Аннотация: Быстрорастущий (надеюсь) рассказ. Главный редактор и соавтор - Ким Денис Спартакович Сразу оговорюсь, времени на правку не было, "косяки" будем подчищать завтра. Завтра же постараемся выложить еще кусочек. Принимается материальная помощь, в виде советов от жителей США, особенно тех, кто проживает на юге. Да и вообще, всех, кто сведущ во всем, что касается мат. части рассказа, милости просим с советами. Комментарии будут также очень даже кстати!
Госпиталь имени Святого Марка находится за чертой провинциального городка Соул-Ривер. Недалеко от городского кладбища. Местные жители любят шутить: "Очень удобно - если врачи не помогут, так хоть ехать недалеко".
Не смотря на подобные шпильки со стороны горожан, врачей "Сент. Марка" любили и почитали - город находился в состоянии упадка, но местные эскулапы оставались ему верны, хотя были опытными и вряд ли остались бы без работы на новом месте.
Единственный промышленный объект - "Бетонный завод Олдриджа" - давно закрылся, тем самым оставив несколько сотен людей без работы. Молодежь, как водится, разъехалась, кто в Мидленд, кто в Хьюстон, оставив стариков доживать свой век здесь, в Соул-Ривер.
Были, конечно, и исключения - закоренелые рэднеки, еще старой закалки - неисправимые трудяги, предпочитающие возиться в скупой на урожай земле днями напролет, вместо того, чтобы уехать из богом забытого захолустья и попытать счастья в Большом Городе. Нет, сэр, им не страшны ни безбожная, плавящая самую душу, засушливая жара, ни ураганы, оставляющие от домов лишь фундаменты, да подвалы, в которых и прячутся эти сорвиголовы, вместе с женами и детьми.
Кэссиди О'Хара младший тоже не собирался покидать свой пост и отправляться за пределы родного городка. Сменив на посту отца, Кэссиди достойно продолжал его дело: не смотря на несколько покушений, гонял мексиканские банды. Благодаря поддержке охочих до драки рэднеков, которые безмерно уважали бесстрашного шерифа, он мог дать распространителям "белой радости" достойный отпор. Двое младших братьев, не уступавших главному блюстителю порядка Соул-Ривер ни статью, не смелостью (разве что умом, но на то они и младшие), работали помощниками шерифа. Такой, стало быть, семейный подряд.
Так что всей преступности в Соул-Ривер - пьяный мордобой в местном баре, да бытовые разборки, ничего интересного. Единственный обитатель городка, на которого местные поглядывают с опаской - Большой Билл, по кличке Молот. Здоровенный лысый детина с взглядом хладнокровного палача - метнет в тебя и все, волей-неволей начинаешь ожидать исполнения приговора. Поговаривают, что он, в прошлом, главарь одной из самых жестоких банд Арийского Братства... Не буду наговаривать на человека - но за то время, что он работает здесь мясником (а это, без малого, пять лет), никто из горожан не услышал от него и слова... Может оно и к лучшему?
В общем, Соул-Ривер находился в упадке, когда по городку поползли слухи, что некая таинственная корпорация выкупила старый бетонный завод Олдриджа. Стоит ли говорить, что местные жители восприняли новость с радостью и замиранием сердца. Что бы янки ни говорили про нас, южан, но в одном они правы - мы жуткие консерваторы (правда, эти изнеженные безбожники употребляют в наш адрес словечки покрепче, но мы же не будем их повторять, правда?), трудные на подъем... Ну, по крайней мере старое поколение. Молодежь нынче не та... Хорошо хоть, старина Шнайдер пристроил не один десяток наших ребят к себе в "Перевозки Шнайдера и Бигсли". А говорят, евреи - нечестный люд. Уехал давно, а не забыл, вернулся, да молодым работу дал. Хоть к субботе приезжают, стариков навещают...
Заболтал я вас совсем... Так, о чем это я там? Ах да, хорошо вооруженные охранники, не пустившие пришедших в поиске работы жителей Соул-Ривера даже на порог, а вышедший из-за ворот "костюм", пахнущий деньгами и больницей (да-да, именно так охарактеризовали городского хлыща очевидцы) сообщил, что "Биотек Корп.", в данный момент, в работниках не нуждается, ибо штат уже укомплектован, но, если вдруг возникнет надобность в людях, руководство незамедлительно сообщит об этом мэру.
Да, мэр у нас - мужик что надо. Выпить, подраться, прострелить потолок в борделе - это он может. Да, сэр, мистер Артур Ларсен - тот еще гуляка... Правда мэр из него хреновый. И зачем мы за него свои голоса отдаем? Наверное, потому что от проверенного болвана всегда знаешь, чего ожидать... Да и жители, не исключая самого Ларсена, знают, кто в городе истинный хозяин. Но, раз уж вы у нас тут впервые, вам скажу - всем заправляет шериф, но не так, как в глупых боевиках, которые так любят снимать янки. Нет, сэр, этот мужчина - настоящий правитель, если такое громкое слово уместно в нашем захолустье. Так что, голосуй - не голосуй, все равно главней шериф.
- Офис шерифа О'Хары, слушаю вас.
- Алло, Джим, это ты? - голос на другом конце провода дрожал, как струна виолончели, так что офицер Джим О'Хара не сразу узнал его.
- Сьюзи? - сердце помощника шерифа и, по совместительству, его младшего брата, замерло, пропустив удар.
- Джим, нам нужна помощь. Один из пациентов слетел с катушек, - Сьюзи всхлипнула. - Он как взбесился... Доктор Райли только дефибрилляцию на четыре тысячи сделал, а он как вскочил, как начал руками махать...
Девушка снова всхлипнула и Джим попробовал ее успокоить:
- Сьюзи, где ты сейчас находишься?
- Я в кабинете доктора Райли... Джим, мне страшно... Там столько крови...
- Сьюзи, послушай меня, запрись на замок и никуда не выходи, - помощник шерифа припустил в голос спокойной уверенности. - Я скоро приеду. Ты все поняла?
- Да, Джимми, я все сделаю... Забери меня отсюда.
- Конечно, Сьюзи, скоро буду. Ты там держись...
Повесив трубку, помощник шерифа подошел к зеркалу и самодовольно улыбнулся. После чего надел широкополую форменную шляпу, вставил в поясную кобуру Кольт "Миротворец", оружие, с которым отец не расставался до самой смерти, нацепил очки-пилоты и, снова полюбовавшись на свое отражение, не смог сдержать улыбки.
- Герой, - сказал своему двойнику Джим. - Сью не устоит!
О'Хара младший не особенно беспокоился на счет того, что какой-то пьяный дурак расквасил этому заносчивому доктору сопелку. Этот тип давно уже наворачивает круги вокруг молоденькой медсестры, по которой Джим сохнет с самой школы.
Зато теперь он будет выглядеть рыцарем, на фоне получившего в морду докторишки.
- Я иду к тебе, Сьюзи, - сказал Джим, стараясь подражать голосу Джона Уэйна. Получилось, надо сказать, так себе...
В то время как Джимми только-только садился в свой внедорожник, Кэссиди и Николас разбирались с Руфусом Джексоном, который снова напился и устроил домашним террор.
Руфус и его семья были единственными чернокожими жителями Соул-Ривер. Как вы, наверное, знаете, на Юге не очень-то приветливо относятся к черным. Не стоит, сэр, так качать головой - складывавшийся веками менталитет не исправить одним лишь словом "Демократия", которое, как показала практика, на деле лишь словом и остается...
Как бы южане ни относились к чернокожим в целом, Руфуса жители Соул-Ривер любили и почитали. Он был первоклассным сапожником и работать любил, в отличие от тех охламонов, что сидят в городах, да живут на пособие, проклиная белых эксплуататоров. Руфус по этому поводу любил говорить: "Это они так отдыхают от рабского труда! Вот отдохнут еще лет десять-двадцать - и снова на поля". Да, чувство юмора у старика было что надо.
Был у сапожника один лишь изъян - когда напивался, то превращается в домашнего диктатора. Пил Руфус редко, потому что сам прекрасно понимал, какие последствия влечет за собой глоток доброго ирландского виски.
- Нет, Кэссиди... ик... ты не прав... ик... я вправе поколотить свою жену, чтобы была мне верна и впредь...
Руфус корчил гримасы и паясничал, всячески испытывая терпение шерифа, в то время как Ник, вместе с миссис Джексон удерживали вернувшегося из рейса сына сапожника, Тэрри, горевшего желанием поквитаться с отцом за здоровенный синяк, портивший все еще пригожее лицо его сорокавосьмилетней матери.
- Ты же обещал, сукин ты сын! - и без того темное лицо Тэрри просто почернело от гнева. - Отпустите меня, мистер О'Хара, сэр. Это наше семейное дело.
- Да, отпусти его, Ник! - визгливо воскликнул Руфус и сделал шаг вперед. - Чтобы я выбил из этого неблагодарного ублюдка все дерьмо!
Кэссиди предостерегающе ткнул сапожника концом полицейской дубинки в грудь и предупредил:
- Руфус, стой на месте, иначе мне придется надрать твою старую пьяную задницу.
- Ах ты му...
Сапожник бросился на шерифа, выставив руки перед собой, явно намереваясь вцепиться длинными узловатыми пальцами ему в горло. Подобной реакции и ждал Кэссиди - немного сбив руки сапожника в сторону, тем самым выведя его из равновесия, он подсел, сделав уклон влево, и несильно, но быстро и точно, ткнул Руфуса локтем в печень. Джексон, превосходивший великана-шерифа ростом почти на две головы, ловкость маневра не оценил. Вместо этого он замычал, рухнул на колени, а потом и вовсе скрючился на полу и тоненько завыл.
- Миссис Джексон, - шериф повернулся к уткнувшейся в плечо сыну Рашель Джексон, - Тэрри... Руфус хороший человек, но когда выпьет... Мне придется забрать его в участок.
- Да уж сделайте одолжение, - огрызнулся Тэрри, но, наткнувшись на спокойный взгляд Ника, миролюбиво развел руками, - Извините, шериф. Спасибо вам за помощь.
- Это моя работа, сынок. - Шериф ободряюще хлопнул паренька по плечу. - А теперь, будь добр, помоги Нику погрузить своего папашу, я пока заведу мотор.
- Джимми, прием! - младший О'Хара подпрыгнул от неожиданности, когда рация вдруг ожила.
- Хей, Кэс, какие дела, - отозвался Джимми, в стационарную автомобильную рацию, которыми оборудовались все полицейские машины.
Джим всегда разговаривал со старшим братом так, будто был перед ним в чем-то виноват. Все дело во взаимоотношениях с отцом. Кэссиди О'Хара старший выделял младшенького, всячески его баловал и привечал, тогда как лучшим был, есть и остается Кэс: непревзойденный стрелок, сильнейший полузащитник футбольной команды старшей школы имени Джорджа Вашингтона за всю историю Соул-Ривер, непобедимый уличный боец с бешеной моторикой и метаболизмом... Все достижения старшего сына Скотт принимал как должное, превознося незначительные успехи малыша Джима, такие как оценка "А" по алгебре, или победу в грамматической олимпиаде, чуть ли не до небес.
Джимми чувствовал себя виноватым за столь незаслуженную благосклонность отца. Кэс же - напротив, брата любил, не испытывая никакой ревности на счет неравномерной раздачи отцовской любви... В отличие от Ника, которому доставалось от старика по полной. Если к младшему сыну шериф относился с всепрощающей любовью, а к Кэссиди - как к равному, то на Ника сыпались все шишки. Даже за проступки, которые тот не совершал (то есть, которые совершал Джим), приходилось отвечать по-взрослому. Отец не скупился на затрещины, но страшнее всего он наказывал словом. Больше всего Николас ненавидел и боялся выражения "паршивая овца", которой шериф награждал отпрыска в "особых случаях".
На смертном одре, прикованный к постели, старик О'Хара попросил Кэссиди и Джима выйти и остался с Николасом наедине..
- Прости меня, сынок. - Сказал тогда отец Нику. - Я был с тобой жесток. Мне хотелось лишь одного - воспитать из тебя мужика. И, видит Бог, мне это удалось... Сможешь ли ты меня простить?
Впервые в жизни Кэссиди О'Хара старший о чем-то попросил Николаса. Да не просто попросил, - в голосе старика чувствовалась мольба. Если к этому присовокупить тот факт, что старый шериф никогда и ни перед кем не извинялся, говорить о том, что Ник был ошеломлен, было бы лишним.
Сын подсел к умирающему ближе и оглядел старика. Беспомощный, слабый - он больше не был страшен. В какой-то умной книге Ник, еще в детстве, прочитал: "Уважение, основанное на страхе, ничего не стоит, если тебя перестали бояться". Теперь, средний сын понимал эту фразу, как никто другой.
Кэссиди О'Хара старший больше не вызывал ни трепета, ни страха - только лишь жалость. Мутный взор старика расфокусированно "гулял" по лицу сына, виноватый, просительный. По морщинистой щеке пробежала слеза, растекшаяся по руслам морщин.
- Прости меня, сынок, - вновь попросил шериф, и голос его предательски дрогнул.
Николас приблизил свое лицо вплотную к лицу отца и посмотрел прямо в глаза. Брезгливо поморщившись - от старика ощутимо несло потом и мочой - он медленно, наслаждаясь моментом, произнес:
- Ни за что...
Это были последние слова, которые Кэссиди О'Хара услышал перед смертью...
- Хей, Кэсс, какие дела!
- Чего натворил, Джимми? - младшего брата всегда удивляло, как Кэссиди, по одной лишь интонации, мог определить, что тот от него что-то скрывает - и это с учетом того, что голос Джима искажал скрежет старенькой рации.
- Да ничего...
- Э, балбес, - это был Ник - только он обращался к Джиму подобным образом. - Ты же знаешь, наколоть нас тебе не удастся.
"Нас, - передразнил про себя Николаса младший брат. - Тебя-то я в два счета провести смогу". Но вслух сказал:
- Да никого я не обманываю... Просто, поступил вызов из "Сент. Марка", там какой-то псих на людей бросается, врачу сопелку разбил...
Увидев на панели приемника красный огонек - Кэссиди нажал на кнопку передачи - Джим поспешно отключился.
- Я же тебе говорил: прежде, чем что-то делать по работе - ставь меня в известность! - Голос старшего брата был недовольным. - Будем там через десять минут, без нас не суйся. Все, отбой.
И отключился. Джимми лишь с досадой скрипнул зубами, да посильнее стиснул колесо руля - излишняя опека Кэссиди задевала его самолюбие. Уж лучше постоянные издевки Ника - тому хоть какой-то отпор можно дать, а здесь и предъявить-то, по большому счету, нечего.
Как Джим ни старался приехать раньше остальных, но, когда он заехал на территорию госпиталя, машина шерифа уже стояла в парковочной зоне.
"Сент. Марк" строили основательно, еще при Трумэне. По периметру - высокий железный забор с толстенными прутьями, увенчанными острыми пиками, похожие на воткнутые древком вниз копья, а само двухэтажное здание больницы больше походило на крепость: толстые бетонные стены, основательный фундамент, похожие на бойницы узкие окна. Проезжая через пропускной пункт, О'Хара младший с удивлением обнаружил, что будка дежурного пустует, а деревянный шлагбаум разбит и валяется на асфальте, в окружении мелких щепок.
"Странно, - подумал Джимми, направляя внедорожник туда, где припарковались братья. - Что же здесь произошло? Почему дежурный не нажал кнопку тревоги?"
- А вот и наш малыш, - сказал Ник Джиму, когда тот выбрался из автомобиля. - Хорошо покушал перед поездкой? В туалет сходил?
- Отвяжись, Ник, - О'Хара младший устало махнул рукой в сторону назойливого братца. - Привет, Кэс.
- Привет, малыш. - Из уст Кэссиди это обращение не выглядело издевкой. - Видел пропускной?
- Ник, отстань от парня, - спокойно сказал Кэссиди, холодно посмотрев на Ника.
- Есть, сэр, - тот браво козырнул и, потеряв интерес к разговору, открыл дверь машины с водительской стороны, после чего плюхнулся в кресло и надвинул шляпу на глаза.
- В будке - никого. Кнопку тревоги не нажимали, но... Там все в крови, Джим. - Старший брат сделал паузу и достал из нагрудного кармана пачку сигарет. - Еще мы там нашли фрагмент форменной рубашки и клок волос...
В этот момент кто-то истошно завопил. Толстые стены здания не смогли заглушить этот полный отчаяния и боли крик.
Пока застывший в нерешимости Джим безмолвно таращился в сторону госпиталя, Ник уже выскочил из машины с двумя "Ремингтонами" - один бросил шерифу, вторым вооружился сам.
- Что это было? - раздалось с заднего сиденья, там, где за решеткой, деливший салон полицейской машины на места для копов и места для задержанных.
- Кэссиди, отпусти меня, - начал Руфус жалобно, но шериф оборвал его:
- Не сейчас... Ты вот что, пока не высовывайся, ляг-ка обратно, отдохни...
- Шериф, мне бы это... - Руфус замялся и поморщился. - По нужде сходить.
- Придется потерпеть, старина, - ответил Кэссиди, прекрасно зная все хитрости, на которые способен пьяный мистер Джексон, и бросил братьям:
- Так, все, пошли внутрь. Ник, смотри в оба. Джимми - идешь сзади, прикрываешь со спины. У тебя дробовик с собой?
- Нет, - смущенно признался Джим, на что Николас презрительно прыснул.
- Значит, обойдешься револьвером. На рожон не лезь.
Шериф перекинул через плечо патронташ и, махнув рукой в сторону здания, первым зашагал к главному входу.
Просторный холл больницы встретил братьев удушливой жарой и запахом бойни. Воняло так, будто там резали скот. Повсюду: на стенах, на полу, на столе дежурной медсестры пестрели красные разводы, местами начавшие уже темнеть.
Мертвую тишину госпиталя нарушало лишь мерное жужжание "мясных" мух, примчавшихся, казалось, со всего штата на запах свежей крови.
- Что здесь произошло? - спросил моментально побледневший Джим шепотом.
- Кэс, что будем делать? - проигнорировав вопрос младшего брата, спросил Ник, не переставая водить стволом дробовика из стороны в сторону. - Здесь, как будто, стая койотов поработала...
- Пулевых отверстий нет... Вряд ли здесь была перестрелка, - резюмировал шериф, ощупывая цепким взглядом холл. - Да здесь, как будто, корову забили... И не одну.
Из-за стойки дежурной медсестры раздались характерные звуки. Этот Джим решил осмотреться на предмет улик, но прервался на минуточку, чтобы избавиться от того, что съел в обед.
- Совсем у малыша нервы ни к черту, - презрительно процедил Ник, бросив взгляд на согнувшегося пополам младшего брата, блюющего на пол.
- Зато оружие не бросил, - заступился за Джимми Кэссиди, увидев в руке бедолаги револьвер.
- Там... тьфу... там... - прохрипел младший О'Хара.
- Да что ты там... - нервно бросил Николас, обходя стойку и замер, поменявшись в лице. - Кэс, тебе стоит на это посмотреть.
За рабочим местом дежурной медсестры, на полу, около опрокинутого стула, лежал оторванная женская рука. Неровная рана, облюбованная жирным зелеными мухами, больше всего походила на следы от укусов какого-то дикого животного.
- Её что, отгрызли? - нервно поинтересовался Ник под аккомпанемент звучного рыка - младшего брата снова вырвало.
- Похоже на то... Даже не могу представить, какой зверь мог бы это сделать.
Откуда-то сверху вновь раздался дикий вопль, даже отдаленно не похожий на человеческий. И тут же - приглушенное "помогите"! Кричала явно женщина.
- Сьюзи! - Джим сразу же весь подобрался, встал и утер рукавом рот. - Кэс, это она мне позвонила, сказала, что какой-то псих устроил тут драку! Я сказал ей, чтобы закрылась в кабинете у доктора Райли... Скорее, она может быть в опасности.
Кэссиди думал всего секунду.
- Так, насколько я помню, это на втором этаже, в конце левого крыла... Ок, братья, пошли.
Лестничный пролет преодолели без проблем, но в коридоре второго этажа троица столкнулась с первым живым обитателем госпиталя, явно пациентом - старик, лет шестидесяти, был одет в больничную сорочку и вел себя очень странно: он стоял лицом к стене, прижавшись к ней лбом, и тихо постанывал. Одна рука, опущенная вдоль туловища, мелко дрожала, вторая же - напротив, крепко стискивала штатив капельницы с рваным пакетом для лекарства.
Старик что-то тихо бормотал, время от времени тихонько подвывая, а его голова с редкими нечесаными седыми волосами тряслась в такт руке.
- Сэр, с вами все в порядке? - спросил Джим, сделав шаг навстречу к пациенту, но шериф схватил его за плечо и дернул на себя, заставляя отступить обратно. И вовремя - старик, вдруг, резко развернулся и, жутко захрипев, бросился на братьев: мелькнули перепачканные кровью лицо и грудь, бешенные воспаленные глаза с паутиной лопнувших капилляров. Странный, если не сказать страшный, пациент опрокинул штангу капельницы и выбросил вперед окровавленные руки, явно намериваясь вцепиться в горло находившемуся ближе всех к нему Джиму.
Младший О'Хара, надо отдать ему должное, среагировал молниеносно - он резко нагнулся, пропуская психа вперед, а потом так же резко поднялся, придавая споткнувшемуся об неожиданную преграду агрессору дополнительное ускорение.
Старик приземлился на ступеньки лестницы с отвратительным хрустом, пару раз перевернулся, влекомый силой инерции, и затих.
Братья переглянулись и, не сговариваясь, пошли осматривать труп - сомнений не было, ни один человек не смог бы выжить после такого падения.
Ник, первым спустившийся вниз, поддел плечо пациента носком ботинка и перевернул его на спину.
- Матерь божья! - воскликнул средний брат, отшатнувшись от тела.
Теперь пострадавшего можно было рассмотреть повнимательнее. Лицо старика представляло собой отвратительное месиво, губ не было вообще, как будто кто-то вырвал их плоскогубцами, оставив неровные края запекшейся раны, левого уха не было, носа тоже. Из сплошной рваной раны, в которое превратилась шея с левой стороны, доносились какие-то булькающие звуки и хрипы... Но не это было самым страшным: мертвец жутко вращал глазами и скалил безгубую влажную пасть.
- Матерь божья... - снова повторил Ник, а через секунду последовал недавнему примеру Джима, согнувшись через перила.
- Да что же это такое... - Кэссиди зажал рот рукой, но рвотный позыв сдержал.
Джим впервые видел старшего брата - героя, идола и главный образец для подражания - в такой растерянности. Шериф перехватил "Ремингтон" за цевье и, вытащив из поясной кобуры пистолет, приставил его ко лбу мертвеца, не сводящего полных ненависти бешенных глаз с шерифа, и нажал на спусковой крючок.
Раздался выстрел, приглушенный плотью старика, и пациент тут же затих...
- Хватит прохлаждаться, - в голосе шерифа звенел металл, это немного отрезвило расклеившихся братьев.
Он вытер дуло "Беретты" о сорочку мертвеца и скомандовал:
- Все, пошли проведаем твою подружку, Джимми.
- Что это было, Кэс, как думаешь? - спросил Николас шепотом, когда братья медленно, прислушиваясь к каждому шороху, шли к кабинету доктора Райли.
- Не знаю, брат, - ответил шериф, глядя перед собой сквозь прицел "Ремингтона" и водя стволом дробовика из стороны в сторону, контролируя сектор потенциального "контакта". - Но этот дедуля был явно нездоров...
Белые стены длинного широкого коридора местами были испачканы кровью: размазанные чьими-то руками следы тянулись по всей правой его стороне, но у палаты с номером 212 жуткая красно-бурая кривая обрывалась.
Николас вопросительно посмотрел на Кэссиди, но тот отрицательно мотнул головой и, на секунду убрав руку с цевья ружья, ткнул себя в грудь, что означало: "Я сам". Ник кивнул и встал слева от брата. Джим, не задавая вопросов, встал справа.
Медленно выдохнув, Кэссиди толкнул дверь стволом дробовика, и та со скрипом отворилась...
"Сент. Марк" мог вместить немало людей, но, зачастую пустовал: старики в Ривер-Сити тянули до последнего, предпочитая "перележать" болезнь дома, что, в большинстве случаев, заканчивалось госпитализацией. Молодежь же, по большей части работала вахтами, возвращалась домой на праздники или в редкие отпуска. Так что, в основном, редкими "гостями" больницы были пожилые люди...
Братья, стараясь не шуметь, проскользнули в палату: сначала шериф, за ним Ник, а Джимми шел замыкающим, спиной вперед, на случай, если кто-нибудь попытается напасть сзади.
Открывшаяся им картина повергла полицейских в шок: медсестра в изодранном, перепачканном кровью халате, склонилась над старушкой,которая лежала на постели, не подавая признаков жизни. Помутневшие глаза пожилой леди были открыты, ее невидящий взор устремился в потолок.
Медсестра не обратила на вошедших в палату людей никакого внимания, слишком уж была увлечена своей трапезой: ловко орудуя острым обломком кости, которая торчала из обрубка правой руки, она потрошила мягкий живот несчастной пожилой леди в разорванной больничной сорочке, левой же вытягивала сизые кишки, то и дело впиваясь в них зубами...
- Ну что там... - спросил Джим и повернулся, да так и остался стоять с открытым ртом, не смея шелохнуться.
Ужасное создание тут же отреагировало на голос, и метнуло в незваных гостей, посмевших потревожить его персональный пир, полный нечеловеческой злобы взгляд. Его жуткие глаза были мертвы.
Медсестра что-то неразборчиво забормотала, мерзко зашипела и начала перелазить через неподвижное тело, как вдруг, старушка, еще мгновение назад лежавшая без движения и всеми признаками походившая на труп, с надрывным стоном вытянула руки и схватила ее за ногу, отчего та, беспомощно вскрикнув, рухнула на покрытый простенькой керамической плиткой пол, но тут же начала подниматься.
Первым в себя пришел Кэссиди. Он надавил на спусковой крючок и его ружье послушно громыхнуло, набив брюхо адской твари доброй порцией свинца. Дробь отбросила "сестру милосердия" назад, к кровати, но та и не думала сдаваться. Вопреки всем законам Божьим, женщина медленно поднялась на ноги и, придерживая рукой вываливающиеся из раны внутренности, медленно побрела к братьям, жалобно подвывая.
Дробь разнесла женщине голову, разметав по палате кровавые ошметки и обломки черепа. Только после этого упыриха рухнула на спину и замерла.
- Да что здесь проиходит, мать вашу!!! - закричал Ник и, подойдя к силившейся встать старухе, выстрелил ей в грудь.
Та отреагировала неправильно: вместо того, чтобы смиренно принять бесспорный факт собственной кончины, она вся выгнулась, закатила глаза и засучила дряблыми пухлыми руками. При этом она дико визжала, а изо рта ее вылетали хлопья розовой пены.
- Стреляй в голову, - скомандовал Кэссиди.
Ник передернул помпу "Ремингтона" и выстрелил страшной старухе в лицо, и пациентка сразу затихла.
- Парни... - оглохшие от выстрелов братья не сразу услышали хриплый голос Джима. - Парни! Кажется у нас проблемы...
- Да неужели? - истерично заорал на брата Ник. - А мне казалось, что у нас все о'кей!
- Там в коридоре еще... Эти.
Кэссиди взял брата за шкирку и втащил внутрь, после чего выглянул за дверь.
Здание госпиталя было П-образным. Коридор ярдов через триста уходил вправо - и оттуда шла целая группа - человек двадцать: санитары, два врача, повседневно одетые люди (видимо, посетители) и пациенты, разрозненной цепочкой брели в сторону братьев.
- Наверное, услышали звуки выстрелов, - сказал шериф не оглядываясь. - Как думаете, они тоже... такие?
- А давай проверим? - нервно бросил Николас и вышел в коридор.
Увидев его, толпа прибавила шаг. Двигались люди как-то странно, дергано. Ник вспомнил - так двигались накачанные дурью наркоманы.
Он перехватил дробовик за цевье и, вытащив из поясной кобуры такую же, как у шерифа "Беретту", снял ее с предохранителя и направил в сторону приближающейся толпы.
- Стоять! Или буду стрелять на поражение.
Люди проигнорировали приказ помощника шерифа и продолжили свое шествие, а некоторые даже вытянули в его сторону руки и требовательно замычали. Когда они преодолели половину пути, Ник заметил, что одежда идущих была перепачкана кровью, а тела их покрывали рваные раны. Создавалось впечатление, что на них напала стая диких собак.
- Контакт! - крикнул Ник и выстрелил в санитара с объеденным лицом.
Пуля прошла сквозь шею здоровяка, выдрав изрядный кусок плоти, и угодила в голову идущей позади него девушки, которая тотчас же рухнула на пол, в то время как санитар, нелепо взмахнув руками, сумел удержать равновесие.
- Работаем! - скомандовал Кэссиди и, следуя примеру брата, перехватил ружье левой рукой и, достав из кобуры пистолет, выбежал в коридор. - Джимми, не зевай!
Младший брат на негнущихся ногах последовал за ним. Руки его дрожали, поэтому он дважды промазал, в то время, как Ник и Кэссиди застрелили уже шестерых.
- Не целься в голову, - закричал оглушенный выстрелами Николас. - Стреляй в грудь, сбивай ублюдков с ног.
Послушавшись совета среднего брата, Джим уложил троих, промазав всего один раз - пуля лишь чиркнула плечо какого-то подростка, на что он не обратил никакого внимания.
- Я пуст!!! - крикнул О'Хара младший, силясь перекричать грохот выстрелов, отлично резонирующий в замкнутом пространстве.
- Лови! - крикнул шериф, бросая ему свой "Ремингтон". - Там семь!
Тех, кого не удалось расстрелять издали, Ник и Джим расстреляли из дробовиков.
- Всё, готовы, - возбужденно бросил Николас, обходя растерзанные пистолетными пулями и дробью тела. Его всего трясло от разгулявшегося по крови адреналина. Несколько трупов (а в том, что это были именно трупы, сомнений не было) продолжали слабо шевелиться. Братья добили их выстрелами в голову.
Кэссиди и Ник наспех перезарядили пистолеты, а Джим, убрав ставший бесполезным револьвер, принял у шерифа патронташ и занялся дробовиком.
- Что дальше? - устало спросил Николас старшего брата. Лицо его осунулось, глаза были красными - сказывалось нервное напряжение и ужасный стресс, уступивший место адреналиновому напряжению.
- Как что? - воскликнул Джим. - Нам еще нужно вытащить Сью!
- Заткнись, не с тобой разговариваю! - огрызнулся Ник и посмотрел на шерифа. - Что будем делать дальше, напарник?
- Нужно связаться с полицией штата, - ответил Кэссиди. - Я такого никогда не видел... Это, наверное, какая-то болезнь... Медлить нельзя, это может обернуться катастрофой.
Шериф достал из кармана брюк простенький сотовый телефон и посмотрел на дисплей.
- Черт, нет связи! - сказал он со злостью. - Что у вас?
- У меня тоже, - отозвался Джим.
- И у меня, - нервно ответил Ник.
- Черт знает что! - шериф со злостью пнул одно из тел, запачкав носок ботинка кровью, но сумел взять себя в руки - если и он сорвется, это может стоить братьям жизни. - Так, заберем твою подружку, Джимми, и поедем в офис.
***
- Чарли, смотри на меня! Смотри на меня, малыш, не уходи! Не закрывай глаза!
Одинокий автомобиль мчался по пустынному шоссе, издавая жуткие "предсмертные" звуки. Это был старенький пикап Сэма Питта - плешивого низкорослого ворчуна, работавшего в городском архиве. Будучи человеком скрытным и нелюдимым, он мало общался с людьми, предпочитая им общество старых потертых папок и шелест желтой от времени бумаги, вместо чьей-то болтовни. Единственным близким Сэму человеком был племянник Чарли - умственно-отсталый сын покойной сестры, работавший уборщиком в "Сент. Марк". После смерти Элизабет, мистер Питт поступил благородно, взяв парнишку на поруки.
Чарли мало разговаривал, беспрекословно слушался дядю и был замечательным слушателем и, спустя несколько месяцев, стал Сэму настоящим другом. Архивариус делился с племянником скучными историями из своего прошлого, иногда привирая для пущего эффекта, рассказывал о планах зданий, об исторических документах, которые попадали ему в руки. Больше всего Чарли любил байку о шахте Кроули.
Если верить мемуарам сестры Майлз, Джордж Кроули, полковник войск конфедерации и, по совместительству, жестокий плантатор, замучил в этой шахте несколько десятков негров, заставляя работать без сна и отдыха десять дней и ночей...
Золота там так и не нашли, но позже, через несколько дней, беглый четырнадцатилетний раб пробрался в спальню к полковнику и перерезал спящему горло. Как выяснилось потом, это был Джулиус Чейн, родителей которого Кроули извел в погоне за ценным металлом. Юного убийцу так и не нашли...
- Поговаривают, что если ночью, во время полной луны подойти ко входу заброшенной шахты Кроули, можно услышать стоны, завывания и звон цепей. Это души замученных полковником рабов взывают о помощи, - так обычно заканчивал свой рассказ пожилой архивариус, а Чарли испуганно зажимал руками рот, но в широко раскрытых глазах не было страха - лишь интерес и восторг.
- П-пить... - одними губами, бледными и растрескавшимися, произнес Чарли.
- Да-да, сейчас, - архивариус не глядя сунул руку за заднее сиденье - там был карман, в котором лежала початая бутылка с минеральной водой. - Держи.
Чарли жадно присосался к горлышку, глотая теплую воду.
- Как ты? - спросил Сэм племянника, когда тот удалил жажду, но парень не отвечал. - Чарли, ну скажи хоть что-нибудь, сынок...
- С-сынок, - Чарли открыл глаза и слабо улыбнулся, но, через мгновение закатил глаза и уронил голову на грудь.
- Потрепи малыш, - сказал архивариус надтреснувшим голосом, стараясь не смотреть на рану от укуса на предплечье племянника, которая мало того, что жутко нарывала, отчего рука парнишки медленно опухала, но и начала источать отвратительный запах. - Мы уже близко...
Сэм вез Чарльза к дому Хеммишей. Глава семейства, старый доктор, давно отошедший от дел, был единственной надеждой на спасение: племянник был совсем плох. И без того светлая кожа болезненного молодого человека стала совсем белой, словно у мертвеца. Мистер Питт понимал, что парнишка долго не протянет, но в госпитале искать помощи было бессмысленно - казалось, все там в один момент дружно спятили; люди вели себя, словно психи: дрались, кусались, пытались убить друг друга.
Архивариусу удалось выбраться из "Сент. Марка" живым и вытащить оттуда племянника, но на парковке на них напал охранник, который обычно сидел в будке на пропускном пункте. Он-то и вцепился Чарли в руку зубами, вырвав изрядный кусок мяса.
К счастью, Сэму удалось завладеть оружием этого психа и он, оторвав его от племянника, совершил первый в своей жизни лихой поступок. Ворчливый, переполненный комплексами архивариус, проживший скучную, обыденную жизнь, с размаху приложился рукоятью револьвера к затылку охранника, отчего тот потерял равновесие и, жутко рыкнув, завалился набок.
- В машину, - крикнул тогда мужчина перепуганному племяннику и тот, не заставляя дядю повторять, побежал к старенькому пикапу.
Когда Сэм сел за руль и повернул ключ в замке зажигания, безумный охранник поднялся и, жутко скалясь и яростно сверкая налившимися кровью глазами, побрел к автомобилю мистера Питта.
Дивясь своей решимости, пожилой архивариус надавил на педаль газа. Питт надеялся, что охранник уберется с пути, но тот, словно сомнамбула, с безумным упорством продолжал идти вперед к набирающему скорость пикапу, будто не замечая приближающейся опасности.
В последнюю секунду нервы архивариуса сдали, и он крутанул руль вправо, чтобы объехать безумца, но не успел сманеврировать.
Раздался звук разбившейся фары, и охранник пролетел мимо Сэма, оторвав, на прощание, боковое зеркало, после чего пропал из виду, скрытый пыльной завесой, что поднялась позади автомобиля.
dd> Глава вторая.
Как обычно пишут в романах:
"Мистера Такого-то с самого утра мучили нехорошие предчувствия. Накануне он плохо спал, его мучили кошмары, отчего с утра он был разбит и сломлен духовно. Пасмурное небо лишь усугубляло хмурое настроение Мистера Такого-то: давило сверху громоздкими серыми тучами, которые, казалось, обрели плотность и могли в любой момент рухнуть вниз и уничтожить весь город..."
Майкл Причет встал за две минуты до звонка будильника и с наслаждением потянулся. Синоптики не обманули - с востока дул легкий свежий ветер (и это в середине-то мая), не успевший превратиться в привычный для Юга безжизненный суховей.
Майкл немного постоял у открытого окна, ловя столь редкий момент прохлады. Он умел радоваться мелочам. Если бы ни это его качество, нервы Причета давно бы уже сдали...
"Пять месяцев... Пять месяцев вдали от Власти, вдали от семьи", - подумал мужчина, разглядывая свое лицо, отражавшееся в оконном стекле.
Организационная работа, без оперативной составляющей - настоящая мука для любого Куратора. Вершители судеб людских, опора Мастеров, не привыкли стоять в стороне, отдаляться от своих Проектов. Нет - эти люди предпочитали находиться в гуще событий, контролировать процесс изнутри, а не удаленно...
Для Причета было истинным мучением отрываться от Проекта "Эфир". Когда геологи Корпорации обнаружили в Оклахоме месторождения природного газа (крупнейшее за последние двадцать лет), Майкл сам вызвался курировать скучный со всех сторон проект, что на него было не похоже. Причет нашел инвесторов, убедил их в том, что затраты их окупятся сторицей, расплатился с толстосумами акциями и обещаниями прекрасных перспектив.
Мастера были довольны достижениями Майкла - еще бы, для Корпорации разработка месторождения не стоила ни цента, но Куратор допустил большую ошибку...
Когда по всем каналам крутили кадры "катастрофы" с "сотнями погибших" и причитаниями телеведущих на тему "самой большой экологической катастрофы в Оклахоме", люди Причета скупали стремительно падающие в цене акции "пострадавшей" компании.
В итоге, инвесторы вернули себе потраченные деньги, а Куратор передал бразды правления компанией в руки Корпорации, лишь немного потратившись на СМИ, которые, как по команде, начали наперебой успокаивать обывателей, и на адвокатов (некоторым инвесторам пришлось все-таки заплатить).
Мастера были рады результату, но вот исполнение... Нет-нет, это были настоящие хищники, не обремененные чувством морали, так что средства достижения цели их заботили мало, но закрывать гала на самоуправство зазнавшегося Куратора они не собирались. Несмотря на достигнутые результаты, Причет имел наглость сымитировать аварию на месторождении, устроить шумиху в прессе, да еще и выкупить все акции. То есть, Куратор распоряжался финансами Корпорации по своему усмотрению, без согласования с руководством...
Причет был слишком ценным сотрудником. Со временем Мастера планировали принять его в Круг и говорили об этом открыто, поэтому вопросов о его ликвидации не поднималось, но за подорванное доверие Куратор должен быть наказан.
В свои сорок два года, Майкл выглядел на тридцать. Умники из "Биотек. Корп." не зря ели свой хлеб - они действительно многого добились, и Причет - наглядный тому пример: морщины на лице практически отсутствовали, за исключением еле заметных мимических, никакого намека на седину или, тем паче, лысину.
Майкл повернулся к окну спиной, чуть приподнялся на носках и, не сгибаясь, держа тело ровно, упал на руки и начал отжиматься. Куратор строго следил за физической формой - он превратил высушенное годами тренировок жилистое тело в настоящее оружие, способное причинять боль, калечить, убивать. Он считал, что боевые искусства воспитывают в мужчине не только смелость и силу, но и волю, характер.
Закончив отжиматься, Причет пошел в дальний угол комнаты, где стоял его любимый тренажер - "Деревянный человек", но его отвлек звонок мобильного телефона.
- Джозеф, если ты беспокоишь меня по какому-то пустяку, я тебя накажу, - спокойно, почти ласково пообещал собеседнику Майкл, увидев, чье имя высветилось на дисплее.
- Нет, сэр, что вы, сэр, я бы не посмел, - тут же начал оправдываться начальник безопасности "Биотек. Корп."
Его беспокойство было обоснованным: однажды управляющему вздумалось проверить посты охраны... в три часа ночи. Результат был ожидаем - один охранник спал прямо на пропускном пункте, четверо играли в карты, лишь трое выполняли ту работу, за которую им платили. Последних Причет распорядился премировать, а вот проштрафившихся... Майкл заперся с ними в спортзале и жестоко избил, перед этим милостиво разрешив "защищать себя, любыми средствами".
- Ладно, хватит мямлить, что там у вас? - перебил подчиненного Куратор.
- Сэр, автомобиль с подопытным попал в аварию, - срывающимся голосом доложил Джозеф.
- И? Вы что не можете еще одного "зека" достать?
- Сэр, по всей видимости, Препарат пациенту ввели прямо в "скорой"...
- Что?! - Причет буквально захлебнулся от ярости. - Какого черта?! Они чем там думают?! Всех поубиваю к чертовой матери! Где эти умники?!
- Сэр, вы же понимаете, что я здесь не причем? - на всякий случай уточнил начальник охраны. - Насколько нам известно, у пациента были подопытного были проблемы с сердцем... Я думаю, у него случился приступ и наши умники решили, что это отличный шанс испробовать препарат на умирающем человеке...
- Где они?!
- Сэр... - Джозеф замялся. - Мы нашли автомобиль - там все в крови, но никого нет. Насколько нам известно, произошла авария и всех пострадавших увезли в госпиталь "Сент. Марк".
- Быстро, собирай всех, в том числе и Группу. Я буду внизу через пять минут.
Майкл Причет нажал кнопку отбоя и медленно выдохнул. Что же, работа в "Биотек." переставала быть скучной.