Он - дух зла. Ему около ста сорока семи лет (плюс, минус три года). Почему срок такой расплывчатый? Да дух и сам этого не помнит. Для него это не так уж и важно. Важно другое. Он знал, как это произошло. В тот год в тюрьме не своей смертью умер заключенный. Кем был казнен, как и почему - духу было безразлично. Но та ненависть, возникшая после этого, и те капли крови, что пропитали землю, пробудили к жизни его. И с тех пор, он как последний призрак слонялся по тюремному замку, вселяясь, то в одного, то в другого заключенного. И тогда на территории изолятора вспыхивали волнения. Самой большей своей заслугой дух всегда считал - захват души надзирателя. И чего он только не вытворял в таком теле. Вот только одна беда, за пределы замка, даже в теле охранника, злой дух не мог выбраться. Злость, накопившаяся в алчном, а иногда и в неопытном охраннике, с моментом выхода за ворота, исчезала моментально и бесследно. Иногда дух, вселившись в ворона, поднимался над замком и кружил в высоте, разглядывая прохожих, спешивших мимо тюрьмы. Иногда бывало, прилетали к нему братья, что обитали там за пределами забора, молодые и неопытные и рассказывали, про ту жизнь, что текла на свободе.
"Глупые людишки, - думал он, приземляясь на крышу вышки, - что ваша жизнь там. Молитесь своим богам, любите, страдаете, переживаете и злитесь. Даже не подозреваете, что все эти чувства порождают нас. И чем дольше мы находимся под впечатлением ваших эмоций, тем дольше мы живем. Кормимся вашими ощущениями".
Несколько лет он голодал, что взять с заключенных крестьян, провинившихся на свободе из-за пустяков. Что толку от злости вора карманника. Но голод кончился. В замок один за другим "посыпались" недовольные жизнью революционеры. Дух зла радовался и наслаждался обилием ненависти, что хлынула неожиданно на него. Он просто купался в ней. Да и приятелей у него стало куда больше. И, скорее всего, именно перебор в мире его братьев вызывал непредвиденные последствия. Об этом тюремный дух зла смекнул, когда началась война. Получившая название у людей - "Мировая". Потом революция... и, казалось, что все его родичи погибли, так как все меньше их стало прилетать к нему на вышку. В одно прекрасное время он даже заподозрил, что остался в этом небольшом городе один. Духа почти лет двадцать никто не беспокоил. Убийц, воров и насильников, конечно же, привозили, но такого обилия пищи, как ему бы хотелось, не было. Но все вернулось. Однажды к нему на вышку, где он отдыхал после скромного ужина, прилетели сразу два его брата. От них он узнал, что ненависть вновь вспыхнула в мире. Зло распространилось по Европе, Азии, Америке и Африке. Где-то убивали из-за цвета кожи, где-то казнили из-за внешности, где-то расстреливали из-за денег. А здесь, почти рядом с тюремным замком люди в себе подобных видели врагов.
"Не иначе, будет война", - подумал дух.
Неожиданно ему показалось, за почти сто лет, что он устал. Ненависть вдруг стала угнетать, Поэтому он вздохнул с облегчением, когда война вспыхнула, и пища его пошла на убыль. До него даже дошел слух, уже потом когда новая Мировая Война кончилась, что преступников не будет, и люди будут любить друг друга. Для него это значило, что он сможет умереть и освободиться от своих обязанностей.
Ох, как он ошибался. Жизнь изменилась, но вот преступники так и оставались. Только в камерах их стало намного больше. Словно те, кто попал сюда до войны, протоптали дорожку.
Однажды отдыхая на крыше вышки, он приметил группу людей приехавших сюда неизвестно с какими целями. Любопытство заставило его спланировать вниз. Он около часа кружил над ними, пока не узнал, что, скорее всего тюремный замок снесут. Уничтожат окончательно и бесповоротно, а это значило для духа зла, что все его мытарства на этом свете прекратятся. Ведь не сможет он покинуть это место, и переехать с осужденными в новую тюрьму. А там, в той тюрьме, будет свой, молодой дух зла.
Ждать пришлось почти пять лет. Одним прекрасным днем заключенных посадили в специальные машины и вывезли в неизвестном направлении. Дух зла проводил их печальным взглядом и, сделав круг над тюремным замком, скрылся в его подвале. В теле старой крысы он хотел вздремнуть. Но поспать ему так и не дали.
Вечером дверь скрипнула, и на пороге появились трое бомжей. Они открыли дверь одной из камер и, расположившись на стареньких нарах, стали распивать принесенную с собой бутылку водки.
"Черт", - подумал дух и выбрался из подвала. - "Этого еще не хватало".
Только что обретший свободу от всей этой негативной энергии, он вновь почувствовал ее вкус. Ненависть бомжей к тем, кто жил в домах была так приятна.
Замок горел. Вновь приезжали люди. Что-то твердили о старине, архитектуре, о памяти. Одни советовали создать здесь музей, другие предлагали построить на его месте дом для военнослужащих, сам же дух желал, чтобы здесь построили храм. Храм, колокола которого своим звоном могли развеять не только его, но и всю ненависть, что пропитала стены и землю.
Тюремный замок снесли. Камни, доски и мусор увезли в неизвестном направлении. Площадку огородили забором и привезли будки строителей. Поставили кран. Работа закипела. Но, толи бригада была не дружная, толи его присутствие, но на площадке вновь была злоба и ненависть. Кто-то обсуждал зарплаты, кто-то жаловался на напарников. И все это давало пищу духу зла. А когда на месте стройки возник многоэтажный дом, дух понял, что он вновь не свободен. Видимые ему, и не видимые людям семена зла, ненависти и злобы, что были в этой земле, стали медленно прорастать, проникая в жилище.
И тут дух, сам того и не заметил, как помолодел. Со строительством этого нового здания он вдруг скинул все свои прожитые годы. Ему удалось взлететь на крышу и расположиться на самом ее краю. Отсюда дух мог наблюдать, как в дом стали въезжать жильцы. И тут он заметил того, чье тело стало для него первым убежищем.
Майор особого отдела выплюнул сигаретку на асфальт и вошел в подъезд. Не хотел он въезжать в этот дом, ох как не хотел. Отчего и ненавидел сейчас все: и свою жену, и полковника, и мэра, которому вдруг захотелось именно в этом месте построить дом.