Люблю гулять по кладбищу. Тихо бродить, читать, считать: кто сколько прожил, радоваться если много. Давно я подметил, что кладбище меня успокаивает.
И вот я задумался: почему? Ведь по идее, должно же расстраивать такое печальное место, выстроенное на людских слезах. И тогда я попробовал в этом вопросе разобраться с собственной душой.
Ни в каких жизненно-философских ответах я не уверен абсолютно. Сегодня я думаю так, а завтра иначе. Во всяком случае, жизнь настойчиво учила меня не зарекаться. А ещё есть немало примеров, чёрного и белого в том числе, в которых я менял свое мнение прямо-противоположным образом, а кое-где по два и более раз туда и обратно. Поэтому ничего не стану утверждать, а скажу проще: сейчас мне так кажется ...
Так вот, мне кажется, что на этой земле мы находимся для того, чтобы мучиться. Чем больше человек мучается, тем больше ему воздастся. То есть, страдания не проходят даром. Но ограничен тот глупец, который, думая так, намеренно отдаётся мучениям. И несчастен какой-нибудь просто слабак, страдающий от трусости или лени. Бог нам послал не одну только муку, но и мечты, и стремление к лучшей доле. Второе, за что человеку "воздастся?, − это активное несмирение с мукой, за борьбу и труд, приложенные для достижения блага. Причем, достигнем мы его или нет, это не важно. Всё равно нам придётся помучиться.
Хочу рассмотреть один из самых интересных видов посланного нам мучения. То, от чего убежать невозможно. Это время. Которое ничего не щадит, которое от нас нахально уходит, да ещё, тем быстрее, чем дальше. И чем дальше, тем нам хуже и хуже. Мы теряем людей, сами стареем, утрачиваем красоту, здоровье. Мы мучаемся и тем, что всё это осознаём. Конечно, мы что-то и приобретаем и радуемся, но это не ограждает нас от той печали в принципе. Человека насильно переводят в следующую категорию. День ото дня мы − старший за младшим − в очереди к худшему.
Мне всё ещё кажется, что я пребываю в парнях, в молодых, что так должно быть всегда, и там моё законное место. Но злое время смеётся и тычет в календарь своим корявым пальцем: гляди дурак, какой нонче год. Считаешь, мотаешь головой... пересчитываешь... и вправду! Ужас какой! Оглянешься вокруг, и там тоже... − уже половина сверстников внуков нянчит. Бреед! Это неправда! Это бездарный спектакль, разыгранный во сне.
Но, в общем, свыкаешься. Пусть... Ладно, пусть, буду дед. Оказывается это не так уж и страшно. Но больше волнует не то, что пришло, а то, что идти продолжает. Остаться бы хоть уж таким. Но знаешь; как наяву представляешь, что скоро, что очень скоро будешь завидовать себе сегодняшнему. И думать: "А ведь мне было недавно ещё 45...?
Даже если ничего не происходит особо худого, лет с тридцати, с одинаковой силой, нас постоянно сопровождает эта тоска, − завидуешь самим цифрам, своим прежним годам. Каждый раз думаешь: было бы мне хотя бы на пять лет меньше!
Всё чаще в последнее время я, если спрашиваю, − то каков год рождения, а не сколько Вам лет. Потому что, это не так шатко и не так призрачно, эта реальная цифра, в отличие от переменного возраста, который скачет так шибко, что даже тошно.
Думаю, вдвойне тяжело оптимистам. Я всегда был патологическим таковым, всегда знал, что потом будет лучше. Знал, что любые приобретения и опыт откладываю не зря, что когда-нибудь всё пригодится. Но теперь это светлое "когда-нибудь? ужимается до смешного, и уже ждать хорошего нечего и постигать не для чего. Вернее, ожидать-то, конечно, возможно всего, мало ли! но этого уже не так нужно, как раньше. Какая радость, если ты знаешь, что играться осталось недолго? Оптимизм теперь сгорбился и осунулся, он всё чаще сводится к тому, что подумываешь о тёплой, без стрессов и недугов старости, со средней хотя бы пенсией.
Обидно наблюдать за громадой собственных мечт, как она стала таять, разваливаться. Когда точно уже понимаешь, что такому не быть никогда.
А каково всё-таки оптимисту? Ведь, в конце концов, он оптимист!
На то он и оптимист, чтобы всегда суметь найти что-нибудь хорошее.
Всё чаще я думаю о зияющей черте. Не есть ли смерть лучшее, что нам уготовано! Не верю, что "там? ничего нет. Мне кажется, смерть, в первую очередь, это освобождение, не знаю от чего подробно, но она есть освобождение. Скорее всего, мы возрадуемся, освободившись от физического тяготения и атмосферного давления, болей и телесных мук. Освободимся от уходящего времени, там бесконечность, а значит, все равны и все одинаково молоды. Насчёт "тамошних? душевных терзаний - не знаю. Откуда живым это знать. Может, посмеёмся над мелочью земной возни, а быть может сполна и ответим.
Люблю гулять по кладбищу, оно меня успокаивает. Бог часто не говорит нам открыто, а только лишь намекает. Вот кладбищем нас успокаивает, и тем, видимо, дарит надежду, что смерть не обязательно беда, а возможно и счастье.
Мне нравится кладбище за то, что оно не боится времени и даже смеётся над ним. Ведь здесь уже "всё?. Года и смертей, и рождений застыли не только лишь в камне, но так же и в вечности, и время не в силах им что-нибудь сделать.
На кладбище, именно то, что нам мило - там время остановилось.