Длинные лампы все так же натужно гудят, линолеум поблескивает в их свете и бесконечный ряд одинаковых дверных ручек стройными шеренгами направляется в никуда.
В здании пусто.
Обитатели, как мыши, затаились в своих норках-кабинетах, и никто не спешит помочь в поисках нужной двери.
Тишина.
- М-да... - задумчиво остановился Сергей Иванович, - эдак все кабинеты придется посетить. - Хотя, - ухватился он за спасительную мысль, - она сказала: "Пятьсот девяносто шестой".
Значит, остается только выяснить в какую сторону нумерация, и просчитать.
Он осторожно стукнул в следующую дверь.
- Э-э-э, простите. - Заглянул внутрь, опасливо просунув в проем голову и не входя сам.
За большим рабочим столом человек беседует по телефону. Ноги вальяжно - прямо на блестящей полировке, сам откинулся на спинку удобного кресла, почти лежит.
- О-кей! - Крикнул он в трубку, и замахал Сергею Ивановичу, приглашая войти. - Я же не крэйзи, такую тему мутить. Все, гудбай! - Он бросил телефон на стол, и уставился на посетителя, растянув рот в широкой белозубой улыбке.
- Слушаю Вас. - Еще шире оскалился мужчина, когда Сергей Иванович несмело вошел.
Темные тона одежды мягко гармонируют с модной щетиной и черными, стильно длинными, волосами. Лицо смазливое, глаза умные.
Приятный человек.
- Скажите, пожалуйста, номер вашего кабинета? - Обратился к нему Сергей Иванович. - Снаружи нумерации нет. - Попытался объяснить он, - а мне нужно в двести двадцать третий...
- Номер кабинета? - Удивленно вскинул бровь мужчина, и смачно чавкнул жвачкой. Затем картинно упер в небритую щеку три пальца и склонил на них голову, с неприкрытым интересом разглядывая посетителя.
- Ну, да. - Сергей Иванович в нетерпении взбрыкнул ногой.
- Конечно! - Вдруг радостно вскинулся хозяин кабинета, казалось, удачная идея пришла ему в голову, - я скажу Вам номер, сейчас же. Но, Вы присядьте. Располагайтесь.
Я только займу несколько секунд Вашего времени. Раз уж зашли... . Не возражаете?
- Пожалуй. - Согласился посетитель.
- Тогда здесь. - Небритый ткнул пальцем в листок, который ласково придвинул к краю стола. - Распишитесь.
- Зачем? - С улыбкой поинтересовался Сергей Иванович.
- Это за права человека в России. Вы же не против соблюдения их в нашей стране? - Он явно сделал ударение на слове "нашей".
- Не против. - Согласился Сергей Иванович и черкнул в графе "подпись". Рядом написал фамилию.
Небритый тут же потянул листок к себе, по-прежнему широко улыбаясь.
" Против кровавого режима ..." - Выхватил взглядом часть заголовка Сергей Иванович.
- Стойте! Погодите. - Заговорил он, - что там, в первой строке?
- Я же сказал, это за демократию и против нарушения прав человека. - Листок исчез в ящике стола.
Нехорошая досада подкатила к горлу. Сергей Иванович почуял обман.
- Я бы хотел посмотреть еще раз. Мне не понятно где я расписался. - Стараясь казаться спокойным, твердо проговорил он.
- Но, я же объяснил. - Невинно захлопал глазками хозяин кабинета. - А показать не могу, там другие подписи. Закон о сохранении персональных данных запрещает. Номер кабинета двести девяносто четыре. - Небритый перестал улыбаться.. - Можете продолжать свое путешествие.
Но Сергей Иванович уже разозлился.
Он плотнее уселся в кресле.
- Что за "кровавый режим"? - Вежливо, но с легкой угрозой поинтересовался он.
- О! Вы заметили? Ну, это же общие фразы... - Небритый равнодушно зачавкал жвачкой.
- То есть Вы считаете, что у нас нет демократии, и нарушаются права человека?
- Ну, как говорят по-английски: соу-соу (так себе).
- Где нарушаются?
- А Вы не видите?
- Нет.
- Вы понимаете, во главе угла всегда, в любом бизнесе стоит тематика коммуникаций. Коммуникативная функция - есть определяющая, потому что без надежности в коммуникациях никогда не добиться успеха в корпоративном строительстве. А коммуникации, и это крайне важно, делятся на коммуникации внешние, которые определяют состояние комуникативности корпорации внутренние коммуникации...
- Конкретнее! - Грубо прервал оратора Сергей Иванович.
- Ну, как же... - Борец за права человека оперся о стол ладонями и перешел на нравоучительный шепот. - Жуткий прессинг музыкантов, которые имеют свою позишн ... - он сделал скорбную физиономию и придал сострадание взгляду. - А девушки несчастные, что публично высказали свое отношение к релиджн, и попали в присн... как это по-русски - в тюрьму?
И это только то, что на слуху. - Небритый откинулся в кресло и потянул было ноги на стол, но глянув на серьезное лицо Сергея Ивановича, оставил их на полу.
А Крым? - Шепот его стал напоминать шипение змеи. - А политические репрессии? И, наконец, развязывание войны, прямая агрессия...? Это же разрыв и распад коммуникаций...
- Стоп! - Сергей Иванович, протестуя, поднял руку, - Вы повторяете высказывания ненормальных баб американских из телека. Я этой хрени уже вдосталь наслушался. Ну, там-то дуры набитые - повторяют, что папик сказал. Сами не понимают, о чем речь! А ты-то куда? Предатель? - Он вопросительно уставился на противника.
- Да не нервничайте Вы так. Стресс убивает. - Небритый снова широко разулыбался. - Вы только что поддержали мнение элиты - креативного класса, а не предателей. Не стоит отказываться.
- Врешь ты, собака! - Сергей Иванович начал выходить из себя. Эта гадкая небритая чавкающая рожа, обманом получила его подпись. А когда подлог раскрылся,
не желает исправлять гнусность. - Где это прямая агрессия тебе причудилась?
- На Украине. - Небритый тоже начал сердиться.
- Докажи.
- Читай свободную прессу, смотри тиви!
- Да, глядели мы ваши "тиви"! Где доказательства? Нету.
- Это так ваша пропаганда говорит. - Небритый оскалился.
- Ни фотки, какой-нибудь завалящей, ни документа! Вранье одно. Я только не пойму тебе-то это зачем? Ты же русский, вроде?
- Именно потому, что я русский интеллигент. - Чавкнул жвачкой прощелыга.
- Да ты идиот! - Совсем разозлился Сергей Иванович, а ну-ка верни мне листок! - Он поднялся угрожающе на ноги.
- Хрен тебе! - Небритый тоже поднялся. - Вот, из-за таких, как ты - мы и в жопе всегда! Вы - русский народ - он уродливо скорчил физиономию, явно глумясь, - народ, блин. Да вы ни работать не умеете, не отдыхать! Ничего кроме нефти добыть не можете. А отдых - пьянка, да дебош. Сволочи! В свинарнике - место ваше...
- Сам возьму! - Сергей Иванович начал обходить стол. Небритый выхватил бумагу из ящика и отскочил в сторону. - Не возьмешь, рожа, быдло! - Лицо хозяина кабинета искривилось в злобную гримасу. - Таких, как ты - вешать надо. Алкаш, ватник!
Последнее взорвало мозг Сергея Ивановича и он бросился на врага.
В эту секунду в кабинет с треском ворвались два дюжих молодца в черной форме.
Хозяин успел ткнуть кнопку вызова охраны.
Вертухаи лихо заломили руки Сергею Ивановичу и прижали к столу лицом.
- Что случилось, Олег Львович? - От двери послышался четко поставленный брутальный голос. Сергей Иванович не видел говорящего, но военные нотки в голосе уловил. Точно так разговаривал его дядька, всю жизнь прапорщиком прослуживший в армии.
- Вот, - запричитал Небритый, - ворвался, оскорбляет, списки пытается отнять. - Выведите его, пожалуйста.
- Вр-р-решь ты, гадина! - Зарычал Сергей Иванович, но ребята сильнее нажали на руки, и боль заставила его умолкнуть.
- Вы его знаете? - Спросил Брутальный.
- Нет, впервые вижу.
- Так чего это он - ненормальный, что ли?
- Конечно. Сумасшедший.
- Это я-то?! - Снова вскинулся пленник.
- А ну-ка поставьте его. - Скомандовал Брутальный. Сергея Ивановича подняли за руки, и поставили перед начальством.
Командир оказался роста небольшого. Но осанка и волевое лицо подтвердили предположение: "Точно военный, хоть и бывший", - Решил Сергей Иванович.
- Хулиганишь? - Резко спросил Брутальный.
- Да я просто... номер узнать... - Попытался объяснить задержанный.
Вот. Из-за таких как ты, и происходят все неприятности в стране.
Я бы вас всех по лагерям рассадил. - Он с таким же интересом, как Небритый, и Наталья Сергеевна до того, стал вглядываться в лицо Сергея Ивановича. Разглядел его внимательно, хмыкнул что-то про себя и продолжил картинно. - А какой с вас толк? Алкаши. Позорите Родину, и не работаете. Паразиты.- Он страдальчески презрительно скорчил физиономию.
- Ты понимаешь, что жизнь твоя настолько мелка и ничтожна, что грош ей цена?
И бессмысленна, и не угодна ни Богу, ни черту?
Зачем живешь, человече?. - Брутальный стал прохаживаться по комнате, словно вдоль строя, назидательно и довольно театрально выговаривая несчастному провинившемуся.
- Нет смысла...
И думаешь ты о себе как о единственной и неповторимой душе с судьбой удивительной?
Нет.
Пустое место ты. И он. И они. Все!- Указательный палец ткнул в несуществующих "их". - Бесцельна и пуста ваша жизнь - каждая в отдельности. - Он остановился, смерил Сергея Ивановича уничтожающим взглядом, круто повернулся и продолжил шагать.
- А смысл обрести может ваше существование лишь в коллективном усилии. И тогда ты - народ уже. И талантливый и красивый и храбрый.
И смысл обретаешь - в создании культуры этой: как материальной, так и духовной.
А коли ты не желаешь участвовать в этом коллективном усилии?
Хулиганишь, вот.
Зачем?
Расшатываешь основы и устои того, что народом русским зовется?
Выходит, много о себе думаешь? Выбиться, таким образом хочешь?
Себя превозносишь, а сам чего стоишь?
Получается, себя унижаешь: от высокой и красивой общности в ничтожество отбрасываешь...
А коли желаешь, чтобы прощалось тебе отщепенство твое? Так изволь, сначала докажи, что право имеешь. Талантом!
На Руси ведь как всегда было? - Брутальный мечтательно вскинул глаза к потолку. -
Таланту все прощается... Ну, или почти все...
Мастеру-то настоящему и запой простят и хулиганство. Лишь бы он в себя пришел, да вернулся к мастерству своему...
Так-то.
А нет в тебе таланта никакого, так - лишь гонор пустой да выпендреж?
И цена тебе с ними - ноль... без палочки...
Ну, что в полицию его сдавать? - Резко, без переходов обратился он к хозяину кабинета.
- Как хотите. - Вяло ответил тот, изрядно заскучав от нежданной лекции.
-Выводи. - Скомандовал брутальный подчиненным, и те вынесли Сергея Ивановича в коридор.
- Твое счастье, - сказал, закрыв дверь, командир, что не люблю я гниду эту.- Он кивнул на дверь кабинета. - Сам бы ему навтыкал, предателю.
Все, иди куда шел!
Охранники развернулись и бодро зашагали вдоль коридора к лестнице.