Аннотация: явный переизбыток технических подробностей морской службы,но люди должны знать все как было на самом деле,Хрюкин диктовал,я же, многое не понимая,успевал записывать под угрозой Хрюкинской оплеухи
Хроники буксира "Новосибирск"- год 1982.Подарок из Сибири./записки очевидца/
Да шоб ты сдохла! -рычал боцман Хрюкин, пытаясь дотянуться до нее правой рукой. И дотянулся бы, если бы она вновь не заехала в его бульдожье лицо своим мощным хвостом Ее стройное, чешуйчатое тело злобно тряслось, и ухватиться за что-либо было трудно. Откуда-то сверху на подмогу бросился судовой кот Пафнутий .Он вовремя спарашютировал с салинговой площадки цетральной тридцатиметровой мачты, где как обычно отдыхал после обеда и сходу вцепился в акулью рожу и теперь, они уже втроем кувыркались по палубе
Пафнутий только прошлым летом стал членом судовой бригады, когда шефская делегация из города Новосибирск преподнесла его в числе прочих сибирских подарков , а так как непосредственно сделал это член делегации отец Пафнутий, то и кота прозвали также. Большая подарочная корзина, сплетенная из ржавой колючей проволоки, с торчащими оттуда аккуратно подстриженными усами шестнадцатикилограммового кота сибирской породы, чрезвычайно понравилась судовой команде, состоявшей не из кисейных барышень.
Вечно пьяный боцман Хрюкин тотчас попытался выволочь кота за шиворот и устроить ему обычную прописку, посредством трехкратного протаскивания под килем буксира.
Эта была добрая морская традиция для всех вновь пребывающих на борт членов экипажа.
Но сибирский кот оказался не таким флегматиком, каким поначалу казался, сидя за колючей проволокой в корзине. Все-таки его отцом являлся крупный самец сибирской рыси.
Ох, как боцман орал, как сквернословил, размахивая правой рукой с вцепившимся в нее сибирским подарком. Но тот вцепился намертво и под одобрительный свист команды, боцмана на пару с котом, побыстрей швырнули за борт. Кот, с не привычки,выдержал погружение всего лишь метров на сорок , не более того , Дикая боль в ушах заставила его разжать челюсти, выпустить боцманскую ладонь и пойти на всплытие. Боцман же, с перепугу, пролетел максимальную для его 60 лет отметку в 80 метров и крепко ударился головой о торчащий из песка якорь родного буксира.
Всплывшего кота сачком быстро выловили из воды и подвесили над плитой на камбузе - подсушиться. Он все время недовольно раскачивался туда-сюда, фыркал, мяукал, тряс головой, удаляя из ушей остатки воды. Хрюкин же, выдерживая обязательный режим декомпрессии, был вынужден еще с полчаса подыматься с рекордной для его возраста и комплекции глубины , и наконец, всплыв на поверхность, он радостно всех обложил, требуя немедленного подьема на борт, но, вместо этого получил несколько раз чем то тяжелым по голове, и продолжил вновь нырять и маневрировать, чтобы уворачиваться от десятков летящих в него с верхней палубы спасательных кругов.
Короче, для своего спасения боцману пришлось предпринять все что рекомендовали в этом случае устав службы на судах морского флота и хорошая морская практика.
Для начала, согласно наставлению по боцманской службе Болтийского морского пароходства ,он попытался троекратно, затем шестикратно и наконец семикратно вновь обложить всех матом, иными словами, требуя немедленно прекратить швырять в него спасательные круги. Но тем не менее бомбардировка не прекращалась , поскольку с соседних судов постоянно подгребали на яликах новые любопытствующие . Они причаливали к борту Новосибирска и все передавали новые и новые круги. И только лишь после того, как запасы матюгов боцмана и запасы спасательных кругов с рядом стоящих судов окончательно иссякли, спасатели подобрали нужный круг с торчащими из него боцманскими сапогами и скорбно обнажили головы в минуте молчания . Боцман же, не хорошо улыбаясь, босой, по ржавой якорь-цепи , самостоятельно выбрался на палубу таща за хвост двухметровую акулу.
На ужин будет печень- торжественно объявил Хрюкин специально для судового кока Федосееча , который с нескрываемым интересом,, выглядывал из камбузного иллюминатора . Но акула вдруг взбрыкнула и стала избивать боцмана смертным боем. И плохо бы ему пришлось, если бы не прилетевший с мачты на подмогу кот.
Кот бы рад помочь Хрюкину, но боцман в пылу драки промахнулся и вместо акулы прилично отоварил гаечным ключом промеж ушей своего дружка. Кот на мгновение вырубился, затем пришел в себя и от обиды взвыл как судовая аварийная сигнализация. Подыхающая акула также встрепенулась и напоследок с такой силой поддала Пафнутию под зад , что он перелетел через судовую мачту , вышиб иллюминаторы ходовой рубки и сходу вцепился в рожу вахтенному помощнику Охапкину.
И вот уже товарищ Охапкин заметался по мостику, в поисках чего-нибудь потяжелее. Но под руки ничего приличного не попадалось.Спасаясь от кошачьих когтей,ему пришлось пойти на крайние меры и нырнуть головой в ведро,подвешенное под штурвалом. После недавнего шторма и сильной качки ведро было уже полнехонько . Кот тут же расцепился с Охапкинским лицом, выбрался из ведра, и взлетев на магнитный компас, стал сторожить когда и Охапкин вынырнет. Охапкин же, на всякий случай, продолжал стоически терпеть, не вынимая голову из ведра. Да и как ее было вынуть,- Пафнутий , всякий раз прыгая на плечи Охапкина, заставляя его нырять вновь и вновь.
На мостике буксира "Новосибирск" постоянно болталось два ведра. Первым превилигированным ,оцинкованным, подвешенным под радаром, пользовались вахтенный штурман и капитан. Второе же,- старое и ржавое,- предназначенное для нижних чинов, - громыхало рядом со штурвалом рулевого .
Тошнило там всех - от мала до велика, а именно - от судового кота Пафнутия до капитана Степашкина.В независимости от ранга это были настоящие моряки. Морская болезнь якобы для них могла представлять нонсенс. . На других судах - да. Но не на этом буксире. Неудачно спроектированный и построенный за границей, он представлял собой "Ваньку-встаньку" кланявшегося каждой волне. Да с такой силой и резкостью, что кажется надежно закрепленные вещи как- то : рундуки, койки, телевизоры,- довольно часто срывались во время качки со штатных креплений и отправляли в судовой лазарет тех, кто не успевал увернуться. Предназначенный для работы на тихой воде портовых акваторий, буксир решительно не годился для морского волнения. Но на свою беду, во время постройки, на нем установили такой мощный двигатель, что морские буксировки стали его основной деятельностью.
Экипаж буксира формировался своеобразно. В отделе кадров, морякам провинившимся на других нормальных в отношении качки судах и приговоренных к увольнению, предлагали искупить вину и сделать рейс, один только рейс на Новосибирске . Те- кто не хотел попасть как тогда говорили - в "психическую" , предпочитали увольнение. Но находились <некоторые>, не хотевшие терять высокие морские суточные выплаты, иногда доходившие до двух долларов . Эти "некоторые" и пополняли разбегающийся экипаж буксира. После первого месяца работы, большая часть из них начинала ловить чертей в своих каютах..И поэтому ,-проводя ежевечерний обход жилых помещений, старпом с вахтенным отделением матрозов вязали особо буйных и сажали их в канатный ящик до прихода в порт. Если буйные не унимались - их могли и под килем буксира, по старой памяти, протащить. По приходу в порт, всех отправляли в психушку имени Чадновского, которая больше полувека специализировалась на определении психического состояния плавсостава и выдачи соответствующих свидетельств под названием ежегодная медкомиссия. Кроме того,все судовые врачи регулярно проходили там курсы повышения квалификации. Иногда, бывало ,сами попадали туда же, но уже в качестве пациентов. Буксир, даже в тихую погоду, неистово черпал бортами воду.
Помощник капитана Сидор Охапкин два раза уже не смог пройти эту комиссию, но помогла взятка .Он, конечно, тоже своих чертей ловил, но тайно, после полуночи, вернувшись с вахты и осторожно тыча шваброй под койкой.
"Ловко маскируется Охапкин- подлец! Под жабры сразу не ухватить и на комиссию не отправить" - с сожалением комментировал старпом Очумелов.
Самому же старпому Очумелову не было нужды скрывать свои пристрастия. Его полюбовница работала Чудновке начальником отделения Подшивания, где Очумелова регулярно подшивали и кодировали. Поэтому ловить чертей он позволял себе публично - средь бела дня , с помощью пожарного лома круша мебель в собственной каюте.
-Это что еще за хулиганские выходки ? Вы же лицо официальное! - хватал его за руки капитан Степашкин..
- Я эту рогатую сволочь все-таки повыбью из своей каюты! - упрямо гнул свое старпом.
-Ну это же предрассудки, товарищ! В крайнем случае покропите мебель святой водой, что ли..- продолжал настаивать капитан
-.Например,- продолжил он- окропленные святой водой мои каютные барабашки сразу же запросили пардону и убрались на мостик ,-пущай теперь Охапкин с ними повоюет.
- Да!-со смехом поддержал его старпом-Пускай теперь за подлецом Охапкиным секстан с орехами потаскают,--Охапкин то любит- то на вахте орехи поколоть.
А это время, штурману Охапкину было не до орехов. Он продолжал бороться с откуда-то залетевшей барабашкой в образе кота Пафнутия. Охапкин методично плюхал и плюхал свою голову в блевонтин, пока его не осенило, и рванув ведро с подвеса, он бросился на выход.
Выход на крыло мостика был рядом ,и Сидор точно бы не промахнулся , если бы не капитан Степашкин со своим животом перегородивший дверь. В результате, Охапкин со Степашкиным, кувыркаясь друг через друга, так и покатились вниз по всем трапам до самого машинного отделения.Во время кульбитов голову капитана Степашкина также пару раз занесло в это проклятое ведро и внешне он настолько изменился., что старший помощник, выбежавший на шум, не узнал своего капитана и на всякий случай сходу заехал ему в тыкву . Вахтенного же помощника Охапкина он идентифицировал по нечищенным ботинкам типа "гады" и без промедления, стал наставлять вахтенным трехкилограммовым журналом
- Первое -кидай смычки в гальюне и не марай палубу. Второе- не покидай мостик без разрешения !-
Затем, дав для острастки дополнительного пинка лежащему рядом и до сих пор не неопознанному капитану Степашкину, он побежал на мостик, где вахтенный штурвальный, ради хохмы, закладывал штурвал с борта на борт, стараясь разогнать все суда в округе.
Он отогнал пинками штурвального от штурвала , включил авторулевой, вызвал на мостик подвахту и приказал изолировать явно сошедшего с ума штурвального в канатном ящике -до прихода в порт и последующей отправки в " психическую".
-А я вот таким зверем на должности старпома не был!- откровенничал капитан Степашкин, огорченно рассматривая свою левую белую штанину с четким отпечатком старпомовского кирзового сапога.Он, напару с Охапкиным, продолжал лежать у входа в машинное отделение в ожидании носилок.
-Помню каким ты был! - злобно вспоминал Сидор свое первое появление на этом судне, куда он был направлен после окончания макар-вышки в Питере.
В то утро вахтенный матрос на пару с ватенным штурманом проводили Сидора до капитанской каюты и осторожно поскреблись в дверь
- Ну что с утра в морду еще не получали? - прорычало из-за двери.
Матрос молча подтолкнул к двери Охапкина,а сам, на пару с вахтенным штурманом, кинулся наутек.
Сидор вошел в капитанскую каюту и принял почтительную позу. Напротив, на диване, возлежала морда в вонючих носках и со значком капитана дальнего плавания. Охапкин представился и доложил о своем прибытии.
Не ожидая подобного афронта, Сидор несколько растерялся.
- Ты слышал, что я сказал ? Воон ! -нервно выдергивая из под дивана пожарный лом, заголосила морда.
Конечно, опасаясь рукоприкладства, Охапкин так и сделал. Когда он прибежал в отдел кадров и ,со слезами на глазах, отказался от назначения, то было проявлено понимание - и его даже не пытались отговаривать. Кадры в свое время дали положительную характеристику на Степашкина в Москву. Там ее утвердили. Степашкин, как узнал об этом, так сразу расслабился, нажрался и торжественно при свидетелях отблагодарил родные кадры, сотворя кучу дерьма у входа в здание. Выскочивший на шум начальник отдела кадров, лично дал ему пинка под зад и Степашкин приземлился на борту Новосибирска в роли вечного капитана. Ныне, он той же монетой платил всем, кого кадры присылали к нему с назначением.
Охапкина же Степашкину все же пришлось взять,учитывая результаты обязательного теста " на вменяемость" , который на госэкзаменах проходили все выпускники ленинградской высшей мореходки .В секретной графе ему вписали -Только буксиры! На обычные суда, таким образом, вход ему был заказан.
Сейчас же Сидор все еще не мог оправиться после падения с мостика и последующей старпомовской экзекуции.
- Сподобился ! - думал он о себе горькую думу, уткнувшись разбитым рылом в забытый старпомом судовой журнал и провожая взглядом капитана Степашкина, которого наконец опознали,накрыли судовым знаменем и торжественно понесли в лазарет.
- Оказаться на этой лоханке, вместо какого-нибудь,дальнобойного, валютного лайнера!Эх,подкузьмил же меня макаровский выпускной тест на дебильность!
--А ...уносят этого урода - ну и пусть, пусть знает зараза, как придираться к подчиненным не по делу ! -
Капитан Степашкин действительно поначалу дневал и ночевал на Сидоровской ходовой вахте. Все придирался и придирался.
-Зачем - говорил он- вы дуете на анемометр? / прибор для измерения силы ветра/
-Затем- откровенно отвечал Сидор - чтобы измерить силу ветра изо рта.
-- Ну, а зачем? - не унимался капитан
- Чтобы знать против какого ветра плевать, а где и обождать.-
И вот за такие пустяки все норовил он Сидора с вахты снять,- за свободомыслие, недопустимое на ходовой вахте- как было позднее отмечено в приказе по судну.
-А сам он не слабоумный, когда ночью в трусах вылетает на крыло и начинает истошно выть на всю округу каждые две минуты ? Видите ли ему по пьяни кажется, что вокруг туман и мощности судового тифона недостаточно.
Охапкин старался больше с капитаном не откровенничать. Но развлекался по прежнему как умел. Набирал в машинном отделении у приятелей механиков побольше гаек и пулял ими с мостика по летящим рядом чайкам. Гайки от мощных чаек отскакивали как от танковой брони. Даже учитывая, что рогатка у Охапкина была сделана из тройной противогазной резины. Как- то случайно, Сидор обнаружил у чаек одно слабое место и теперь всякий раз непременно попадал по этому месту, да с такой силой, что бедная птица от прямого попадания немедленно справляла этим местом большую нужду. Охапкин же небрежно закуривал новую сигарету и подбирал по размеру новые гайки, забыв совершенно о том ,что судну давно пора лечь на новый курс и только прибытие взбешенного капитана на мостик , отдающего необходимые команды рулевому, -. напоминало ему о служебном долге.
Степашкин после поворота на новый курс , каждый раз вновь затевал скандал.
- Где ты достал свой диплом ? - тряс он Охапкина за плечи и отнимая у того рогатку.
- Там же где и вы - спокойно прощался с рогаткой Сидор.
И в правду, они были выпускниками одного и того же мореходного училища, и умом повредились примерно одинаково.
Глава номер 2
На буксире Новосибирск был дефицит носилок, и Сидора Охапкина поволокли в лазарет - согласно хорошей морской практики- за ноги. Но при этом, правил техники безопасности не нарушали и поэтому на голову Охапкина напялили и надежно закрепили скотчем строительную каску . Затылок она защищала хорошо, но вот, ящики со стальной арматурой, лежавшие на пути в лазарет, раздвигала она не очень хорошо, и удивленный Сидор, который было настроился отдохнуть в лазарете от судовых забот и вспомнить родную деревню и деда Пахома, не смог этого сделать, потому как в голове было так, как после танцев в сельском клубе, когда то и дело прилетает в рыло неизвестно от куда.
-Ну и рожу,- истинно морскую, разьел- в дверь не входит! -с уважением заметил старший помощник Очумелов, потому как ноги и задница Сидора успешно проскочили во внутрь лазарета ,а все остальное- нет.
-Делать нечего,- оставьте все как есть до вечера.- распорядился старпом.
Оставленная в покое голова Сидора, удивленно пялилась в небо.
-Скоро в отпуск поеду- думала она
- но вот только бы не получилось как всегда ...и даже очень вспоминать противно-.
Хотя,не все так плохо было тогда в деревне. Деревенский дебошир дед Пахом наконец угомонился .Бабке Агафье теперь ой как хорошо работалось на огороде. Никто не кряхтел - не поливал матом, с полатей, или там из нужника. Хатенка хоть и небольшая, но понемногу избавлялась от духовитости дедовского самосада. Все ящики с пустой винной посудой были сданы в сельпо В небе, который день парило , все же июль, но передохнуть Агафье было некогда - надо еще поспеть к вечернему автобусу, -приезжали внуки. Раньше то не часто наведывались. Пахом-то ой как лют на них бывал. Сволочил их, а то и в рукопашную шел. Литр вермута, принятый натощак, сбрасывал деду лет двадцать. Забор с надрывом ухал , кренился и валился, но кол этак на полпуда, из него все-таки вырывался и Пахом, распевая матерные частушки, равнял все вокруг.
Сельский участковый не слишком сильно спешил к месту действия, так как <все> не означало людей или какую-либо дворовую живность. Рыдала только бабка Агафья- ведь Пахом расправлялся с совместно нажитым имуществом.
- Разбойник, ну чистый разбойник!. Ты батюшка попугай старого хрена, стрельни пару раз ему в задницу из нагану-то, шоб он в портки наложил, - уж грех замолю ! - жаловалась она участковому.
Но у того кроме ручки с пером и старинной чернильницы-непроливайки, а также планшетки с чистыми листами для протоколов - , больше ничего с собою не было.
Дед Пахом всю свою жизнь пуще всего боялся людей с бумагами в руках и потому дебош немедленно прекращался. Внуки покидали погреб, пили с дедом мировую, подносили участковому что полегче - настоечки или бражки и перемирие, правда ненадолго, до ухода участкового, имело место.
--Ну что ты старый лапоть хотел всем доказать? - уже после, спрашивал его бывший деревенский юродивый, и ныне нелюбимый внук Сидор.
--Сидор, мать твою, ты и в детстве был силен задним умом деда-то высмеивать!-- угрожающе приподнимался с полатей Пахом.
Кот Василий, который кроме соседского кота по кличке "гемофродит" не боялся никого,-на всякий случай перебирался поближе к окну. Но остатки хмеля к тому времени покидали старого Пахома и он, осторожно отползая от края полатей , негромко матерился.
Пахомовская родня продолжала молча выпивать и закусывать. Глядя на Сидоровские погоны четвертого помощника капитана, никто из них не подумал бы, что он когда-нибудь выбьется в люди - станет ходить в "загранку". Дед не раз учил его вожжами за постоянное кривлянье в голом виде на глазах всей деревни и прочил ему судьбу " кловуна" . Сидор же, периодически вдохновляемый дедовскими вожжами, сделал две попытки поступить на кукольное отделение колхозного театрального училища, Там его очень хорошо запомнили , и поэтому уже во второе его поступление заранее вызвали бригаду районной психиатрической помощи . Для поступления в училище, он как и в прошлом году приготовил тот же этюд обнаженного рака, впряженного в телегу из басни Крылова. Но как и в прошлом году кандидату в артисты Сидору пришлось также нагишом сигать с балкона приемной комиссии, спасаясь от санитаров психушки. Впоследствии, от армии Охапкин отмазывался таким же образом.
Свой родной районный военкомат, Сидор и еще несколько таких же бедолаг, раздетых донага дежурным офицером,- на случай возможного побега, - покидали традиционно,- прыгая по очереди из чердачного окна..
От армии он в конце концов отмазался. Но вот пытаясь в очередной раз стать артистом, он вместо театрального, влетел в мореходное училище- о чем впоследствии нисколько не жалел. И там и здесь разрешалось <включать дурака > на полную катушку. За учебу не гоняли, - прихватывали только за пьянку. Но Охапкин употреблял преимущественно пиво,- как и большинство курсантов. .На то,что "покрепче"- еще не хватало денег. Поэтому в дальнейшем, поневоле пришлось попробовать себя в фарцовке на Невском проспекте.
Но первой же бригадой спецмелслужбы Сидор был отловлен, обыскан,ограблен ,слегка отделан, но быстро отпущен. Когда попался во второй раз -он уже дурака не включал, а немедленно откупился. Дело пошло неплохо. Но все-таки, Сидор завидовал иностранцам, у которых перекупал шмотье - ведь они брали товар непосредственно там -за границей,а ему же еще надо было закончить мореходку, чтобы туда попасть. Он уже давно не слушал преподавателей вещавших о какой-то там морской романтике. Благо, почти все они были из действующего плавсостава и летом, когда занятий в мореходке не было, уходили в рейсы - зарабатывать валюту на покупку джинсов, ковров, кассетных магнитофонов- всего того набора за обладание которым простой советский народ платил морякам изрядное количество советских денежных знаков . Зимой же в училище, эти педагоги частенько советовались между собой, как безопаснее все вышеуказанное прокрутить через "комиссионки".Вырисовывалась такая сумма барыша, что Охапкин, производивший приборку в преподавательской и слушавший эти разговоры, уже по настоящему бредил морем.
Вот и сейчас, когда его наконец оставили в покое у входа в лазарет, Охапкин размышлял - на чем бы сегодня подзаработать. Но, во первых - надо было еще попасть внутрь лазарета - начинал накрапывать дождь, во-вторых не хватало еще в таком виде попасться на глаза судовому помполиту товарищу Жадову.
Товарищ по несчастью - капитан Степашкин , выручил его,- вылил бутылку касторки на голову Сидора чтобы уменьшить трение в дверном проеме и затем ,- дал по ней пинка, но вот попал неточно и к тому же запнулся. В результате, они с Сидором улетели под хирургический стол, по пути, сбив с ног судового медика Ихтиолова .
Через полчаса, придя в себя, Охапкин и капитан традиционными уже пинками привели в чувство все еще не пришедшего в себя Ихтиолова, потребовали литровую мензурку спирта , - и затем, в течении получаса пели непристойные песни и пили мировую и наконец, по братски облобызавшись, занялись своими делами.
Например, Сидор Охапкин ,высунувшись из лазаретного иллюминатора, предлагал местному аборигену подержанные носки. Но пока безуспешно. Абориген жестами требовал добавить что-нибудь., хотя бы пустой флакон из под одеколона. Но Охапкин жадничал, и презрительно вытянув руку, постукивал продаваемому аборигеном попугаю ногтем между глаз, доказывая, что попугай полный дебил и добавки не стоит .Попугай воинственно топорщился и пытался ущипнуть Сидора за палец.
- А вот хрен тебе! - приговаривал Охапкин, отдергивая палец. Но все же не выдержал - перебросил требуемый флакон аборигену.
- И тебе тоже самое !- поймав флакон , ответил ему абориген на русском языке, почти без акцента, и оттолкнув свою лодку, погнал ее быстро вдоль борта..
Охапкин от такой неожиданной несправедливости больно ударился головой об иллюминатор. .
-Я тебя запомнил гнида!- заорал он вслед нечестному аборигену.
Но тот, давая понять с помощью интернациональных жестов - где бы он хотел видеть Сидора, быстро удалялся в направлении носовой оконечности судна.
Штурман Охапкин не выдержал,- выскочил из лазарета и матюкаясь, помчался по палубе в том же направлении. Когда лодка подлого аборигена проходила под якорными клюзами, он, как заправский боцман ,отдал якорь.
Три тонны металла, к счастью, пролетели мимо лодки, но десятиметровый столб воды, взметнувшийся вверх, накрыл и злого попугая и его нечестного хозяина, имевшего когда-то несчастье закончить в Москве университет дружбы народов .
Вполне удовлетворенный, Охапкин напоследок, швырнув этим двоим парочку спасательных кругов по голове, вернулся в лазарет, залез под хирургический стол и проспал там до полудня следующего дня.
Глава номер 3
На следующий день стояла ужасная жара. Солнце застыло в зените и полыхало с такой яростью, что даже судовой кот Пафнутий с его длинной шерстью, пал бездыханный на палубу. Заподозрив солнечный удар, его на всякий случай окатили водой их шланга. Кота отбросило к дверям камбуза, где он тут же и скрылся. Через открытые иллюминаторы послышались его жалобные вопли требующие жратвы. Оттуда же доносился звон чумичек и матюки повара Федосееча.
- Ну чем мне тебя для начала приголубить промеж ушей? Чумичкой что-ли! Что ты мне душу-то рвешь? Попроси по нормальному !Только не воруй!!! Да заткнись же! Не хватало мне за тебя -сибирское отродье- выговор от старпома получить! Ууу... Глазищи-то блудливые! Слава Богу кошек -то здесь нет ...рожа ты триперная!-
В окончание аттестации Федосеич отвесил Пафнутию чувствительный пинок. К таким ежедневным разборкам Пафнутий привык и теперь не выпуская из зубов громадный кусок печенки,- спокойно полетел в дверной проем. И чьи-то белоснежные брюки так печенью и расписал.
Стальные пальцы вцепились в Пафнутьевскую холку. Кот не вырывался. Знал,- у старпома не вырвешься. Но печенку из зубов тоже не выпускал. Очумелов держал кота на вытянутой руке. Пафнутий ждал, что старпом, как всегда, приложится им обо что-нибудь твердое , будет больно, но ради жратвы можно потерпеть. Но коту в этот раз крупно повезло. Его припечатали ни к палубе, и не к переборке, или к полке с посудой. Им с размаху заехали по роже , пукающего от волнения, повара первой руки Федосеича.Мощь удара была такова,что Федосеич и Пафнутий, падая, своими задницами сдвинули с основания судовую плиту.
-Это тебе за сегодняшние фирменные котлеты от <Федосееича> , -напомнил ему старпом.
С трудом раздвигая разлетевшиеся чумички, Федосеич с котом под мышкой ,выполз из-за под плиты и согласно закивал головой. В голове так звенело,да еще кот надрывно мяукал, что Федосеич не мог толком ничего вспомнить о каких фирменных котлетах идет речь.
-Да котлетки еще те!!!- - выразил тогда за обедом общее мнение боцман Хрюкин.
- Да шо такое?- - разволновался не на шутку Федосеевич
- Шо такое?..... -передразнил его боцман Хрюкин--Ты что, котлеты кошачьей мочой заправлял?-
-Да это все Пафнутий, сучий выродок- оправдывался повар--Эта сволочь, вчера тырила котлеты из кастрюли ,ну, я его и отоварил пару раз по роже дуршлагом - вот тогда гад наверное и обделался ! -
При этих словах, моряки дружно положили ложки., а кто-то даже непроизвольно стошнил на соседа .
-Я же товарищи, лучку с перчиком добавил, чтоб запашок отбить !- , уже убегая из столовой, завопил Федосеич
.И все бросились за ним .И плохо бы ему пришлось, если бы ни старпом со своей знаменитой записной книжкой. Он пропустил улепетывающего повара, но стал на пути толпы, как проповедник- с вытянутой вверх святой реликвией . Увидев эту реликвию, все бросились наутек.
- Стойте , сволочи!- крикнул старпом, но вокруг уже никого не было. Только сбежавший Федосеич , забравшись высоко на мачту, периодически портил воздух.
Старпом , на всякий случай, еще пару минут постоял со своей записной книжкой . В этой книге были скрупулезно перечислены кандидаты на вылет за ворота Балтийской Государственной конторы. По словам помполита ,- с той стороны главных ворот этой конторы , день и ночь толпились проклятые конкуренты желающие побыстрее занять их рабочие места .
Будучи вахтенным помощником , штурман Охапкин подавил в себе инстинктивное желание дать деру и продолжал оставаться на верхней палубе по долгу службы, но никак из-за боязни попасть в эту книгу .Он числился в ней давно. Поэтому сейчас в полном соответствии с Уставом службы , Сидор приблизился на расстояние вытянутой руки к старпому и испросил распоряжений.
- Позвать сюда эту скотину повара ! - немедленно распорядился Очумелов, но в этот раз почему то без обычной, предваряющей любое его распоряжение, плюхи . Этот факт и поспешил удовлетворенно отметить Сидор, который в первый раз за два года при встрече со старпомом не получил сходу в тыкву ,
Приятно удивленный, Охапкин вызвал вахтенного матроза и тоже, без обычной сопроводительной зуботычины,- продублировал старпомовское распоряжение
В течении получаса, пока повара, с помощью сигнальных ракет, сбивали с мачты , Охапкин наблюдал за старпомом, открывающего то седьмую, то восьмую страницы священной похоронной книги ,не зная на которой остановиться. Наконец он выбрал страницу номер семь, -видимо еще не настал момент для более радикальных мер в отношении повара. Было ясно,- назревает выговор по судну и понижение в должности до уборщика третьего класса с сохранением основных обязанностей по камбузу.
Иными словами - кроме готовки, толстый Федосееич должен был еще и помои выносить и чумички до блеска надраивать, и в личное время судовые гальюны убирать. Страница номер семь также означала лишение очередных пяти увольнений в загранпортах.
- Скотина! - повторил старпом - пусть посидит без отоварки скотина, с отоваркой-то всякий сумеет!-
Он захлопнул книжицу и не дожидаясь падения с мачты Федосееча, отправился на на ежедневный рапорт к капитану.
Капитан Степашкин как раз выписывался из судового лазарета и судовой медик Ихтиолов готовил документы на выписку. У дверей Степашкина встречали личная буфетчица Ангелина , и также небольшой духовой оркестр, состоящий преимущественно из кочегаров и машинистов. Руководил оркестром их непосредственный начальник - старший механик Ежевикин - давнейший энтузиаст этого дела. Остальных членов экипажа на предстоящее мероприятие стаскивали насильно потому как они продолжали прятаться от страшной старпомовской книжки.
Вахтенный штурман Охапкин, согласно устава, выстраивал всех по ранжиру, готовя экипаж к прохождению церемониальным маршем перед покидающим лазарет капитаном.
Боцман Хрюкин спешно раздавал ваксу - требуя немедленно надраить кирзу. Матросы вяло огрызались и про себя посылали боцмана куда подальше, Судовое капитанское знамя, приспущенное над лазаретом на время болезни капитана, спешно готовили к торжественному подьему.
Наконец доктор подписал капитанский бюллетень и Степашкин покинул лазарет. Оркестр грянул < Врагу не сдается наш гордый Варяг> , и капитанское знамя медленно поползло вверх. Мотористы с матросами и их начальниками дружно повзводно замаршировали перед входом в лазарет. Правофланговый,- дневальный Петя Вантузов торжественно вел на поводке кота Пафнутия-назначенного виновником всех происшедших трагических событий на борту Новосибирска.
На шее у кота болталась табличка :" Ой хреново мне сибирскому отродью! Ой хреново!",
Капитан, принимая парад, срочно постелил свой китель на палубе и упав на него и стал корчиться от смеха , а затем ударившись головой о шлюпбалку , был спешно возвращен в лазарет, для продолжения лечения.
Старпом Очумелов поневоле вновь вступил в командование судном. Да, кстати, он еще не вынес дисциплинарного взыскания в отношении судового повара, который, после того как его сбили с мачты , нашел убежище в рефрижераторной камере. Его спешно вынесли наверх и положили в теплую ванну.
Когда сошел лед , вахтенный штурман Охапкин обьявил Федосеичу о старпомовском решении оставить его без увольнения . Повар только прослезился услышав это. Ведь старпом ударил по самому священному для каждого моряка месту - по отоварке. Намедни ожидался: заход в порт Антверпен и соответственно очередная отоварка , иными словами - массовая закупка экипажем самых недорогих в мире бельгийских ковров из синтетики, и последующая их сдача в комиссионки в родном порту, с двадцатикратным барышом.
Бедный же повар, был напрочь исключен из вышеуказанного мероприятия . Федосеичу опять стало плохо, трое моряков никак не могли удержать его в горячей ванне -вода бурлила и бурлила, потому что Федосеич непрерывно пукал, стонал и матерился.
Старпом распорядился вставить Федосеичу успокаивающую трехлитровую клизму и вышел вон,. Сегодня еще надо было разобраться с электромехаником Устюжаниновым.
Электромеханик вообще конечно был человек компанейский и работящий, но имел один грех. К спирту- денатурату, предназначенному для промывки щеток элетродвигателей имел не то что бы обычную для моряков склонность, а прямо таки какое-то остервенение. Как увидит, что кто-то собирается использовать для промывки спирт-денатурат - так и стервенеет. Гоняется за несчастным по всем палубам , а потом бьет смертным боем - пока тот не поделится..
Ныне - по случаю предстоящего выздоровления капитана, электромеханик наверняка был уже дунувши, и как обычно колобродил на танцах в судовом клубе . Тем более, дело-то уже после шести, и помполит по судовой трансляции как всегда обьявил,-
" Всем свободным от вахт и работ собраться в столовой команды,- петь, плясать и веселиться!.Кто не явится - будет оставлен без увольнения!".
Старпом заглянул первым делом в столовую. Вечер был в разгаре. Моряки, в связи с отсутствием дам., танцевали друг с другом со всем усердием и великой аккуратностью, не болтая ногами направо и налево- как какая-нибудь береговая сволочь, а четко выделывая каждое <па> традиционного яблочка. Но, это молодые, а мужики в возрасте - сидели поодаль, подпевая заунывными голосами и вяло притоптывая в такт нечищеными кирзачами. Помполит был явно недоволен таким пением и дирижерской палочкой, с размаху , учил нерадивых- как надо петь по настоящему. Переломав все палочки, он послал дежурного по клубу за новой упаковкой, и заодно пожаловался заглянувшему на огонек старпому на отсутствие у экипажа энтузиазма.
-А вы пообещайте завтра в город на отоварку никого не пустить ,- живо сволочи запоют и запляшут - посоветовал ему старпом Очумелов.
Помполит так и поступил. Мгновенно грянул рев мощных голосов и старпом с осознанием выполненного до конца долга, покинул столовую экипажа и отправился в свою каюту,- ловить чертей.