Моя первая встреча с Джаватханом состоялась при обстоятельствах скорее забавных, нежели неприятных.
Вадик затащил меня в казино едва ли не силой, причитая и пришепетывая: "Заедем на полчасика, выпьем по коктейльчику, сделаем две ставочки - а потом к твоим друзьям...". Передать невозможно, насколько меня бесила его патологическая склонность к уменьшительным суффиксам наряду с миллионом других мелочей. Прилизанные пегие волосы, круглый поросячий загривок, рубашки канареечных расцветок, страсть к караоке при полном отсутствии слуха и голоса, вставляемые не по делу цитаты из Библии и Корана, смысл которых от Вадика явно ускользнул. В общем, раздражал он меня весь, от макушки до жирно блестящих туфель, но сказать ему об этом я не могла - слишком жалок был этот приблудившийся поклонник, а добивать слабых я не умела.
Однако в этот вечер пупсик превзошел сам себя. Прошло уже два часа, а мы все еще сидели возле рулетки. Раза три я пыталась смыться втихую, но Вадик пресекал эти порывы таким самозабвенным нытьем, что мой не особо развитой материнский инстинкт тут же просыпался и уделывал голос разума с разгромным счетом.
Вадик тоже проигрывал, и я несколько раз пыталась утащить его из-за стола, но в ответ раздавалось: "Еще... Ну подожди еще чуть-чуть... Подружке твой на днюху путевку в Тай подгоним... Ну не уходи, мне нужно-то десять минут максимум! Все, видишь, поперло! Я сейчас отыграюсь, я выиграю сто тысяч и куплю тебе колье из черного жемчуга!". На этом колье я сломалась. Допила мартини, как можно незаметнее сползла с высокого стула и отправилась к выходу.
- Вы уже покидаете нас? - улыбнулся какой-то мужчина, наверное, один из администраторов.
- Да, меня ждут друзья. У вас очень мило, как-нибудь с удовольствием придем сюда всей компанией, - я старалась говорить спокойно, хоть и тряслась от злости на Вадика.
- Зачем же ждать следующего раза? - улыбка администратора стала еще приятней. - Вы можете прямо сейчас позвонить им и пригласить сюда. А пока позвольте проводить вас в бар и угостить нашим фирменным коктейлем. За счет заведения, разумеется.
Возразить я не успела - нежно, но крепко он взял меня за руку и повел обратно в зал. И только когда передо мной поставили высокий бокал, украшенный кружочками апельсина и какой-то блестящей пушистой дрянью, я поняла, что вечер определенно перестал быть томным.
В туалет, во всяком случае, удалось добраться без приключений. Я села на широкий подоконник, закурила и набрала номер Петра. Он ответил только с третьего раза.
- Твою мать, - задумчиво и как-то беззлобно отреагировал он на мой рассказ. - И сколько этот придурок уже проиграл?
- При мне - двадцать тысяч. Я ушла оттуда десять минут назад.
- Считай, уже тридцать. Братику патологически не везет в игре. Хоть бы в любви везло, так ведь... Короче, Жень, я сейчас в Нижневартовске, в Москву вернусь только через три дня. Все, что я сейчас могу сделать - позвонить Баскаеву.
- Кому?
- Хозяину казино. Ты вот что, если будет возможность - уходи оттуда, одна или с Вадькой - как получится. А вообще не волнуйся, все будет в порядке.
Из туалета удрать не удалось: прыгать со второго этажа в туфлях на шпильках я не рискнула. Вернулась в зал, выпила еще один коктейль и ситуация показалась совершенно обыденной, хотя Вадиков проигрыш к тому моменту уже равнялся сорока двум тысячам. Я зависла в баре, перезнакомилась со всеми барменами, а давешний администратор отгонял посетителей, по причине слабоумия или плохого зрения принимавших меня за местную проститутку. Вечер, в целом, проходил неплохо, только подруга, на день рождения которой мы так и не доехали, смертельно обиделась.
В полтретьего ночи игра Вадика закончилась. Он проиграл пятьдесят семь тысяч долларов, из них половину - в кредит. Он бы и дальше играл, но казино больше не желало брать его расписки. Мне было совершенно все равно, в выигрыше Вадик или в проигрыше, я была абсолютно и бесповоротно пьяна и мечтала лишь о том, как доеду до дома и засуну два пальца в рот. Администратор Володя помог сползти со стула. Покачиваясь (в основном за счет моих усилий) мы присоединились к Вадику в каком-то кабинете. Там я и уснула, утонув в глубоком кожаном кресле, сладко пахнувшем дорогими сигарами.
Влажными пальцами Вадик гладил мое плечо. Пробуждение было не из приятных, свет резал глаза, да еще и эти отвратительные прикосновения...
- Чего тебе? - я уже даже не пыталась быть вежливой.
- Жень, я уезжаю. За деньгами.
- Ну и прекрасно. Пошли, такси мне поймаешь, - я попыталась выплыть из объятий кресла, но Вадик заставил сесть обратно. Я хотела сказать, чтобы он не трогал меня, иначе желудок прочищу не у себя в туалете, а прямо здесь, но не успела.
- Ты должна остаться.
- С какой стати?
- Они так сказали.
- Да кто они-то?
- Добрый вечер, - чья-то широкая фигура заслонила чересчур яркую настольную лампу, и я благодарно подняла взгляд. - Руслан Баскаев. Приятно познакомиться. Надеюсь, вы не против того, чтобы немного побыть нашей гостьей. Пока ваш друг не вернет долг.
- Я против. Да поднимите же меня с этого чертового кресла!
Вадика в комнате уже не было. Сил что-то выяснять и скандалить у меня не было, а хозяин казино к долгим объяснениям явно был не расположен, поэтому просто взял мой измученный коктейлями организм под локоток и спустил в бар. Я уже начинала привыкать к роли плюшевого мишки, которого туда-сюда таскают злые дяди, поэтому не сопротивлялась. Посетителей все еще было много, но вокруг нас моментально образовалась полоса отчуждения.
Руслан попросил отдать ему мой мобильный. Проверил список последних звонков, пожал плечами.
- Петр мне звонил. Он гарантировал, что деньги будут. Но я не уверен.
- Я понимаю - не верить Вадику, - несмотря на жуткую головную боль, вся эта история начала меня веселить. - Но Петр серьезный человек, его гарантия стоит намного больше, чем паршивые тридцать тысяч.
- Я знаю. И хочу, чтобы эта история отучила его брата таскаться в мое заведение. И вообще - играть.
- Рубите сук, на котором сидите? - несмотря на два чашки ядерно-крепкого кофе, я зевала как крокодил.
- Наоборот. В следующий раз Вадим проиграет здесь полмиллиона. И мне придется сделать своим гостем его самого. Это означает серьезный конфликт с Петром. Мне не нужны конфликты с таким человеком. Вам нужно отдохнуть, идите с Володей.
В комнате отдыха, примыкающей к давешнему кабинету, был не только удобный диван, но и телевизор, шкаф с разнообразной одеждой, начиная со смокингов и заканчивая плавками. За дверью находилась ванная. Из последних сил я приняла душ, влезла в чью-то безразмерную чистую футболку и отрубилась, укрывшись таким же безразмерным пиджаком.
Вадика мы на следующий день не имели счастья лицезреть. Петр на звонки Руслана и мои не отвечал. В восьмом часу мы с Баскаевым сидели на моем любимом диване и резались в короткие нарды. Руслан проигрывал и изрядно нервничал.
- Знал бы, что ты за штучка, отправил бы домой на золотом лимузине, только чтобы в жизни больше не видеть, - сосредоточенно тряся зары в огромном кулаке, бормотал радушный хозяин. - Где этот твой дружок, скажи на милость?
- Никакой он мне не дружок, - в двадцать пятый раз терпеливо объясняла я. - Таскается за мной уже третий месяц как приклеенный.
- А ты такая жалостливая и отшить убогого не можешь?
- Ну, вроде того, - я сняла с доски два камня Руслана и слегка отодвинулась от греха подальше.
- Сказки кому другому можешь рассказывать. Завидный женишок, ничего не скажешь. Слизняк и ничтожество, конечно, зато брат в администрации президента... Тебя можно понять. Сама о себе не позаботишься - у разбитого корыта останешься.
- Засунь себе свои выводы знаешь куда? - тихо сказала я и тут же пожалела, что мама не родила меня немой. Руслан встал и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.
Вторую ночь подряд я шлялась по казино, как привидение. Администраторы сегодня работали другие, бармен, правда, был знакомый, но пить я уже не могла. От нечего делать взяла в кассе пару фишек и пошла бродить между столами. В преферанс здесь не играли, покер я в свое время так и не освоила, игровые автоматы нервировали истошной светомузыкой - оставалась рулетка. Я поставила на красное и выиграла. Повертела между пальцами крупную фишку, которую мне отдали в качестве выигрыша, снова положила ее на красное. Снова выиграла.
Сидевший слева плотный мужчина покосился на меня с удивлением, наверное, девицы в мужских футболках поверх вечерних платьев здесь бывали нечасто. Я поставила свои фишки столбиком на красное поле. Шарик, бестолково скакавший по диску, приземлился было на черное, но последним судорожным движением перепрыгнул на соседнее деление.
- Сколько тут? - спросила я крупье.
- Две тысячи долларов, - невозмутимо ответил он.
- На красное, - я тормознула официанта и попросила принести кофе и пачку "парламента".
Через час, забрав в кассе честно выигранные двадцать девять тысяч, я пошла искать Руслана. Бармен сказал, что он занят с гостями в вип-зоне и мне ничего не оставалось, как отправиться по знакомому маршруту на ночевку. В своем кабинете Баскаев появился только к утру в весьма приподнятом настроении, и даже извинился, что разбудил меня.
- Слышал про твои подвиги, молодец, - равнодушно сказал он, открывая дверцу встроенного в стену бара, пока я натягивала на колени сбившуюся во сне футболку. - Выпьешь со мной?
- Давай.
Виски со льдом на рассвете пошло идеально, мы помирились, сгоняли еще одну партию в нарды, на этот раз в длинные, и на этот раз я предусмотрительно проиграла, постаравшись, чтобы мои усилия были не слишком очевидны. Деньги небольшой кучкой лежали на столе.
- Ну что, приятно было познакомиться, - я потянулась, зевнула и аккуратно сложила камни в доску. - Вернешь мне мобильник или оставишь себе как сувенир?
- Далеко собралась? - поинтересовался Руслан, глядя, как я сгребаю в сумку косметику, раскиданную по тумбочке.
- Так домой, однако. Посуда не мыта, цветы не политы, канарейка не кормлена.
- Наш герой так и не появился, - напомнил мне Баскаев.
- Без него обойдемся. Он по распискам должен тебе тридцать две штуки, все остальное отдал наликом, при мне свои кредитки распротрошил. Я выиграла двадцать девять, вон они, на столе лежат. Ну и что, ты будешь меня тут держать из-за трех тысяч? Так я сейчас еще пойду, поиграю, не вопрос.
Руслан засмеялся, подвинул ногой мои туфли, валяющиеся возле дивана.
- Не жалко за этого козла расплачиваться?
- А чего жалеть? Легко пришли, легко ушли. Домой хочу, у вас тут миленько, но мне в твоей футболке ходить надоело, великовата. Такси у входа стоят еще?
- Тебя отвезут.
Руслан проводил меня до служебной стоянки, остановился возле черной намертво затонированной "бэхи". Отдал телефон.
- Я тебе там свой номер забил. Звони, если что. В нарды поиграем.
- Непременно, - радостно ответила я, подумав про себя: "да чтоб вы все провалились!"
Открыв правую заднюю дверь, Баскаев что-то сказал водителю, потом бережно помог мне загрузиться в машину.
- Это Джаватхан. Домой тебя отвезет, не бойся. Ну давай, счастливо.
Джаватхан в профиль был похож на черные скалы Кара-Дага. За время дороги он не проронил ни слова, и лишь когда я закурила, слегка опустив стекло, тихо попросил выбросить сигарету. Пожав плечами, я повиновалась. Сил на препирательства не было, хотелось поскорее оказаться на своей территории.
глава 2
Прошло полгода, и об этой идиотской истории я почти забыла.
В ноябре две недели гостила у родителей в Мельбурне, в феврале слетала с сестрицей в Майрхофен, в промежутках между отпусками и праздниками что-то такое работала, особенно не напрягаясь. Вадик прорезался лишь однажды. Позвонил перед Новым годом, спросил, как дела. Не тратя времени на ответ, я поинтересовалась, понимает ли он, в каком направлении ему сейчас - как, впрочем, и всегда - следует двигаться. Вадик понимал, на этой оптимистической ноте мы и распрощались.
Баскаев стал в моей жизни явлением постоянным, и в казино я с тех пор заезжала не однажды. Найти подходящего партнера по нардам в наших краях непросто, да и свое любимое красное я вниманием не оставляла. В итоге спарринги с Русланом и рулетка составили не самую последнюю часть моего дохода. Не скажу, что в игре везло всегда, но в минусе по итогам месяца я еще не осталась ни разу.
Домой меня, как правило, отвозил Джаватхан - телохранитель Баскаева. В казино он появлялся редко, но за пределы здания Руслан без него обычно не выходил. Меня не интересовал ни бизнес Руслана, ни его личные обстоятельства, но волей-неволей за игрой приходилось слушать его рассказы, что-то рассказывать самой. О Джаватхане он как-то сказал, что это единственный человек на свете, заслуживающий доверия. Настоящий мусульманин. Я поверила на слово.
Сестра с бойфрендом должны были забрать меня из дома в восемь утра. Я спешно строгала и заворачивала в фольгу бутерброды, одновременно пытаясь вспомнить, куда после прошлого катания засунула перчатки. В конце концов, поняла, что, видимо, оставила их у Вити в машине, или вообще посеяла в Сорочанах. Закинув за плечи рюкзак с ботинками, спустилась к подъезду, чтобы успеть выкурить сигаретку до приезда ребят.
Тусклые фонари залепило снегом, пурга, обрушившаяся на Москву накануне вечером, за ночь как будто обрела второе дыхание. В своем стальном комбинезоне я слилась с серой стеной дома, забилась в закуток возле подсобки, стараясь спрятать лицо от мокрого вихря. Белую нетронутую поляну перед подъездом осветили слепящие фары, я уже хотела выйти навстречу подъехавшей машине, но поняла, что это не за мной и осталась на месте. Не заметив меня, двое мужчин вбежали в подъезд.
Следующая тачка въехала во двор спустя полминуты. И снова не мои, да что ж такое! Я вот-вот должна была превратиться в снеговика. Однако человек, вышедший из этой машины, был мне знаком.
- Джава! - окликнула я бодигарда Баскаева.
Он резко обернулся, не вынимая рук из карманов кашемирового пальто. Молча взял у меня тяжелый рюкзак и пошел к машине. Я поскакала следом, увязая в снежной целине, как годовалый щенок.
- Ау, зачем тебе мои ботинки, все равно не влезешь!
Не обращая ни малейшего внимания на мои вопли, он дождался, пока я сяду в машину, и с выключенными фарами мастерски вырулил дворами на соседнюю улицу.
- Слушай, ты можешь хоть что-нибудь объяснить? За мной сейчас сестра должна приехать, але!
Джаватхан протянул мне телефон.
- Позвони ей, скажи, чтобы не приезжала.
- Да с какой стати?
- Баскаев объяснит.
Но с Баскаевым мы в этот день так и не поговорили. Джаватхан увозил меня все дальше от Москвы, из-за чудовищной снежной бури я даже толком не поняла, куда мы свернули с МКАД. Большую часть дороги я безмятежно спала на заднем сидении и легкие покачивания 'бэхи' рождали сны о кругосветном путешествии на гигантском белом лайнере, о теплом солнце и бирюзовой воде Индийского океана. Мобильник уже давно потерял сеть, а я - счет времени.
Проснулась я в большом подземном гараже. Вышла из машины, размяла затекшие ноги. Джавы нигде не было, но мокрые следы вели к распахнутой двери, за которой виднелись ведущие наверх крутые ступени. Мой рюкзак он, похоже, утащил в свое загадочное логово, так что ничего не оставалось, как идти на разведку.
Здание над гаражом оказалось большим домом, построенным из цельных бревен. Непередаваемый запах древесины отражался от теплых стен, гладких половиц, высоких потолков. Переходя из коридора в коридор, заглядывая в комнаты, я сама себе казалась спящей, то есть уже выспавшейся царевной, обнаружившей посреди чащи дом семи богатырей. Правда, в моем распоряжении пока имелся только один из них.
По-настоящему я никогда не обращала внимания на Джаватхана. С заднего сиденья 'бмв' видела резаные черты лица, крупные руки на руле, мощный бицепс под пиджаком, короткий ежик иссиня-черных волос - и все. Утром возле подъезда рассматривать его также было недосуг. Но сейчас, затаившись на балюстраде, охватывавшей по периметру все пространство кухни-залы, я жадно разглядывала человека, который распоряжался моей свободой так, как будто имел на это право.
- Чего стоишь, спускайся, - сказал он, не поворачиваясь, и продолжая кромсать кухонным ножом пучок зелени. - Голодная?
- Да уж, наверное.
Я расстегнула и до пояса стянула комбинезон - в зале было изрядно натоплено. Можно было и вовсе с ним расстаться, но рассекать здесь в колготках и флисовой кофте как-то не улыбалось. Заметив мои мучения, Джава объяснил, где можно найти домашнюю одежду.
Дом, судя по всему, принадлежал Баскаеву. Во всяком случае, подбор одежды - и по размеру, и по маркам - напомнил комнату отдыха в казино. Покопавшись в шкафу, я нашла шорты, которые оказались мне по колено. Боксерка была отвергнута по причине того, что декольте заканчивалось в районе тех же коленок. В любую из футболок, лежавших на полках, я могла завернуться три раза. Женской одежды не наблюдалось.
Если так пойдет и дальше, придется либо мне менять пол, либо Баскаеву - гардероб.
Готовил Джаватхан более чем прилично, и уж точно повар из него получился лучше, чем собеседник. Я же после третьей рюмки коньяка была неудержима.
- Ну, допустим, тебе так захотелось провести со мной романтический уикенд за городом, - приступила я к осаде и с удовольствием увидела, как невозмутимое лицо Джавы перекосила гримаса ужаса. - Нельзя ли было просто приехать, пасть передо мной на колени, сказать - жить без тебя не могу, о прекраснейшая из прекрасных, осчастливь меня... ну и далее по тексту?
- Руслан сказал привезти тебя сюда, - коротко ответил Джаватхан, уткнувшись взглядом в тарелку. Его лицо и шея заливались спело-яблочной краснотой, и выглядело это дико трогательно.
- А-а, так вот кто мой анонимный и страстный поклонник? А позвонить он мне не мог и по-человечески пригласить? Что за средневековье вы мне тут развели? Что за варварство, я вас спрашиваю?!
Я веселилась вовсю, глядя на несчастного Джаву, из последних сил старающегося сохранить спокойствие. После десяти минут беспрерывного потока сознания в моем исполнении бедный бодигард таки не выдержал.
- Тебе опасно было оставаться дома. И вообще в Москве, - сказал он с видом первохристианского мученика, распятого на кресте возле Аппиевой дороги.
- Напали на Женечку серые волки?
- Не думал, что с тобой будет так сложно. - Джава загрузил посуду в машину и недовольно покосился на пачку сигарет, к которой я тянулась через стол.
- Ну и ладно, могу и на улице покурить, - я рассчитывала, что каменное сердце Шрека при виде моих розовых беззащитных коленок не выдержит, и он таки оставит меня в тепле, может, даже пепельницу выделит.
Джава спокойно кивнул в сторону выхода, даже помог надеть коротенькую горнолыжную куртку. Обратно в зал я вползла через сорок секунд на полуобмороженных конечностях, сама себе напоминая креветку. Злобно схватила со стола телефон, попыталась набрать номер Баскаева - тщетно, связи не было.
- Руслан сюда приедет?
- Возможно.
- Твою мать, - в сердцах сказала я и осеклась, наткнувшись на оледеневший взгляд Джаватхана.
- Девушка не должна так выражаться. Тем более, в присутствии мужчины. Тем более, упоминая его мать.
- Я не имела в виду...
- Можешь занять комнату Руслана на втором этаже.
Мы провели здесь уже два дня, и никто так и не удостоил меня какими-либо объяснениями. Баскаев не приехал. Не могу сказать, что этот вынужденный отдых меня сильно напрягал: зимой Москва особенно невыносима, раскисшее месиво под ногами и низкое свинцовое небо доводят до нервного срыва, давят ночными кошмарами, до костей пробирают ледяной моросью. Каждую зиму я даю себе слово снять, наконец, дом за городом - нормальные люди делают это летом, но то ж нормальные - и каждую зиму, стиснув зубы, живу в этом промозглом аду, потому что вечно нет то времени, то денег. Так что уикенд на природе, пусть даже незапланированный, пришелся как нельзя кстати. Вот только не похоже было, что в воскресенье мы дружно соберемся и двинем 'нах Москау'.
От нечего делать я зависла на кухне. Утром порадовала Джаву сырниками, уделав все кухонное пространство мукой и битыми яйцами. На обед сварила щи из кислой капусты, от которых отказалась даже сторожевая овчарка, живущая во дворе на цепи. На ужин хотела сделать куриные котлеты, но была отогнана пинками от холодильника с мотивировкой, что моими стараниями весь запас продуктов скоро будет сведен на нет, а сколько нам тут еще жить - одному Аллаху известно.
В плане отдыха я веду себя как боевая лошадь: отключаюсь от действительности и засыпаю стоя, как только объявляют привал. Мозги говорят 'адиос' и испаряются, зато оживают инстинкты. Удовлетворить основной возможным не представлялось, но мышцы просили нагрузки - и я пошла в спортзал.
Баскаев неплохо оборудовал помещение, предназначенное для угнетения плоти. Новейшие тренажеры, к половине из которых я даже не знала, с какой стороны подходить. Тридцать квадратов татами, застеленных упругими матами. Наиболее знакомым предметом оказалась растянутая между потолком и полом груша, которую я подолбила ногами и кулаками, представляя на ее месте физиономию Джавы.
Жертва не замедлила явиться на бешеный стук и жалобные повизгивания.
- Кто тебе ставил удар?
- Да так... нашлись добрые люди, - я вошла в раж и пыхтела вокруг груши, как ежик в кучке осенней листвы.
- Человеческое тело помягше будет, чем эта дура, - уверенно ответила я.
Джавтахан отодвинул меня в сторону, придержал раскачивающийся снаряд. Замер, сгруппировался. Движение оказалось настолько легким и неуловимым, что я так толком и не поняла, было оно или нет. Груша с грохотом обрушилась на пол, задев меня по лодыжке вырванным из потолка крюком. С тихим стоном я опустилась на маты.
- Здесь больно?
Я сидела на барной стойке, исподлобья смотрела на копающегося в аптечке Джаву. Достав эластичный бинт и йод, он осторожно снял с моей пострадавшей ноги носок и пальцами поглаживал косточку, на которой уже лиловел здоровенный синяк. Я жалобно поморщилась.
- Извини. Сделаю сетку, забинтую, через пару дней все пройдет.
Волнуясь, он говорил с очень сильным акцентом.
- Ты родился в Москве?
Вопрос застал его врасплох. Занимаясь моей ногой, он низко опустил голову и говорил неразборчиво.
- Нет, в Хасавюрте. В Москве живу два года.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать девять.
Он выглядел старше.
Я выдернула ногу, как только Джава заправил хвостик бинта. Спрыгнула со стойки, проигнорировав предложенную им руку, и поковыляла к лестнице. В спальне Руслана заперла за собой массивную дверь, встала у окна и прислонилась лбом к холодному стеклу, вглядываясь в белую темень между высоких сосен. Мне казалось, что на планете не осталось никого, кроме меня и Джавы.
На следующий вечер мы дождались Баскаева. Сидя в кресле перед камином, я листала старые номера 'Нового мира' и не обратила внимания на Джаватхана, который вдруг покинул свой боевой пост у плиты и отправился во двор. Баскаев чмокнул меня холодными губами в макушку, налил себе виски на два пальца и громко потребовал хлеба и зрелищ. Забившись поглубже в кресло, я чувствовала смутное недовольство этим вторжением хозяина дома и положения. Джава загнал машину Руслана в гараж, поставил в духовку кусок баранины на косточке и тактично испарился.
- Теряешься в догадках, да? - весело спросил Баскаев, вгрызаясь в сочное мясо. - А что, по-моему, я все классно придумал. Отдохнула, свежим воздухом подышала... Нога что - поболит и отвалится. Да он не нарочно, ты не думай.
Нарочито прихрамывая, я отправилась к столу за кофепрессом. Веселье Баскаева слегка померкло.
- Ну, так что, врача тебе, что ли, привезти?
- Руслан, мне долго тут тусоваться в роли кавказской пленницы? Знаешь, поднадоело уже...
- Чего не хватает-то? Парни, музыка, наркотики?.. Ну, извини, дорогая, придется потерпеть.
- Если вы планируете принести меня в жертву, то учтите, что значение понятия 'девственность' я уже давно и основательно подзабыла, - я сочла своим долгом расставить все точки над 'ё'.
Руслан отодвинул тарелку, пальцами достал из вазочки со льдом прозрачный кубик, кинул в стакан и налил поверх янтарную, слегка тягучую жидкость.
- Я волновался за тебя, - серьезно сказал он. - Брат твоего дружка ведет себя неадекватно.
О каком дружке идет речь, я сообразила, лишь ухватив со стола пачку сигарет.
- Чего не поделили?
- Мой бизнес.
- О господи... - на кой черт Петру сдалось какое-то занюханное казино, я в толк взять не могла. - Что, опять Вадик? Проигрался?
- Семьсот штук как с куста.
- Фигассе... А его ты тоже в моей любимой комнате держал?
- Очень надо. На даче у одного из моих ребят сидел.
- Долго?
- Два дня. Петр типа деньги собирал, все честь по чести, а в одну прекрасную ночь в дом врываются 'собровцы', Вадика в ковер, моих мужиков в наручники, отметелив предварительно, палят участок с четырех концов - и сваливают.
- Ну да, денег-то жалко, - задумчиво протянула я.
Лоб Руслана прорезала глубокая недобрая складка.
- Троих нашли в карьере под Дедовском.
- Каких троих?
- Моих ребят.
Баскаев разрешил мне остаться в его хоромах и даже не сделал попытки присоединиться. Ночевал в одной из гостевых спален - правда, спать мы легли поздно, до трех ночи держали на кухне военный совет.
- Почему ты решил, что мне может что-то угрожать? - наконец задала я вопрос, интересовавший меня значительно больше, чем все разборки Петра и Руслана, вместе взятые.
- Все это время, пока Вадик сидел на даче, вокруг тебя крутились какие-то странные персонажи...
- А ты ко мне слежку, что ли, приставил?
- Жень, моя служба безопасности периодически проверяет всех, кто, так или иначе, имеет ко мне отношение.
- Прэлестно...
Руслан подкинул в огонь аккуратно оструганные полешки (я вдруг вспомнила освещенную слабыми отблесками пламени фигуру Джавы, по-турецки сидящего перед камином с березовой чуркой в руках), поправил плед у меня на коленях. Я рассказала о непонятной парочке, на повышенных скоростях проследовавшей в мой подъезд за минуту до приезда Джаватхана. Баскаев кивнул:
- Вполне возможно, что Петр хотел использовать тебя как разменную монету в этой игре. О наших отношениях он наверняка знает.
Я приосанилась. Надо же, в глазах каких людей я что-то да значу!
Баскаев так и не смог определенно ответить, как долго мне еще придется партизанить в лесах Смоленщины. Пообещал иногда приезжать, помог дохромать до дверей спальни. Задержал в широкой ладони мои пальцы, отечески погладил по голове. Я замерла как загипнотизированный кролик перед удавом, но Баскаев отстранился и через пять секунд закрыл дверь своей комнаты. Больше я его никогда не видела.