-Это здесь, - указал мне на вход на кладбище сиреневый двухметровый кролик, держа свою голову у себя подмышкой, один из моих постоянных попутчиков и собеседников.
-Ты уверен? - спросил я у него. - Не хочу еще раз ошибаться.
-Я тебя хоть раз обманывал? - обиделся кролик.
-Ладно, Роди, жди здесь. Я скоро. - Хлопнул я кролика по спине так, что он чуть не выронил свою голову.
Огромные ворота, с витыми узорами, и сильно облупившейся краской, на фоне старого кладбища, составляли картину из какого-нибудь старого фильма ужасов.
Была одна из первых ночей полнолуния, точнее вторая, потому как Роди всегда приходит ко мне на вторую ночь. Холодный тусклый свет луны падал на дорожку и некоторые могильные плиты, позволяя разглядеть лица, изображенные на них. Хоть освещение и было очень слабым, но все же на них на всех читались боль, агония, безумие и весте со всем этим легкое умиротворение. Может это атмосфера кладбища навевала такие мысли, при взгляде на каждый портрет, а может просто их запечатлели уже в преддверии смерти.
Я шел по главной аллее и чувствовал, как Роди смотрит мне в спину. Ему нельзя ступать на кладбище. Мертвецы его не любят, потому, как он тоже должен был быть предан земле, как и они, но он все еще ходит по ней. Им не нравится эта несправедливость, и она пытаются его затащить к себе в мир иной.
Под ногами был старый асфальт. Он тоже глушил шаги, как и старые кроссовки на прорезиненной подошве, смягчавшей каждый шаг.
-Где же ты? Где? - бормотал я, бредя средь могил. - Ты нужна мне, очень, ну же...
Я все четче чувствовал, что препарат перестает действовать и болезнь снова накрывает меня, как огромный силуэт из тьмы за спиной. Роди говорил об этом, что она может снова вернуться.
-Роооома....Рома... - уже слышал я шепот за спиной. - Дорогой, я тут, ну же, иди ко мне.
-Нет, не ты мне нужна, уходи прочь, - не поворачиваясь, произнес я. - Уходи, ты не властна надо мной. - продолжил я, чувствуя огромную улыбку во тьме за спиной.
-Я подожду, ведь скоро твоя дрянь перестанет действовать, и тогда ты мой, всецело, как раньше. Мы вновь сольемся воедино.
-Чем меньше у тебя времени, тем больше ты нервничаешь, - прошелестела тьма позади. - Ну же, Рома, давай все вернем, прими меня, нам же было хорошо вместе...
-О! вот она, родимая! - оборвал я ее, заметив основательно заросшую могилу. Точнее траву на ней. Фиолетовые цветки выделяли ее из общей картины.
Я посмотрел на часы. У меня было еще около минут 20. Должно хватить. Я сорвал цветок, достал из сумки чашечку, растер его, затем достал пробирку с основой и добавил туда сок только что растертого цветка.
-Нееет!!! Ты не сделаешь этого! Ты не можешь прогнать меня! Ты не сможешь вечно бегать! - зашипела Тьма, видя, как я набираю жидкость в шприц и перетягиваю жгутом левую руку.
-Могу, моя дорогая. Проваливай. У нас все кончено. - Прохрипел я, вводя иглу в вену и вгоняя в нее "лекарство". После этого я откинулся на могильную плиту, с изображением маленькой девочки, и наблюдал, как растворяется в воздухе улыбка тьмы. В последнее мгновение я махнул ей рукой на прощание, после чего ее красные как кровь глаза растворились в ночном небе.
Посидев еще немного, я удостоверился, что "лекарство" действует, поднялся, и, нарвав еще цветов, двинулся к выходу. Подходя все ближе к воротам, я попытался разглядеть Роди в темноте, хотя был уверен, что не увижу его. Скорее всего, он исчез, когда Тьма начала подступать ко мне. Смелостью Роди никогда не отличался.
Я постарался закрыть скрипучие ворота как можно тише, чтобы не разбудить мертвых. Роди говорит, что они все слышат, а Роди никогда не ошибается.
Сделав пару шагов от ворот, я наступил в какую-то лужу. Наклонившись, постарался разглядеть, что это, но не смог, луну как раз закрыло облако, и света не было совсем. Я коснулся пальцем жидкости. Она оказалась еще и липкой. Тучка, наконец, отползла, и я увидел на пальце красные капли, а под ногами лужу крови.
"Скорее всего, накапала с головы Роди, она всегда у него там капает".
Я поднялся идти домой, поскольку ноги уже подкашивались от усталости, но, бросив последний взгляд на кладбище, я увидел у ворот по ту сторону ограды полуразложившегося мертвеца.
-Меееертвый быыыл здееесь? - прохрипел он.
-Да, Роди был тут, но ушел уже давно. Ты опоздал, - спокойно ответил я.
Мертвец, пошатнувшись, развернулся и поковылял вглубь кладбища, а я, глубоко вздохнув, отправился домой.
Давно я придумал формулу "лекарства", оно помогало мне избавиться от демона внутри меня. Но чем дольше я его принимал, тем более реальными были галлюцинации, я остался один, и пришли они, Роди - двухметровый сиреневый кролик с отрубленной головой, и Дибби - маленький гремлин, вечно таскающий с собой какую-нибудь часть человеческого тела и постоянно грызущий ее. По началу, я боялся их и того, что они несли с собой, но потом привык, ведь это было лучше Тьмы.
Я шел по дороге в своих мыслях и поэтому не сразу услышал шлепанье голых ног по асфальту.
-Давно ты тут, Дибби? - спросил я, не поворачиваясь.
-Я думал, что уже не заметишь, - произнес он, чавкая, - она снова пыталась завладеть тобой? - с полным ртом спросил гремлин.
-Да, я успел, но она смогла материализовать глаза.-обернулся я на ходу.
Гремлин тащил за собой чью-то ногу. Увидев, куда я смотрю, он улыбнулся, показывая свои окровавленные зубы, развел лапами, а потом снова откусил.
-На сколько тебе хватит твоего наркотика? - спросил он через некоторое время.
Я резко остановился, схватил его за глотку и поднял на уровень своего лица.
-Не смей называть "лекарство" наркотиком. Оно имеет побочные эффекты, но все же это лекарство! - прокричал я.
Гремлин широко и подозрительно улыбнулся, а потом ответил.
-Да, побочные эффекты, я и Роди, а так же все что ты видишь вокруг, плюс еще привыкание. Люди это называют тяжелым наркотиком.
Я поставил Дибби на землю. Он в какой-то степени был прав. "Лекарство" решило мою главную проблему, но в то же время подарило мне множество мелких.
Оставшийся путь домой мы шли молча. До дома я добрался к предрассветным сумеркам.
-Здраааавствуй, Рома, ты сегодня поздновато, - прохрипела Мария Сергеевна из гостиной. Это была хозяйка квартиры, так великодушно позволившая мне у нее жить. Помимо нее в квартире жила ее дочь Аня, которая мне нравилась.
Я зашел в гостиную, Мария Сергеевна смотрела выключенный телевизор.
-А чего не включите? - спросил я.
Мария Сергеевна повернула в мою сторону голову, и я увидел, что разложение добралось и до лица, точнее оно его основательно подправило. Если раньше были видны мышцы и кое-где зубы, теперь же можно было увидеть кость нижней челюсти. Оторвав глаза от лица, я увидел, что ее рука как-то странно лежит на подлокотнике кресла. Мария Сергеевна утвердительно кивнула.
-Совсем стара, стала, Рома. Сегодня рука отвалилась, - прохрипела она. Поворачивая голову к телевизору.
-Можно мне съесть? - прошипел Дибби, выглядывая из-за моей нога. Очевидно, с ногой он покончил пока мы возвращались.
-Нет, Дибби, - преградил я ему ногой дорогу, - Мария Сергеевна хороший человек, и очень скоро станет моей тещей. Мария Сергеевна, вам включить телевизор?
-Да, Ромочка, если можно, - прошептала она.
Я взял пульт и начал на кнопку. Телевизор шипя, начал выдавать помехи. Я положил пульт и пошел в спальню. Там на кровати ждала меня моя возлюбленная, Аня.
-Дорогой, наконец-то ты вернулся, - пролепетала она. - Не мог бы ты мне помочь? -спросила она указывая себе на живот.
-Конечно, дорогая, - ответил я, подходя к ней. - Твоя мама, кстати, уже совсем плоха, разложение добралось уже до лица, - произнес я, аккуратно укладывая кишки обратно в брюшную полость.
-Да, я в курсе, да и я не лучше. Живот все чаще болит. И еще, у нас не будет ребенка, моя матка начала разлагаться. Ты знаешь, я бы наверное заплакала, но у меня что-то со слезными железами.
Я кивком дал понять, что я услышал, и вышел на кухню покурить. Достал сигарету, зажигалку, сел за стол. Когда я закурил, на стол забрался Дибби.
-Рома, и вот как ты можешь? Ты же их всех убил, как ты можешь так жить? Неужели тебе не противно? А твоя жена? Ты реально женишься на этой Ане?
Я затянулся и выдохнул дым в его сторону.
-Дибби, не я их убил, а Мрак. Я не желал вреда никому, они сами виноваты, или им просто не повезло.
-Кого ты обманываешь, Рома? Разве Мрак не есть ты? Для окружающих нет разницы, кто внутри тебя, они судят по оболочке, а снаружи ты не меняешься. Ну только глаза наливаются кровью.
-А ты пробовал сопротивляться тьме, Дибби? - встал на мою защиту, появившийся из ниоткуда, Роди. - Мы с тобой существуем пока нет Тьмы. Так что нам никогда не узнать, что это такое. Хоть и обязаны ей внешним видом. Ведь, черт возьми, мы же воплощение доброй стороны жизни, но его покалеченная психика выдала вот такие образы. Серьезно, Дибби, 25 лет с тьмой один на один, и никто не верит тебе, как думаешь, каково это. Начни Рома принимать это "лекарство" раньше, мы были бы другими, ты, Дибби, каким-нибудь котенком или еще кем-нибудь, может кроликом, жующим морковку, но уж точно не гремлином, пожирающим человеческую плоть в несчетных количествах. А я был бы каким-нибудь единорогом или может даже человеком, а не двухметровым кроликом с отрубленной головой и ужасным оскалом, - разошелся Роди.
Тут у меня на руке зазвенели часы.
-Уже пора? - прервал свою речь Роди.
-Да, в прошлый раз я пропустил время, и она сейчас может снова вернуться. Теперь уже полностью, - произнес я, набирая жидкость в шприц и выбирая вену, в которую буду колоть. Роди и Дибби с интересом смотрели за всем этим, и даже немного вздрогнули, когда я ввел иглу в вену. Обработав ранку, я откинулся на стуле и закрыл глаза.
***
-Рома, Рома, дорогой, просыпайся, - услышал я голос Оли,- любимый, вставай. Пора. Ты обещал, что сегодня мы пойдем гулять.
Я открыл глаза. Она нависала надо мной, и мне всегда это нравилось. Я провел рукой по лице, чтобы стряхнуть сон.
-Доброе утро, любимая, - прошептал я.
В окно ярко светило солнце и вся комната была залита светом. Я прислушался к себе, тьма молчала.
-Нууу, соня, поднимайся давай, - села на меня Оля, - давай, ты обещал, что мы пойдем гулять в зоопарк. Муж обещал, муж должен сделать.
Я слабо улыбнулся. Я прекрасно помнил тот день. День, когда все изменилось. То утро было солнечным и теплым, как и должно быть любое летнее утро. Тьма молчала и мне было хорошо. Мы занялись с Олей любовью, после чего веселые и довольные пошли завтракать. Уже умываясь, я заметил у себя небольшое красное пятнышко на радужке. Это был не добрый знак, и настроение пошло вниз, вместе со страхом за жену. Но она не знала о Тьме, она считала, что я шучу. Пускай, ей так было легче.
Уже в зоопарке я почувствовал, что Тьма рядом, что она подкрадывается ко мне, что-то нашептывая. Я держался изо всех сил, но она меня все таки переборола. Последний каплей был мужик, толкнувший Олю. Специально или нет, я не знаю. Но наружу вырвался Мрак. Меня тогда еле от него оттащили, на меня завели уголовное дело. Правда в итоге выяснилось, что мужик сам виноват. Именно тогда я закончил работать над формулой "лекарства", сидя в КПЗ. Мне оставалось только его синтезировать. Спустя пару дней я имел на руках первый опытный образец. Из-за примесей растворителей его можно было только пить. Тьме не понравилось, что я его принял, и она впала в ярость, она металась, кричала внутри меня. На мои вопли на кухню вбежала Оля. И в этот момент тьма победила и на волю вырвался Мрак. Когда я пришел в себя, я обнаружил Олю, умирающую на моих руках. Она вся была изрезана кухонным ножом, который я держал в занесенной для последнего удара руке. В ее глазах читались страх и боль. Я отбросил окровавленный нож в сторону. Начал гладить дрожащей рукой ее русые длинные волосы.
-Рома....-произнесла еле слышно она.
-Прости, любимая, прости...-прошептал я. Слезы текли по моим щекам, падали ей на лицо, грудь, руки. Я слышал дикий хохот тьмы. Она захлебывалась смехом. Мне казалось он везде, повсюду этот смех, душераздирающий хохот.
Оля умерла так и не сказав ничего больше. Я плакал, кричал, бился в истерике, переворачивал, крушил все вокруг. Я, не Мрак. А тьма продолжала смеяться. Она была заперта и при этом свободна. Она вышла из меня, она была кругом, всюду. Она везде смеялась над моей потерей, над моей беспомощностью.
Я решил покончить с собой, схватил окровавленный нож с пола, приготовился ударить, но тут на мою руку легла ее рука. Я повернулся и выронил нож. Оля стояла передо мной окровавленная, но живая.
-Оля? - прохрипел я.
И тут ее прекрасные зеленые глаза стали кроваво-красными, она как призрак отлетела от меня и безумно захохотала, тем же адским хохотом, каким только что смеялась тьма.
-Ха-ха-ха! Ты не вернешь ее! Свой луч света! Ты убил его! Ха-ха-ха, теперь ты мой! Ты полностью во тьме!!!
И тут подействовало "лекарство". Оля-тьма исчезла, оставив на полу мою, настоящую, но мертвую Олю в огромной луже крови. Я упал рядом с телом на колени и рыдал, кричал, звал ее, но Оля молчала, не двигалась. Я впал в забытье. Пришел в себя только когда милиция оттаскивала меня от трупа. Соседи слышали мои и Олины крики и вызвали правоохранительные органы.
-Ну почему!? Почему так поздно?! Почему вы не приехали и не остановили меня?!- орал я.
Да, я помню все это. И тьма помнит. И воспоминания наплывают, это один из неприятных побочных эффектов моего "лекарства" я на какое-то время сталкиваюсь с тьмой лицом к лицу в воспоминаниях.
Свет струился их окна. Оля нависала надо мной. Ее небольшая грудь колыхалась в такт ее дыханию.
-Дорогая, прости, но может тебе будет лучше уехать на время к маме? - прямо сказал я, глядя ей в глаза. И увидел то, что хотел. Они поменяли цвет на красно-кровавый.
-Роооома....-прохрипела она, - ты не изменишь прошлого, это всего лишь воспоминания. И она рассыпалась, упала темной пылью на меня. Следующее, что я услышал было уже начало другого воспоминания. Не менее неприятного и судьбоносного.
-Роман, Рома, ты тут? - прошептала медсестра, - как ты себя чувствуешь?
Я пошевелил руками. Как я и ожидал, они были прижаты к телу в форме "обними себя сам". Я был в психушке.
-Как сама думаешь? - огрызнулся я, - принесите мне мое "лекарство", то, которое я сделал. Оно мне нужно, иначе вы все здесь умрете.
-Тише, тише. Сейчас будет твое лекарство, - произнесла она, доставая шприц с жидкостью.
"Точно! Шприц! Вена! Как мне сразу в голову не пришло? - пронеслась мысль у меня в голове, - ведь если вводить сразу в вену, то действие лекарства ускорится и усилится!"
-Не нужна мне ваша дрянь! - заорал я, пытаясь освободиться от санитаров, пришедших на помощь медсестре, - Где мое? Оно нейтрализует тьму! Я четвертый день с ней борюсь. Еще немного и я не выдержу! - орал я.
И тут за спиной у сестры я увидел Олю, но не ту, которую любил и боготворил, а ту, что ненавидел всем сердцем. Олю-тьму. Она жутко улыбалась и махала мне рукой. Меня охватила паника. Я начал сильнее и сильнее дергаться. И тут я понял что нужно делать, точнее услышал шепот тьмы и начал исполнять.
Я ударил одного из санитаров головой в нос, при этом вырвал руку из его рук-зажимов и этой свободной рукой дал пощечину медсестре, чтобы ошарашить ее. Ногой ударил под колено второго санитара, и потом, когда того подкосило, добил в лицо. Подскочил к первому и ударил его промеж ног, выхватив у медсестры шприц, всадил его в горло встающему бугаю-санитару, свернул шею медсестре и со всего размаху прыгнул коленом на затылок согнувшегося санитара. Что-то хрустнуло, стало тепло, мокро и липко. Я выбежал из комнаты, побежал по коридору. Встретившись с охранником, блокировал его удар дубинкой сверху, вырвал ее из рук у охранника и начал ею его бить, оттесняя назад, потом кинув ее в него, схватил стул и, пока охранник уворачивался от дубинки, ударил его стулом в висок. Охранник рухнул на пол, как мешок, после чего добил его все тем же стулом.
Я бежал под звук сирены и крики психов в камерах. Бежал, оставляя за собой трупы тех, кто попадался у него на пути. И я не мог остановиться, как будто меня вели и управляли телом. Я смог остановиться лишь, когда уже был далеко от больницы.
Я брел босиком по асфальтовой дороге, под шепот Тьмы. В руке я сжимал окровавленную ножку стула. Не знаю, почему я не смог ее выбросить. Но так или иначе я набрел на пятиэтажный дом. Он стоял на отшибе, без домофона, без консьержа и без лишних глаз. Я зашел в него, поднялся на третий этаж и позвонил в первую попавшуюся квартиру. Мне открыла дверь пожилая женщина приятной наружности. Она отшатнулась, увидев кровь на мне и окровавленную ножку стула в руке.
-Молодой человек, что с вами? - со страхом в глазах спросила она.
Я хотел ее успокоить, что-нибудь сказать, тьма взяла меня за руку и толкнула вперед. И вместо слов, убеждений или просто попытки что-то объяснить, я проткнул старушку, которой не посчастливилось открыть мне дверь. Она вскрикнула и на этот звук выбежала ее дочь. Ей было на вид около 25, каштановые волосы, карие глаза, не высокого роста и очень бледная Она увидела убитую мать, рванулась от меня, я кинулся за ней, поймал ее в спальне. Она о чем-то кричала, просила, плакала. Но я не слышал, мне шептала Тьма, и я покорно ее слушал. Я взял покрепче ножку стула и вспорол ей живот. Она упала на кровать, судорожно пытаясь закрыть рану руками. Тем временем я развернулся и пошел к входу, занес труп старушки в дом и закрыл дверь.
Вот так я познакомился с Аней и Марией Сергеевной, а так же понял, что Мрак, это я и есть, только остатки моего здорового сознания пытались заблокировать эти воспоминания, вещества, которыми меня пичкали в больнице, просто смели эту защиту.
Я открыл глаза. Роди и Дибби смотрели на меня. Я, наконец, решился на то, что планировал несколько месяцев, с тех пор, как поселился здесь.
-Ну как ты? - спросил взволнованный Дибби.
-Теперь в порядке, и у меня к вам дело. Я хочу со всем этим покончить. Поможете? - спросил я снимая жгут с руки.
-Ты убьешь себя? - спросил Роди.
-Не я, вы, поправил его я.
-Но...-начал было Дибби.
-Никаких "но", я многим принес несчастье. Многих убила через меня Тьма. Пора платить по счетам и мне и ей.
-Неееет, - услышал я хрип за собой, - ты не сделаешь этого!
Роди и Дибби вздрогнули от испуга.
-И ты здесь, ну что ж, все участники спектакля собрались, сейчас приготовлю зрителей, - произнес я, вставая со стула. Тьма в виде Оли попыталась загородить мне дорогу, но я спокойно прошел сквозь нее.
-Как? - прохрипела она.
-Наркотик, - ответил я, улыбаясь идущему рядом Дибби.
Я зашел в гостиную, развернул кресло с трупом Марии Сергеевны к окну и пододвинул к ней второе кресло. Пошел в спальню, взял Аню на руки и отнес в гостиную, посадив рядом с матерью.
-Прости дорогая, но все же я буду хранить верность одной женщине, - сказал я глядя в глаза Ане. Та понимающе кивнула.
-Простите Мария Сергеевна, за боль, и за то что я не женюсь на вашей дочери, я, наконец, разобрался в себе.
-Ничего Рома, мы прощаем тебя.
Я подошел к окну, достал зажигалку и спирт, взятый из кухни, оторвал от своей футболки, найденной когда-то в шкафу этого дома, кусок ткани и, заправив его в бутылку, поджег. Когда пламя охватило ткань, я бросил бутылку за спину на шторы, закрывавшие окно. Попал я в подоконник, бутылка разбилась, шторы загорелись.
Приступайте! - крикнул я Роди и Дибби.
-Нееет!!! - хрипела тьма, стоя за спиной у "зрителей".
Роди и Дибби, злобно скалясь, медленно приближались ко мне. У Роди откуда-то появилась та самая ножка стула. Дибби же разминал мышцы челюсти, сильно клацая ей.
-Не подходите к нему! - вопила тьма.
-Давай! - крикнул я остановившемуся было Роди, чувствуя жар огня за спиной. Роди оглянулся еще раз на тьму в облике Оли, поставил голову на шею, схватил свое оружие двумя лапами и воткнул прямо мне в сердце. В этот же момент Дибби прыгнул и вонзил зубы мне в шею.
-Нееееет!!!! - взвыла тьма и рванулась ко мне. Она влетела в меня еще до того как я упал на пол и перестал что-либо чувствовать. Она вернулась туда, откуда вышла.
Я упал, ожидая боли от удара об пол, обжигающего огня, ползущего по моему телу, но вместо этого я провалился во тьму, как в какое-то бездонное озеро. Тьма была всюду, она была как вода, как воздух. Казалось, я сам часть тьмы. Я закрыл глаза.
-Что ты наделал, придурок?! - услышал я со всех сторон голос тьмы. - Что ты наделал?
Я улыбнулся, ибо в голосе моего заклятого врага и постоянного спутника слышалось отчаяние и бессилие.
-Это моя плата за все, - произнес я, - вечность с тобой тет-а-тет. Ты поймешь, что я тоже что-то могу.
-Ты молодец, - услышал я до боли знакомый и любимый голос. Открыв глаза, я увидел вдалеке во тьме луч света.