Несмотря на наступающие сумерки бой и не думал утихать. В полыхающем красными отсветами душном мареве роилось множество звуков: хлопки выстрелов, лязгающий скрежет механизмов, повизгивание разрезающих воздух стрел и неистовые крики с обеих сторон. Безумию, казалось, не было предела.
Давясь пороховой копотью и задыхаясь от вечернего зноя, Хазард безостановочно давил и давил на гашетку. В глазах у него всё расплылось, ресницы склеивались то ли от пота, то ли от слёз, вызванных едким угарным дымом. Он почти оглох и припадочно дёргался в такт раскалившемуся от непрерывной работы пулемёту. Где-то сбоку слышались стоны раненых товарищей, да и у самого Хазарда торчал в плече наконечник неприятельской стрелы. Аборигены, видимо, пользовались каким-то растительным ядом, и Хазард со всей силы стискивал зубы, чтобы не потерять сознание от ноющей, разлившейся по всему телу боли. Не хватало ещё отключиться в самый горячий момент, когда фортуна вот-вот повернётся к ним лицом: жалкая горсточка полуголых, разрисованных нелепыми узорами дикарей максимум через полчаса будет полностью истреблена. Непременно! Однако, как отчаянно они сопротивляются. Умело используя знакомую им местность, они словно растворяются, становятся невидимыми в лесистой лощине, откуда, согласно полученному приказу, рота Хазарда должна их выкурить.
...Эта планета, не входившая а Реестр Алмазного Сечения, являлась лакомым кусочком не только для землян, но и ещё для доброго десятка недоразвитых цивилизаций, также не удостоенных чести быть включёнными в вышеупомянутый Реестр. Здесь были бессильны Иерархи Реестра, на эту зону не распространялись Великие Законы, а потому здесь действовал Закон Джунглей. Землянам повезло: в своей эволюции они чуточку обогнали конкурентов, и по этой причине планета досталась им без особого труда. Если не считать, правда, идиотского упрямства населения самой планеты. Похоже, аборигены предпочли бы умереть, но не отдаться на милость благородному победителю. Что, впрочем, с успехом и делали. Но, погибая тысячами, они уносили с собой и десятки жизней завоевателей. Такое непонятное упорство сначала раздражало землян, потом разозлило до такой степени, что участь повстанцев была решена: что ж, если они не желают жить под справедливым патронатом, пусть не живут вовсе! И вереницей потянулись с Земли под завязку гружёные транспортные корабли, доставляя на планету всё новые и новые средства уничтожения. Как же иначе, ведь здесь были задеты не только амбиции, глупые туземцы покушались на принцип. Принцип властвования землян над всеми прочими мирами - мирами, не охваченными Реестром...
Когда отдача от соскользнувшего влево пулемёта задела повреждённое плечо, Хазард грязно выругался:
- Паршивые недобитки! Возись тут с вами!
И длинной очередью срезал верхушки деревьев, за которыми скрывались остатки отряда противника. Сизый дымок заплясал на искромсанной древесине.
Хазард ещё раз тщательно прицелился, чтобы точным попаданием окончательно расправится с несмирившимися "партизанишками".
В перекрестии специального наводящего устройства мелькнул худощавый смуглый воин, вернее, совсем ещё подросток, но, похоже, именно он сейчас и был предводителем уцелевших планетян. Лёгкое, почти незаметное движение пальцем - и его разнесёт в клочья.
Хазард затаил дыхание, прикусил губу и нажал на курок...
Но выстрела не последовало. Безотказный ранее ствол натужно молчал. Проклятье, надо же, пулемёт переклинило! Остервенело чертыхаясь, Хазард потянул из кобуры именной пистолет.
Хазард никогда не разлучался с ним. Конечно, его практическое значение по нынешним временам чуть ли не сводилось к нулю - так себе, игрушка, забавный сувенир, напоминающий о былых легионерских похождениях на Земле, - но Хазард твёрдо знал, что этот пистолет никогда не подводил его.
И тут Хазард увидел то, что на минуту заставило его забыть о всяческом оружии. Прямо перед ним - правда, расстояние было трудно определить, может, в пяти метрах, может, на большем отдалении - разноцветное искрящееся облако недвусмысленно принимало вполне отчётливые контуры.
"Чертовщина", - тряхнул головой Хазард, когда из бесформенного вначале облачка вырисовался силуэт женщины в какой-то старинной одежде. Длинное, до пят светло-серое покрывало, облегающее фигуру пришелицы, такого же цвета накидка. Почти полностью скрывающая лоб - в общем, столь отставший от моды маскарад порядочная девушка могла бы позволить себе веков эдак десять назад.
Но каким образом? Что за мистика? Хазард был уверен, что это не дурацкий розыгрыш - слишком сложно создать такой эффект, ведь моделирование фантомов возможно лишь в особо подготовленных условиях и при помощи громоздкой, уникальной аппаратуры. Подобная установка существует в единственном экземпляре, и то - на Земле. Незаменимая штука на феерических шоу и при съёмках в Голливуде.
Однако и психическими расстройствами Хазард отроду не страдал. Конечно, экстремальная ситуация могла поколебать душевное здоровье, но не на столько же.
Хазард так и не опустил руку, сжимавшую пистолет. Он почти не удивился, когда услышал тихий и в то же время всепроникающий голос:
- Остановись! Не множь зла, Хазард!
Это обращалась к нему она. И хотя Хазард заметил, что губы её остались так же неподвижны в лёгкой, притенённой усмешке, он не сомневался - эти слова произнесла она.
- Кто ты? - Хазард поймал себя на том, что вместо окрика из горла его вырвался хриплый кашель. - Убирайся, пока я не пристрелил тебя!
Ему показалось, что улыбка на лице пришелицы сделалась чуть явственней. Фигура по-прежнему парила в воздухе на приличной высоте.
- В конце концов, мне надоело! Кем бы ты ни была - плодом моего расшалившегося воображения или трюком искусного гипнотизёра, - всё равно, убирайся! Я не намерен болтать с привидениями.
- Тогда как же ты собирался пристрелить меня? - прозвучало в мозгу Хазарда. - Ведь привидение нельзя умертвить.
- Хватит! - взбеленился Хазард, и тут же опасливо оглянулся, не наблюдает ли кто за сбрендившим, разговаривающим с самим собой ротным.
Но его парням было не до этого. Они копошились среди вспышек выстрелов и пороховых дымков - оглушённые, отупевшие от нескончаемого боя, усталые и грязные. Многие истекали кровью. Но и не думали перевязывать раны. Они торопились убивать. Гримасы злобы и ненависти искажали их черты.
- Видишь? - женщина в накидке повела раскрытой ладонью в сторону подчинённых Хазарда. - Посмотри, на кого они походят. Как мало в них человеческого. Ты научил их быть такими. А ведь они когда-то были детьми... Вспомни своё детство, Хазард.
И тут Хазарда захлестнула тёплая волна. Он словно отрешился от суровых реалий сегодняшнего дня и окунулся в зыбкую, эфемерную псевдодействительность. Он вспомнил...
Теперь его окружали другие предметы, он был там, на Земле, в своём детстве. Ладошки его грели горячие от сентябрьского солнца яблоки, золотистая тончайшая пыль маленькими вихрями кружилась в снопе света, падавшем из окна, пахло смолой и перезревшими грушами. Приглушённо тикали настенные часы, а в углу, перед иконой, горела лампадка. И странно знакомый лик чудился ему в отсветах свечного пламени. Малыш где-то уже видел его. Или нет, ему только предстояло увидеть...
В глазах Хазарда всё поплыло. Он снова был командиром роты, выполняющей карательное задание на этой чужой планете. В плечо постепенно возвращалась ноющая боль, на зубах скрипели песчинки. Но это был уже не тот Хазард, который полчаса назад хладнокровно отстреливал очередную жертву. Что-то неуловимо изменилось в нём. Что именно, он вряд ли сказал бы и сам, это не поддавалось словесному описанию, но Хазард чувствовал, как это "что-то" преобразило его, открыло ему то, что он или не знал вовсе или позабыл в самом раннем детстве.
Хазард медленно поднялся и отшвырнул далеко вбок именной пистолет, теперь не представлявший для него никакой ценности.
- Прости меня, Дева Мария! Прости, если сможешь!
Отпихнув ногой превратившийся в груду железа пулемёт, Хазард сделал шаг. Не обращая внимания на зароившиеся вокруг него стрелы, он подал своим солдатам сигнал прекратить огон и стоял так, пока его приказ не был понят и выполнен.