В О С П О М И Н А Н И Я О В Е Л И К О Й В О Й Н Е.
К О М И С С А Р.
" Гвозди бы делать из этих людей..."
Н. Тихонов.
Приближается 65 - летие Великой Победы, а споры о той давней и великой войне , об её характере не только не утихают, а
достигают апогея. Разброс мнений колоссальный. Особо ретиво выступает ряд молодых авторов, сторонников " теории" известного
фальсификатора Великой Отечественной войны, - Суворова (Резуна ) о том, что нападение гитлеровской Германии только упреди-
ло готовящееся Сталиным вторжение Красной армии в Германию. Но об этом предстоит ещё отдельный разговор. При этом ста-
до модным назвать противников этой абсурдной теории - " закоренелыми сторонниками советской версии истории второй миров-
войны.
Я пишу об этом не потому, что принадлежу к этой группе людей, что я " закоренелый в своих старых догмах и принципах "
ветеран войны . Нет. я очень критично оценивая прошлое, отвергая идеологический дурман его. Но я всегда стоял и стою на при
нципиальных позициях - недопустимости извращения и подтасовки фактов под свои "новые" идеологические постулаты. Я сам про
шёл всю войну и видел всё это своими глазами, ощутил все её "прелести" на себе. На мой взгляд, необходимо правдиво и чест
но оценивать прошлое, видеть его много- цветие, а не один лишь негативный, чёрный цвет, мрак и беспросветность. Трезвая, неп
редвзятая оценка прошлого составит истинную картину той страшной и великой войны.
Особенно много чудовищных домыслов о начальном периоде войны, о " паническом бегстве " Красной армии, никчемности и
не боеспособности командиров и комиссаров. Большинство участников тех боёв, либо погибли, либо сгнило заживо в гитлеровских
концлагерях, или затем в сталинском ГУЛАГЕ. Я хочу рассказать живые факты первых дней войны, показывающие, что не всё так
однозначно. Пока ещё есть в живых немного истинных участников тех необычайно тяжёлых дней, мы можем и должны сказать пра-
вду.
Войну наша 124 стрелковая дивизия встретила в Западной Украине, в районе города Порицк, у самой границы. Она была пе-
реброшена сюда из района Житомира. Когда начался ночью артобстрел, паники не возникло. Все подразделения и части дивизии
сразу же, в соответствии с боевым распорядком , заняли свои позиции в районе сосредоточения, вдоль границы, которую атако
вывали части 6 полевой армии генерала Паулюса.
Все бойцы мужественно и стойко встретили врага - мощным, ружейно - пулемётным огнём. Противник отошёл к гран
ице. Но фашисты не унимались. Атаки следовали одна за другой. Авиация и артиллерия гитлеровцев бомбила и обстреливала пози-
ции дивизии. Бомбы и снаряды "вспахивали" весь передний край , уничтожая огневые точки, разрушая траншеи, землянки, гибли
многие бойцы и командиры, раздавались стоны и крики раненых. Протяжно и противно выли летяшие снаряды, бомбы, мины.
Это был первый, настоящий бой. А не очередные манёвры и учения. И всем было страшно. Все укрылись в траншеях, упав на зе
млю, вжимаясь в неё по - плотней, прильнув к лощинкам, вдавливаясь в них, словно мать - сыра земля могла укрыть, от рвущих
ся авиобомб, снарядов, мин, разлетавшихся повсеместно осколков, приносящих смерть. Страх сковал души и сердца бойцов. Смерть
буквально стояла за спиной каждого и, ликуя, собирала свою кровавую жатву. Тоскливо смотрели на небо : там были одни не
мецкие стервятники -- ни одного нашего самолёта ! В голове мелькала тревожная мысль : где, где же наши сталинские соколы, те
тысячи самолётов, о которых говорили по радио, писали в газетах, показывали на парадах. Мы не знали тогда, что эти армады
советских самолётов были уничтожены гитлеровской авиацией в первые часы войны, на полевых аэродромах, так и не взлетев
в воздух.
После почти часового артобстрела и бомбёжки, в результате которых было уничтожено более половины личного состава,
фашисты , при поддержке танков, двинулись в очередную атаку. Оставшиеся бойцы, кое-как восстановив огневые точки , встретили
противника огнём из стрелкового оружия, . В бой пошли гранаты. Бойцов поддержали те немногое арторудия, уцелевшие после
бомбёжки и артобстрела. В предполье запылало пару немецких танков, подбитых нашими артиллеристами. В сердцах окопников
зажёгся лучик надежды. Немцы явно не рассчитывали на такое упорное сопротивление и к вечеру прекратили атаки.
Наступила короткая передышка. Командиры подсчитали потери, оставшихся в строю. Были похоронены тут же в траншеях
и разбитых землянках , погибшие. А раненые, которые нуждались во врачебной помощи, переправили в медсанбат. Легко раненые
отказались идти в медсанбат и остались в строю. Все молча переживали прошедший, первый в жизни, бой. И каждый, невольно,
думал : " А что будет завтра ? Удержим ли рубежи ? Ведь прёт такая силища, танков много... А наших то не видать. Где основные
силы ? Ведь мы были только прикрытием..." Мелькали мысли об обречённости, но каждый гнал их от себя, веря в подход резер-
вов. Поползли слухи о ранении командира дивизии генерала - майора Сущего. Это опечалило всех - его любили в дивизии.
Ночь прошла спокойно. Немцы ночью, тогда ещё, спали и отдыхали, не проводя ни каких активных действий. И наши бо
цы получили возможность отдохнуть, поспать. Правда, сон то был тревожный : кто - то периодически вскакивал, кто - то плакал во
сне, звал родных, кто- то скрипел зубами, матерился. Явно, что и во сне они продолжали воевать, бороться с врагом. Война , с пер
вого мгновения цепко схватила их души и не отпускала ни на минуту и так до самой последней минуты её.
Утром, второго дня войны, начался новый ад кромешный. С рассвета массированный удар по позициям, занимаемые остат
ками дивизии, нанесла немецкая артиллерия, а затем двинулись "Юнкерсы", как на параде, разворачивались эскадрильи за эскадр-
тльей и обрушивали свой смертоносный груз на оборонявшихся. Было видно, как при пике . от бомбардировщика, словно больш
ие капли, отрывались бомбы и стремительно летели вниз , Казалось, что бомба падает прямо на тебя . И, невольно, ещё больше
вдавливался в землю, закрывая руками лицо, словно это может тебя спасти.
Когда артиллерия и авиация сделали своё дело, из леса выползла цепь танков, шевеля стволами пушек, как усами, наводя их
на наши рубежи. Внезапно стало тихо и только рокот танков разрывал эту мёртвую тишину. Все замерли, наблюдая этот парад
смерти. Наша артиллерия молчала. Танков было много, несколько десятков Приближаясь к переднему краю, они на ходу открыли пу
шечный огонь. Бойцы укрылись за бруствером. За танками не спеша шли автоматчики, поливая передний край свинцовой лави
ной. Огонь был таким плотным, что голову поднять было нельзя. А у нас не было в дивизии ни одного автомата, кончились прот-
тивотанковые гранаты да и патронов и ручных гранат оставалось совсем мало. Как дальше воевать? Помощь не подходила... Мы
одни, совсем одни...
Танковые клинья достигли наших боевых порядков и с флангов углубились в нашу оборону и вышли в тылы, где находился
резервный батальон, прикрывающий командный пункт дивизии. Батальон занял круговую оборону, проявляя невиданную стойкость и
выдержку, отражая атаки фашистских танков и пехоты. Тяжёлый бой развернулся южнее Порицка. Фашисты, имели значительное пре
восходство в живой силе и танках. Непрерывно атаковал наши позиции. Артиллеристы, оставшись без боеприпасов, вывели из строя
орудия и влились в боевые порядки пехотинцев, защищая командный пункт. Бойцы должны были экономить патроны и гранаты и
вести только прицельный огонь. Поэтому они изменили тактику боя. Затаившись в траншеях, они подпускали гитлеровцев на макси
мально близкое расстояние, а затем открывали прицельный, губительный огонь. Начали делать связки из 3 - 4 ручных гранат и
бросали их под гусеницы, подошедших близко, немецких танков. Солдат на выдумку силён.
Во время круговой обороны командного пункта дивизии, в боевых порядках находился полковой комиссар Г. И. Жиляков. Он был
настоящим комиссаром в подлинном смысле этого слова . Такой типа комиссара прекрасно описан в советской литературе о гражда
нской войне. Его уважали и искренно любили командиры и солдаты дивизии. Он был простым, доступным, приветливым, заботлив- вым в отношениях со всеми, невзирая на чины и звания. И в то же время - принципиальным, старался всегда действовать личн
ым примером. Считая это главным методом воспитания военнослужащих. Любя, личный состав называл его уважительно и ласково -
"Батя". В армии далеко не все командиры получали это почётное звание.
Во время очередной атаки фашистов, комиссар первым рывком выскочил из траншеи и с призывом : " Товарищи ! Вперёд! Бей фа
шистов! За Родину! Вперёд !" Мощное красноармейское " Ура!" , удалая штыковая атака и гитлеровцы откатились назад.
. К 24 июня немцы замкнули кольцо окружения и заняли город Горохов, прорвав оборону вокруг города. После ранения комдива,
командование дивизией взял на себя полковой комиссар Все остатки дивизии собрались вокруг командного пункта. Стало ясно, что
помощи ждать не от кого. По слухам немцы были под Минском и Ровно. Остатки дивизии оказались глубоко в тылу немцев. Связь
с командованием фронта прервалась ещё 22 июня.
Нужно было отбить атаки и вырваться из окружения . Двигаться лесами на восток и соединиться с частями Красной армии. Но
гитлеровцы бросили новые силы для ликвидации " окруженцев".. С утра на них двинулся мотоциклетный батальон гитлеровцев. Комиссар решил выждать , пока колонна мотоциклистов подойдёт поближе и вытянется вдоль фронта обороны. Все замерли, затаив
дыхание в томительном ожидании. Только сотни воспалённых глаз напряжённо следили за колонной. Томительные секунды казались
вечностью. И, наконец, короткая команда " Огонь!" и одновременно застучали пулемёты, раздались дружные винтовочные выстрелы,
Десятки вражеских машин, потеряв управление , завертелись на месте, сваливались в кювет. Раздались крики и стоны раненых.
Оставшиеся в живых мотоциклисты, быстро сориентировались, бросили мотоциклы, скатились в кювет и открыли бешеный огонь
из автоматов. Одновременно подтянулась немецкая пехота, быстро развернулась в цепь и, поливая всё пространство перед собой
свинцовым дождём, устремилась к нашему переднему краю. Все бойцы замерли. Автоматный огонь заставил их укрыться за брус
твер . Мелькали мысли : " теперь - то наступил конец, всё - хана. Тут все и ляжем в одну братскую могилу. Кто же нас бросил,
оставил одних без помощи ? Какая сука ? " Уныние и безысходность охватила бойцов. Полковой комиссар подумал, что если сейчас
не поднять всех в контратаку, то фашисты сомнут оборону и уничтожат остатки дивизии. А она существует, как боевая единица,
пока у бойцов есть воинское знамя. Тут же пришло решение . Он скомандовал адъютанту : " Принести знамя дивизии!" К комисс
ару прибежал запыхавшийся знаменосец. Жиляков быстро сорвал чехол, развернул боевое знамя , мгновенно выскочил из окопа:
"Слушай мою команду ! Вперёд! За Родину ! " " У-Р-Р- А- А!!! " - подхватили призыв комиссара все бойцы и командиры, стремите-
льно поднявшись в атаку. В бой шли все : и работники штаба, и связисты, и писаря, и артиллеристы, разведчики и музыканты ,езд
овые и санитары, повора и ординарцы. Вся эта лавина людей, бились отчаянно и решительно, в страшной, рукопашной схватке. И
хотя фашистов было значительно больше, они не выдержали русской, штыковой атаки и побежали.
" - Бей гадов !" -- гремел голос комиссара, бегущего впереди, с развивающимся красным стягом. Вдруг он покачнулся, словно о что
-то споткнулся, уронил знамя и упал. Кто -то тут же подхватил знамя и побежал вперёд, увлекая за собой атакующих. Враг был от
брошен.
Бойцы и командиры, в скорбном молчании, склонив обнажённые головы, стояли у тела комиссара, которого любили и почитали,
как отца. Ночью бойцы ворвались в Горохов, разгромив не ждавших атаки , очумевших от ужаса гитлеровцев. Утром комиссара по
хоронили в центре города. Попрощавшись с любимым комиссаром, остатки дивизии с боевым знаменем ушли в леса, продвигаясь
на восток для соединения с частями Красной армии. В средине июля 1941 года, дивизия, по пути отхода пополнившая свои ряды
отдельными группами отступавших "окруженцев ", в районе Белокоровичей прорвала фронт фашистов с запада, вышла из окружен-
ия и соединилась с частями 5 армии. Бойцы прошли по тылам врага с боями 850 км.
Много лет спустя после войны, мы , группа ветеранов дивизии, посетила места наших первых боёв. Старожилы рассказали нам,
что после возвращения немцев в Горохов, командир немецкой дивизии, узнав, кто похоронен на площади, ( ему, как видно, рассказ
али о подвиге комиссара ), приказал отдать воинские почести мужеству этого человека. Могилу комиссара не тронули , и она сохра
нилась до освобождения города в 1944 году.
Для кого-то это миф, легенда, но для нас это быль, ибо подвиг нашего комиссара сохранился в памяти навечно.
АЛЕКСАНДР КАЙЗЕРМАН Санрайс, Флорида..
9 - 11 февраля 2010 года
АЛЕКСАНДР КАЙЗЕРМАН.
2. Б О Й НА П У Л К О В С К И Х В Ы С О Т А Х.
" Как каторжник ядро, я волочу чужую память..."
И. Эренбург.
К 65 - летию В Е Л И К О Й П О Б Е Д Ы.
Морская бригада, в которую попал Володя находилась в районе Пулковских высот. Она была придана 42 армии, обороняв
шей этот участок фронта. У гитлеровцев была отработана шаблонная тактика : утром артиллерия и авиация в течении 30 - 40 ми
нут "обрабатывала " наш передний край, на всю глубину обороны. Тут и появлялись первые убитые и раненые. Затем со сторо-
ны Урицка бросались с десяток танков. сопровождаемые немецкими автоматчиками. Так было и на этот раз , в первый день
появления Вовы на переднем крае.
Когда после артобстрела и бомбёжки. В батальоне появились первые раненые, Вова с двумя санинструкторами находились,
как положено, находились в боевых порядках батальона. Он, при продолжавшемся артобстреле, бросился к раненым, оказывая
первую помощь: перевязывая и останавливая кровотечения, делая уколы обезболивания, вынося раненых в тыл, на медпункт. Ви
згливо - свистящее, противное завывание снарядов и мин, которые, казалось, летят прямо в тебя, невольно вызывали страх и тре
пет души, содрогание всех внутренних органов и частей тела, какую - то особую боль в животе и дрожание ног и рук. Душа
его буквально уходила в пятки и хотелось бежать, куда угодно, спасая душу.
Всё его существо хотело жить и для этого спрятаться, укрыться от происходящего ужаса, от летящей смерти, вдавиться в снег,
землю, чтобы спрятать, сохранить уязвимое тело, свою жизнь. Это был животный страх, а он прекрасно знал, что страх убивает
в человеке всё человеческое. Он вспомнил, как говорил в летнем лагере военно- медицинской академии мичман Головко , участ
ник финской войны : " Спокоён в бою только покойник, он уже ничего не боится, ему уже всё равно. " Вова понимал : нужно
побороть свой животный страх своей силой воли, побороть и уметь под огнём выполнять свой профессиональный долг, спасать
раненых.
Его размышления прервал глухой стон раненого, и он, по ходу сообщения, согнувшись почти пополам, бросился в направлении стона.
Вова забыл о страхе и делал своё дело. Раненые ждали его. В конце траншеи, у поворота её в землянку, увидел раненого бойца. Весь в крови
осколки снаряда, словно стая обезумевших ос, впились в грудь моряка. Володя нагнулся к раненому, увидел множественные ранения и расте
рялся . " Что делать ? Как остановить быстро кровотечение ? Бинт тут не поможет, а ничего другого нет... Да и санитары не вернулись... А
раненого необходимо немедленно доставить в медпункт, а оттуда - в медсанбат..." - мелькали тревожные мысли. Он оглянулся по сторонам
По траншеи шёл мичман Мурилло - могучий богатырь, чем-то похожий на знаменитого актёра Бориса Андреева. Даже голос был иденти
чен - густой бас, с хрипотцой. Увидев Володю и раненого, мичман остановился : " Какие проблемы, док ? Нутром чую, ёшь твою в корень,
он не жилец. Что будем делать ?"
-" Необходимо немедленно доставить раненого в медпункт, а санитары ещё не вернулись."- растеряно ответил Володя.
-" Разве это проблема ? Щас пришлю пару салаг. Они, ноги в руки, мигом его доставят."
Мичман бегом бросился по траншеи и вскоре появились троё матросов первогодок, бледных и перепуганных, ещё не привыкших к артобст
релу к виду раненых и крови.
Володя был досрочно выпущен из Кронштатского военно-морского фельдшерского училища в звании младшего сержанта, но для салаж-
ат он был большим начальником:
-" Хлопцы быстро, но очень осторожно берите раненого и по этому ходу сообщения несите прямо до конца. Там увидите медпункт и сдайте
его, а сами бегом назад."
Вова предварительно сделал раненому перевязку, обезболивание, при этом израсходовал весь перевязочный и обезболивающий матери
ал. И тут же добавил :-"Там ещё попросите для меня бинты, вату и обезболивающие. Я буду тут. в траншее. Понятно? "
Артобстрел продолжался, но частота его стала реже. Юнкерсы, сбросив свой бомбовый груз, улетели. Володя даже не заметил, как в раб
оте , забыл о страхе бомбёжки, глухому уханью снарядов и мин. Он как бы адаптировался к обычной "фронтовой музыке". Но всё равно,
каждый разрыв снаряда, бомбы вызывал у него инстинктивное чувство страха. Он невольно вздрагивал, втягивал голову и весь скукожив
ался. Он подумал - страх, это своеобразная болезнь: или она тебя полностью захватит, и ты превращаешься в подлого труса, жалкого и нек
чемного. Или ты победишь страх, станешь здоровым и смелым, способным на подвиг, и не потому, что не боишься смерти. Нет, всё живое
хочет жить - это естественно и потому страшится смерти, всячески ей сопротивляется. Преодолев страх, ты, как бы, становишься к нему
безразличным, не замечаешь его... Философствования Володи прервал мичман: -" Отправил бедолагу в медпункт ?"
---" Так точно, даже успел частично остановить кровотечение. Может быть там сумеют спасти парню жизнь..."
---" Дай бог, бляха муха! Чтоб его душу не отправили из медпункта прямо... в рай. Ну, хватит болты болтать, сейчас, наверняка, начнут ат
аку фрицевские танки, а за ними пойдёт пехота со шмайсерами. Так что нужно готовится к бою , по- балтийски. Объявляю всеобщую пол
ундру." И он пошёл проверять : все ли заняли места, согласно боевому расчёту. Прибежали салаги и принесли новую, полную медикамен м тов, санитарную сумку.
Вове нравился мичман, его своеобразная речь с прибаутками. Он был жизнерадостным, умеющим так занятно и своеобразно шутить.
Был в восторге от его своеобразной лексики, только ему свойственной, им придуманными особыми словечками и выражениями.
Хотя они были, зачастую, по матроски прямолинейна , даже иногда груба и от них отдавало блатным сленгом. Всё равно, в мужском обще
стве, особенно среди моряков, она пользовалась успехом. Это был классический боцманский язык.
Володе рассказали : мичман - белорус по происхождению. Его родители перебрались на Украину, в портовый город Мариуполь, что
на Азовском море: там строили "азовскую Магнитку" - Азовсталь. Отсюда у мичмана родилась неистребимая любовь к морю, к морской
профессии. Поэтому он остался служить на Балтфлоте, пройдя путь от салаги до старшины - боцмана, а перед войной сдал экзамен на ми
чмана.
В боевых порядках морской пехоты были корректировщики артогня с боевых кораблей , стоящих в Неве- этих "плавучих артбатарей"
Они засекали немецкие артбатареи и передавали исходные данные на корабли. Корабельная артиллерия немедленно открывала огонь по
указанным огневым точкам, или устанавливала заградогонь перед наступающими танками и пехотой. Не успели замолкнуть фрицевские
пушки и скрыться "юнкерсы, как по дороге из Лигово, на юго-западе от Пулковских высот, показались немецкие танки. Гитлеровцы были
пунктуальны- наступило время танковой атаки. Они двигались по шоссе, говоря по- флотски, кильваторной колонной: друг
за другом. В траншее все замерли. Рядом с Вовой оказался мичман. Он рассматривал танки в бинокль.
--"Смотри, красиво идут, гады, чтоб им повылазыло ! " . Сказал он с украинским акцентом и дал Вове бинокль.
Одновременно по шоссе двигались большие, тупорылые, немецкие, дизельные грузовики, крытые брезентовыми тентами. В них нахо
дилась пехота. Солдаты вермахта, по команде, быстро выпрыгивали из машин, тут же рассредоточивались, укрываясь за складками мест
ности. Они изготавливались к атаке.
Танки вышли из лощины, развернулись по фронту и начали движение в сторону нашей обороны. Они двигались, набирая скорость,
держа дистанцию, как на параде. Приблизившись, они сходу открыли огонь из пушек. Пехота, перебежками, двигалась вперёд, укрываясь
за танками. Всё это напоминало психическую атаку, показанную в довоенном кинофильме "Чапаев".
Моряки, с замиранием сердца, наблюдали это. Иван Иванович Мурилло, прищурив глаза, теперь уже без бинокля, внимательно наблю
дал за продвижением бронированных чудовищ. На его лице нервно двигались желваки. Танки приближались. Это были новейшие брони
рованные монстры Т-3, Т-4, с зловещими крестами на боках. На белом снегу чётко вырисовывались их мрачно-тёмные силуэты. Мичман
не выдержал:- " Что ж они ,ешь твою в клёш, корабли огонь не открывают, мать их так! Иль думают, что мы "мухобойками" (так на фрон
те называли пистолеты "ТТ" ) будем атаку отбивать, йошкин кот?"
Немецкая пехота , бежавшая за танкам, для пущей важности и устрашения моряков, с упора в живот, вели огонь из автоматов, а танки
усилили интенсивность огня. Первые снаряды разорвались за линией обороны. Явно немецкие башнёры пристреливались. Затем. серия
снарядов разорвалась впереди обороны. Это была типичная артиллерийская вилка. По траншеи, из уст в уста, передавался приказ :" огня
без приказа не открывать". Первыми открыли огонь бронебойщики из 12,7 мм противотанковых ружей, бронебойно-зажигательными па
тронами. Но эти пули не могли пробить лобовую броню новых, немецких танков, и они неумолимо приближались к нашему оборонитель
ному рубежу. Моряки изготовили противотанковые гранаты, для сокрушения, прорвавшихся в боевые порядки, танков противника.
Наконец, заговорила корабельная артиллерия: крупнокалиберные снаряды рвались по всему предполью, К ним присоединились зенит
ные пушки, часть из которых, по приказу Г. Жукова, была снята с ПВО и поставлена на наиболее танкоопасные направления. Всё предпо-
лье вздыбилось фонтанами, выброшенной снарядами земли. Кое-где запылали танки. Из открытых люков валил чёрный дым. Пытались
выбраться из горящих танков немецкие танкисты. Но их уничтожали матросы - снайперы. К артиллерийской симфонии присоединились
басы 203 мм орудий, установленных на железнодорожных платформах.
Заградительный огонь заставил гитлеровскую пехоту залечь, она была отрезана от танков. Горящих танков становилось всё больше.
Из люков некоторых вываливались, в чёрных, пылающих комбинезонах, танкисты. Они катались по полю, пытаясь сбить и потушить огонь По этим факелам моряки вели прицельный огонь, добивая многих из них. Это было вполне законно да и к тому же выражение
справедливого гнева и ненависти советских людей.
Танки, неся большие потери, из-за сплошной завесы заградогня, ставшего непреодолимым, быстро разворачивались и покидали по-
ле боя, оставляя без прикрытия свою пехоту. В это время, в траншеях прозвучала команда : " Вперёд ! В атаку ". Мгновенно мичман её про
дублировал :-"Полундра! Еб вошь! Бей этих гадов-фрицев! Вперёд, братья-славяне! Не дрефь, салаги! Вперёд!"- сам, вскочив во весь свой
богатырский рост на бруствер, с "мухобойкой" в поднятой руке, продолжая орать: " Полундра!"- тут же ошарашивая всех знаменитым на
бором боцманского мата, побежал вперёд, увлекая за собой моряков.
Володя был всё время рядом с мичманом, не отставал от него ни на шаг, по пути оказывал первую помощь раненым. Со свистом, как
стаи пчёл, проносились автоматные очереди. Гитлеровцы пытались мощным огнём погасить атаку моряков. А матросы шли в бой со ста
рой винтовкой Мосина, сконструированной конструктором ещё в конце 19 века. Автоматы были только у разведчиков. Многие моряки,
несмотря на мороз, достали бескозырки и, надев их, шли в атаку. Вова чувствовал , как его голова, при свисти пуль, невольно. инстинктив
но втягивалась да и самому хотелось броситься на землю и спрятаться от пуль и осколков. Это был его первый открытый бой с ненавист
ным врагом, его первая атака. Там, в Кронштадте, они, курсанты военно-фельдшерского училища , работали в госпиталях и имели дело
с искалеченной и истерзанной войной человеческой плотью. А не с самой войной... А тут настоящая война, настоящие пули, снаряды,
мины, осколки ... смерть. А ему совсем, совсем не хотелось умирать в 18 лет...
Но он был в бою и, преодолевая животный страх, продолжал бежать на поле боя, останавливаясь для оказания необходимой первой
помощи бойцам. За ним еле успевали два санитара с волокушами. Он увидел первых убитых. Это было страшно :только что они бежали
рядом, молодые и здоровые, и вдруг - укус пули, и он опрокинулся бездыханным...А он. как и все, так хотел жить! Но война не счита
ется с желаниями людей, она беспощадна и античеловечна, и Володя её возненавидел на всю оставшуюся жизнь. А сколько её то оста
лось ? А вдруг уже летит его пуля, которая через мгновение уничтожит его жизнь, оборвав размышления. Ему стало ещё страшнее.
Санитары не отставали, подбирая за Вовой, перевязанных- и на волокушах , сделанных из шинелей, пригибаясь, а, зачастую, ползк
ом, тянули по заснеженному полю раненых в медпункт, затем бегом возвращаясь на поле боя. Раненых становилось всё больше и Вова
с трудом успевал оказывать им помощь, переползая под пулями от одного к другому. Фрицы, не выдержав натиска морских пехотинцев,
побежали к шоссе, где их ждали дизеля. Остатки танков уже двигались в сторону Лигово. На поле догорали, коптя небо и снег, с десяток танков, рядом валялись трупы танкистов. Бой утихал. В траншею возвращались уцелевшие, разгоряченные боем, моряки. Некоторые несли с
собой трофейные, немецкие автоматы " шмайсеры", добытые в бою. Это была их первая контратака и встреча лицом к лицу с фашиста
ми. Они оживлённо обсуждали ход боя.
Вова вместе с санитарами ещё находился на поле боя в поисках раненых. Похоронная команда собирала и хоронила погибших. Закон
чив работу, Володя с санитарами, вернулись в траншею, измученные и опустошённые, всем виденным: кровью и ужасом настоящего, а
не киношного боя. Уже в траншеи его нашёл мичман, который явно тянулся к нему: --" Смотри! Мой трофей - шмайсер. Теперь у меня
автомат, порядок , япона мать! А ты, браток, молодец, не сдрейфил, едят тебя мухи! Это же твой первый бой, екалэмэнэ. Небось, полные
штаны счастья, ешь тебя в клёш... Работал ты с ребятами классно. Я обязательно доложу комбату. А гады-фрицы не ждали такого "горяч