- А Микра-то уже разлила молоко по бутылочкам, - чуть слышно прошелестел Голос.
Бруха задрала голову вверх и кивнула. Это был условный знак, что охота на супостата началась.
А с утра, Бруха варила на камне зелье. Она уже пыталась поговорить с Фазаном, который со вчерашнего дня пасся на окрестных лугах. Он выглядел птицей забавной и, несомненно, райской, то есть особо не обременённой умом, и поэтому разговор не клеился. Бруха обещала устроить его семейную жизнь взамен на одно единственное перо, но Принц упёрся, смотрел на неё круглым куриным глазом, шелестел переливающимся хвостом и молчал.
«Наверное, он ждёт, чтобы я им повосхищалась, - размышляла Бруха, глядя Фазану вслед, - а я ведь просто хочу помочь. И для этого мне нужно-то всего-навсего одно пёрышко».
Потом ей пришло в голову, что если супостата всё-таки отловят, то можно будет для колдовства воспользоваться ранее украденным пером и не мучить птицу.
В это же самое время Фазан думал, что его просто хотят ощипать как курицу и может быть даже сварить из него суп, ведь недаром на плите у этой Брухи что-то булькает. Он хотел было вернуться домой, но потом подумал, что нужно подумать, а о чём именно он хочет подумать, он решил подумать завтра. А пока он осваивал новые пространства, где было много пищи и новых впечатлений. Еда для него была очень важна, потому как бока у него от долгого голодания ввалились. И если эта Бруха действительно устроит его семейное счастье ( в чём лично он очень сомневался и, если честно, даже немного побаивался), то как-то неприлично жениться в таком чахлом виде.
Приняв сигнал от Голоса, Бруха вспомнила инструкцию Нома, и стала готовиться к ночи.
Вечером она расплела свою дивную косу, вытащила из волос заколку с рубинами, положила на табуретку около тюфячка и постаралась не заснуть. А сон и не шёл к ней. И она лежала, вздрагивая, от каждого шороха и скрипа. Потом она перестала стараться, перевернулась на спину, закрыла глаза и предалась воспоминаниям. Она вспомнила, как совсем глупой девчонкой пришла в это место, а потом повстречала Микру и Шнура и всех-всех, и они научили её многому. И этот день, когда внутри у неё появилось тёплое, а потом стало появляться всё чаще и чаще и теперь разрослось, и она научилась жить с ним. Она думала о том, что все были с ней добры, а она не всегда, потому что ведьмицкое начало крепко сидит в ней и дала себе слово избавиться от него.
Так незаметно прошла ночь и наступил день, и заколка снова нашла своё место в волосах ведьмицы.
Днём ей удалось немного поспать на траве под дубом, помня о том, что сегодня ей предстоит ещё одна такая же беспокойная ночь. Она ещё не знала, что всё случится только завтра (ведь всё хорошее, случается на третий раз, не правда ли?) В ту ночь Бруха ненадолго задремала, а проснувшись от неясного шума, драгоценной заколки на месте не обнаружила. Она ещё полежала несколько минут, с бешено колотящимся сердцем и похолодевшими руками, а потом выскочила наружу Прямо перед ней, на ветке дуба головой вниз, похожая на потухший фонарик, висела Шуша. Бруха погладила её по спинке, она тут же вспорхнула и неслышно унеслась в лес. Бруха выпила успокоительного зелья и, наконец, смогла крепко заснуть. Она спала долго и без сновидений, а проснувшись, нашла свою заколку на той же самой ветке, где ночью висела Шуша. Бруха послала Шуше улыбку, прицепила заколку на косу и стала собирать Дара в дорогу.
Они пошли знакомым косогором, перебрались через ручей, огибающий его, и вскоре впереди стали проступать неясные очертания хвойного леса. Так, не спеша, они добрались до избушки. При свете дня она выглядела по-другому и совсем не так зловеще, как в ту ночь. Стол, с трофеями супостата, так и стоял посреди комнаты, а на полу, словно стайка бабочек-капустниц присела на влажную землю, волнистыми хлопьями поблёскивало разлитое молоко.
Бруха на цыпочках пробралась к столу и прихватила свою кружку и фазанье перо, рассудив, что высохшие соты и букет уже никому не нужны, а очки Филин заберёт сам.
- Бери след, Дар, - сказала ведьмица, отирая сандалики о траву и кивая на нежные сливочные лужицы. Кот обнюхал порог и посмотрел на Бруху.
- А теперь давай! Ищи! - скомандовала она, и кот повёл-повёл её по молочному следу, прямо по той самой дороге, по которой они пришли сюда. Время от времени, он сверялся с запахом опуская голову вниз, к земле, но в душе знал, что он не собьётся, уж больно хорошо он помнил аромат любимого лакомства.
Дар привёл Бруху к дубу и поскрёб лапой у корней, в том самом месте, где он отчего-то скрёб в прошлый раз. Бруха была разочарована. Она приказала Дару сидеть и сторожить, а сама растолкала спящего Нома.
Ном, в раскачку, подошел к корням и поковырял пальцем глину.
- Погодь, - хмуря сучковатые брови, проговорил он, - здесь-то без фонаря не обойтись.
Он завёл руку за спину и достал свой фонарь.
- Так-то так, - кряхтел Ном, налаживая его для работы, - вот тут надоть открыть, а теперича — раз! раз! раз! - он повернул окошко фонаря три раза по часовой стрелке, и корни дуба залил красный свет.
И в этом удивительном свете, от которого у Брухи сразу заболели глаза, стал ясно виден вырытый ход. Ном выключил фонарь, встал на колени и заглянул в него.
- Там-то и Оно, - непонятно сказал Ном.
- Что? - переспросила Бруха, которая всё ещё переживала, что кот привёл её не туда.
- Чудь там, - поднимаясь и отряхивая штаны, сказал Ном, - Чудиус вульгарис, - Ном поднял указательный палец, - или, по-нашенски, Чудь обыкновенная, то есть - Оно.
Бруха заглянула в нору. Та, извиваясь, уходила глубоко под корни дерева, и ей ничего не было видно.
- А как мы это Оно оттуда достанем-то? - растерянно спросила Бруха
- Сами-то мы не достанем: руки у нас коротки. Посторожи, чтоб не убёг, - сказал Ном и отправился в сторону озера.
Вскоре они появились на тропинке. Ном споро шёл впереди, а Микра едва поспевала за ним, теряя по дороге калоши. Она без конца останавливалась, оборачивалась, обувалась, что заметно тормозило её передвижение. Наконец, запыхавшись, Микра всё-таки добралась до дуба и в изнеможении села на траву.
- Отдохни, отдохни, голубушка, - ласково сказал Ном, - ишь, как упарилась-то! Это тебе не воду пинать! Это ого-го!
Микра посмотрела на него выпуклыми глазами и кивнула. Наконец, она встала и прошаркала к норе.
- Вот, - сказал Ном , указывая на дыру под корнями, - там он.
Закатав рукав капота, Микра засунула длинную руку в нору, обратив глаза к небу, пошарила там и вытащила пушистый комок, похожий на ежа без колючек. Она положила комок на траву, и все, став кругом, начали его рассматривать. Дар, обнюхав пришельца, сдержанно зарычал, но ведьмица строго посмотрела на него. Комок продолжал недвижно лежать на траве. Прошло ещё немного времени, и Микра опасливо пощекотала его пальцем. Комок захихикал, завертелся, развернулся и встал на лапы. С небольшим грушеобразным меховым телом и огромными круглыми детскими глазами, он напоминал Брухе заморского зверька.
- Я же говорил, что это Чудь, - удовлетворённо заметил Ном. - Ну, что скажешь, лиходей? Откуда явился к нам и зачем?
Чудь стоял, понуро опустив голову.
- А что я, я-то ничего, - забурчал он, неожиданно басом, - меня позвали, я и пришёл. Со мной кто-то подружиться хотел, но не подружился. А потом дождь, а я намок весь и лежал в траве, пока не подсох. Потом искал-искал квартиру, а где здесь квартиры? Здесь квартир-то нет, все заняты. У неё-то, - он кивнул на Бруху, - тесновато совсем и без шкафа. Я и проковырял тут временную. А жить то надо? А на что жить? Пришлось по-мелочам. А эта, с рубинами, больно-сильно понравилась. Терпежу нет, не смог устоять. Звеняйте. Друзьям-то надо вусловия делать, а то какие они друзья? Верно ж? А ещё все лапы засохли в этом… кефире. Дайте что ль воды… отмыть.
У Брухи упало сердце.
- Прости меня, - пробормотала она, - я же не знала… ты за этой толпой… я и не увидела.
Она сбегала за чайником и плеснула Чуди на косматые лапы.
- Ой, ой, - сконфузился он, - щекотно.
- Ты это, давай, больше не шали. - погрозил пальцем Ном, - А раз уж так то вышло, я тебе квартиру-то организую, тут недалеко: белка недавно съехала.
Чудь расправил узенькие плечи и беззубо улыбнулся:
- Премного-премного благодарен буду. Я, это… Мне б только квартиру… Я ж по квартирам специалист, - он ударил себя кулачком в меховую грудь.
- Ладно, ладно, пойдём, охальник, - Ном легонько подтолкнул Чудь, и они отправились на белкину квартиру.
А ведьмица и Фея сидели под дубом и ели спелые сливы, выплёвывая косточки куда придётся.