Этот рассказ - шуточное произведение. Не рекомендуется читать людям, обделенным чувством юмора, а также стремящимся сделать политическую карьеру. Рассказ не направлен на разжигание какой бы то ни было розни.
Однажды... Нет, лучше бы начать этот рассказ словами "Как обычно..."
Итак, как обычно, в наполовину набитом вагоне открылись со стуком двери.
Народ хлынул внутрь, снося всех, кто пытается выйти.
Свободные места (имеется в виду, которые не были заняты) были немедленно оккупированы дородными молодцами и просто мужчинами, сразу раздвинувшими ноги на непомерную ширину, причем, как обычно - у кого ноги тоньше, тот раздвигал их шире. Кроме того, мужчины, которые стояли, как всегда как можно шире взялись за поручни, расставив локти, чтобы их соседям осталось как можно меньше места. Что делать, современное проявление инстинктов самцов...
Те, кто по слабости здоровья или по причине придержания соседом за низ куртки не сумели совершить феноменальный олимпийский рывок к свободным местам, заполнили собой все вагонное пространство. С толканием чужих сумок, с наступанием на ноги и гневными взглядами, с пинком в рюкзак студенту, которому этот рюкзак и девать-то некуда, с руганью: "Да сними же, наконец, свой грязный рюкзак!" или "Осторожней! Извиняться надо, когда на ногу наступаете!" Были и откровенные ругательства в виде "уродов", "очкариков", "пьяни" и т.д.
Из всех врачебных советов ушедшего века один наши соотечественники восприняли в большом проценте, а именно насчет того, что голову не надо мыть чаще раза в неделю. Но мы пошли дальше - не только голову. Поэтому, в вагоне, который был обычным вагоном, царило стойкое амбре.
Какая-то согбенная старуха с гигантскими тюками ввалилась в вагон. Она была настолько старая и дряхлая, что пассажиры, все как один (особенно те, кто сидел) опустили глаза, закрыли их и притворились, как будто каждый чем-то занят: а именно слушает музыку или просто спит (да, тока что толкался как зверь, чтобы место занять получше, а как сел, бабушку увидал, так прям сразу и уснул). Бабка, шамкая и тряся головой, подошла к огромному парню, сидевшему развалясь и делавшему вид, что он спит. На него тут же зацыкали какие-то женщины, и он скрепя зубами "бабки затрахали, какого * дома не сидится в таком возрасте, нет, ну куда она может с такими тюками ехать" встал, нависая над ней. Бабка не села, а скорее упала на свободное место так, что другой конец лавки аж подпрыгнул.
После этого двери захлопнулись, придавив какому-то мужчине, пропищавшем при этом бранное слово, ногу, и обычный поезд унес самый обычный вагон в тоннель, соединяющий самые обычные станции, ну, к примеру, пусть это будут Тимирязевская и Петровско-Разумовская...
Дорога была долгая, а езда - тряская, ну, что делать, не баре, подумаешь, что трясет так, что колени до подбородка достают, и стоишь, словно на скейтборде балансируешь, чтоб не упасть - метро это народный транспорт. Кого тут только не увидишь! И пенсионерок, которые обязательно, как только войдут в вагон, сразу начинают сквозь толпу народа лезть зачем-то в другой его конец, и курьеры самых разнообразных категорий - начиная от молодых людей праздного вида с пакетиками до огромных мужиков со спортивными сумками, размером сравнимыми с самим вагоном, и студенты и школьники, которые всем мешают своими рюкзаками, и которым всё время предлагают их снять (причем непонятно, что студент дальше будет делать с рюкзаком - ведь если держать в руках, то за поручень-то нечем держаться, стало быть мона и упасть на кого-нибудь, а это уже совсем ай-яй-яй!), и целующиеся (с хрустом и причмакиванием) парочки возрастом от 15 и до 50, и строители, и учителя с огромными букетами цветов в час пик, и бабуси-которых не объедешь -ни-на-какой-козе, и девушки, которые начинают краситься, вызывая суровые завистливые взоры всех остальных женщин вагона (при этом макияж у них не выходит, все-таки вагон - не салон красоты, да и вообще,сами понимаете, поэтому девушки начинают злиться и пихаться, в итоге засовывая в уши плеер)... Тут можно много рассказывать, в метро типажей полно. Но вернемся все-таки в наш вагон.
Неожиданно на перегоне, как раз перед ответвлением в какой-то другой тоннель, вагон крепко тряхнуло. А так как он был сделан на мытищинском заводе лет 25 назад, то и нечего удивляться, что сцепка оторвалась. Вагон был последним и постепенно начал отдаляться от состава, который уходил в пугающую темноту.
По неведомому стечению обстоятельств, он случайно завернул в ответвление тоннеля, да так и поехал потихоньку дальше, в никуда.
Сначала те, кто был внутри вагона, даже и не заметили, что что-то не так. Просто продолжали дальше "ехать". Потом как-то притихли. Ну, как это бывает, знаете, когда поезд вдруг неожиданно встает в тоннеле. Тишина стоит мертвая, только слышно, как у кого-нибудь в плеере музыка играет, или какая-нибудь пара пассажиров разговаривает. Это даже довольно смешно, потому что, вроде как, они, двое, разговаривают, а весь вагон с напряженными лицами (из-за того, что поезд встал и неизвестно, что дальше будет) слушают.
Но тут немного другая картина. Все-таки вагон-то едет. А куда - непонятно... Сначала все притихли. Ну да, как я и рассказывал: лица у всех напряженные такие, но, люди ведь все, никто не хочет выставлять себя излишне подозрительным и т.д., сидят все, губы сжали, глаза прищурили, вроде как все нормально, и вида не покажут. А все не нормально. Просто люди показать этого не хотят. Вроде как "мне-то что". А на самом деле боятся все. Едут-едут. Еще минуты две. Чернее тучи лица. Кто "спал", тот проснулся. Бабки злобно в пол смотрят, молодые парни наоборот, по сторонам головой вертят, матерятся тихо.
И вдруг настала тишина. Страшная такая тишина в вагоне, напряженная. Слышно было бы, как мужа летит, ну, если б она летела. Но муха не летела, как ни вслушивайся. Ясно было, что это переломный момент, что что-то произойдет сейчас, и действительно, вдруг как...
... Как чихнет мужик, который спал всю дорогу. Аж проснулся, он-то и правда спал. Самое интересное, что все вздохнули вроде, а напряжение не спадает. Ну, все нахохлились опять. Стали головой вертеть даже уже и пенсионеры. Вдруг голос ребенка на весь вагон как запищит: "Ма-ам! Я писить ха-ачу-у-у-у-у!"
Батюшки светы! Что тут началось! По всему вагону пошел гул, шорохи, шепот громкий, мол, "куда ж это мы едем", и "где ж это мы наконец" , да "куда ж мы наконец заехали". А вагон по рельсам тыдын-тыдын, тыдын-тыдын, едет себе не торопясь.
Вдруг мужик один плеер из ушей вынул, встал во весь рост и говорит, громко так: "Ээ, че за ботва-то? Чет мы в какую-то ж*пу заехали! А, пассажиры?"
Тишина.
Какой-то очкарик, которого бабки в конце вагона своими телесами к стеклу носом прижали, завопил то-оненьким голоском: "Мы, наверное, не в тот тоннель свернули!" На него тут же бабки зашикали, мол, ты, молодой, самый умный нашелся, откуда тебе знать, куда мы там чего свернули, и вообще, это метро, мы тут все по сорок лет проработали и нам виднее, а молодежь вообще сейчас никого не уважает, патлы отрастили, да и думают, что умнее всех. Тем временем, мужики какие-то прошли к началу вагона, и стали там что-то рассматривать, приговаривая, что "ничего чего-то не понятно". Да и как оно понятно-то будет, если впереди темнота, и ничего не видно! Оно и ясно, что мужики-то народ любопытный.
Один хорошо одетый пожилой мужчина, свысока на всех поглядывавший, и, видимо, куда-то торопившийся, потому что все время поглядывал на часы, подошел к переговорнику "пассажир-машинист" и стал там что-то нажимать, но у него ничего не выходило ( машинист-то ведь уехал давно на Петровско-Разумовскую!). Бабки, видя это, стали на него бормотать: "Что это вы делаете? А? Не знаете? А вот не трогайте тогда! Самый умный! Электричество все сожжет нам, свет погаснет! Опаздывает он! Да мы все, вообще-то тут опаздываем, что, не видно, что ли?" После этой словесной бомбардировки мужчина удалился в другой конец вагона под одобрительное бормотание тех же бабушек.
Шепоты и разговоры о том, что происходит, нарастали, мат, изрыгаемый молодыми парнями, был слышан все отчетливее, а вагон продолжал ехать. И тут наступил момент, когда все пришло в движение: все пассажиры стали кто вертеться, кто оправлять свои вещи, кто протирать очки, кто убирать в сумку или карман плеер или газету... Все это делалось под гул разговоров, уже громко, вслух, пока вдруг ребенок не запищал, что было мочи: "Мама! Мама, я очень сильно писить ха-ачууу!" После этого крика вагон просто взорвался. Кто-то пытался посмотреть в окно, кто-то кричал "надо как-то вагон остановить", кто -то причитал про себя или читал молитву, перетаскивая сумки на более "надежные" места, где они не упадут. Сидящие садились более основательно, понимая, что нужно сейчас укреплять свои позиции. Апофеозом всего стал протяжный вой бабки, которой в самом начале уступили место, она выла, срываясь на крик: "Да это все жиды во всем виноваты!"
Один из мужчин в спортивном костюме, крепкого телосложения вдруг встал и гаркнул на весь вагон: "А ну-ка тихо! ТИХО!" Все стихли. Слышны были только недовольное бормотание пожилых людей по поводу того, что заорал и раскомандовался.
Мужчина вышел в середину вагона и спокойно, но громко сказал: "Во-первых. Вот у меня бутылка. Пусть ребенок в нее помочится. Во-вторых. Нам надо как-то остановить вагон".
Вдруг какой-то алкаш, до этого сидевший один на всей задней скамейке из-за вони, которая от него исходила, и вообще, всего его внешнего вида, тоже спокойно так сказал: "Не надо ничего делать. Это нас ФСБ отцепило, потому что в вагоне террорист".
"Какой еще террорист? Что ты мелешь?" - попер на него мужчина в спортивном костюме. "А такой! Вот он! - Алкаш показал на очкарика, того самого, которого приперли к стеклу, - у него, вон, бомба в этой х*рне лежит!" У очкарика был тубус, за который он теперь отчаянно, озираясь от страха, схватился. "Нет, это не террористы! - заявила очень странного вида старушка, на которой были красная юбка, желтые рейтузы и кеды, - это марсиане! Точно они! Они мне прошлый год геморрой вылечили, ей богу!" Старушка залилась веселым смехом. Мужчина в спортивном костюме после этих слов просто озверел. "Ну-ка всем быстро закрыть рты!" - Заорал он. "Ты, ты и ты!" - Он указал на трех самых крепких парней, которые были в вагоне. "Сейчас с вами выломаем скамейку, просунем ее в окно и тормознем об стену! Понятно? Поехали!" Они, может, куда-то и поехали, но никто не собирался вставать со скамейки. Действительно, пришел какой-то умник, раскомандовался тут, придумал зачем-то скамейку выломать, а вдруг ничего и не получится? Спортивный костюм подошел к сидящим: "Ну, че жопы свои разложили? Долго сидеть будем?" Пенсионеры и люди старшего поколения, сидевшие на лавке сначала недоуменно, потом злобно стали смотреть на него, а потом стали в открытую возмущаться. Спортивный костюм снова рявкнул на них, видимо, по-другому разговаривать он не умел.
Внезапно, он кинулся на одного старичка и стал его стаскивать с сиденья. Старик с криками "помогите, убивают" отбивался, как мог. Ему на помощь поспешили прочие сидящие, охаживая спортивный костюм и его товарищей по всем частям тела, приговаривая, что, мол, вот из-за таких как они, страна-то и развалилась...
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если вдруг что-то не громыхнуло и в крыше вагона не показался огромный металлический стержень. Крыша жутко заскрипела, звук был такой громкий и пронзительный, что борющиеся прекратили потасовку, и глаза их в ужасе округлились. Вагон резко замер, двери сами собой открылись, металлический стержень сначала проваливался к полу, а потом замер. По инерции, все, кто стоял или сидел в вагоне, опрокинулись на пол, от резкой остановки вагона. Послышались мат-перемат, толчки, ругань, проклятия, все друг за друга цеплялись и ругались.
Просто какие-то рабочие наверху устанавливали очередной рекламный щит (или, как это теперь по-умному называется, биллбоард).
Все люди вернулись в метро, где их встретили милиция, пожарные и скорая помощь. Все закончилось очень удачно, разве что бабка, которой уступили место, растеряла в вагоне все свои тюки...
И теперь пассажиры того вагона иногда встречаются в метро. Но делают вид, что не узнают друг друга. Или правда не узнают...