Аннотация: Короче, такой проблем. Я слишком расписалась - рассказ получается огромный. Разбиваю его на две части - логически подходит. Иначе не просто не соблюдаю задуманный объём - тяжело будет читать. Вероятно, слишком много засунула несюжетных моментов.
Проблемы с Иллирой начались сразу же.
Как заставить её слушаться, Вениамин не знал. Все наказания, которые он мог придумать, казались либо слишком жестокими, либо неэффективными. К тому же он пока стеснялся наказывать девочку. Она этим пользовалась вовсю, но маг подозревал, что даже страх не заставил бы её вести себя хорошо.
Он думал, спрашивал совета у женщин Коллегии, пробовал разные способы убеждения, и, в конце концов, нашёл выход. Сладкое.
Нечасто удавалось ребёнку бедняков насладиться хотя бы сладким чаем. Не говоря уж о леденцах и пряниках. А в пансионе воспитанников старались не баловать. Первые десять лет своей несладкой жизни Иллира решила компенсировать. Она съедала десерт, выпрашивала добавку, таскала из шкафчиков на кухне сахар и сдобу, пока Вениамин не закрыл их заклятьем, и вертелась вокруг Кархагора: тот таскал горстями конфеты и кормил её с рук. Экзорцист не одобрял такое обжорство, но без повода отказать ребёнку не мог. Не слишком ему нравилось и то, что демон считает девочку неким домашним котёнком, а не полноценным человеком. Впрочем, это в какой-то степени забавляло.
Иллира могла сделать многое под угрозой лишения сладкого. Но не всё. Она отказывалась носить платья.
После обещания Вениамина обойтись сегодня без десерта, она сладенько улыбалась и переодевалась. На следующий день на подоле оказывалась солидная дыра. Сначала Вениамин покупал ей новые платья, потом отдавал штопать старые. Ради штанов Иллира отказывалась даже от конфет.
Помог Кархагор. Услышав о проблеме, он притащил ворох одежды. Сказал, что это из различных миров, и раз Иллира не умеет носить одежду, он принёс большой запас.
Здесь была короткая юбочка-повязка, доходящая до середины бедра, и кофточка, не прикрывающая живот. Платье прозрачного газа с крохотной сорочкой, которую полагалось одевать под него. Длинная тяжёлая шерстяная роба чёрного цвета и свободного покроя. Непонятная одежда, свитая из металлической проволки. И тому подобные вещи.
Иллира скисла. На единственном оставшемся её платье даже перестали появляться пятна. Кархагор смеялся. Вениамин тоже.
Демон настаивал на том, чтобы познакомить её с Веллисией. Та любит малышей. Маг сомневался. Говорил, что одного демона хватит ей полностью. Незачем ребёнку привыкать.
Кархагор обижался. Или делал вид. И то, и то у Вениамина вызывало угрызения совести. Но маг стоял на своём. Он уже привык к манере друга давить на совесть. Это пригодилость и в случае с Иллирой. Девочка любила играть сиротку: сядет, головку повесит, ручки на коленях сложит, губки надует и говорит кротким тихим голосом. "Мастер Вениамин, можно мне взять ещё леденцов? Я никогда не ела таких вкусных. Я вообще никогда никаких не ела". "У меня сегодня голова очень болит. Давайте завтра позанимаемся?" "А можно я сегодня, вместо того, чтобы спать, посмотрю, как вы работаете? Только сегодня, честное слово".
Вениамин ласково улыбался и делал по-своему.
Кархагор с Иллирой вообще проводил слишком много времени. Нельзя девочке привыкать к демону, если она должна стать экзорцистом. Тот, скорее всего, понимал беспокойство друга и делал всё, чтобы его оправдать. Ну не хотел Кархагор появления ещё одного демоноборца в таком приятном мире.
К тому же непоседливого ребёнка было сложно заставить заниматься. А сколько оказалось проблем с воспитанием детей кроме этого!
Например, ограбление буфета со сдобой. Разумеется, у Иллиры заболел живот. Вениамин сказал, что ничем не может ей помочь, и девочка лежала весь вечер, злая и грустная. Магу было её жаль, но стоило преподать урок. Кархагора с конфетами он не пустил. Тот не стал вступаться и согласился, что ребёнка надо наказать, чем удивил друга.
- Дети глупые, их надо учить, - пояснил демон. - Я всё понимаю. Тебе и так тяжело с ней. Была бы уж мальчиком хотя бы!
- Какая разница? - Вениамин заново заклинал буфет. Как же она умудрилась, а? - В десять лет не отличаются.
- Совсем? - пожал плечами Кархагор. - Месячные у неё ещё не должны начаться?
- Месячные что? - уточнил маг.
- Ну менструации.
- Что значит? - переспросил Вениамин. Он понял, как девочка взломала буфет. Пожалуй, надо меньше работать с ней в направлении разрушения магии. По крайней мере, пока не поумнеет.
- Ну месячные кровотечения... - замялся демон.
- Кровотечения?! Из-за чего? - испугался маг.
- Постой, ты что... Не знаешь? Не знаешь, что такое... Вен, ты меня разыгрываешь, да?
Вениамин не разыгрывал.
Кархагору пришлось объяснять, что один месяц в году у женщин идёт кровь. Просто так, без всяких болезней. В это время они становятся раздражёными и злыми, чего демон не любил. К сожалению, он не знал, как проходят менструации у людей, знал только, чо бывают куда чаще.
Мага он сильно обеспокоил. Спросить у Иллиры прямо он, разумеется, не мог. Зато мог Кархагор, но Вениамин ему запретил. Впрочем, это не означает, что демон не поднял эту тему, когда его не было рядом. Но, видимо, девочке было рановато - она ничего не знала ни о каких менструациях и заявила, что у людей этого не бывает, только у поганых демонов. За последнее ей пришлось извиняться, потому что "поганый демон" обиделся и перестал таскать конфеты. Целых несколько дней - срок, невероятный для Кархагора.
А ещё Иллира дралась с мальчишками. Тайком зашивала платье громадными неряшливыми стежками, пряталась от Вениамина и объясняла, что упала. Тот пытался наказывать её, но безрезультатно.
А ещё заявила, что раз она теперь девочка, значит ей надо красить лицо. От этого пришёл в ужас не только Вениамин, но и Кархагор. Последний - от состава косметических средств дремучего Авана.
- Тебе придётся отвести её к Веллисии! - заявил он.
"Ни за что!" - думал экзорцист. Впрочем, вслух не говорил.
Помог Даленрин. Вернее, его жена. Она навестила экзорциста, поговорила с Иллирой и оставила инструкции. Демон был очень разочарован, он надеялся всё-таки познакомить девочку с Веллисией.
Оркестр играл вальс теней. Прохладная, тягучая мелодия сменялась ветреными переливами флейт и дёргалась редкой барабанной дробью. Мистическая музыка была королевой любого маскарада. Танцевать этот вальс тяжело - необходимо особое исскусство. Поэтому только несколько пар кружилось по залу.
Нирейна, как обычно, отошла подальше. Она не приняла ни одного приглашения, потому что не уверена в себе настолько. Танцевала женщина хорошо, но не для вальса теней. Но мелодией она наслаждалась - самой прекрасной мелодией маскарада. Полумрак зала, скользящие тени, вырезанные из света свечей, тяжёлый, приторный запах жасмина и жимолости... Прекрасные моменты одиночества среди множества людей.
Женщина отошла к резным тонким колоннам, упиравшимся в крышу; с наслаждением она смотрела на силуэты пар, скользящих в танце. Но покоя ей не дали. Приятный баритон где-то вверху и сзади - приглашение на танец, очередное.
Нирейна опять пробормотала заученные слова извинения и отказа - но вопрос, как выяснилось, не требовал ответа. Сильные руки уже обняли её за талию и уверенно вели меж дёргающегося пламени свечей. Высокий, широкоплечий мужчина в полумаске цвета неба поздних сумерек.
- Простите? - как можно строже спросила женщина, поглядев ему в глаза. Свет заплясал на лице незнакомца. Внимательный взгляд цвета липового мёда. Улыбка, мистическая под стать музыке вальса теней.
- Да? - голос - уже полушёпот.
- Я же сказала, что не хочу танцевать.
- Вы хотите. Вы просто не решаетесь.
Партнёр закрутил её в такт пронзительной флейте, отпустил, и женщина заскользила по залу с неожиданной лёгкостью. Музыка обернула её раз, другой, третий - и снова крепкие мужские руки.
Тягучий запах цветов смешался с тёмным запахом полыни.
Нирейна летала по залу словно игрушка в его руках. Каждый раз, когда она собиралась что-то сказать, незнакомец заставлял её делать особо сложное па. Вальс теней казался много раз проще в его крепких, властных руках. Кто это такой? Полумаска могла затруднить узнавание, но этого мужчину она совершенно точно не знала.
Колонны и свечи вертелись, падали вверх - вниз, пробегали мимо. Дыхание рвалось клочьями, сердце резко стучало.
Когда мелодия стала нарастать, а потом стихать, незнакомец повёл Нирейну в сторону, подальше от середины зала. Вальс замер, и мужчина склонился, нежно сжав её пальцы. Короткий тёплый поцелуй - его дыхание опалило руку.
- Спасибо, - шепнул он, не отрываясь от её руки. Губы скользнули по коже, вызывая сладкую дрожь. Женщина глубоко вздохнула, пытаясь успокоить дыхание и сердце, которое от этого поцелуя ещё сильнее заметалось.
Кто он такой?
Нирейна обернулась - незнакомец вышел в оранжерею и исчез, переплетаясь с тенями ветвей.
Вот хорошо, думала она. Прекрасный танец, волнующий и мистический, он должен остаться мимолётной загадкой, мгновением наслаждения. Чудесным воспоминанием.
Незаметно от себя самой она оборачивалась в поисках высокого мужчины в тёмно-синей полумаске.
Муж в соседней зале играл в кости - это он мог делать ночь напролёт. Нирейна танцевала ещё несколько танцев. Она хорошо двигалась, и получала множество приглашений как от мужчин её возраста, так и от молодых юношей. А сегодня ночью ей как никогда нужно забыться. Старший сын уехал учиться в Дорам, и Мивера стала совсем невыносимой. Брат хоть немного сдерживал её. А муж только баловал девочку, потакал её капризам и запирался в кабинете, когда она совсем расходилась. Отчаянные попытки Нирейны заставить его заняться дочерью переросли в бурные скандалы. Теперь женщина тоже стала избегать дочь, оставляя ей на растерзание слуг.
Вот сейчас Мивера снова устроила концерт, требуя немедленно перешить платье. Жёлто-зелёные цветы ей не нравились, и девочка требовала их поменять на тёмно-зелёные. Служанки и воспитательница остались убеждать её, что заменить хризолиты на требуемые изумруды будет слишком дорого.
Нирейна очень любила музыку - она вытесняла весь стыд за дочь.
Начался очередной танец, женщина тихонько ушла в оранжерею. Она устала, в зале было душно. Сладкий, тягучий аромат словно обнимал, смывая веселье бала.
Женщина наклонилась к цветку жасмина, призраком белевшему в темноте. Она даже не успела обернуться на шорох за спиной. Сильные руки схватили её, развернули, чужие губы нашли её рот. Нирейна вздохнула, сдаваясь в плен страсти. Он крепко прижал её к себе - её незнакомец в полумаске цвета неба поздних сумерек.
Мужчина выпрямился, приподнял её, не прерывая поцелуя. Это правильно, стоять она уже не может. Тело стало мягким и слабым, и женщина вцепилась в его плечи, прижимаясь со всех сил. Твёрдые плечи и живот, сильные руки, способные легко держать её в воздухе - он не похож на обычного аристократа. Может быть, военный?
Он прервал поцелуй и поставил её на землю. Впрочем, руки не убрал, передвинув ладони ей на бёдра. Нирейна не возразила, она по-прежнему держалась за него, чтобы не упасть.
- Кто вы?
- Это не принципиально, - мурлыкнул незнакомец.
- Мне это важно! - возразила женщина.
- Это что-то изменит?
- Но я же не знаю вас! Я не могу...
Она замолчала, опустив голову.
- Чего не можете? - он насмешливо улыбнулся, и от одной этой улыбки у неё перехватило дыхание.
Она не ответила. Муж и трое детей. О Вышний Повелитель, что она делает!
- Вы не можете целоваться с незнакомым человеком? - вкрадчиво уточнил он. - Вам придётся привыкнуть, потому что мне нужны не только поцелуи. У меня на вас другие планы.
Нирейна покраснела и попыталась вывернуться. Незнакомец сжал её бёдра, не давая вырваться. Привлёк к себе и зашептал на ушко:
- Вы нервничаете? Что-то случилось? Что не даёт вам насладиться этой ночью? Ваш муж играет в кости, он вряд ли встанет из-за стола до утра. Нам ничего не помешает... Пойдёмте, здесь есть что-то вроде беседки. Вы расскажете мне, что вас беспокоит.
Нирейна снова не успела возразить, он увлёк её в дальний конец оранжереи, на мягкую кожаную скамью. Вокруг завивался плющ и цвела жимолость. Мужчина посадил её на колени, двумя пальцами подцепил её маску и осторожно снял.
Женщина ахнула:
- Что вы делаете! Так не принято...
Он насмешливо улыбнулся.
- Вы хотите остаться без платья, но в маске? Интересно...
- Как вы смеете! - воскликнула она и попыталась встать. Мужчина сжал её бёдра, удерживая.
- Дорогая... - его голос звучал, как горячий сахарный сироп. - Давайте обойдёмся без этого? Вы прекрасно знали, зачем я вас сюда привёл. Сами пошли со мной. Сидите у меня на коленях. И пытаетесь соблюсти правила приличия? Вам самой не смешно?
Она опустила голову.
- Простите... я не должна была идти с вами. Не знаю, о чём я думала... у меня есть муж, я не собираюсь...
Незнакомец запустил руку ей в волосы и крепко поцеловал.
- Тихо, тихо. Расскажите, что вас беспокоит, и мы продолжим.
Нирейна подняла на него глаза. Кажется, голос опять дрожал.
- Дочь, - сказала она несчастно.
- Она больна? - сочувственно спросил незнакомец.
- Нет, здорова... Или... Не знаю. Послушайте, если вы сняли мою маску, то снимите и свою!
- Нет, - он широко и медленно улыбнулся.
- Вы что, собираетесь остаться без одежды, но в маске?! - дерзко спросила женщина; её щёки загорелись румянцем, плохо различимым в полумраке оранжереи.
- Да, собираюсь, - он склонил голову, коснувшись губами её шеи. Нирейна прикрыла глаза. Действительно, уже поздно что-то решать. А муж... разве он не заслужил?
- Что случилось? - спросил мужчина недовольно, но сочувственно. - Что вас беспокоит? Что с вашей дочерью?
- Она... ведёт себя ужасно! Странные капризы, трудно удовлетворимые... Грубит, ей ничем не угодишь... Швыряется в слуг вещами и едой...
- Сколько ей лет?
- Четырнадцать... - пролепетала женщина. - Я даже не представляю, что делать... Это мы виноваты, наверное... Её выводить в свет, а она... Орёт на нас... на слуг... Бьёт их, причём ей это как будто нравится... Настроение меняется в момент... Беспричинно плачет или смеётся...
- Беспричинно? - мужчина как будто задумался. - А вы спрашивали её, почему она смеётся или плачет?
- В такие моменты она не обращает на нас внимания. - Женщина тяжело вздохнула. - Где мы виноваты? Что мы упустили?
- Время, - сердито бросил он. - И продолжаете упускать. Вы обращались к специалисту?
- Мы показывали Миверу целителям несколько раз. Они прописали успокоительное, но от него только хуже... Её стало тошнить.
- Целителям? - презрительно рявкнул незнакомец. - Вам нужен экзорцист! Идите в Коллегию Магов и спросите старшего магистра Вениамина.
Кархагор появился, когда Вениамин с Иллирой завтракали. Девочка бросилась ему на шею со счастливым визгом. Экзорцист покачал головой, сжав губы.
- Кархагор, - начал он, но ученица непринуждённо перебила его.
- А ты мне что-нибудь принёс?! - спросила она с радостной надеждой. Демон без слов достал из кармана шоколадку и зашуршал обёрткой.
- Так, она ещё не поела!
- Мастер Вениамин, я больше не хочу!
- Кархагор, убирай, она больше не хочет.
Иллира вздёрнула носик, сердито оттопырила губку и села.
- Платье поправь, - кивнул экзорцист на смятый подол. Она демонстративно фыркнула и разгладила его.
- Доедай. Кархагор, поговорим.
Маг поднялся со стула и вышел из кухни. Демон подмигнул Иллире и отправился за ним.
- А конфета?! - возмутилась девочка; в ответ раздалось повелительное "Сначала поешь!"
Вениамин повёл друга наверх, чтобы потянуть время. Никак не мог подобрать слова, хоть и решил заранее, что сказать. Что же сделать, чтобы убедить? Он даже и не надеялся на успех, но что-то делать надо было.
Маг кивнул на стул у окна лаборатории.
- Кархагор, Иллира тебя полюбила.
- Она полюбила шоколад. У вас его не бывает, - насмешливо ответил тот.
- Нет, полюбила тебя. Без шоколада и сладостей. Не пытайся обмануть. Ты понимаешь. Не может быть экзорциста, который любит демонов. Иллира должна стать экзорцистом.
Кархагор по-кошачьи потянулся, довольно улыбнулся и нахально посмотрел на Вениамина.
- Конечно, я понимаю.
- Разумеется.
Маг отвернулся и стал разглядывать стену. Кархагор переиграл его. Он это может. Вениамин не убедит девочку в том, что демоны - плохие, если один такой плохой демон навещает её, кормит сладостями, играет с ней... Она обожает этого хитреца, и маг не сомневался, что потихоньку тот познакомит Иллиру не только с Веллисией, но и с остальными своими друзьями. У неё не будет убеждённости, веры в правильность своего дела. А без этого хорошего экзорциста не получится. Какой бы ни был потенциал.
Кархагор подошёл к нему вплотную и обнял за плечи.
- Вен, в мирах демонов много зла. Неразумные демоны куда опасней обычных зверей, да и разумные не всегда желают добра. Но и зла - тоже не всегда! Почему ты не хочешь, чтобы ребёнок осознавал то, чем занимается? Нужна ли ей убеждённость на уровне фанатизма? Разве это хорошо? Ты пытаешься привить ей те самые принципы, которые мешают жить тебе самому! Которые заставляют тебя терзаться нашей дружбой и не позволяют быть с женщиной, которая тебя любит, и которую ты, между прочим, любишь и сам.
Маг опустил голову.
- Ты... не можешь понять. Ты демон.
- Это значит, у тебя кончились аргументы! - победно и назидательно воскликнул Кархагор. - Вен, она миленькая, если бы ещё ума немножко... И вот этот человечек станет таким же злобным, как ты?
- Я?!
- Ну конечно! То не делать, это не делать, то плохо, это недостойно... Твоя жизнь состоит из запретов. Ты не можешь просто быть счастливым. Просто наслаждаться жизнью.
- Так! Хватит меня воспитывать! -Маг резко тряхнул головой, не заметив, что шнурок развязался и волосы разлетелись по спине и груди. - Вы, демоны, живёте в совершенной анархии, за километры друг от друга. Нам надо жить в обществе. У общества - законы, мораль. Ты говорил про Веллисию? А до этого - про детей-демонов. У меня никогда не было семьи. Хочу жену и детей. Кархагор, кем будут мои дети?
Такие сильные злость и боль на лице друга застали демона врасплох. Он даже растерялся. Ничего подобного раньше сдержанный Вениамин не показывал.
- Ты имеешь в виду, не съедят ли они тебя? - пробормотал напуганно. - Да брось, не съедят! По крайней мере не должны. По крайней мере случаев не было. Ну по крайней мере я про них не знаю.
В дверь сунулось любопытное личико.
- Иллира! - резко велел Вениамин. - Ступай вниз!
Девочка испуганно захлопнула дверь, забыв про сладкое.
- А вообще! - вдруг возмутился Кархагор. - Мы говорили не про Веллисию, а про Иллиру. Не переводи стрелки!
- Я?! - он отошёл, встал так, чтобы с демоном их разделял стол и упёр в него руки. - Про Иллиру? Пожалуйста. Не подходи к ней. Я - грешен, и буду проходить долгое очищение муками перед возрождением, но девочка этого ещё не заслужила. Она будет верной слугой Вышнего Повелителя! И, понадобится - будет изгонять тебя и твоих друзей!
- Моих друзей, - презрительно процедил демон. - А твоих?
Кархагор выскочил, с силой хлопнув дверью. Для того, чтобы вернуться домой, ему не обязательно было выходить - демон просто очень хотел хлопнуть дверью. Вениамин смотрел в стол, закусив губы. Он не попытался остановить друга.
Небольшой двухэтажный дом скучал в окружении большого сада - небольшие кустики, невысокие деревца, ровные газоны. Летом, вероятно, здесь царили цветы и аккуратная зелень. Сейчас осталась только маленькая оранжерея.
Вход утопал в сухих ветках и мохнатых лапах елей. Прошёл мокрый снег, и деревья щедро разбрызгивали холодные капли. Северный январский ветер забирался под пальто, и Вениамин в очередной раз пообещал себе, что приобретёт чего-нибудь потеплее. Как только появится лишнее время.
Он постучал в ворота. Ждать пришлось некоторое время, и маг ещё больше замёрз. Открыл обрюзгший пожилой слуга, за его штанину цеплялась девочка лет десяти. Совсем как Иллира, подумал Вениамин с лёгкой нежностью. Он тщательно вгляделся в увидел чистую ауру ребёнка. Не она.
Слуга выжидательно кашлянул.
- Старший магистр-экзорцист Вениамин, - чуть кивнул, и тот поклонился в ответ.
- Пожалуйста.
Девочка чуть испуганно разглядывала гостя, семеня по тропинке за слугой. Вероятно, дворецкий. Вероятно, служит здесь уже много лет. Дочка хозяев считает его членом семьи, - решил Вениамин. Надо будет поговорить с ним тоже - старые слуги бывают очень наблюдательными.
Хозяева встретили его в гостиной. Оба хорошо, но небогато одеты, оба не по возрасту красивые. Он смотрел высокомерно и безразлично, в её глазах плыла усталость и билось отчаяние.
Вениамин слегка поклонился, продемонстрировал кольцо Коллегии магов. Слуга уже доложил, и представляться маг не стал.
- Госпожа Нирейна, господин Арьери. Я правильно понял, что речь идёт об одержимости?
Женщина кивнула. Её муж сухо сказал:
- Наша старшая дочь Мивера. Возможно.
- Что не так в её поведении?
- Присаживайтесь. Нирейна? - он кивнул жене, и та вышла в коридор, но сразу вернулась обратно.
- Сейчас принесут чай. Вкратце...
- Не надо, - перебил её Вениамин. - Простите, мне нужны подробности.
Рассказывала женщина, её муж молчал. По его лицу нельзя было понять, задевает ли его ситуация, но руки крепко вцепились в подлокотники кресла и время от времени судорожно сжимались.
Четырнадцатилетняя Мивера оказалась домашним тираном. Она капризничала, требовала то одного, то другого - причём доходы семьи давно перестали пытаться успеть за её желаниями. Младший секретарь десятого министра не мог расшивать платиновым бисером покрывала. Девочка била слуг, и делала это с удовольствием. Хватала, что попадёт под руку - иногда вещи значительно тяжелее тех, что может таскать девушка-подросток. Её частые истерики сначала списывали на эмоциональность Но она могла весело смеяться - и в следующее мгновение рыдать от горя; с любовью обнимать старую кухарку - и тут же жестоко избить её; принимать гостей, блистая воспитанием - и забиться в тёмный угол и дрожать от неизвестных страхов.
В гостиную заглянула младшая девочка и сказала, что Мивера - псих. Малышка тут же скрылась, и Нирейна извинилась за поведение дочери, уточнив, что с ней всё в порядке.
Так, всё нормально. Это обычная одержимость. Простая работа, несложная.
Насчёт сложностей Вениамин оказался неправ. Они возникли, когда маг объяснил условия. Мать обязательно хотела присутствовать при экзорцизме. Причём в это муж её поддержал.
Чаще всего клиенты не лезли под руку и не мешали ему работать. Но попадались и упрямые. Впрочем, маг уже научился справляться с такими - просто предлагал попробовать найти другого экзорциста. При этом он честно предупреждал, что все маги Коллегии работают только так.
Как правило, этого хватало. Но не сейчас. Нирейна поняла, что настаивать бесполезно и перешла к уговорам. Эмоциональные убеждения и логические аргументы - Вениамин восхитился уму женщины. Но, какой умной бы не была, она совершенно не представляла себе обряда экзорцизма.
Ему пришлось встать и попрощаться:
- Простите, но если не буду работать, лучше пойду. У меня другие дела.
Женщина сдалась.
Девочка сидела в своей комнате и вышивала. Когда её окликнули, подняла голову и подозрительно посмотрела на Вениамина.
- Ты светишься жёлтым, - наконец сказала она. И снова уткнулась в вышивку.
- Я ненавижу жёлтый.
- Покажи, что вышиваешь? - попросил экзорцист.
- С чего бы? - презрительно ответила та.
- Мивера! - припечатал Арьери. Дочь вздрогнула, со злобой глянула на экзорциста и улыбнулась, слишком свирепо для подростка:
- Ну на! Всё равно это для вас.
Вениамин напрягся. Если она одержима, "для вас" означает людей. И говорит с ним бес, а не ребёнок. Он взял пяльца. За плечом охнула Нирейна.
На первый взгляд, нитки образовывали на ткани хаос. Стежки ложились беспорядочными пятнами глади, перечёркивались крестами, истекали зигзагами. Серые, чёрные и красные тона закрывали все остальные нитки.
Он увидел смысл. Экзорцист был в мире демонов, знал их, и сразу понял, для кого сделана это вышивка. Отдал пяльца девочке, кивнул и сказал "спасибо", заметив, как передёрнулась Мивера. Ещё один симптом - бесы не выносят искренней вежливости.
- Где её спальня? - дождавшись ответного жеста, Вениамин заглянул в указанную дверь.
- Тебе чего надо? - зло окликнула одержимая. Арьери снова сделал замечание, и она поправилась:
- Что вы хотите? - теперь Мивера дрожала от страха. Она сжалась в кресле и обхватила себя руками.
- Ты давно молилась Вышнему Повелителю? - строго спросил Вениамин. Ни капли тепла или участия - не стоит злить беса, если он есть.
- Мне это не помогает, - засмеялась она. - Так что зря вы его привели.
- Попробуем ещё раз, - он протянул зелёную ветку на тонкой цепочке - символ бога. - Возьми.
Девочка покорно взяла подвеску... закричала и уронила на колени. Тут же стала судорожно стряхивать, с визгом, словно большого паука. Мать бросилась к ней, маг поднял подвеску и убрал в сумку.
- Будем пробовать другие способы.
Теперь госпожа Нирейна глядела на него с яростью. Вот поэтому экзорцист работает без свидетелей - обряд изгнания беса куда менее приятен, чем эта проверка. Бес среагировал на проклятое серебро как и полагается. Но он использует разум подростка и поэтому вряд ли поймёт, в чём дело.
Вениамин вывел за дверь Арьери. Слух нематериального духа очень чуткий.
- Кровать надо выдвинуть на середину комнаты, из спальни убрать всё тяжёлое и бьющееся.
- Зачем на середину?
- В углах скапливается энергия. Это может помешать.
Вот этот ответ - мрачная капля на репутацию экзорциста Коллегии. Не может маг быть настолько неумелым, чтобы не справиться со свободной энергией. Но как сказать, что одержимый в процессе изгнания будет биться об стены?
- Она одержима? Вы уверены? - с надеждой спросил мужчина. Вениамин кивнул.
К ним вышла мать. Она взяла мужа за руку и с недоверием спросила:
- Это точно необходимо?
Тот фыркнул:
- Это спроси у магистра Вениамина. Он здесь специалист.
- Госпожа Нирейна, господин Арьери, вы изучили мой диплом, так ведь?
- Разумеется, - чуть нахмурился мужчина.
- Так, вы доверяете мне как специалисту?
- Вас рекомендовал глава Коллегии, а ему я полностью доверяю.
Вениамин кивнул, и продолжил:
- Поверьте, обряд лёгкий, для опытного экзорциста совершенно безопасен. Буду полностью его контролировать.
- Мы вам верим... - робко прервала его Нирейна.
- Значит, вы понимаете, что не должны вмешиваться, что б не происходило?
Удивлённо-напуганные, родители уставлись на него.
- Хм, изгнание беса - это не простуду вылечить. Будет шумно.
- Но пока он был довольно спокоен, - нахмурился Арьери. - Мы даже не знали, что он есть.
- Разумеется, не сам бес. Но он полностью контролирует Миверу, поэтому девочка может кричать и звать на помощь. Даже наверняка будет - обычно так бывает.
- А обряд болезненный? - Женщина немного побледнела.
- Для человека - совершенно нет. Но она чувствует то же, что и её бес. Поэтому... ощущения, полагаю, крайне неприятные.
Слёзы в уголках глаз матери. Вы, госпожа Нирейна, даже не представляете, насколько неприятные.
Худенькое лицо и пушистые ресницы. Чуть надменная посадка головы. Чем-то она напомнила Иллиру. Вениамин улыбнулся, очень печально: он предпочитал работать со взрослыми. Пусть с ребёнком легче справиться... Но обряд неприятный. Дети не должны так страдать.
- Мивера, проходи.
Заклинатель говорил строго: нельзя злить беса лаской и добротой. Пока нельзя. Лечение одержимых труднее, чем простое изгнание.
- Ляг на кровать, расслабься и закрой глаза.
Девочка глянула на постель. Смяла рукой подол. Она заметно волновалась.
- Прям так?
Вениамин кивнул.
- Ручки и ножки вытяни, глаза закрой.
Подчинилась, но напряглась: бес внутри готов к подвоху. Но Вениамин у него, вероятно, первый экзорцист, а вот у мага уже большой опыт.
Сумку он поставил под кровать, так, чтобы легко до неё достать. Взял мягкие бархатные ремни, набитые ватой. Тихонько закрепил одни на спинке кровати над головой девочки. Присел на покрывало.
- Не открывай глаза. Вот.
Резко накинул готовую скользящую петлю на запястья и затянул. Взгляд Миверы выплеснул панику. Её панику, не демона внутри. И тому оказалось несложно полностью захватить подростка.
Бес рванулся. Тело одержимой согнулось, ноги нанесли удар. Вениамин перехватил и накинул на щиколотки вторую скользящую петлю. С трудом закрепил её на решётке спинки кровати. Маленькая девочка, в которую вселился бес, сильнее, чем взрослый человек. Она каталась по кровати, пытаясь вырвать ремни, дёргалась и, в конце концов, зарыдала от бессилия.
- Мивера! Успокойся. Ты не вырвешься.
В него словно ударил ненавидящий взгляд - не девочки-подростка, но взрослого чуждого существа. Вениамин погладил покрасневшее от усилий лицо Миверы и ласково попросил её потерпеть немного. Вот сейчас он изгонит беса, захватившего её.
В глубине зрачков, туманным отблеском мелькнул испуганный, уставший ребёнок. Его тут же перебил злой и торествующий взгляд. Одержимая резко вздохнула и закричала с рыданиями в голосе:
- А-а-а-а! Больно-о-о! Я больше не могу!
В дверь бухнуло. Резкий стук, отчаянный крик матери:
- Хватит! Хватит, не надо!
Вениамин на мгновение поджал губы. Встал, подошёл к двери и распахнул её. Сердито рявкнул на Нирейну, застывшую на пороге в сильном испуге:
- Убирайтесь! Немедленно! Мне и там хватает.
И бросил её мужу, который стоял поодаль в растерянности:
- Ещё один стук - я оставляю всё, как есть!
Арьери аккуратно отволок жену от двери и кивнул экзорцисту.
Одержимая продолжала отчаянно кричать - жалобно, с плачем - испуганный ребёнок. Но дверь закрылась на небольшой металлический засов. Вениамин достал маленькую кисточку и баночку синей краски. Левой рукой зажимая лоб девочки, он стал чертить знаки на её лице. Осторожно - здесь надо было действовать быстро, пока бес не понимает, что происходит.
Сияние изгоняющих символов, слова экзорцизма, - ненависть демона в глазах Миверы сменялась на страх. Выжидая, пока начнёт действовать заклятье, Вениамин смотрел на неё. Тихо лежит. Соображает, что делать.
Девочка рванулась вверх, тело её резко выгнулось, руки едва не вышли из суставов. Экзорцист бросился к ней, зажал одной рукой локти, другой прижал её к кровати. Она продолжала рваться, и маг придавил её ноги коленом. Многие бесы, для того, чтобы освободиться, пытаются искалечить тело носителя, вывихнуть или оторвать конечность. Подростка удерживать куда легче, чем взрослого человека, но стоило всё равно связать её надёжней. Вениамин надеялся, что в этот раз обойдётся - не обошлось. Хотелось ругаться, но он никогда не ругался - даже про себя.
Одержимая дико кричала, рыдала и вырывалась, но потревожить обряд больше никто не пытался. Экзорцист просто ждал, замечая, как бес слабеет. Когда знаки размягчили броню зла, он стал читать молитву, призывая Вышнего Повелителя на помощь. По мере того, как божественная сила вливалась в её тело, девочку трясло всё сильнее. Наконец демон понял, что проиграл.
И этот момент пропустить ни в коем случае нельзя. Теперь злому духу практически нечего терять. Маг успел сунуть Мивере в рот мягкую каучуковую палочку за несколько секунд до того, как бес попытался откусить язык. Тогда демон перестал дышать. Несколько слов - контроль за телом одержимой ослаб, и дыхание вернулось. Почти всё, что могли придумать бестелесные бесы, Вениамин уже знал, но он всегда готов среагировать на что-то новое.
Проблема с демонами в том, что привыкнуть к ним невозможно. Они всегда найдут, чем удивить. Бесы всегда крепко держатся за своих носителей, и этот чуть было не застал Вениамина врасплох, когда рванулся наружу, вгрызаясь жёсткой, резкой энергией в его душу. Зачем? Что он делает? Злому духу бесполезно захватывать экзорциста - он будет мучиться в теле, увешанном символикой Вышнего Повелителя, и умрёт сразу же, как только бог обратит внимание на своего служителя. Демон даже не успеет полностью подчинить его. Да и вряд ли сможет справиться.
Вениамин схватил малый жезл из сумки, и вскочил с кровати. Он не пустит беса обратно в тело девочки. Кварцевое навершие чертило контуры, чтобы дать отпор боли, леденящей саму душу. Пытается прогрызть его волю. Не в силах терпеть, маг опустился на пол, продолжая чертить символы. Неопытный дух не ожидал организованного сопротивления, рассчитывал, что экзорцист растеряется. В ярости он вгрызался в мага через астральный план, отчаянно сопротивляясь.
Знак освобождения - и энергия словно взорвалась в демоне. По потолку пробежала полоса голубого пламени, сжигая металлическую люстру, обращая в пепел дверцу шкафа у стены. Изгания не вышло. Бес растворился в астральном свете мира, прекратил существование.
Пустота нагрянула впридачу к боли. Безумная, выворачивающая тошнота подступила к горлу, и Вениамин успел сдержать рвоту скорее интуитивно, сообразив, зачем это надо, уже потом. Истощение и сильное повреждение энергетического поля выходит в кровавую рвоту. Он не может сейчас позволить себе терять кровь. Никак. Нужна каждая капля энергии.
- Магистр? - Мивера выплюнула каучуковую палочку, но освободится не пыталась.
- Сейчас... - Маг чуть ли не ползком добрался до кровати и сел на пол, откинув на неё голову. Подавил новый приступ рвоты - оказывается, может стать ещё хуже. Лёгкие, горло, желудок - всё внутри словно обожжено кислотой.
- Подожди. - выдавил экзорцист. - Сейчас я тебя развяжу. Как дела?
- У меня мигрень, - пожаловалась девочка. Капризные нотки, похоже, прочно прописались в её голосе.
- Подожди немного, - повторил маг. Каждый вздох усиливал тошноту. Рот наполнился солёным, и из уголка губ стекла на рубашку струйка крови. Мивера испуганно завизжала, потом завозилась на кровати.
- Помогите! - закричала она. Потом сообразила, что вряд ли кто-то придёт, и позвала:
- Мама! Мама, он умирает! Мама, - она почти сорвалась на визг, - экзорцист умирает!
- Нет. Нет, всё хорошо, - выдавил Вениамин, и сжал губы, снова сдерживая рвоту. Где-то снаружи что-то кричали, потом дверь бухнула и слетела с петель. В комнату ворвались люди, но маг не чувствовал в себе сил посмотреть на них. Женский вскрик, потом стон - наверное, госпожа Нирейна. Возможно, обморок. Увидела потолок или дочь? Экзорцист сглотнул кровь, снова подавив приступ тошноты.
- Освободите Миверу - выдавил он. - Всё сделано.
Его подняли, потащили. Задавали вопросы, но понять их оказалось слишком тяжёлым трудом. Арьери велел кому-то вызвать целителя - воможно, служанке.
- Не надо, - вырваться не получилось, только пошевелиться, но и это вызвало боль и тошноту. - Домой... Иллира знает, что делать.