Аннотация: Рецензия, опубликованная в журнале "Русское эхо" Љ9(104) 2015г, на роман Дмитрия Ахметшина "Туда, где седой монгол". ( http://ru.calameo.com/read/00229831173d6973e84cb ) стр.185
Ковыль земной и ковыль небесный.
Ахметшин Дмитрий. Туда, где седой монгол: Роман. --
Самара: Русское эхо, 2014. -- 240 с.
ISBN 978-5-904319-73-1.
Роман "Туда, где седой монгол" -- первая книга молодого самарского автора Дмитрия Ахметшина. Это произведение в 2013 году вошло в шорт-лист известной литературной премии "Дебют" в номинации "крупная проза". В том же году роман был опубликован в журнале "Русское эхо" и стал лауреатом журнала по итогам года, а спустя некоторое время вышел отдельной книгой в рамках проекта "Народная библиотека Самарской губернии".
"Туда, где седой монгол" -- роман с философско-мифологическим содержанием, роман-притча. В основу сюжета легли древнетюркские мифы о верховном небесном боге Тенгри и его возлюбленной -- матери-земли Йер-Су. Тенгри - всезнающий и справедливый правитель мира, дарующий людям разум и волю, предопределяющий судьбу и назначающий срок жизни. Йер-Су -- богиня Земли-Воды, дающая человеку телесную оболочку. Воплощением богини в повествовании Ахметшина становится Великая Степь, в то время как Тенгри - седой монгол, что живёт высоко в горах, на севере, где "греет руками раны своей возлюбленной".
В романе Дмитрия Ахметшина два главных персонажа -- юноша Наран и девушка Керме по кличке "Слепая Белка". Их сюжетные линии, вначале развиваясь параллельно, постепенно сходятся в общую точку. Композиционно роман делится на четырнадцать глав, равно поделённых между героями.
Для дальнейшего разговора о романе необходимо хотя бы вкратце изложить его основную сюжетную линию. Наран, в детстве изуродованный лисицей, покидает родной аил и направляется в горы, чтобы узнать у Тенгри о своём земном предназначении или вернуть с божественной помощью прежний облик. Часть пути его сопровождает друг Урувай -- певец и сочинитель сказок. С помощью необычного коня Уголька Наран оказывается высоко в горах, где находит кама (горного шамана). Во время камлания герой просит для себя либо другой судьбы, либо смерти. Выслушав упрёки, дух неба назначает неблагодарному монголу наказание: юноша умрёт, а его душа достанется бессловесному, слабому существу. Наран будет рождаться заново до тех пор, пока в новом теле не приползёт к Тенгри "уже с большим почтением" и тогда, возможно, заслужит прощение.
Керме - незрячая монголка, ухаживающая за овцами. Когда шаман решил принести в жертву грустного барашка Растяпу, чья морда всегда повёрнута к северу, Керме попыталась спасти своего друга от смерти, но не смогла. Став женой незнакомца, принятого ею за бога Ветра, героиня вскоре узнаёт, что беременна и ребёнок её - никто иной, как Растяпа. Он не смог попасть в Небесные Степи, так как не выполнил земной долг, и ему предстояло родиться заново. Керме хочет помочь Растяпе и отвести его на север, в горы, но во время путешествия заболевает. Чтобы спасти ей жизнь, Растяпа решает принять болезнь на себя и погибнуть. В шатре давно умершего кама к Керме на помощь приходят седой монгол (Тенгри) и его слуга -- небесный конь. Узнав в будущем ребёнке героини Нарана, Тенгри - за проявленную жертвенность - дарует ему своё прощение.
Основные события в жизни Нарана и Керме происходят среди бескрайних степных просторов, ставших в романе темой нередких лирических зарисовок: "Степь тянулась и тянулась, разворачивая перед ними однообразный пейзаж. Травы под гнётом ночных холодов поникли почти до земли и шуршали под копытами так, будто за всадниками текут целые стаи полевых мышей. Солнце, изрядно отощавшее за последние дни, пряталось за редкими тучами, и тогда низко-низко к земле по траве пробирался ветерок". Природа в романе Ахметшина - это не просто фон для повествования, но и герой произведения, что является и сюжетным допущением автора, и естественным следствием языческого мировоззрения персонажей. Язычнику свойственно одушевлять мир, в котором он живёт, придавать сакральное значение предметам быта. Он чувствует взаимосвязь всего живого на земле, знает своё место и свои обязанности в этой сложной системе. Такова и героиня романа Керме: "Отпечаток конского копыта лежал под детскими пальчиками, пыльный и значительный. Этот след изгибами, расположением комьев земли давал ей понять, что Йер-Су слушает. И Керме роняла в это раззявленное ухо бессвязные слова, всё, что не находило выхода за день, оборачивалось горячими каплями. Тенгри Керме любила, как сурового отца. Душным знойным летом он мог ударить зазевавшуюся девушку солнечной плетью, просто потому, что она высунулась не вовремя из шатра попалась под горячую руку. Но обычно он ласков". Когда девушка находилась среди овец, у неё возникало ощущение, что "она становится чем-то огромным, покрывающим собой землю сразу на десяток шагов в обе стороны" и даже "может пошевелить хвостом".
Керме -- любимое дитя аила. Она не помнит своих настоящих родителей, но монгольские женщины "не делали никаких различий между нею и остальными детьми, и малютка могла запросто засыпать в чужом шатре, обласканная чужими руками". Керме - внучка Урувая. Её вырастила бабка - сестра местного шамана. Будучи с рождения незрячей, девушка совсем не чувствует себя обделённой: "У неё есть нюх, такой, говорят. какого нет даже у собаки, у неё есть слух, такой, что она слышит иногда, как тянется вверх, к солнцу, выпрямляя свою шею, одинокий подсолнух. Пальцы её ловки настолько, что могут находить в пряже узелки и распутывать их одним движением -- так к чему страдать?" Слепота делает Керме особенной: не отвлекаясь на внешние признаки вещей, девочка понимает их глубинную суть. Бабка однажды сравнивает Керме с вишнёвым ручьём: "Он течёт через заросли диких вишен, чтобы захватить с собой и нести через свою ручейную жизнь вишнёвые лепестки и косточки, которые роняют птицы. Он не стал бы вишнёвым ручьём, если бы не было холма ..."
Героиня не боится никакой работы и чувствует себя нужной в аиле, который ни разу не покидала до замужества, т.к. "не могла придумать ни одной причины, которая могла бы её, в конце концов, вывести в мир бескрайней степи, мир, где Иер-Су горлом поёт песни, вновь и вновь ведая стрелам ковыля древние сказания". С детства для Керме самым страшным было "отпустить руку Иер-Су" -- потерять связь с землёй. Но, даже потеряв её, героиня не оказывается дезориентированной. "Облако", на которое отнёс её "ветер" (муж), становится для неё такой же родной почвой под ногами. Она отправляется в путешествие, используя вместо карты палый лист с прожилками, и находит по нему нужную дорогу
По-другому обстоит дело с Нараном. Он не видит своё место в мире: "Что бы я ни начинал, всё сочится сквозь пальцы, как вода. Огонь кусает меня, а если что поручают сделать, всё валится из рук". Наран чувствует себя чужим не только в семье, в аиле, но и в сложной продуманной системе взаимоотношений между человеком и обожествляемой им природой. Он как будто вне этой системы -- застрял между небом и землёй: "Я вижу вот этим глазом земной ковыль. Но вторым своим глазом я вижу ковыль небесный. Гриф целился не в глаза, но глаз мой всё равно унёс в своём зобе".
В начале путешествия помыслы Нарана чисты. Он лишь хочет узнать у Тенгри своё предназначение, поскольку не чувствует себя нужным среди людей: "Аилу не будет от меня никакого толку. Рано или поздно какой-нибудь дикий конь завершит начатое той лисицей. Или я погибну в каком-нибудь походе. Или меня унесёт река. И тогда все вздохнут с облегчением, хоть и будут для убедительности размазывать по лицу слёзы. Скажут: "Небесный завершил то, что не доделал десять зим назад". Наран не знает, что с ним будет после встречи с Тенгри: "Может, вернусь в аил. Может, найду себе жену в горах, уйду в степь по другую сторону гор и стану зачинателем нового аила". В пути он, с помощью Тенгри и Иер-Су, преодолевает разнообразные препятствия: находит себе пищу, спасается от разбойника, знакомится с красавицей Налим и встречает опытного проводника в горах, показавшего юноше кама. Налим -- дочь старого разбойника. захватившего Нарана и Урувая в плен. Её совсем не пугает страшное лицо героя, и она предлагает юноше бежать вместе. Но Наран, прихватив с собой Урувая, обманом ускользает от неё. На встрече с Налим путешествие Нарана могло бы и закончиться, ведь Тенгри подарил ему ту самую жену, о которой изначально мечтал юноша. Но герой находит оправдание, чтобы отвергнуть неожиданный "подарок": "В таком виде я не принесу никому счастья. Я похож на гнилой фрукт. И никому отныне не позволю находиться рядом долгое время. Чтобы все видели, как я догниваю?". За время путешествия Наран изменился. Помощь Иер-Су и Тенгри, которую он принял за свою победу, наполнила его гордыней. Обычная жизнь больше не привлекает юношу. Если раньше он был не нужен людям (по его собственному ощущению), то теперь -- люди стали не нужны ему. Наран отказывается от помощи Урувая и отправляет друга назад, чтобы тот среди монголов послужил его, Нарановой, славе. Для этого юноша сочиняет о себе целую историю. Наран верит, что "после встречи с Тенгри в родном аиле его встретят как героя, и батя Анхар будет валяться у него в ногах, вымаливая прощение". Главный герой теперь едет к Тенгри не для того, чтобы просить, а чтобы требовать. Не смелость, а злость и самолюбие подталкивают его, позволяют подняться высоко в горы. Материальным воплощением злости Нарана становится его конь Уголёк, выросший до исполинских размеров и перенёсший своего хозяина на вершину горы. Когда найденный в горах кам, сжалившись, предлагает Нараву новое тело -- птицы или животного, юноша отказывается. Он хочет говорить с Тенгри, представ перед ним со своим настоящим -- изуродованным -- лицом, и высказать ему свои обиды лично: "Зачем мне такое сердце, когда у меня нет лица и все смотрят на меня с жалостью - в лучшем случае - или же с отвращением! [...] убей меня". Герой не понимает, что его лицо носит отпечатки "собственных действий". К этим действиям относятся и "ритуалы", придуманные Нараном во время опасного путешествия, дабы попросить покровительства у степи Йер-Су, которая может быть "жестокой, как бешеная волчица": памятуя, что род кочевых племён происходит от сайги и дикой лисицы, юноши перевоплощаются в своих тотемных животных. Горделивый и отчаянный Наран стал лисой, а робкий Урувай - сайгой. Постепенно они приобретают повадки выбранных зверей и настолько вживаются в новые образы, что почти теряют человеческий облик. Ближе к прежней природе остаётся Урувай, однажды заметивший другу: "Кажется, что что-то важное стало для нас не важным". Но Наран слишком далеко зашёл, чтобы отступать. Отказавшись от человеческой природы. он словно освободился от всякой ответственности за свою жизнь: "Та лиса... [...] Внутри она не истекает злобой. Она просто охотится. Она лучше, чем я. Я как желчный пузырь, набитый гноем". Выбор между двумя тотемными животными в пользу лисы показателен для героя. Лиса и степь (Йер-Су), по мнению Нарана, едины. Когда-то именно лиса напала на героя, и он винит в этом Йер-Су: "Она изуродовала мне лицо..." Для Нарана степь -- жестокая хозяйка. Стать лисой, впустить в себя степь -- означает для героя получить законное право на жестокость: "Всё есть так, как задумал Тенгри, а выносила и родиа Йер-Су. Те, кто покрупнее и у кого есть зубы, едят тех, кто поменьше". Наран признаётся Уруваю, что мог бы съесть его, т.к. это в порядке вещей.
Надо отметить, что во многих культурах лиса символизирует коварство, хитрость, лицемерие. Превращение Нарана в лису можно рассматривать как своеобразную реализацию метафоры, ведь он в буквальном смысле "примеряет" другое лицо. Но под маской герой прячется не столько от Тенгри и Йер-Су, сколько от себя самого. Он не понимает, что характеристики, данные им степи ("бешеная волчица") и небу ("уродливый младенец), являются отражением его собственной сущности. Наиболее точно о Наране сказал старый разбойник: "Такие люди очень далеко от Неба. К нему они обращаются не с молитвами, а с проклятьями. Они всеми брошенные и злые и часто, не находя себе место в этом обличии, становятся угрюмыми камнями, убегают в степь, чтобы стать койотами или воронами". Если отвлечься от мифологической основы романа и вернуться к действительности, то можно легко заметить, что Наран -- типичный подросток-максималист, бунтующий против сложного и несправедливого, как ему кажется, мира взрослых: "Нет, вся эта злость не его вина. Его учили стрелять из лука, управляться с любой лошадью. Но так и не научили чему-то важному. Чему-то, что помогло бы ему прожить достойно свой кусок жизни до сегодняшнего момента". Он пытается понять самого себя и ответить на главные жизненные вопросы, связанные с предназначением человека на земле. Он "не бежит от себя, он идёт к себе", как думается юноше. Наран -- эдакий Гамлет языческих времён, раздумывающий, "быть или не быть".
Если сравнить главных персонажей романа, то можно заметить, что Керме, на первый взгляд, является полной противоположностью Нарана. Она добра, скромна и красива. Он зол, горделив и уродлив. Керме -- цельная натра, а Наран раздираем противоречиями: он "каждый день убегает от себя, чтобы спрятаться за доводами разума и запросами желудка". Керме хочет приносить пользу и не боится никакой работы. Нарану ничего нельзя поручить. Керме становится смелой, когда нужно защищать других. Свою силу монголка черпает в любви и вере, поэтому так легко находит лестницу в небо и оказывается перед Тенгри. Хотя Керме и язычница, она своей судьбой как нельзя лучше доказывает евангельскую мысль: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Евангелие от Матфея 5:5)"! Наран же, не имея твёрдой веры. продумывая сомнительные ритуалы, думает лишь о себе и рискует жизнью друга в опасном путешествии. Ведь никто не требовал от него превращаться в зверя, устраивать дикие пляски и питаться мышами. Наран склонен приписывать окружающим собственные дурные помыслы и осуждать за них же. При этом герой труслив. Недаром Урувай замечает ему: "Когда на тебя не смотрят идолы, ты становишься очень язвительным". Перед духом Неба Наран становится воистину жалким.
И всё-таки есть основания утверждать, что герои во многом похожи. Остановимся на этом подробнее. В основе романа лежит не только антитеза как стилистический приём (противопоставление Тенгри и ЙерСу, Нарана и Керме), но и параллелизм-повтор. Это можно заметить на уровне композиционном (главы перемежаются, рассказ о героях ведётся параллельно), а также -- на идейном и языковом. В поведении и судьбах героев много общего: Наран спасает коня от ритуального ножа, Керме -- овцу; оба героя идут к Тенгри; оба духовно и физически отличаются от других; оба связаны с Уруваем и аилом. Наран говорит, что в следующей жизни хотел бы родиться белкой, а имя "Керме" как раз и означает "белка". Первым узелком, связывающим судьбы Нарана и Керме, становится песня деда Увая, то есть -- Урувая, сократившего собственное имя в наказание за то, что покинул на полпути друга Нарана. Старый монгол, перебирая струны Моринхура, иногда
"рассказывал про юношу, который ушёл до самой высокой горы, горы с белым хвостом, чтобы расспросить Тенгри о несправедливости мира, о том, почему всё происходит так, как происходит. Его сопровождали верный друг и жеребец из дыма и копоти, в чьём животе вечно тлеют угли, его сопровождали лисы и степные антилопы". Помимо этого, множество других, тщательно проработанных автором деталей связывает двух героев. К примеру, Наран сравнивает себя с шатром, горящим изнутри, а Керме, забеременев, видит некий шатёр внутри себя. Шатёр, как известно, это символ богоугодной жизни, непривязанности к материальному. В романе Ахметшина горящий шатёр символизирует внутренний мир героя, основанный на ложных ценностях. Не случайно Керме изначально чувствует в этом шатре запах смерти, гниения. Лишь после божественного прощения он очищается.
Анализируя роман, постепенно приходишь к пониманию того, что Наран и Керме словно две части одного целого -- мужская и женская ипостась одного героя, два взаимодополняющих начала, как Теагри и Йер-Су. В слепоте Керме и уродстве Нарана есть некая аллюзия на роман Виктора Гюго "Человек, который смеётся". Благодаря сходным образам любящих друг друга Гуинплена и Деи, читатель изначально понимает, что судьбы героев Ахметшина связаны, хотя, скорее всего, неверно угадывает характер этой связи. Данная аллюзия позволяет создать эффект обманутого ожидания, подчёркивает необычность финала произведения.
В романе Ахметшина одновременно существует два мира: реальный и сказочный. Наран, несомненно, является частью сказочного мира, он человек-легенда, живущий в песне Увая. Волшебство в Нарановой жизни начинается только после расставания с другом:
автор проводит границу между мирами, не смешивая их. Даже преобразование друзей в животных воспринимается лишь как метафора, а не как настоящее превращение. Керме, Урувай, бабка, шаман - часть мира "реального". С бабкой, Уруваем и шаманом не происходит ничего необычного. Пусть шаман рассказывает Керме, понимающей его слова буквально, о говорящем внутреннем человечке, но сам осознаёт этого человечка как внутренний голос -- голос совести. Керме хотя и встречается с Тенгри, но она его не втщитт, а значит, есть вероятность, что всё происходит лишь в её голове. Незрячесть Керме создаёт некую завесу тайны между читателем и описанными в романе событиями, делает их несколько двусмысленными, неоднозначными. Всё, что говорит и чувствует героиня, нельзя понимать буквально как некий сказочный сюжет. Керме даёт не объективное описание событий, а собственное их восприятие, многократно преломлённое в её сознании. Всё, сказанное ею, имеет подтекст.
Связь между волшебным и реальным миром автор осуществляет через образы кама и коня. С помощью кама происходит первый разговор между Нараном и небесным конём -- слугой Тенгри. Сам Тенгри не приходит к Нарану, так как молитвы и помыслы юноши недостаточно чисты. Показательно то, что небесный конь видится Нарану вовсе не конём, а хищной птицей - аллюзия на грифа, выклевавшего юноше глаз. Таким образом. герой проецирует на посланника неба собственный страх, смешанный с ненавистью, по "вере своей" получает соответствующее "послание".
Образ коня является знакомым во многих культурах мира. В монгольской мифологии конь означает бога Тенгри. а в шаманской традиции символизирует непрерывность жизни, переход из одного мира в другой. Конь -- это своего рода волшебный портал между мирами. В романе он представлен несколькими образами, каждый из которых означает определённый этап в жизни героя. Бегунок -- первый конь Нарана. Он символизирует лучшую часть своего хозяина -- человеческую. Как только юноша приобретает звериные черты, Бегунок уходит от него "на двух ногах", забирая с собой человечность героя. Его уход -- важная веха в жизни Нарана, так как означает, по сути, духовную смерть.
Второй конь -- Уголёк -- проекция демонической части Нарана. Если герой горит изнутри, как шатёр, то в чёрном жеребце вечно тлеют угли. "Здоровое -- ко здоровому, а больное - к больному. Это естественный ток жизни", -- однажды решил для себя Наран. Уголёк идеально подходил ему на тот момент. Свирепого жеребца герой купил на лошадином базаре после того, как Бегунок ушёл, пожелав "пожить как человек". По словам торговца, только злость Нарана, "только то, что он ещё ходит по земле, а не лежит лицом в грязи и его кости не выедают изнутри черви, поможет ему справиться с этим конём". И кажется, что юноша справляется. Но чёрный конь не случайно считается знаком похорон. Он традиционно символизирует хаос. Чёрный конь в романе означает физическую смерть Нарана. Именно Уголёк приводит героя к верной гибели.
Третий конь -- слуга Тенгри -- конь небесный, светлый. Он символизирует этап очищения и возрождения. Наран видит его страшным, потому что проецирует на него свою боль. Крылатый конь - проводник волн Тенгри, портал между земным миром и миром потусторонним. Его реальное воплощение -- старый кам в лошадиной шкуре. Интересно, что Керме в шатре умершего кама слышит лишь обрывки слов коня, словно тот находится одновременно и близко, и далеко. Он и реальный конь, и фантом.
Встреча Керме, Нарана, Тенгри и небесного коня является финальной в романе. Каждый герой получает своё. Керме спасает своего ребёнка. Небесный конь видит результат назначенного Нарану испытания и признаёт моральное превосходство героя над собой: "Моё ...омнение в хитрости и изворотливости человеческой рассеялось. Они ...итрят, даже когда сами того не осознают... [...] какова изворотливость -- добиться желаемого с самыми высокими помыслами. Это ставит его куда выше меня. Этот малыш многому сейчас меня научил". Седой монгол прощает героя из-за самопожертвования и разрешает впредь его народу обращаться к богу напрямую, минуя небесных слуг, т.е. находит повод изменить заведённый порядок вещей. Наран получает желаемое - видит самого Тенгри и не может насмотреться. В романе Тенгри изображён не грозным богом с диковинным обликом и явными атрибутами власти, а старым монголом - он "просто странник по бесконечным землям". Это нужно для того, чтобы герой понял, что создан всё же по образу и подобию божьему, а значит, у него есть и предназначение, и своё место в мире. У Нарана больше нет уродливой внешности. Своим смирением он заслужил новое лицо и новую судьбу.
Перед читателем -- роман-притча с явно выраженным нравственным поучением. Недаром Тенгри напоминает героине "старый мешок, набитый банальностями". Убрать лишний пафос финальной сцены автору удаётся за счёт несколько комичных диалогов между седым монголом и его слугой. По манере разговора Тенгри скорее напоминает мудрую бабку Керме, чем Великого Бога. От притчи роман отличается детальной прорисовкой характеров и подробным описанием событий.
Первое, что отмечаешь в романе, -- это яркость изображения действительности, обусловленная сочным, живым языком автора. Образный строй речи героев подчёркивается многочисленными тропами: метафорам, гиперболами, олицетворением и др. Дмитрию Ахметшину свойственно лирическое восприятие мира: "Сон упорхнул вверх, к отверстию в юрте, стал одной из звёзд. [...] Небосвод качнулся в сторону рассвета - и Наран заметил хвост бегущей собаки из четырёх мелких, похожих на семена мака, звёздочек и соцветие из трёх крупных звёзд, относящееся к созвездию соцветия полыни". Всё произведение, по сути, является одной развёрнутой метафорой.
"Туда, где седой монгол" -- литературный дебют Дмитрия Ахметшина. Осмелимся утверждать, что это серьёзная заявка автора на собственное место в современном литературном процессе. Оправдается ли она, покажет время.
![[]](/img/a/ahmetshin_d_a/aahmetshin_d_a95/p185.50.jpg)