Грохот проходящего по станции состава на пару минут лишил всех возможности говорить, и люди, молча, провожают вагоны, быстро растворяющиеся за крайним фонарем перрона.
Теплая июльская ночь далеко разнесла стук колес над рабочим поселком, бросила звуками в сопку, весело ухнувшую эхом, и утопила громыхание сотен тонн железа в вязкой стене леса. Пискляво посигналил локомотив, и тишина настойчиво стала выдавливать со станции следы шумного поезда.
Полночь. Перрон давно пуст. Пассажиры устало ютятся в здании вокзала, и только тут - под черемухой, на скамье - расположилась стая подростков - человек восемь. Трое на спинке скамьи, ногами на сиденье, остальные толкутся рядом. Им скучно.
Долговязый и губастый паренек стоит перед скамьей, с интересом слушая болтовню дружков.
- ... а я и не подозревал, что они такие крутые, - рассказывает один мальчишка о жизни в большом городе, - одеты, вроде, как все, и качками не назовешь - так, пацаны обычные...
- Настоящие крутые, как раз и не выделяются, не выпендриваются. - Вставил слово маленький, на воробья похожий, смешно пристроившийся с краю спинки скамьи.
- Ну, ты-то знаешь! - Загоготал , хлопая его по спине ладошкой лысый крепыш. - Саня знает! - Комично подмигнул он друзьям.
- А чего? - Взвился Саня, дергая плечом, стряхивая его ладонь.
В пятно света, под фонарь, вышли двое. В следующее мгновение то ли легкий порыв ветра качнул ветви, а может просто свет лег так на их лица, только черная тень скользнула по ним, как от пламени свечи на ветру. Словно некто прикрыл огонек ладонью, и на долю секунды мрак скрыл людей, оставив лишь неясные силуэты. Но, в следующее мгновение фонарь вернулся на место и иллюзия рассеялась.
Неуверенной походкой изрядно выпившего человека один подошел к долговязому.
- Курить есть? - развязно спросил пьяный.
- Иди, дядя, мы не курим. - Процедил сквозь зубы подросток.
ЈЧе-го? - Пьяный обиделся. - Куда иди? Да я тут... - Он поднял вверх палец, подыскивая слова. - Да меня тут все знают!"
Мальчишки притихли, с интересом наблюдая за развитием ситуации.
Ј Ты не понял?! - Рявкнул долговязый. - Пош-шел вон, пока по рогам не схлопотал!"
Он схватил мужчину за плечи, развернул и сильно подтолкнул прочь. Пьяный по инерции сделал несколько шагов, но скоро остановился и развернулся.
ЈШпана!" - Он кинулся к мальчишке и схватил его за шиворот. Второй - товарищ пьяного - все еще наблюдал со стороны.
Стая сорвалась с места в мгновение ока. Удары посыпались на пьяницу градом. Кто-то бьет в голову, другой ищет кулаком лицо, третий сильно пинает в пах сзади: раз, два, три, четыре - сильно, хлестко, словно по резиновой покрышке. Десять секунд, и все кончено. Мужчина повалился на перрон.
Мальчишки быстро, но легко и без паники побежали вдоль рельсов прочь. Им весело от пережитого волнения. Пьянящее осознание собственной силы и безнаказанности ударило в их головы. Грубая эйфория закружила вихрем души.
Ј Ты видел как я?!" - Радостно кричит один.
ЈА я ему вот так!" - Отвечает второй.
ЈКлассно вмазал!" - Торжествует третий.
Товарищ избитого, запоздало очнувшись, бросился вдруг во тьму, и появился у фонаря через несколько секунд с большой палкой в руках.
ЈСтоять!" - Зарычал он вслед бегущим, и бросился следом.
Веселая стая услышала погоню, пробежав уже метров пятьдесят.
ЈНастырный какой!" - В сердцах ругнулся долговязый, останавливаясь. Остальные быстро рассредоточились в сумраке, создавая кольцо окружения для незадачливого мстителя. Весело и деловито, повинуясь древнему инстинкту главных убийц планеты.
Пьяный скоро добежал до них.
Он сильно запыхался и поэтому устало приостановил бег. Но быстро воодушевился, потому что прямо перед собой увидел лишь троих мальчишек.
Долговязый вытянул из-за пояса резиновую дубинку....
ЈА_а-а-!" - Зарычал пьяный, бросаясь на врагов с занесенной высоко над головой палкой. В следующую секунду со всех сторон из тьмы появились быстрые тени. Оружие нападающего мгновенно было выбито из рук, сам он опрокинут на землю и десяток тяжелых- с оттягом - ударов резиновой дубинки гулко ухнули по распластанному на камнях железнодорожной насыпи человеку. Тело перестало шевелиться уже после четвертого удара.
Дальше его просто пинали - увлеченно, радостно, самозабвенно.
Окончив - побежали, весело делясь впечатлениями.
- Не убили? - Догадался спросить маленький Саня.
- Дышит. - Ухмыльнулся долговязый. Саня весело загоготал в ответ, прыгая по старым шпалам, разбросанным вдоль дороги.
**************
Ночь уже стала седой. Близится рассвет.
Подходя к дому, Саня почуял, как его снова ущипнуло это странное, тревожное чувство в груди. Улыбка как-то невзначай слетела с его губ еще тогда, когда мальчишки весело попрощались и отправились по домам.
Он вошел в квартиру, украдкой проскользнул в свою комнату, быстро разделся и прыгнул в кровать. Лег ровно, на спину. Дышать стало отчего-то тяжело. Повернулся на бок. Медленно подтянул ноги к подбородку и рукой натянул на голову одеяло.
ЈО-ох..." - Неожиданно для себя выдохнул тяжко мальчишка и еще крепче обхватил колени руками, боясь пошевелиться.
Словно тяжкую могильную плиту вставили ему в грудь. Ледяную . И она превратила самого его в бесконечную тяжесть, подернула камнем сердце, голову, и даже мысли. Гулкими глыбами вяло ворочались они в голове пацана, сталкиваясь, расходясь, и долгим эхом ударов пытаясь сказать о чем-то.
О чем?
Так было долго.
До тех пор пока вдруг, лед не начал таять, разливаясь горячей липкой струей вокруг тела, заполняя грудь, и заставляя бешено стучать сердце. Огненными плетями впилась в мозг страшная мысль, разрывая саму душонку его на куски. Мальчишку бросило в пот, он стал задыхаться.
Но сил откинуть одеяло, так надежно скрывающее его от бешенного огня, наполнившего комнату, не было. Оставалось только задохнуться тут, в узкой и мрачной камере пыток: ЈИ поделом...!"
ЈСвеча! - Санька выпрямился. - Я свечку поставлю, клянусь! - Горячо зашептал он неведомо кому в темноту. - Пусть только они останутся живыми... .
Мальчишка бешено и истово долго еще молил темноту поверить ему.
Зачем? Почему свечу? Как такое вообще может помочь?
Вопросы эти не волновали его. Он твердо знал, что сделать нужно именно так.
ЈЗавтра, тут - на окне - зажгу... и не погашу пока не сгорит... только пусть будет так... пусть выживут..." - Повторял и повторял он свое заклинание.