Один из последних русских интеллигентов, рассеянных по земле, степенный мужчина пятидесяти пяти лет, сидел в унылом, но очень уютном кафе, в стране Monte Negro, с женщиной тридцати лет, которая приходилась ему падчерицей. За столом беседовали два разных поколения, отцы и дети. По случайности, фамилии обоих были весьма символичны: его - Чехов, ее - Бардакова, - что как нельзя лучше характеризовало этапы российской истории. Но эти двое не были аналитиками социальной жизни и за чашкой кофе разговаривали о вещах вполне приземленных; впрочем, там, где собираются двое русских, разговоров об обществе тоже не избежать.
- Прекрасная страна! - говорил Чехов, поглаживая короткую, редкую бородку и пригубляя черный, крепкий кофе из белой чашечки. - Тепло, вот даже сейчас, поздней осенью, тепло. Спокойно, культурно, нет воровства, встречаю здесь очень приличных русских, даже есть подозрение, что они сюда сбегают от нашего маразма, от нашей мути. Правда, немного грустно и скучно в этой стране, но все же, как замечательно, что вы с мужем купили здесь дом!
- Почему же скучно и грустно? Вот - море, там - горы, развлечений полно! - удивлялась Бардакова, красивая блондинка с карими, острыми, очень живыми газами.
- Ну, может быть, я пессимист.
- Пиво будешь?
- Нет, нет, мне незачем, пей сама.
- Мне пива! - говорила Бардакова официанту.
- Так вот, - продолжал Чехов, - дом в Черногории - это прекрасно, это вы угадали правильно. Но... не все так безоблачно.
- Мясное у вас есть что-нибудь? - спрашивала Бардакова официанта. - Да, принесите мясное ассорти и пива. Какое у вас есть? Ага, вот этого, и папе - еще чашку кофе. - И уже Чехову: - Ты говори, говори...
- Так вот - не все на своих местах. Дом - хорош, бесспорно, просто вилла, наше поколение и мечтать о таком не могло... Но что в доме?
- А что в доме? - сделала несколько глотов пива Бардакова.
- Как что? Купила ты, например, дорогущую итальянскую плиту. Выглядит прекрасно, но ручки-то управления рядом с конфорками, все время их заливает то молоком, то супом... Плита искрит, вот-вот вспыхнет. Ты качество променяла на дизайн, зачем? Надо, чтобы ручки были на передней стенке, пусть это и не так красиво.
- А мне нравится, а у этой фирмы только такие ручки, - оправдывалась Бардакова и, вытягивая руки и рассматривая свои холеные, длинные пальцы с длинными, перламутровыми ногтями, спрашивала: - Может, водочки выпьем?
- Нет, нет! - чуть ли не шарахнулся Чехов. - Ты уж сама... Да поосторожнее.
- Официант принеси водки сто грамм!
- Нравится... - продолжал Чехов. - А вот как займется от такой плиты огонь и дом сгорит!
- Дом не сгорит - он каменный, за твое здоровье! - и Бардакова выпила рюмку водки.
- Еще как сгорит... Проводка то у вас дохлая, современная, разводки слабые на щитке, предохранители - тьфу, один вид...
- А какие же сильные? - и Бардакова запила водку пивом. - Нет, ты мне скажи, может, я чего-то не понимаю, ты же много знаешь, а я мало, может, что-то нужно исправить, чтобы не сгорело.
- По большому счету, - отвечал Чехов, - поколению вашему нужно исправить голову - это чтобы не сгореть по несчастью... Но не будем углубляться. Какие сильные, ты спрашиваешь, что поменять в проводке? Скажу тебе так. Вот, например, у моей бывшей тещи есть брат, то есть у покойной бывшей тещи есть брат - он сейчас за ее могилкой следит... Впрочем, это не к делу, так вот этот брат служил в свое время электриком на подводной лодке, и на даче у тещи он поменял всю проводку - сделал как на подводной лодке, на века! Идут, понимаешь ли, по стенам капитальные медные кабели в свинце, рассчитанные на сверхнагрузки, стоят специальные предохранители - будь здоров! рубильники мощные - включать свет и выключать, все сделано из тугоплавких материалов, изоляция - молния не пробьет!.. Налей-ка мне тоже рюмку водки...
- Официант! - позвала Бардакова. - Еще водки! - Она раскрыла сумочку из крокодиловой кожи, пробормотала: " Молния, ты говоришь, подожди, подожди... я запишу... ", - и, выудив малюсенькую золотую ручку, стала записывать на салфетке.
Чехов, между тем, поднял рюмку, вздохнул, перекрестился и выпил. Спустя минуту в глазах у него появился блеск, он сразу помолодел и живо, но очень уютно налил себе еще одну рюмку.
- Так вот, - продолжал Чехов, все поглаживая бородку, - и за могилкой своей сестры, то есть моей бывшей тещи, он следит аккуратно, раз в месяц все подчищает - засохшие цветы меняет на свежие, листья осенью выметает, даже зимой могилка у него от снега расчищена. А для этого дела у него в специальном ящичке инвентарь наготове. У меня к тебе два вопроса, - Чехов опрокинул очередную рюмку: - у вас перед домом прекрасный газон, замечательные деревья - есть ли у вас инвентарь? и - будешь ли ты ухаживать за нашей с мамой могилкой, если что, там, в Москве?
Бардакова внимательно посмотрела на отчима, быстро, не отводя взгляда, плеснула себе в рюмку и выпила, на глаза у нее накатились слезы, она взяла отчима за руку и сказала:
- Папа, ты и мама не умрете никогда.
- А инвентарь?
- Мы нанимаем садовника, он приходит раз в месяц.
- Ладно, - сказал Чехов, - в конце концов, у тебя есть отец, есть о ком позаботиться.
- Он мне не отец, знать не хочу, ты мне отец!
- Ладно, в чем-то вы, ваше поколение, стали человечнее, ближе к человеку, отбрасываете формальности и ... но вот инвентарь - промашка. Должны быть лопаты, грабли, тяпка, хотя бы одна лейка ...
- Я подумаю, - пообещала Бардакова и записала на салфетке еще что-то. - А не взять ли нам еще водочки?
- Вот это правильно!
Какое-то время они сидели молча, выпивая, и Чехов, щепетильно тыкая вилкой в одно, в другое, выбирал себе на вкус из мясного ассорти. Он несколько побледнел, но выглядел молодцом, скинуть ему можно было лет десять. Собеседница же его, напротив, раскраснелась, как-то на глазах раздобрела, заказала еще еды, теперь рыбной, ела все подряд и заботливо предлагала отчиму: " Папа, вот это попробуй... возьми этого... вот вкусно, вот тебе кусочек на тарелку... " На все предложения Чехов отвечал: божественно... разумеется, никогда не пробовал... весьма тонкий вкус...
- Так вот, - продолжал Чехов, насытившись и аккуратно промокнув губы салфеткой, - ваше поколение - люди обеспеченные, богатые, как ты, с большими возможностями - странно увлечено безделушками, которые по сути своей человеку не нужны. Взять, например, твои бриллианты, вот кольцо у тебя на руке с бриллиантом, ожерелье дома я видел с бриллиантами, брошку... Но что такое бриллиант? По сути - неинтересный, прозрачный камень, выглядит стекляшкой, стеклом, говорят - сверкает, но и стекло тоже сверкает...
- А что же по твоему мнению я должна носить? Все носят, бриллианты в цене.
- Да вот хотя бы... хотя бы рубины! Это же красота - символизирует страсть, кровь, вино, любовь! Красная красота - взгляда не оторвешь. И сверкание уж не сравнить с бесцветным, бриллиантовым. Не-ет, у рубинов другой блеск - горячий, страстный, завораживающий! А бриллианты твои - барахло, так, одна прозрачность. Официант! - смело позвал Чехов. - Водки! Бутылку! И нет ли у вас граната? Да нет, не бомбы... Фрукт такой!
Официант почесал голову и ушел. Он открыл дверь на задний дворик, сорвал ядреный дикий гранат с дерева, стоящего во дворе, ножом аккуратно разделил на две половинки и принес на подносе вместе с бутылкой водки.
- Вот видишь! - с восторгом произнес Чехов. - Какова страна! Все сделано на высшем уровне! - Он выковырял несколько красных зернышек, положил их на ладонь и поднял к свету. - Смотри, каков коленкор: страсть, кровь, чистый рубин... - И, взявшись за бутылку водки, серьезно сказал: - Приступим.
Час спустя Чехов и Бардакова, шатаясь и поддерживая друг друга, вышли из кафе на пустынную, темную набережную, тянущуюся вдоль моря. Оба слегка осоловели от водки и дико озирались по сторонам.
- К цыганам! - решительно заявил Чехов и выкинул вперед руку так, как это делали загулявшие русские люди, когда указывали путь ямщику.
- Не надо! - остановила Бардакова. - Сейчас гидроплан вызвоним! - тут до Италии рукой подать!
- Да, - констатировал Чехов, - весьма было бы весьма романтично-с.
- Да, там продолжим, эх, какие там рестораны! За пару часов домчимся! - и она принялась набирать номера по мобильному телефону. Один, другой, третий. - Да где же они все?!.. Черт, черт!..
Из темноты набережной выплыли две фигуры, женщина и мальчик, с огромными рюкзаками за спинами, оба в шортах, загорелые и уставшие. Видимо, это были мать и сын, туристы, путешествующие от отеля к отелю. Они уверенно прошли мимо, не обратив внимания на Чехова и Бардакову, которые проводили их удивленными взглядами, как будто эти двое были лунатиками.
- Эх! - воскликнул Чехов. - Пройтись бы сейчас, как в молодости, от Фороса и до какой-нибудь Понизовки!..
- Мобильник сдох!
- Может, такси в Ялту? - предложил заскучавший Чехов. - Знаю там один ресторан, вполне шикарный!
- Запросто!
Какое-то время Чехов и Бардакова, покачиваясь, пытались остановить машину, жестикулируя как в пантомиме, но пучки фар от редких автомобилей проносились мимо.
- Камни на месте? - дважды спрашивала Бардакова.
- Вот они, - и дважды Чехов доставал из кармана и показывал пригоршню гранатовых зернышек.
- Не потеряй, - говорила Бардакова.
Наконец, им надоело ничего не делать и они пошли, петляя, и все так же умилительно поддерживая друг друга. Идти к дому теперь надо было вверх, по довольно извилистой и очень крутой улочке. Понимали они, куда они идут, или нет, но они шли, а вернее стали тяжело подниматься, стараясь удержать равновесие, подталкивая друг друга в спину и передыхая каждые три метра.
Спустя полчаса они добрались до большого камня, откуда дорога делала поворот направо и ввысь, к дому, и присели передохнуть. С этой точки была видна вся округа: темное море с редкими огоньками лодок, величественные горы на фоне звездного неба, огни близлежащего городка и поселков.
- По глотку? - предложил Чехов, доставая их заднего кармана брюк плоскую бутылочку.
- Давай.
Послышалось бульканье, оба выдохнули.
- Все же как красиво! Ялта как на ладони, посмотри! Во-он над нами высится Кара-Даг! А вон там, далеко, знаешь, что светит?
- Нет, не знаю.
- Это огни Севастополя!.. Там стоит наш флот, вон там, в море... Как уютно, как уютно, вон, видишь, по склону татарские домики сбегают, как светлячки... Очаровательно!.. Ты бы знала, какой у татар бесподобный кумыс!
- Кумыса хочу, папа, - ответила Бардакова, - а мобильник сел. Надо лошадей завести...
- Ну, давай двигаться дальше.
За полночь они доползли до своего двухэтажного дома, на освещенной, открытой веранде которого сидели за круглым столом, курили и раскладывали пасьянс двое: жена Чехова, напоминающая актрису в возрасте, и соседка - местная черногорка, статная, с орлиным профилем и волосами, похожими на... ежевику.
Чуть ниже самого дома, в окружении газона и олив, лежал бассейн, в центре которого мерцал синим газовым светом небольшой фонтан.
- Вот и Бахчисарайский фонтан - экскурсия завершилась, дальше Перекоп, никогда не сдадимся... - пробормотал Чехов и нагнулся к бассейну, чтобы ополоснуть лицо, но повалился набок и сделал вид, что просто прилег на траву.
Жена Чехова и соседка отложили карты и внимательно наблюдали, ничего не комментируя.
Бардакова, шатаясь, вызывающе посмотрела на них и шепотом произнесла: " А вот и татарка в гости пришла... " - и, как была в одежде, бросилась купаться в бассейн.
- Кле-ен ты мой опавший... - запел Чехов. - Потом крикнул купающейся Бардаковой: - Ты бы хоть березу, что ли, посадила, да и крыжовник...
- Камни отдай, я в сейф положу!
- Дураки! - сказала соседка, и женщины продолжили свой пасьянс.
Спустя полчаса Чехов и Бардакова разошлись по своим комнатам спать, и последнее, что услышали из открытых окон раскладывающие пасьянс, было: " К цыганам!" - и: " Страсть, кровь, чистый рубин!" Больше никаких звуков из дома не доносилось.
- Дураки! - согласилась жена Чехова.
Поздним утром Чехов пил кофей и читал рассказ из томика Чехова, уютно вытянув ноги в тапочках на соседний стул и поглаживая бородку. Жена его и соседка продолжали раскладывать пасьянс, и было непонятно, останавливалась они на ночь или нет. На газон уже разгружали кое-какой инвентарь, доставленный из магазина специальной машиной. Из окна второго этажа слышался разговор: " Привет Кукушкин! У нас все отлично! Часы с бриллиантами!?.. Кукушкин, ты отстал от жизни! Какие бриллианты? Стекло! Я рубины люблю! Почему вдруг!? Кукушкин, милый, сообрази: красный цвет выражает страсть, любовь... К тебе, да, к тебе!.. Ты мне электрика с подводной лодки найди и срочно сюда!! У тебя же всюду друзья! Нет, командир БЧ 3 мне не нужен... дизелист тоже не нужен... Как зачем - затем что электричество у нас никуда, дом может сгореть! Нет, только военспеца, ты же все можешь, Кукушкин! И проверишь у него военный билет - знаю я, сколько сейчас таких электриков дизелистов! Буду на связи!
Чехов вздохнул и оторвался от книги. Вид на море в это утро был просто прекрасный. "Эх, - подумал Чехов, - действительно, пройти бы от Фороса до Понизовки..."
- Может, нам домик в Ялте прикупить? - обратился он к жене.
- Когда я последний раз там была, там в столовых только китовым мясом кормили. Сиди уж здесь!
Чехов поднялся, надел белую шляпу и стал искать удочку. Из дома появилась маленькая девочка с собачкой на поводке. Чехов взял ее за руку, и они пошли втроем к морю, на набережную, ловить рыбу.
Закинув поплавок в изумрудную, прозрачную воду, Чехов вскоре вытащил маленькую рыбку желтого цвета, похожую на луну.
Сзади раздалось фырчанье тяжелой машины. Чехов оглянулся. С набережной на дорогу, ведущую к их дому, заворачивал грузовичок. В кузове лежали небольшие деревья, судя по листьям, две березы и клен, и еще какие-то кусты.
- Эх, - пробормотал Чехов, снимая с крючка неказистый улов и обращаясь к девочке и собачке: - Эх, знали бы вы, какие в нашей российской мути лещи!.. Какие лещи!