Аннотация: Подход к самоубийствам у представителей различных культур совершенно неоднозначен. И то, что для европейца является самопожертвованием, для мусульманина может быть совершенно прагматичным актом...
Самоубийство как... карьера
"Наш противник вооружен самым совершенным оружием, его солдаты прекрасно подготовлены. Нам нечего противопоставить Израилю, кроме наших мучеников. Цена этого будет невелика -- только наши жизни. А остановить шахидов нельзя даже ядерной бомбой". (Рамадан Шалах, один из лидеров "Исламского джихада" )
Теракты, совершенные при помощи мусульманских боевиков (в Израиле, России, США, Ираке и т.д.) широко известны из СМИ и вызывают подсознательное уважение у представителей европейской культуры. Европеец, представляя себя в подобной ситуации, испытывает невольное, смешанное с опаской, преклонение перед подобными актами самопожертвования.
Однако надо сказать, что психологический подход к самоубийствам у представителей различных культур совершенно неоднозначен. И то, что для европейца является самопожертвованием, для мусульманина может быть совершенно прагматичным актом, чуть ли не средством получить льготную путевку в рай. Просто мусульманин смотрит на мир совсем не так, как европеец, и то, что для европейца является гибелью, если он атеист, или нарушением заповедей Божьих, если он христианин<1> (примечания см. в конце статьи), для мусульманина может быть лишь легким способом попасть в "лучший мир..."
Первый -- шаг вперед -- и в рай!
Представьте себе: у вас, как и у каждого человека, за плечами множество произвольных или непроизвольных грехов и вы знаете (на 100 процентов знаете!), что после смерти за все придется платить и, вполне возможно, что рая вам не видать, как собственных ушей. А получив благословление какого-нибудь муллы или аятоллы, после мгновенного взрыва вы не только на 100 процентов попадаете в рай обнимать пышнотелых гурий и пить щербет, вы, к тому же, застанете там своих друзей, которые взорвались немного раньше вас, а вскоре к вам прибудут и другие товарищи, которые взорвутся немного позже -- в общем, скучать не будете.
Тем более, что жизнь на "задворках цивилизации", в скученных и бедных поселках, или в условиях полувоенного лагеря, совсем не сладкая -- так почему же не поменять ее на более привлекательную, надо только побыстрее в очередь на теракт записаться. Ведь "без промаха" в рай попадает не всякий, а лишь тот, кто погиб во время "священной войны" -- газавата (одной из форм джихада) и с благословления духовного начальства. А так глядишь, помрешь, чего доброго, своей смертью и все... Друзья все твои в раю, а ты... неизвестно где. Надо добавить, к тому же, что с изобретением взрывчатки -- смерть во время священной войны стала относительно безболезненной -- никто тебя ни саблей рубить, ни копьем колоть не будет -- мгновенье... и ты на небесах. А оставшиеся на грешной Земле друзья и соратники назовут тебя мучеником за веру, портреты твои на стенки повесят... Приятно, все же...
Сейчас такая очередь на "билеты" в рай<2> скопилась, что смертники уже не всегда задумываются об эффективности своей работы, часто можно услышать сообщения о терактах во время которых сторона, производящая теракт, теряет намного больше, чем та, против которой теракты направлены. Бывают сообщения типа такого -- "никто, кроме террориста, не погиб", а бывает, что среди погибших оказываются люди, которые в военном плане имеют куда меньшее значение, чем погибший террорист. И это не всегда связано с тем, что террористу просто не повезло (с кем не бывает), а из-за того, что теракт именно так и был задуман. Просто не хватает на всех желающих эффективных террористических планов. Мало урона противнику -- зато шум в СМИ -- "Знай наших!". Ведь многие другие народы к самоубийствам во имя "Великой цели" относятся, как к поступкам исключительным, как к самопожертвованию.
Самой яркой иллюстрацией всего вышеприведенного является деятельность мусульманского средневекового ордена ассасинов. Это была ветвь исмаилитов, которые были, в свою очередь, ответвлением радикальных шиитов. Сперва европейцы называли их хашшашины, что означает "опьяненные гашишем" (сами они называли себя низариты). Позже крестоносцы стали писать слово "хашшашин" на французский манер -- "ассасин", что значило "убийца". Орден был основан в Иране персом Хасаном ас-Саббахом (умер в 1124 г.), а главой его строго иерархической системы стал Шайх аль-Джабаль ("Горный Старец", как его звали крестоносцы).
Ассасины делились на две категории: "верховные проповедники" и "обреченные". Они даже создали свое независимое государство с центром в крепости Аламут, просуществовавшее до семидесятых годов XIII века. Из горной крепости Аламут, расположенной к северо-западу от иранского города Казвин и захваченной Хасаном в 1091 г., в последующие два столетия ассасины распространили свое влияние на многие области мусульманского мира, создав цепь укрепленных горных фортов в северном Иране и Сирии и проводя политику тайных убийств своих врагов. Врагами могли быть как крестоносцы, так и братья-мусульмане других направлений.
Убийства часто совершались "обреченными" -- специально подготовленными воинами-смертниками. Бойцов посылали на смерть, предварительно показав им все прелести рая, "накачивая" их перед этим специальными наркотиками. Все это происходило в месте, оборудованном так, как должен был выглядеть рай (по представлениям ассасинов). В горной долине был разбит прекрасный сад с цветами и плодовыми деревьями, а в центре распологался роскошный дворец. Во дворце воинов встречали поющие и танцующие красавицы, разодетые в прозрачные одежды, как райские гурии. В "раю" бойцам давали еще одну порцию наркотиков, усыпляли и возвращали их на "грешную землю". "Райское турне" производило на воинов такое впечатление, что они, стремясь побыстрее вернуться в раз увиденный ими рай, шли на смерть с превеликим желанием.
Некоторые "обреченные" так спешили, что кончали жизнь самоубийством раньше, чем приказывали им проповедники. Таких Хасан называл отступниками. И вообще не стоит забывать, что самовольный уход из жизни в исламе также строго осуждается.
Хасан ас-Саббах умер в возрасте ста лет, однако орден не прекратил существования с его смертью. Когда Генрих Шампанский проезжал близ территории ассасинов, преемник Хасана Рашид-ад Дин Синан пригласил его посетить крепость Масияф. Это приглашение граф принял. Когда они осматривали башни, двое "обреченных", по знаку Владыки, поразили себя кинжалами в сердце и упали к ногам испуганного графа, между тем как хозяин хладнокровно заметил: "Скажите слово, и по моему знаку все они таким образом падут на землю". В другой раз султан прислал посланника уговорить мятежных ассасинов покориться. Владыка в присутствии посланника сказал одному верному: "Убей себя!" -- и он сделал это; а другому: "Спрыгни с этой башни!" -- и тот тотчас же бросился вниз. Потом, обратившись к посланнику султана, Владыка сказал: "Семьдесят тысяч последователей повинуются мне точно таким же образом. Это мой ответ вашему господину".
"Божественный ветер"
Не забуду, какое впечатление на уроках истории на меня производили подвиги японских камикадзе... Думаю: "Да, Гастелло совершил великий подвиг, и он, конечно, несомненный герой, но, вылетая в свой последний полет, вряд ли он точно знал, что идет на верную гибель. Иное дело -- камикадзе. Они изначально знают, на что идут. Вот уж действительно герои -- так герои!"
Не знал тогда я, что камикадзе психологически шли вовсе не на смерть... Они отправлялись в свой последний полет, чтобы вернуться из него богами (хоть маленькими, но богами).<3> Куда там до них исламским смертникам!
Дело в том, что японская религия -- синтоизм -- признает многобожие, и если для мусульманского смертника "потолком" карьеры на том свете является банальное попадание в рай, то для смертника синтоистского это не предел, он может и выше прыгнуть.
В конце XIII в. монгольский хан Хубилай (кстати, внук Чингисхана) решил завоевать Японию. Но когда корабли монголов двинулись на восток, путь им преградил мощный тайфун. Через семь лет Хубилай повторил попытку, но злополучный тайфун разметал корабли монголов и на этот раз. В благодарность за спасение японцы прозвали этот тайфун "камикадзе", что означает "божественный ветер".
В ХХ веке японцы уже не стали ждать "милостей от природы" и решили сами организовать "божественный ветер". Военной силе американцев Япония противопоставила жутковатую силу духа. Идея создания летчиков-смертников для истребления вражеских кораблей принадлежала вице-адмиралу Такидзиро Ониси. Он же был и создателем первого корпуса камикадзе. Такидзиро утверждал, что любой камикадзе -- "бог без земных желаний". Когда 15 августа 1945 года император Хирохито принял условия капитуляции, Такидзиро тут же застрелился.
Камикадзе на самолетах, начиненных взрывчаткой, совершали только один боевой вылет за всю жизнь. Их противников больше приводил в ужас сам метод войны (одобренное государством массовое самоубийство), а не только реальная опасность, несомая смертниками (по некоторым данным только 20% камикадзе удавалось пробиться сквозь заградительный огонь войск антигитлеровской коалиции).
Тем не менее, американцы не зря опасались камикадзе. Первый полет "божественного ветра" состоялся 25 октября 1944 г., когда эскадрилья самоубийц обрушилась на корабли Тихоокеанского флота США, прикрывавшие высадку американских войск на Филиппины. Летчики сильно повредили несколько кораблей, а эскортный авианосец "Сент Ло" затонул после того, как в него врезался один-единственный самолет, пилотировавшийся смертником. А в битве за остров Окинава, преимущественно от нападений камикадзе, погибло 36 кораблей и 368 получили повреждения. Однако и цена этих успехов японских военных была высока -- с октября 1944 г. по август 1945 г. более 5 тыс. человек погибли в бесплодной попытке поднять новый божественный ветер...
Самоубийство в Японии вообще издавна считается "благородным священным" актом. Вспомним знаменитое сэппуку<4> которое практиковали самураи. Или то, что Япония -- одна из стран-лидеров по количеству самоубийств. Традиционны у японцев и групповые самоубийства -- особенно среди влюбленных. Они называются либо синдзю (самоубийство по сговору), либо дзёси (романтическое самоубийство). Культ смерти в Японии всегда был тесно связан с культом красоты. Смерть -- это не уход в небытие, а настоящее искусство.
Вот выдержка из книги, по которой камикадзе готовились к боям: "Представьте себе, что вы у цели. До нее осталось лишь два-три метра. Вы видите каждую заклепку на палубе вражеского корабля. Последние секунды... Вам кажется, что вы парите в воздухе. Перед вами возникает лицо матери. Она не плачет, нет -- все как всегда. А потом вы слышите тихий звук, такой, будто разбили хрустальную вазу...". Накануне рокового вылета многие камикадзе писали стихи вроде этого: "Я хочу умереть, подобно опадающим лепесткам цветов, потому что я -- цветок сакуры "Япония".
Не у одних мусульман и японцев был такой подход к смерти в бою. Скажем, древние даки, погибающие с мечом в руках, поднимались на ступень к богу (согласно учению жреца Замолксиса). А так как касался сей акт в основном мужчин, то после войн с римлянами у даков остались почти одни женщины.
Смерть атеиста
Хотя нельзя, конечно, говорить, что все без исключения исламские смертники и японские камикадзе погибают из эгоистических побуждений. Нет, многими из них движет, в первую очередь, вера в правоту своего дела, любовь к своему народу, ненависть к врагам, желание отомстить. Но, вместе с тем, на горизонте всегда маячит заветный рай.
Гораздо удивительнее, когда на верную смерть идут заведомые атеисты -- ХIХ и ХХ век дали много примеров самопожертвований людей подобного рода. Взять хотя бы бомбистов.
Дело в том, что среди части атеистически настроенной молодежи Российской Империи конца XIX -- начала XX века появилась своеобразная мода на революционную деятельность. И когда некоторые организации (типа "Народной воли" или Боевой организации эсеров) начали использовать террор против представителей власти, появилось очень много юношей и девушек, готовых отдать свою жизнь ради общего дела.
Из "Катехизиса революционера" С. Нечаева: "Революционер -- человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным интересом, единою мыслью, единою страстью -- революцией".
В отличие от тех самоубийц за веру, которым их вера обещает загробное воздаяние, атеистическая вера революционеров не обещала им ничего, кроме ухода в небытие, кроме смерти в прямом смысле этого слова.<5> Тем не менее, молодые люди не колеблясь шли на верную гибель от собственных бомб (лишь бы унести с собой жизнь представителя власти), или на такую же верную гибель на висилице.
Например после того, как 1 марта 1881 года по сигналу С.Перовской в Александра II была брошена первая бомба -- царь уцелел. Тогда другой метальщик -- Гриневецкий -- решил действовать наверняка, и бросил бомбу между собой и вышедшим из кареты царем. Кстати, кроме террориста и царя погибло еще три человека.
Из предсмертного письма С. Перовской к матери: "Я о своей участи нисколько не горюю, совершенно спокойно встречаю ее, так как давно знала и ожидала, что рано или поздно, а так будет".
Кроме террористов-революционеров, встречаются и другие "политические" самоубийцы. Некоторые из них никого кроме себя не убивают. Скажем-- после введения НЭПа прокатилась волна самоубийств среди коммунистов, протестующих против "измены революционным идеалам". Газета "Правда" в связи с этим в некрологе на смерть 17-летнего комсомольца писала: "Часто приходилось от него слышать, что прежде надо быть коммунистом, а потом уже человеком".
А в 1972 г. в центре Каунаса облил себя бензином и поджег бывший студент "политеха" Р. Калантас. Он требовал независимости Литвы.
Суицид -- дело молодое!
Разумеется, часть подобных самоубийств можно объяснить особенностями психики молодых людей. Исследователи давно заметили, что у некоторой (сравнительно немалой) части молодежи, представления о жизни и смерти еще не устоялись. Молодой человек (особенно подросткового возраста) разумом понимает, что возврата с "того света" нет, но душой он это еще не понял. И к тому же, часто молодежи свойственно демонстративное поведение. То есть, человек иногда может расстаться с жизнью для того, чтобы выгодно выглядеть в глазах своих сверстников (круга единомышленников) или любимого (любимой).
Одно из таких самоубийств - смерть 17-летней дочки А. И. Герцена -- стало широко известным благодаря Ф.М. Достоевскому, который возмущался "несерьезными мотивами" суицида.
Вот перевод письма самоубийцы (Достоевский, кстати, приводил искаженный текст): "Как видите, друзья, я попыталась совершить переезд раньше, чем следовало бы. Может быть, мне не удастся совершить его -- тогда тем лучше! Мы будем пить шампанское по случаю моего воскресения. Я не буду жалеть об этом -- напротив. Я пишу эти строки, чтобы просить вас: постарайтесь, чтобы те же лица, которые провожали нас на вокзал при нашем отъезде в Париж, присутствовали на моем погребении, если оно состоится, или на банкете по случаю моего воскресения. <...> Если меня будут хоронить, пусть сначала хорошенько удостоверятся, что я мертва, потому что, если я проснусь в гробу, это будет очень неприятно...".
Чтобы слегка развеять мрачность предыдущего примера, приведу и комичный случай. Один восторженный поклонник известной французской королевы Марго решил покончить жизнь самоубийством во имя возлюбленной, страдая от неразделенной любви. Королева в духе "возвышенных" отношений знати той эпохи, отговаривать его не стала, но подсунула ему вместо яда... слабительное и заперла воздыхателя в одной из комнат дворца. (При входе во дворец у вельмож отнимали оружие, так что заколоться он не мог). Через несколько часов королева пришла проведать "покойника". Что было дальше, оставляем для работы фантазии читателя.
Иногда подросток может погибнуть даже для того, чтобы "насолить" родителям. Многим из подобных самоубийц вовсе не свойственно от природы суицидальное поведение, что нередко демонстрируют в зрелом возрасте те самоубийцы-неудачники, у которых в юности сорвалась попытка суицида.
К приведенному выше примыкают самоубийства (тоже, в основном, среди молодежи) по причинам своеобразной дани "моде". Волна самоубийств прокатилась среди поклонников Есенина после его смерти в 1925 г., а до того, в XVIII в., подобные массовые смерти стимулировало даже появление романа Гете -- "Страдания молодого Вертера" (в этом произведении описаны жизнь и смерть от несчастной любви юного Вертера).
Здесь мы несколько выходим за рамки, очерченные в заглавии статьи, но дело в том, что не всегда можно провести грань между тем или иным аспектом бытия. Естественно, что и среди шахидов, и среди народовольцев могут быть подростки с неустоявшейся психикой, да и просто люди с суицидальными наклонностями, и свою "природную" тягу к самоубийствам они (может быть, даже в тайне от самих себя) прикрывают "высокими идеалами". Есть люди, разочаровавшиеся в жизни, есть скучающие "игроки" (в других условиях они играли бы в "русскую рулетку"), есть люди, ищущие смерти под влиянием неудач. Так по некоторым воспоминаниям современников, даже Наполеон I, когда военное счастье стало отворачиваться от него, вел себя на поле боя так, словно он искал смерти в сражении.
Часть смертей на поле боя (самоубийствами их можно назвать с большой натяжкой) исследователи объясняют состоянием аффекта. Мол, в ином случае, если бы у человека было время остановиться... подумать... может он не стал бы бросаться грудью на пулемет или лезть с гранатой под танк.
Но иной раз и подумать время было. Приведем выдержку из письма капитана Красной Армии Масловского сыну:<6> "Ну вот, мой милый сын, мы больше не увидимся. Час назад я получил задание, выполняя которое живым не вернусь... Славному городу Ленина -- колыбели революции -- грозит опасность. От выполнения моего задания зависит его дальнейшее благополучие. Ради этого... буду выполнять задание до последнего вздоха... У меня есть сын. Жизнь моя продолжается, вот почему мне легко умереть".
Кстати, еще одна загадка человеческой психики -- это огромное количество людей атеистических убеждений, пожертвовавших собой в ХХ веке. До того, как атеизм проник в широкие массы, многие мыслители (в том числе и Ф. М. Достоевский) говорили, что поведение человека резко изменится без веры в Бога. Практика показала, что ничего подобного не произошло. Соотношение героев и трусов, негодяев и праведников не изменилось. Значит, в психике людей есть и иные (возможно более глубокие) регуляторы поведения, чем банальный страх перед расплатой на том свете.
Умереть красиво
Но вернемся к "карьерным" самоубийствам. Для справедливости надо сказать, что самоубийства ради карьеры свойственны не только тем, кто жаждет попасть в "хорошее место" на том свете. Возьмем, например, самоубийство С. Есенина. Разумеется, причинами самоубийства поэта были его природная склонность к суициду, к демонстративным формам поведения, проблемы с психикой, вызванные алкоголем. Но если присмотреться внимательнее, то все эти причины выглядят вторичными и вспомогательными. Дело в том, что Есенин всего себя отдал служению Поэзии и своей поэтической славе. Он всю свою личность и всю свою деятельность вложил в то, чтобы остаться в глазах потомков Великим Поэтом. И когда он в тридцать лет понял, что пора "ставить точку", он ее поставил именно так, чтобы это было максимально выгодно для его поэзии и его посмертной (вечной) поэтической славы. И прощальные стихи, написанные кровью,<7> написаны человеком, который пожертвовал всем ради своих стихов. С этой точки зрения самоубийство Есенина можно отчасти считать "карьерным". Просто для некоторых людей слава и признание (не будем забывать и искреннюю любовь к своему делу) значат больше, чем физические блага (гурии и щербет).
Приведем пример еще одного самоубийства -- самоубийства высокопоставленного советского деятеля троцкиста Иоффе, затеянное им в 1927 году. Покончил с собой Иоффе во время разгрома троцкизма, перед смертью написал письмо в защиту Троцкого, и своей гибелью сделал максимум для дела, которому он служил. Внешне самоубийство атеиста Иоффе выглядит как акт самопожертвования. Но... в один ряд с "карьерными" самоубийствами мы его поставили потому, что Иоффе был тяжело и неизлечимо болен. Он все равно умер бы в ближайшее время, только тихо и мучительно. А так он совместил неизбежное с полезным.
Курс молодого самоубийцы
Все, написанное выше, иллюстрирует сложность и неоднозначность такого проявления человеческой психики как суицид. За пределами статьи остались многие его аспекты, и даже приведенные здесь примеры полны противоречий.
Однако... Однако из того, что уже известно человечеству о самоубийствах, интеллектуальный "адепт" террора может, без труда, выделить ряд моментов для использования самоубийств на практике. В начале -- тщательный отбор. Отбор должен заключаться в том, чтобы отобрать людей уже максимально готовых к самоубийству (так легче сэкономить на дальнейшей психологической обработке). Причем, это должны быть люди, желательно, склонные к суициду от природы, молодые, с неустоявшейся внушаемой психикой, увлекающиеся и с верой в душе. Желательно, чтобы они верили, что после самоубийства попадут в лучший мир.
После проведенного отбора приступают ко второму этапу -- психологической обработке, которую совмещают с приобретением практических навыков: умения водить самолет (если это надо для дела), обращаться с оружием, не выделяться своим поведением среди "чужих" и т.д. Психологическая обработка разжигает ненависть к врагу, усиливает чувство сплоченности среди своих, распаляет желание посмертной славы, рекламирует блага загробного мира. Иногда психологическую обработку усиливают использованием психотропных средств. И, наконец, последнее -- добиваются, чтобы перед самым терактом исполнитель находился в состоянии аффекта.
Таким образом, из всего вышеизложенного следует, что многочисленные сегодня террористические акты, во время которых погибает и сам исполнитель, -- не столько жест отчаяния и героизма со стороны смертников (подобное, повторяем, имеет определенное место), сколько видимая часть громадной и четко работающей машины. Создатели этой машины учли многое. И роль СМИ в современном обществе, и возможности влияния террора на политику (экономику), и многовековой опыт терроризма, и особенности человеческой психики. Учли они и то, что смертников-мусульман, в отличие от смертников-атеистов, можно, помимо всего прочего, поманить и долгожданным раем.
Для "самоубийц-карьеристов", самоубийц, желающих немедленно попасть в рай, разработано даже двухтомное "Руководство шахида",<8> разработано на взаимовыгодной для заказчика и исполнителя основе: "Вы нам -- теракт, мы Вам -- путевку в рай". Мало того, в ваххабизме принято, что имам-проповедник, выявивший в своей пастве будущего смертника и подготовивший его к смерти, обретает особый статус. Каждый делает карьеру, как может...
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 -- Хотя в Священном писании нет явного осуждения самоубийств (кроме заповеди "не убий" и неявных намеков), но такое осуждение присутствует в учении "отцов церкви" и в церковной традиции.
2 -- Надо добавить, что, согласно их верованиям, шахиды (так называют погибших на поле боя во время войны с неверными) попадают в рай, к тому же, минуя чистилище.
4 -- Название "харакири", популярное в Европе и дословно означающее "разрезание живота", не совсем корректно. Японцы никогда не назовут этот "священный" ритуал смерти столь вульгарным словом.
5 - Изредка и среди террористов-революционеров встречались верующие, скажем -- убийца великого князя Сергея Александровича поэт И. Каляев, но и он отказался целовать крест перед казнью.
6 -- Капитан Масловский и трое его товарищей погибли при выполнении боевого задания.
7 -- Есенин повесился, а стихи, написанные за несколько дней до самоубийства, переписал кровью из вскрытых, незадолго до повешенья, вен.
8 -- В "Руководстве шахида", в частности, говорится о том, что мусульманину позволено взрывать себя среди кафиров (неверных) на машине, начиненной взрывчаткой, или обвязавшись взрывчаткой, когда в этом есть необходимость, но запрещается кончать жизнь самоубийством, чтобы не попасть в плен.