Я слышал, о чем говорили говоруны, их толки о начале и конце,
Я же не говорю ни о начале, ни о конце.
Никогда еще не было таких зачатий, как теперь,
Ни такой юности, ни такой старости, как теперь,
Никогда не будет таких совершенств, как теперь,
Ни такого рая, ни такого ада, как теперь.
Еще, и еще, и еще,
Это вечное стремление вселенной рождать и рождать,
Вечное плодородное движение мира.
Из мрака выходят двое, они так несхожи, но равны: вечно материя, вечно рост, вечно пол,
Вечно ткань из различий и тождеств, вечно зарождение жизни.
I.ГЭЦУЕБИ
Первый секс-шоп бы открыт в Германии, в городе Фленсбурге. В тысяча девятьсот шестьдесят втором году от рождества Христова. Первый магазин, в котором продавались сексуальные принадлежности, такие как фаллоимитаторы, вибраторы, дильдо, анальные шарики, как ни странно открыла женщина - Беате Ротермунд. С той самой поры было открыто немало подобных магазинов. Единственных магазинов, где можно купить себе удивительные товары, позволяющие придать разнообразие половой жизни даже самой обыденной паре.
Я "уритэ" - "продавец" по-японски. У меня свое дело. Мой личный "магазин для взрослых".
По левую руку от меня висят на стене разнокалиберные анальные шарики. Силиконовые бусины разного диаметра. От совсем крошечных до невероятно больших. Также, на левой стене висит и бельишко для особо изощренных любовников. Трусики, которые расстегиваются в промежности. Есть и с двумя молниями, одна сзади, другая спереди. Корсеты. Наручники, как пушистые, так и жесткие. Мягкие плеточки и ошейники. Просто красивое кружевное белье.
По правую руку от меня лежат искусственные фаллосы. Дзиндзотэки - по-японски "Искусственный". Если их включить, они будут забавно жужжать. Одни крутятся, другие дергаются из стороны в сторону, третьи дрожат. У одних есть стимулятор клитора, у других его нет. У некоторых внутри шарики, в некоторые можно набрать теплой воды. Какие-то похожи на отростки мутантов - они раздваиваются, чтобы можно было одновременно ввести его в анус и во влагалище. На каждом из них висит ламинированный ценник, а на ценнике написана цена. Нэдан - по-японски "цена". В небольшом стеклянном шкафчике моя гордость, отдел гигантов. Там такие члены, которыми скорее можно проломить голову, чем вставить его куда-либо. Но и на такую экзотику находятся покупатели. Я смотрю на самый огромный из искусственных членов. В мыслях одно слово - Окий. По-японски "Большой". Люди так любят экспериментировать. Некоторые пока не проверят все возможности своего тела, не останавливаются. Некоторым не везет, и они себя калечат. Но кому-то везет. Главное знать предел. Если разорвешь себе прямую кишку, можно умереть от внутреннего кровотечения. Если слишком часто и сильно теребить свои груди, то можно заработать себе злокачественные уплотнения, и как следствие мастектомию.
На центральном стеллаже огромный выбор хентайной манги, порнографических книг и DVD-дисков. Я гляжу на диски, и первое что приходит в голову - слово "ясуй". Дешевый - по-японски. Горы американского порно. Почему-то японцы любят смотреть на сисястых американок. Немного лоликон-хентая - растление малолетних большеглазых красоток. Немного додзиси - любительских комиксов про героев "Евангелиона". И море всевозможной хентаевщины. Вот так, меня окружают горы порнухи и моря хентая.
Прямо передо мной в стеклянной витрине лежат дополнительные товары. Баночки с жидким латексом черного и красного цвета. Смазки для усиления чувствительности и для продления полового акта. Феромоны для привлечения самок и самцов. Презервативы. Ароматизированные, ребристые, в пупырышках, сверхпрочные для анального секса, сверхтонкие для усиления ощущений, с усиками.
Я гайдзин. Сокращенный вариант слова гайкокудзин. Гайкокудзин - значит, человек из другой страны. Гайдзин - это уничижительное сокращение, значащее, чужеземец. Я сижу в своем магазинчике целыми днями и учу потихоньку японский язык. Открываюсь для покупателей только с наступлением ночи. С двенадцати до двух часов ночи. А оставшееся время я не знаю чем занять. Иногда бессмысленно брожу в окрестностях, иногда вообще не выхожу на улицу. Я живу в своем магазине, уж больно дорогое жилье в Токио. Сраная комнатка в пять татами, будет стоить, как шикарная квартира в центре Сан-Франциско. Я постоянно нахожусь в состоянии ожидания. Большую часть дня я жду ее. Мегуми Сасаки.
Учить японский сложно. Но это не значит, что японцам выучить английский проще. С их-то произношением. С их дьявольскими транскрипциями. Большинство японцев знает английский на среднем уровне американского школьника, но они стесняются заговорить с гайдзином. Да и вряд ли вы сможете разобрать хоть что-то из сказанного ими.
Мегуми - моя постоянная любовница с недавнего времени. Она постоянно меня удивляет. Постоянно готовит для меня сюрпризы. Только она способна меня завести, возбудить. Она - мое лекарство от эректильной дисфункции. Я уже слышу звуки ее каблучков...
Сегодня она - Когяру. Маленькая девочка. Тусовщица. Старшеклассница-давалка. В ее возрасте так вырядится - это очень забавно. Ведь Мегуми уже двадцать семь лет. Но сегодня передо мной стоит малолетка Мегуми-тян.
Она одета так нелепо и пошло, что хочется эту одежду тут же с нее сорвать. Но это слишком просто. Мы ведь предпочитаем играть. Иначе никак. Сегодня я ее разгневанный папочка. А она - девочка не приходившая домой несколько дней.
На ней короткая джинсовая юбчонка. Розовые чулки. Босоножки на высоком каблуке бананового цвета. Ее грудь прикрывает топик со стразами - на нем написано блестяшками: "Fuck me". Она сегодня надела светлый парик, накрасила лицо светлыми тенями, а губки розовой помадой. В одной руке у нее сумочка, на которой улыбается аппликация "Хеллоу Китти". А в другой руке она держит чупа-чупс. Она игриво сосет леденец и проходит к витрине с "гигантами". Разглядывает их. Изучает. Что-то представляет в уме - закатывает глазки.
Я закрываю жалюзи на окне и запираю входную дверь. Удобно владеть собственным магазином - можешь закрыть его, когда заблагорассудится. Мегуми наклонилась у витрины, я подошел к ней сзади. Разорвать чулки не составило труда. Она вскрикнула: "Перестань!" Но я должен был придать ей чуть более трешовый вид. С изодранными и растянутыми чулками, она стала еще больше походить на маленькую побитую шлюшку. Я сказал:
-Ты где была сучка! Я тебя обыскался, всех твоих подруг обзвонил, а ты тварь где-то опять блядствовала. Опять ходила за деньги на свидание с каким-нибудь старым извращенцем.
Я грамотно отыгрывал роль разъяренного папочки, но Мегуми мне не уступала в актерском мастерстве.
-Но папа, я всего лишь подрабатываю, чтобы купить себе новый телефон. Моя старая мобилка совсем исцарапалась. Я же не сплю с этими стариками, просто сижу с ними в кафе.
-Это не помешает мне тебя наказать как следует. Сейчас же иди сюда янтана ко.
А она подошла ко мне поближе. Села мне на колени и стала просить прощения.
-Гомен насай. - сказала она.
Я положил ее себе на колени. Короткая юбочка задралась, показались ее трусики. Я еще сильнее задрал ее юбку. Я стал шлепать ее по заднице ладонью. Ее ягодицы порозовели от моих ударов. Звук шлепков меня возбудил, но этого было мало. Я сорвал с нее топик, дал ей пощечину. Схватив со стены ремень из мягкой кожи, я стал охаживать ее по бедрам и по попке. Мегуми застонала. Ее трусики промокли. Влажное пятнышко на ткани росло с каждым моим ударом. У меня, наконец, встал. Я спустил ее трусы и вошел в нее. Мегуми вскрикнула:
-Итай! Итээ!
Я схватил ее за волосы, но это был парик. Парик слетел с нее, я схватил ее за настоящие волосы. Прижав ее голову к полу, я крикнул:
-Урусай!
Это значит "Заткнись". Я кончил ей на спину. Она растянулась на полу. Я ей сказал:
-Надеюсь, твои ночные загулы больше не повторятся Мегуми-тян. Ты ведь поняла, что твой папочка за тебя беспокоился.
Мегуми подрагивала на полу. Одна желтая босоножка слетела с ее ступни и болталась на ремешке. Рваные чулки порвались еще и на коленях. Ее попка была вся красная после порки. На ее щеке отпечатался след моей ладони. Я знаю, что ей хорошо. Знаю, что она обожает унижения. Я беру ее на руки и несу в ванную. В маленький закуток за прилавком, где также находится и туалет. Я снял с нее босоножки, и поставил ее в ванну. Душ на уровне задницы, у японцев принято мыться сидя. Мегуми сидит на пластиковом стульчике. Пока я тру мочалкой ее спину, смывая липкое семя, Мегуми улыбается.
Мы вернулись в зал. Мегуми переоделась в запасную одежду, которая лежала в ее сумочке. На сумочке веселый котенок с бантиком. Я кинул несколько футонов на пол. Мы уселись друг напротив друга. Мегуми мне говорит: "Расскажи о своем детстве".
Я жил в пригороде Сан-Франциско. Над городом вечно стоял такой густой смог, что я был уверен в том, что жители центральной части города уже перешли с кислорода на угарный газ при дыхании. Я же жил в цветущем пригороде, где аллеи толстых деревьев, перемежались с белыми оградками и ровными газонами. Это была типичная двухэтажная Америка. Стандартная, обыденная и скучная.
Мои родители работали днем, у каждого была своя машина, отец и мне хотел купить машину, когда я пойду в старшие классы. После работы, родители приходили домой, и усаживались на диван обшитый синтетической моющееся материей. Папа клал ноги на специальную подушечку. Мама предпочитала, чтобы ее ноги были на коврике с крупным ворсом. Они устраивались поудобнее и нажимали на кнопку включения на пульте телевизора. Экран показывал всевозможные выпуски новостей, скандальные передачи, политические дебаты, вестерны с Джоном Вейном и прочую дребедень. Я был предоставлен сам себе. Наше общение сводилось к нескольким автоматическим фразам, вроде: "С добрым утром сынок", "Спокойной ночи сынок", "Дорогой, иди кушать".
А еще мои родители страдали от всех возможных проявлений паранойи. Мать боялась болезней. Она смотрела все передачи про здоровье, а там показывали только калек, ущербных инвалидов, страдальцев, больных раком на последней стадии. Кадры были жуткие, будто съемочная группа тех телепередач не выходит из хосписов, только там и снимает свежие материалы. Но больше всего на свете мать боялась венерологических болезней и СПИДА. Гаэтан Дюга снился ей, он улыбался бледной предсмертной улыбкой в ее снах.
Отец боялся вторжения извне. Видимо исторический пример Джеймса Форрестола на него не оказал отрезвляющего воздействия. Мой папа в подвале организовал бомбоубежище. Там был запас еды, на случай, если мы там будем прятаться от русских, а может и от инопланетян. Эти две угрозы равноценны, и одинаково фантастичны. А я в том подвале отрыл старый пыльный видеомагнитофон и много кассет. Кассеты лежали в ящике из-под телевизора. Я их доставал и вставлял в проигрыватель. Одни не работали, по экрану просто бегал черно-белый шум. Другие были так заезжены, что кроме помех там ничего было не рассмотреть. Но на самом дне коробки лежали прекрасные кассеты с порнушкой. Я просмотрел все кассеты из той коробки, когда мне было двенадцать. Американская порнуха была откровенна и проста. Двое, а то и трое-четверо людей совокуплялись во всевозможных позах. Мужчины входили женщинам во влагалища и в зад. Иногда одновременно в обе дырки, ложась сэндвичем. Кусками хлеба были мужчины, а женщина была сочащейся начинкой. А в конце американской порнухи непременно были эякуляции в лицо актрисы. В японской же порнографии все было немного сложнее и загадочнее. Актрисы раздевались не сразу, предварительно они играли с игрушками. Дразнились, щекоча себя вибратором. А потом, когда половой акт происходил на экране, я не знал, как к этому относится. Ведь все гениталии актеров были сокрыты под квадратиками. Странная цензура породила еще большее разнообразие. Буккакэ, к примеру. Так как японские письки были строго прикрыты цензурными квадратиками, у меня появилось желание увидеть те таинственные письки.
Еще в той коробке я откопал домашнее порно своих родителей. Но на это было тягостно смотреть. Они просто поставили камеру на тумбочку у кровати и занимались любовью в позе миссионеров.
А самое смешное и нелепое в моем детстве происходило в школе. После шестого класса у нас появились уроки полового воспитания. Девочки краснели и хихикали. Мальчики внимали каждому слову преподавателей. Девочкам объясняли все прелести менструального цикла и беременности. Им на живот надевали специальные подушечки и заставляли почувствовать ощущения беременной женщины. Дискомфорт, давление на мочевой пузырь. Еще им в красках расписывали, как правильно вводить тампоны и прочее. А мальчикам показывали, как правильно надевать презервативы. Учитель на банан раскатывал резинку, а весь класс ржал. Нам всем показывали обучающие фильмы одобренные министерством образования. Ну и ересь же там была. В конце одного из фильмов пучеглазые мультяшки вообще сказали: "Чтобы не заболеть венерологическими заболеваниями и обезопасить себя от нежелательной беременности вообще не занимайтесь сексом".
Мегуми сообщила мне все подробности нашей завтрашней игры и ушла. Я закрыл за ней дверь и пошел спать.
II.КАЕБИ
Сегодня вторник. Я вышел на улицу. Осень уже, поэтому лучше пользоваться всеми ясными деньками. Тучи заволокли небо, но дождя они не предвещали, уж больно светлые были облака, кое-где прорванные лучиками солнца. Первое что приходит на ум - сора. "Небо" по-японски. Я запер свой магазин и пошел по улочке. В небольшой луже валяется размокшая вчерашняя газета. Автомат по продаже газировки украшен кавайным чиби-персонажем. Желтопузик-пушистик пускающий молнии. Покемон. Над головой гудят коробки, к которым подведены толстые провода. На проводах черные птички. Синкансен пронесся по рельсам на небольшом мосту. Несколько автобусов проехало мимо, обдав меня выхлопами. Угарный газ уверено заменяет нам кислород. На тротуаре расплющенные плевки жвачек. Рядом с урной валяются банки из-под колы. Кто-то не попал, бросая их.
Школьники шли домой. Малышня размахивала цветастыми портфельчиками. Девочки из средней школы глазели по сторонам и премило хихикали. На них были надеты костюмчики сейлор фуку. Матросский костюм. Галстук, матроска, юбка плиссе, белые носки и лакированные туфли лодочки на низком каблуке. Я понял, почему Мегуми спросила про мое детство. Чтобы у нее была возможность выговориться в ответ. Грамотный и верный шаг с ее стороны.
Я вышел на улицу, на которой было оживленное движение людей. Тысячи людей проходили мимо меня в толпе. Кто-то сталкивался друг с другом, кто-то старался не соприкасаться с окружающими. Почти все разговаривали по телефону. У школьниц в руках были разноцветные мобилки. На брелках у них всевозможные зверушки. Деловые мужчины, одетые в строгие костюмы, шли и разговаривали, будто сами с собой. Но у них на ушах были приспособления "Свободноруки". Шум городского транспорта, гудение проводов висящих над головой, гомон тысяч голосов - все это смешалось в шумный коктейль из звуков. Я захотел спрятаться от толпы.
Свернув с шумной улицы, я попал в небольшой парк. Первое слово, пришедшее мне на ум - аки. "Осень" по-японски. Я уселся на лавочку и расслабился. Все деревья стоят в осенних одеяниях. Акай, орендзи иро-но, кииро-но - цвета осени "красный, оранжевый, желтый". Дама в черном плаще, сидящая на лавочке напротив, читает яой-мангу. Мангу про любовь мальчиков. Я узнал ее по обилию роз на обложке. На цветной обложке нарисован высокий юноша со светлыми волосами исцарапанный шипами роз. За его спиной, обнимая юношу, стоит более высокий молодой мужчина с темными волосами. Он как будто защищает своего юного любовника.
Сегодня Мегуми пришла с небольшим опозданием. Я закрыл магазин, а она пробежала в ванную. Оттуда она вышла полностью голая. Сегодня она - ину. Собачка. Я вспомнил еще одно слово - ками-но кэ. Шерсть. Но шерсть у нее была только в одном месте. На лобке. Жесткие черные завитушки. На голове у нее надет обруч, к которому крепятся два забавных уха. Мегуми встает на четвереньки и тявкает. Я глажу ее по спине, чешу у нее за ухом. Она трется мне об ногу. Затем отбегает в угол торгового зала и приседает. Она отлила на пол. Тоненькая струя вылилась из ее уретрального отверстия на мой линолеум. Сесуй - значит помочиться, отлить. Я подошел к ней с грозным видом. Мегуми посмотрела на меня снизу вверх, как провинившийся щенок. Я взял ее за шею сзади и наклонил ее лицом (или мордочкой) к ароматной лужице. Она уткнулась носом в собственную мочу. Затем я ударил ее по попке. Собачек надо приучать гадить вне дома. Я снял с полки поводок и ошейник, надел их на Мегуми. Урофилией я не страдал никогда, поэтому отвел своего "щенка" подальше от лужи. Капелька мочи повисла у Мегуми на кончике носа. Я обтер ее нос своим платком. Мегуми расстегнула мне ширинку, вытащила мое достояние наружу, и стала лизать мои яйца. Я взял ее за ухо (за настоящее, не за накладное) и оттянул в сторону. Она зарычала и оскалила зубы, но удар поводком по спине заставил ее заскулить. Я одел ей на лицо намордник, не собачий конечно, но достаточно эффективный. В таком наморднике она не могла закрыть рот, так как специальный раздвижитель, регулируемый кстати, был у нее во рту. Я подтянул поводок повыше. Мегуми повисла на нем. Ее горло перетянул ошейник. Ее лицо побагровело, она стала хрипеть и задыхаться. В этой игре главное не переборщить, поэтому я отпустил поводок. Мегуми рухнула на пол. У нее изо рта текли слюни, так как проглотить их, она была не в состоянии. Я привязал Мегуми к крюкам, вкрученным в стену. Она оказалась в крайне неудобном положении. С раздвинутыми ногами, с поводком пропущенным через рычаг. Из ее рта капала слюна на грудь. Ее соски затвердели. Влагалище Мегуми не уступало ее рту. Из него капали маленькие мутные капельки смазки. Я натянул поводок и вошел в нее. Ошейник ее душил, а я двигался в ней. Она выпучила слезящиеся глаза, жилы на ее шее напряглись. Я ослабил поводок, и в тот же миг она кончила. Два раза подряд. Затем кончил я.
После этой игры у Мегуми на шее еще несколько часов оставалась красная отметина. Мы помылись, оделись, вышли в зал. Мегуми решила затереть лужу, которую еще недавно сама и сделала. Она взяла половую тряпочку и стала вытирать мочу. Тряпка впитала урину, но запах оставался. Я сказал ей: "Я вчера рассказал о своем детстве - теперь твоя очередь". Мегуми откашлялась и стала рассказывать, она, будто готовилась к этому разговору. Я уверен, что она заранее прокручивала в голове все что скажет. Она только и ждала, что я спрошу ее.
"Я жила с отцом в небольшой квартире в одном из спальных районов Осаки. Отец меня пытался воспитывать в одиночку, так как моя мать оказалась сумасшедшей. Мою маму отправили в психушку буквально через пару месяцев после моего рождения. Отец упек ее, беспокоился о моей безопасности. Но его поверхностное беспокойство тогда скрыло от окружающих его же неспособность ухаживать за ребенком. Все думали, что он примерный отец, раз он так показательно лишил мать родительских прав, а сам стал для меня единственным опекуном. Но это обманчиво. Отец кое-как справился с тем, чтобы вырастить меня до пяти лет. В этом ему помогали наемные няньки. А после он перестал хоть как-то замечать факт моего существования. Он говорил, что хорошо и что плохо. Но это было так же поверхностно, как и все остальные его деяния.
Отец был помешан на пачинко. Однажды, когда мне было уже восемь лет, он забрал меня из школы, а по пути домой решил зайти в один из игровых залов. Я думала, что он ненадолго вышел. Но он просто забыл обо мне. Много чокнутых родителей забывают своих детей, увлекшись пачинко. Я тогда открыла дверь и вышла. Я перешла улицу и оказалась перед входом в заведение под названием "Победитель". Вывеска сверкала разноцветными лампочками, не обратить на нее внимание было просто невозможно. Я вошла внутрь через входную дверь. Перед входом сидел мужчина в костюме, за его спиной возвышалась гора призов. А на призах было написано, сколько шариков нужно, чтобы получить их. Рядом с мужчиной стояла женщина, она засыпала шарики в специальное устройство для пересчета. Мужчина в костюме мне улыбнулся. Я прошла дальше. За следующей дверью был игровой зал. Под потолком были облака табачного дыма. Мне защипало глаза, в горле стало невыносимо жечь - так сильно там было накурено. Рядами стояли автоматы, всего несколько десятков, но шум от них был ужасен. Металлические шарики гремели, а мужчины смотрели за стекло. Мужчины жали на рычажки, а шарики вылетали из трубки, можно было регулировать только силу, с которой шарик вылетит. А дальше шарик был предоставлен под полное руководство законам физики. Шарик падал вниз согласно закону всемирного тяготения, при этом проходя между гвоздиков, как через лабиринт. Выигрыш зависит от того куда шарик попал.
Я увидела своего отца сидящим перед одним из автоматов. Перед ним стояла миска с огромным количеством шариков. Если бы я осталась в машине, то мне пришлось бы его ждать еще долго. Я подбежала к отцу, а он, увидев меня, смутился, но посадил меня себе на колени. Я смотрела за тем, как он играет. Наблюдать за шариками оказалось довольно забавно. Я чувствовала тепло отцовского тела. Тогда был единственный раз, когда я почувствовала, что у меня есть отец. В том прокуренном зале, среди грохота металлических шариков, мой папа усадил меня себе на колени, и я была счастлива.
Окончив начальную школу, я выучила 1006 символов кандзи из 1945 государственного перечня. Я была забитым и наивным ребенком. Но когда я перешла в среднюю школу у меня появилась первая подруга, моя лучшая подруга - Румико. Румико Накамура. В средней школе мы стали изучать еще и английский язык. Учиться стало сложнее. Ведь в начальной школе не задавали домашнего задания, а в средней школе заданий было столько, что я чуть не свихнулась.
Отец работал днем, а вечером играл в пачинко. Завтрак и обед, я готовила сама себе. Маленькую пластиковую коробочку бенто я брала с собой каждый день. Это довольно питательная еда. А подпитка мне была нужна.
В первый раз я переспала с мальчиком, когда мне было двенадцать лет. С тех пор я уже не могла отказаться от этого. Парни за мной бегали, а я им позволяла бегать за мной. Кому-то я давала, кого-то игнорировала. Я перевидала всяких членов. Когда мне исполнилось четырнадцать, я уже знала какой длины и толщины у половины парней в школе. Я никогда не была свободна, всегда у меня был парень. Но я никогда и не отказывала себе, если мне хотелось другого парня. "А что в этом такого, я ведь вольна делать все что мне заблагорассудится". А Румико постоянно увязывалась за мной. Румико была не такая как я, она просто не хотела от меня отставать. Каждую неделю мы ходили в караоке с новыми парнями. Мы напивались, а потом парочками разбегались по "Отелям любви". Я обычно ходила в тот, что называется "Сексус".
Когда у меня не было парня, а мне очень сильно хотелось трахаться, я ночью брала тайком ключи от отцовского гаража. Нет, я не выезжала на охоту за мужиками. Я просто открывала машину и опускала оба передних кресла назад. Затем, спустив штаны, я садилась на рукоятку переключения скоростей и двигалась вверх-вниз. Вот так среди ночи я доводила себя до оргазма. Почему именно так? Не знаю. Может быть, потому что я представляла, как отец будет прикасаться своей рукой к рукоятке, которая смазана мной. Может быть меня заводила безнаказанность.
Отец часто жаловался на то, что настройка сидений в его машине постоянно сбивается.
Я как-то прочитала в газете о нескольких случаях самоубийств среди школьников. Школьники кончали с собой из-за боязни провалиться на экзаменах. Экзамены проходят в форме письменного теста. Оценки выставляют по процентной системе. Чтобы поступить в хороший вуз необходимо много и усердно заниматься. После прочтения той статьи меня стало тошнить.
Однажды мне так сильно хотелось трахаться, что я не знала куда деваться. Я металась по школе, сталкиваясь с парнями. Но не могла же я им сказать: "Выеби меня". У меня прямо текло между ног, я чувствовала, что скоро трусики промокнут настолько, что влага потечет по внутренней стороне бедер. Я побежала в спортивный зал, чтобы переодеть свои обычные трусы на те, в которых я занимаюсь на физкультуре. Не знаю каким образом, но я забрела в раздевалку школьной футбольной команды. В душевой шумела вода. Парни мылись после тренировки. Между рядов шкафчиков стояли скамьи. В раздевалке пахло мужским потом. Я представила тугие яйца тех парней. На скамье лежал один потертый суспензорий. Я взяла его и стала тереться об него своей писькой. Я так увлеклась, что не заметила, как парни вышли из раздевалки. Они стояли и смотрели на меня. Я сидела с раздвинутыми ногами на лавке и терла свои распухшие половые губы о чей-то суспензорий. Парни были голые, было заметно, что они друг друга не стеснялись. Только у нескольких на тело были намотаны полотенца. Парни стояли и смотрели на меня и у них у всех стояли торчком.
Да, это именно то о чем ты подумал - меня трахнула вся школьная футбольная команда. Одиннадцать основных и пять запасных игроков. Одновременно. Основные менялись, кто-то шел по второму кругу. Запасные подрачивали в сторонке. Кто-то, кончая мне на живот, воскликнул: "Яриман!" Это значит "шлюха". Все подхватили и стали выкрикивать это слово, так же как футбольные болельщики выкрикивают на матчах название любимой команды. Когда все они меня трахали у меня определенно поднималась самооценка. Мне льстило внимание стольких парней, и не важно, что это внимание было чисто плотским. Ведь это внимание все равно было направлено на меня. Кто-то ритмично ударялся яйцами об меня, а кто-то кричал:
-Яриман!
После того случая, все девчонки в школе стали звать меня "косе бендзе". Это значит "общественная уборная", сам понимаешь, это в переносном смысле означает "давалка". Та, которая никому не отказывает. Парни мне улыбались, а девчонки меня сторонились. Только Румико всегда была со мной. Тогда я думала, что те девчонки, которые меня обзывали, просто завидуют мне. "Я могу переспать со всеми парнями в школе, а им достаются только объедки с моего стола". Это было глупо. Хоть я и лакомилась парнями, основным блюдом была я сама. Когда я влюблялась в по-настоящему хорошего парня, сразу начинала выкидывать всякие фокусы. Не уделяла ему должного внимания, не слушала его, строила из себя хамку, издевалась над ним, подшучивала. А с плохими парнями было не интересно и скучно. Они слишком тупые. В старшую школу я так и не пошла.
Только намного позже я поняла, что если меня хотят выебать все подряд - это не показатель того, что я красотка. Это лишь показатель моей доступности. Это значит лишь, что у меня на лбу написано несмываемыми чернилами: "Безотказная давалка". Я сама позволяла парням за мной бегать, давала им повод думать, что я им отдамся. Сама отдавалась, никто меня не заставлял. Значит, я сама этого хотела. Мне нужно было это внимание, такое которого мне не хватало в детстве.
Я вижу тебе не слишком приятно все это слышать, но постарайся это принять. Это уже в прошлом. Это всегда со мной, но этого уже нет".
Мегуми рассказала мне, что она придумала для завтрашней игры. Мы немного посмеялись, чтобы сгладить мою напряженность после ее рассказа. Она мне сказала:
-Мата асита.
"До завтра". Я ей ответил:
-Иттэ ирасяй.
"Возвращайся поскорей".
III.СУЙЕБИ
Мой магазин-дом состоит из трех помещений. Первое - торговый зал, где товар ждет своих покупателей. Второе - туалет- ванная, где я сру и моюсь. Третье - просторная кладовка, в которой я устроил себе спальню. Все мои помещения максимально компактны. Сегодня я целый день валялся в постели и не мог заставить себя встать. Лишь изредка отгонял от себя тараканов. Эти здоровенные гады перелетали по комнате туда-сюда. Их размеры поражали воображение. Я представлял тварей из фильма "Звездный десант".
Ночью, в двенадцать, я открыл магазин.
Ко мне зашли два покупателя. Не одновременно, сначала один, потом другой. Мужчина лет тридцати купил эротичное белье и анальные шарики. Я подумал: "Он это покупает подруге или себе?"
Женщина лет сорока купила несколько DVD с порнушкой, фаллоимитатор и ленту из двенадцати презервативов с ребрами.
Когда ушли покупатели, я вышел в зал, чтобы поправить товар.
Эротические игрушки были востребованы всегда и везде. В Японии до сих пор существует культ фаллоса. В Индийских храмах любви есть такой религиозный предмет как Лингам. Но оба эти культа лишь символизируют плодородие и творительную силу. По-настоящему изысканные фаллосы использовались в древней Греции и древнем Риме во время оргий. Те фаллосы были похожи на произведения искусства. Их вырезали из слоновой кости, наносили на них узоры. Даже древние египтяне использовали искусственный фаллос для религиозных обрядов.
В магазин вошла старшеклассница, я ее знаю, она мой постоянный поставщик грязного белья. Она "бурусэра". Она приходит ко мне в трусиках, а уходит уже без них. Я махнул ей рукой и пошел к кассе. Она протяжно произнесла:
-Хеллоу.
Я, достал из-под прилавка жестяную баночку, и ответил ей:
-Привет. Снимай трусы.
Она сняла трусики. Это были нежные шелковые трусы, розового цвета, с бантиком из ленточек спереди. Я не удержался и, перед тем как положить трусы в банку, понюхал их. Девочка прикрыла рот рукой и захихикала. От трусиков пахло свежей писькой японской школьницы. Я даже представил весь путь этих трусиков за целый день. Я положил трусы в баночку и плотно закрыл крышку, чтобы запах не выветрился. Банку я поставил в витрину. Скоро какой-нибудь фетишист купит у меня этот ценный артефакт.
Эта бурусэра немного покривлялась стоя перед витриной гигантов, а потом нашла себе то, чего хотела. Она подошла ко мне, пряча что-то за спиной. Вытянула руки вперед и выпалила:
-Вибратор, кудасай.
В ее вытянутой ручке был фиолетовый вибратор, совсем крохотный, только чтобы поиграть с клитором. Она спросила:
-Икура десу ка? - "сколько стоит".
Я назвал цену, она заплатила, взяла свою покупку и сказала мне:
-Домо аригато. - "большое спасибо".
Самый древний искусственный фаллос был найден на юго-западе Германии в пещере "Пустая скала". Его приблизительный возраст составляет двадцать восемь тысяч лет. Его длина - 19,2 сантиметра, ширина - 4 сантиметра, вес - 280 граммов. Этот фаллос был изготовлен из камня. Скорее всего, этот каменный член принадлежал неандертальцам, обитавшим как раз в тех местах. Невозможно доказать, что этот фаллос использовали как сексуальную игрушку, но уж больно хорошо отполирована его поверхность.
Ровно в два часа ночи пришла Мегуми. Сегодня мы будем играть во взрослую версию игры в доктора. Мегуми со своей вместительной сумкой вошла в ванную, а я тем временем переоделся. Я надел белый халат с короткими рукавами. Когда Мегуми вышла из ванной, я как раз надевал латексные хирургические перчатки. Пока я готовил "инструменты", Мегуми бродила по залу. На ней надета форма медицинской сестры. Белоснежная блузка и юбка. На груди у нее пришита аппликация - красный крест. На спине вышита надпись: "Nurse No.1". Я решил начать игру с гинекологического осмотра. Я повалил Мегуми на пол, раздвинул ей ноги. Я привязал ее руки к крюкам в стене. Ее ноги я привязал к специальному шесту, который я сделал своими руками. Я заткнул ей рот кляпом-шариком, застегивающимся на голове при помощи тонкого ремешка. Ее ноги привязаны к шесту на определенном расстоянии друг от друга, поэтому она не может их свести вместе. Ее розовая щель в моем полном распоряжении. Первое слово приходящее на ум - Момо. Если дословно - "персик", а если дать волю фантазии - "писька", "щелка". Мегуми лежит на спине, а я ввел в нее вагинальный расширитель из прозрачного пластика. Я стал медленно разводить в стороны лепестки расширителя. Перед моим взором розовая пещера. Стены пещеры влажные, и они постоянно двигаются, дрожат. Я бросил в эту пещеру маленький вибратор. А сам пошел за еще несколькими вещами. Уходя из зала, я выключил свет. Мегуми лежит в полной темноте с раздвинутыми ногами, с раскрытым влагалищем, с вибратором жужжащим внутри ее.
Через десять минут я вошел в зал. Мегуми плачет и стонет. Слезы текут по ее лицу. Она мычит, пытаясь что-то сказать. Это зрелище меня несказанно повеселило. Все ее лицо распухло и покраснело от слез. Я вытащил из нее расширитель, вытащил вибратор, освободил ее рот от кляпа. Не успела она отдышаться, как я поставил ее в другое положение. На этот раз она лежит лицом вниз, ее ноги по-прежнему разведены, попка выпячена. Из своей кладовой-спальни я принес клизму. Я смазал пластмассовый кончик клизмы обильно выливающейся смазкой Мегуми, а затем ввел его в ее анальное отверстие. Я поднял кружку Эсмарха, залил в нее негазированной минеральной воды. Открыв краник, я почувствовал, как по резиновой трубке течет вода. Вода заполнила прямую кишку Мегуми. Мегуми сказала, что ей уже хочется какать, но я не стал ее отпускать. Я просто заткнул ее зад пробкой. Обычной пробкой от винной бутылки. Это выглядело гротескно, смехотворно, уморительно. Я не удержался и стал смеяться, а Мегуми жутко желала просраться в тот момент. Меня это так возбудило, что я кончил ей на попку. После этого я развязал узлы на шесте. Мегуми поднялась и пошла в туалет, держась за свою задницу. Из-за дверей туалета был слышен ее пердеж, поэтому я опять расхохотался. Сортирный юмор, блин. В прямом смысле. Когда Мегуми, наконец, вышла из туалета-ванной, я бросил на пол футоны, и мы на них уселись. Она сказала: "Давай, продолжай свой рассказ".
Когда мне было двадцать, у нас в Америке случился кризис ипотечных кредитов. Из-за убогой системы выплат, многие банки понесли громадные потери. А простые граждане чуть не лишились крова. Вся эта система была изначально, вполне предсказуемо, нестабильной.
У меня тогда появилась первая в жизни девушка. Не давалка, а полноценная девчонка, которая хоть и была тупа как пробка, все-таки не совокуплялась с каждым встречным. Но это было единственным ее положительным качеством. В остальном она была ужасна. Во-первых, она была из "ред-ников". Дура из провинции. Во-вторых, она постоянно болтала по телефону, трубку от уха почти не убирала. В-третьих, она работала в Макдоналдсе.
Иногда я залезал к ней в комнату через окно, и мы тихонько трахались, чтобы родители не слышали. Это даже было забавно. От каждого шороха за дверью вздрагивать, боятся того, что кровать скрипнет, когда ты засадил посильнее.
Иногда я встречал свою малышку после работы. Я заходил в Макдоналдс и ждал ее, сидя за одним из столиков. Я разглядывал посетителей, которые засиделись почти до самого закрытия. Маленький мальчик играл с только что вытащенной из коробочки "Хеппи милз" дешевой пластмассовой игрушкой. Его родители смотрели на своего кроху. Мать пила колу. Отец мальчика ел двойной чизбургер. Жир так и сочился по его губам. А ведь ожирение, стоит на третьем месте по количеству смертельных случаев. На первых двух - автомобильные катастрофы и курение. От ожирения умирают каждый год около тридцати тысяч человек.
Макдоналдс - это огромная корпорация. В ней работают почти пятьсот тысяч человек. При этом двум третям работников еще нет и двадцати лет. Как правило, это глупые подростки, которые больше ни на что не годны, кроме как класть котлетки между булок с кунжутом. Но и они быстро соображают, что ловить там нечего. При таких низких зарплатах, гораздо проще быть безработным подростком, чем работником Макдоналдса. Текучка там составляет четыреста процентов. Почти все уходят из Макдоналдса, не проработав там и трех-четырех месяцев. У этой корпорации даже есть своя "библия". Инструкция в семьсот пятьдесят страниц о приготовлении всевозможной дребедени. Всего в мире более тридцати тысяч кафетериев под названием Макдоналдс. В каждом из этих кафетериев можно купить себе немного смерти в красивой упаковке. Несколько дохлых президентов в кассу - и ты сыт. Одна мертвечина покупается за другую мертвечину.
Частенько я вижу веселых ребят сидящих за одним столиком, и поглощающих Биг-Маки, сэндвичи, картошку-фри, мороженное, колу. А ведь никто из них не задумывается о том, что туда могли плюнуть. Как показывают неоспоримые видеозаписи, юные работники не прочь пошутить. Они чихают в еду, кидают на жаровни пепел от сигарет, плюют в соусы, ковыряют в носу перед выдачей картошки, лижут пальцы, роняют булочки на пол. Несколько работников "Бургер Кинга" были арестованы за то, что плевали и мочились в блюда. Об этом узнали только через восемь месяцев, представь, сколько людей поели их плевки и попили их мочу. Со слов моей подруги, у них даже тараканы бегают по продуктам. И никто из сотрудников не ест в своем заведении, а если ест, то только после того, как все приготовил сам. Чаще всего моя подруга брала еду из дома, чтобы кушать в обеденный перерыв.
А самое глупое - это то, как постоянные потребители фаст-фуда, чаще всего не жирные уродцы, а девочки-подростки, говорят о том какая там вкусная еда. Девяносто процентов продуктов в Макдоналдсе прошли предварительную обработку. Были законсервированы или заморожены. А предварительная обработка - это смерть для всех вкусовых прелестей продукта. На самом деле, картошка-фри не должна бы иметь вкуса, уж больно тяжела была ее судьба перед приходом на стол. Но корпорация нашла выход из этой ситуации. Они заключили договор с компанией по производству духов. Все вкусы и запахи еды в Макдональдсе сделаны той же компанией, которая делает ароматы "Ланкома", запахи мыла, средств для мытья посуды, шампуней, пены для бритья. Это просто химия - обман. Это вкусно, но это не имеет ничего общего с кулинарией. А обогащенные продукты! Это не продукты, в которые добавлены полезные вещества. Это продукты, которые подверглись такой обработке, что если в них ничего искусственно не добавить, они будут смехотворно пусты.
Знаешь знаменитый лозунг "I'm lovin' it"? Правильнее было бы сказать: "I'm love shit".
Когда, наконец, моя подружка выходила из Макдоналдса, я целовал ее. В тот же момент я чувствовал запах пережаренных котлет и масла из жаровни. Я брал свою подружку за руку, на ее запястьях были темные точечки, это были ожоги от брызжущего горячего масла. Спустя пару минут после нашей встречи ей начинали звонить подруги. Она доставала из сумочки телефон и говорила:
-Привет. Как дела?
Я хотел с ней побыть наедине, но даже в эти минуты нам умудрялись мешать современные средства связи. Я корчил рожи и показывал ей жестами, чтобы она клала трубку, иначе я обижусь. Но она говорила в трубку:
-Хм. Забавно. Ну и как он? А как же Майки?
Я шепотом говорил ей в свободное ухо:
-Или ты сейчас же кинешь трубку, или я уйду домой.
Она делала губами странные движения, как в немом кино. Она, молча, выражала свое негодование, но все же говорила в трубку:
-Ладно, пока. А то он сейчас просто обосрется от злости.
Да, телефон придуман не для важных сообщений, а для пустого трепа. Этот аппарат сделал жизнь болтушек раем на земле. Он позволил всем на свете не чувствовать себя одинокими, даже если ты сидишь в пустой комнате.
Наши отношения не могли продолжаться долго, они были очевидно-нестабильными. И, конечно же, я поссорился с ней из-за ее телефона. Однажды, трахались мы в парке, и я вдруг чувствую, как в ее сумочке что-то вибрирует. Это был телефон. Я естественно не собирался останавливаться. Но она достала телефон, ответила на звонок. Мой член поник и больше подниматься не хотел. Я показывал рукой, что сверну ей шею, если она не положит трубку. Но она продолжала держать ее у уха. Она с ухмылкой посмотрела на мой повисший конец и сказала в трубку:
-Не волнуйся, я не занята. Продолжай.
Я подошел к ней ближе и протянул руку, чтобы отобрать телефон, но она увернулась и сама прекратила разговор. Я замахнулся на нее. А она рассмеялась.
-Ну что же ты? Ударь меня. Чего остановился?
И я ударил. Ударил так, что она отлетела. Я разбил ей губу. Она лежала на траве и плакала. Тогда я понял, что некоторые люди заслуживают унижений и побоев. Им это самим нужно, просто они боятся открыто попросить. Я ударил ее, чтобы она опомнилась, чтобы поняла, что она не в сказке, а в реальности. Она была обязана почувствовать хоть что-то настоящее. Даже если это настоящее - боль. Но это было бесполезно, ей боль не понравилась.
IV.МОКУЕБИ
Уже четверг, тучи все сгущаются, но что-то никак не могут разродиться дождем. Я вышел на улицу, чтобы хоть немного развеяться. Мои отношения с Мегуми стали входить в странную фазу. В фазу запредельной откровенности. Мы рассказываем друг другу такие истории, которые больше никому не рассказывали. Не знаю, к чему все это приведет. Но эту игру начала Мегуми. Может быть, эта откровенность лишь очередная игра. Может быть, она меня разыгрывает. "Футбольная команда" - неужели она думает, что это легко принять.
Я брожу по улицам печального пасмурного Токио. Я полностью погружен в свои размышления. Я думаю, если кто-нибудь умер бы передо мной, я прошел бы мимо. Не потому что я ублюдок, просто мне было бы не до чужой смерти. У меня есть своя смерть. Я и сам медленно умираю. С каждым вздохом, с каждым шагом, с каждой эякуляцией - я все ближе к смерти. Фотография в удостоверении смерти - это моя посмертная маска. Увидеть ее можно только после ухода. Время идет скачками. Оно замедляется, тогда, когда я жду. А сейчас я жду. Жду Мегуми. Я такой нетерпеливый и печальный, что мне становится безразлично все вокруг.
Но вдруг меня вырывает из тумана грустных размышлений случайный прохожий. Он что-то сказал, я подумал, что он обращается ко мне. Но он всего лишь говорил с кем-то по телефону. Когда идешь в толпе людей, и кто-то говорит по телефону, создается неприятное ощущение, что все они обращаются к тебе. Но на самом деле ты им безразличен.
Я случайно забрел в лавку, где продаются всевозможные снадобья. Порошки от всех болезней. Даже от вымышленных. Меня заинтересовали две баночки стоящие рядом. Порошок насылающий импотенцию и порошок исцеляющий от импотенции. Мужичок владеющий этим магазинчиком явно имеет врожденную деловую жилку. Как он сказал мне на ломанном английском, порошок исцеления сделан из сушеных гадюк. Но я лишь ухмыльнулся и пошел прочь. Видимо тот мужичок не имел представления о том, что уже давно появились в широкой продаже вакуумные эректоры. Видимо тот торговец не в курсе, что в тысяча девятьсот девяносто втором году изобрели Виагру. Совершенно случайно, кстати. Дело в том, что Виагра была лекарством для сердечников, но в процессе тестирования выяснилось еще одно ее полезное свойство. Это свойство было невозможно скрыть. У тестеров были мощнейшие стояки. Вот так импотенты нашли свою панацею. Хотя чаще проблемы потенции связаны скорее с психическими нарушениями, чем с физиологическими. Когда я выходил из магазинчика снадобий, то обратил внимание на двух симпатичных енотов у входа. У этих енотов были огромные яйца. Это тануки - символ удачи. Чем больше яйца, тем больше удачи.
Сегодня Мегуми играет полицейского. Она вырядилась в форму. Короткая темно-синяя юбка. Кожаные подтяжки. Фуражка с кокардой. Черные туфли на невысоком каблуке. Темные очки. Наручники на поясе. Резиновая дубинка в руках. Дубинка не в форме Кэйбо, а в форме Тонфу. Американская ПР-24 с боковой рукоятью.
Она подходит ко мне и говорит:
-Покажите ваши документы.
Я говорю ей:
-Отвали сука!
Мегуми строго говорит в воображаемую рацию:
-Я не могу справиться с подозреваемым, вызываю подкрепление.
Я ударил ее по лицу, чуть ниже уха, в челюсть. Не очень сильно, но так, чтобы она почувствовала боль. Почему именно туда? Там не заметны синяки. Очки с нее слетели. Я надел на нее наручники, один обруч защелкнул на ее левом запястье, другой на ее правой голени. Она нелепо попыталась разогнуться, но в итоге сдалась. Я отобрал у нее дубинку. Груди Мегуми выкатились из-под подтяжек, и вольно колыхались при движениях. Я повалил Мегуми на бок, задрал ее юбку и вставил в нее дубинку. Она не была мокрой. Я вставил дубинку в сухую письку Мегуми. Ей было больно. Мегуми вскрикнула: "Дамэ!" (Не делай этого!).
Я вытащил дубинку и слегка ударил Мегуми в живот. Она застонала и инстинктивно попыталась согнуться так, чтобы защитится от возможных побоев. Но наручники ей не позволили этого сделать. Я схватил ее за свободную ногу и поднял кверху задом. Нанес еще несколько слабых ударов по ее заднице. С нее слетела фуражка. Я сказал:
-Будешь еще спрашивать документы, а сука?
Мегуми плакала и что-то невнятно пробормотала. Я ударил ее еще раз по заднице.
-Говори отчетливо, чтобы я слышал каждое слово.
Мегуми сказала:
-Я больше не буду! Сумимасэн! Сумимасэн!
Я опустил ее на пол, расстегнул наручники. Затем приказал Мегуми раскрыть рот. Я вставил дубинку в ее рот, в горло. Мегуми чуть не задохнулась, когда я вытащил дубинку. Она рыгнула, из ее глаз текли слезы. Она была рада, что я ее пытаю. А я был рад ее пытать. Всегда мечтал избить какого-нибудь копа. Особенно такого симпатичного.
Но сегодня у меня не получилось возбудиться. У меня не встал. Да, у меня не всегда получается. Но я стараюсь не прибегать к каким-либо средствам, кроме тела Мегуми. Я научился мириться с сексуальными неудачами. Если переживать, то это скажется на твоем самочувствии еще хуже. Уж лучше доставить удовольствие своей крошке, чем попусту растрачивать силы. Я улегся перед Мегуми. Чуть развел в стороны ее половые губы, стал лизать ее маленький клитор. Я лизал ее, пока она не кончила. Потом еще раз. И еще раз. Мегуми, кончая, выгибалась и стонала. Ее живот сотрясали спазмы. Ребра выпирали. Из ее письки вытекал нектар.
Мегуми, тяжело дыша, сказала:
-Хватит.
Я вытер лицо рукавом, снял с языка несколько ее лобковых волос, и сказал:
-Обожаю твой вкус.
Мегуми улыбнулась, погладила меня по голове. Она сказала:
-Я принесла тебе сегодня кое-что. Посмотри в сумке.
Я достал из ее сумки несколько пакетов, в которых было что-то завернутое в фольгу. Еще в сумочке обнаружилась бутылка сакэ. Я принес все свертки Мегуми. Она, прямо на полу все разложила. Мегуми дала мне хаси и сказала:
-Теперь моя очередь рассказывать. Ты ешь, а я продолжу свою историю. Итадакимас. "Приятного аппетита".
"Я и Румико переехали в Токио. Мы сняли крохотную комнату, которая стала всего лишь базой. Там мы ночевали. Там была наша одежда. Но большую часть времени мы проводили вне той комнатки. Мы бегали по ночным клубам и подрабатывали тем, что у нас лучше всего получалось. Тусовались в районе Кабуките. Мы были мелкими шлюшками. Румико подросла, и у нее выросли груди. Парни называли ее "Американкой". Мы цепляли парней на одну ночь, трахались с ними, а потом брали с них плату. Но некоторые отказывались платить, а один избил Румико. Поэтому мы решили прекратить заниматься откровенной проституцией. Так нужно было бы платить якудза, которым принадлежит территория, на которой мы работали. Да и болячек можно нахвататься. Мы стали заниматься "эндзе косай" - свиданьями за деньги. Сексом можно и не заниматься, разве только он окажется симпатичным. Но большинство наших клиентов были среднестатистическими сорокалетними извращенцами, которых тянет понюхать девчачьи трусики. Частенько мы гуляли с мужчинами, водили их по особым маршрутам, продуманным заранее. Мы, как бы невзначай, проходили мимо парфюмерного магазина. Мимо витрин, в которых висели платьица, которые нам приглянулись. Мужчины раскошеливались; если они были щедры, то мы встречались с ними еще пару раз. Мы их доили, а они просто прогуливались с нами по паркам, сидели в барах, ходили в кино".
Я неловко взял палочками суси. Это особый вид суси, не тот к которому привыкли западные гурманы. Это суси стиля Кансай. Они очень вкусные. Мягкие. А их вкусовая текстура вне всяких похвал; как выяснилось, Мегуми их сама приготовила. Она молодец. Мегуми смеется надо мной. Пару раз я уронил свое кушанье на пол, до сих пор не могу ловко обращаться с палочками. А в Японии детей учат этому искусству с двух лет. У них даже есть определенные обряды дарения младенцам особенных палочек. Сделанных из ценных пород дерева. Японцы считают, что навык владения хаси, помогает развивать интеллектуальные способности.
"Но престарелые извращенцы стали приносить все меньше и меньше дохода, а арендная плата за квартиру поднялась почти вдвое. Поэтому мы решили прибегнуть к еще одному быстрому способу заработка. Сняться в порнографическом фильме. Румико, после собеседования, приняли на съемки капрофильского фильма. А меня взяли в буккакэ. Собеседования на порно-студиях своеобразные. Меня раздели и заставили принимать невообразимые позы. Потом подошел мужик в очках, зажег свечу и стал мне капать на грудь расплавленный воск. Сначала я взвизгнула от неожиданности, но потом поняла, что это не так уж и болезненно.
Румико на съемках заставили лизать какому-то толстяку волосатую задницу. Ее привязывали к кровати, а потом ее трахали пять-десять человек. Ей пришлось есть говно. Естественно ее рвало. Но это еще больше раззадоривало режиссера. Два мужика отливали ей на лицо, один трахал ее, а еще один срал ей на грудь. Когда засранец уходил, оставив на ней вонючую колбаску, все ее волосы и все лицо были залиты мочой. Затем тот, кто ее трахал, вызывал у себя рвоту и блевал ей на лицо. Она тонула в говне, блевоте и моче, но нам были нужны деньги.
Мне чуть больше повезло. Режиссер сказал, что у меня смазливая мордашка, поэтому я хорошо буду смотреться в буккакэ".
Я достал из фольги кусочек угря. Этот прекрасный аромат "унаги" - филе угря, обжаренного в сахаре, соевом соусе и рисовом вине. Японцы считают, что унаги укрепляет тело, восстанавливает запас сил и помогает при обезвоживании. Жареного угря всегда едят в жаркую погоду. Японцы настоящие гурманы. Они даже готовы рисковать жизнью, чтобы вкусно поесть. Они бесстрашно доверяют поварам готовящим ядовитую фугу. Кожа - этой рыбы и ее кишки содержат мощный нейротоксин. Каждый год умирает несколько человек, которые неудачно приготовили себе рыбу.
"Мне кончали на лицо. Ты, наверное, знаешь, что слово "буккакэ", произошло от "буккакэру", что значит - плескать воду. В результате цензурных ограничений порнографы изобрели особый способ завести зрителей. Нельзя показывать половые органы? Это не беда, ведь можно заливать лица девочек спермой. Цензура отступила, но разновидность порнографии осталась. Двадцать-тридцать мужчин кончали мне на лицо в течение часа, я давилась спермой, не могла глаз раскрыть. Мне в ноздри затекало семя. По волосам стекали белые густые струи. Но все метили в рот. На подбородке у меня была седая борода из спермы, капли капали на грудь.
Знаешь, все это мне жутко не нравилось. Это было так механически. Так бездушно. Я не чувствовала внимания к себе. Режиссер отдавал приказания оператору и актерам. Осветители преспокойно ели бутерброды, всем было на меня плевать. Для них - я просто очередное лицо залитое спермой. Кто-то даже листал мангу, когда мне в лицо летели упругие струи.
После того, одного единственного раза, я больше никогда не снималась в порнухе".
Я налил себе и Мегуми в керамические чашечки-теко немного сакэ. "Кампай". Мы пили охлажденный напиток. Охия. Его крепость 16-18 градусов. Я сказал: "Готисосама".
V. КИНЕБИ
Сегодня мне привезли новых кукол для секса. Несколько дешевых надувных уродцев. Чуть подороже куколки. С вполне правдоподобными лицами. Безжизненными конечно, но все-таки более похожими на людские. На голове у них парики. Куклы из латекса - брюнетки, блондинки, рыжие. Чтобы они не испортились, их покрыли оксидом цинка, поэтому надо бы повесить на них объявление: "вымыть перед употреблением". Эти куклы ко мне пришли из Венгрии. Я бережно их выкладываю на витрину.
В японском языке есть слово обозначающее поцелуй - сэппун. Но это слово практически не используется, японцы предпочитают производное от английского kiss - кису. Они считают английское слово более невинным и чистым.
Это все из-за того, что традиционный европейский поцелуй пришел в страну восходящего солнца сравнительно недавно. Вам кажется странным то, как целуются эскимосы? Они трутся носами - если кто забыл. Вот так же японцам казалось странным то, как соприкасаются губами европейцы. Ведь поцелуй в Японии - это что-то эротичное, почти развратное. Как видно на порнографических гравюрах - японцы тоже целовались, но этот акт считался особенным извращением. Утонченным развратом. Поцелуи у японцев происходили только в пылу страсти. В сороковые годы даже были проблемы с выставкой Огюста Родена, на которой организаторы хотели выставить знаменитый "Поцелуй". Мраморные любовники, сидя рядом, обнаженные, целуются. Мужчина положил женщине руку на бедро, но рука явно направлена к ягодице. Роден посвятил эту скульптуру своей любовнице-ученице Камилле Клодель. Но японские власти не оценили такой вольности, поэтому головы любовников пришлось прикрыть "простыней".
Я вышел на улицу. Откровения Мегуми мне не давали покоя. Сегодня моя очередь рассказывать свою историю. Но я еще не могу решиться. Придется потрудиться, чтобы надломить свое самолюбие. Чтобы выложить остаток моей истории и услышать, что еще мне расскажет Мегуми. Я уже боюсь и предположить, что же она припасла на десерт.
Пока я в раздумьях брел по улице, сам того не заметив вышел к синтоистскому храму. Храм посреди города. У входа в храм стояли, беседовали, несколько женщин в традиционных нарядах. Сегодня видимо какой-то праздник. От ароматических палочек идет дымок. Несколько старушек прошли мимо меня, они одеты в Юката, самые простые из всех кимоно. Легкое хлопковое кимоно с набивным рисунком. Остальные женщины, помоложе и, видимо, побогаче, были одеты в Фурисодэ. В переводе - это значит "длинные рукава". Молоденькие девушки шли в ко-фурисодэ с меховыми воротничками. У всех у них на талии пояс Оби. У одной девушки на фурисодэ изображены аисты, у другой сакура в цвету, у третьей какие-то голубые цветки.
Раньше фурисодэ могла носить только девственница до двадцати лет, после чего требовалось сменить тип кимоно. Теперь же - это типичная одежда незамужних женщин, не зависимо от возраста. Также фурисодэ - это наряд невесты на свадьбе. Поверх него надевается роскошная учикакэ. Залюбовавшись на девушек в традиционных нарядах, я забыл обо всех проблемах. Как же все-таки приятно видеть женщин, которые не ходят перед тобой с сиськами навыкате. Японский канонический идеал красоты - это девушка с максимально плоским лицом, бледная, с наименьшим числом выпирающих деталей. Поэтому и Оби такие широкие. Только глядя на японскую девушку в традиционном костюме, понимаешь, насколько европейцы и американцы развратны и порочны. Я не говорю, что японцы милые и пушистые, они те еще ублюдки. Но в плане эстетических предпочтений - они на порядок превосходят любого европейца. Оригами было искусством, пока его не превратили в забаву для детей. Икебана пока еще не утратила своей элитарности. Хайку - уже сочиняют все кому не лень. Став массовыми - эти древние традиции утратили свое очарование. Теперь никто не стремится к совершенству красоты с минимальным количеством составных компонентов. Всем нужно вычурное, чрезмерное. Всем нужно не искусство, не мастерство, а шоу. Даже если это пип-шоу.
Мегуми явилась ко мне, когда я стал настолько печален, что готов был убить любого вошедшего в дверь моего магазина. Я убил бы любого, но не Мегуми. Она мой ангелочек, единственная девушка, которая способна меня удивить.
Сегодня она нарядилась как готическая лолита. Кавайная кружевная куколка. Тавтограмма. Мегуми так невинно смотрится в черном платьице с белым кружевным воротничком. Из-под пышного подола торчит белая нижняя рубашка. Такая милая стилизация под одежду, которую носили девочки в викторианскую эпоху. Длинные гольфы, лакированные туфли, юбка раструбом выше колен. Она похожа на мрачную Алису Кэрролла. Прямые иссиня-черные волосы Мегуми украшены двумя темно-синими бантами.
Мегуми села на пол, подложив под себя ноги. В пышном платье она похожа на куклу. Я подошел к ней. Погладил по щеке. Я уже приготовил для сегодняшней игры свечи. Мегуми попросила меня развязать шнуровку на ее платьице сзади. Я ослабил шнуровку, так чтобы моя кукла могла обнажить свою белую грудь. Я зажег красную свечу и поднес ее к плечам Мегуми. Она застонала, когда несколько капелек расплавленного воска упали ей на грудь. Я капал воском на куклу, а она постанывала, играя с собой рукой. Красный воск налипает тонким слоем на коже. Красные капли застывают. Это возбуждает, как-то подсознательно, не напрямую. Красный - цвет агрессии и возбуждения. Цвет крови. Мегуми высунула язык и стала им похотливо водить по губам. Я поднес свечу к ее рту. Воск капал ей на язык, свисал сосульками с губ. У меня наконец-то встал. Мегуми дрочила мне, а я капал воском ей на грудь. Сосков уже было не видно из-под воска. Я разбрызгал семя по платью Мегуми. Она упала на пол и довела себя до оргазма. Она дрожала, платье было все в белых каплях. Грудь ее была обнажена и тяжело вздымалась при дыхании. Красные застывшие капли на бледном теле. Она была похожа на куклу, с которой поиграли и бросили безжалостные дети. Я безжалостный ребенок, который любит одевать и раздевать ее. Мегуми приподнялась на локтях, сняла немного воска с груди и сказала:
-Было классно.
Я взял ее на руки, усадил к себе на колени и сказал:
-Только ты знаешь, что мне нужно.
Я снял с ее подбородка налипший воск. Погладил ее по голове. Мегуми хлопнула пару раз ресницами и сказала:
-Ну, рассказывай дальше. Я очень хочу послушать тебя. Твой голос меня успокаивает.
В детстве и в подростковый период я жил в Америке похожей на ту, которую описывал Сэлинджер. Но когда я повзрослел, Америка стала преображаться в ту, которую описывал Генри Миллер в "Распятии Розы". И тогда я подумал: "Главное не скатиться до жизни в Америке Чарльза Буковски".
Я гулял по улицам без особого смысла, рассматривал витрины магазинов, плевал с мостов, изучал прохожих. В толпе бессмысленных серых людей я увидел однажды яркое пятно. Алое платье, как первая менструальная кровь. Я пошел за тем платьем. Девушка слегка покачивала бедрами, но шла довольно быстро. Мне пришлось немало постараться, чтобы не упустить ее. Она шла и шла вперед, не останавливаясь, так меня и манила своей оголенной спиной. У платья был огромный вырез сзади, спускающийся почти до самой задницы. Я шел позади той девушки и вожделел ее. Я видел, как золотые волоски в бороздке на ее спине сверкали на солнце. Она вся сверкала. И несколько синяков на ее запястьях тоже светились. Мы с ней прошли уже пару миль, когда она свернула в безлюдный переулок. Вентиляционные трубы торчали из кирпичных стен. Я понял, что там нет никого. Я подбежал к ней и схватил за волосы. Она дернулась, чтобы вырваться, но упала на колени. Я поволок ее поближе к мусорным бакам. Баки были переполнены, из них высыпались черные полиэтиленовые пакеты. Девушка не сопротивлялась, но и испуга на ее лице не было. Я прижал ее к стене, она легко раздвинула ноги, совсем не сопротивлялась. На ней не было трусов. Под таким-то коротким платьем. Я резко в нее вошел, а она обхватила меня ногами сзади. Над нашими головами были пожарные лестницы и гудящие вентиляционные трубы. Когда кончил, я ее так сильно вдавил в стену, что она взвизгнула. Она тоже кончила. Я уже думал убежать. Но она на меня посмотрела и сказала: "Что остановился? Еби меня". Ее влагалище было совершенным, оно предчувствовало все мои движения и подстраивалось под них. Мы не были тогда мужчиной или женщиной, но мы были телами. Двумя телами, соединенными, сплетенными, стонущими, влажными.
Не знаю сколько раз тогда кончил, но я был совершенно убит той энергией, которая исходила от той девушки. Когда я вконец выбился из сил, она одернула платье и попросила у меня платок. Я дал ей свой носовой платок. Она вытерла им свою промежность и кинула его мне назад. Она сказала:
-Молодец.
Я оторопел, но спросил:
-Ты же сама этого хотела? Ведь ты заманила меня?
Она рассмеялась и ответила:
-Заткнись парень, а то я копов позову. Я не дура и не извращенка, просто мне нравится, когда меня насилуют. Знаешь, входят резко, хватают за руки, с силой раздвигают ноги. С этой всей борьбой куда интересней, чем просто банально трахаться. Да и за людьми интересно наблюдать. У меня, конечно, не всегда получается кого-то заманить. Но чаще всего происходит именно то, что произошло сегодня. Так я развлекаюсь. Я сластена или гурман, называй как хочешь. Но ведь я даю полакомиться и другим. Все честно. Пережив пару раз изнасилование, понимаешь, что это экзотическое блюдо. Каждый раз новое, каждый раз у него новый вкус. Оно никогда не повторяется.
Та девушка ушла, а я сидел рядом с мусорными баками и размышлял. Она ведь не одна такая. Есть ведь еще девушки, которые любят когда им причиняют боль. Когда их унижают. Для них это особенно изысканное блюдо. После того вечера, я решил, что буду давать девушкам лакомство. Я бы уже не смог никогда просто трахаться. Мне было необходимо причинить партнерше боль. Но ведь большинство девушек думают, что это ужасно. Они не понимают той нежности, с которой я бы их пытал. Не понимают того, что это и есть проявление любви. Они думают, что глупые сюсюканья - это любовь.
Я пялился на всевозможных девушек, на улице, в транспорте, в магазинах. Передо мной были толпы девушек. Сексуальных. Красивых. Симпатичных. Смазливых. Шикарных. Всех цветов кожи. Всех национальностей. И мулатки, и латиноамериканки, и скво, и еврейки, и китаянки, и простые американки. Но они меня не волновали так, как раньше. Теперь я думал о том, что я бы хотел их немного побить. Всегда хочется сделать из красивого и приятного что-то безвольное, беспомощное.
VI. ДОЕБИ
Стиральная машина меняет свой цикл. Моя одежда стирается. Там же вместе с черным бельем и вчерашнее платье Мегуми. Никто ко мне не приходит раньше времени, на дверях вывеска: "Часы работы с 00:00 до 02:00". Но кто-то определенно стучал в мою дверь. Я пошел открывать, вдруг что-то важное.
После того как я повернул ключ, в помещение ворвался человек с ножом. Он сказал:
-Гони бабки кусотарэ!
Он обозвал меня "говноголовым" - почему-то, когда учишь какой-либо язык, всегда в первую очередь пытаешься выучить матерные слова. Этот парень был явно психом. Он постоянно озирался, будто ждал, что кто-то на него набросится сзади. Я задал ему закономерный вопрос:
-Ты кто?
Он немного замялся, но ответил с натяжкой:
-Я от смотрящего, он мне сказал взять с тебя дань.
Про себя я рассмеялся, этот парень пытался меня обдурить, я прекрасно знал своего смотрящего из якудзы. Тот бы не послал сюда этого идиота. Парень был одет в сандалии, белую майку и спортивные штаны, он размахивал ножом в воздухе. Но воздуху было это безразлично. Мне это было безразлично тоже. Я сказал:
-Тебе что жить надоело парень? Я ведь тут не первый день. Ты не из якудза. Лучше просто уйди отсюда пока они не узнали, что ты промышляешь на их территории.
Парень вздрогнул, будто сам осознал, какую очевидную ложь он мне пытался выдать за истину. Он воскликнул:
-Бакаяро!
Это означает "ублюдок". Парень бросил нож на пол, открыл дверь и крикнул мне напоследок:
-Удзаттэ!
"Пошел в жопу".
А я ему ответил таким же способом. Я высунул голову из полуоткрытой двери и крикнул ему убегающему вослед:
-Дзаккэнае, киккакэ!
"Иди ты на хуй, выебистый мудак!"
Молодежные банды совсем обнаглели в последнее время. Парням из якудзы все сложнее удерживать позиции на улицах. Правительство пытается заморить организованную преступность, при этом совершенно безоглядно, так как бессистемные разрозненные банды малолеток куда хуже, чем якудза. С якудза можно договорится, заключить договор о сотрудничестве, ведь это организация, а вот психопаты с ножами - это неконтролируемая масса беспредельщиков.
Сегодня Мегуми пришла ко мне в совершенно необычном наряде. Рубашка черного цвета от Рей Кавакубо. У этой рубашки нет рукавов. Рей Кавакубо всегда славилась не столько своими классически строгими моделями, сколько особым новаторским методом кроя и деконструкцией канонических нарядов.
Юбка и туфли на Мегуми от Йодзи Ямамото. Юбка тоже черная и ассиметричная. Как любит говорить сам Ямамото: "Цвет одежды - это лишь текстура, которая покрывает форму. Цвет никогда не должен отвлекать человека от созерцания формы". А почему туфли без каблуков и юбка такая длинная, объясняет другое высказывание Ямамото: "Представь себе женщину на высоких каблуках и в шелковых чулках со швом сзади; когда я вижу такую женщину, то думаю, что она старше меня. Я уже старый, а она еще старше. Она кажется мне грубой и страшной. При взгляде на такую женщину я чувствую, что ничем не могу ей помочь. Высокие каблуки!"
Мегуми заколола волосы сзади массивной заколкой. Сегодня она городская модница. Она, виляя бедрами, пошла по залу. Я подбежал к ней сзади, схватил за волосы. Задрал ее юбку. Она воскликнула:
-Выеби меня!
Я засадил ей, она сжала влагалище, так чтобы мне казалось, что она сопротивляется. Но я прорвался внутрь все равно. Она сказала спокойным голосом:
-Я хочу, чтобы ты меня отлупил. По жопе. По бедрам. По сиськам.
Мы прижались к стене, я ее насиловал. Мегуми обхватила меня ногами сзади. Я кончил и ударил ее несколько раз в живот. Из нее вылилось семя. Капли упали на пол. Я сказал ей:
-Слизывай!
Мегуми встала на четвереньки и стала слизывать с пола капли спермы. Я наступил ей на спину ногой. Под моим весом она распласталась по полу. Она была похожа на беспомощную черепаху. Панцирь строгого костюма не защищал ее от моего посягательства на ее неприкосновенность. Я вошел в нее сзади, улегся на ней. Она так сильно сжала ягодицы, что я несколько раз выскочил из нее. Мегуми выпятила попку, как похотливая мокрощелка. Я быстро двигался в ней. Она стонала. Я выхватил член и залил ее спину.