Я вообще-то терпеть не могу всех этих нуворишей и набобов. Вчера только из грязи в князи. Наворуют денег без меры и форсят перед местной публикой. А в чем отличие. В том, что мы сидим на разных стульях, у меня пожестче, а у него помягче. Ну, так это удобство для задницы, а не для головы. Он вот дома смотрит широкоформатный телевизор, а я включу настольную лампу, да почитаю Шопенгауэра, и неизвестно, кто выиграл в этой жизни. Я человек старый, меня позолотой не купишь. Всю жизнь в школе математику преподавал, знаю, где правильный ответ. Сейчас-то я на пенсии. Живу на девятом этаже в высотке, мне много не надо.
Этот мужчина, что поселился на одной лестничной площадке со мной, поначалу вызывал у меня неприязнь. Ездит на "Лексусе", костюмчик на нем дороже, чем вся моя обстановка. Не то чтобы я всех богатеньких без разбору не переносил. Просто в большинстве своем капитал для них, как ожерелье для осла. Не знают, как его толком к делу приладить. И с этим типом в дубленке и с высокомерным взглядом я даже не здоровался. Так кивну, если столкнемся с ним в подъезде, сосед все-таки.
Правда, была в нем странность. Лет ему под сорок, видный мужчина. А жил вроде как один, тихо. Никого не водил к себе, лицо грустное. Может в его жизни случилось что лихое, не мне судить.
Однажды вышел я из квартиры, смотрю он в лифт входит. Крикнул я ему: - Подождите, мол, я с вами.
Он мне отвечает: - Да я и не спешу.
Опускает голову вниз и говорит: - Федя, входи.
А внизу у его ног крохотная собачка, самая натуральная дворняга. Таких на каждой мусорке полста штук бегает. Цена ей минус пять копеек. То есть заберите, а я вам приплачу. Поехали мы втроем вниз. Собачонка на хозяина поглядывает, как на божка, не шелохнется. Мужик смотрит на меня, чувствует, видать, что я недоумеваю, поясняет: - Подобрал. Жалко стало. Сидит возле машины, дрожит. На улице холод минус сорок. Ну, я ему и говорю "Вперед, Федя". Тот не стал ждать, прыгнул в машину, как в свою. Домой привез, шампунем отмыл. Федя не вякнул. Теперь вот в ресторан едем, у меня там встреча с братвой.
Мы вышли на улицу. Эти двое сели в джип и укатили.
Вечером я зашел в магазин, хлеба купить. Входит эта парочка.
- Ну, Федя, чего тебе пожрать купить, - говорит хозяин. Идут между полками, продавщицы и не протестуют. Мужчина купил колбасы, консервов, и с тем они ушли. Все кто там был, только головами покачали. Одна женщина говорит: - Сегодня я их в ресторане видела. Люди там приличные сидят, беседуют. И собачонка с ними, лежит смирно.
Сосед мой изменился. Веселый стал, что ли. С собачонкой, как с дитем носится, хотя виду не показывает. Костюмчики ей какие-то сварганил, смехота. По вечерам выгуливает ее в парке, или она его выводит, не поймешь.
Как-то ближе к ночи сижу я дома, читаю афоризмы Ларошфуко. И вдруг за дверями шум, лай безостановочный, затем словно плеткой по бетону шибанули два раза. Стреляли, значит. Я носу не высунул. Мало ли что. Старику в такие дела соваться, костей не соберешь. Через полчаса ко мне позвонили. Я в глазок посмотрел, два милиционера стоят. Открываю, спрашиваю: - Что случилось?
Они мне говорят: - Тут стреляли. Собачку убили. Не видали кого-нибудь?
- Никого я не видел, - говорю. - А где хозяин ее?
- С ним все в порядке. Цел и невредим.
Оказалось, мужичок-то был заправилой у одной компании. И кое-кому избавиться от него надо было. Вот и ждали его в подъезде головорезы. А собачонка, Федя этот, учуял их и накинулся, не смотри что шавка чуть поболее крысы. Пока те его выцеливали, хозяин утек, живым остался.
Потом он эту собачку похоронил где-то за рекой. Место, говорит, хорошее подыскал, у березки.
|