Парень по прежнему лежал в зале своей квартиры на удобном бежевом диване, любезно повторявшем форму его тела.
Справа на стене располагался черный прямоугольник жидкокристаллического дисплея и три дверцы шкафа-купе цвета светлый орех.
Сверху на него смотрел двухъярусный белый потолок с широким бортиком приятной асимметричной формы, будто перетекающая капля. По всей протяжённости борта располагались крохотные диодные светильнички, а по периметру потолка - широкий гипсовый плинтус.
Слева над мягкой спинкой дивана поверх светло желтых обоев с белым выпуклым узором висела объемная картина. Картина изображала сюрреалистичный пейзаж (красно фиолетовое впалое яблоко заката над волнистым горизонтом и приближающиеся выпуклые спины холмов с редкими изогнутыми деревцами...и бездонное черное небо с тысячами блесток).
"Какая безвкусица" - в который раз подумал Стас и сам себе улыбнулся, поскольку частенько впадал в полнейший восторг от того, в чем прочие видели одни недостатки. Он называл это "гармония недостатков".
А от былого наваждения не осталось и следа. Ни странной девочки, ни безликой серости, ни давящего помутнения в голове. Хотя нет. Какое-то помутнение осталось. Сам ход мысли теперь был другой. Какой-то не такой. Только вот понять, в чем заключалось отличие не удавалось, хоть на голове стой.
Кстати "встать" представилось Стасу вполне достойной идеей. Он с трудом оторвался от подушки, кое как принял сидячее положение. Затем резко встал, зацепился правой ногой за край журнального столика и завалившись влево едва не разбил голову о большой горшок с здоровенной драценой.
Уже лежа на спине он наконец собрал все свои впечатления и констатировал то, что с самого начала было очевидным. Точнее то был целый ряд выводов. Во-первых левый глаз ослеп, иначе журнальный столик попал бы в поле зрения. Во-вторых, правая сторона тела утратила всякую чувствительность и не поддавалась контролю. Иначе удар коленной чашечкой об острый край столешницы доставил немало впечатлений, описывать которые способна лишь ненормативная лексика. Кажется, даже легкое не производило положенных сокращений, однако в текущем состоянии судить тяжело. Да и стоит ли, если и так понятно, что сейчас нужна срочная медицинская помощь.
Стас предпринял попытку связаться с Виталиной Олеговной посредством ВОСа, однако его обострившаяся интуиция подсказывала ему, что: а) наниты функционируют неправильно и б) это лучше оставить в тайне. Однако инстинкт самосохранения куда интенсивнее реагирует на реально существующие факты, нежели на происки интуиции, А потому парень с трудом поднялся и двинулся за радиотелефоном.
Кое-как допрыгав на одной ноге до прихожей он уперся лбом в стену рядом с овалом зеркала, взял трубку, набрал номер больницы и вдруг понял, что забыл, как говорить...
- Регистратура Второй Светлосергинской больницы, дежурная медсестра Елена, слушаю Вас с раздался знакомый голосок в динамике.
Смена Леночки, чья фамилия не сыграла столь значительную роль в этой истории, близилась к завершению. К шестому часу посетители давно уже разрешили свои болящие вопросы или перенесли разрешение таковых на другой день. Так что в вестибюле можно было заниматься чем-угодно, от езды на роликах, до утолением интимных потребностей в извращенной форме. Наведавшийся ближе к полудню Стас взбаламутил чресла и второй вариант конечно был предпочтительнее. Но из подходящих кандидатур за весь день были тот же Стас, которого уволокла в логово Кобра Олеговна и еще один симпатичный паренек. Но тот нарезал хитроумные виражи с эпицентром в кабинете венерологии, так что...
Так что когда позвонил Стас и начал мычать в трубку, девушка даже обрадовалась и в порыве вселенского оптимизма восприняла все это, как начало многообещающей прелюдии.
- Я слышу тебе очень плохо? - игриво интересовалась она и добавила томно - Ахммм...
- Ммммм - раздалось удивленное в трубке.
Восприняв это, как сигнал к продолжению игры, девушка прошептала - Я уже одеваю свой беленький халатик и спешу тебя спасать.
- М! М-нм-м-м! - отрицательно замычал Стас.
- Что? Не хочешь, чтобы я торопилась? Ах ты проказник. Плохой... Плохой пациент....
На другом конце провода раздался глухой стук, как будто лбом ударились о каменную стену и что-то задребезжало.
Диалог, который диалогом был лишь с формальной точки зрения, растянулся еще на некоторое время, в течении которого Леночка оттягивалась по полной программе. Под меняющее модуляции мычание она перечисляла всевозможные варианты утех, которым они вот-вот предадутся. А поскольку теоретическая база у нее имелась полнейшая, то процесс несколько затянулся.
Наверное Стас-таки разбил бы голову или стену, если бы в один прекрасный миг не осознал, что выдает звуки, несколько отличные от мычания. И через десять минут он уже смог произнести "Мит на ог нов ааа", что один хрущ было воспринято, как заигрывание.
В конце концов напрочь разнуздавшаяся Елена-прелюбодейка, пообещала сотворить со своим пациентом такое, что описывать можно только если ты пишешь фанфик на книгу о влюбленных вампирах (конечно при условии, что терять тебе нечего). После чего в телефоне воцарилась гробовая тишина. А спустя несколько секунд раздалось:
- Лееемна, мммме плоо. Даэ тфонм Витаине Оээгомне... - и после небольшой паузы совершенно отчетливое - Срочно!
"Ну правда же, нет худа без добра" (или зуда без клопа) - думал Стас, вспоминая ту пытку, которую описывала Леночка, как весьма дерзкий и раздвигающий границы наслаждения эксперимент. Конечно при других обстоятельствах оно бы и ничего (не в заявленном масштабе конечно), но только не в инсультном же состоянии. Да и последний изыск изобиловал такими анатомическими манипуляциями, что в мозгу парня вдруг что-то щелкнуло (видимо инстинкт самосохранения переключил тумблер) и речь частично восстановилась. Сама похотливица от медицины прощебетав с перепугу тысячи извинений, а затем вдруг расвирепев и обозвав "козлом", бросилась за Виталиной Олеговной.
Старуха оказалась куда сообразительнее молодой подчиненной. Отчасти потому, что гормональный фон не мешал ей воспринимать вещи такими, какие они есть. А отчасти от того, что Стас сумел промнэкать кое-что связное и поддающееся анализу. Кое-как он поведал о своих недавних галлюцинациях. Ничем иным, кроме, как предынсультными видениями Соня быть не могла. Даже несмотря на громкие вопли интуиции об обратном.
- Сейчас соберусь и выезжаю - коротко, но решительно ответила докторша и повесила трубку.
Стас облегченно вздохнул, прислонился спиной к стене и медленно сполз на пол.
Каково же было его удивление, когда спустя полчаса входная дверь распахнулась, будто от попадания пушечного ядра, и в квартиру влетела взмыленная Леночка. Насквозь промокшая блуза (халат похоже остался в больнице), мокрая прядь длинных слипшихся волос на щеке и тяжело вздымающаяся пышная грудь - все это не могло пройти мимо внимания Стаса. Его губы перекосило в полупарализованной улыбке. А пришедшее не к месту худо снова принесло с собою чуток добра. Прореха в наборе зубов осталась на бездействующей стороне, а потому сейчас была надежно спрятана.
- Стас... - одной рукой девушка оперлась о стену, а вторую положила на грудь, пытаясь восстановить дыхание - Олеговна... Она не виновата... Это она их задержала, что бы я успела добежать... Ты не подумай..., Олеговна уже выходила, а эти в черных халатах ее перехватили и допрашивали... Короче они скоро будут здесь...
Стас прекрасно слышал все сказанное, однако человеческий мозг зачастую работает по методу "бег с препятствиями", согласно которому нельзя преодолеть следующий барьер вперед предыдущего. В данный момент парня жутко мучал вопрос, что так сильно напугало эту девушку, никогда не отличавшуюся чрезмерной самопожертвенностью? Что за "черные халаты"? И он бы обязательно озвучил свои вопросы, если бы каждое слово не давалось с немыслимыми усилиями.
Впрочем Леночка не собиралась ждать, пока в башке у раскорячившегося на полу парня произойдет очередной скачок в развитии.
- Ну? Чего расселся? Бежим! - вскричала она и принялась приводить его в чувство. Ухватив за ворот девушка трясла Стаса с такой силой, с какой это может делать лишь трансформаторная будка или контактный рельс в метро.
- У у у у ме ме ня ня п п па ва лич - телипая головой, будто она держалась на одной единственной нитке, ответил парень.
Тряска, внезапно прекратилась.
Глаза Леночки округлились, затем пару мгновений бестолково бегали туда-сюда, пока наконец не приняли решительное выражение. Она закинула бездействующую руку Стаса себе на шею, помогла подняться, довела до порога и вдруг замерла. Рука ее взметнулась к приоткрытому от страха рту. Снизу доносился приближающийся топот ног. Девушка бросила торопливы взгляд на лифт, но тот сразу принялся жужжать, отправляя кабину куда-то вниз. Похоже все путик отступлению оказались отрезанными.
Ее руки задрожали, ноги подкосились а дыхание сделалась сбивчивым и прерывистым. Кто бы ни приближался сейчас к квартире номер двести шестьдесят семь, но Леночка боялась их до ужаса. Казалось, что еще немного и на ее приоткрытых губах выступит пена.
Стас был жизнерадостным человеком. Человеком, не выносившим несправедливости, жестокости и насилия. А потому видеть девушку в таком состоянии для него было нестерпимо. А от осознания того, что она может пострадать просто помогая ему, становилось хуже вдвойне.
"Этим людям нужен я. Без меня Леночка их не заинтересует." - решил паралитик и резким движение оттолкнулся от медсестры. От неожиданности та сделала несколько шагов вперед, а когда повернулась и бросилась обратно - едва не получила захлопывающейся дверью по носу.
- Иги на вегх и гелаэ виг, то нихога меня не вигела - пробубнил Стас, добавил коронное - Срочно! - и пообещал, что с ним все будет в порядке. После чего дождался торопливого цоканья каблучков, отпрыгал от двери и снова сполз по стене.
"Им нужен я. Ну что ж. Им придётся за мной хорошенько погоняться. Соня упоминала Гротескум, Что ж, туда и отправлюсь." - подумал парень и закрыл глаза. Нужно сбежать, спрятаться, затаиться. И если физически сделать это столько же шансов, сколько у алкоголика в спортивной стрельбе, то остается лишь спрятать свой разум. Отправиться мысленно туда, где можно затеряться. На бескрайние просторы ВОСа. И Стас принялся мысленно нащупывать путь к симулятору реальности Гротескум, но вместо этого нашел нечто совершенно иное.
Сквозь темноту, что скопилась под закрытыми веками, будто грязь под ногтями, мазок за мазком стала пробиваться знакомая междуцветная Серость.