В Главном зале Храма Атмоса давно, приблизительно десять секунд, никого не было. Правда лишь формально. На самом деле все обстояло как раз наоборот. Поскольку храм, как место заседаний Верхнего Круга, не нуждался в мощных барьерах против подслуха и подгляда, то все годдисы незримо присутствовали там. Просто пообщаться не могли. Тому препятствовали два обстоятельства. Первое заключалось в том, что все они фактически вернулись в свои резиденции, расположенные в разных частях планеты. А второе - в том, что из своих покоев, надежно экранированных от внешнего проникновения, они могли только транслировать мысли, но не принимать.
Главный зал располагался внутри Сонмария. Тот, в свою очередь, был центральным строением храмового комплекса. А еще - самой высокой точкой Гротескума. Выглядел он, как колпачок на кончике Восточной Иглы. Центральная лестница спиралью змеилась по внешней стене Сонмария. Туда, где кислород генерировался исключительно за счет маго-минералов, таких, как кристаллы Испарита.
...Комментарий автора: Самыми распространенными магоминералами по праву считались кристаллы четырех базовых стихий Испарит (воздух), Недрит (земля), Пламелин (огонь) и Акварин (вода). Куда более редкими были магоминералы производных субстихий, как например Дуговит (стихия молнии, производная от воздуха и огня) или Селевит (стихия грязи, производная от воды и земли). Стоит отметить, что на второй ступени синтез стихий не исчерпывался. А конкретное количество ступеней до сих пор оставалось не известным. Это объяснялось тем, что в Гротескуме фантазия имела прямое влияние на физику и в любой момент мог найтись самородок, который возьмет, да объединит, скажем пепел и огонь, да и получит стихию сажи. Ситуация осложнялась тем, что многие не спешили предавать огласке свои открытия. Тому было две причины. Прозаичная и корыстная. Первая заключалась в том, что изобретатели обязаны пройти девять кругов официальной регистрации новой стихии. Вторая - что не все торопились раскрывать свои козыри. Ведь применение в бою неизвестной силы может склонить чашу весов в нужную сторону. Так что... Вполне можно стать обладателем безымянного кристалла, излучающего, например, похабные шуточки, в то время, как подобной магической силы официально не существует...
Именно там, в Главном зале, атмосферу генерировали колонны из Испарита. Запотевшие. Полупрозрачные. Они подпирали хрустальный купол. Купол, граненый настолько непостижимым способом, что бездонная тьма начинала играть и переливаться темными тонами синего, сиреневого и фиолетового... Однако даже не этот шедевр поражал сильнее всего. Здесь имелось иное чудо. Истинное. И чудо это, в первую очередь, заключалось в отсутствии стен. Полупрозрачные колонны слегка голубоватого оттенка сочились белой дымкой, что расползалась по гладкому монхорминовому полу. Расползалась в центр. Расползалась по периферии. Клубящимся водопадом, будто только что состриженная овечья шерсть, срывалась за край. И сразу за колоннадой открывался вид, настолько чарующий и неповторимый, что подобного ему трудно сыскать даже на просторах мириады вселенных.
...Комментарий автора: монхормин -это тоже, что и мрамор, но наоборот...
Внизу, на расстоянии многих тысяч мер, раскинулся Гротескум. Прекрасный. И вместе с тем застенчивый. Он беспрестанно пытался укутаться драным одеялом из лоскутных обрезков кучевых облаков, грозовых туч и штормовых фронтов. Однако, к превеликому все старания оказались тщетными. К превеликому счастью, кстати. Ибо иначе с высоты Сонмария нельзя было бы убедиться, что планета похожа на шарообразную радугу. Именно так. Она все еще походила на шар... Ну, сильнее, чем на прочие фигуры. И была полосато-разноцветной, как леденец. Такое положение вещей объяснялось тем, что климат диктовался природой Антацина и Сильварицы. Противоположные, но сосуществующие в гармонии, ни походили на Инь и Янь. Под палящим взглядом первого юг выгорал и запекался, как позабытый в духовке пирог. А жадная до тепла природа второй вымораживала север, словно морозилка-убийца.
Жар, излучаемый Антацином неизменно струился с юга на север. Туда, где находил покой в прохладных объятиях Сильварицы. По пути он отдавал свое тепло воздуху. Согревал землю. Проникал в воду. И тем самым порождал вполне логичную систему климатических поясов, что расположились друг за другом от самого жаркого до самого холодного.
Первым и самым горячим по праву считался южный полюс. Почва там чернела. Она походила на сажу. А возможно - на угольную пыль, над которой воздух постоянно дрожал и извивался миражами. Чуть дальше пролегла пепельно-серая полоса Каменного леса с алыми прожилками глубоких магматических трешин. А еще дальше расстилалось столь безразмерное, сколь и бесформенное пятно Зареженной Пустыни. Песочница для титанов. Она протянулась почти до Предразломных гор и щеголяла всеми оттенками коричневого, оранжевого, красного и желтого. И власть ее простиралась почти до самого Веретенного Разлома, где сквозь толщею песков начинали проклевываться первые пики гор. Поначалу невысокие и несмелые, они уверенно вытягивались ввысь. Заострялись. Изгибались. Затачивались наждаком ветров. Так что над самой пропастью это были уже больше, чем просто горы. Это были острые зубы самого Гротескума. Здесь не найдёшь нежно белых шапок и зеленых плодородных долин. Лишь обгорелые макушки вулканов и гордо демонстрируемые шрамы от потоков магмы, что частенько извергается прямо в пучину Веретенного Разлома.
Сам же Разлом походил на свежую рану с рваными краями. По одну сторону - ощетинились упомянутые горы. По другую - раскинулся Предразломный лес. Всех оттенков салатного, зеленого, синего и даже фиолетового он был не менее впечатляющим зрелищем. А порою и куда более.
Лес был древним, широким, могущественным. Возможно, он был древнее Предразломных гор. Возраст многих деревьев исчислялся тысячами лет. А некоторые были старше годдисов. Преимущественно растительность украшалась разнообразием зеленой палитры. Однако там, где твердь резко оканчивалась пропастью появлялись бурые, алые и тёмно-фиолетовые вкрапления. Именно там, в непроходимой чаще, куда даже дриады не смели захаживать, росли деревья столь могучие, что их свисающие в пучину разлома корни было видно даже с орбиты. С противоположной стороны леса все обстояло наоборот. Ближе к окраинам, где климат становился прохладнее, начинали появляться полосы свежей лиственной зелени и темные лоскуты хвойных зарослей. Затем даже они редели и чахли. Разбивались на рощицы и балки. Пока наконец не превращались в редкую ивовую поросль, раскинувшуюся по берегам величественного серповидного озера Лоркморн. Озера, что походило на молодую луну и вполне могло бы размерами потягаться со многими водными резервуарами, присвоившими титул "море".
Сразу за озером начинались обширные просторы Холминных земель, бугристых-волнистых, будто неспокойное изумрудное море. Далее шли желто-зелено-белые просторы Заснеженных прерий с их колючей низкорослой да кривой порослью, Оледенелое прибрежье и наконец море Сверкающего кольца, опоясавшее белоснежную жемчужину северного полюса. Полюса настолько вымороженного, что здешние льды могли веками не таять в доменной печи и резать сталь, как масло.
Таков был облик Гротескума с высоты, запредельной для птичьего полета. Им можно было любоваться бесконечно. И столь же долго можно рассказывать о нем. И был он настолько красив, что запросто можно было засмотреться и не заметить еще одну фигуру. Фигуру, неподвижно стоявшую в тенях колоннады Главного зала Храма Атмоса.
- Теперь ты доволен? Ты испытал СВОЕ наслаждение, почти отринутый сын Ковена Клинков? - раздался многогранный, как само наслаждение голос. Он бы страстный, агрессивный, но вместе с тем нежный, томный и даже застенчивый.
- Да - скорбно предчувствуя, что вряд ли второй раз сможет насладиться таким зрелищем, ответил М'Датт. Один из народа дроу. Из рода темных эльфов, как привычны звать сей народ в Земной реалии. Он перестал быть единым целым с тенью колонны и медленно прошествовал в центр круглого зала. Гравитация здесь почти сходила на нет. Еще бы, на такой-то высоте. А потому приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы не зависнуть в воздухе, как мыльный пузырь.
Ноги его по щиколотку тонули в ковре из белой стелющейся дымки. На нем было надето нечто вроде фрака. С острыми фалдами и высоким кружевным воротом. Однако сразу было видно, что Дат не привык носить подобную одежду. Неуловимыми для глаза движениями он постоянно ерзал внутри этого одеяния, которое мысленно окрестил "Железной девой". Да так, что складывалось впечатление, будто еще немного, и дроу выскользнет из костюма, как влажное мыло из крепко сжатого кулака.
Был Дат высок и строен, как и все из его народа. Однако вопреки общепринятой концепции, сразу было видно, что упражнениям с тяжелым металлом он уделяет достаточно внимания. Широкие плечи. Мощная грудь. И мозолистые руки, толщиною с собственную ляжку. Вот неполный перечень начинки вычурного фрака. А добавьте к этому еще вытянутое почти черное лицо с прямым носом, подчеркнутыми скулами, клиновидными залысинами в коротко стриженых волосах и алыми, как свежая кровь глазами - и Вы получите полное представление об этом не совсем типичном представителе дроу.
- Благодарю, о Велилиф, моя годдиси, Великая Мать Наслаждений - добавил он.
И хоть собеседник его не слышал, однако прекрасно читал по губам.
- Восхитительно! - воскликнул голос, будто его обладатель, а точнее обладательница испытала подлинное удовольствие - Дитя мое, помни, что Великая Мать не только получает наслаждение, но и дарует его всем достойным. Только что ты убедился в этом.
- Это великая честь, принять столь великий дар из рук покровительницы народа дроу - слегка склонив голову ответил Дат.
...Комментарий автора: На самом деле в обычаях народа дроу такое поведение могло бы приравниваться к страшному оскорблению. Ведь их общество церемонно. Оно крайне консервативно. Настолько, что даже при встрече с сородичами должно выказывать как можно больше уважения. Если конечно Вы хотите сохранить отношения на уровне дружественного презрения, а не ввергнуть их в состояние смертельной вражды. Всевозможные поклоны. Изящные прогибы. И зажигательные шарканья ногами. Все это даже пришлось выделить в отдельный общеобразовательный предмет. Кроме того, из-за постоянного шаркания дроу обоих полов поневоле становились завсегдатаями обувных магазинов...
- Ты по-прежнему не приемлишь обычаев, что диктует тебе кровь твоего народааааммм - томно простонала Велилиф - Еще немного и ты потеряешь всеееоооо. И свой нароооод. И свою родину. И своего вождя. И свою годдисиииииээх. Но именно потому ты мне нужен. У тебя почти ничего не осталось, а потому ты можешь получить от меня больше, чем остальныеееее Ххххаааа.
Голос ее сделался придыхательным и после вырвавшегося "Ах!" продолжил растекаться меж колонн Испарита.
- Ты должен отправиться на север, в Холминные земли. Найди то, что порождает Смуту в небывалых ранее масштабах. Это может быть артефакт, это может быть зверь, или кто-то из разумных. Прояви смекалку. Отыщи его прежде прочих искателей. Доставь своей годдиси наслаждение подарком и тогда, возможно, у тебя появится шанс испытать небывалое, подлинное наслаждение. Уж это я могу гарантировать...
Голс смолк. Но еще некоторое время зал оставался заполнен его послевкусие. Его неуловимым амбре. Словно ты вдруг научился обанять ушами.
- Хорошо, моя годдиси - флегматично ответил Дат, после того как даже тень присутствия Велилиф растаяла. После чего направился к той части зала, где начиналась длинная вереница ступеней опоясывавших спиралью наружную стену Сонмария.
Каждая ступень была шириною в десяток мер. Каждая окаймлялась изящной аркой. И каждая была инкрустированна россыпью мелких мерцающих Испаритов. Дат, медленно спускался вниз. А его взгляд жадно ловил каждый клочек нераельного пейзажа.
- Великая... - оторвавшись от своего занятия сказала Милла Яро. Одна из Двенадцати Спящих. Та, что по праву считалась Матерью всех дроу - Почему ты не позволила мне поговорить с этим презренным отпрыском благороднейшего из ковенов? Зачем удостаивать его такой немыслимой почести? Этот выродок он посмел разочароваться в собственном народе. Посмел вернуться к человеческой сущности. Посмел утверждать превосходство рода людского. Рода, сходного в своей бытности с суками и кобелями, что без зазрений совести скалятся на ближнего своего, а потом скуля ползут к нему же на карачках, дабы милости просить. Почему, Великая?
Велилиф оторвала запрокинутую голову от подушки черного атласа Ткань покрывали узоры красных песочных часов.
- Потому, мое милое дитя наслаждений, что порою старые сломанные игрушки - самая вожделенная забава.
Она улыбнулась алыми блестящими губами. Губами похожими на влажный закат. Тонкая темнофиолетовая рука Велилиф с серебрянными длинными ногтями пробежала по шее Миллы, нырнула в распущенные белые волосы и принудила прекрасную головку дроу вернуться к прежнему занятию. А занимались они таким, что одним своим видом может подтолкнуть ребенка к преждевременному взрослению.