняков.
   И встают над тишью внешней
   Ураганы всех веков.
  
   ХХХ
  
   Пусть тропу сиренью окропит,
   Выйдут в поле яблони, ликуя,
   И дорога нас благословит,
   Голубыми далями тоскуя...
  
   ХХХ
  
   Я давно заколочен крест накрест,
   Только флюгер визжит на коньке,
   Посылая то к черту, то на хрен,
   Не живут постояльцы во мне.
  
   Говорят, во мне призраки стонут,
   Что полы в соловьиной крови,
   Что здесь пьяную музу изловят,
   И кричат о вселенской любви.
  
   Здесь, в жилище вселившийся ворон
   Косит глаз - я линяю с лица.
   Нет вины. Он же злобою полон.
   Каркнет - словно топор в подлеца...
  
   ХХХ
  
   Пора плодов.
   Люблю дарить.
   Во мне таится щедрость сада,
   Те времена,
   Когда не надо
   Взамен ничем благодарить...
  
   ХХХ
  
   Живу по вселенским законам,
   По прихоти судеб и звёзд,
   Чтоб быть не поэтом влюблённым,
   А частью пространства и гроз.
  
   Чтоб их принимая призванье,
   Себя забывая, как смерть,
   Быть грохотом их, содроганьем,
   Вмещающим небо и твердь...
  
   ХХХ
  
   Было солнечно и ясно,
   Было звёздно и темно.
   Муза, я легко и страстно
   Пил обман из детских снов.
  
   Но под старость я трезвею,
   ,
   Опохмелиться бы вновь.
   Муза, сердцем я болею
   Без твоих обманных снов.
  
   ХХХ
  
   С Новым годом, с новым гадом,
   С президентом наугад.
   Так и ходим с горем рядом
   Целых десять лет подряд.
  
   ХХХ
  
   Чёрный ворон, как небытиё,
   Где забвенье жизни и призванье.
   В нём сидит бессмертие моё,
   Словно холмик в поле без названья.
  
   Чёрен ворон на моей весне,
   Веет от него нечистой силой.
   Ворон, ворон, памятником мне
   Стань над безымянною могилой...
  
   ХХХ
  
   Горемыки, страдальцы, изгои,
   Вы несёте неправедный крест.
   Всё вы в гору, родимые, в гору
   За чужой неотмоленный грех...
  
   ХХХ
  
   Стихи приходят ниоткуда,
   Потом уходят в никуда,
   Оставив нам крупицу чуда.
   Всё остальное - лабуда...
  
   ХХХ
  
   Поэзия России не нужна
   Как пустырю в немом чертополохе.
   Став непотребной девкою, она
   Давно лежит в безнравственном болоте.
  
   ХХХ
  
   От скорбного тела душа, отлетев,
   Ведомая думой последней,
   Над снами любимых прощальный напев
   Пропела у отчей деревни.
  
   В ней не было страха и тайного зла,
   Её петухи отпевали.
   А души как в тюрьмах сидели в телах
   И вольной души не узнали...
  
   ХХХ
  
   Меня пугает их звериный быт,
   И я в нём ни к чему не приручаюсь.
   Во мне как сердце этот мир болит,
   И я к нему почти не прикасаюсь...
  
   ХХХ
  
   Я говорю стихами обо всём,
   Пусть мысль живёт свободно и случайно:
   Чем мы непреднамеренней живём,
   Тем и судьба у нас необычайней.
  
   Ну вот, и зрелость. Стало сорок с лишком.
   Но я ещё душой не повзрослел,
   И всё ещё застенчивый мальчишка,
   И мне в себе как будто десять лет.
  
   И грустно вспомнить, что уже сегодня
   Пришёл и стукнул сорок третий год.
   Теперь душе уж прошлого довольно,
   Чтоб знать, что есть и будет наперёд...
  
   Но ведь поэты чувством не взрослеют,
   И не уходят в вечность навсегда,
   Они воспоминаньями болеют,
   И устают, но вовсе не стареют,
   По ним живая катится вода...
  
   ХХХ
  
   Забродило солнце
   В заводях речных,
   Золотистым соком
   Разливаясь в них.
  
   ХХХ
  
   Осока острая вставала
   В закатном солнце как в воде,
   И где-то птица напевала,
   Что вот такого нет нигде...
  
   Из тьмы веков в раздумьях поздних
   Земля все это создала,
   А истина проста как воздух
   И светоносна как вода...
  
   ХХХ
  
   Луга красивы словно женщины,
   Они прекрасны и чисты,
   Они любовь свою и жертвенность
   Таят за ликом красоты.
  
   Они нежны как руки матери,
   Зовущие в объятья нас,
   Как жаль, что нам дорога скатертью
   От ненаглядных милых глаз...
  
   ХХХ
  
   Я живу не в меру утомлённый,
   Но ещё оставшийся в живых,
   Бормоча молитвой исступлённой
   В сердце нарождающийся стих.
  
   Словно заклинанье от печалей,
   От тоски бессмысленной и лжи
   Прошлое, как ноша за плечами,
   А на горизонте - ни души.
  
   Отцвели негаснущие губы,
   Платья ситец отмелькал в цветах.
   Ты была как ветер ниоткуда
   И ушла как ливень в никуда.
  
   В половодье тёплого рассвета
   Коршун распластался, закружив.
   Никаких утрат на свете нету
   Для людей, оставшихся в живых.
  
   ХХХ
  
   Спешишь? Проходит тайна рядом.
   Она доступна только мне.
   Так корабли проходят клады
   Что им мерцают в глубине...
  
   ХХХ
  
   Солнце в мороз как в прорубь,
   Иней в купах ветвей,
   Воздух высокой пробы
   Золотом в хрустале.
  
   На каждой забытой веточке
   Ворсистая бахрома.
   В деревьях каждая девочка -
   Снегурочкою сама.
  
   Нынче, как видно, праздник
   Правды и чистоты,
   Зимние свадьбы правят,
   Чтоб не убить мечты.
  
   Это ли вот не сказка,
   Ожившая наяву?
   Ветер искристый ласково
   Высвечивает синеву...
  
   ХХХ
  
   Чем старел, тем был я всё влюблёнее,
   И душа по-прежнему сильна.
   То неправда, что в бору за клёнами
   На сосне повесилась луна...
  
   ХХХ
  
   Приходите утром ранним,
   Я затеплю солнце в роще,
   Просто так, не на свиданье,
   Места нет скромней и проще.
  
   Здесь река полней бокалов,
   Чёрный хлеб бисквитов слаще,
   И поля легки и алы
   Под светилом восходящим.
  
   Не дорожки, а дороги
   Люди выстелили к солнцу,
   И к разлукам, не к порогу,
   Нам идти до горизонта.
  
   Приходите утром ранним,
   Есть в просторах тихих радость,
Чистых много обещаний,
   Только надо не проспать их...
  
   ХХХ
  
   Для сильных духом непогода
   Прекрасна, как и жизнь сама.
   Для сильных пагубна тюрьма,
   Для слабых гибельна свобода...
  
   ХХХ
  
   Меняются краски, меняются лица,
   Меняются улицы, крыши и птицы,
   Меняются взоры, улыбки, ресницы.
  
   Всё это на тихую радость похоже,
   Деревья и небо меняются тоже...
  
   Уж нет ни морозов, ни бурь дуновенья -
   Свершается древний обряд омовенья,
   И в криках, и песнях восторг нетерпенья,
   И трепетный воздух пронизан волненьем,
   И всё уже новость, и всё удивленье...
  
   По солнечным лужам кружат колесницы,
   То сочное солнце, искрясь, колосится,
   И рушатся стены, и падают вехи,
   И тянутся к солнцу тяжёлые веки...
  
   Как строчки и звуки душе на потребу
   Весна вызревает единственным хлебом,
   Она вызревает в певучих колосьях,
   Где капли тучнеют в прозрачные гроздья...
  
   Сверкающих нитей игра и свеченье -
   Всё это от зимних ночей отреченье,
   И сыплются зёрна, сверкают, взрываясь,
   И день за окном, как набухшая завязь...
  
   А ветер всё медлит и медлит с ответом,
   Что новое сердце прорежется где-то,
   Прорежется, станет простым и огромным,
   И стук его грянет ликующим громом,
  
   И всё, что казалось пропащим и сирым,
   Опять обернётся безудержной силой...
  
   ХХХ
  
   В рьяном гвалте страстей
   Голос мудрости трезв,
   Средь отрад и скорбей
   Это голос небес.
  
   ХХХ
  
   Пока ты жив, почувствуй каждый миг,
   Насыщенный движеньем до предела.
   И этот зов осмысли и пойми,
   Преодолев словами онемелость.
  
   Ты этот миг, что пережит тобой,
   Оставишь людям выясненно-зримым,
   Что в дебри прорубаются толпой,
   Как на войне отряд пердовой
   Туда, где тьма и нет тропы звериной...
  
   ХХХ
  
   Ты врос в работу, как врастают в почву,
   Среди ребят теперь ты в доску свой,
   Как от ветвей неотделима почка,
   Так ты неотделим от мастерской.
  
   Ты стал неотделим от инструмента,
   От верстака, от повседневных дел,
А мастером ты стал с того момента,
   Когда стать человеком захотел.
  
   ХХХ
  
   Поэзия тиха как лунный свет,
   Пугливее дрозда на ветке.
   Её строка, как в зимнем поле след,
   И как ребёнка поднятые веки...
  
   ХХХ
  
   Есть тишина до странности немая,
   Она как неизвестность или весть,
   И даже к небу глаз не поднимая,
   Ты чувствуешь, что что-то в этом есть.
  
   Кругом снега, и звёздный блеск, и холод,
   И кажется, уже конец всему.
   И страшно за спиной увидеть город,
   Вмерзающий вот в эту тишину.
  
   В таком вот одиночестве, вот в этом,
   Я был однажды... Где-то шла волна...
   И улиц заблудившееся эхо
   Тогда искало бережно меня...
  
   ХХХ
  
   Я в пролёты улиц, как в пролёты лестниц
   Падаю, глотая сквозняки,
   Только одиночество на домашнем кресле
   Слушает за стенкою шаги.
  
   Всё во рту от прошлого горько и прогоркло,
   Но оно, безудержно маня,
   " Возвратись! - кричит во мне, - Возвратись, и только..."
   Но зачем? Ведь нет уже прошлого меня.
  
   И куда вернуться-то? В выцветшие камни?
   На поля, что все уже былью поросли?
   Не туда ль, где нет тебя. Так дано мне там ли
   Вновь с ушедшей юностью счастье обрести?
  
   ХХХ
  
   Мышленью научает мастерство,
   Обыденному подвигу поступка -
   Зовёт тебя природы торжество,
   Пусть даже ты беспомощный и хрупкий.
  
   Поверь в себя и верь в неповторимость
   Единственного в целом мире "я".
   Копи протест, мужай непримиримость
   В заученных повторах бытия.
  
   Пусть мысль живёт, и не в чужих заплатах,
   Пора ей ризы царственные шить,
   Пора ей это чувство полюбить,
   Что человека создало когда-то...
  
   ХХХ
  
   Всю жизнь глядеть в литые бельма скуки,
   Всю жизнь стоять на зыбкой пустоте,
   И молча слушать музыку разлуки,
   Отдавши дни житейской суете...
  
   Всё прожитое кажется напрасным,
   Как стон молитв каких-то скорбных дам,
   И жизнь как бог бессильна и бесстрастна,
   И ангел мой покинул тела храм.
  
   ХХХ
  
   Не различу за далью близь я,
   Уходит лето, не спеша,
   Линялые теряет листья
   Осиротевшая душа.
  
   И всё беспомощно и шатко
   В прозрачной призрачности дел,
   И только ветер зло и кратко
   Толкает обнажённость тел.
  
   Теряя доводы и взгляды
   И убеждения пласты,
   Мы уберечь ещё так рады
   Любимых верностей листы.
  
   Мы ощущаем сок корнями,
   Храним безумие надежд,
   Пока лучи прядут над нами
   И открывают бездны вежд.
  
   ХХХ
  
   Мечты как листья обнажают ствол,
   И оттого так осень безотрадна
   Как будто сон мне душу с явью свёл
   И одного оставил безвозвратно.
  
   В кострах ветров дымятся стебли трав,
   С кострах ветров, кружась, пылают листья.
   А смертным кажется, что кто-то здесь неправ,
   Ведь даже звёзды покидают выси...
  
   ХХХ
  
   Когда я завершаю свой полёт
   И иссякаю чувством и словами,
   Тут сразу время начинает ход,
   Как ветер, протекающий полями.
  
   Идут куда-то груды облаков,
   Уходят вдаль, толпясь и замирая.
   Их не тревожат хитрости силков.
   О, как легка их пенистая стая!
  
   Как бремя, притяженье одолев,
   Они парят! Они про всё забыли.
   Гляжу им вслед, на непрерывный бег,
   И не кричу, клубя дорожной пылью...
  
   ХХХ
  
   Ты приходила, не спеша,
   Из занесённых снегом улиц,
   Тяжёлым воздухом дыша,
От одиночества ссутулясь.
  
   Слезу на матовых губах
   Смахнув снежинкою у двери,
   Ты приходила как судьба,
   И в это так хотелось верить.
  
   И ты свела меня с ума,
   Чтоб уберечь на всякий случай,
   Ты мне доверилась сполна,
   Я для тебя был самый лучший.
  
   Но ты была ещё в других -
   Себя же чувством не ухватишь.
   Я знал, что ты, не долюбив,
   Уйдешь и даже не заплачешь.
  
   Весенним облаком в садах
   Уйдёшь дождём по пустоцветью.
   Ведь ты жила, не дострадав,
   Приняв за счастье лёгкость встречи.
  
   Ведь, не загаданный никем,
   Нам просто свёл счастливый случай.
   Здесь не расчётливость измен,
   И не слепая невезучесть...
  
   ХХХ
  
   Улица белым-бела,
   Тишина в сугробах дремлет,
   Словно юность ожила,
   Как заманчивая древность,
  
   Словно к милым и родным
   Даль зовёт по первопутью -
   В окнах свет, над крышей дым
   В душу льется тонкой грустью.
  
   А на стёклах лунь такая,
   Все узоры на виду,
   Словно юность неживая
   В заколдованном саду.
  
   ХХХ
  
   Журавлиной мольбы переклики
   Словно дали загадочный зов.
   На земле и простой и великой
   Я ищу только песен и слов.
  
   ХХХ
  
   На меня надвигается хаос,
   Звёздный вихрь закипает во мне,
   И страстей испугавшийся Фауст,
   Мефистофеля прячет в огне...
  
   ХХХ
  
   И утро белое, туманное,
   И улицы ещё темны,
   И виснет думой окаянною
   Похолодевший круг луны.
  
   И вот опять, в закрытой комнате
   Сидит уныло у окна,
   Бездомной тенью в тихой горнице
   Его последняя жена.
  
   Она парит, ещё не властвуя,
   И бестелесна, и бледна,
   В его делах уже участвуя,
   Диктует мысли и слова.
  
   Всё отрезвляет вечер маятный
   Червонным золотом лесов.
   Но вот идёт уже обратно он,
   В невнятный и зловещий зов.
  
   Замок неспешно отпирая,
   И в темь распахивая дверь,
   Он видит, что она живая
   И неразлучная теперь...
  
   ХХХ
  
   Был словно праздник город,
   И лес словно чей-то зов,
   Где ты, молодой и гордый,
   Учился любить с азов.
  
   Влюбиться всегда нетрудно,
   Добиться любви трудней.
   Ты слышал как лоси трубно
   Идут через битву к ней?
  
   А ты оказался павшим,
   И в чащу ушел, смирясь,
   С ветвями весну струящими
   Навеки утратив связь.
  
   И жизнь, позабыв как сказку,
   Что в детстве певала мать,
   Ты носишь лицо как маску,
   Которой на всё плевать.
  
   ХХХ
  
   Душу прижав к подушке,
   Вцепившись зубами в тьму,
   Вижу: луна лягушкой
   Слушает тишину.
  
   Зеркалом шифоньера
   Улица отражена,
   Оглохший фонарь у сквера
   Общипывает тишина.
  
   Пахнет землёй весенней
   В форточку от ветвей,
   Нервы мои антенной
   Слушают суть вещей...
  
   ХХХ
  
   Помнится сад за околицей,
   Тропы, овраг с ручьём,
   Вишня на землю просится,
   Солнце, и мы вдвоём.
  
   Дебри. Любое яблоко
   Щедрое, задарма,
   Мне никакими ямбами
   Тебя не свести с ума.
  
   Глаза твои тихие рядом
   Уютны так и светлы.
   Земля беспредельным Раем,
   Куда б ни шагнула ты.
  
   Ягоду переспелую
   Беру пересохшим ртом.
   Травы теплее тела,
   Всюду постель и дом.
  
   Вырублен сад под пашню,
   Выкорчеван живьём,
   Жизнь золотая наша
   Заменена враньем...
  
   ХХХ
  
   С поэм плодятся дураки.
   ,
   В строке как в почке зачат гений.
   Ему поэмы не с руки,
   Он знает, сколько вёрст в поэме.
  
   ХХХ
  
   Я за порог теперь не выхожу -
   Там шар земной и ветры ледяные.
   Иконы окон робких, как живые,
   Прибиты к стенам звёздами сквозными...
  
   ХХХ
  
   О, не бунтуйте против страсти
   Как против деспота рабы!
   Она всесильней всякой власти
   И выше смерти и судьбы...
  
   ХХХ
  
   Смурнеет солнце от ошибок
   И затеняет ясность глаз,
   Обида частного пошиба
   Гвоздём в ботинке ранит нас.
  
   Земная мудрость выше звёзд -
   Тускнеет мир от заблуждений.
   С изобретением колёс -
   Луны вольготнее свеченье...
  
   ХХХ
  
   В желаньи выжить для других
   Есть капля общего бессмертья,
   Чтоб частью быть среди живых
   Грядущего тысячелетья...
  
   ХХХ
  
   Мы всегда на грани тьмы и света
   Как на грани стужи и жары.
   Риск и случай движут человеком
   По дорогам страсти и борьбы.
  
   Мы на грани крика и молчанья,
   Мудрствуем, влюбляемся в покой,
   Гончих псов горячее дыханье,
   Чувствуя сквозь листья за собой...
  
   ХХХ
  
   Есть люди, что пол света обошли
   Как в новом доме ряд красивых комнат,
   Всё время думая, зачем они пришли,
   Ведь что-то было, а уже не вспомнить.
  
   И, наконец, пытаясь объяснить
   Нелепость своего существованья,
   Они ведут себя в чужое знанье,
   Что цель кому-то помогло достичь...
  
   Лететь готовясь за таким призваньем,
   Они похожи на бескрылых птиц...
  
   ХХХ
  
   Пиши, безумец, всё поняв,
   Другие повторят безумство,
   И невиновностью презумций
   Кольцо судьбы соединят.
  
   ХХХ
   ,
   Не прогоняй меня без нужды,
   Вихры седые теребя,
   Я для себя уже не нужен,
   Я нужен только для тебя...
  
   ХХХ
  
   Душу дверью открыв к дороге
   Стану жить как ночлежный дом,
   От усталости и тревоги
   Пусть, кто хочет, ночует в нём.
  
   Поглупев от труда и горя,
   От ошибок и от забот,
   Забываешь, что был ты добрым
   И весёлым за тьмой невзгод.
  
   За морщинами и за злобой,
   За сединами и слезой
   Человек от беды не добрый,
   В зле страдающий добротой.
  
   Но входите, стучись, кто хочет,
   Укрывайся под этот кров,
   Пусть тяжелое небо ночи
   Бури рвут у семи ветров...
  
   ХХХ
  
   Весна крылата и изменчива.
   Обдаст цветеньем и пройдет
   Уже давно любимой женщиной,
   Которая другого ждёт.
  
   ХХХ
  
   Как привыкают к тюрьмам грязным,
   Ты к размышлениям привык,
   Как разум царственных владык
   Привычен к распрям безобразным.
  
   Ты мыслью правишь как войсками,
   И мир раскрыт перед тобой,
   Со всеми тайными дарами,
   Но неразгаданной судьбой.
  
   Свобода есть в самом себе,
   А внешнее порабощенье
   Не может мысль убить в тебе -
   Есть в одиночестве общенье.
  
   Но обрывается глагол -
   Поэтов любят только мёртвых.
   Глядящий в будущее с гор
   Для всех живущих - знак недобрый...
  
   ХХХ
  
   По тропам мысли ходит смутный разум,
   Полубезумный в поисках дорог -
   Пространством светолёт обескуражен,
   Он как никто, забыт и одинок.
  
   А жизнь шумит тайгою в непогоду,
   И каждый в ней на промысел спешит.
   Проходит он не километры- годы,
   Где на сто лет в округе ни души...
  
   ХХХ
  
   Орёт пронзительно и звонко
   Противным голосом комар,
   Луна плетёт узоры тонкие,
   Роняя липы на бульвар.
  
   Уюты дразнятся окошками,
   В дремоту впавшими уже,
   И мысли пробегают кошками
   Как по бульвару по душе.
  
   У двери женщину целуют,
   В причёске пальцы утопив,
   Огни ютятся и колдуют,
   Как сотни крошечных молитв.
  
   Люблю пустынный привкус улиц -
   В них чувств и дум невпроворот.
   Пусть где-то жизнь, в себе ссутулясь,
   Как дождь в подъезде переждёт...
  
   ХХХ
  
   1
  
   Я акулой был, дельфином.
   А потом я был улиткой,
   Видел блеск плотвы пугливой,
   Над собой как птиц на небе,
   И в морской травой качался,
   Как на облаке зелёном.
  
   А когда, ложась с размаха,
   Вал на берег рассыпался,
   По нему я как по снегу
   Вспять бежал, но вновь папахой
   Поднималось к небу море,
   Опрокинув небо штормом...
  
   Я влетал в волну с разбега
   Словно в стену крепостную,
   Смешан был с песком и галькой,
   И на отмель щепкой брошен...
  
   2
  
   Как хотел бы я сегодня
   Пробежать песком солёным,
   Обменяться взглядом с чайкой,
   С мачты в воздухе повиснуть,
   Вздрогнув телом над водою,
   Море тихое погладить.
  
   Чтоб оно, лизнув мне руку,
   И взмахнув хвостом заката,
   Мне легло в босые ноги,
   Своего припомнив друга...
  
   ХХХ
  
   Где б я ни был, в какой глуши,
   И в каком далеке не пел,
   Я к тебе лишь одной спешил,
   Я тебя лишь любить умел.
  
   Без тебя не прожить и дня.
   Только дали тому виной,
   Что не дом у нас, а земля
   На двоих у меня с тобой.
  
   ДУША
  
   Была такой же, не особой,
Ну, разве чуть погорячей,
   Душа не самой чистой пробы,
   Что выше выпивки и щей.
  
   Не жизнь была в ней, вызреванье,
   Ещё невидимый порыв,
   Что будто тягость прозреванья,
   Ещё лежит, глаза смежив.
  
   Она лежит ещё под спудом,
   Молчит, за сутолокой дней.
   И чтоб достать её оттуда
   Нужны порывы посильней.
  
   Но вдруг бессонными ночами
   Она на вздох отозвалась,
   И вся с заветными речами
   На лист безудержно рвалась.
  
   Всему, что было неподвластно
   И непонятно никому
   Она и искренне и ясно
   Дала как исповедь всему.
  
   Она парила над судьбою
   И вмиг от дел оторвала,
   Вела всевластно за собою,
   И речь в искусство возвела.
  
   Она открыла неба двери
   И целый мир преподнесла
   За то, что я в неё поверил,
   И не ушёл от ремесла...
  
   ХХХ
  
   Откроешь дверь, а ты сидишь одна
   В халатике поношенном за чаем,
   И только шея тонкая видна,
   Ты ждёшь, и потому и не скучаешь...
  
   Я подхожу, ещё не раздеваясь,
   Касаюсь ртом твоих волос и губ,
   От рук своих я вновь перерождаюсь,
   И всё опять умею и могу.
  
   И разве можно в этой жизни странной
   Вот к этому привыкнуть колдовству?
   Ведь это значит поздно или рано
   Её причислить к пошлому родству...
  
   Но женщина, она непостижима,
   И значит, незнакома и нова,
   Мудра лишь потому, что одержима,
   И перед нею глупы все слова.
  
   Я у неё давно учусь молчанью,
   Она причина всех первопричин.
   Пусть ты других доводишь до отчаянья,
   Тебя познать стремящихся мужчин.
  
   А мне не надо этого познанья,
   Ты здесь, со мной, тиха и горяча.
   Впервые я приветствую незнанье
   У худенького этого плеча...
  
   ХХХ
  
   Неужели на этом свете,
   Среди этих берёз и лип
   Под луною один лишь ветер,
   Только ветер, да клёна хрип?
  
   Подхожу я к берёзе грустной,
   Прижимаюсь к её груди:
   Человеческой тёплой грустью,
   Ты, родная, хоть не грусти!
  
   Хорошо, что ты здесь осталась.
   Пусть мне листьев твоих не мять.
   Наша юность тебя касалась,
   Ты нас выучила мечтать,
  
   Ты нас нежности обучила
   И доверчивой доброте,
   Только время нас разлучило -
   Только стали мы все не те.
  
   Ветры, лютые ветры дуют,
   Замораживая на лету.
   Как по Родине я тоскую
   По рукам твоим и лицу...
  
   ХХХ
  
   Снега, снега, вороны на снегу,
   И надо мной они по кругу ходят,
   И здесь, в луной просвеченном саду,
   Меня всегда охватывает холод.
  
   Они всегда над нами, что есть сил
   Всё выжидают, существуя впроголодь.
   Но только потрохов моих и жил
   Вам никогда, вороны, не попробовать.
  
   И пусть в сугроб прилягу, чтоб не встать,
   Когда-нибудь под вьюгу монотонную,
   Меня лишь ветры будут отпевать,
   Летя за мной, с каретой похоронною.
  
   Они в саду с моей любимой встретятся,
   И лягут ей на левое плечо,
   И в том саду звезда свечой затеплится,
   И будет месяц - сгорбленный дьячок.
  
   А поутру всю солнечную бронзу
   Мне сосны для надгробья отдадут,
   И мой конец молчанием почтут
   Одни лишь сердобольные берёзы...
  
   ХХХ
  
   Усталость плеч, издерганность души,
   Насущный хлеб добыть не так то просто.
   Ведь я работаю, чтоб есть, когда же жить?
   Ещё чуть-чуть, и дальше будет поздно.
  
   Я остаюсь один с самим собой,
   Уже разбитый, ни на что не годный,
   А завтра снова выйду на убой.
   Так день за днем, и так за годом годы.
  
   А как же мысль? Мой отупевший ум.
   А как же бунт? Душа моя смиренна.
   В них обречённость бесполезных дум
   И невозможность выбраться из плена..
  
   ХХХ
  
   Пусть в том, что делается мною
   Всех неудач не перечесть.
   Но в каплях нового, иного
   Крупицы будущего есть...
  
   ХХХ
  
   Талант растет во лбу царя,
   А гений, тот лелеет бога.
   Способный, мыслит до рубля.
   Всё. Пьющих я не буду трогать...
  
   ХХХ
  
   1
  
   Я помню червонные клёны,
   В осенней грязи колеи,
   И белым платком окрылённые
   Зовущие руки твои.
  
   2
  
   О, руки мои, превратитесь
   В два сильных высоких крыла!
   И к ней навсегда возвратите,
   Под клёны у края села.
  
   ХХХ
  
   Она, с обеда прибегая,
   Обеды варит и кроит,
   Себя как прежде забывая,
   Во всех очередях стоит.
  
   И это, словно так и надо,
   Как будто, так и быть должно.
   Как мы привыкли к общим взглядам,
   Где всё уже предрешено!
  
   Нам женщина, которой ближе,
   А может быть, и лучше нет,
   Предрешена уже на близость,
   Как на "здорово" и "привет".
  
   Лоснясь от сытости и чванства,
   Зеваем: предрешенье есть,
   Гордясь собой и постоянством,
   А ей и некогда присесть.
  
   Какое ж это предрешенье,
   Когда она, из всех одна,
   Неповторима как цветенье
   И неоглядна как весна?
  
   О, не решайтесь предрешать,
   Храните жаркость чувств и свежесть,
   О, пусть одна лишь только нежность
   Всегда вас будет посещать...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"