Аннотация: Тобик - это собака. Во дворе. . . на цепи. . . .
Ты сидишь за столом. . . Праздник. .
У вас весело. . . , наверное. . . и еды много.
В доме тепло и горят огоньки. . .
Новый Год. . .
По-Вашему. . . .
Темно. . . , ветер задувает в дыру и шевелит шерсть. . .
Если засунуть нос под лапу и закрыть глаза. . .
Можно увидеть. . . Не всегда. . .
. . . если не очень дует холодом и не сбивает мысль. . .
Тогда я вижу Её. . . и ничего больше не хочу. . .
Хотя бы видеть Её ещё немного. . .
Не знаю, кто Она мне. . . Не помню. . .
Знаю, что самая родная. . . и всё. . . .
Мысли меркнут и я проваливаюсь в черноту. .
На цепи (Тобик
Тобик - мальчик. Вообще-то, он должен был быть моим братом.
Но его убили...
Нет, ... не так...
Тобик - это собака. Во дворе. . . на цепи. . . .
Он должен был родиться у матери. . . . Первым. . . Не получилось. .
Убили сразу после зачатия.
Вот он и поселился в кутяшонке. . Чтобы быть рядом с матерью. .
Той, которая меня потом родила. . . Вторым. .
Не очень понятно рассказываю? . . .
Ладно. . . Снова начну.
. . .
Ты знаешь, конечно, что когда убивают, душа распадается на части. . . Что молчишь? . . .
Знаешь или как? . . .
Что не говорили? . . . . Всем говорили. . .
Не верил? Не слышал . . .
Я не могу рассказывать тебе всё снова. . .
Так догадывайся. . . Сам. .
Та часть души, которая не может подняться, должна найти какое-нибудь тело. . . Чтобы остался канал к этому миру. . . Куда она приходила. . .
Вот щенок и был тем телом. . .
. . .
Его принесли совсем маленьким - белый пушистый комочек с весёлыми глазами. . . Играл всё. . . . Тобиком назвали.
Потом. . . , когда чуть-чуть подрос, посадили на цепь, накрепко прибитую большими гвоздями к конуре - его дому на всю будущую жизнь. . . до самой смерти. .
Ошейник поменяли, когда вырос, . . . а цепь так и была. . . до конца. .
Я его и помню таким - густая белая грязноватая шерсть прядками, добрые тёмные глаза, цепь. . . , ошейник и под ним свалявшаяся шерсть. . . , миска пустая около будки. . . .
Я почти никогда не гладил его и не играл с ним. . . Не знаю почему. . . .
Сейчас я бы сказал, что это стыдно и унизительно для обоих - гладить раба и друга привязанного цепью. . . .
Тогда, конечно, и мыслей-то таких у меня быть не могло. . . .
Он любил мать. . Слышал её шаги издалека. . . Выбегал из будки. . . рвался к ней, изо всех сил натягивая цепь и только ошейник, сдавливающий горло, не давал быть ещё ближе . . . .
Она проходила мимо не дотрагиваясь до него, чтобы не испачкал грязными лапами. . . .
Говорила: "... Сейчас, сейчас вынесу тебе. . .". Как будто он из-за еды так к ней рвался. . . .
Потом выходила, брала его грязную миску и уносила в дом. . . . Объедки какие-нибудь положит, остатки вчерашнего супа, разбавленного кипятком, . . . иногда кость с остатками хрящей. . . .
Она не была жадной - просто годы тогда были послевоенные. . . сначала. . . .
Потом тоже не стали кормить лучше. . . . Считали, что собаке и так хватит. . . .
Я рос, а Тобик старился. . . Я почти никогда не подходил к нему. . . Не помню даже, чтобы принёс что-нибудь угостить его. . . , кость или ещё что. . . .
Он почти всегда лежал в конуре. . . . Иногда около неё . . . .
Не помню больше ничего. . . Только тёмные глаза. . . , чёрный нос . . . , грязно-белая с желтизной шерсть, кое-где свалявшаяся комьями. . . .
За всю жизнь его ни разу не отпустили даже просто побегать . . . без цепи. . . , хотя бы во дворе. . . . Туда. . . , за забор, где другие собаки - об этом лучше не думать. . Он закрывал глаза и как будто засыпал. .
Так он и состарился совсем . . . запаршивел. . . , грязная шерсть клочьями . . . .
Когда клочья отваливалась, ветер долго ещё катал их по двору.
Родители жалели его. . . . Хотели, чтобы не мучался и умер быстрее. . . .
А он всё не умирал и не умирал. .
Тогда решили дать ему какой-нибудь яд, подложив в еду. . . .
Его только вырвало и он долго лежал неподвижно. . . Грязный, облезлый . . .
И на цепи. . . .
Блевотину отец соскрёб с земли лопатой и бросил за будку. . . За его дом, значит. . . .
Я видел всё это, конечно. . . Но мне это было как-то безразлично. . . .
Я проходил мимо и всё. . . .
Было ли жалко? . . . Не помню. . . Вряд ли.
Не знаю, что думал отец. Что думаешь, когда хотел отравить кого-нибудь, а он не умер?
Наверное, хотел быстрее всё закончить. .
Он принёс с работы винтовку - тогда он ещё и военное дело преподавал, и у него там было разное оружие. . . .
Меня и матери не было дома, когда он пристрелил Тобика. . . Выволок за цепь из конуры, наступил на неё ногой, чтобы не мог залезть обратно . . . .
А он и не пытался, понимая, зачем в него целятся. . . , просто смотрел слезящимися тёмными глазами в глаза отца. . . .
. . .
Отец выстрелил три раза, . . . чтобы точно убить. Крови было немного.
Отец закопал его, потом убрал лопатой то, что оставалось на земле. . . .
Когда я вернулся, будка была пустая. . . Только цепь без ошейника.
В этой жизни его тоже убили. Сначала отравили, потом убили совсем. . . .
. . .
Так Эти решили тогда, . . . давно. . . , что мой брат должен быть охранником и служить им . . . .
Что домом его будет конура, а на шее - цепь. Что он не сможет никогда никого полюбить.
А он любил. . . хоть бы и на цепи. . . .
Он так и не стал тем, кем его хотели сделать. . . .
За это его и убивали всегда. . . .
Во всех жизнях. Как собаку. .
. . .
Волки ненавидят собак.
За то, что они служат и помогают тем, кого волки ненавидят.
За что ненавидят? . . . А за что любить?
Собаки хотят быть друзьями, хоть на цепи, лишь бы рядом. . . .
Хотят служить тем, кого любят. . . До конца. . . Лишь бы не предали. . . .
А они предают. . . Снова и снова. . . .
. . .
Никто из наших не хочет служить Вам. . Вы не умеете ценить верность. .