1322 год по Летоисчислению Долин - год Таящейся Смерти.
Знание:Со всего мира приходят сообщения о нападениях монстров. Подобной активности дикие чудища не проявляли последние пятьдесят лет. Вероятно, это связано с сильной засухой, уничтожающей посевы и леса на всей поверхности Фаэруна.
Краснощёкая повитуха успокаивающе похлопала по раздутому животу роженицы, в который раз вытирая пот, заливающий лоб исстрадавшейся женщины, весело приговаривая:
- Ну, вот и всё. И волноваться не стоило. Мальчуган крепкий, и ты сама такая же.
- Покажи... покажи его, - попросила женщина запинающимся, выдохшимся голосом. То, что она до сих пор была в состоянии ясно мыслить и даже разговаривать, после бесконечных мучений, после боли, которую не выкричать наружу, которая больше похожа на пытку, чем на что-то задуманное природой, уже было чудом. Но Тегма всегда была крепкой, твёрдой, как отец-камень. Её нельзя было вот так просто сбить с намеченной цели, чем бы эта цель ни была.
- Вот он, смотри, - жрица Шариндлар, Леди Жизни и Милосердия, подняла ей перед глаза маленькое красное тельце. Ребёнок, ещё ничего не видящий и толком не понимающий, уже бойко размахивал по сторонам сжатыми кулачками, слабыми, бессильными, но вполне с очевидными намерениями. - Ох! Только погляди, он попытался пнуть меня по руке. Ещё такой кроха, а уже дерётся, как его отец!
- Да уж, - слабо улыбнулась роженица, не в силах приподнять уголки губ. - Это многое говорит о том, каков боец из его отца...
- Как ты назовёшь его, Тегма? - спросила жрица, помогая женщине сомкнуть руки вокруг новорождённого. Ей пришлось поддерживать младенца, чтобы ослабевшая женщина не упустила его случайно.
- Он и меня постоянно пинал, даже пока был ещё в животе... - продолжала Тегма, не слыша её. Женщина ещё раз гордо оглядела маленькое тело, которое уже сейчас нельзя было назвать тщедушным, такое твёрдое и приземистое оно было. - Келгар... мой малыш Келгар...
- Да будет так, - согласилась повитуха, поднимая малыша к каменному потолку. - Поднимайся и дерись, Келгар из клана Айронфистов, Келгар Железный Кулак!
* * *
Загрузка зоны (2 из 2)...
1342 год по Летоисчислению Долин. Год Бехира. Двадцать лет спустя.
Знание:Городок Вердигрис в горах Хребта Дракона выкопан из-под магического ледника, который укрывал его в течение последних трёх столетий. Колонисты основывают Новый Вердигрис, рассчитывая запросто получить доступ к богатым рудникам драгоценных камней под городом. Но их планы рушатся, когда пробуждается тот, из-за кого весь город и был погребён подо льдом - бессмертный лич Эльдамар и его чудовищная армия.
- Отец! Отец, что произошло? - набросилась на него встревоженная дочка, как только тесная группа дварфов приблизилась к дверям дома. Она уперла руки в боки и встала чуть в стороне от прохода, оглядывая пыхтящих, тяжело дышащих мужчин с уверенным в себе видом. - Отец, только скажи, что он на этот раз сделал!? Клянусь Морадином, на этот раз я его точно...
Дварфы, занятые своей нелёгкой работой, протиснулись мимо неё, так и держась вместе. Джинна осеклась, заметив между их стиснутыми телами окровавленное, искалеченное лицо. Его голова безвольно мотнулась на бок, и закатившиеся глаза на миг приоткрылись, озарив девушку узнаванием, блеском голубых зрачков, как ясные небеса, которых никогда не увидишь под землёй. Дварфийка ужаснулась, сжав губы в тонкую линию, и неотступной тенью последовала за торопящимися носильщиками. Она пыталась прошмыгнуть вдоль стены, чтобы ещё раз заглянуть им через плечо, ещё раз увидеть это страшное, разбитое в нераспознаваемую кашу лицо.
- Джинна, ты нам только мешаешь, - окрикнул её отец, сверкая тёмными глазами из-под наморщенных бровей. - Лучше иди в свою комнату. Повезло тебе, что у меня нет времени самому тебя увести...
- Уйти? Уйти!? - возмутилась девушка, спеша поспеть за быстро проталкивающейся по каменному коридору колонной. В её глазах отразилась смертельная обида. - Я же его сестра!
- Дж-ж... Джи-Джи... - на рассечённых в кровь губах появилась слабая улыбка, и лицо содрогнулось в конвульсии.
- Керос!!! - закричала она во всё горло, подпрыгивая выше головы, вглядываясь в него во все глаза. - Морадин, что с тобой!? Как...
- Всё, девушка, - мягко отстранил её в сторону жрец, выгоняя из большой залы, где раненого наконец уложили на стол. Дварф выставил её за дверь, и неумолимой скалой встал на пути. - Вам лучше не смотреть, что с ним стало. Пожалуйста, не мешайте работе врачей...
- Да как вы можете...! Пустите меня! - рвалась Джинна, пытаясь проскользнуть в комнату, пока носильщики с гробовыми лицами освобождали места для жреца и его помощниц. - Я должна быть с ним! Пожалуйста...
Её отец, крепко сжимающий ладонь сына, оглянулся на громкий голос. Недовольно покачав головой, дварф шепнул Керосу ещё пару успокаивающих слов на прощание, а затем медленно, но неотвратимо направился к своей дочке.
- Л-ладно... - поморщилась девушка, увидев краем глаза, в каком состоянии находится тело её брата. Внутри она вся содрогнулась, чего не могли добиться, сколько они ни старались, ни шныряющие на нижних уровнях комплекса твари Подземья, ни все её самоотверженные женихи. В глазах девушки на миг появилось смятение, но оно сразу же сменилось бескрайней убеждённостью. - Я поняла, мне тут нечего делать. Я знаю, куда мне нужно идти.
Келгар завидел её, уже когда она уверенным шагом пересекла порог дома его семьи.
- Ух ты! - восторженно вскрикнул молодой дварф, улыбаясь всем своим покрытым синяками, распухшим до неузнаваемости лицом. - Ещё тренировка подо-
Джинна с ходу врубила ему справа, добавив ногой, как только его руки поднялись, чтобы блокировать её удар. Дварф отлетел чуть назад, перескакивая через колченогую табуретку и падая на родной камень.
- Ты хоть понимаешь, что ты сделал!? - заорала девушка, преследуя его и неустанно одаривая пинками. Уставший после выбивающей весь дух тренировки, избитый и лишённый сил, Келгар не мог противопоставить старшей девушке серьёзного сопротивления, и потому просто валялся на полу, принимая удары и лучезарно улыбаясь. - Ты чуть не убил его! Ты понимаешь, что ты мог сотворить!?
Слёзы ручьями текли из её глаз, словно прорвавшись через плотину, стоило девушке нанести первый удар. Но она не останавливалась, настигая его снова и снова, обрушивая на еле видимую сквозь пелену слёз сжавшуюся фигуру дварфа свои кулаки, словно пытаясь изгнать из него демонов.
Сзади её подхватили чьи-то слабые, немощные руки. Девушка вырвалась из хватки, не обращая на миротворца малейшего внимания, и устало склонилась над поверженным противником.
- Скажи, ты вообще слышишь меня? - отчаянно завопила она ему на ухо, поднимая дварфа за шкирку. - Ты меня понимаешь!? Сколько раз мы по-хорошему разговаривали с тобой, как с маленьким дитём, сколько раз лупили до потери сознания, и ты-
В следующий момент Джинна, ойкнув, полетела на пол, шмякаясь боком об каменную стену.
- Келгар! - огорчённо проворчал старый, седобородый дварф в очках с потрескавшимися линзами, с лёгкой улыбкой покачивая головой.
- Всё нормально, папаша! - радостно ответил тот, вскакивая на ноги, как игрушка-неваляшка, и тут же выставляя кулаки перед собой в боевой стойке. - Она взрослая, крепкая девушка, сама уже много лет дралась вместе со Стальной Лавиной! Она более чем достойный соперник!
- Ах ты... - замахнулась на него дварфийка, приподнимаясь, держась одной рукой за стену, но вдруг осеклась. На лице Келгара было написано упоение чудесной битвой. Она что, развлекать его сюда пришла!?
- Как? - тихим, осипшим голосом спросила девушка у подпрыгивающего на месте, с энтузиазмом переступающего с ноги на ногу дварфа. - Как мне стереть эту ухмылку с твоего наглого лица!?
- Никак! - воодушевлённо заявил Келгар, наскакивая на неё и ударом кулака оставляя на жёсткой щеке девушки кровавую ссадину. - Потому что это весело! Эй, Джи-Джи, а где твоя вторая половинка?
- Ты...
- Потому что, где первая Джи, я знаю, но туда хорошие парни бить не станут!
- ... сейчас...
- По крайней мере, до свадьбы! - беззаботно продолжал дварф, осыпая её замершие вокруг лица руки ударами, а другой рукой пытаясь защекотать девушку до смерти. - Но у тебя должна быть ещё уязвимая точка, не так ли? Сейчас по всему телу пройдусь, и найду!
- ... ЗАТКНЁШЬСЯ!!! - Джинна стряхнула его елозящие по её животу пальцы, как досаждающих комаров, и набросилась на дварфа, сжимая его горло в обеих руках. Она повалила Келгара на пол зала, молотя его коленями повсюду, куда могла достать, и изо всех сил сжимая противную глотку между своих ладоней. Глаза девушки наполнились кровью, дыхание вырывалось изо рта клубами дыма, и она отдала бы всё на свете, чтобы только эти жуткие скривившиеся в безумном подобии улыбки губы застыли и не произнесли в жизни больше ни одного слова.
Его руки, быстро оправившись от потрясения, снова принялись досаждать ей, дюжину раз за одно биение сердца тыкая её в бок, елозя под мышками и делая всё, чтобы отвлечь девушку от её святого дела. Терпя издевательства всё больше и больше, Джинна возмущённо сжала губы, изо всех сил стараясь сосредоточиться на своих обхватывающих чужое горло руках. Он не сможет отвлечь её. Он не остановит её... только не теперь...
Вдыхая воздух огромными, жадными глотками, девушка отскочила от своей жертвы, осознав наконец-то, до чего она только что чуть-чуть не дошла. Вздувшиеся под её пальцами вены на крепкой дварфийской шее уже начали стучать всё реже, а щекочущие её бока пальцы ослабли и превратились в мягкие, бессильные колбаски, когда она смогла наконец-то разглядеть сквозь кровавый туман в глазах побледневшее, замирающее лицо Келгара. Сжав дурацкие пальцы в кулаки, она с силой ударила ими по каменному полу, в кровь разбивая костяшки. Как она могла. Как она... забыла всё вокруг, и просто отдалась захлестнувшей сердце ярости... Почти на целую минуту она стала такой же, как он. Почему же её никто не остановил?
- Ха! - вскричал дварф, пошатываясь, вновь поднимаясь на ноги. Краткая бледность на его лице уже прошла, уступив место всегдашнему веселью. - Так и знал, что щекотка заставит тебя отступить! Слабое место у женщин - их чувства. Тебя даже не нужно бить, чтобы ты сдалась!
Покрасневшие, пересохшие глаза поднялись на него, глядя с испепеляющей ненавистью. Ты считаешь, это твои усилия заставили меня сдаться? И даже не превосходящая сила, а просто какая-то досаждающая насмешка!? Джинна зарычала, снова и снова бессильно вбивая кулаки в пол. Этот парень!... Это жалкое ничтожество! Издевающееся над всем, что у неё есть дорогого!!!
Откинувшись назад, девушка ударилась макушкой об стену, и ещё раз, для верности. Боли она почти не почувствовала, только мысли от сотрясения все перепутались и замерли в нерешительности. Ей было больно, да. Ей было обидно и гнусно.
- Келгар, милый, хватит уже играться со своей подружкой, пора садиться за стол, - произнёс добрый, ласковый женский голос. Из соседней комнаты появилась упитанная, крепко сбитая дварфийка, несущая перед собой в руках чугунок с аппетитно пахнущим варевом. - И так ты целый день до обеда только тем и занимался, что кулаками размахивал. И позови своего отца к столу...
- Й-упиии! У нас сегодня борщ! - завопил дварф, мгновенно забывая про свою противницу. Он окончательно вскочил и бросился торопить своего подслеповатого папашку, который умилённо взирал на своего энергичного, активного сынишку.
- Джинна, дорогая, и ты тоже садись с нами, - обратилась к ней женщина с счастливой улыбкой на лице. - У нас за столом всегда найдётся место для друзей Келгара.
- Да... спасибо, Тегма, - автоматически ответила девушка, прежде чем осознала даже, что у неё спрашивают. Может, они просто ещё ничего не знают!? Ну, конечно! С этого бездельника станется ничегошеньки им не рассказать, даже не подумать, что это необходимо!
Она с отрешённым видом придвинула к столу ещё один табурет и присела на краешек, не обращая внимания на дымящуюся миску перед ней. Облизывая губы, переводя загнанный взгляд с одного довольного лица на другое, девушка даже не знала с чего бы начать.
- Тегма, я должна рассказать Вам очень неприятную новость, - попыталась она, даже не рассматривая занюханного вида седобородого дварфа в качестве достаточно ответственного представителя семьи.
- За едой не разговаривают, дорогая, - мягко остановила её женщина, поглаживая девушку безмятежным взглядом. - Тем более о неприятных вещах. Может, тебе лучше поскорее попробовать? Кушай, пока горячее...
- Я всегда говорю, что плохие вещи незачем выставлять напоказ, - вступил отец семейства, добродушно поглядывая на своих родичей поверх старых очков. - Зачем мусолить и мусолить неприятную тему, как будто тебе самому приятно от того, как неудобно становится другим?
- Ну вот, опять ты за свои философствования, - слегка огорчилась дварфийка, грозя муженьку толстым пальцем. - И никогда не похвалишь мою стряпню, тебе бы только свой огромный разум потешить!
- Я лично считаю, что ты готовишь восхитительно, мама, - поддержал её Келгар, увлечённо выхлёбывая свою порцию. - Настолько, что это даже не требует никакого подтверждения! Но я всё равно хвалю тебя, просто чтобы отблагодарить.
- Да-да, разумеется, - закивал старый дварф.
- Да послушайте же! - вклинилась в непрерывный поток слова Джинна, пытаясь удержать внутри себя вскипающее раздражение. - Келгар сегодня очень серьёзно избил одного мальчика. Моего брата...
- Ещё как! - похвалился подросток, горделиво выпячивая голову. - А уж как он меня отделал! Просто мама не горюй!
- Ну, ещё бы, маленький герой, - ласково потрепал его по макушке отец. - Ты каждый день возвращаешься домой, как после битвы с драконом. Если бы только ты спас столько же принцесс, сколько побил этих драконов...
- Папа! - возмущённо вскинулся Келгар, его щёки даже покраснели.
- Я требую внимания к моей еде! - вскричала мать, пристукивая их обоих по лбу суповой поварёшкой. - Мне кажется, я немного недосолила суп. Зачем-то попробовала солёные грибы, пока готовила его, и вкус во рту совершенно сбился...
- Нет-нет, всё нормально, - хором подтвердили провинившиеся мужчины, уставившись в свои миски.
- Он чуть не умер!!! - закричала Джинна со всей мочи, обречённо оглядываясь вокруг себя. - Сейчас над ним трудятся жрецы, и только благодаря им мой брат ещё жив...
- Ну, тогда с ним всё будет в порядке, - одобряюще кивнул отец, с видом знатока поднимая вверх ложку. - В нынешние времена боги хорошо заботятся о своих последователях. Ещё бы, после того как лорд Ао задал им по первое число!
- А что если бы он погиб!? - не отставала девушка, чувствуя, что слёзы вот-вот снова навернутся ей на глаза. Она ничего не понимала из того, что происходит, но ей казалось, что она попала в какую-то дешёвую фарсовую комедию. - Что, если бы ваш сын убил его!!? Как бы вы на такое отреагировали?...
Все за столом замерли на мгновение, смотря на разбушевавшуюся девушку со смесью удивления и страха.
Джинна не чувствовала своих ног. Ей стало казаться, что она так долго сидела на одном месте, что они намертво приросли к табуретке. Девушку обуревало неудержимое желание вскочить и бежать отсюда, пока она не застыла навечно вместе с ними.
- Я никогда не причинял вреда своим родным, своему клану, - уверенно замотал головой Келгар, отказываясь от того, чтобы даже допустить такую мысль. - И никогда не причиню! Клан Айронфистов - это моя семья! Это мой священный долг, защищать свою семью!
- Молодец, сынок, - похвалила его матушка, одаривая его ободряющим взглядом. - А чтобы лучше защищать свой дом, тебе нужно хорошо питаться. Что ты будешь на второе, жареного рофа или грибное рагу?
- Мааам! - возмутился дварф, обиженно смотря на неё. - Ты же знаешь, я терпеть не могу эти подземные грибы!
- Вот это новость! - изумлённо всполошилась женщина, вздрагивая. - С каких это пор, молодой человек?
Джинна молча встала. Подняв свою нетронутую миску со стола, девушка замахнулась и с силой шмякнула ею об пол.
Осколки разлетелись во все стороны. Месиво из овощей и мяса грязным пятном растеклось по обтёсанному до совершенной гладкости камню. Девушка тяжело дышала, тщетно пытаясь найти внутри дома свежий воздух. По крайней мере, её это на некоторое время взбодрило.
Никто за столом даже не обратил внимания на её сюрреалистичную выходку.
- Ой, дорогая... как нехорошо... Я сейчас же это уберу, - засуетилась женщина, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, наклоняясь за тряпкой, шепча про себя на старую, изношенную спину. Матушка склонилась под столом и безмолвно принялась протирать образовавшуюся лужу.
Но девушка уже не смотрела на неё и не ждала никакого чуда. Она постояла, молча глядя на умиротворённый семейный обед, и выскочила из комнаты, в одно биение сердца оказываясь на улице, в длинном коридоре, соединяющим жилые помещения клана на этом уровне. Никто, кажется, так и не заметил её исчезновения.
Ей сделалось так плохо, что Джинну согнуло пополам и чуть не вырвало. Девушка разозлилась и тут же отвесила самой себе звонкую пощёчину, горячим красным следом замершую на её щеке. Они просто добрые люди. Не монстры из Подземья, не людоеды-великаны, даже не злые дуэргары. Хорошие, очень добрые люди. Да, может быть, слишком добрые и неадекватные, но всё же... зачем миски-то бить!?
Девушка ещё долго стояла на одном месте, пытаясь отдышаться и привести мысли в порядок. Ей казалось, что это бытовое, обыденное, пошлое мышление захватывает её разум. Вроде бы, ничего плохого в этом не было... но она уже почти забыла ту мысль, с которой пришла в этот дом!
Она представляла себе, как один и тот же ритуал тысячи раз повторяется в семье Келгара, каждый раз, когда они садятся за стол. И, наверное, каждый раз, когда ложатся спать. Каждый раз, когда уходят на работу и на тренировку. Никому, ни ей, ни даже вторжению тёмных эльфов не дано нарушить течение этого ритуала. Она застала только небольшой кусочек их обеденной рутины, но уже почувствовала, как её неостановимо засасывает внутрь. Девушка не могла представить себе, как дварф выдерживает такое каждый день. Нет, не так. Он ведь тоже часть этого ритуала. Он и не осознаёт, что происходит.
Однако, этот парнишка...
- Мужики отстой! - уверенно заявила она.
- Точно, сестра, - подтвердила Эрка, деревянными щипцами вытаскивая простыню из чана с кипятком и складывая её несколько раз, чтобы тщательно выжать. - Но ты ведь пришла сюда не обсуждать свои тайные наклонности? Я надеюсь. Может, лучше поможешь мне с этим?
Джинна раздражённо выдохнула, качая головой.
- Керос всё ещё в критическом состоянии, - сообщила она подруге, сокрушённо повесив нос. - Я должна снова бежать к нему... наверное. Танцующие дерро, меня ведь к нему даже на выстрел не подпускают! Можно подумать, это я виновата в том, в каком он сейчас состоянии...
- Надеюсь, они так не думают, - криво усмехнулась Эрка, протягивая ей пышущую паром простыню. Джинна, вздохнув, приняла предложенную ей работу. Она тут же сморщилась, а её пальцы покраснели от прикосновения к нестерпимо горячей ткани. - А то будет уж совсем некрасиво. Как если бы отец про себя проклинал тебя за то, что не присмотрела вовремя за своим братом.
- Девять Преисподних! - возмущённо вскрикнула девушка, шипя от боли, пока обжигающе горячая вода стекала по её рукам в огромный чан.
- ... или если бы Керос сейчас жалел, что в своё время ты не догадалась сама придушить это ходячее несчастье, пока он доставал тебя на тренировочной площадке...
- На щупальца иллитиду такие предположения! - ответила Джинна, аккуратно бросая простыню в кучу выстиранного белья. - Ты не представляешь, я сегодня чуть именно так не поступила! Но что дальше!? Чтобы я сама стала убийцей, и меня судили, заклеймили и изгнали? А что будет с Керосом? Что скажет отец... Морадин, это просто ужас какой-то! Он же добрый. Он, то есть, не думает про себя, как про какое-то чудовище. Он-то себя считает благодушным и славным малым! И, по-своему, так и есть! Вот только переделать эту бестолочь можно, только спалив дотла весь его дом, с ним вместе.
- Ага, ага, - поддакивала Эрка, передавая ей очередную порцию боли и кипящей воды. Недовольно помычав, глядя на перекошенное от обиды лицо подруги, она добавила: - Не думай так, я не настолько бесчувственная, чтобы уподобляться им и не обращать внимания на твои страдания, заботясь только о собственных делах. Я помогу тебе. Хотя бы чтобы обезопасить Керочку от дальнейших бессмысленных страданий.
- Ха. Керочку? - бессильно усмехнулась Джинна, уставившись на неё. - О. Мой. Бог. Вот как ты его называешь?
- Если бы ты услышала, как он меня называет, когда никого рядом нет, ты бы слюной удавилась от зависти, - колко ответила Эрка, коварно ухмыляясь. - Только не трать время на дурацкие планы мести. Этот парень так любит, когда его колотят, что от твоих жалких подколок он только посмеётся и попросит добавки.
- Да уж, я поняла, - мрачно подтвердила девушка, кивая.
- Не волнуйся. Тебе нужно только дать своё согласие. И я всё устрою.
- И почему мне кажется, что мне жутко не понравится то, что случится?
- Потому что так и будет, - подтвердила Эрка, вставая во весь рост. Девушка невольно отодвинулась, сглатывая комок в горле. - Но твоя воля будет исполнена, что бы ты ни думала о методах, которыми это будет сделано. Давай, девочка. Просто скажи да...
Джинна испуганно отвернулась, кусая губы. По сравнению с тем, как Келгар каждый день раскрашивал кого-то на площадке для борьбы, называя это просто необходимой тренировкой, ничто не казалось столь уж жутким. Дварфийская молодёжь быстро приучилась избегать схваток с ним, но от надоедливого борца нельзя было так вот просто сбежать. Если никто не жертвовал собой, чтобы унять его хотя бы на время, дварф выходил на улицу и приставал ко всем встречным, до тех пор, пока не получал искомое. Все жители подземного комплекса уже шарахались прочь от него, только завидев издали.
- Да, - быстро ответила она, пока хватало сиюминутной злости решимости, своим словом скрепляя договор.
- Сперва вы лишите его всей выпивки. Хотя бы на несколько дней. Пусть пьёт одну лишь чистую воду, пока яд полностью не выветрится из организма.
- Что значит, нет эля? - возмущённо вскричал Келгар, наседая на угрюмого заведующего складом, потирающего изрядно согретые ручки. - А что же тогда ты мне прикажешь пить?
- Рекомендую молоко рофа, - предложил мрачный дварф, будто измываясь над ним. - Очень полезно для растущего организма.
- Но все в моей семье пьют эль на завтрак, обед и ужин с самого своего рождения! Что поделать, достать чистую воду в Подземье гораздо сложнее, и она плохо хранится... Как ты предлагаешь нам вот так внезапно перестроиться!?
Заведующий устало вздохнул, потирая совершенно лысую голову.
- Придётся доплатить, - нервным шёпотом объяснил он, выискивая среди окружающих теней постоянно следящие за ним зоркие девичьи глаза, - но зато могу предоставить нечто уникальное...
- Интересно, - придвинулся к нему поближе Келгар, развешивая уши.
- Напиток с далёкого Востока, которым безумные берсерки и ведьмы в масках согреваются долгими зимними вечерами...
- Неужели джуилд, знаменитое огненное вино!?
- Чай.
* * *
- Зелье смекалки, - продолжала объяснять Эрка, оглядывая замерших вокруг неё безмолвных заговорщиц. Их горящие глаза сверкали во мраке, как проблески драгоценной жилы. - Волшебный напиток, который на время повысит его сообразительность. Будем надеяться, что срока действия хватит на то, чтобы он осознал всё необходимое...
Но магическое зелье дорогое, его просто так не достать. Нужно найти умелого чародея или волшебную лавку.
- Папенька, - промолвила Люси, еле выговорив одно это слово. Её маленькое сердечко билось так сильно, как будто хотело выскочить из груди. - У меня к тебе просьба...
- Просьба, Люсенька? - удивился Кхаяр, поглядывая на свою дочурку из удобного кресла возле камина. Так вот сходу он даже не мог вспомнить ни одного случая прежде, чтобы его дочка просила о чём-то. - Конечно. Я слушаю! Чего ты пожелаешь?
Люси сглотнула и потупила глаза, сосредотачиваясь на своём задании. Она очень смущалась о чём-либо просить отца, но именно это и делало её превосходным кандидатом на самую важную миссию. Девушка кивнула своим мыслям, собирая волю в кулак. Главное было подойти к нему и начать разговор. Теперь ей уже никуда не деться, надо только сформулировать верные слова. Она знала, что подруги рассчитывают на неё. Подвести их она не смела.
- Папенька, съезди со мной в город. Я бы хотела выбрать кое-что в лавке...
- В какой город, милочка? Может, ты просто скажешь мне, и я сам тебе гостинцев привезу?
- Да в ближайший, папенька, хоть бы и в Трибоар. Мне подружки посоветовали дорогого зелья купить, красоту необыкновенную придающего, да боюсь я, не выберешь ты правильно. Это же, как они мне наказали, целая наука, подходящее зелье подбирать. Без меня тебе никто и ни склянки не продаст!
- Люсенька, да зачем же тебе какое-то зелье чудесное? - ладно улыбнулся Кхаяр, одаривая свою дочурку ласково взглядом. - Ты же у меня и так - краса ненаглядная, никакой лучше не надо! Глянешь на тебя - будто солнце под землёй загорается, как косу заплетёшь - словно облака на небе выстроились, на солнышко любуются!
- Так-то оно так, папенька, - лукаво ухмыльнулась девушка, краснея ещё больше от того, как дварф её расписал. - Да ведь девочкам тоже хочется напитка чудодейственного попробовать. А уж они мне и денежек на дорогу собрали, чтобы тебя в накладе не оставить!
- Ну, перестань, девочка моя, - умилился отец окончательно, кивая благодушно. - Поедем, на той же неделе поедем, и о деньгах можешь не волноваться. Неужто я своей дочери богатый подарок на двадцатилетие не могу сделать? Будет тебе зелье волшебное, лучшим чародеем сваренное!
Люся загадочно улыбнулась, про себя задыхаясь и утирая пот со лба. Всё ради братика старшего. Кабы знать, что не достанется ему больше от негодяя хулиганского, можно спокойно хоть весь белый свет объехать!
* * *
- Наконец, яд. Его, конечно, придётся собирать самим, такое в приличной лавке не купишь. Тут главное, самим быть осторожными, чтобы в свою же ловушку не попасться.
Джинна зажмурила глаза, прикрывая их ладонью от безжалостного солнца. Конечно, дварфы - не дроу, чтобы слепнуть от яркого света и тут же спасаться бегством во мраке подземелий, но всё же, выходить на поверхность ей не часто приходилось. Девушка опять развалилась по густой шёлковой траве, приятно щекочущей кожу даже через платье. А зря. Здесь, кажется, так здорово... если бы ещё повод для прогулки не был таким зловещим, она бы чувствовала себя совсем счастливой.
Девушка вскочила на ноги и побежала дальше по высокогорному лугу, выглядывая в высоких зарослях нужную ей траву. Наконец, перед ней встало высоченное растение, выше её ростом. Джинна привыкла к подземным грибам, которые иногда могли вырастать невероятно огромными, но увидеть подобную траву на поверхности, угрожающе возвышающуюся над ней, как настоящее дерево, она была не готова. Грязного жёлто-зелёного цвета твёрдый стебель, покрытый неприятными пятнами, разветвлялся несколько раз, протягивая вокруг себя веточки с зонтиками белых цветков на концах. Тёмно-зелёные резные листья, длинные и тонкие, собранные на отдельных мелких веточках, чем-то напоминали папоротник. Болиголов. Название вполне говорит само за себя.
Джинна по привычке украдкой обернулась, не увидит ли кто ненароком, и руками в перчатках принялась рвать из земли огромные стебли. Выломать таких гигантов оказалось практически невозможно, и ей даже пришлось воспользоваться припасёнными ножницами, чтобы раскусить жилистые, цепкие стебли. Среди белых цветков уже попадались недозревшие семена, целыми соцветиями, менявшими цвет на болотно-зелёный. Девушка аккуратно ссыпала их в отдельный мешочек на поясе, чтобы, не дай Морадин, они случайно не просыпались где-то в коридоре, пока она будет нести их к тайному месту сбора. Разломав стебли на части и скрутив их в пучки, она подвесила венички себе под внешнюю юбку и спокойно пошла дальше, нервно насвистывая, как будто она тут и не при чём.
Какими бы таинственными не были все их приготовления, Джинне совсем не нравилось ходить по лугам и собирать ядовитые растения. Хотя Эрка и заверила её, что всё будет держать под контролем, и отравление при тщательно вымеренной дозе совершенно не опасно для жизни, сам принцип был ей совсем не по душе. И всё же, она согласилась с планом и выдержала свою часть подготовки. Нужно было продержаться ещё совсем немного...
* * *
Келгар преспокойно возвращался с тренировки. Настроение у него было отличное, он насвистывал через выбитый только что очередной зуб, раздумывая, как здорово устроена жизнь. Он поучает уму-разуму молодых ребят, которые только вчера взяли в руки деревяшку, заменяющую меч, а заодно оттачивает свои навыки. Ему всего девятнадцать, ничтожный мальчишка по дварфийским меркам, а он уже широко известен не только в своём клане, но и в окрестных деревушках, куда он нередко заявлялся проповедовать закон силы местным бездельникам. Хотел бы он найти настоящих бандитов, разбойников с большой дороги, или просто мелких воришек на худой конец, но до сих пор им удавалось ускользнуть от его железного кулака справедливости.
Ничего! Келгар часто мечтал, как он отправится наводить порядок в мире в компании таких же, как он, суровых искателей приключений. Слава о нём будет греметь по всему Берегу Мечей! А для этого нужно ежедневно тренироваться. Закалять тело болью и драками. Он усмехнулся, вспоминая тех мальчиков, которые целой сворой напали на него сегодня. Ещё совсем молодые, незрелые, а уже лезут в бой. Келгар не винил их за их ненависть к нему. Он благородно прощал собратьям их невежественность. Они ведь ещё скажут ему спасибо, когда, спустя много лет, их совместные тренировки спасут этим мальчикам жизнь. Келгар всегда в первую очередь заботился о своём клане! Сегодня эти мальчишки собираются против него на войну, а завтра они станут настоящими воинами, которые смогут справиться с любыми противниками, хоть тёмными эльфами, хоть пещерными исполинами, хоть пожирателями разума! Под его мудрым руководством, конечно же. И тогда-то они все признают его достойным, самым сильным и мудрым! Чем дьявол не шутит - может, даже назначат его вождём клана! Келгар, вождь Айронфистов! Да это звучит!
- Эй ты, лысая башка! Фууу, да от тебя так воняет, что по всему Подземью дроу нос воротят!
- А!? Быть не может! - обрадовался дварф, мгновенно разгоняясь в направлении источника голоса, успевшего скрыться за поворотом туннеля. - Враги решили сами прийти прямо ко мне в руки! Да это просто пра-
Вылетев из-за угла на огромной скорости, он не успел ничего разглядеть в кромешной темноте и просто мгновенно вырубился, не поняв даже, что его ударило.
Пришёл в себя Келгар уже связанным по рукам и ногам, без малейшей возможности двинуться, оттого, что его по щекам бессовестно хлестали чьи-то холодные руки. Только успев заорать что-то невнятное, дварф тут же обнаружил, что его крепко держат за подбородок, не давая закрыть рот. Несколько крепких ударов в живот ещё лучше привели его в чувство, не вызвав, впрочем, особенного протеста или боли, а вот хлёсткий удар по горлу заставил на миг потерять всякое соображение и сосредоточиться на чистой ненависти к своим похитителям. В этот момент ему глубоко в рот вставили горлышко кожаной фляжки и тут же перевернули её вверх дном вместе с его головой, заставив содержимое беспрепятственно пролиться прямо ему в желудок.
Как только его отпустили, Келгар закашлялся, и попытался было выплюнуть прочь гнилую на вкус жидкость, но во рту совсем ничего не осталось, было сухо, как в пустыне Анаурох. Запах был такой, как будто у него на языке мыши ночевали. Награждая своих собеседников букетами из заковыристых ругательств, дварф повалился на пол туннеля, оставшись без поддержки, и постарался хотя бы осмотреться вокруг.
Хриплый горловой смех приветствовал его во мраке.
- Глупый маленький дварф, - произнёс гнусавый голос на исковерканном Подземном наречии, каком-то шершавом на слух. - Попасться на такую простую ловушку. А теперь ты, наверное, запросто расскажешь нам про защиту вашего поселения, какое у вас есть оружие и сколько воинов.
- Да ни за что! - к этим нескольким словам можно было свести почти минутное высказывание Келгара на тему родословной его похитителей, их сложных взаимоотношений внутри семьи и непременных связей с демонами. Своими привычными к темноте подземелий глазами дварф уже разглядел серую кожу пленивших его существ, словно присыпанную пеплом, проглядывавшую кое-где между полосок ткани, полностью закрывающих их лица. Низенькие, приземистые их формы, словно специально приспособленные для исследования подземных туннелей, окончательно убедили его в том, что перед ним дуэргары, бич добропорядочных дварфов и их кровные братья. Не то чтобы это имело большое значение для Келгара.
- Доставайте свои ножи, и тогда посмотрим, кто первым устанет! - закончил он, даже устав немного болтать языком. Почувствовав, что у него совсем пересохло во рту, дварф решил про себя, что больше не произнесёт не единого слова, не доставит своим похитителям радости услышать его голос.
Дуэргар мрачно захихикал, оставаясь скрытым во тьме.
- Мне нет нужды резать тебя, жалкий отброс с Поверхности, - объяснил он тихим, зачаровывающим голосом. - Вскоре ты сам почувствуешь, что за чудное зелье мы в тебя только что влили. Но тогда для тебя будет уже поздно... Такой яд незнаком мягкотелым жителям Поверхности, и противоядие можем дать только мы. Подумай, глупый дварф. Разве ты хочешь провести последние часы своей жизни, брошенный в пустом туннеле, связанный, один-одинёшенек, умирая в непереносимых муках, не контролируя своё тело, непрерывно ходя под себя и опорожняя желудок, задыхаясь в луже собственных испражнений!? Тут неподалёку есть гнездо очень любопытных маленьких насекомых. Если бы мы принесли сюда несколько таких, они бы с удовольствием поселились на твоём теле, скрасив твои последние минуты своим обществом. Когда они прогрызут твою кожу в тысяче мест, заберутся внутрь и начнут елозить там, откладывая яйца, одно за другим, одно за другим, в твоих гниющих заживо внутренностях, вот тогда ты вспомнишь нас и проклянёшь себя за то, что не согласился на наше милостивое предложение.
Келгар сумел-таки набрать во рту слюны, чтобы плюнуть в лицо пленившему его зверю, но в темноте он не мог быть уверен, что попал в цель.
- Ну что же, - безразлично ответил дуэргар, тяжело вздыхая. - Я больше не позволю тебе тратить моё время, поверхностная шлюха. Наслаждайся блевотиной.
Похититель отошёл прочь, к своим товарищам, и они принялись о чём-то перешёптываться на грани слышимости. Сколько Келгар не напрягал слух, однако, ему не удалось расслышать ничего внятного. Шёпот на грани сознания только добавлял ему раздражения.
Вскоре он и правда ощутил эффекты подлого зелья. Голова налилась свинцом, стала такой тяжёлой, что ею невозможно было двинуть, взгляд сразу же затуманивался, а мысли кружились внутри. Изо рта потекла непрерывной нитью слюна, она постоянно скапливалась на уголках губ, капая вниз тонкими струйками. Мышцы в руках и ногах самопроизвольно сокращались, пальцы нервно дёргались, и Келгар долгое время не мог разжать их хватку. От постоянного головокружения дварфу стало плохо, плотный завтрак просился наружу, но он сжимал покрепче зубы и только проклинал пленивших его ублюдков, постоянно вопя во всё горло похабные песни и рассказывая, какую незабываемую драку он устроит, стоит ему только освободиться и добраться до пленивших его уродов. Дварф надеялся, что его громкие крики привлекут внимание родной стражи, или, по крайней мере, будут мешать дуэргарам обсуждать их тёмные планы.
Совершенно не обращая внимания на сыплющиеся ему в лицо презрительные ругательства, один из похитителей снова подошёл к нему, безмолвно взирая на скорчившегося на полу Келгара.
- Решился наконец-то, маленький дварф? - насмешливо переспросил он, лукавым, гнусавым голосом. - Ну, как оказалось, уже поздно! Наши разведчики вернулись и рассказали, что у твоего клана нет никакой серьёзной защиты. Так что ты нам больше не нужен. Почему бы тебе не попытаться встать и предупредить своих сородичей о нашей атаке!?
Дварф яростно зарычал, пытаясь ползком добраться до своего мучителя и вцепиться в него мёртвой хваткой. Дуэргар опять хрипло захихикал. Его товарищи подошли ближе и вновь крепко схватили Келгара, поставив его прямо. Пленители достали ещё одну склянку, основательно покрутив её перед его носом. Дварф изо всех сил задёргался, стараясь вырваться из опутывающих всё тело пут, и яростно замычал сквозь сжатые зубы, отказываясь принимать их снадобье.
- Но сперва, позволь напоить тебя ещё одним интересным препаратом. Он подействует гораздо быстрее предыдущего, но зато под конец тебе станет гораздо веселее! Мы пойдём вперёд, и даже развяжем тебя, так что, если не заблудишься по дороге в собственных мыслях, сможешь нагнать нас и постараться остановить. Как благодушно с нашей стороны, не правда ли?
Дварф боднул головой, пытаясь хотя бы выбить склянку из рук похитителей. Ему это, на удивление, удалось, но стальной флакон лишь проскакал немного по камням, не пролившись и даже не потрескавшись. Разъярённые его непрекращающимся сопротивлением, похитители обрушились на Келгара со всей силы, уже не заботясь об его выживании. Обессилевший от непрекращающихся ударов по слабым точкам, Келгар на миг непроизвольно разжал зубы, и между них мгновенно вставили горлышко флакона. Бодрящая горькая жидкость ринулась вниз по горлу, и сколько дварф не пытался выкашлять её наружу, его ослабленное ядом тело не слушалось его.
Тем временем, неестественное возбуждение, которое разгорелось внутри него после принятия яда, переросло в кристальную чистоту и ясность ума. Келгар ясно ощущал всё, что происходит с его телом, и оттого тошнота и головокружение вызывали в нём ещё больше отвращения и мерзости. Чувствуя прикосновения чужих пальцев к своей шее и рукам, дварф неожиданно для себя осознал, что эти тонкие, но затвердевшие от постоянной работы пальцы могут принадлежать только женщинам. Правда, это никак не помогало ему, так что Келгар не обратил на свою догадку особого внимания.
Как только похитители чуть приспустили верёвки на его ногах, Келгар весь задёргался, пытаясь сорвать с себя оставшиеся путы и немедленно напинать им по первое число, под насмешки и издевающееся хихиканье дуэргаров. Бандиты тут же отпустили его и пошли прочь, беззаботно поворачиваясь к воину спиной, даже не думая следить за ним. Дварф взревел, как бешеный, пытаясь всё ещё крепко связанными за спиной руками распустить запутавшиеся верёвки. К тому времени, как ему это удалось, все похитители уже скрылись за ближайшим углом туннеля, и их тихие шаги быстро удалялись вдали. Дварф вскочил и бросился бежать, так быстро, как только мог, им вдогонку...
Окружающие стены, нетронутые дварфийскими инструментами, чуть искривлённые, напомнили ему полузнакомое место из глубин памяти. Поднапрягшись и внимательно осмотрев всё вокруг, Келгар окончательно удостоверился, что это именно оно. Лабиринт Разума, так его называли в его клане. Небольшая пещера на нижнем уровне их подземного комплекса, как раз за последними постами стражи, охраняющими город дварфов от опасностей окружающего Подземья. Когда дварфы только заселяли свой новый дом, много лет назад, когда Келгара ещё и в проекте не было, на этом нижнем уровне они обнаружили иллитида-отшельника, изгнанного своим родным городом-ульем за занятия магией. Дварфы не стали мириться с опасным соседом и постарались поскорее избавиться от него, но само место, которое монстр облюбовал для своего дома, осталось нетронутым.
Холодные капли стекали с потолка пещеры, проникая сквозь тончайшие трещины в камне и устремляясь вниз с мерным стуком. В некоторых местах капли падали всего лишь раз в минуту, а в других - раз в четверть часа. Вода разбрызгивалась по каменному полу, а осадок оседал в том месте, куда упала маленькая капля. Содержащиеся в воде соли застывали в холодном воздухе пещеры, скрепляясь друг с другом в горки отложений. Так, год за годом, столетие за столетием, на полу наплывали огромные соляные столпы, а на потолке повисали не уступающие им размером сосульки. Некоторые успевали объединиться друг с другом в колоссальные колонны, внутри которых можно было по наплывам прочитать историю всех эпох, прошедших с создания мира.
Вся огромная подземная пещера, вместе со своими отростками протянувшаяся на целые мили во все стороны, была заставлена неразличимыми друг от друга колоннами, сталагмитами и сталактитами. Толстый слой заплывшей соли покрывал пол и потолок, и даже далёкие, невидимые в темноте стены, превращая пещеру в громадный мавзолей, в котором выставлялись легионы застывших навеки фигур. Для зрения подземных жителей, не полагающихся на источники света, это были всего лишь неприметные каменные образования, но в свете факела вся пещера засияла бы переливающимися один в другой светлыми тонами, холодными и вечными, как звёзды.
Как и любой другой дварф, Келгар интуитивно ориентировался в подземных пещерах, позволяя своему чувству камня вести себя прямо к цели, избегая тупиков и не задумываясь на развилках. Он примерно понимал, где находится, знал, в каком направлении нужно бежать, и очень скоро без всяких промедлений должен был добраться до поста стражи. Вот только его сердце стучало, как бешеное, кровь с трудом пробивалась по жилам, и в ногах ощущалась невиданная прежде слабость. В конце концов, дварф запнулся и рухнул на изогнутый каменный пол пещеры, загремев так, что его было слышно, наверное, за многие мили в абсолютной тишине и спокойствии Подземья.
Соляные столбы безмолвно взирали на него, неспешно ожидая, когда он наконец-то затихнет и присоединится к ним. Застынет под наплывами тысячелетий, превратившись в прекрасный соляной саркофаг.
С трудом приподнимаясь на колени, Келгар расслышал вдалеке чей-то злобный хохот. Обернувшись, он, конечно же, никого не заметил. Только с противоположной стороны теперь почудился тихий шёпот, словно шелест листьев на ветру, несущий с собой неразборчивые слова. Встряхнув головой, дварф отбросил прочь всю отвлекающую его от цели чепуху и просто пошёл вперёд, больше не оборачиваясь. Вот только ноги против его воли подворачивались и понемногу теряли чувствительность. Вскоре он уже не мог чувствовать пальцев, болтающихся безвольно, постоянно запинающихся о выступы на каменном полу. Дварф сцепил покрепче зубы и снова побежал, стремясь пройти как можно больше, прежде чем...
- Убийца!
... он снова упал, и на этот раз все ступни чувствовались так, как будто он целую ночь проспал в неудобной позе, отлежав их до потери чувств. Келгар проклял себя за то, что не закончил дело и не успел развязать ещё и руки. Со связанными за спиной ладонями, он каждый раз в кровь разбивал лицо при падении, и подниматься на ноги было гораздо труднее.
Застывший перед ним сталагмит, показалось ему, склонил к нему верхушку, осуждающе глядя на маленького дварфа. Соляная статуя была похожа на приземистого человечка с головой ворона, склонившего к нему чуть приоткрытый клюв, взирая гроздями невидимых глаз.
Прислонившись спиной к ближайшей колонне, дварф расслышал в давящей на уши тишине какое-то мерзкое хихиканье. Понадеявшись, что ему не понадобится добегать до поста, чтобы предупредить город о вторжении, Келгар закричал во всё горло, но всё, что вышло из его губ, были лишь несвязные звуки и сиплый свист. Проклиная свою беспомощность, он изо всех сил саданул головой по столбу, пытаясь привести мысли в порядок. Дварф постарался медленно и спокойно повторить свою фразу, по слогам, выговаривая каждый звук отдельно, как маленький ребёнок. Язык, распухший и необычно твёрдый, чувствующийся во рту каким-то чужеродным придатком, извратил каждую букву в произнесённой им фразе.
- Глупый...
- ... бессильный...
- ... где же твои кулаки?
Голова была как чугунная, и Келгар с трудом мог отличить доносящееся до него эхо от камнями перекатывающихся в голове мыслей. Он снова, переполняясь яростью, ударил головой по соляной колонне. Всё всегда было так просто! Если что-то ему не нравилось, дварф просто хватал это и разносил на части голым руками. С последствиями он разбирался позже, если это вообще требовалось. Так почему?... Почему же сейчас, впервые, наверное, когда это по-настоящему важно, сколько бы он не бился об стены, это ничуть не помогало!? Яд, отравляющий его тело и сознание, невозможно было ударить, нельзя было избить до потери пульса. Но, именем Клангеддина, как же ему этого хотелось!
Так нельзя, подумал Келгар. Нельзя просто биться в истерике. Если удары ему не помогут, он найдёт другой путь разобраться с убивающей его отравой. Если бы только у него было больше времени... или хотя бы свободные руки...
Он поднялся выше, скользя спиной по колонне, приподнимая тело плохо гнущимися ногами, и попытался отвалиться от своей ненадёжной опоры. Несколько биений сердца в нём всё ещё теплилась надежда, и дварф по инерции полушёл-полупадал вперёд, но затем его колени безвольно подогнулись, и Келгар в последний раз обрушился навзничь.
Одинаковые, как близнецы, колонны закружились вокруг него в безумном хороводе. В приступе паники и отчаянья дварфу показалось, что он видит на мягких, расплывающихся гранях камня собственное отражение. У основания каждой колонны была небольшая вертикальная табличка, залитая неравномерным слоем окаменевших отложений, покрытая наплывами, так что невозможно было разглядеть, что когда-то было на ней высечено. А внутри камня как будто стояли древние дварфы, глядящие на него мёртвыми вынутыми глазами, шепчущие что-то недвижимыми губами, гневно сжимающие в кулаках рукояти топоров и секир. Их заплетённые в тонкие косички волосы медленно, жутко медленно развевались, как будто застрявшие в медленно текущей смоле. Они все смотрели на него презрительно и яростно, готовые шагнуть вниз, замахнуться и...
Келгар закричал, отказываясь повиноваться надвигающемуся на него ужасу, и бешено затряс головой. Видение. Это всего лишь дьявольское видение, вызванное проклятым зельем! И ничего больше. Он отказывался верить в ту жуть, что шептал ему помрачневший рассудок...
Сопровождаемый осточертевшим ему уже шёпотом на грани сознания, он пополз вперёд, извиваясь, как змея, яростно рыча, почти цепляясь зубами за землю. Шепчущие голоса вдруг показались ему знакомыми. Он вспомнил, где мог их слышать - это были голоса его сестёр по оружию, гордых и сильных дварфиек, бившихся вместе с ним, плечом к плечу, на тренировочной площадке. Келгар мрачно покачал головой. Видимо, гибнущее во мраке сознание заставляло его узнавать в бессмысленном шёпоте Подземья голоса знакомых людей.
- Келгар.
- Помоги!
- Где же ты...
- Почему ты покинул нас!?
Дварф в изумлении увидел вдалеке перед собой фигуру коленопреклонённой девушки. Издали он не мог разглядеть, кто это был, но он видел, что дварфийка подняла на него лицо...
... и в одно мгновение она несколькими рывками приблизилась к нему, оказавшись вдруг совсем рядом. Её руки, прижатые в животу, были залиты горячей кровью, и она изо всех сил зажимала страшную рану, как будто нанесённую размашистым ударом топора.
- За что, Келгар? - только и прошептала она, глядя ему прямо в душу умоляющими огромными глазами. Всё её лицо было безжизненно бледным, и губы дрожали в предсмертной агонии. Девушка медленно завалилась на бок, и её замершие навечно глаза уставились в потолок пещеры, чтобы уже никогда ничего не увидеть.
С трудом пытаясь сглотнуть, Келгар сжался и бросил своё тело вперёд последним усилием замирающих мышц. Он рычал, он рвался к ней, но когда несколько секунд спустя дварф прополз разделяющее их расстояние и поднял глаза, он уже ничего не увидел. Очередная галлюцинация...
Только и всего. Почему же тогда его сердце грызла боль и стыд, как будто он увидел нечто совершенно настоящее!?
Теперь ему казалось, что он слышит вдалеке их крики, пронзительные, замирающие, наполненные болью. Девушки кричали что-то, что он не мог разобрать, но их перекрывал зловещий, издевающийся над ним хриплый хохот, как будто захлёбывающийся собственной властью. В своём воображении Келгар представлял, как они стоят на пороге своих домов, из последних сил сдерживая рвущихся внутрь захватчиков, и он с новыми силами бросался вперёд, вгрызаясь в камень и стараясь продвинуть тело ещё на несколько дюймов. Даже если всё это бессмысленно, и его организм сдастся в борьбе с отравой, он должен хотя бы увидеть своими глазами...
Задница Клангеддина! И почему он не тренировал их лучше?... Если бы только это могло что-то изменить, он бы и днём, и ночью только тем и занимался, что гонял их по тренировочной площадке, заставляя готовиться к предстоящим битвам...
Вдруг перед его глазами вновь возникла окровавленная, мёртвая девушка. Впервые в жизни мысль в голове дварфа связала эти две картинки. Он вспомнил, как точно так же валились на пол его соперники на тренировках, обессиленные и истекающие кровью. Но живые! Он никогда бы не посмел довести до чьей-то смерти, он никогда не хотел этого!
Ты. Уверен!?
- За что, Келгар?
- За что ты нас ненавидишь?
Я вовсе не ненавижу вас! - попытался вымолвить подросток, но язык, застывший во рту, как кисель, совершенно отказывался шевелиться. - Я люблю вас всей душой! Всё, что я делал, всё было ради нашего клана! Чтобы сделать вас сильнее...
Он уже довольно долгое время впустую блуждал между подпирающих своды соляных колонн, не ощущая направления, забыв, куда он должен попасть. Только призраки совести обитали здесь вместе с ним, увлекая дварфа всё дальше в лабиринт столбов...
- Зачем ты убиваешь нас?
- Наши братья лежат, окровавленные...
- Некому защитить дома, некому грудью закрыть сестрёнок.
- То не серый дварф их клинком пронзил, то Келгар, наш друг, их к жрецам отправил...
Люси, - узнал дварф маленькую, скромную девушку, которая всегда отличалась странной манерой выражения мыслей. - Беги, прошу тебя! Не дай им до тебядобраться!
Свет померк в его глазах. Вместо всего мира вокруг остался лишь бесконечный Лабиринт Разума, сияющий своими бесчисленными оттенками серебра, звенящий в его ушах, за одно биение сердца переходя от тихого, незаметного свиста в оглушительный грохот, вырывающий с мясом уши, прижимающий Келгара к заплывшему подтёками полу. В тёмном отражении он увидел, как дрожит загнанная в угол Люси, умоляя оставить её в покое, как дуэргары отвратительно смеются, распахивая полные жёлтых, кривых зубов пасти, как они перекидывают её друг другу, утробно рыча, обдавая девушку зловонным дыханием, а она молча рыдает, слишком испуганная, чтобы сопротивляться...
- Ты нас убил.
- Убийца!
- Убийца!!! Из-за тебя одного мы все мертвы!
Я не виноват!!! - взревел Келгар, на чистой злости продвигаясь вперёд ещё на несколько мелких шагов. - Не виноват... Кто же мог знать, что эти твари нападут именно сегодня...
Разве в любой другой день что-то бы изменилось!? Разве ты не калечил своих братьев каждый день, невзирая на то, что происходит вокруг и какой на дворе год?
Дварф из последних сил завернул за угол, не чувствуя всей нижней половины тела, смог кое-как продраться, проползти вперёд, на что-то надеясь... но перед ним оказалась лишь стена пещеры, покрытая наплывами соли. Он был в тупике. Со всех сторон возвышались высокие колонны, готовые вот-вот обрушиться на него и погрести под собой...
- Келгар никогда не любил нас.
- Нет, нет. Ему доставляет удовольствие наша боль.
- Убийца. Если бы не пришли дуэргары, Келгар бы сам перебил нас всех.
Нет... Нет! Я не хотел этого...
Смертельно холодные пальцы ощупывали его тело, медленно пробираясь всё выше от пояса. Чьи-то многочисленные руки тыкали в него, словно пытаясь разбудить, но Келгар лежал неподвижно, как труп. Глоток холодного воздуха обдал его ухо, наполненный мерзким кладбищенским запахом, запахом разложения и сырой земли.
- За что? - прошептали мёртвые губы прямо у него над ухом.
- За что ты так с нами!?
Его сознание полностью затуманилось, и стало трудно дышать. Воздух отказывался лезть в глотку, мышцы горла застыли, как будто парализованные. Каким-то образом дварф сумел перевалиться на спину, совершенно потеряв представление о том, где находится и что ему делать. Но, конечно же, вокруг него ничего и никого не было... лишь тьма и мрак, спускающиеся на него.
Перед тем, как тошнота и паралич полностью охватили его тело, Келгар ещё успел расслышать среди соляных колонн отзвуки других, с самого детства родных ему голосов. На этот раз ему чудились отец и мать. Они словно бродили по пещере, разыскивая его между соляных столбов- а может, это были лишь их неупокоенные души? Дварф взглядом пытался нащупать их в темноте, но у него ничего не выходило. Голоса в его голове продолжали нашёптывать, а он внимал им, уже лишь с горечью и отчаянием:
- Ты убиваешь и их тоже...
- Мы все - твоя семья.
- Почему ты щадишь одних, и калечишь других?
- Уверена, он и свою мать тоже бьёт по ночам.
- Когда никто не слышит её криков!
Нет... - отрёкся от обвиняющих голосов Келгар, из последних сил цепляясь за ускользающее сознание. - Я никогда не трону... мою семью...
* * *
- Вот же он! - вскрикнула Тегма, разглядев впереди, на полу туннеля скрючившееся без движение тело. - О, Берронар, что же с ним сделали!? Весь бледный, и глаза такие широкие, будто он саму смерть увидел! Келгар! Мальчик мой, очнись, посмотри на меня! Он совсем не реагирует! Берронар, он не реагирует!!!
- Не волнуйтесь, Тегма, он просто не видит вас, - ответила Джинна, тут же бросаясь на колени рядом с телом и осторожно приоткрывая его губы, вливая внутрь мерзко выглядящее противоядие, шипящее, как настоящая кислота. Волшебное зелье начало действовать сразу же, заново наполняя кожу цветом и расслабляя сжавшиеся, парализованные конечности. - Похоже, что его накачали какой-то отравой. Снадобье поможет организму справиться с ней, что бы это ни было.
- Спасибо, девочка моя... Спасибо тебе! Да благословит тебя Берронар! - запричитала женщина, кланяясь перед коленопреклонённой девушкой, порываясь обнять её. Джинна даже вся зарделась, смущаясь от такого к себе отношения. - Если бы ты не нашла его здесь... ах, я даже думать не могу, какая страшная вещь могла бы приключиться!
- Пусть Сияние в Глазах всегда пребудет с тобою, - добавил бесконтрольно трясущийся отец, пожимая ей руки. - За то, что ты для нас сделала, не может быть достаточной благодарности.
Стареющая женщина неудержимо рыдала, содрогаясь над застывшим без движения телом своего сына. Она прижималась к его груди, шепча какие-то слова утешения, осыпая её бесчисленными поцелуями, пытаясь расслышать внутри стук бешено бьющегося сердца. Когда Келгар наконец-то шевельнулся, тронулся с места, прикрывая глаза и погружаясь в здоровый сон, Тегма вскрикнула, как раненая птица, вновь обрушиваясь на его грудь и уже отказываясь отрываться от неё. Женщина обнимала единственного сына, медленно успокаиваясь, слушая, как становится ровным его дыхание, чувствуя всем телом, как мощно и размеренно поднимается и опускается могучая грудь. Её муженёк только бестолково суетился вокруг, пытаясь приложить к чему-то свои усилия, и ничего не находя. Он шептал про себя какие-то высоко-философские мысли, неумело поглаживал жену по волосам и то и дело замирал, будто задумываясь, как вообще подобное могло произойти.
- Да... конечно, - помимо воли согласилась девушка, пряча глаза. Это было хуже всего - необходимость обманывать этих добрых, беспечных людей, которые теперь считали её своей благодетельницей. Каждое их слово казалось ей издёвкой собственной совести, каждая искренняя благодарность осуждала её всё больше, так что в конце ей больше всего на свете хотелось просто закричать и признаться во всём. Но она держалась. Всё это было ради Кероса. Ради тех мальчишек, которые сегодня от безысходности скопом навалились на своего врага, которых жрецы до сих пор пытались откачать в храме. Ради того, чтобы такое никогда не повторялось.
Если так нужно, чтобы хотя бы на время пробудить внутри этого здоровенного бугая зачатки будущей совести, Джинна была готова вытерпеть любой стыд.
* * *
Келгар молча лежал на койке, погружённый в собственные мысли. Сейчас ему больше ничего не оставалось, кроме как лежать и предаваться размышлениям. Осматривавший его жрец объяснил, что яд в организме был в основном уничтожен, и осталось только дождаться, пока тело само восстановится после перенапряжения. Он чувствовал себя уже совсем неплохо, но заплаканные глаза матери, с которыми она уговаривала его отдохнуть и не вставать, пока не разрешит лекарь, эти страшные покрасневшие белки, и синяки под глазами, от бессонной ночи, которую она провела возле его постели, заставили парня передумать. Так что он просто лежал здесь и глядел в каменный потолок.
Да, ему сказали, что все его видения были не настоящими. Он, впрочем, и сам до этого догадался. Никакие дуэргары на город так и не напали, и хотя стража была удвоена, и лучшие разведчики бороздили ближайшие туннели Подземья, ничего необычного найти не удалось. Это было только к лучшему. Это было прекрасно. Но увиденное не давало Келгару покоя. Прожитые им чувства, мысли, до которых он дошёл, ползя на животе по каменным коридорам, по-прежнему роились в его голове, не торопясь отпускать его.
- Эй. Как ты тут?
Джинна нерешительно застыла у порога, издали посматривая на вскинувшегося на её голос дварфа. Честно сказать, после того, как она увидела, к чему привела собранная ею самой же отрава, она чуть не придушила Эрку на месте. Просто за то, что впутала её в такое страшное, злое дело. Но чувствовала ли она себя виноватой перед этим молодым бычком? Если бы он, как его матушка, взирал на неё сейчас беспомощными, жалостливыми глазами, она бы так и сказала. Но он сам не был невинной овечкой. Смотря на Келгара, девушка не могла побороть в себе презрение, и главное, не считала себя обязанной ему сочувствовать.
- А! Привет, - весело откликнулся он, радушно взмахивая рукой. - Ничего так. А что там с вторжением? Никого до сих пор не поймали?
- Нет-нет, до сих пор никаких новостей. Я просто зашла навестить тебя...
Девушка вдруг искренне улыбнулась, поглядывая на него лукавым взглядом.
- Знаешь, в твоём положении можно найти мало приятного, но мне радостно уже и то, что ты не приветствуешь меня сейчас вскинутыми кулаками.
Келгар осёкся, мрачнея на глазах и устремляя взор внутрь себя.
- Нет, я... я бы не стал набрасываться на тебя, даже не будь я прикован к этой койке. Честно сказать, меня ведь и сейчас ничего на ней не удерживает, так что...
- Но почему? - искренне недоумевала Джинна, внимательно всматриваясь в него. - Это же просто ещё одна тренировка, ведь так? Настоящий воин должен поддерживать себя в форме, чтобы не запустить навыки. И не то, чтобы это было в первый раз, так что я бы даже не обиделась. Не за что уже...
Келгар стиснул зубы, пытаясь удержать внутри себя бессильное рычание. Как он мог ей объяснить, что всякий раз, когда он оглядывался на девушку, на неё накладывалась другая картинка - то видение, которое напало на него в лабиринте... осуждающие глаза, залитые слезами, бессильно сжатые руки, пытающиеся зажать истекающую из раны кровь... Он не был напуган такой картиной, на своих тренировках он частенько видал и не такое, но всё же, сейчас дварф не мог допустить, чтобы из-за него кто-то вот так же страдал. Он как будто чувствовал внутри себя новую беспощадную личность, глодающую его разум, терзающую его постоянными сомнениями.
- Знаешь, пока во мне была та странная отрава, я чувствовал себя как-то... сообразительнее, что ли, - признался он, не глядя на вслушивающуюся девушку. - Легко догадывался до всяких вещей, полезных или нет, всё равно. В голове была такая ясность, всё казалось так просто и понятно, что сейчас я даже не могу объяснить, как я дошёл до чего-то, что тогда казалось совсем очевидным. Жрец говорил, что некоторые яды могут вызывать такой эффект... невероятное возбуждение и неожиданно приходящие в голову мысли. Ей-богу, хочется ещё раз принять отраву, лишь бы снова понимать всё так же чисто, как тогда...
- Нет уж, - усмехнулась Джинна, подходя поближе к нему. Если только парень успел каким-то образом догадаться о том, кто устроил для него этот спектакль, всё пропало. - Нет никаких гарантий, что твоё сердце, пусть даже молодое и сильное, выдержит хотя бы ещё один раз... Это уж слишком безумный эксперимент.
- Так значит, пережитое изменило тебя. В этом ничего удивительного нет, такого ни с кем из нас не случалось... - намеренно-беспечно ответила она, пытаясь скрыть собственное волнение. - Но что теперь? Ты же не хочешь сказать, что побоишься пальцем тронуть кого-то, после такого?
- Что? Это я-то!? - громогласно воскликнул дварф, искренне хохоча над таким предположением. - Да я же Айронфист! Битва у меня в крови, это то, ради чего я живу и чем дышу!
Какая-то слабая надежда разбилась в сердце Джинны. Она посмотрела на своего врага с осуждением, быстро разгорающимся в гнев. Что, и после всего этого он так и останется неразумным борцом, озабоченным лишь собственной крутостью? Может, ей и не стоило... нет, так же нельзя. Почему ей в голову постоянно лезут эти тёмные, отвратительные мысли!?
- Понимаешь... я же всё делал правильно, - с трудом подбирая слова, он попытался выразить свою мысль. - Я же сам приучался к войне и других учил тому же, так? Когда я думаю об этом теперь, я не могу найти того места, где я свернул не в ту сторону. Это... здесь есть очень тонкая грань, между тем, чтобы просто делать то, что должно, и наслаждением битвой, когда все причины превращаются для тебя лишь в оправдания. Так что теперь, я полагаю, я просто постараюсь чувствовать, что я делаю с другими, так ведь? Это же то, чего мне недоставало...
Келгар понурился и растерянно махнул рукой, понимая, как глупо и непонятно должны звучать его слова, но девушка счастливо улыбнулась ему. Она была, на самом деле, приятно удивлена его осознанию себя.
- Наверное, мы все должны быть благодарны неизвестным похитителям за то, что они привели тебя в чувство, - лукаво ухмыльнулась она, и дварф расплылся в улыбке, довольно смеясь.
Джинна по-доброму распрощалась с ним и ушла, а он остался лежать на койке, немного успокоенный тем, что смог наконец-то выразить тревожащие его мысли. Прошло некоторое время, прежде чем он услышал гулкое эхо множества ног, бредущих по коридору.