Аннотация: Здесь будут выкладываться кусочки проды для ППП. Потом перенесу в текст.
Доклад в Ставке проходил в тяжелой атмосфере.
- Располагай Донской фронт временем на подготовку, еще одной полнокровной общевойсковой армией и 400 танками непосредственной поддержки, а также усиленными воздушными силами (минимум 500 самолетов дополнительно прикинул про себя), то мы бы могли бы прорваться к Сталинграду... - начал я оправдательную речь.
Я сказал именно "мы", не отделяя себя от командования фронтом. Нет ничего проще чем свалить на нижестоящих, но это неправильно. Про себя я прекрасно понимал, что принципиально ворвись наши войска снова в город ничего бы не изменилось. Но этот вывод я оставил при себе...
- Разгромить врага имея трехкратное превосходство большого ума не надо, - хмуро проговорил Сталин. Крайне недоволен, но скрывает.
- Товарищ Сталин! Немцы располагают в районе Сталинграда порядка 20 дивизий, половина из них - подвижные. Враг занимает хорошо подготовленные рубежи обороны... Штурмовать их в лоб - измотать наши войска. Гораздо перспективнее перенести удар на другой берег Дона, против союзников. С угрозой выхода на тылы немецкой группировки...
Пауза затянулась на несколько минут.
- Хорошо. Посчитайте в ГенШтабе наши возможности. И доложите, - Верховный подвел черту под тягостным разговором. Члены Политбюро, присутствующие на заседании расслабились; гроза миновала. Молотов одобрительно кивнул. По лицу Берии ничего нельзя было понять, а Ворошилов бессмысленно мотнул головой изобразив китайского болванчика.
"Другое решение" контрнаступления наших сил под Сталинградом пусть и в новом варианте начало оформляться.
"Победители - это проигравшие, которые не сдаются".
К октябрю месяцу я вынужденно признал, что все наши козыря, брошенные на стол судьбы оказались использованы либо перебивались более сильными козырями противника.
До конца практически исчерпался позитивный посыл приказа 228. Горькая правда сказанная стране и армии заставила войска сражаться упорно, а людей задуматься о судьбе всей войны и всего народа. Оставались еще слабые надежды на негативные - репрессивные - решения этого приказа - штрафбаты-заградотряды и тому подобное. Но в битве многомиллионных армий десяток тысяч штрафников и заградотрядовцев - это всего лишь капля в море.
Серии контрударов танковых корпусов и армий либо заканчивались неудачей, либо приносили только локальный успех... "противник задержан на сутки у города Н." - это дорогая цена за выкошенный "кобрами" (76-мм трофейная советская Ф-22 переделанная немцами в Пак-36(R) носила название "гадюки" или "кобры". Их массово устанавливали на истребители танков "Мардер"), флаками и "термитными снарядами" немецких панцеров танковый корпус.
Захват инициативы на других участках советско-германского фронта помимо южного? Ржев и Воронеж стали печальными примерами "битв на истощения" - истощения прежде всего нашей стороны - вдобавок вырождавшиеся в бои местного значения. Слишком уж незначительными, чтобы отвлечь внимание немецкого командования и его резервы от главных операций весны-осени.
Не удалось выстоять в партере. Система фестунгов-крепостей - Ростов, Сталинград и десяток городов поменьше - оказалась сокрушена. Немцы, с разной степенью успешности и затрат времени, но взяли почти все эти опорные пункты (восточная сторона Воронежа за рекой - всего лишь приятное исключение). Кое-где эти опорные пункты - на Кавказе - противник проскочил с ходу. Советские войска, особенно из национальных соединений, доходили до бегства и паники.
В воздушной войне перелома не наблюдалось. Гигантские потери в летчиках и самолетах приходилось затыкать чем Бог послал. Сырыми самолетами - даже Ла-5 серийных выпусков не дотягивал до эталонных скоростей, а значит проигрывал немецким фоккерам и "густавам" последних моделей в скорости и скороподъемности. И-180 и прочие поликарповские новинки столь выгодно смотрящиеся на бумаге так и остались штучными образцами - не хватало моторов с повышенными лошадиными силами. Приходилось отправлять на фронт пилотов-сержантов, с мизерным числом налета. И это несмотря на мои же требования к управлению ВВС удлинить и качественно повысить подготовку новичков.
Дальний Восток невозможно раскулачивать дальше. Иначе выскочит узкоглазый японский мальчишка и проорёт "секрет" на целый свет:
- А король-то - голый!
На что оставалось надеться? А на что надеется боксер, безнадежно проигравший до этого одиннадцать раундов, выходя на последний? На случайный удар и свою победу нокаутом?.. Ну а если не получится завалить соперника, то хоть продержаться еще три минуты и не упасть. Это тоже достойно уважения.
Вот такими мыслями я был охвачен последние несколько дней. Оставалось надеяться на удачу.
Отчаянные решения. Нет ничего проще, чем делать ставки ва-банк. Просто, но опасно.
Но и сидеть сложа руки не в стиле советского руководства. В подобных же обстоятельствах, когда страна стоит на краю гибели, Рим давал оружие в руки рабов и уголовников, немцы бросали в бой 16-летних сопляков с фаустпатронами, а японцы прибегли к тактике камикадзе.
Последнее меня не вдохновляла, ставка на самоубийственные атаки показали свою тщетность в многочисленных лобовых штурмах, выходцы из ГУЛага, пополнившие штрафбаты составляли ничтожную долю в многомиллионной армии, а ополченцы в 41-м хоть и исполнили свою роль в остановке блицкрига, но ценой больших жертв.
Нужно искать новые решения.
Но пока я продолжил по старинке. Воссозданная 4-я танковая и фактически формирующаяся заново ее "сестрица" - 5-я стали надежным резервом на южном фланге. В шахматах говорят, что "угроза страшнее исполнения". Наличие двух танковых армий нависающих над Сталинградом и стали такой угрозой. Косвенно, даже не участвуя в боях, они должны были сковать немецкие подвижные резервы, привязав их к волжской твердыни.
Более того, если в междуречье Дона и Волги мы уперлись в железобетонную (в прямом и переносном смысле слова) немцев, то вдоль Дона, на вспомогательных направлениях, против войск сателлитов удалось захватить несколько плацдармов. Первый ход к потенциальному "Урану" в другом исполнение можно сказать сделан.
Опять же отличилась южная группировка. Сталинградский фронт возглавил Чуйков (здесь я пошел на некоторый эксперимент, благо заслуги Василия Ивановича признал даже Сталин). И именно ему удалось отчаянным ударом захватить опять южные окраины города. Тем самым возобновив очередной раунд борьбы за Сталинград. Военно-стратегического значения этот успех не имел, оставшись в рамках тактической борьбы, но сообщение Совинформбюро "Советские войска продолжают ожесточенные бои в районе Сталинграда" имел колоссальное психологическое значение.
Взятие Ржева развязывало руки Западному и Калининскому фронту. Речь можно было вести о полной ликвидации Ржевского выступа. Уже 5 октября Соколовский начал новую атаку на Сычевку. В свою очередь Калининский получил возможность выбирать новые цели - Белый, Великие Луки... немцам станет труднее предсказывать наши действия.
Я продолжал считать такие "частные" наступления ошибочной стратегией Красной Армии, но отсутствие других альтернатив заставляло повторяться. Кроме того, количество брошенных в бой резервов когда-то должно было перейти в качество?.. Войска учились, хоть и оплачивали опыт большими потерями, но новые атаки проводились все с лучшими результатами.
Главным же приоритетом в эти тяжелые осенние дни стали не Сталинград, Воронеж, Ржевский плацдарм или даже Кавказ. Прорвать блокаду! Именно здесь можно достичь большого успеха методичными атаками в стиле Первой мировой. Те полтора десятка километров, что разделяли Ленинградский и Волховский фронт можно пройти, проползти, продавить, продвигаясь на зубах...
Именно на Северо-Западном театре на тот момент сложилась благоприятное соотношение сил в авиации. Появился шанс захватить господство в воздухе. Если бы не погода...
Но даже с поправкой на капризы небесной канцелярии, если выбросить авиацию (а погода влияет в обе стороны) можно надеяться на мощь артиллерии (включая корабельную и береговую Балтфлота), а также опыт Мерецкова в прорыве линии Маннергейма в Зимней войне. Кроме того, оба фронта оказались насыщенными тяжелыми КВ, наиболее сильным танком прорыва на тот момент.
Все шло в руки.
Оставалось реализовать план на практике.
Запутанности делам в Москве добавило и негласное противостояние ГенШтаба и ГлавПУРа. Уже практически решенное дело - отмена института политкомиссаров - в условиях ожесточенных сражений и регулярных неудач Красной Армии застопорилось. Многие политработники уже прошли переаттестацию на обычные воинские звания. Меня как человека не особо заботило, есть комиссары в армии или нет. Армия - это живой организм, и много зависело от конкретной личности. Где-то комиссары сильно помогали, (тому же Попову), держать командные кадры в тонусе. Где-то занимались обычной бумажной работой высокооплачиваемых чиновников и не лезли в боевые дела. Тот же Маленков, как член ГКО ездивший в Сталинград как другие на работу, в военные вопросы не лез, а нас с Жуковым поддерживал. Кто-то занимался говорильней. Тут мне в голову сразу пришел Н.С.Хрущев. На митингах он душевно выступал. Мог завернуть речь. Случаи, когда комиссар сильно мешал командиру - посылкой панических доносов в верха или требованиям буквально следовать приказу "Ни шагу назад!" - на пальцах одной руки.
Но как генштабиста меня система двух званий (а с учетом интендантов, инженеров, медиков, юристов и прочих нужных людей - нескольких) не устраивала. Лишняя.
Как не странно, но общего языка я с новым шефом Политуправления Щербаковым не нашел. Александр Сергеевич пользовался заслуженным доверием Сталина, обладал колоссальной популярностью в Москве со времен осени 41-го - он один из немногих, кто не потерял голову в ходе Большой пники - и мой носитель к нему никаких антипатий не испытывал.
Но тут нашла коса на камень, и моя натура взбрыкнула. Может откровенно бросающаяся в глаза беспомощная пропаганда Совинформбюро (Щербаков возглавлял и эту организацию, причем с первого дня создания - 24.07.41) негативно повлияла.
Пару раз когда судьба сводила меня с Щербаковым я в неофициальных беседах с глазу на глаз намекал, что вранье по радио имеет негативные стороны. Народ и армия начинают разочароватьься, когда победы одерживаются на бумаге, а немцы в это время все глубже продвигаются по нашей земле.
Или шероховатости с переаттестацией, т.к. я считал что политруки должны получать звания или на ступень ниже, или соответственно должности. Комиссар полка? Подполковник или майор. А многие партчины наоборот рвались в генералы. Ну ладно бригадный комиссар, он хотя бы формально имеет право на генеральские лампасы, да и человек как правило нюхнувший пороху; может даже еще в Гражданскую. А диввоенюрист? А ведь существовала еще отдельная каста особистов.
Но долгожданной отмены института комиссаров не случилось не в октябре, не в ноябре. В общем беда. Причем откуда не ждали. Сталин решил сохранить партийное око в армии. Пока. Наши отношения с Щербаковым он наверняка посчитал борьбой за место под солнцем, то есть за право быть ближе к вождю. Ну и пусть.
Я личные обиды на дела не переносил и не собираюсь. А ГлавПУР... он как дополнительный руль у парусник. В шторм или при сложном маневрировании может и помочь, при ясной погоде будет слегка снижать скорость.
***
Тигр, тигр, жгучий страх...
Само по себе появление "тигров" - "новых немецких тяжелых танков с толстой броней и длинноствольной пушкой около ста миллиметров" - не вызвало у меня паники.
Во-первых, я морально к этому готовился с момента переброски.
Во-вторых, сам по себе новый танк никак не мог стать чудо-оружием. Вундерваффе, одним щелчком выигрывающие войны может существовать только в воспаленном воображении дилетантов. А на полях сражений их ждет суровая судьба и масса ответных контрмер и неожиданных сюрпризов. В конце концов немцы дошли до Москвы в 41-м и до Волги в 42-м без суперпанцеров, и несмотря на наличие у СССР тысяч КВ и Т-34...
Но ситуация в которой сообщения о "тиграх" достигла Ставки Верховного была близкой к критической. И так нервное напряжение там новая порция неприятной информации усугубила. Сталин получил данные минуя ГенШтаб, хотя Начальнику эти сообщения шли из разных источников шли почти неделю.
Более того, я ориентировал ГРУ на поиск новых сведений. В специальной папочке выделенной только под досье на кошку уже накопилось несколько листочков. "Тигр" даже попал в кадры кинохроники, отретушированное фото я тоже приложил. Но нет ничего тайного, чтобы не стало явным. Возможно руководство разведки и "стукнуло" наверх.
Вождь позвонил с этим неприятным вопросом в пол-второго ночи (число?).
- Вам извэстно про новий нэмэцкий танк? - как всегда усилившийся акцент выдавал волнение Иосифа Виссарионовича.
- Да, товарищ Сталин. Такая информация есть, - доложил я, уже автоматически подтягивая к себе синий картон с завязочками.
- А почему вы не информировали Ставку? - в голосе Верховного зазвенел металл.
- Данные крайне скупы и противоречивы. Пока мы не имеем точных материалов... - твердо, прям по учебнику психологии "никогда не оправдывайся!",- ответил я.
- Вы можете приехать немедленно в Кремль? - после полуминутной паузы, которая мне не показалась Вечностью только потому что я прикуривал сигарету и сосредоточился на попытке зажечь спичку одной рукой - отвлекает от переживаний знаете ли - задал Сталин риторический в общем-то вопрос.
- Выезжаю немедленно! - вставая из-за стола, я отбросил так и незажженную спичку.
- Нэмедленно нэ нада. Приезжайте к трем часам. Я вызову еще нескольких человек. Посоветуемся.
Как я понял, взволновала Верховного не столько информация про новый танк, а именно своя игра Начальника ГенШтаба. Знал, но не доложил? Вот и вскипел горячий кавказский норов. Но видимо и сам быстро понял, что причин для разноса нет, и переключился на деловой тон. Я вытер пот (ага, нервничаю все-таки!), и поблагодарил Фортуну за успешное избавление от очередного минуса к карме.
Совещание в Кремле проходило в обычном "не пойми что" стиле. Молотова не было, зато из Политбюро присутствовали Андреев (зачем?) и Маленков. От военных пригласили меня и начальника ГАУ Яковлев. Присутствовали несколько товарищей в цивильных костюмах. Как я понял из промышленных наркоматов и конструкторов.
Разговор получился живым и острым.
Сталин по большей части как всегда молчал, но по блеску глаз я предположил, что его взволновали события.
Запомнилось одно выступление. Молодой инженер-конструктор горячо отстаивал создание "чудо-танка": 80 тонн, две пушки - 152-мм орудие в башне и 45-мм. в спонсоне, 7 членов экипажа, внешне как мне показалось - сильно увеличенная копия американского "Генерала Гранта". Если честно, я до глубины души поразился такой технической безграмотности и неприятия боевого опыта... на втором-то году войны!
Решение принимали не в лоб. Вместо того, чтобы создать своей тяжелый супертанк, принять комплекс мер:
- поставить на поток производство 57-мм ПТО; пушка уже прошла утверждение, выпущена малой серией и испытана в боях 1941-го года (даже в качестве импровизированных самоходок).
- Создать тяжелые самоходки (с орудиями 122-152-мм);
- я сослался на массовое применение противником "термитных" снарядов предложил начать производство кумулятивных снарядов.
- появилась идея ПТАБов. Инженеры горячо ухватились за идею "контейнера"... вот-вот и у нас появятся кассетные бомбы, - усмехаюсь я.
- конечно же поговорили о модернизации наших танков; КВ решено выпускать с 85-мм орудием; потенциально признано готовиться поставить 85-мм пушку на Т-34, и орудие примерно 100-мм на КВ (опыт с 107-мм орудием хоть и признан неудачным, но конструкторы пообещали исправить дефекты).
Но это дело долгое, только в 43-м объективно.
Чтож, "если нет другого лома", можно использовать комбинацию метательного ножа, черенка от саперной лопаты и газового ключа.
Хорошим вариантом я считал и противотанковые мины. Тем более, что там процесс налажен, и надо просто наращивать производство. Кроме всего прочего я все больше убеждался - и в 43-м нам придется больше оборонятся. Поэтому варианты "оборонительного" оружия нужны.
Слабейшая сторона всегда может выбрать стратегию игры ва-банк. Поставив всё на один цвет, на одну карту, на единственное "генеральное" сражение, которое решит судьбу войны. Пожалуй классикой таких отчаянных мер отчаявшихся людей можно считать Ватерлоо Наполеона и Курскую битву 1943-го.
Проигрывая такие битвы она неизбежно ускоряет свой конец.
Выигрыш увеличивает количество вариантов, но ничего не гарантирует.
Победа при Ватерлоо ничего бы не давала Наполеону, против него шли армии пяти мощнейших государств общей численностью более миллиона штыков. Мы бы говорили не о Ста днях, а о Двухсот пятидесяти... разница невелика.
Сильнейшая сторона наоборот, имеет массу возможностей реализовать свое превосходство. Съедая слона по частям, как сделали американцы против самураев на Тихом океане. разнеся удары по времени и пространству ака 10 сталинских ударов в 44-м. Навязать противнику решающую битву, но на своих условиях. Выбрав такой пункт, который противник обязан защищать.
Осенью 42-го я пребывал в раздвоенных чувствах. Объективно - из всей суммы моих знаний, как текущего настоящего, так и известного мне будущего - начальник ГенШтаба Красной Армии верил в преимущество советской стороны. А значит риск надо исключать.
Субъективно... глядя на психологическое состояние своих коллег и подчиненных, ловя хмурые взгляды Сталина и наблюдая в Ставке вечно закипающего от гнева Жукова, я приходил к половинчатому выводу. Красная Армия вышла из кризиса, и самое страшное уже позади; но при этом по боеспособности она все равно уступала Вермахту.
Из трех "вечных факторов" побед русской армии (А.Кларк) - бескрайней территории, огромных людских массы и жесткого климата, два первых фактора* почти исчерпаны, а третий на помощь пока не спешит. Да и немцы к суровой зиме подготовятся лучше. Опыт прошлого года и знания моего визави по ту сторону наверняка сыграют определенную роль.
Выбор стратегии так и не был мной сделан. Плохо чувствовать себя в роли буриданова осла. Оставалось сослаться на привычное - "Все равно все решает товарищ Сталин" - и ждать решения Верховного.
На самом деле за эти полгода я убедился, что вождь открыт для обсуждения любых стратегических вопросов и прислушивается к аргументированному мнению.
========
* Собственно территории у нас было много. Но потеря того же Кавказа лишала СССР 90% нефти, а без хлеба золотой Кубани и плодородных донских областей стране грозил реальный голод.
Возвращение.
Я сидел за столом своего кабинета и дописывал статью про город-герой Воронеж, под которым произошел коренной перелом во всей Второй Мировой войне. "Здесь решалась судьба Великой отечественной войны, судьба советской страны и нашего народа. Благодаря верной политики партии Ленина-Сталина и героизму советских воинов...". Руку сковала тяжесть, зеленая поверхность стола внезапно заколебалась и стала зеркальной.
- Эффект стереокартинки - мелькнуло в голове. Множественные отражения поплыли перед глазами, казалось мозг раздробило.
- Это всё. Совсем всё. Отзывают... - последние осознанные мысли перед кошмарной мясорубкой перехода. Взгляд зацепил календарь на столе, слева от могучего малахитового письменного прибора. На перекидном листе 3 марта 1943-го...
***
Сухость во рту, доходящая до 451 градуса по Фаренгейту.
- Задание ты свое выполнил, это главное - Шеф лично прибыл меня встречать. Надо же какая честь. А начальство продолжило:
- теперь две недели реабилитации...
Я пытался вспомнить ощущение СВОЕГО тела; так паралитики себя чувствуют - закованы в тюрьму собственной неподвижности. Глазами попросил:
- Пииииииииить!
Медик в синем... ( Почему? Должен быть белый... - это оставшиеся от перемещения воспоминания догадываюсь тут же)... халате отрицательно мотнул головой и указал на капельницу.
Организм получает все необходимые ему питательные вещества и витамины внутривенно. Но почему так хочется глотнуть обычной, родниковой или колодезной, водички? Холодненькой.
Вот же... Мысленно я выругался, разбавив легкий культурный мат своего детства набранными за эти месяцы "командировки" идиоматическими выражениями крепкой русской словесности.
Шевелюсь.
- Надо бы доложить, - опять работает инерция вынесенных с собой фантомных представлений. Какие разговоры, если агент не владеет даже собственным языком, чтобы облизать пересохшие губы. Словно к нему привязали двухпудовые гири.
Именно двухпудовые, - я улыбаюсь про себя и вспоминаю как после первого возвращения несколько недель шарахался от углов, обходя их по самой дальней касательной - там могли таиться убийцы.
-... бу-бу-бу пригласят на Пленарное заседание Академии Наук и ХроноСовета - голос Шефа пробился через туман в голове и глухоту в ушах.
Это хорошо, хоть обычно я и не любитель выступать перед большим начальством. Но после бесед со Сталиным и докладам в Ставки что мне эти штатские пиджаки. Я улыбаюсь, точнее силюсь раздвинуть губы в улыбке. Но получается откровенно плохо.
А что я там буду рассказывать. Что большую часть времени пытался удержаться на волне быстро несущихся событий? Любые попытки изменить ход истории заканчивались безжалостным отказом при столкновении с реальным положением дел.
Шеф наверно догадывается о моих сомнениях.
- Не переживай. Информации ты набрал массу, вот пусть большеголовые с ней разбираются. Наверняка, на пару серьезных научных трудов им хватит. И пяток маленьких открытий.
Я закрываю глаза. Все будет хорошо. Или просто будет...
Строчки доклада ложились на бумагу. Да, я писал от руки, так удобнее вспоминать.
... Меня постоянно питала надежда, что избежав ошибок в своей реальности, немцы наделают новых. И в чем-то этот прогноз оправдался.
... Нельзя не признать, что противник изящно решил проблему Ржевско-Вяземского выступа. Выдержав полугодовою серию боев на истощение и нанеся серьезные потери Красной Армии, немцы по собственной инициативе вывели войска из ловушки. При этом эвакуация проведена четко, даже пунктуально. Аналогично я бы оценил и очищение Демянского выступа. Это впоследствии серьезно осложнило ситуацию на Северо-Западном направлении.
... Явно скорректирована оценка Красной Армии. Не до конца, но германскому командованию стала очевидна сила сопротивления русских войск.
... Так против Сталинграда изначально выделены бОльшие, где-то даже избыточные, силы. В свою очередь целый ряд мер нашего ГенШтаба - переброска заранее ряда соединений в "крепость Сталинград", а также танковых корпусов на пути предполагаемого движения немцев, и наращивание военно-воздушных сил (самого мобильного вида ВС) на бюго-западном направленнии позволили затянуть бои в городе на Волги до осени. Помимо "засадных полков" можно отметить и ряд шероховатостей в проведении операции с той стороны. Это касается и вынужденно задействованных немцами союзных войск.
... в свою очередь я могу отнести к позитивным итогам своего вмешательства деблокирование Ленинграда. Уточнение плана операции - идея со вторым ударом вдоль Ладожского озера, и повышенный наряд сил (в том числе за счет резкого ослабления соседних пассивных фронтов - Карельского и Северо-Западного) позволили прорвать оборону "бутылочного горла" уже осенью.
... итоги авиационных наступлений, впервые испробованных под Ленинградом и Сталинградом, я бы оценил весьма скромно. Но проблема не только в самой идеи, а в хромающей техники исполнения. Только после многочисленных наставлений в адрес руководства ВВС они закрепили в новом уставе "пару" как основу тактического строя истребительной авиации. Тоже самое происходило с эшелонированием по высоте, хотя в боевых частях эту систему применяли еще в 41-м.
В свою очередь я высоко оценил действия ночников и дальней авиации. Помимо чисто военных усилий их действия имели важное влияние на политико-моральное состояние советских войск.
... Располагай Василевский абсолютным доверием Сталина (или хотя бы половиной его власти) он мог сделать больше. В условиях советской системы в руках лидера сосредотачивалась просто гигантская власть - все маршалы и генералы, директора и наркомы вместе взятые не имели и десятой доли влияния как один Верховный. Естественно, что степень его влияния на события просто колоссальна. А отсюда и возрастала цена ошибки. Интуитивная боязнь Сталиным нового наступления на Москву привела к катастрофической недооценки южного направления.
... Многие вопросы приходилось решать с боями, но стило проблему обсудить со Сталиным, и принятое вождем решение мгновенно открывало все двери и вело широкими коридорами к успеху. Таким примером стала эпопея с СУшками. Вместо массы легких танков советская промышленность начла, хоть и со скрипом, переход к массовому производству самоходок. За СУ-76 должны были последовать СУ-85 и СУ-152.
... Обратным примером, когда Сталин не принимал однозначного решения (а ему требовалось не менее двух-трех причин - все его действия как правило носили характер глубокого и четкого обдумывания) являлась идея сохранить в производстве явно устаревший ЛаГГ-3.
Самолет морально устарел еще в 41-м, а после запуска на основных конвейерах по производству "лакированных грабов" пятых лавочников сохранять этого конкурента Яка за мотор явно нецелесообразно.
Но инерция запущенного производства (Тбилисский авиазавод), а также масса благих пожеланий от руководства ВВС - на ЛаГГ поставили 37-мм пушку - направленных на модернизацию истребителя сработали против однозначного решения закрыть тему.
В свою очередь Василевский вставил свои пять копеек - настоял на том, чтобы ЛаГГи шли не в боевые части Действующей Армии, а в недействующие Округа и на Дальний Восток. Теоретически, снабженный мощной пушкой истребитель можно было использовать как штурмовик или охотник за немецкими бомберами (ночью?) - пара таких снарядов вполне могла развалить немецкий Юнкерс.88 или Хейнкель, но надо было еще попасть! Однако бой с Ме-109Г тройка проигрывала изначально на всех высотах и даже на горизонтали.
Самая сложная часть доклада, как и в работе начальника Генштаба - это предсказание будущего. Как правило большинство таких догадок попадает в молоко, а если и сбывается, то в неожиданном варианте.
Прогнозы:
... весной и летом 43-го Красная Армия и СССР останутся слабейшей стороной в Великой Отечественной войны. Коренной перелом в ситуации не произошел. Немцы обязательно вернут себе стратегическую инициативу.
... важнейшим фактором влияния на обстановку Советско-германского фронта в руках советского руководства является наращивание советских ВВС. Только при господстве в воздухе возможно удержать противника в оборонительных сражениях. Предполагаю, что воздушное сражение весной 43-го обязательно развернется (район возникновения - в любой точки Восточного фронта от Ленинграда до Кавказа).
... Генеральный Штаб РККА планирует создание стратегических резервов. В их число войдут несколько общевойсковых и две-три танковые армии, воздушная армия и несколько отдельных авиакорпусов. Это позволяет с оптимизмом смотреть на предстоящую (скорее всего) летом генеральную битву.
... если брать глобальную стратегию, положение Германии становится все более уязвимым, хотя и не столь безнадежным чем в известной мне по своему миру реальной истории. Действия союзников по-видимому станут энергичнее, иначе грозит выпадение Советско-Германского фронта.
... что касается СССР, то он уже достиг впечатляющих результатов в плане мобилизации экономики, развития промышленности на Востоке страны и производства вооружений. Несравненно выросли количественно и качественно Вооруженные Силы, повысилось мастерство бойцов и командиров, советское командование обогатилось опытом современной войны и освоило многие тактические и оперативные приемы ранее доступные только немцам. Это дает основание для позитивного прогноза на кампанию 1943-й года.