Система дала сбой, военнный, административный и промышленный аппарат Готланда оказался под угрозой блокады. Стало очевидно, что неведомые киммерийцы в принципе могут управлять в стране если не всем, то очень многим. Нелегальные счета в Фанагорийских, Цареградских, Александрийских и Римских банках, убийства, похищения, кражи друг у друга и у государства, убийства и предательства в среде своего клана (это всего страшнее)- обо всем было собственноручно написано, подписи скреплены печатями. Никто не знал, о чем написали другие.
Сенатор Фатти оказался в выигрышном положении, он был единственным, кто громко рассказал о своих делах. Про Потр- Едигейские события и так многие знали, да и не считались такие действия чем- то из ряда вон выходящим. Надуть казацкую старшину, с их обычаями кровной мести даже за небольшие кражи,- неприятно, слов нет, но атаманы этой самой старшины были в зале, кто знает, о чем их спрашивали и что они написали. Вряд ли станут напоминать вороватому сенатору про его мелкие грешки... Он даже чувствовал некоторое облегчение- возможно, теперь удастся хотя бы отчасти сбросить маску юродивого, которую приходилось носить так долго.
Фатти вызвали в министерство Двора, вот уже час он сидел не где- нибудь, а в приемной самого канцлера. В предписании значилось "Совещание доверенных лиц", что это за доверенные лица, Фатти не знал, канцлера видел только на торжестенных событиях вроде Весеннего бала и открытия сессии. Неделю назад сенатор был бы вне себя от радости, заинтересуйся им Темир- Аксак, честно говоря, даже сейчас он чувствовал некоторую гордость от значения собственной персоны. И все же, все же... Как только Фатти получил предписание, он сделал запрос непосредственному начальству в департамент работы с общественностью ГСБ. Шеф и старый друг, насколько вообще понятие "друг" применимо к людям из службы безопасности, прятал глаза и мямлил что- то невнятное. Фатти нажал на него:
- Я же не могу идти к канцлеру, ты пойми, это тебе не в сенате слюной брызгать!- к самому канцлеру и даже не знать предмета беседы. Что там от меня надо?! Нельзя же без инструкций, ежу ясно... Что говорить, в каком тоне, на кой черт узкое совещание?! Я ведь того... трибун, б... . Так учили.
Шеф пытался его успокоить, но ему самому было тревожно.
-Веришь- не знаю. Иди и говори, что думаешь. Считай, что ты у нас не работаешь. Выяснял по всем возможным каналам- ну, ты знаешь,- ноль данных. В принципе ясно, что наше руководство теперь полетит, и не только полетит. Ясно, да? Надо же было об...ся! Щит империи, типа. Короче, тошно мне. Ничегошеньки не знали... Как же это они ухитрились? Тут не какие- то задрипанные киммерийцы, что- то более серьезное. Кому мы наступили на хвост? Так сработать могли только свои, какая- то гнида из наших... Все равно, Весенний бал, там же все отделы задействованы... Это невозможно, но это было!
Фатти понял, что шеф, во- первых, пьян, во- вторых, напуган, и никакой информации у него действительно нет, поэтому решил махнуть рукой на родную организацию и действовать в меру собственного разумения.
Совещание доверенных лиц проходило за небольшим круглым столом в кабинете канцлера. Темир- Аксак выглядел веселым и спокойным, как будто ничего необычного не произошло. Он представил присутствующих друг другу:
- Тайный советник Мармот... Полковник Тин... Здравствуйте, полковник, давно не виделись... Сенатор Фатти, если его надо представлять... Генерал от инфантерии и сенатор Искусеви. Ах да, вы должны быть знакомы... Директор Имперского банка Эрнольд, хороший друг сенатора Фатти, если не ошибаюсь... Я не ошибаюсь?
Фатти кивнул. Из присутствующих, кроме Эрнольда и Искусеви, он знал Тина, правда, заочно. Полковник тоже работал в ГСБ, но занимался экономикой, по работе они ни разу не пересекались. Канцлер устроился в кресле, удобно устроил протез и начал:
-Господа, нам предстоит выработать важное решение.- Он сановито помолчал.- Естественно, решение будет принято не сейчас и не здесь. Мы проводим это неформальное совещание, в основном для чтобы представить общее положение дел в нашей с вами стране. Наши специалисты- господа Эрнольд и Тин подготовили нам маленькие доклады, каждый в своей области. Господин Эрнольд?- Эрнольд встал и вытер лоб платочком.
- Имею сообщить следующее. Ситуация в банковской сфере близка к критической. Как известно, долги, связанные даже с Первой войной, до сих пор не выплачены, я не говорю о Второй. Соответственно, необходимо обслуживать кредиты... В сенат мы эту информацию не отправляли, это чтобы господа сенаторы не удивлялись. Военные кредиты обслуживаются из внебюджетных фондов... Чтобы не обременять вас цифрами, скажу коротко: будущий год- это банкротство. Фатти, я не давал вам воровать, а раньше вы могли воровать безнаказанно, и вы на меня обижаетесь. Знаете, почему? Мы теперь дрожим за каждый грош! Скоро армию кормить будет не на что, на содержании двора придется экономить. Собственно, уже экономим. Основная статья нашего экспорта- трофеи в той или иной форме... Концессии в новых провинциях, лес, уголь, золото... Мы рассчитывали на ольвийские деньги. Их нет, господа! Куда и как они перевели средства- мы не знаем, а в Царьграде и Фанагории наших воевод пока что нет... Мы обеднели, вот что. Пока удавалось дышать, оставляя Ольвию независимым полисом. Открою финансовый секрет: именно под условием сохранения Ольвии, как независимого полиса, мы получили Фанагорийский займ, какие- то у них дела с ольвийскими банками...Все- таки банкир- всегда банкир. Обидно за страну, мы плывем на куске тающего льда. Вот все,что я хотел вам сказать.