АЛЬ-БАНУ

ПРОКЛЯТАЯ ПРОФЕССИОНАЛКА

Звоню. Договариваюсь. Ответ положительный!!! Еду!

Уже в пути обдумываю вопросы, и, ничуть не стесняясь пассажиров автобуса, достаю блокнот и ручку - записываю. Так, теперь все надо систематизировать и пронумеровать. Обворожительно улыбнувшись любопытствующим, оставляю их интерес неудовлетворенным. Хотят знать, пусть читают газету!

...Долгожданное интервью с президентом началось. Едва успеваю задать первый вопрос - звонок! Противный такой, пронизывающий! Черт, с каких это пор стали регламентировать вопросы?! Неужели время вышло?! И я должна уйти со столь ответственного интервью без единого ответа?!!

... Просыпаюсь от собственного крика. Господи, так это все был сон? Проклятая профессионалка! Даже во сне работаю. Сниться же людям разное, а мне вечно - интервью, статьи, газета... А теперь вот еще аудиенция у президента! Размечталась!

Немного поворчав на себя, в спешке собираюсь. Для работающих в ежедневной газете день расписан по минутам, не сделаешь все вовремя - пиши пропало. Чашка кофе, сигарета - вот и весь завтрак. Чмокнув в щечку пятилетнюю дочку, к счастью так и не разбуженную ни будильником, ни моим криком, бегу в редакцию.

***

Ну вот, опять примчалась ни свет - ни заря, никакой личной жизни! - довольно ворчит редактор, сам любитель придти спозаранку. Положив мне на стол несколько газет-конкурентов, и ткнув пальцем в конкретные заметки, он хмуро вопрошает: Что скажешь в свое оправдание?! Пробегаю глазами статьи. Ба, да это ж про меня, родненькую! Не зря видать президент снился - к славе. Только запах-то у славы явно не тот.

Пишут газеты, что высокопоставленный чиновник, цитируя которого, я, аж месяц (!) назад, написала разгромную статью, решил подать на меня в суд. Видите ли, оказывается, слова те были не его, а мною выдуманные. Надо же, как много времени ему понадобилось, чтобы в этом разобраться! Ждал, сволочь, месяц, и уверен теперь, что запись я уже стерла.

Покопавшись немного в ящике стола, достаю заветную кассету и показываю ее редактору: Я - в порядке! Он, вдруг по-отцовски растрогавшись, гладит меня по голове: Молодец, дочка, я был уверен... Не зря же я тебя учил! Потом, словно испугавшись своих эмоций, быстрыми шагами удаляется к себе. Я сама разберусь с этим! - кричу я ему вслед и по едва заметному кивку понимаю, что благословение получено, можно действовать.

Ну, что сначала? Написать ответ коллегам? Или позвонить чиновнику? Предпочитаю последнее, не сумев отказать себе в удовольствии разбудить его ранним утром, да еще и приятным известием. Не жаль даже ради такого потратить деньги на разговор по мобильному телефону. Проклятая профессионалка! - зло шипит чиновник в трубку, услышав, что надежды его не оправдались. Что ж, встретимся в суде, приду с удовольствием! - довольно иронизирую я, понимая, что вряд ли он теперь на это решится.

Ну, сейчас можно и написать. Снова кофе, сигареты... Еще кофе, еще сигареты... Слова, словно ноты, согласуясь друг с другом, образуют дивную музыку. Я выстраиваю их, как бисер, учитывая оттенки, полутона... Игра слов. Господи, какое несравнимое ни с чем удовольствие она мне доставляет! Хм... Проклятая профессионалка!

Ко времени, когда другие журналисты только начинают подходить, первая статья уже сдана. Собрав по телефону несколько информаций, убегаю на пресс-конференцию, в разгар которой меня застает звонок друга-режиссера. Мне очень нужно с тобой поговорить! - сообщает он каким-то чужим голосом. Но разбираться нет ни времени, ни возможности. Ты что, забыл, что я работаю?! - шепотом возмущаюсь я и, не дав ему возможности сказать и слова в ответ, отрезаю, - У меня сейчас пресс-конференция. Заеду после работы, где-то в 8 вечера. Жди! И тут же выключаю мобильный - вдруг еще кому вздумается позвонить.

***

...Привычно ворчит редактор. На этот раз он пытается выгнать меня домой. Все статьи уже сданы. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить - довольно подшучиваю я над собой, проигрывая перед глазами весь день. Устало докуриваю последнюю в пачке сигарету. Действительно, поздно уже! Начало одиннадцатого. Пора бы! Может, застану дочку бодрствующей. Мы так давно не общались по душам. А она ведь сегодня ни разу и не позвонила. Наверно, снова дуется! Такая маленькая, а с характером!..

Черт, а как же ей было дозвониться, если мобильный телефон весь день почти выключен! В сердцах ругаю друга, и тут же вспоминаю об обещании заехать к нему. Звоню, чтобы уговорить отложить встречу на завтра, но трубку никто не поднимает. В чем же дело? Если этот упрямец обиделся и не подходит к телефону, так хотя бы жена его должна была это сделать. Ну не могли они куда-то уйти с грудным ребенком! Нет, явно что-то происходит! Пытаюсь восстановить в памяти его звонок, такой непривычный голос... Надо ехать! Даже если не охота. Даже если придется уткнуться в закрытую дверь. Хоть совесть будет чиста!..

***

Машины скорой и полиции у знакомого дома заставляют сердце уйти в пятки. Несколько суетливо пытаюсь нащупать пачку с сигаретами, но только сейчас вспоминаю, что не успела купить новую...

Как странно видеть столь знакомое тело распластанным на асфальте. Кровь! Кровь... Откуда у меня силы фотографировать, расспрашивать соседей?.. Но я это делаю, словно лежащее здесь изуродованное тело и не родное мне вовсе. Проклятая профессионалка!

А он ведь ждал... Он выбросился из окна в десять вечера, прождав два часа после обещанного мною времени, и, решив, что я уже не приеду. Может, и звонил, но натыкался на механический голос телесекретаря... Ему нужно было поговорить. И у него в этот день не было больше никого, поскольку жена ушла от него этим утром, забрав маленького сынишку. У него не было никого, кроме меня. Но меня, как оказалось, тоже не было...

***

Квартира моя полностью освещена, словно и не полночь вовсе. Монотонно, но громко говорит телевизор. Дочка боится темноты и одиночества, вспоминаю я. Щелкая всеми попадающимися мне под руку выключателями, направляюсь в свою комнату. Ну, конечно, она опять уснула в моей постели, крепко прижав к себе огромного плюшевого медведя - мой подарок на день рождения. Легонько провожу рукой по блондинистым волосам, курносому носику, бледным щекам. Господи, она опять плакала! Доча-доченька, вырастай скорее. Вырастай и не будь такой, как мать - проклятой профессионалкой!

Подавив едва появившиеся в уголках глаз слезы, решительно направляюсь к телефону. Редактор еще в редакции, она - его жизнь. Услышав мой голос, удивляется: Неужели проверять надумала? Все твое уже поставили, не волнуйся! Он начал было привычно ворчать, но, учуяв мое напряженное молчание, смолк в ожидании. У меня материал на передовицу - сообщила я тоном, не терпящим возражений. - Вышлю по интернету и статью, и фотографии. Минут через 40 пусть кто-нибудь проверит почту. Редактор не стал ни возражать, ни даже о чем-либо расспрашивать, хотя мое желание прислать материал, грозило продлить его ночное бдение, как минимум, еще на час. Он знал - нужно довериться.

Этой ночью известный кинорежиссер покончил жизнь самоубийством, - выстукивала я на клавиатуре. - В последний год у него нередко случались затяжные депрессии, связанные с отсутствием съемочного процесса, работы. Последней точкой стал уход от него жены. Психологи предполагают, что режиссер вполне смог бы пережить этот стресс, если бы в нужный момент рядом оказался кто-то, с кем он смог бы поделиться своими проблемами...

Если бы в нужный момент рядом оказался кто-то?.. Если бы в нужный момент... Кто-то...

Проклятая профессионалка!