Аннотация: Данный рассказ - моя первая проба пера, которую я разместила в интернете. Буду очень благодарна за оставленные комментарии и здоровую критику.
Сидя в уютном кафе на набережной, я усиленно пытался освободить голову от посторонних мыслей.
"Я здесь и сейчас, в настоящем", - утвердительно сказал я себе. Мои глаза сосредоточились на созерцании свинцовых волн, накатывающих на каменные плиты побережья, на чаек, ловящих сизыми крыльями ветер, на трепещущее на ветру полотнище укрепленного у причала флага. Вкусив свою порцию ароматного кофе, я продолжил обводить глазами витые канаты, закрепленные между столбиками вдоль побережья, и думал только о настоящем, только о нем. Так было лучше для моей собственной безопасности.
За спиною отчетливо послышался стук каблучков, и элегантная женская рука с ухоженными ноготками, выкрашенными в голубоватый цвет, аккуратно положила жестяное блюдце с белой бумажкой, на которой значился мой счет.
Стараясь не смотреть в сторону официантки, я порылся в кармане и высыпал пригоршню монет. Почти автоматически сосчитав нужную сумму с прилагающимися чаевыми, я встал из-за стола и направился к выходу, не задерживая свое внимание на сидевших в помещении посетителях, на висящие вдоль сероватых стен картины, на декоративные украшения, обрамлявшие входную дверь.
Мне очень хотелось выйти наружу и долго смотреть в даль моря и, не думая ни о чем, начать скитаться по кварталам уснувшего маленького приморского города, а потом устроиться на ночлег в какой-нибудь гостинице, и уже неважно будет, что я усну, и в какие дали заведут меня сновидения.
Не успев сделать последний шаг по направлению к двери, я замер, почувствовав легкую руку, нежно дотронувшуюся до моего плеча.
Обернувшись, я встретился с пристально на меня глядящими магнетическими голубыми глазами девушки среднего роста миниатюрного телосложения, одетую в голубое приталенное платье, поверх которого белел передник с воланом по краю. Темные ее волосы украшала голубая лента, а алые губы контрастировали с кожей молочной белизны.
- Извините меня, но это не тот выход, что Вам нужен, - произнесли ее завораживающие алые губы. - Дорога, которую Вы выбрали, не ведет к затягивающей рутине и серости бытия, - как-то даже по-детски звонко, продолжила она. - Вы не должны бояться Ваших воспоминаний, а как свободная птица парить в них, раз уж волею судьбы приобрели крылья. Только посмотрите вокруг! Зачем Вы выбрали этот серый нелюдимый город, уснувший на столетия среди холодного моря? Вы еще так молоды, а хороните себя в этом склепе.
Я просто обомлел и не сводил с нее глаз, в которых отражались теплота и забота обо мне. Посмотрев на картину за ее спиной, я увидел изображение лазурного моря, залитый жгучим солнцем пляж и свой голубой мяч, который когда-то уплыл от меня на волнах в далеком счастливом детстве.
В то же мгновение я почувствовал под ногами песок, запах йода и соли в свежем воздухе, услышал звук прибоя и смех моего младшего брата, игравшего с мячом. Я протянул к нему свои непривычно маленькие загорелые детские руки (ведь в действительности мне было уже 28), и, встретив летящий ко мне в подаче когда-то утерянный мяч, я любовно посмотрел на него и глуповато подумал: "Не думал, что мы когда-нибудь еще встретимся," после чего кинул мяч назад к брату.
Братишка стоял передо мною как на пляжных фотографиях в родительском фотоальбоме: загорелый зеленоглазый белобрысый мальчуган, одетый в желтые шорты, и улыбающийся во весь рот белоснежными зубами.
- Как же рад я тебя здесь встретить, братишка. - расчувствовавшись, промолвил я, обнимая его.
-Дурак! - прокричал он и показал мне язык, после чего незамедлительно кинул мяч прямо в мое лицо.
-Ах ты вредитель!-крикнул я, вспомнив, за что я его лупил, когда был еще сам маленьким. Теперь же подобная шалость вызывала во мне только улыбку и снисхождение. Я стал угрожающе наступать, вооружившись резиновым мячиком, а мой брат, испуганно вереща, пустился наутек, мелькая розоватыми незагоревшими пятками. Я носился за ним и от него, наслаждаясь легкостью и гибкостью своего юного тела, смеясь и хохоча как чайки, летавшие над пляжем. До чего ж было приятно вновь очутиться в мире безмятежного и радостного детства!
Когда солнце начало нестерпимо припекать, родители забрали нас с пляжа и повели обедать под увитый сиреневыми вьюнками навес у домика. Я с удовольствием всматривался в молодые лица своих родителей, в их ясные, еще не замутненные хлопотами и суровой обыденностью глаза, и думал, как же счастлив я сейчас в своем прошлом под охраной любящих людей и маленького весельчака-проказника, не дающего мне заскучать.
Мама обратила внимание на тучи, начавшие заволакивать небо и сулившие принести дожди. Я стал всматриваться в одно из облаков, по форме напоминавшем злобное темное лицо с жестоким оскалом, и мне стало как-то не по себе. Я только и успел сказать, что нам нужно как можно скорее укрыться в доме, не оставаться снаружи. Внезапно, разрывая потемневшее небо, прогремел гром, и я, ослепленный блеском молнии, уже был в другом воспоминании.
Произошел неконтролируемый переход, триггер к другим событиям, запечатленным моей памятью. Избавившись от мелькавших перед глазами кругов, я огляделся вокруг и понял, что нахожусь в конторе моей первой нелюбимой работы. На мониторе моего ПК был открыт документ с архитектурным проектом, который поручил мне шеф. В свое время мне пришлось переделывать его по несколько раз, внося изменения, расходившиеся с пожеланиями заказчика, но с ослиным упорством настойчиво навязываемые шефом-самодуром.
Мною и еще двумя другими сотрудниками занимался небольшой рабочий кабинет с единственным окном, выходившим на пустырный двор. У каждого из нас было по старому столу с исцарапанной полировкой, которые располагались в один ряд и были обращены в сторону стены. Входная дверь была за нашими спинами, чтобы шеф, незаметно заходя в кабинет, мог легко проконтролировать кто чем занимается.
Я обернулся на звук открывающейся двери и увидел на пороге шефа, гневно уставившегося на нас. Он был нетерпелив, и редко когда посылал секретаря позвать нас к себе; обычно являлся сам и начинал отчитывать за опоздания и огрехи в работе.
Поборов в себе малодушно подступившую робость, я спокойно встал из-за стола и, потеснив, шефа, направился к двери.
- Вячеслав, - хмуро сказал шеф, - Вы куда направляетесь, даже не спросив меня?
- Живот прихватило, - соврал я, не глядя на него, и потянулся было к ручке двери. "Как это слабо и мерзко, врать из страха", - с укором подумал я.
Шеф, проницательно глядя прямо в мои глаза, перехватил мою руку, и строго приказал: "Немедленно вернитесь на свое место!"
Я отшатнулся от него, выдергивая свою руку, и посмотрел в сторону окна. За стеклом на пасмурном сером небе плыли мрачные облака, а ободранные липы, вытянув вперед свои ветви, как гигантские чудовищные корявые лапы, стучали в окно, словно ожидая меня, если я вздумаю прыгнуть им навстречу.
Я посмотрел в лицо шефу и увидел самодовольную ухмылочку, промелькнувшую в уголке его рта. Если это и было моим воспоминанием, то не настолько жутким и мрачно-пугающим, каким оно было на самом деле. Очевидно, что какая-та сила вмешалась в мои блуждания по волнам памяти, и хотела меня если не усыпить как в том сером приморском городе, то уничтожить, судя по намерениям моего шефа, тяжело надвигавшегося на меня.
За двумя соседними столами притаились, словно две серые тени, фигуры моих коллег, начавшие рассеиваться как туман. Они были иллюзорными призраками воспоминаний, и не могли ничем мне помочь. Воздух начал пропитываться ненавистью и злобой, исходившей от шефа. Что-то начало сковывать мои движения, они стали замедленными как в кошмарном сне. Мои глаза скользнули по спинке деревянного стула у моего стола... Да где мне было поднять его как оружие и обрушить на голову шефа...нет, скорее уж неведомого монстра, пришедшего за мною. На краешке стола лежала книга в песочного цвета переплете, из середины которой виднелась голубая лента, служившая закладкой.
Моя рука невольно потянулась к ней, и пальцы ощутили скользкий шелк материи, маячивший передо мною из предыдущего воспоминания, которое, которое, я не мог никак вспомнить... Я продолжал тянуть шелковую ленточку из книги, и, как в каком-то дешевом фокусе, ленте не было конца и края. Шеф, негодующе выпучив глаза, уставился на производимые мною действия и заорал: "Чем ты занимаешься на рабочем месте?!"
Не слушая его, я, почувствовав прилив сил, открыл лежавшую книгу, и нас захлестнула лазурь голубого шелка - вся комната целиком потонула в нем. Бесконечная лента вилась и вилась вокруг, я чувствовал себя словно гусеница тутового шелкопряда в гигантском голубом коконе. Я уже не видел ни шефа, ни комнаты, ни ветвей лип, ничего, кроме лазури, неведомым чудом возникшей и предотвратившей мою гибель. Мысли текли плавно и безмятежно, я думал о своем будущем: "Где я затерялся, куда я иду? В этом изменчивом мире, сотканном из моих собственных воспоминаний и иллюзий, я потерял счет времени, да его и невозможно было отсчитать, его просто не было. Раздумывая над настоящим, я словно погрузился в некое подобие дремоты без сновидений, и начал ощущать как стало меняться мое тело. Я с интересом наблюдал за метаморфозами и приготовился к встрече со своим будущим. Я видел как голубая материя расходится в стороны, и я, раздвигая свое прорванное спасительное укрытие в стороны, направил на свет мокрые небольшие крылья. Новый, умытый яркими красками мир, расстилался передо мною, разбитый на множество ярких сегментов как бесконечная мозаика. Оглядываясь по сторонами, я прислушивался к непривычным звукам и новым ощущениям, нахлынувшим на меня. Расправив крылья, я наконец взлетел и направился к склонившейся над серым камнем девушке, темные волосы которой украшала голубая лента. Она сидела, подогнув под себя ноги, а ее изящные руки покоились на коленях.
На холодном камне под выгравированными именем и датами серела выгравированная надпись: "Скорбью горечи сердце наполнив, ты оставил наш мир навсегда..."
Покрасневшие от слез глаза девушки посмотрела как порхающая бабочка с голубыми крыльями, невесомо присела на ее руку, попеременно складывая и раскидывая крылья, будто бы на "морзянке" пытаясь что-то донести до нее.
На грустном лице девушке появилась легкая блаженная улыбка, и она, поднеся руку с сидевшей на ней бабочкой к своим алым губам, тихо произнесла: "Я знаю, ты не умер."
Я не стал жертвой темных сил, составляющих часть нас самих и ведущих к гибели наших хороших качеств. Ангел-хранитель в образе любимой девушки спас меня и направил к истокам новой жизни.