Владимиров Александр : другие произведения.

Турнир барона фон Бронденброка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вчера он еще был беззаботным юношей, но дядя лежит присмерти, и ему придется выполнять последнюю просьбу. А для этого он должен выиграть в рыцарском турнире. Но как, когда против него опытные поединщики, особенно граф Дози, у которого только одно слабое место - его дочь, плюс не известный рыцарь - названый "Черный". Может все-таки удастся, что-нибудь сочинить этакое. Лично убедился, что рукописи не горят...
  Коканин Александр: другие произведения.
  Турнир барона фон Бронденброка
  
   Аннотация:
   Вчера он еще был беззаботным юношей, но дядя лежит присмерти, и ему придется выполнять последнюю просьбу. А для этого он должен выиграть в рыцарском турнире. Но как, когда против него опытные поединщики, особенно граф Дози, у которого только одно слабое место - его дочь, плюс не известный рыцарь - названый "Черный". Может все-таки удастся, что-нибудь сочинить этакое.
  
  
   Глава 1. ШУТ.
  
   - Ну, вот и добрались, - проговорил я, обращаясь к своему оруженосцу, когда из-за поворота показался старый покосившийся от времени деревянный столб. На приколоченной наспех, железными гвоздями, широкой доске было выведено от руки: "Вы въехали на землю достопочтимого барона Генриха фон Бронденброка. Советуем вам по собственной воле развернуться и убираться восвояси, или заплатить уважаемому барону пошлину, за проезд по его земле - сорок гульденов" (1).
   Вот что-что, а платить, ни я, ни мой оруженосец не собирались, а уж убираться восвояси и подавно. И с какой это стати мне это нужно делать?
  Что ни говори, а барон Генрих фон Бронденброк был моим дядей. Это, во-первых, а во-вторых, - он сам пригласил меня посетить его. Честно признаться не очень-то и хотелось покидать отчий дом. Пусть он и вздымался на одной из самых высоких гор Альмейского высокогорья, на протекавшей, внизу у самого ее подножия, речки, но там даже в одиночестве было не так уж и скучно. Иногда спускаясь из цитадели на равнину, мы бродили с моим оруженосцем по окрестностям, смущая своим поведением девиц. Проводя деньки в веселии и разврате.
  И вот теперь, благодаря посланию дяди, и к приложенной к нему записке магистра, я должен был покинуть свой дом и мчаться не понятно зачем. Ни барон, ни волшебник не сообщали мне цели моего визита. Эх, видимо придется разбираться со всем этим уже на месте.
  Что можно сказать о бароне фон Бронденброке? Если признаться, то не так уж и много. Это был человек, про которого обычно говорят - "сам себе на уме". Больше всего на свете он любил проводить, да и не только проводить, но и участвовать, различные рыцарские турниры. Его хлебом не корми, только дай понаблюдать за поединком. А уж мечем или булавой помахать, так об этом и упоминать не стоит.
  Короче в старые добрые времена, когда империей правил покойный отец нынешнего монарха, он устраивал их не по одному разу в месяц, но, с приходом к власти старшего сына императора - Георга IV, все переменилось. Новый государь не одобрял всех этих затей. Особенно когда стал терять на неопределенный срок вассалов. Он сначала понять ни как не мог, а уж потом сообразил, а может, кто и подсказал, что виной всему этому турниры, после которых большая часть участников валялась с переломами в своих замках. Попытка наложить запрет не получилась. Мой дядя и еще несколько баронов, нашли в окружении самодержца несколько советников жадных до денег, а уж те пообещали замолвить словечко. И надо признаться им это удалось. Георг IV вынужден был разрешить проводить турниры, но только по одному в три месяца. Он не знал моего дядю.
  В отличие от барона, который был старше моего отца на несколько лет, я - не поединщик. В единоборствах принимал участие только один раз, да и то без подготовки, а произошло это в прошлом году. Тогда вот точно так же вызвал меня дядя к себе в гости, ну и предложил попробовать. И как бы я не сопротивлялся, но ему удалось меня убедить принять участие, отчасти потому, что захотелось испытать что-то новое.
  Испытал, да еще как. Рука болела несколько дней, после того, как в первой же схватке, граф фон Пику, тот, что жил на севере империи, и славился своей удалью и коварством, выбил меня сильным ударом копья с лошади. Не знаю почему, но происшедшее не расстроило барона. Он тогда похлопал меня по здоровому плечу и произнес:
  - Фридрих, у тебя все еще впереди! Так, что ничего удивительного, что первый блин вышел комом. Если бог даст мне такую возможность, я лично сам сделаю из тебя рыцаря.
  Вот так и сказал: "Первый блин вышел комом", добавил про рыцаря и улыбнулся. Как же мне хотелось тогда, да и сейчас, чтобы дядя передумал.
  "Ни когда, ни за что, не буду участвовать в подобных состязания!"- решил я тогда. Вот только об этом дяде говорить не стал. Не удивлюсь, если после моего отъезда, он это понял.
  
   Все-таки забавно предаваться воспоминаниям. Веешь это конечно презабавная, но, увы, бесполезная. По-любому жить то нужно настоящим, в крайнем случае, будущим, а не как уж, не прошлым.
  
  Вот и сейчас разглядывая табличку, я вдруг подумал: а для чего это вдруг дяде понадобилось ее вещать? С какой стати? Ведь если взглянуть на нее с определенного угла, то можно заметить бессмысленность существования оной. Если уж на то пошло, то эта табличка, будь она трижды не ладная, крестьянам из ближайших деревень не нужна. Нищий, странник или, например монах (что в принципе одно и то же) не станут платить за проход по земле барона ни гульдена. Зачем. Ведь дойдя до города или даже замка, они просто затеряются в толпе. Другое дело дворянин, если конечно он не прикинется нищим, не передернется в обноски, тут же просится в глаза. Вот отчего на любого богатого приезжего здесь, всегда смотрят искоса. Будь моя воля, установил бы ее у ближайшего постоялого двора, где заплатившему путнику выдавали бы проездную грамоту, в которой черным по белому было бы написано, что тот имеет право въезжать на территорию города, что принадлежал барону. Отсюда же до ближайшего постоялого двора ехать и ехать.
  С другой же стороны, почему это дяде понадобилось требовать с путников за проезд именно сорок гульденов, а не федингом (2) меньше или больше? Если верить словам казначея барона Айрана Смоли, то это всего, лишь оплата за право участвовать в турнире. Как она исчислялась, тот так и не удосужился объяснить. "Мне главное, что бы приглашенный на турнир в обязательном порядке вносил эту сумму в казну барона - молвил тогда Смоли, - и не важно, на какой ступени иерархической лестницы он стоит. Пусть хоть сам император!"
  Предполагалось, что заплатив человек, автоматически становился участником турнира. Казначею, как, скорее всего и дяде, уже было не интересно, что тот выберет - единоборство или же место среди зрителей. Те дворяне, что были победней предпочитали первое, и их можно было понять. Появлялся шанс вернуть свои сорок гульденов и не только. Как-никак главный приз складывался и части этих денег. В другие же дни, когда поединки не проходили, сорок гульденов обычная плата за проезд. Вот только мне казалось, дядя рисковал, ведь его владения всегда можно было объехать
   - Ох, Густав, - вздохнул я, оглядывая оруженосца, парнишку лет двадцати пяти, что служил мне вот уже девятый год. - Вперед друг мой, - и пришпорил коня, поняв, что судьбы не изменить, прокричал, так громко, что вороны, сидевшие на одиноко растущем дереве, взмыли в небо, - За мной Густав!
   Я помчался по уже знакомой мне дороге.
  Предстояло заехать на постоялый двор. Там, как писал мне в письме дядя, меня должен ждать его человек. Кто это я даже и предположить не мог. Кто угодно, хотя бы сборщик дани.
   - Подождите меня сеньор, - кричал позади меня Густав, чья сивая кобылка, явно не поспевала за моим темным, как ночь, рысаком.
  Она явно уступала в прыткости моему коню. Кстати кому будет интересно, могу сообщить, что его звали - Винегретом. Чудное имя вы не находите? Подарили мне его дети конюха, что служил сначала у моего отца, а теперь вот у меня. Звали брата с сестрой - Вини и Грета, они были чуть моложе меня, и я взрослый парень, часто, когда делать было нечего, проводил с ними на озере, где на удочку, сделанную из плакучей ивы, мы ловил рыбешку. Кобылку же моего оруженосца прозывали - Сердцеедкой. Отчего так, славный малый отказывался мне говорить.
   Я пришпорил Винегрета и остановился, около домика.
   - Моя Сердцеедка, не такая прыткая, как ваш Винегрет, - проворчал, подъехавший Густав, - вы Фридрих еще молоды, а мы старенькие, и такие скачки не для нас, - с хитрецой в голосе продолжил он.
   Я расхохотался. Густав явно шутил. Он ведь старше меня всего-то на пять лет. Сын кухарки, которая при желании, если бы оно у нее, было, могла бы править моим городом. Когда-то в детстве, бегая с деревянными мечами по крепостному двору, под счастливым взором родителя, тот поклялся мне в верности и изъявил просьбу, что хочет стать оруженосцем. Вот с тех пор и повелось, что он мотался со мной повсюду.
  Волшебник Балтимор, служивший у моего отца, как-то сказал мне, что в случае Густава звезды легли так, что мальчишка просто обязан быть только оруженосцем.
   - Хорошо, брат Густав, я не буду больше гнать коня, - хихикнул я, - тем более что мы приехали.
   Оруженосец и без моих слов понял, что прибыли. Он, как и я, приметил этот большой двух этажный дом, стоящий у обочины дороги. То, что это дальний аванпост моего дядюшки, а для путников трактир, он помнил по последнему нашему приезду.
   Мы спрыгнули с животных. Привязали их к перекладине, повесили мешки с овсом на морды и вошли в коричневую дверь, которая большим пятном выделялась посреди побеленной стены.
   Неожиданно Густав остановился. Его лицо побледнело, и он сказал:
   - Я с вами туда не пойду, мне и прошлого раза хватило.
   Еще бы, не хватило. В прошлый раз, оруженосца одетого в одежду моего батюшки с трудом удалось отбить от стражников. Видите ли, они приняли парнишку за дворянина, и потащили играть в кости, и если бы я не вмешался, то они обчистили бы Густава до ниток. Забрали бы все деньги, что выделялись ему на личные нужды, не так чтобы много, но ему хватало.
   - Твое дело, - проговорил я и вошел вовнутрь.
   - Кто к нам приехал, - раздалось в зале, когда за мной закрылась дубовая дверь, - барон Фридрих фон Бронденброк - младший!
  Почему меня звали барон фон Бронденброк - младший, когда такой титул мог принадлежать только моему дяде? Ну, так тут запутанная история. Всему виной женитьба моего отца, дело темное и загадочное, тайны которой я так и не знаю. Впрочем отвлекся.
   Голос принадлежал Гюнтеру, отважному рыцарю из дружины барона.
   - Посмотрите братья, - проговорил он, - как вырос молодой барон, как же давно вас у нас не было....
   Для него "давно" - год. Ровно столько времени прошло с того первого для меня турнира. Именно тогда я впервые приехал к дяде. Именно тогда мой отец скоропостижно скончался. Его разорвал во время охоты - волк-оборотень. До этого же они с дядей разошлись во мнении, когда Генрих предложил ему женить меня на дочке, двоюродной сестры его первой жены. Батя же видел в женах иную кандидатуру. Причем обе невесты меня самого не устраивали. Одна была рябая, другая косая.
   Воспользовавшись смертью отца, дядя пошел на мировую и пригласил меня к себе. В тот раз я и не знал, что еду на турнир.
   Теперь же на меня смотрели девятнадцать наглых и ухмылявшихся глаз. Почему девятнадцать? Да потому, что Зигфрид, оруженосец барона, потерял свой глаз в сражении.
   - Дядя мне приказал, доставить тебя к нему в замок, - пробормотал Гюнтер, - вот и оруженосца своего прислал.
   И он показал рукой на одноглазого воина, который тут же вышел из толпы. Длинный молодой парень, с черной повязкой пересекавшей всё лицо. На нем был камзол с гербом барона. В руках тот держал скрученную в трубу грамоту, которую тут же протянул мне.
   - Рад приветствовать вас барон Бронденброк - младший, - проговорил басистым голосом он. - Ваш дядя просил доставить вас к нему немедленно. В последнее время, он стал совершенно плох. Поэтому и намеревается провести, возможно, последний рыцарский поединок в своей жизни. Увы, теперь уже только в качестве наблюдателя.
   - Что случилось с моим дядей? - спросил я, разглядывая, сине-желтый камзол оруженосца.
   - От него ушла удача, гер-р Фридрих, вот уже месяц пошел, как его вызвал на дуэль странный граф Дози. Вызвал и необычным приемом сразил его. - Проговорил Зигфрид, - Ходит слух, что здесь не обошлось без колдовства, - добавил он шепотом.
   То, что дядю на турнире могли ранить с помощью колдовства, я не удивился. В нашем мире все возможно. Колдун был на службе и у меня, и у дяди, а в лесах кроме другой нечисти, еще водились и ведьмы.
   - А что же магистр Дудник, - проговорил я, - он то, не почувствовал колдовства....
   - Магистру Дуднику не до того, - оборвал меня Гюнтер, - они уже два месяца с преподобным отцом Варфоломеем спорят.
   - О чем же, спор, если он отвлек внимание Магистра? - удивился я.
   - О философском камне. Преподобный утверждает, что такой не создать, магистр же твердит, что он уверен, что его можно создать, причем не, только можно, а он создаст его. Магистр Дудник закрылся у себя в мастерской.
   - Ходит слух, - проговорил Зигфрид, - что преподобный молится, что бы этого у него не произошло... - тут он замолчал, покосился на дверь, словно опасаясь, что магистр и святой отец могут его услышать. Выждал минутную паузу и сказал, - хватит всякую ерунду слушать. Мне вас к дяде доставить надо, а вы тут меня сказки заставляете вам рассказывать. Пусть уж дядя вам сам обо всем поведает.
   Увы. Поговорить с Гюнтером на счет участников не удастся. А жаль. Он-то в курсе, кто и когда приедет. Как-никак, они почти все через его пост прошли. Да и с другими аванпостами у него связь была. Кто-кто, а рыцарь мог своими советами помочь мне. Ведь как мне было известно, перед схваткой он с легкостью мог предсказать победителя, а ошибался он только в двух случаях из ста, так как у дяди участники постоянные, почти одни и те же во всех турнирах участвуют.
   Я пожал руку доблестному Гюнтеру, простился с парнями и вышел на свежий воздух, вслед за Зигфридом.
   - Вы быстро вернулись барон, - проговорил Густав, увидев меня, - что-то произошло?
   - Дядя болен....
   - Да уж несчастье.....
   - Боюсь, он, наверное, не будет участвовать в турнире? - добавил Зигфрид.
   - Увы, да, может быть это его первый и последний турнир в качестве зрителя... - вздохнул я.
   Зигфрид толкнул меня рукой.
   - Нам пора, - проговорил он. Помог мне залезть в седло. Потом сам запрыгнул на гнедого жеребца, присвистнул и прокричал: - вперед господин барон, вы же не хотите обидеть больного.
   Обидеть хворого я не мог. Если он умирал, то мне так и так предстояло проститься с ним. В моей памяти были еще свежи воспоминания о смерти матушки и трагической гибели отца. Этак у меня никого из близких и не останется.
   Дорога к замку пролегала среди огромных лугов засеянных колосившейся пшеницей, который возвышался на холме.
   Высоко в небе парил орел, редкая птица в этих краях, отбрасывая на дорогу тень. Среди полей попадались крестьяне. Когда мы по мосту проехали речку, то увидел я двух ребятишек ловивших рыбу.
  
   Вскоре показались острые шпили башен, которые как пики протыкали чистое небо, в котором в этот летний день было ни облачка, если, конечно же, в расчет не принимать маленькую грозовую тучку, что висела над самой высокой башней магистра Дудника.
   Ворота в замок были закрыты, небольшой мост, что перекидывали через ров, поднят. Поэтому само сооружение становилось неприступным.
   Зигфрид достал из сумки, прикрепленной к седлу старенький, позеленевший латунный рог и затрубил.
   - Барон Фридрих Бронденброк - младший! - прокричал он, - Требует отпустить мост и поднять ворота....
   Из бойницы показалась голова рыцаря. Тот минуты две всматривался в нас, и после того, как признал, лязгнула металлическая цепь подъемного моста, который стал медленно опускаться. Коснулся противоположной стороны рва и замер. Ворота, закрывавшие проход в замок стали неторопливо ползти вверх. И тут же в образовавшемся проеме появились два стражника в зеленых камзолах, с гербом барона на груди. Прижав алебарды, они встали по краям моста и приветствовали криками меня.
   Я спрыгнул с коня, так как через эти ворота въехать в замок на лошади было не возможно. Почему? Так об этом у покойного моего прадеда спросите. Взял Винегрета за поводья и повел за собой.
   Зигфрид и Густав поступили точно так же.
   Когда я, и двое моих спутников оказались во дворе замка, из небольшого домика вышел отец Варфоломей. Он подошел ближе и сказал:
   - Дяде совсем плохо, его мучает кашель. Иногда, кажется, что барон просто может не проснуться. Он хочет видеть тебя сын мой.
   Монах повернулся к главной башне замка лицом, там были покои моего дядюшки, и знаком показал следовать за ним.
   - Конечно, грех так думать, - проговорил священник и перекрестился, - но по всем симптомам твой дядя нежилец. Скорее всего, господь решил призвать барона к себе. Граф Дози в последнем турнире нанес ему смертельную рану. Дядя боится, а он впервые признался в этом, что тебе не избежать войны с графом. Тот вот уже не раз метил прибрать в свои руки, ваше родовое гнездо. У него, - тут священник оглянулся, посмотрел на меня, и произнес, - лучшая армия в империи. Ты не справишься с ней, - тут он прошептал, так, что мои попутчики вряд ли расслышали, - Барон хочет, чтобы ты взял в жены дочь графа. Красавицу Изольду. Ей недавно исполнилось восемнадцать лет.....
   Тут он замолчал, увидев выражение на моем лице. Жениться я не собирался. Мне сейчас претила даже мысль об этом. Тогда отец Варфоломей хмыкнул носом, словно он был простужен и пробормотал:
   -Неужели ты сын мой не исполнишь просьбу умирающего дяди, это грех не выполнить последнее желание покойного....
   - Но дядя еще не умер, - перебил я его.
   -Когда умрет, будет поздно... - проговорил священник, остановился перед дверью. Потянул за ручку, и впустил меня в просторный зал, в дальнем углу которого была винтовая лестница, которая вела на верхние этажи.
   Если мне память не изменяет, то дядины покои находились на четвертом этаже - самой высокой точке замка. Из окон его комнаты можно было рассмотреть окрестности. И что еще хотелось бы отметить, башня, в которой я оказался, имела самые большие окна во всей крепости, в остальных, даже в башне магистра, это были бойницы, у которых во время осады могли засесть лучники.
   Мы поднялись по лестнице и оказались у дубовой двери, на которой красовался герб. Преподобный открыл ее и впустил меня в спальню, и только когда я оказался там, последовал за мной.
   На кровати, что не подобало рыцарю, лежал весь бледный мой дядя. Его очи были закрыты, а дыхание было медленным и тяжелым.
   - Кто это преподобный? - спросил он монаха голосом, человека готового отдать богу душу в любую минуту.
   - Ваш племянник, господин барон.
   - Фридрих?
   - А разве у вас есть еще один?
   Генрих фон Бронденброк качнул головой и закрыл глаза.
   - Ты племянник надеюсь, будешь участвовать в турнире? - проговорил он тем же голосом, не спрашивая меня, знаю ли зачем я здесь.
   - Да дядя.
   - Вот и хорошо, племянник, - продолжал он, - ты сможешь отомстить графу Дози за поруганную честь, - он закашлял, схватился рукой за грудь, продолжил говорить, - этот проклятый граф посредством колдовством смертельно ранил меня. Ты племянник видишь, - я умираю. Так дай мне слово, что отомстишь за меня.
   - Ваша воля для меня закон дядя, - проговорил я, опускаясь на колено, - благословите меня преподобный.
   Отец Варфоломей снял со своей груди крест, и плавно опустил его на мою непокрытую голову.
   - Благословляю тебя сын мой, - проговорил он, - во имя отца, сына и святого духа. Аминь.
   - А теперь ступай, - проговорил фон Бронденброк,- я приказал приготовить для тебя лучшие покои. Всю неделю у тебя тренировки, а потом турнир. - Он замолчал, посмотрел на потолок и спросил, - когда ты Фридрих фон Бронденброк - младший женишься?
   - Не знаю дядя....
   - Женись после турнира, мне жить осталось всего ничего, - он закашлял, - а мне так хочется погулять на твоей свадьбе.
   - Слова умирающего закон, - проговорил преподобный, вынуждая меня подчиниться. Отчего почувствовал я себя между молотом и наковальней. Теперь мне предстояло выиграть в рыцарском турнире, и будь оно не ладное - жениться. Я опустил голову и удалился из покоев.
   У винтовой лестницы я чуть не столкнулся с любимым шутом дяди Карло, который знал о жизни в замке и в его окрестностях больше всех.
   - Рад видеть, в такую тяжелую для всех минуту, тебя молодой барон, - прогнусавил он.
   - И я рад тебя видеть - шут.
   - Я вижу, нелегкую задачу поставил перед тобой твой дядя?
   - Да уж....
   - Так вот, если моя помощь тебя не обидит и не оскорбит, то дай мне шанс помочь тебе.
   - Найти жену?
   - Нет, конечно. Но и это можно попробовать. Для начала я хочу помочь тебе выиграть в турнире.
   Я оглядел шута. Карло был еще тот пройдоха. От него ничего не утаишь. Более скользкого типа, чем паяц, во всей империи было не сыскать. В поединщиках он разбирался не хуже барона фон Бронденброка, ведь именно он помогал тому выигрывать в турнирах, узнавая те или иные секреты.
   - Что ж твоя помощь пригодится, - проговорил я, - а пока отведи меня в покои, которые выделил для меня мой дядя.
  
   Комната находилась под самой крышей. Видимо дядюшка не в шутку боялся, что его родной племянничек сделает ноги. Убежит. Ну, уж нет дорогой вы мой родственник, раз уж выманили из меня слово, то я уж теперь тем более не удеру.
   Окно небольшое, да и окном то его назвать можно с натягом. Бойница, как есть бойница. Вот только занавески на кой лад повесили.
   - Это наложница дядюшки вашего постаралась, - проговорил шут, заметив, что меня заинтересовали шторы, - вы уж милорд сами в оконце посмотрите.
   Я подошел к бойнице и выглянул. Передо мной раскинулись, как на ладони, земли барона. Слева, на севере, лежал дремучий лес, на юге пашни. Впереди раскинулось озеро, посреди которого был небольшой остров.
   - О боже, - воскликнул я, когда до меня вдруг дошло, что сейчас смотрю на восток. Именно там по утрам поднималось солнце. - Солнце.
   - Да, милорд, солнце, - хмыкнул шут, - сейчас летом, оно встает рано. Его лучи, как нечто божественное скользят по стенам, проникая через щели, дверные проемы, бойницы и окна вовнутрь замка. От них только и можно скрыться вот за такими шторами. А сейчас молодой барон, разрешите мне покинуть вас?
   - О, да, ты свободен Карло.
   - Я приду к вам утром милорд, - проговорил под конец он, закрывая за собой дверь.
   Он ушел, и я медленно опустился на кровать. Сейчас бы побыть одному, да обдумать свое положение.
   Скинул с себя курточку, стянул сапоги. Вальяжно улегся на кровать, и... Заснуть мне не удалось, дверь скрипнула, на пороге появился Густав. Он оглядел меня, прошелся через всю комнату, и присел на табуретку, стоявшую справа от окна.
   - Ну, и в переплет же ты попал синьор, - с грустью в голосе начал причитать он, - эх лучше бы мы остались в нашем маленьком поместье, на самой окраине Империи, куда даже монарх не вздумает приехать. Пили бы себе эль, девок щупали. А тут нужно лесть в пекло. Вы же помните, как в прошлый раз вас отделали?
   - Уйди, - простонал я, чувствуя, что в чем-то он прав, - уйди! - я уже был готов запустить в него тем, что под руки попадется, но на кровати ничего не было, - уйди, - вновь простонал я, - без тебя тошно.
   Густав встал, обиженно посмотрел на меня и сказал:
   - Хорошо милорд, я пойду.
   И боясь, что я все-таки запущу в него чем-нибудь, попятился задом к двери.
   - Вы уж дверцу на щеколду прикроите. Не дай бог, кто еще сюда войдет. - Проговорил оруженосец, закрывая дверь.
   А ведь в чем-то он был прав. Кто знает, кто или может быть даже что, может слоняться по замку. Хотя, тут я себя одернул, если слоняется что-то, то такая преграда, как дубовая дверь с поржавевшей щеколдой ей не помеха. Так, что поднялся я с кровати, только с целью уединиться от человека.
   Щеколда и вправду оказалась ржавой. Мне даже с трудом удалось ее привести в нормальное состояние, слава богу, в сумке, лежал не доеденный бутерброд с маслом. Промазал ее и закрыл.
   Потом немного подумал, и, прикинув, что масло мне больше не понадобится, пихнул его в рот. И не снимая штанов, рухнул на кровать и захрапел.
  
   Разбудил меня стук в дверь. Я протер глаза и сел на кровать.
   - Милорд откройте! Это я - шут. - Донесся до меня знакомый голос.
   Я встал, подошел к окну и отвел шторы в сторону. Усмехнулся. Хитрая вещь, не иначе сам магистр выдумал. Дома мне сподручнее было возится с тяжелыми ставнями. Здесь же на вершине башни, в старые времена ими бойницу не оборудовали, да и не нужны он были.
   В окно ворвались лучи солнца. Они скользнули по моей кровати и замерли.
   Я прошелся к дверям и открыл.
   - Вставайте барон, - проговорил, улыбаясь, шут, - вас ждут великие дела!
   - В гробу я видел эти дела, - проворчал я, пропуская его вовнутрь.
   Шут вошел, прошелся через комнату и присел на табуретку.
   - Ну, готов выслушать все, что мне известно о твоих противниках? - спросил он, - А то, если нет, смотри, я могу уйти.
   Мне, конечно же, не хотелось участвовать в турнире, а уж тем более побеждать. Но я дал слово дядюшке. Отчего я опустился на кровать и кивнул, что согласен.
   - Вот и хорошо, - усмехнулся Карло, и извлек из-за пазухи колоду карт. Рассыпал их передо мной на кровати.
   То, что колода была необычная, я догадался сразу. На картах были изображены портреты рыцарей, среди которых узнал многим мне поединщиков, известных по прошлогоднему единоборству.
   - Граф Дози, - начал шут, протягивая мне первую картинку, на которой был изображен рыцарь в позолоченных доспехах. В руках он держал красный щит, на поле которого был изображен белый орел, - первый поединщик, - продолжил Карло, когда я закончил рассматривать, - ну, конечно же, после барона. На его счету около девятнадцати побед. В одной он чуть не погиб. Граф уже в возрасте, отчего со временем стал чуть-чуть медлительным. Правда сила удара, и точность остались, по крайней мере, на прежнем уровне. Участвует в поединках чисто из спортивного интереса. Для него и победа всегда на первом месте. Слабых мест у него нет. Вот только... - тут шут замялся, и, подумав, добавил, - есть у него ахиллесова пят! Этакое место уязвимое.
   - Что за место? - поинтересовался я, ожидая, что он назовет какое-нибудь незащищенное место на теле. Типа пятки. Увы, ошибся. Шут посмотрел на меня серьёзно и сказал, с иронией:
   - Его дочь. Для зятя он бы сделал всё, что угодно. Отказался бы участвовать в турнире. Но, боюсь вам - это не грозит. Я слышал, что вы не в какой раз не желаешь жениться!?
   Я кивнул.
   - Ладно. Теперь следующий. - Он протянул вторую карту, с рыцарем в серебристых доспехах. В левой руке, воина был круглый щит, с красным львом на белом поле, а опирался ратник на мощную секиру, - виконт Лонже. Грубиян, каких поискать еще нужно. В конном сражении слабоват, зато секирой владеет. Тут только успевай уворачиваться. Удары мощные. Побеждал пять раз, правда, на тех поединках ни нашего барона, ни графа не было. Его надо побеждать пока он конный. Ну, если вы милорд владеете, лучше его секирой то... - проговорил шут и покосился на меня.
   Я отрицательно покачал головой.
   - Так и думал, - вздохнул Карло, - придется вам еще и уроки давать. Ладно, это потом, а сейчас продолжим. - Шут протянул карту.
   Рыцарь в бронзовых доспехах. В руках каплевидный щит, какая-то особая модель, с изображенным на нем павлином. С таким в пешем бою хорошо, а не как в конном. В руке копье.
   - Маркиз де Рюш, - выговорил консультант, - владеет отменно конным боем, - и, увидев мой удивленный взгляд, пояснил, - ты на щит не обращай внимание. Это тут так для "понта". Художник намалевал. Я эту колоду профессионального мастера в столице заказывал.
   - Понятно, - вздохнул я, - ладно Карло, продолжай. Мне ведь поскорей с этим делом разобраться хочется. Я ведь еще не завтракал.
   - Так в чем проблема милорд? - удивился шут, - можно и прерваться.
  
   Мы спустились в просторный на второй этаж замка, где в просторном зале уже был накрыт стол. За ним сидели магистр Дудник и отец Варфоломей.
   - Что-то вы припозднились сын мой, - прожевывая, пробурчал последний. - Я уж подумал, а не решил ли часом наш юный друг, отказаться от пищи.
   - Присаживайтесь милорд, - более дружелюбно проговорил магистр.
   Я подошел к столу, и отодвинул массивный стул. Пододвинул себе кубок, и хотел, было нацедить в него виноградного вина. Но шут остановил меня.
   - Вам бы лучше не пить милорд, - вставил он, накрывая чашу рукой.
   - Вот черт, - сквозь зубы выругался я.
   Отец настоятель сверкнул на меня нехорошим взглядом, а магистр покачал головой. Вот она блин демократия, ни вина испить, ни выругаться. Сейчас святой отец должен был сказать что-нибудь нравоучительное. И я не ошибся.
   - Тебе бы сын мой, лучше бы не сквернословить. Иначе бог отвернется от вас во время турнира.
   Я уже хотел, было парировать, но, увидев взгляд магистра, решил промолчать. Подождал минуту, не услышав больше замечаний, спросил:
   - Ну, уж кабанчика я хоть могу отведать?
   - Можно сын мой, можно! - кивнул святой отец.
   Но шут его перебил:
   - Вы уж только милорд постарайтесь не переесть. Вам еще сегодня предстоит скакать на коне.
   - Ну, вот. Ни какой свободы.
   - А вы не сердитесь, это все для пользы дела, - наконец заговорил магистр.
   Он пододвинул ко мне кувшин. Я налил содержимое в кружку. Так и знал простая вода. Затем подтащил к себе поднос с кабанчиком и отломил от него кусок мяса. И тут же впился в него зубами.
   - А когда приедут остальные? - поинтересовался я через минуту.
   - Думаю, маркиз де Рюш, герцог фон Шток, милорд Контри, и остальные могут появиться со дня на день. Граф Дози - этот приедет к самому началу. А вот виконт Лонже может подъехать под вечер. - Ответил шут.
   - Почему?
   - Он всегда приезжает раньше, - вставил магистр, - краля у него здесь.
   - А вы-то, откуда знаете? - поинтересовался отец Варфоломей.
   - Я ваше преосвященство все должен знать.....
   - Что же вы милостивый государь допустили, что бы барона фон Бронденброка смертельно ранили? - перебил его настоятель.
   - Так это вы во всем виноваты....
   - Я!
   - Да вы. Если бы вы не стали со мной спорить насчет философского камня...
   - А вы его сделали?
   - Нет.
   - То-то. Вот сделаете, вот тогда и поговорим. Но, боюсь, что у вас этого не получится. - Сказал священник и отпил вина. - Истина не в философском камне, - констатировал он.
   - А в чем? - спросил я, хотя мне было глубоко наплевать и на истину, и на этот дурацкий камень.
   - Истина, сын мой, - проговорил отец Варфоломей, - истина в вине! - сказал и отхлебнул. - Истина где-то рядом.
   Может, истина и была в вине. Возможно и рядом со священником, но уж, по крайней мере, не со мной... Мой-то бокал был на половину полон, но полон он не вином.
   - Прошу простить, но мне пора, - проговорил магистр, вставая из-за стола.
   - Пошли искать философский камень, - сострил священник, на что Дудник ответил:
   - Возможно!
   Все чувствую, что жизнь моя спокойная закончилась. Теперь турниры, споры этих двух маразматиков. Ищущих неизвестно, что и не понятно зачем.
  
   Одевшись, как можно легче, взяв с собой оруженосца Густава, мы с шутом сразу же после завтрака выехали в сторону небольшого леска. Где под кронами деревьев у фон Бронденброка была площадка для тренировок.
   - Я уж из вас милорд сделаю отменного поединщика, - говорил Карло, покачиваясь в седле низкорослого пони. - Эх, если бы ваш дядюшка не был в таком печальном положении...
   "Он бы из меня точно покойника сделал", - мысленно закончил я его фразу. Оглянулся назад и еще раз оглядел замок. Типичная архитектура нашего времени. Никаких излишков. Даже штандарт над центральной башней не поднят. Я попытался отсюда разглядеть свою спальню. Увы.
   Мы миновали речку, по берегу которой бегали ребятишки. Чуть поодаль от них на стареньком покосившемся дереве сидел рыбак. Откуда-то справа разносился переливный девичий смех. В небе, почти над самой моей головой парил сокол. Въехали в хвойный лес. И углубившись в него, свернули направо.
   - Красотища, - восхитился Густав. - Неужели у вас так каждый день Карло?
   - Нет, конечно же. Просто сегодня день солнечный. Крестьянам не хочется сидеть по избам. Вон смотрите, - сказал шут, и показал рукой в сторону, - видите, мужик грибы собирает?
   Мой оруженосец кивнул.
   - Так вот это личный повар барона. Могу точно сказать, - продолжал шут, - что в обед, ну, в крайнем ужин нас ждет блюдо с грибами....
   - Какое? - уточнил Густав, но Карло лишь ответил:
   - Я что, по-твоему, магистр Дудник!
   - Ну!!!
   - Вот то-то.
   Мы еще раз свернули и выехали на поляну. В центре, которой стояло приспособление - квинтим. Чучело, изображавшее сарацина с широко разведенными руками. В одной был закреплен щит, в другой мешок с песком.
   - Ну, вот, приехали, - проговорил шут и спрыгнул с пони.
   Под узду он повел своего скакуна к забору, ограждавшему поляну по периметру. Привязал и направился к квинтиму. Я тоже спрыгнул с Винегрета и отдал поводья стоявшему уже рядом оруженосцу, и поспешил за Карло. В прошлом турнире мне удалось потренироваться на этом чучеле. Правда, скорее всего учеба, пошла не впрок, так как вылетел в первом же поединке. Шут проверил, хорошо ли квинтим вращается вокруг вертикальной оси. И убедившись, что все нормально прокричал Густаву:
   - Подай милорду копье!
   Пока я возвращался к коню, оруженосец принес мне копье, и прошептал, чтобы не услышал шут:
   - Вы уж осторожнее милорд.
   - Сам знаю, - огрызнулся я, понимая, что мне предстоит.
   Если я буду недостаточно стремителен и ловок, то получу ударом мешка по спине.
   Я отъехал в сторону. Взял копье у самого нодуса (для тех, кто не знает, поясню - небольшой металлический щиток для защиты правой руки). Стегнул шпорами коня и помчался на встречу квинтиму. По видимо был не достаточно стремительным, но копье только задело щит. Правда, этого удара было достаточно, что бы привести чучело в движение. Отчего мешок, с явно насыпанным в него морским песком силой ударил меня по спине. Я пролетел десять локтей и врезался в большой стог сена. Знать не первый, кто уже совершал здесь вот такие вот головокружительные полеты. Где-то позади, на слух даже показалось чуть правее, раздался девичий смех.
   Я выбрался из стога, отряхнул с себя солому, что прилипла к моему желтому сюртуку, и посмотрел на девиц. Две молодые красотки, лет восемнадцати - двадцати, прислонившись к ограде, хихикали надо мной. Судя по одежде, это были крестьянки. На них белые рубашки, длинные черные юбки. На голове белые чепчики, в руках (у каждой) был букет луговых цветов.
   - Что смеетесь! - сердито проворчал я и поплелся к Винегрету, которого под узды уже держал Густав.
   Тем временем шут посмотрел на девушек, как-то недовольно покачал головой. Те сразу смолкли, а одна та, что была чернявая, подозвала его к себе. Пока они вдвоем о чем-то шептались, я вновь запрыгнул на коня, а оруженосец подал копье.
   - Я же вас предупреждал милорд, чтобы вы были осторожнее. - Проговорил Густав.
   - Хорошо, - согласился я и посмотрел в сторону девчонок. А вон та чернявая вроде ничего. И если бы не мое нежелание жениться категорически, женился.
   В этот раз все повторилось. Я опять не рассчитал скорость, и вновь получил мешком по спине. Правда, из седла не вылетел. Девчонки вновь прыснули смехом, но Карло им что-то сказал и они замолчали.
   - Уже лучше милорд, - проговорил он, подходя ко мне. - Вы Фридрих прибавьте скорости, и попытайтесь нанести удар прями в середину щита.
   Я кивнул и поскакал навстречу чучелу. Впервые мне удалось, и угадать со скоростью, и точностью удара. Поэтому при столкновении квинтима с моим копьем, тот завертелся, вот только нанести удар он мне не смог. На все это я уже смотрел со стороны. Шут остановил вращение и заставил повторить упражнение.
   Возможно самоуверенность, или что-то подобное заставили меня увериться в своих силах раньше времени. Я вновь получил удар по спине, и как в первый раз вылетел из седла. Вновь раздался смех. Я оторвал голову от соломы и посмотрел, улыбаясь на девушек. Хоть кому-то я доставляю удовольствие.
   - Еще раз, - проговорил шут, когда я вновь встал. - И не забывайте, то, что я вам советовал милорд.
   - Хорошо Карло. Я сделаю, как ты велишь!
   Еще несколько раз я летел в сторону квинтима, пару раз падал, пару раз получал по спине, и уже не помню, сколько раз мне удавалось его завертеть, как юлу. Наконец шут проговорил:
   - А сейчас займемся скачками с кольцом. Вам предстоит кончиком копья подцепить вон-то кольцо.
   Карло рукой показал на подвешенное, на шнурах кольцо.
   - Густав поменяй копье милорду! - проговорил он, поглядывая на девиц.
   Оруженосец подбежал ко мне и выполнил его указания. Но прежде чем, я успел приступить к упражнению, шут сказал:
   - Милорд для начала окажите даме услугу, поднимите копьем с земли платочек.
   Девушка хихикнула и бросила на траву белую тряпицу.
   Сдерживая себя от проклятий в адрес Карло, я подъехал к ним и попытался поднять кончиком копья предмет наряда. Это честно вам признаюсь, была (ох) не легкая задача. Я, наверное, минут десять, а может и того больше, провозился с этой на первый взгляд легким поручением. Мне, конечно же, доводилось слышать об подобных упражнениях, но там-то это были перчатки, кольчуги иногда седла. Там хоть зацепиться можно. Здесь же все происходило на грани ювелирного мастерства. Наконец-то мне удалось платочек поднять, и с помощью все того же копья протянуть даме. Чернявая улыбнулась и, скомкав его, сунула укромно в вырез рубашки. В знак благодарности она послала мне воздушный поцелуй. Кровь накатила к моему лицу, а ее подруга захохотала.
   - Теперь можете приступать к занятиям с кольцом.
   Это оказалось на много проще, чем два предыдущих задания. Я бы справился с ними легко, если бы до этого не провозился с платком. Рука постоянно подводила меня, когда кончик копья оказывался с кольцом. Почти более двух десятков раз я промахивался. Уже ближе к обеду (а в замке обедали в час) я наловчился попадать в цель. А когда мне показалось, что угодить в цель смог бы с закрытыми глазами, шут проговорил:
   - Пора возвращаться в замок милорд!
  
   Возвращаться всегда хорошо. Знаешь куда, и что тебя там ждет. Правда, это только так кажется. Нет, замок не сгорел, да и дядя не поправился. Даже въезд на его территорию повторился один в один. Только теперь шут велел охранникам отпустить мост, и открыть крепостные ворота.
   Мы въехали в замок. Три слуги барона подбежали к нам, и взяли наших коней. И тут в поле зрение мне попал белый статный жеребец, которого я раньше не видел.
   - Наверное, виконт Лонже приехал, - проговорил Карло, словно прочитав мои мысли.
   Он хотел, еще что-то добавить, но появился Зигфрид и отчеканил:
   - Милорд. Барон фон Бронденброк желает вас видеть!
   - Хорошо мы идем, - сказал шут, но оруженосец барона отрицательно покачал головой.
   - Только один милорд!
   - Ладно. Я уж тогда проведу общество с виконтом.
   - Боюсь, что это тебе шут не удастся, - хохотнул Зигфрид, - дело в том, что виконт Лонже покинул замок и отправился пешком в соседнюю деревню.
   - Черт, - проворчал Карло. - А вы ступайте, - сказал он мне, - дядя ждет.
  
   В комнате кроме дяди оказались еще двое. Это были священник и магистр. Отец Варфоломей стоял у стены, на которой (по его настоянию) был приколочен крест, и молился. Дудник сидел за столом и что-то писал. Дядя покосился на меня и могильным голосом проговорил:
   - Фридрих, я рад, что ты зашел ко мне. До меня дошли сведения, что ты активно тренируешься. Признаюсь, - тут он закашлял, - я рад. Племянник, - продолжал барон, - тебе нужен спарринг партнер. Человек, с которым ты можешь потренироваться, - фон Бронденброк вновь закашлял. - Я тут подумал и решил, что твоим напарником станет....
   Я уже подумал, что он назовет одноглазого Зигфрида, но ошибся.
   - Малыш Коган, - вымолвил он.
   Малыш Коган брат близнец Зигфрида, вернее сказать, что был когда-то. Их теперь можно было различить по количеству глаз. В отличие от своего брата, он не стал ни великим воином, ни оруженосцем. Малыш предпочитал проводить свое свободное время (а у него его было достаточно) за фехтованием. Причем он так овладел, мечем, что становился соперником барона. В прошлом году, когда был турнир, он провалялся в горячке. Да в тот лето дядя мне бы его и не дал. Это сейчас, лежащий на смертном одре, и заглядывая в лицо старушки с косой, он выделяет мне-то шута Карло, то фехтовальщика Когана.
   - Он тебя будет ждать после обеда во дворе замка, - продолжил барон фон Бронденброк. - Оружие для схватки возьми у Зигфрида.
   - Зигфрида? - переспросил я.- Зачем мне другое оружие, если Густав привез со мной весь мой арсенал.
   - Я знаю, что у тебя за арсенал. - Покачав головой, проговорил дядя, - Мне кажется, - тут он вновь закашлял, - твое оружие не очень подходит для тренировок. - Да и к тому же в турнире ты будешь участвовать во второй раз. Я же прошел не одну схватку. И готов хоть сейчас рвануть вот только... - у него вновь начался приступ кашля, а когда он закончился, продолжил - только, боюсь, мадам смерть мне не даст этого сделать. И еще! Ты во всем должен слушаться Когана, и выполнять все его приказы. А сейчас иди. И вы... вы тоже уходите, - проворчал он, глядя на священника и магистра, - уходите...
   Первым от барона выскочил магистр. Он сделал недовольное лицо, видимо уповал, что дядюшка опеку надомною поручит ему. На что он надеялся? Ведь можно сказать именно по его вине, фон Бронденброк лежал сейчас на смертном одре.
   Лицо же святого отца было опечаленным.
   - Боюсь, - прошептал он, когда дверь за нами закрылась, - ваш дядя может не дотянуть до финального поединка. Мне кажется, что я уже слышу, как милые моему сердцу ангелы трубят в золотые трубы. А святой Апостол Петр, вот-вот встанет и подойдет к калитке райских ворот. Я убежден, - продолжал он, когда мы шли по коридору к трапезной, - что мне удалось убедить бога своими молитвами направить его именно в эти кущи, и не отдавать в ад, как какую-то вшивую овцу. Да, ваш дядя не ангел. Иногда, - тут монах выделил это слово, - иногда, шел против короля и папы, но кто из нас всегда доволен своим вышестоящим начальником. Я лишь хочу тебя сын мой, - тут он остановил меня и положил мне руку на плече, - быть таким же великодушным как барон. Или даже чуть выше.
   Тут отец Варфоломей замолчал. Мы вновь продолжили свой путь.
   Заговорил он уж около трапезной, причем сделал монах это, прежде чем открыть дверь:
   - Ваш дядя сердит на магистра! - и, видя сое удивленное лицо, добавил, - тот хотел оказать вам магическую помощь в поединках. Как только Дудник об этом заикнулся. Барон вскипел. Мне даже на секунду показалось, что ему стало лучше. Потом осел, и, кашляя, разрешил только наложить заклятья, на доспехи. Правда, только такие, какие могли бы предотвратить серьезные травмы при падении с лошади. Ему нужен наследник живой, и уж тем более не инвалид.
   Монах открыл дверь, и мы вошли в зал.
   Как проходил обед рассказывать, наверное, не стоит. Ели молча. Добавлю, что в большей части блюд присутствовали грибы. Слава богу, суп был не гребной. На дух не переношу его запах. Повар как будто знал мой вкус (вполне возможно так оно и было) поэтому приготовил уху. Я надеюсь, что это такое рассказывать не надо. На второе были макароны, деликатес, который пользовался на юге империи большой славой, а так же мясо, пожаренное в молочном соусе с грибами.
  
   Малыш Коган и его брат Зигфрид ждали меня на улице. Они стояли в нескольких метрах от конюшни и о чем-то негромко разговаривали. При виде меня разговор тут же прекратился. Братья одновременно улыбнулись. Коган протянул мне руку, и я поздоровался.
   - А вы милорд не изменились за последний год, - проговорил он, - вот только возмужали. Небось, от дамочек отбоя нет?
   - Давай перейдем "на ты". - Предложил я ему, и ответил на его вопрос, - Еще бы. Но в основном косые, рябые и хромые на правую ножку, - попытался отшутиться я, но Малыш видимо шутки не оценил, он просто спросил:
   - А чем они тебя не устраивают? Да и в постели, эти недостатки не так и важны. Ну, не будешь же ты с ними наперегонки бегать.
   Он еще раз оглядел меня. Обошел со всех сторон и, сделав какой-то для себя вывод, сказал со вздохом:
   - М-да...
   Посмотрел на брата и констатировал:
   - Не легкая это работа из болота тащить бегемота. Но раз приказали, придется выполнять. Я так понимаю, что специальных доспехов вы с Густавом не привезли.
   Я утвердительно кивнул. Во-первых, у нас в замке они не водились, во-вторых, я надеялся в этот раз уклониться от состязаний.
   - Что ж пойдем, подберем тебе что-нибудь подходящее. Слава богу. У дяди этого де... - и спохватившись, поправился, - добра навалом. От него, его поверженных участников осталось. Ну, Зигфрид поедешь с нами?
   Тот отрицательно помотал головой.
   - Тогда гони ключ.
   Оруженосец барона отстегнул от пояса бронзовый ключ, с двумя бородками и протянул брату.
   - Ну, милорд пошли.
  
   Доспехи дядя содержал в чистоте. Все они сияли, всеми цветами радуги, за исключением небольшой кучи, что валялась в дальнем углу. Вот именно из этого вороха старого металлолома мне и предстояла отобрать, что-то стоящее. Видимо это магистру дядя пообещал, что хочет видеть меня целым и невредимым. На самом деле он просто обманывал Дудника. Эх, лучше бы он мне отдал вон те, что сияли золотом. И на щите, что висел рядом с ними, был изображен Кабан, старинный знак рода фон Бронденброков.
   - Выбирай, - проговорил Малыш Коган. - Начни с штейхцойга. - И видя мой недоуменный взгляд, пояснил, - так называются специальные доспехи для копейных поединков. Вон возьми вон тот, - и он показал на поржавевшие доспехи, что были прислонены к стене.
   Я пробрался к ним и вытащил их к его ногам.
   - А теперь, вон ту "жабью голову", - скомандовал Коган.
   Мне вновь пришлось пробраться сквозь кучу металлолома. Шлем напоминавший жабью голову, весил, слава богу, всего пять килограмм.
   Положил его рядом с доспехами.
   - Теперь займемся подбором доспехов для пешего боя.
   Он помог мне вытащить на свет божий нечто напоминающее доспех, немного ржавое, а местами и позеленевшее. Скорее всего, там были когда-то, а может и сейчас еще есть, медные пластины. Затем последовал специальный шлем - турнирный армэ.
   - Подберем шлем для боя на булавах, - добавил Малыш, когда с предыдущей амуницией было законченно.
   Он лично залез в кучу хлама. Долго рылся, пока не достал шлем сферической формы с решетчатым забралом.
   - Это все, кроме шлемов, - продолжил Коган, когда все было законченно, - отдадим твоему оруженосцу. Пусть он приведет все это в нормальное состояние. Ты же милорд займешься чисткой шлемов. - И увидев мое недоуменное лицо, напомнил, - помни, что сказал дядя. Сейчас возьмешь вон тот тупой меч, а я прихвачу булавы.
  
   Мы вышли из арсенала и прошли на площадку, где в свое время тренировался дядя. Там уже находился Густав. Он ходил из угла в угол в ожидании нас.
   - Эй, Густав! - прокричал Малыш Коган.
   Парнишка кинулся к нам на встречу, хотел, было принять у нас оружие, но фехтовальщик отрицательно покачал головой.
   - Возьми еще двоих. Потом ступай в арсенал. И тащите сюда все доспехи, что отобрал твой хозяин. Тележки, стоят справа. - Проговорил Коган, положил булавы на землю. Затем извлек из широких станин - ключ. - Это ключ от арсенала.
   Оруженосец взял и исчез.
   Фехтовальщик поднял с земли булавы.
   - Ну, пошли.
   Мы пересекли тренировочную площадку по диагонали, и оказались у маленькой двери, что была в стене башни. Это была небольшая коморка, в которой хранилась амуниция для тренировок. А сейчас, по-видимому, будет храниться моя. Сколько да бог ее знает. Толи пока я доспехи не приведу в надлежащее состояние, толи пока не выиграю поединок.
   Малыш Коган вновь положил булавы на землю. И достав из-за пазухи ключ, что висел у него на цепочке рядом с крестом. Открыл дверь и знаком приказал войти внутрь.
  
   Я поставил меч у стены. Рядом прислонил булавы фехтовальщик.
   - Сегодня займемся подготовкой доспехов. А завтра приступим к поединкам. Хорошо, что до турнира у нас еще есть время.
   Мы вышли из каморки. Четверо молодцов, среди которых был и Густав, везли тележки, груженые амуницией.
   Коган велел занести доспехи для конного поединка в коморку. Другие же велел положить возле небольшой скамеечки, что одиноко стояла у стены.
   Когда все было законченно, он отпустил прислугу и позвал оруженосца.
   - Густав, - начал Малыш Коган, - завтра поутру, возьмешь ключ у моего брата, и выберешь амуницию для коня милорда, потом будешь чистить снаряжение для копейного поединка. Сейчас же займешься чисткой доспехов, а мы с милордом будем приводить в порядок шлемы. А теперь будь другом отдай ключ.
   Мой слуга выполнил его просьбу. Он только вопросительно посмотрел на фехтовальщика.
   - Все что нужно для работы возьмешь в каморке. Там на дальней стене полка. Я сейчас вернусь, - последние его слова уже предназначалось для меня.
   Взяв ключ, он ушел искать брата.
   Тем временем мы с Густавом занялись работой. Для чего это понадобилось дяде я не пойму, знаю только одно ни Зигфрид, ни его брат не стали навязывать мне эту работу.
   Когда я уже закончил свой шлем, и, не дожидаясь Малыша Когана, приступил ко второму, появились братья и шут.
   - Ладно, завтра дочистит Густав, - проговорил шут. - А сейчас поехали в деревню. Монах с магистром звали на ужин, но я им сказал, что мы едем в трактир.
  
   Глава 2. Виконт Лонже.
  
   Вчетвером: я, Зигфрид, Малыш Коган и шут вышли из замка. Перед выходом Карло настоял на том, чтобы на мне был одет самый лучший из костюмов предоставленных моим дядей. Угадал с первой попытки, так как шут отошел в сторону, минуту меня разглядывал, а затем поднял большой палец вверх.
   - Красавец, - проговорил он, ухмыляясь. - Хотя по мне лучшие твои костюмы, что оставил барон, это те, что сейчас драит твой оруженосец.
   Итак, мы вчетвером выбрались из замка. Таверна, в которую нас повел Зигфрид, располагалась в соседней деревушке. Так уж случилось, что в прошлый раз мне и из-за крепостной стены и носа высунуть не дали. Тогда дядя просто поинтересовался: ездил ли я на коне, и держал ли в руках копье. На мой утвердительный ответ, что в какой-то мере было, правда, он сказал: - хорошо. И записал в список участников турнира. Он конечно хоть и сказал, после первой схватки, что первый блин комом, но в душе наверно гром и молнии метал, что не заставил продемонстрировать мои таланты. Я уж не удивляюсь тому, что в этот раз он приставил ко мне учителей.
   Мы пересекли подъемный мост. И въехали в небольшой лесок отделявший замок от деревеньки.
   - Не страшно? - поинтересовался Малыш Коган, посмотрев в мою сторону.
   - Страшно что? - переспросил я.
   - Неужели молодой барон не боится, тех хищных зверей, что водятся в лесу?
   - Конечно, не боюсь, во-первых, барон давно истребил всю крупную живность на несколько лье в округе, ну если не он, так магистр Дудик, - поправился я на всякий случай, - а во-вторых, с такими товарищами разве что может быть страшно.
   - А оборотни? - поинтересовался шут.
   - Не смеши, - сердито проворчал я, - разве магистр и отец настоятель допустят нечисть, которая будет бегать по округе и поедать, безобидных подданных барона.
   - Ну, это как сказать, - молвил Зигфрид, - вон ведь из-за какого-то камня, довели вашего дядюшку до смерти.
   - Не какого-то, а философского. - Поправил я его.
   - А по мне, философского, или вон даже того, что лежит в канаве, - и он махнул в сторону канавы, что тянулась вдоль дороги, - а их спор привел к несчастью.
   - Что верно, то верно, - поддержал его шут.
   Вскоре мы выехал из леска. Зигфрид попридержал коня, тем самым заставив нас поступить точно так же, и проговорил:
   - Ну, наперегонки?
   - Да мой Винегрет любого сделает, - сказал я, потом на минуту задумался, прикинул, для чего мы выехали из замка, и сказал, - но я не хочу участвовать.
   - Как хочешь, - сказал малыш Коган и помчался вперед.
   - Постой, - заорал Зигфрид, устремляясь за ним в след.
   Пока они удалялись от нас с шутом, я взглянул на Карло и спросил:
   - Ну, а ты?
   - А меня ваш дядя не для того к вам приставил, чтобы я всяких глупых авантюрах участвовал. - Грозно проговорил он, затем убавил свой пыл и добавил, - ну, что поехали тихонечко. Заодно и поговорим, пока нет этих шумных головорезов.
   Мы медленно ехали по проселочной дороге. Солнце медленно начало опускаться за горизонт, и над местностью наступил сумрак. Где-то позади, прокричал филин, потом над головой раздались хлопки крыльев. Я посмотрел вверх и увидел птицу, пролетевшую в сторону полей. Заглядевшись, и не заметил, как шут меня начал расспрашивать. Я машинально начал отвечать, и только через минуту сообразил, что он пытается у меня выведать. Оказалось, хитрец хотел знать, понравились ли мне те красотки, что присутствовали во время моей тренировки. Я сделал вид, что не понимаю о чем речь, но Карло только добавил:
   - Вот только не надо мне лгать молодой барон. Я же видел, как вы вели себя, стараясь покрасоваться перед ними.
   Мне пришлось, с ним согласится.
   - Мне, конечно, все равно, - соврал шут, - но вы отвлекались от занятий, а это может плохо сказаться на ваших успехах в участии в турнире. А вдруг их кто-нибудь подослал?
   - Да кому это нужно. - Возмутился я.
   - Ну, графу Дози - это точно не нужно, но вот другим. Я же вас еще не со всей колодой познакомил.
   - Но ведь ты, же сам?
   - Предложил поднять с земли платочек? - уточнил шут.
   - Ну, да.
   - А что мне еще оставалось делать. Пусть хоть чья-то уловка послужит нашей учебе.
   Тут шут замолчал и я увидел, что мы подъехали к трактиру, на деревянной вывеске, которого было белыми буквами выведено: "Три карася".
   - Вот и приехали, - проговорил шут. И попытался взглядом отыскать братьев. - А где Зигфрид и Малыш? - поинтересовался он.
   - Да наверно уже по стаканчику пропустили, - сказал я и показал рукой, на привязанных к привязи коней.
   Кстати там еще было два гнедых жеребца, одна из которых, по всей видимости, принадлежала знатному сеньору.
   - Ух, ты, - прошептал шут, - Кто-то еще приехал. Но я, ни когда раньше не видел, ни у кого из рыцарей, участвовавших в турнире, таких красавцев.
   Вполне возможно, что шут не ошибался. Вряд ли таких красавцев, что стояли на привязи, можно было бы не заметить. Я спрыгнул со своего коня и подошел к жеребцам. Они даже не шелохнулись при моем приближении, только один замотал вдруг головой. Мне показалось, что он вот-вот заржет, и тогда его хозяин выглянет в окно, чтобы посмотреть, что же делается внизу, но этого не произошло. Я погладил коня по холке и попытался посмотреть его зубы. Что и говорить хозяин рысаков знал, что в них толк.
   Еще я обратил внимание, что на жеребцах не было ни какого снаряжения. Удивленно посмотрел на шута, но тот развел руки в стороны и сказал:
   - Не иначе их хозяин в трактире решил остановиться.
  
   Это был настоящий постоялый двор, каких по все империи было видимо-невидимо. Их обычно строили недалеко от замков, в крайнем случае, в дне езды от населенного пункта. Тут можно было и переночевать, если путешествие тебя застало в дороге, и дождаться аудиенции у знатного господина. В империи так уж повелось, что не любого путника пустят в замок, на это было много причин.
   С шутом мы подошли к двери, и вошли внутрь. Народу тут было не много, я глазами нашел Зигфрида и Малыша, те помахали нам рукой. Но спешить к приятелям, лично мне не хотелось. Я еще раз оглядел собравшихся здесь посетителей.
   У самых дверей сидели двое крестьян и беспощадно уничтожали пиво, откуда у них могли завестись деньги, позволявшие так шиковать, можно было, только предполагать. Чуть подал у окна сидел пожилой бугай из замковой прислуги. Он казалось, не пил, а просто наблюдал за посетителями. У самого камина, в котором потрескивали сухие ветки, находились музыканты. У одного была маленькая дудочка, у второго губная гармошка, а у третьего, что-то для меня совершенно незнакомое. Чуть поодаль от них танцевал, под ручку с молодкой, верзила почти двух метрового роста. На нем был коричневая кожаная жилетка со стоячим воротником, накинутая поверх фиолетовой рубашки, штаны-трико, сверку которых были надеты вторые короткие штаны с богатыми застежками. На ногах туфли с высокой деревянной подошвой, без каблука. На девушке юбка, обшитая по краю широкой полосой бархата, едва касающаяся пола. Отдельный от юбки лиф с расшитым корсажем, поверх которого наброшена короткая косынка, имел длинные и узкие рукава. Судя по тому стуку, который они создавали во время танца, на ней, как и на партнере были туфли с деревянной подошвой. В танцоре я признал виконта. Чуть поодаль, в обществе еще одной девицы сидел, по всей видимости, оруженосец. На столе стоял кувшин с пивом, лежала жаренный жирный гусь, несколько кусков зеленого лука, ломоть хлеба. В сам стол был воткнут большой нож. Одна кружка стояла на столе, вторая была в руках слуги. На пустом стуле валялся плащ виконта.
   Лонже заметил, как я пробираюсь к своим приятелям, и махнул, в знак приветствия рукой.
   - Привет Фридрих, - прокричал он.
   И прежде чем я опустился на стул, подхватил свою барышню под талию и подошел к нашему столу. И только тогда я разглядел девушку. Ей оказалась та самая барышня, что присутствовала во время моей тренировки.
   - Это барон фон Бронденброк - младший, для нас Фридрих, - проговорил виконт, представляя меня девушке, - этих я вам представлять не буду, - вставил он, показывая рукой на моих приятелей, - не вашего полета птицы.
   Зигфрид и Малыш Коган сделали не довольные лица, но Лонже вернул их в реальность только одной фразой:
   - Графиня, - тут он замялся, и мне даже показалось, что шут дал какой-то знак рукой, после чего девушка дернула за рукав кавалера и тот присел. Что-то прошептала ему на ушко, и виконт улыбнулся, - Графиня Бейлин. Чем тут вчетвером сидеть в мужской компании, может, присоединитесь к нам.
   Я уже хотел отказаться, но графиня проговорила:
   - С друзьями, конечно же.
   - Но мы уже... - начал, было, Малыш Коган, но виконт его прервал и крикнул, через весь зал трактирщику:
   - Трактирщик, все, что заказали тебе сие люди, тащи за мой столик.
   Хозяин постоялого двора учтиво поклонился. После чего виконт молвил:
   - Ну, вот все проблемы улажены.
  
   Девушки оказались приятными собеседницами, на удивления даже оказалось, что графиня неплохо разбирается в турнирных поединках.
   - Я люблю присутствовать на ристалищах, - сказала девушка, когда виконт ей плеснул немного вина. - Я всегда посещаю турниры, в которых принимает участи мой отец, - тут она замолчала, и мне показалось, что мадмуазель побоялась сказать что-то лишнее.
   - А давайте танцевать барон, - неожиданно предложил Лонже, - вы с графиней, я с ее подругой.
   - Мы хотим танцевать, - хором проговорили обе девушки.
   - Но я не танцор.
   - Вы и не поединщик, - напомнил мне шут, - барон, всегда нужно что-то делать в первый раз. Так почему бы и не потанцевать. После этого, он сделал так, что я свалился с лавки.
   Когда же поднялся, ко мне подскочила девушка, и уже ничего другого не выходило, кроме как танцевать.
   - Эй, музыканты играй, - прокричал виконт, - да что-нибудь повеселей.
   По залу таверны заструилась мелодия, под которую ноги так и рвались в пляс. Графиня положила мои руки себе на талию, и мы закружились в ритме танца.
   - А вы не дурно танцуете, - прошептала она мне на ушко, - а говорите, что не умеете танцевать. Вы, наверное, и друзей обманываете, что не поединщик, - продолжила девушка, - я же своими глазами видела, как вы умело, справлялись с квинтом, да и с кольцом тоже.
   Я почувствовал, что к моему лицу подступило кровь, и понял, что краснею от стыда.
   - Танцую я не дурно, только от того, что у меня партнер хороший, - попытался оправдаться я, - а будь это Малыш Коган или Зигфрид... Трудно даже представить, что было бы.
   - Вы делаете мне комплемент, - хихикнула девушка.
   И мне вдруг показалось, что я влюбился в эту кареглазую красотку. Теперь точно все мечты шута, насчет дочери графа Дози пойдут, коту под хвост. Ну, не хочу я обманывать, девушку, которую ни разу не видел, только ради того, чтобы выиграть в турнире.
   Тут музыка прекратилась, и мы вернулись к столу. Виконт Лонже грохнулся на стул и поинтересовался:
   - Фридрих, это поганец, - он кивнул на шута, - наверное, не сказал, что схватка со мной или графом Дози, а так же герцогом фон Штоком может произойти только в самом конце турнира? И то, если мы все четверо преодолеем первые два этапа.
   Я отрицательно помотал головой.
   - Я так и думал! - Возмутился виконт, - Эх, Карло, Карло. Ладно, завтра, хотя нет. Завтра уже наступило, - произнес он уверенно, - короче сегодня вечером приезжай снова сюда. Фридрих, только прошу, не бери с собой этих вот головорезов, - и Лонже кивнул в сторону Зигфрида и Малыша. - И попытайтесь сделать это чуть пораньше.
   Мы еще немного посидели за столом, опустошили графин с отменным Тронским вином. Первые ушли девушки, как оказалось, графиня остановилась тоже в этом трактире (об этом мне шепнул виконт, когда провожал до двери), а затем и засобирались мои приятели. Распрощавшись с моим любезным другом, мы вернулись к замку.
   Полупьяный Зигфрид потребовал, чтобы нас впустили вовнутрь крепости. Караульный что-то там, в башне проворчал, по всей видимости, но мост опустил, а ворота поднял. Прокричал петух.
   - О, мы вовремя, - проговорил шут, и куда-то убежал.
   Стараясь ни на что не налететь, я поднялся в свою комнату и упал на кровать без задних ног. Проснулся я через пять часов, оттого что меня вновь будил шут.
  
   - Вставайте барон, - молвил Карло, потряхивая меня за плечо, - вас ждут отец Варфоломей и магистр Дудник.
   - А может, ну их, - простонал я.
   - Как это, ну их, - рассердился шут, - они обидятся и займутся своими делами.
   - Вот и пусть.
   - Как это пусть. Опять займутся поиском своего философского камня, а там и просмотрят какого-нибудь колдуна. А вам барон еще на турнире сражаться.
   - Ну, ладно, ты меня шут убедил. - Проговорил я поднимаясь. И только сейчас понял, как болит после вчерашней, а вернее после сегодняшней, попойки голова. Я застонал, что тут же осталось незамеченным шутом:
   - А вы не хотите идти барон. Магистр Дудник ваше похмелье одним движением руки снимет.
   Мы вышли из моей комнаты, и уже через несколько минут я переминался с ноги на ногу, не решаясь войти. Выходом из этой ситуации оказался обычный толчок в спину, отчего я тут же ввалился в зал.
   - А мы вас ждали барон, - проговорил отец Варфоломей, отрываясь от трапезы, - я погляжу, вы неплохо провели время вчера вечером и сегодня ночью. Кроме, того что у вас болит голова, и помятый вид?
   - Да вроде все в норме,- промямлил я.
   - Барон встретился в таверне с виконтом Лонже. - Молвил шут.
   Монах с магистром переглянулись, и Дудник спросил:
   - И что вам сказал виконт?
   Затем знаком попросил шута удалиться.
   - Он сказал, что поединки между мной, им, графом Дози и герцогом фон Штоком в начале турнира не будет.
   - Это так, - кивнул магистр, - согласно правилам, установленным вашим дядюшкой, он предпочитает, чтобы сильные участники не были в одной группе. Понимаешь, все участники разделены на четыре группы, по четыре участника в каждой. Затем из каждой группы выходят по двое, и начинаются поединки на выбывание. Ну, это увеличивает шансы, участия фаворитов в финале.
   - И дядя надеется, что я им окажусь? Фаворитом этим?
   - Ну, да, - проговорил монах, кивая.
   - А если он ошибается?
   - Ну, тогда ты не сдержишь свое слово, данное у смертного одра.
   Я тяжело вздохнул. Но не от того, что дал слово, а потому, что голова болела.
   - Что голова болит? - поинтересовался магистр.
   Я кивнул. Тогда он встал, подошел и встал позади меня, что-то сделал руками за моей спиной, увы, видеть не мог, и проговорил:
   - Сейчас голова пройдет.
   И действительна та боль, что была в ней прошла. Стало хорошо, что я даже обмяк на стуле.
   - Ну, так я напомню, - проговорил монах, - ты должен сдержать свое слово. Тем паче, которое дал стоя у смертного одра.
   Вот скажет, так скажет. Теперь крутись, вертись. Тренируйся до посинения. Им-то хорошо сидят вот в замке и ничего не делают. Один молитвы читает, второй камень философский ищет. Шуту тому вообще по барабану до всего. Может после обеда вновь его заставить картишки кинуть. Он ведь только об трех персонажах поведал, а их цельных пятнадцать, не считая меня. А из этих троих на первом этапе я с двумя точно не встречусь.
   - А еще, - проговорил Дудник, разглядывая меня, - если на последнем этапе один из игроков захочет отказаться от схватки, то тогда.
   Магистр замолчал.
   - Что тогда, - поинтересовался я, и с надеждой, что тот скажет: - и его противник называется победителем. Но, увы, маг только лишь ухмыльнулся, словно прочитал мои мысли и сказал:
   - То тогда любой из присутствующих, даже незнатного рода, и не участвовавший в турнире может бросить оставшемуся поединшщику вызов.
   - А как же отборочный тур?
   - А это молодой человек к вашему дяде. Эти правила ввел он, а не я. И только он их может отменить. А я как полагаю, то есть думаю - вряд ли он это сделает.
   Приехали. Больше во время разговора мы уже и не разговаривали. Затем я встал и отправился к себе. В коридоре меня уже ждал шут Карло.
   - Поехали на тренировочную площадку, - предложил он, - там сейчас виконт будет тренироваться.
   - Так ведь его в моей группе не будет, - сказал я, махнул рукой, и хотел было уже направиться к себе в комнату, но шут преградил мне дорогу.
   - А если на втором этапе ты выйдешь на него?
   Я остановился, почесал затылок и пробормотал:
   - Может ты и прав.
  
   Первым делом мы решили спуститься в комнату, где хранились доспехи. У дверей прогуливался Зигфрид и ругался. Увидев меня с шутом, замолчал и попытался улыбнуться. Увы, это у него не получилось.
   - Малыш просил тебя барон взять с собой на турнирную площадку доспехи и оружие, - проговорил он.
   - Какое? - уточнил я, и получил удручающий для меня ответ:
   - Все!
   Придется и Густава с собой брать. Да кстати где он, вдруг пронеслось в моей голове, ведь я не видел его со вчерашнего дня, когда мы оставили парнишку за чисткой доспехов. Кстати о доспехах, я так и не понял, зачем это дяде понадобилось, чтобы мне самому их надо было чистить. У меня ведь для этого есть Густав. Так все-таки, где он?
   Шут открыл дверь, и мы втроем вошли внутрь. Густов мирно посапывал на груде металлолома, накрывшись какой-то тряпкой. Почти все доспехи, даже те, что сначала я сверкали, как новые. Неожиданно мой оруженосец заворочался, задел "жабью голову". Та покатилась и разбудила его. Он вскочил начал озираться, а когда увидел меня, проговорил:
   - Я только на минуточку задремал милорд.
   - Да ладно тебе, - махнул я рукой, - собирай все мои доспехи, мы едем на тренировочную поляну.
   - Хорошо милорд, - проговорил оруженосец и начал собирать доспехи.
  
   Пока виконт Лонже тренировался с квинтином, а потом тренировался с кольцом, мы с шутом сидели, на постеленном, на траву, плаще. Карло вновь достал из-за пазухи карты и разложил передо мной, но вначале в сторону он отложил три карты, которые мне уже показывал. Вытащил первую и сказал:
   - Начнем с уже упоминавшегося сегодня герцога фон Штока. - И он положил ее, картинкой вверх, на плащ.
   На карте был изображен рыцарь в медных доспехах. Шит квадратный, герб - черный орел разрываю змею.
   - Владеет неплохо и конным, и пешим боем. Один недостаток не внимательность. Иногда может просто отвлечься на что-нибудь, и пропустить сильный удар. Увы, это бывает очень и очень редко. Поэтому и является сильнейшим поединщиком.
   Шут вновь сделал, какие-то непонятные манипуляции с картами, и вновь достал из колоды нужную ему картинку. На ней в доспехах, покрашенных не иначе охрой, отчего они выглядели тёмно-жёлтыми, стоял здоровый бугай. Забрало на его шлеме было поднято, а на амуницию падала черная окладистая борода. В руках у него была палица и круглый щит, на котором на красном фоне был нарисован золотой полумесяц.
   - Второй сын милорда Контри - старшего, два года, назад покинувшего этот грешный мир. Бенедикт вроде. Не скажу, что воин отменный, но не трус. Побеждает в основном за счет сильных ударов. В конном бою - слаб. Хотя в седле держится хорошо. Против него, желательно увернуться, при этом одновременно наносить удар. Второго шанса милорд просто не даст.
   Тут Карло оторвал свои взгляд от карт и посмотрел куда-то в сторону. Мне даже почудилось, что он видит ушами. Хотя, скорее всего шут просто услышал хруст веточки, на которую наступили две девушки.
   - Опять пришли, - проговорил он, - вот только в этот раз смотреть не на вас, а на него, - и он кивнул в сторону виконта.
   Меня вдруг охватило какое-то непонятное чувство. Захотелось тут же вызвать Лонже на дуэль и заколоть. Рука как-то сама потянулась к мечу, словно я хотел этим тупым оружием разрубить соперника.
   - Э, брат, - воскликнул шут Карло, - да не как вы влюбились. Я вон гляжу ревность, так и льет через край. Попридержите милорд, попридержите, - проговорил он, и на всякий случай убрал оружие за спину. - Убить, не убьете, а вот впечатление на девушек произведете не очень хорошее.
   Шут вновь сделал пас рукой, и на плащ легла шестая по счету карта, без моей оставалось еще девять. Будем надеяться, что Карло успеет рассказать обо всех до начала поединка. На картинке был изображен рыцарь в стальных доспехах, с накинутым поверх них синим плащом. Щит ромбический клинчатый, причем в окраске используются, только два цвета - синий и белый.
   - Барон д"Жале. Как поединщик так себе. Ни разу не выигрывал турниры. По жизни ни удачник. Слабо держится в седле, в пеших боях почти не участвует. Если выпадает шанс из оружия, как и милорд Контри, предпочитает палицу. Вот только удар у него слабее, чем у того же милорда.
   Карло вновь замолчал, и у меня вновь появилась возможность взглянуть за действиями виконта. Мой учитель оказался прав. В конном бою Лонже допускал почти такие же ошибки, как и я, но если у меня они были вызваны неопытностью, то в его случае виной всему была поспешность. Казалось, что мой приятель куда-то спешил. Неожиданно меня посетила мысль, а что если это так. Может он сейчас, когда появилась на площадке графиня с подругой, больше думает об них, чем об квинтине.
   Щелчок. Я дернулся, и резко повернулся туда, откуда он прозвучал:
   - Мой друг, - проговорил шут, а автором щелчка был ни кто иной, как он, - вы о чем-то задумались?
   - Да нет.
   - Если вам так хочется подраться с виконтом, то могу вас обрадовать. Лонже сейчас сюда придет.
   Я вновь повернулся в сторону тренировочного поля и обомлел. Виконт спешился с коня. И исчез в шатре, что стоял на краю поля.
   - Он сейчас переодевается, - проговорил шут, - для пешего боя.
   - Откуда ты знаешь?
   - Так он закончил с конным. Сейчас будет готовиться к пешему, а так как других "спарринг" партнеров нет, то он придет к нам.
   - А может быть подождать Зигфрида или Малыша Когана? - прошептал я.
   - Вы испугались милорд. - Удивился шут, переходя на официальный тон. - А как же ваша удаль, что была несколько мгновений назад? Это же вы тянулись к мечу, а не я.
   Пришлось признаться, что в чем-то Карло был прав. Отступать было поздно, отчего при появлении виконта в боевом облачении передо мной было воспринято уже более спокойно.
   - Я вызываю вас на тренировочный бой! - Громким голосом сказал, мой друг Лонже.
   - Я принимаю ваш вызов, - ответил я, - но мне нужно облачиться.
   - Стоите господа, стоите. - Взмолился шут, - у вас же нет судей и восьми помощников.
   - Я думаю, тебя Карло одного хватит, чтобы развести нас в стороны, если во время учебного боя наши эмоции будут брать вверх над разумом. В крайнем случае, мой и оруженосец барона вам помогут. Верно, я говорю Жан, - проговорил виконт и посмотрел на своего оруженосца, который своей мощностью не уступал хозяину.
   Тот кивнул и продемонстрировал две увесистые дубины, одну из которых он тут же отдал Густаву.
   - Вот видите дорогой шут, - продолжил Лонже, - все не так уж и плохо, как вы представляете. Кстати ваш сеньор курсе, на счет небольших правил, которые существуют во время схватки.
   Карло отрицательно покачал головой.
   - Что за люди, - возмутился виконт, - бросают парня на схватки с лучшими воинами, а сами не удосуживаются ни правил толком объяснить, ни схему турнира, ни даже рыцарского кодекса.
   -Ну, схему турнира, - проговорил я, направляясь к Густаву, который уже подготовил для меня доспехи, - я в общих чертах знаю.
   - В общих чертах, - взвыл Лонже, - в общих чертах. Да когда же преподобный отец с магистром поймут, что правила, схему турнира и нужно знать не в общих чертах. Их нужно знать, как, - рыцарь на секунду замолчал, пытаясь подобрать сравнение, а потом воскликнул, - как священное писание. Вы знаете барон святое писание?
   - Я кивнул.
   Так вот пока меня одевали в доспехи, а затем Густав выбирал для меня оружие, виконт Лонже проговорил:
   - Запрещается. Первое наносить удар ниже пояса. Я имею в виду не только в пах, но и по ногам. Использовать замыкающую рукавицу, касаться барьера. Ну, а раз барьера здесь нет, мы последнее не учитываем. Так же существуют общие правила всех турниров. Во-первых, нельзя умышленно травмировать ил атаковать лошадь противника. Во-вторых, применять толчки и захваты. В-третьих, атаковать рыцаря, у которого был сбит с головы шлем. В-четвертых, вероломно, я повторяю милорд, вероломно наносить удар сзади отвернувшемуся или потерявшему копье противнику.
  
   И вот началась схватка. Но перед этим шут Карло, как судья поединка, развел нас на расстояние пяти шагов, чтобы мы могли совершить маневр, а не сразу начинали бы атаковать.
   Мы по очереди наносили друг другу удары, и при этом каждый пытался увернуться. Для боя я взял круглый щит и булаву, виконт воспользовался двуручным мечом. Иногда наше оружие соприкасалось во время удара, высекая при этом стоп искр.
   - Вы неплохо деретесь барон, - проговорил виконт.
   - Спасибо за комплемент виконт, - ответил я, - но это мой первый бой.
   - Тогда я скажу, что неплохо для новичка, - и с этими словами он вновь нанес по мне удар мечом. От неожиданности удар пришелся в грудь, и я чуть не потерял равновесия. На что мне оставалось только проговорит:
   - Хитрый удар виконт, вы меня отвлекли комплементом.
   - А с чего это вы стали подражать фон Штоку? - поинтересовался Лонже, и попытался было нанести удар. На этот раз мне удалось его парировать, а во время контрудара, который к моей радости оказался точным, а виконт не успел перестроиться, вопросил:
   - С чего вы решили, что я подражаю герцогу?
   - Вы были так же не внимательны, как и он.
   Несколько обменов ударами. Мне даже показалось, что доспехи мои вот-вот покроются трещинами, а затем рассыплются в пыль. Я удар, виконт. Вновь мне удается произвести хорошую атаку, в результате которой тот еле устоял на ногах. Потом атаку произвел виконт. Это была его последний штурм, в результате которого я потерял булаву.
   - Я победил, - воскликнул Лонже.
   Он снял с головы шлем и добавил:
   - Не переживай барон. Все было не так уж и плохо. Тот удар, что ты нанес мне до этого, был бы чуточку посильнее, и я точно потерял бы равновесие. Ну, или, в крайнем случае, коснулся рукой земли.
   Он замолчал. Я снял шлем и посмотрел сначала на него, потом на девушек, что аплодировали нам. Перехватив мой взгляд, виконт ухмыльнулся и произнес:
   - Понимаю, - затем о чем-то задумался и добавил, - Сегодня в таверне. И не бери с собой ни Зигфрида, ни Малыша. - Потом взглянул на шута, - лучше этого возьми, ну и Густава.
   После этих слов виконт помахал девушкам рукой и направился к своему шатру. Я тоже вернулся к шуту.
   Минут через пять к нам присоединились Зигфрид и Малыш Коган.
   - Мы что-нибудь пропустил? - поинтересовались хором они.
   - Барон участвовал в тренировочном бою с виконтом, - ответил шут.
   - Ну, и как? - спросил уже Зигфрид, понимая, что вопросы, задаваемые хором, навеивают дурные мысли.
   - Увы, но Лонже был сильнее, - вздохнул я.
   - Ерунда. - Парировал Малыш, - главное, что ты тренировался с очень опытным противником. А это лучше, чем с кем-то из нас. Не потому, что мы менее опытные, а потому, что мы не все правила поединков знаем. А сейчас как барон поступим, ты отдохнешь, или продолжим?
   Интересный вопрос задал мне Коган. Ответ на него было дать очень и очень трудно. С одной стороны я немного устал, но с другой, отдыхать в доспехах было не возможно, а снимать не хотелось. Я предложил тренировку.
   Пока мы направлялись к месту учений, я взглядом проводил уезжающего дворянина. И облегченно вздохнул, когда приметил что графиня осталась.
  
   К ужину мы вернулись в замок. Я до такой степени устал, что и рукой пошевелить не мог. Хотел было отправиться к себе в комнату, но шут сказал, что неплохо было перекусить. Из-за чего свернули в залу, где за столом как всегда сидели, магистр и монах:
   - Ну, как успехи? - поинтересовался Варфоломей.
   - Да хуже некуда, - проговорил я, - устал как собака.
   - А кому сейчас легко, - вздохнул монах, - лучше присаживайся, пообедай.
   Я окинул взглядом стол и облегченно перевести дух. Тяжелой пищи, не способствовавшей сну, не было. Так легкий салатик, и бутыль вина, которую тут же, видимо увидев мой взгляд, магистр пододвинул к себе.
   - Тебе сейчас это вредно, - проговорил он, - Шут принеси вон тот напиток.
   Дудник показал рукой на дальний столик, где одиноко стоял стеклянный кувшин с зеленоватой жидкостью. Карло прошелся и принес к нам. Затем наполнил мой стакан.
   - Пей, - проговорил магистр.
   Я послушался и сделал глоток. По телу пробежал приятный холодок. Тяжесть куда-то исчезла. Неожиданно захотелось петь. А за спиной словно выросли крылья. Даже спать не хотелось.
   - Ну? - спросил монах.
   - А что это? - поинтересовался я.
   - Допинг, - рассмеялся магистр, - а если честно, вода из святого источника, в которую добавлен корень мантикоры.
   - А как же не применение магии во время турнира? - удивленно спросил я, на что сразу же получил ответ:
   - Так это средство, во-первых, разрешено советом магов, а во-вторых, еще не турнир.
   Понятно. Скорее всего, магистр вновь пытался что-то провернуть. И возможно, что дядя был в курсе, уж больно пронырливо, они провернули дело с напитком.
   - А главное напиток помогает избавляться от похмелья. Ну, ты пьешь вино, а утром ни какого похмелья. - Неожиданно сказал монах, - ты же собирался сегодня вновь отправиться в деревенский трактир.
   Интересная вещь, пронеслось у меня в голове, откуда монах мог знать о предстоящей встрече с виконтом. Ведь она вот-вот должна была сорваться. Одно из двух, либо виконт каким-то образом упомянул об этом, что вполне возможно, или какая-нибудь птичка, сидевшая на дереве, являлась сотрудником, иного слова я просто подобрать не мог, магистра. И у того повсюду были уши. Перекусив, мы с шутом отправились ко мне в комнату, но у дверей Карло неожиданно остановился, а затем куда-то исчез. Не в том смысле, что растворился в воздухе, а в том, что просто убежал, как будто вспомнив.
   Я открыл дверь и вошел в комнату. Подошел к окну. Отодвинул занавески в сторону. Солнце уже опускалось к горизонту. Где-то внизу звучала музыка, и раздавался веселый смех. Наверное, какой-то бродячий трубадур забрел в деревню.
   Дверь скрипнула, и на пороге появился шут.
   - Пошли в деревенский трактир, - проговорил он, - со стражей я уже договорился.
  
   Вскоре я уже сидел в трактире. В этот раз, по совету виконта, мне компанию составляли шут и оруженосец. К моему удивлению трубадуром, что был слышен мной в башне, являлся Лонже. Он сидел не за столом, а в том месте, где вчера находились музыканты. На коленях он держал Органиструм. По-другому, ее еще называли колёсной лирой, которая по форме напоминала скрипичный футляр. Большая часть ее струн звучала одновременно, из-за постоянной вибрации, возникавшей во время трения колеса, правой рукой.
   Мелодия была грустной, монотонной, с небольшим гнусавым оттенком. Отчего песня исполняемая виконтом Лонже получалась печальной.
  
   Love seeketh not Itself to please,
   Nor for itself hath any care;
   But for another gives its ease,
   And builds a Heaven in Hells despair.
  
   So sang a little Clod of Clay,
   Trodden with the cattles feet;
   But a Pebble of the brook,
   Warbled out these metres meet.
  
   Love seeketh only Self to please,
   To bind another to Its delight:
   Joys in anothers loss of ease,
   And builds a Hell in Heavens despite. (1)
  
   Пел виконт, на непонятном для меня языке. Вот только песня предназначалась, скорее всего, не мне, а все той же графине, которая сидя за столом жадно его слушала. Она в отличие от меня явно понимала язык, на котором были написаны стихи. А когда виконт закончил исполнять песню, зааплодировала. Лонже прислонил органиструм к стулу и встал. Поклонился, благодаря слушателям, и подошел к столу.
   - Я рад, что вы пришли барон, - проговорил он, присаживаясь, - ну, как вам моя песня. То есть, я хотел, сказать как вам мое исполнение?
   - Мне понравилось, вот только, - промолвил я, - видите ли, виконт, язык на котором вы ее исполняете, незнаком для меня.
   - Она на древнем влиданском диалекте. Он такой редкий, что не многие знают его так хорошо, как я.
   - А как же я виконт, - рассердилась на Лонже, графиня.
   - Ой, графиня, о вас я и забыл. Нет мне прощения. - Взмолился благородный рыцарь.
   - Ладно, виконт, - улыбнулась графиня. - На первый раз я вас прощаю. А потом...
   Девушка не договорила, а просто подмигнула мне. Как же она хороша, пронеслось в моей голове.
   - А о чем собственно песня виконт? - поинтересовался я.
   - Да о любви. О чем же еще может петь одинокий рыцарь, странствующий по разным странам.
   - А я вам нравлюсь виконт? - неожиданно спросила девушка, отчего я почувствовал, что краснею. Сейчас виконт скажет - Да, и у меня не останется не одного шанса. Стоп о чем это я, а как же те слова, что не собираюсь жениться? Или уже все, увидел девушку, и как муха попала в сети паука. Хотя в данном случае сравнение какое-то не правильное. Но, то, что ответил для меня виконт, было прямо сказать неожиданным:
   - Конечно, нравитесь графиня, вот только есть одно но.
   - Какое но? - вспыхнула мадмуазель.
   - Мое сердце принадлежит другой девушке. Вон лучше обратите внимание на барона. Он с вас глаз не сводит.
   - Правда что ли? - воскликнула она, и перевела взгляд на меня. - И верно, вон как покраснел. Но я слышала, что барон не хочет жениться, и дамский пол на дух не переносит.
   - По цвету, лица не скажешь, - рассмеялся Лонже.
   - Я вам нравлюсь? - спросила графиня.
   Какой-то нетактичный вопрос. Такое ощущение, что девушка просто навязывается. Что за времена, что за нравы. Поэтому я промолчал, а девушка расхохоталась.
   - Да по нему и так видно, - молвила она, - я ему нравлюсь.
   - Он ревнует вас к виконту, - проговорил молчавший до этого шут, и тут же получил от меня подзатыльник, - вот видите, - констатировал он, - правда ему глаза режет.
   Больше Карло ничего не стал говорить. Он просто отсел от нас к оруженосцам и уже там втроем, они стали пить вино. Графиня тоже встала, но уходить, как это сделал шут, не стала, а просто пересела поближе ко мне.
   - А вы барон стеснительный, - проговорила она. - Так все-таки я вам нравлюсь?
   - Нравитесь.
   - Стоп, стоп, стоп, - закричал вдруг виконт, - что это вы, пора уже перейти на "ты". А ну, немедленно пейте на брудершафт.
   И с этими словами Лонже наполнил две кружки. Одну, для меня почти до краев, вторую для графини наполовину. Мы выпили, как велел виконт.
   - Ну, вот и хорошо. А сейчас я вас оставлю, - и, видя, что я начал нервничать, проговорил, - пойду спою еще.
   Виконт исполнил еще одну песенку, но уже на понятном мне языке и вновь вернулся за стол. Потом подозвал трактирщика и поинтересовался:
   - Где твои музыканты?
   - Сейчас придут. Они в соседней комнате сидят.
   - Так зови их, мы танцевать хотим.
   Графиня посмотрела на меня и сказала:
   - Раз виконт не может быть моим рыцарем, то вы будете им.
   - С удовольствием, - проговорил я. Чувствуя, что удача повернулась ко мне лицом.
   Начались танцы. Словно специально, виконт пригласил подругу графини. Сегодня музыканты играют куда более веселые, или это мне, когда девушка обратила на меня внимание, просто, кажется. Мы такое "выкаблучивали", что шут пару раз оторвался от кружечки с вином и зааплодировал нам.
  
   Потом танцы закончились. Девушки попрощались с нами, и ушли, по всей видимости, в комнатку, которую снимали у трактирщика. Мы с виконтом остались вдвоем. Я взглянул в сторону шута, и заметил, что тот спит.
   - Может, посидим еще немного, - проговорил виконт Лонже.
   Я лично не возражал. Музыканты закончили играть и ушли. Слушать же, как поет новоиспеченный трубадур, не хотелось. Мы уже направились к столу, но тут виконт задумался. Он остановился, взглянул на шута, и проговорил:
   - Надеюсь с ним его карты.
   Виконт направился к шуту и потряс того за плечо. Карло открыл глаза и удивленно посмотрел на сеньора.
   - А, что, - пробормотал он.
   Виконт склонился над ним, и что-то прошептал ему на ушко. Тот заулыбался и кивнул.
   - Вот и хорошо. Я жду тебя за нашим с бароном столом. - Проговорил Лонже и направился ко мне.
   Прежде чем сесть, он наполнил наши кружки на половину вином, и улыбнулся. Мы подождали шута. Преодолевал тот небольшое расстояние между нашими столиками с трудом. Когда это ему удалось сделать, он бухнулся на стул и проговорил:
   - Я пришел. Минуточку.
   Потом полез за пазуху и извлек бутылочку, вместо карт. Откупорил ее и вылил все содержимое в пустую кружку. Затем выпил все разом. Его несколько раз передернуло, потом он мотнул головой, и уже через секунду смотрел на нас с виконтом трезвым взглядом. Почему, шут не смог этого сделать за другим столиком я так и не понял.
   - Еще минуточку, - вновь проговорил он, и вновь запустил руку за пазуху.
   На сей раз, он выложил перед нами на стол все ту же колоду карт. Манипуляцией извлек известных мне персонажей. Затем разложил карты на столе, так что ни я, ни виконт не могли видеть, что на них было изображено.
   - Сеньор хочет рассказать барону об участниках турнира? - поинтересовался он.
   - Да, тысячу чертей, - проворчал Лонже, которому судя по его лицу, уж надоели манипуляции шута Карло. - Ты все карты положил? - поинтересовался он.
   - Кроме одной. Семнадцатой, ну и тех о ком я уже рассказал.
   - Моя карта я надеюсь в той стопке, - проговорил виконт и показал рукою на отложенные карты.
   - Да синьор.
   - Уже хорошо, - вздохнул Лонже, и пояснил для меня, - не люблю раскрывать все карты о себе, - и захохотал.
   Его понять можно, это на первом этапе я с ним не встречаюсь, а вот на втором. Кто знает. Меня же сейчас заинтересовало другое, что это еще за семнадцатая карта. Если мне память не изменяла, то в турнире участвовали шестнадцать игроков, так для себя решил их называть я. Почему именно так, да все очень просто, все мы игроки.
   Виконт же протянул руку вперед и наугад вытащил карту. Повернул ее лицевой стороной вверх и спросил шута:
   - Что тебе известно о человеке изображенном здесь?
   Карлос пододвинул картинку к себе и улыбнулся:
   - Князь Белобород, из северной страны. В пешем бою, можно сказать равных, увы, почти нет, а вот в конном слишком медлительный.
   - Верно, верно, - согласился Лонже. - В пешем бою, ему действительно не было равных, теперь есть. В прошлом месяце я с ним встречался, и победил. Так что твои сведения ошибочны. Чуть-чуть. А теперь борон взгляни на карту.
   На картинке был изображен тучный мужчина, лет под пятьдесят. Доспехи явно непредназначенные для рыцарского турнира. Это чешуйчатая кольчуга, конический шлем. В руках боевой топор, лезвие которого изогнуто книзу. Виконт заметил, что я разглядываю оружие, и проговорил:
   - Таким топором можно совершать разнообразные движения, в первую очередь - мощный вертикальный удар.
   Но больше всего в нем меня поразила большая белая борода. В отличие от герцога фон Штока, она у него топорщилась в разные стороны. В руках он держал круглый, красный щит, с желтыми точками по периметру. Скорее всего, так, художник попытался передать бронзовые заклепки.
   Убедившись, что я досконально изучил карту, виконт из оставшихся выбрал еще одну.
   - Барон Бьерн, - проговорил он, - как конный воин ни какой. Удивляюсь, как он совсем участвует в поединках, но если в тебе не удастся выбить его из седла, так чтобы он не смог встать, то считай, что только чудо может помочь тебе. Дерется, как лев. Удары наносит мощные, да вот точностью похвалиться не может. Тут только успевай отворачиваться и наносить удары. Вероятность победить пятьдесят на пятьдесят. До князя ему очень и очень далеко.
   Шут пододвинул мне карту, и я смог разглядеть барона. На картинке был изображен воин, в зеленых доспехах. На его херманском щите нарисована гарпия, на шлеме павлиньи перья.
   - Во время боя, предпочитает тяжелые латы не надевать. Только кирасу прикрывающую грудь, да специальные налокотники и наколенники. Иногда на него просто страшно смотреть. Ваш дядюшка даже предлагал, во время турнира ставить его против князя. Его просто отговорили, ведь в случае победы он выходил на рыцаря. Решено, что против Бьерна, любой рыцарь выходит в облегченных доспехах. Запретить же участвовать, ни ваш дядя, ни граф Дози, ни герцог фон Шток, и даже сам Император не можем. Барон единственный представитель их Нордландии, который с удовольствием ездит на лошади. Другие брезгают. И предпочитают пеший бой.
   Это все мне рассказал виконт Лонже, после чего вытащил следующую карту.
   - Белый рыцарь, - проговорил он, - маркиз Ля Фантен. Ну, что скажешь шут?
   - Коллега, - проговорил Карло, и я его не понял:
   - В смысле?
   - Шут, а не маркиз, - хихикнул паяц, - как всадник - ноль, как пехотинец - ноль. Ни разу не победил, только бахвалится.
   - Ну, то, что раньше не победил, - остановил виконт, - это не значит, что и в этот раз ему не удастся. Времена меняются. И еще господин паяц, - неожиданно грозно проговорил Лонже, - молите бога, чтобы ваш "коллега" вас не слышал. Иначе он просто проткнет мечом. Да же не вызывая вас на поединок.
   После этих слов, он протянул мне карту. Рыцарь был нарисован в белых доспехах. На галльском сине-красном щите изображен желтый, с зелеными перьями петух. На шлеме большие закрученные, как у буйвола рога. Вот только для чего такие размеры, лично я в толк взять не могу.
   Пока я разглядывал маркиза, виконт вновь вытащил карту. Перевернул и вздохнул.
   - А вот его я не ожидал, - молвил он, протягивая картинку шуту.
   Карло взял в руки и расхохотался.
   - Вот дурак, - проворчал он, - я ведь барона фон Бронденброка - старшего, из колоды не вынул.
   - Может, расскажем племяннику его слабые стороны, - предложил вдруг Лонже.
   Но шут только замахал руками.
   - Что ты. Во-первых, у стен есть уши. А во-вторых, барон при смерти, и вряд ли будет участвовать в поединках.
   - Ну, во-первых, я лично знаю слабые стороны барона, а во-вторых, им, - виконт кивнул в сторону лестницы, и я понял, что он имел в виду графиню и ее подругу, - это тоже не нужно. Да и они не будут рассказывать графу. Он, как и я давно изучил слабые и сильные стороны уважаемого барона.
   - А ты не подумал насчет, чего-нибудь чародейского?
   - Ты имеешь в виду, что кто-нибудь из приглашенных воинов, может прибегнуть к магии. И подослать своего человека в образе кота, или еще какого-нибудь животного?
   - Ну, да.
   - А как же магистр Дудник.
   - А он к своей части миссии приступает только во время турнира. Да и магия его распространяется в основном на замок, а уж не как не на близь лежащий деревни.
   - Понимаю, - кивнул виконт, а потом толи в шутку толи в серьез добавил, - а еще он может философский камень начать не вовремя искать.
   Шут промолчал. Он пододвинул мне карту, чтобы я мог изучить изображение, но это было мне не интересно. Я словно интуитивно осмотрел вновь зал таверну, действительно в углу прислонившись у камина, лежал рыжий кот. Изредка он поднимал голову и оглядывал посетителей. Может и в самом деле кот-оборотень. Сейчас высматривает в образе животного, а потом уже как человек рассказывает все рыцарю. Единственное, чем я мог согласиться еще так это то, что вряд ли постоянный участник баталий, стал бы прибегать к хитрости. Он уже, наверное, давно изучил все слабые и сильные места, как это сделал виконт.
   И так на столе осталось лежать шесть карт, не считая еще одной, что шут Карло не выложил. Виконт перемешал карты и наугад вытащил еще одну. Не переворачивая изображением к себе, поговорил:
   - Осталось здесь еще три старых участника соревнований, о которых я смогу хоть что-то поведать, да три новичка. Если сейчас выпадет карта новичка, Карло ты готов рассказать его сильные и слабые стороны. Я это не к тому говорю, что знаешь ты их или нет, а к тому, чтобы ты решил, достоин ли я, владеть этими сведением.
   Шут на минуту задумался, я даже заметил, как он кинул взгляд в сторону кота, и проговорил:
   - Если знаю, то расскажу. Знаю лишь одно, что один из новичков, для меня просто темная лошадка. Его недавно приняли в рыцари. Надеюсь, что карта, которую ты держишь, не с ним.
   - Будем надеяться, - проговорил виконт Лонже и перевернул карту. - М - да, - вздохнул он, - новый игрок. Я его не знаю.
   Протянул шуту. Карло побледнел.
   - Я надеялся, эта карта будет последней, а вон нет. Виконт - это тот рыцарь, о котором только что я говорил.
   - Значит, ты зря надеялся, - вздохнул виконт, но все, же протянул мне карту.
   - Виконт Ринк. Еще недавно был оруженосцем у графа Дози. Может оказаться и сильным игроком, если только...
   Шут замолчал.
   - Что только? - поинтересовался я, разглядывая карту, на которой был изображен ничем не примечательный рыцарь. В блестящих стальных доспехах.
   - Если только граф вдруг не решил открывать ему все секреты, и если тот не был прилежным учеником.
   - Кстати барон, - неожиданно проговорил виконт Лонже, - а ты собираешься, когда переводить своего оруженосца в рыцари. Ведь он у тебя уже седьмой год.
   Густов - рыцарь, что-то не верится. Да и сам то, рыцарем стал год назад, когда приехал сюда к дяде. Он тогда был здоров, и посвятил меня в рыцари (у него на это оказался, был выписан у императора патент). Поэтому я отрицательно покачал головой. Виконт понял меня без слов.
   - А я своего буду посвящать в рыцари, как только граф Дози подъедет. Только у два лица в империи, кроме императора, имеют патент, дающий им право. А теперь давай шут выбирай ты карту.
   Карло протянул руку и вытащил. Быстрым движением положил ее верх рисунком:
   - Лорд Ницилон, - проговорил шут.
   - Не знаю, как воин, - вдруг признался виконт, - но трубадур он отменный. Он влинданец, причем один из немногих, кто владеет старым влинданским наречием. В схватке, с ним ни разу не сталкивался. Шут может, ты знаешь о нм, что-нибудь?
   - Персонаж забавный, но это не тот второй новичок, о котором я говорил. Я честно удивлен, что вы виконт мало о нем знаете.
   - Я и сам удивлен. Как-то не предавал значения его слабым и сильным сторонам.
   Пришлось шуту, самому поведать мне о нем. Во время рассказа я рассматривал карту и не удивился, что лорд ничем таким и не выделялся. Несмотря на всю информацию, что выдал Карло, он для меня остался второй темной лошадкой, от которой можно было хоть что ожидать.
   - Может барон Бронденброк - старший, поведает племяннику что-нибудь новенькое.
   - Будем надеяться, - проговорил шут, и я услышал в его словах интонацию того, что он не очень-то в это верил.
   И так на столе остались четыре карты, среди которых было два новичка. Чтобы не испытывать больше судьбу, Карло открыл карты. На одной был изображен, ни чем непривлекательный, рыцарь в голубом плаще. На щите, окрашенным в цвет накидки, был нарисован единорог. На второй был рыцарь в стальных доспехах. В руках уже знакомый галльский щит. На шлеме два красно-белых крыла. Третий был ничем не примечательный, рыцарь, как рыцарь Именно он и оказался первым новичком в этой колоде. Шут даже на минуту замялся, пытаясь вспомнить, кем является дон Сезанн, князем, виконтом или лордом. Зато характеристику, о новичке выдал отменную.
   - Оруженосец милорда Контри. Отчего слабые и сильные стороны у него остались от сеньора.
   Четвертым был некий лорд Грук, он предпочитал носить фиолетовые цвета, а на его круглом щите была нарисована птица с большим клювом, которую шут назвал не иначе, как пеликаном. Так как тот впервые участвовал на турнире, устроенном дядей, то шут о нем ничего не знал. Виконт тоже, не смотря, что участвует во всех турнирах, никогда с ним не сталкивался.
   Рыцарем в голубом оказался виконт д"Шанел, а красно белый маркиз Спарту. Имя у второго было очень странное, но Лонже пояснил, что тот родом с южных берегов континента. Оба рыцаря, как токовые имели одинаковые и слабые и сильные стороны. Вот только у маркиза был характер не сахар. По поводу и бес он все время пытался влезть в драку. Виконт даже признался, что, не смотря его силу, он, Лонже, иногда побаивается, кабы не попасть на провокацию. Еще самое удивительное, что маркиз на все соревнования ездил, с небольшой группой поддержки, в которую входили, кроме оруженосца, жена, двое старших детей и несколько приятелей.
   - Так что не удивляйся, если с трибун вдруг раздастся клич "красно-белый самый смелый". - Проговорил шут, и оскалил свои гнилые зубы.
   После этих слов он сложил карты в стопку и спрятал за пазуху. Потом посмотрел на виконта и спросил:
   - Представлять последнего?
   - Представляй, - кивнул виконт.
   Шут похлопал себя по многочисленным карманам и наконец, извлек на свет божий последнюю карту.
   - Черный рыцарь, - молвил он.
   Как мне когда-то рассказывал отец, а он в турнирной системе немного разбирался, черный рыцарь - воин который не имеет опознавательных знаков. Такие ратоборцы либо скрывали свою личность, или пытались скрыть личность своего сеньора. И обычно их не допускали до участия в турнирах. Еще был вариант, что черным рыцарем мог оказаться человек связанный с нечистой силой. Вот только все мои предположения оказались неправильными. Черным рыцарем оказался не какой-то конкретный человек. Это был непредвиденный поединщик.
   - Им может оказаться и граф Пику. Который по неизвестным нам причинам отказался от участия, - пояснил шут.
  
   Когда начало светать мы вернулись в крепость. И вновь шут куда-то исчез.
  
   Глава 3. Ристалище.
  
   Меня разбудил шум. Я вылез в окно, так что голова и часть туловища высовывались из башни и разглядел еще одного участника соревнования с оруженосцем. Это оказался маркиз Ля Фантен, я понял это, когда разглядел сине-красный стяг. Оруженосец его, полный паренек в бархатных одеждах, сидел в отличие от синьора, на маленьком ослике. Сам же маркиз был чем-то расстроен, и, ведя под уздцы лошадь, продолжал отчитывать своего ученика.
   Я прекратил обзор и вернулся к кровати. Сделал это как раз вовремя, так как дверь скрипнула, и в комнату заглянул шут. (В противном случае я просто мог бы выпасть в окно от неожиданности.) Карло посмотрел на меня и сказал:
   - Рыцари начинают прибывать. Только что замковые ворота пересек маркиз Ля Фантен.
   - Я знаю. Шум, который создал сеньор, разбудил меня, и заставил высунуться в окно. Что у него такое произошло, что он ругал своего оруженосца?
   - Тот по своей глупости уронил часть доспехов, какую именно я не в курсе, и теперь была необходимость их чинить.
   Я улыбнулся. Мне вдруг самому захотелось посетить местную кузницу. Да и вообще надо бы погулять по территории замка, как-никак в случае смерти дяди (а она явно уже стучится к нему в дверь) он должен был перейти в мою собственность. Я сказал, об этом шуту, а тот лишь спросил:
   - Зачем?
   Мне минут пять понадобилось объяснить ему. Он, наконец, со мной согласился и кивнул.
   - Вообще-то я не против синьор, - молвил шут, - вот только есть одна проблема,
   - Какая? - спросил удивленно я.
   - Подруга графини передала вам записку милорд. - Сказал Карло и протянул небольшой листок.
   Неужели эта благородная дама умела писать, подумал я, разворачивая листок. Ну, допустим, она и не умела, то все равно могла попросить человека грамотного. Таким в таверне, по крайней мере, как я знал, был виконт. Лонже непонятно почему, но хотел свести меня с этой девушкой. Да и не он один, - неожиданно пронеслось в моей голове, и я взглянул на шута.
   "Вечером у таверны" - значилось в записке.
   Графиня назначала мне свидание. Что это, не уж то у нее в сердце вспыхнули искры любви?
   - Свидание? - поинтересовался шут.
   Я кивнул.
   - Пойдете?
   - Не знаю.
   - Вам она не нравится? - удивился Карлос.
   - Нравится, но я боюсь.
   - Чего?
   - Эх, если бы я знал. - Вздохнул.
   - Понятно, - сказал шут, - вы милорд трус. - Затем увидев, что я готов был разорваться от такого замечания, добавил, - Да с женщинам иногда некоторые мужчины начинают становиться трусами. Тем более она графиня, а вы обыкновенный барон. Так что осуждать вас, если вы не пойдете, никто не будет. Кроме графини.
   - А я пойду, пойду! - неожиданно сказал я. Накинул курку, - пошли обедать с магистром и святым отцом.
  
   Вот только в том, что обед наш пройдет втроем, не считая шута, которому позволяли находиться в обеденном зале, то нет, я ошибался. Сейчас к нам присоединились виконт Лонже и маркиз Ля Фантен. Пока мы с шутом занимались решением вопроса насчет свидания, маркиз оставив все свои дела под ответственность оруженосца, он видимо отошел от неприятностей, произошедших в пути, и пришел на трапезу. В отличие от виконта, о преподобном и магистре я уж промолчу, Ля Фантен выглядел как-то безвкусно. Одежда явно не сочеталась с его внешним обликом. Он больше напоминал буржуа, чем сеньора. Плотно прилегающая куртка и тугонатянутые штаны-чулки, причем воротник куртки, не смотря на время года, стоявшее на дворе, был меховой. На ногах ботинки широконосые. В отличие от нас, предпочитающих есть мясо с ножа, он использовал непонятный столовый прибор, напоминавший маленькие вилы.
   - Надеюсь, барон примет меня, - проговорил маркиз.
   - Барон, несмотря, что смертельно болен, сделает это, - проговорил магистр.
   - Да, да - подтвердил священник, кивая.
   - Я приехал на турнир издалека и хотел бы встретиться с организатором. В прошлый раз, а это было полгода назад, он так и не удосужился со мной поговорить.
   - Дела маркиз, дела. - Молвил Дудник, - вы же сами видели, что в прошлый раз барон фон Бронденброк, теперь старший, был в хорошей физической форме. А чтобы ее такой поддерживать, нужно сами знаете тренироваться. Да и в предыдущий раз сам турнир был не такой продолжительный, как в этот раз.
   - Что же заставило изменить установленные правила, и растягивать турнир на несколько дней. Я лично спешу, и не хотел, задерживаться надолго тут.
   - Увы, мы не в силах что-то изменить, маркиз, - проговорил Варфоломей, - во-первых, это предсмертная воля умирающего, а во-вторых, турнир затеивается в честь барона фон Бронденброка, но младшего. Я надеюсь, вас с ним знакомить не стоит.
   Маркиз взглянул на меня и поморщился.
   - Нет, не надо.
   Еще бы ему не помнить меня. Сражаться в турнире мне в прошлый раз не удалось, да и выбил из седла не он, а граф Пику. Просто этот самый граф, из-за моей неудачи и вышел во втором туре на Ля Фантен. Ну, а там, не то, что маркизу, так и мне вспоминать не хочется. Сбитый графом Пику в первом же заезде, он успел вскочить на ноги. Оруженосец, тот самый, которого утром ругал маркиз, притащил ему двурукий меч. Пику спешился и пошел в атаку. Двумя ударами он перерубил Ля Фантен его рога, а уж третьим просто выбил у маркиза меч. Тот сделал, пирует в воздухе, и упал к ногам моего дяди. Вот именно эти отрубленные рога, и были позором Ля Фантен.
   - Так что ни о каком изменении в турнире, и говорить с бароном фон Бронденброком - старшим не стоит, - продолжал между тем священник. - Лучше подумайте над тем, как продержаться больше одного этапа маркиз.
   - Да, да маркиз, - вставил виконт, - иначе для вас турнир, по-вашему, желанию, закончится в течение одного дня.
   - Молитесь, чтобы не попасть на первом этапе со мной в группу Лонже, - грубо проговорил Ля Фантен, - иначе, это для вас турнир закончится не начавшись.
   Маркиз явно блефовал. Чувствовалось, что он боялся виконта. На его лице выступили красные пятна.
   - У вас маркиз аллергия на виконта? - поинтересовался то ли в шутку, то ли в серьез шут.
   - Алле, что? - переспросил Ля Фантен, бледнея. Отчего я, да и монах тоже испугались. Если бы у маркиза был сейчас меч, а его ему пришлось оставить на первом этаже замка, то он бы точно выхватил и порубил нашего дурочка.
   Все разрешилось само собой. Произошло это, когда дверь скрипнула, и грубый голос, со странным акцентом произнес:
   - Что за шум, а драки - нету?
   - Вы вовремя князь, - проговорил виконт, не поворачиваясь к двери.- Еще чуть-чуть и она возникла бы.
   И если Лонже знал, кому принадлежит этот бас, то я нет. Из-за чего я развернулся и посмотрел на вошедшего гостя. Если судить по бороде, а она была один в один, как на изображении карт, это был ни кто иной, как князь Белобород. Одет воин был необычно. Широкие темно-синие штаны, были заправлены в красные сапоги, сверху коричневый длиннополый кафтан. Борода, как и на карте, топорщится, а вот волосы приглажены. По всему виду лет шестьдесят дать можно, да вот только голос выдает в нем молодого. Он отвесил два поклона и подошел к столу. Выбрал свободное место и присел.
   - Я что-то пропустил? - поинтересовался князь.
   - Да так ни чего важного, - пролепетал маркиз.
   - Как это ничего важного, - возмутился виконт, - вот маркиз желает завершить турнир в течение дня.
   - Что, - переспросил Белобород, - в течение дня? Вы что с ума все рехнулись? Да я сюда долгий путь проделал, по-вашему, из-за одного дня? Заплатил сорок гульденов из-за одного дня? - Князь стукнул по столу, да так что блюда с дичью подпрыгнули, - если вам месье угодно, то вы можете, после первого дня сдаться, я же собираюсь биться только за корону-победителя, пусть даже турнир будет продолжаться неделю.
   Я заметил, как маркиз побледнел, и тут же получил подтверждение, что не одинок в наблюдениях.
   - Аллергия прошла, - хихикнул шут, и тут же прикусил свой острый язычок, увидев гневный взгляд виконта.
   Чтобы больше не провоцировать Карло начал пятиться к дверям, затем открыл и вышел.
   - Ну, и ради кого этот турнир? - поинтересовался князь.
   - Ради барона фон Бронденброка - младшего, - проговорил магистр Дудник, и показал рукой в направлении меня.
   Мне пришлось встать и поклониться.
   - Мне приятно с вами познакомиться барон, - проговорил Белобород.
   В отличие от маркиза ни вилкой, ни даже ножиком, князь пользоваться не стал. Он пододвинул к себе жареного гуся и руками оторвал у него голень. Затем отломил от буханки горбушку и начал смачно жевать.
   - Вкусно, - проговорил он с набитым ртом, - пока до вас добрался, крошки во рту не было.
   Он пододвинул к себе кубок с вином, и смачно отпил.
   - Прелестно.
   Я заметил, как маркиз отвернулся. Эх, манеры, манеры.
  
   Больше к нам во время трапезы не присоединился, так что на турнир, если считать меня, приехала четверть участников. К вечеру и к утру завтрашнего дня подъедет еще две четверть, и лишь перед самым началом турнира, скорее всего, явятся еще четверо, среди которых граф Дози. И при всем притом все это только участники, а сколько еще зрителей.
   Я застал шута в коридоре, он ходил из стороны в сторону и ворчал. Явно он недоволен был своим поведением, и от души благодарил бога, что тот позволил своевременно прибыть в замок князя. Увидев меня Карло, обрадовался и проговорил:
   - По замку, на ристалище или...
   - Что или? - перебил я его.
   - Или к таверне.
   - Ну, свидание назначено на вечер, так что туда мы успеем. Может быть на ристалище? Так хочется его увидеть.
   Шут улыбнулся. Поправил свою шляпу, так что колокольчики зазвенели и сказал:
   - Бери Густава и идем.
   - А его-то зачем?
   - А чей он оруженосец.
   Контраргумент был весомый, против такого не порешь. Вот только где его искать родненького. После ночной посиделки в трактире я его не видел. Хотел было уже спросить шута, где же мне его искать, когда с первого этажа донесся знакомый голос Густава. То пел. Ни чего себе, может, и мой оруженосец в кого-нибудь влюбился. Ведь где-то он пропадал все это время.
   С шутом я спустился на первый этаж. Густов стоял перед стражниками и пел. В руках у него был все тот же Органиструм. Видимо я и не подозревал о талантах моего верного друга.
   - Ты так заберешь у меня мою работу, - пошутил шут.
   - Когда я буду рыцарем, - вдруг заявил оруженосец, прекращая петь, - а любой рыцарь в душе трубадур.
   - Ладно тебе трубадур, - проговорил я, обняв его за плечо. - Пока ты им не стал, ты мой оруженосец, и сейчас мы идем смотреть ристалище.
   - Ну, вот, - простонал Густов, - какой талант погибает.
   Его слова вызвали у стражников дружный смех.
   - Иди, иди, - проговорили они хором, - иначе сеньор поменяет оруженосца, и ты станешь простым сержантом.
   - И то верно, - согласился парень, и добавил, - не больно охота командовать такими дураками, как вы.
   Я ожидал, что это замечание вызовет какой-то гнев у стражников, но те только рассмеялись. Вполне возможно, что и на самом деле они считали себя дураками. Кто еще по своей глупости запишется в солдаты, да еще замковой стражи.
  
   Место для турнира было расположено на берегу реки, в том месте, что было видно из любой из башен. Это прямоугольная площадка, со всех сторон окруженная двойным барьером, при этом расстояние между барьерами составляло четыре шага, в этом я лично убедился. Внутренний барьер представлял собой изгородь, такой высоты, что из-за перекладины выглядывала только моя голова, внешний же был несколько выше и состоял из заостренных кольев. Между барьерами, как мне объяснил шут Карло, находились слуги, помогавшие рыцарям, выбитым из седла. Зачем он мне это сообщил, я так и не понял, ведь в памяти все еще был тот первый мой турнир, когда. Густов кинулся мне на выручку. Именно из-за специфического (это словечко мне шут подсказал) размера площадки и произошли те изменения в правилах, что ввел мой дядя. В течение дня не возможно было произвести все поединки.
   Ристалище было тщательно выровнено, посыпано песком и соломой.
   - Если не будет дождя в течение недели, то перед выступлениями, площадку польют водой, - пояснил мне Карло, когда я присел, чтобы потрогать эту странную поверхность.
   Вдоль длиной стороны, возвышались три трибуны. Они были расположены так, что зрители кроме схваток на ристалище могли видеть реку, и замок. Центральная трибуна, самая высокая из них, предназначалась для судей. Две боковые для гостей - представителей знати. Именно им было разрешено смотреть за состязаниями сидя, в мягких и удобных креслах. Их сейчас на трибунах не было, слуги принесут их сюда за несколько часов до турнира. Все остальные должны наблюдать стоя, расположившись по периметру. На противоположных сторонах ристалища делали два входа для синьора-зачинщика, и сеньора-защитника и их рыцарей. Сеньорами выбирались четыре благородных дворянина, не участвовавших схватке. Почему четыре? Да все из-за того, что все участники вначале были разделены на четыре группы.
   Мы с шутом подошли к центральной трибуне, и я разглядел, что вверху, под ее сводами висели два флага: императорский и принадлежавший нашему роду. И если у моего отца на гербе, так и на стяге был изображен полумесяц, то у моего дяди фигура с тремя зубцами. Почти такой же символ, вот только с пятью зубцами, будет и у меня на щите. Это не моя прихоть. Я был бароном фон Бронденброком, а мне при живом дяде полагался именно такой символ. Можно было бы взять герб отца, но тогда дядя обидится. Вот если только, не объединить их символы вместе. При первой же возможности, я поговорю об этом со стариком. На других же трибунах должны будут висеть еще шестнадцать гербов, выполненных в форме щитов, по восемь на каждой стороне. Сейчас тут висели пока четыре: мои, виконта, князя и маркиза.
   - По степени приезда участников, будут вывешиваться и другие, - проговорил шут.
   В подтверждение его слов, к нам подошел герольд. Он учтиво поклонился мне.
   - Прибыл Маркиз де Рюш, - проговорил он. - Сейчас подойдут слуги, и мы поместим его герб, под сводами трибун. Рядом с еще одним маркизом.
   Я наверно уделю немного внимания описанию герольда, пока не появились его помощники, слуги моего дяди. Одет по сравнению с нами он был оригинально. Короткие брюки, до колен, чулки. Сверху на камзол накинут плащ с гербом барона. На голове берет. В руках, даже сейчас, когда еще до турнира было два дня жезл. Звали герольда - Жак. Пока не было слуг, он наклонился и потрогал почву на ристалище.
   - Если не будет дождя, - проговорил Жак, - то перед турниром нужно будет заставить полить площадку водой.
   Шут хотел было вставить репризу, но у дальней трибуны появились три слуги. Они тащили, останавливаясь, чтобы перевести дух лестницу и герб. Вернее сказать двое тащил лестницу, один герб. Как и предупреждал меня шут Карло, на каплевидный щит, он ни капельки не подходил.
   - А ну сюда, - прокричал герольд, - да побыстрее. Мне что вас до самой ночи тут ждать.
   Слуги почувствовали угрозу в его голосе и прибавили шаг. Они совсем уже хотели перейти на бег, но шут крикнул:
   - Парни. Минута герольда я думаю, не убьет, так что бежать собственно не надо.
   Слава богу, что слуги послушались шута, иначе они точно прибежали бы запыхавшимися. Лестница тут же была прислонена к верхней балке трибуны, один из несших ее полез наверх, другой остался внизу и стал поддерживать, чтобы та не упала, а третий поднял герб над головой. Тот, что был на лестнице взял ее одной рукой и постарался прикрепить его на выступавший крюк. Когда ему это удалось, Жак отошел в сторону и посмотрел на герб.
   - Так парни, - прокричал он, - немного правее. А, вот то, что нужно. Хорошо. Слезай.
   Слуги хотели было уже унести с собой лестницу, но шут успел их остановить.
   - Вы что, - молвил он, - вот так и таскаете ее с собой? Оставьте ее здесь, тем более, что скоро рыцари начнут прибывать один за другим.
   Слуги послушно спрятали ее под ступеньки трибуны и ушли.
   - Что сейчас делает наш уважаемый маркиз? - поинтересовался Карло.
   - Обедает, а потом вместе с прибывшими сеньорами собираются посетить барона.
   - Младшего?
   - Нет старшего.
   - Ну, милорд берите Густава, - проговорил шут, - но нам нужно возвращаться в замок.
  
   Мы вновь вернулись в замок. И опять, как это было до этого, шут пропал. Я так и не понял, для чего это нужно, потому просто пошел к себе в комнату. Надеюсь, Карло сообразит, где меня искать.
   В комнате я подошел к окну и выглянул на улицу. Почему-то когда мы шли с шутом в замок, у меня не было желания обращать на что-то внимание, сейчас же на вершине башни оно проснулось. Вполне возможно, с высоты почти птичьего полета, можно разглядеть такое, на что с земли просто не обратишь внимание. Самое первое, что бросилось в глаза, так это трубочист, который ползал, как скалолаз, по крышам не боясь сорваться оттуда вниз и все себе переломать. Он был поглощен своей работой, а ее у него перед турниром прибавилось. Нужно было прочистить каминные трубы в тех комнатах замка, где должны были разместиться гости и участники турнира. Парнишка увидел меня высунувшегося в окно и помахал мне рукой.
   Разглядывая крыши, я случайно обратил внимание, что маленькая грозовая туча, что висела во время моего приезда над башней магистра, исчезла. Еще мне бросилась в глаза любопытная деталь, что в кабинет чародея проскользнул рыжий кот, который очень походил на того, что был вечером в таверне. Хотя, я тут же отогнал эту мысль, мало ли котов в государстве, а уж тем более рыжих.
   Дверь за моей спиной скрипнула, и мне пришлось вернуться в комнату. Я оглянулся и вместо шута увидел виконта. Он стоял в дверях.
   - А вы барон не собираетесь пойти к вашему дяде? - поинтересовался Лонже.
   - К дяде? - переспросил я, - А зачем?
   - Обсудить регламент турнира, - проговорил он, - пока вы были на ристалище, а затем пялились в окно подъехали еще три участника. И теперь, когда половина участников здесь, можно, согласно правилам, развести нас по разным группам. Так что пошли.
   Я отошел от окна и вышел вслед за виконтом из комнаты.
   - Ах, да, - неожиданно молвил он, - граф Дози прислал нам гонца с подтверждением, что он завтра к вечеру подъедет, отчего разрешает от его имени в составлении групп присутствовать его курьеру. Так что номинально нас больше половины.
  
   Мы вошли в комнату дяди, где нас уже ждали шесть рыцарей, гонец графа, магистр, священник и, конечно же, шут Карло. Барон фон Бронденброк лежал на своей кровати и кашлял.
   - Я рад, что вы прибыли сеньоры на мой последний турнир, - наконец проговорил он, - почему последний, да потому что чувствую, дни мои сочтены. - Барон закашлял. - Поэтому, жеребьевку в этот раз я поручаю моему шуту, чтобы не было ни каких разговоров, что магистр или священник прибегли к сверхъестественному. Приступай Карло.
   Шут вышел вперед и встал перед шестью корзинами. В одной из них лежало четыре грамоты, в другой двенадцать, четыре других были пусты.
   - Сначала выберем "лидеров", - прокашлял барон, - это мой племянник, надеюсь, возражений нет?
   Последовало одобрение, причем семь рыцарей и курьер сделали это хором.
   - Вот и хорошо. Надеюсь, насчет остальных кандидатов вы возражать не будете. - Продолжил дядя, - Граф Дози, виконт Лонже, герцог фон Шток. Карло приступай.
   Шут вытащил свиток из корзины, где их было четыре, и развернул.
   - Граф Дози, - проговорил он, и положил пергамент в первую пустую корзину.
   Затем он поступил точно таким же образом с оставшимися тремя грамотами. Во вторую попал герцог, в третью угодил я, а в четвертую мой друг виконт. Так уж выходило, что если мне удастся выйти во второй раунд, то я попадал на герцога фон Штока, или еще одного из рыцарей, находившихся в его группе. Виконту же придется скрестить мечи, если дело дойдет до пешего поединка с графом. Но вернемся к событиям, происходившим в комнате.
   - Вот лидеры определены, - молвил мой дядя и закашлял. - Я бы хотел, чтобы вышли лидеры групп, - потом он на секунду задумался и добавил, - курьеру графа Дози выходить не нужно.
   Первым вышел герцог фон Шток, худощавый высокий мужчина, одетый в костюм серо-черных цветов. Волосы черные, острижены коротко, большая челка, зачесанная справа налево, и маленькие усы. Когда он поприветствовал поклоном участников, ушел, вышел я. Проделал то же самое, и уступил свое место виконту. После Лонже, шут продолжил формирование групп.
   Он теперь вынул первую грамоту из корзины, с двенадцатью свитками и развернул:
   - Группа номер один, - проговорил он, - виконт д"Шанел.
   Из толпы выбрался парень, лет двадцати пяти, в белых обтягивающих штанах и голубой курточке, на спине которой был вышит золотыми нитками единорог. Роста он был небольшого. Внешне, по сравнению со всеми собравшимися сейчас здесь рыцарями, был он смугловат. Поклонился, вернулся в толпу.
   Шут вытащил следующую грамоту и произнес:
   - Группа номер два, маркиз Ля Фантен.
   Пока тот выходил и так сказать представлялся, Карло вытащил следующую грамоту. Меня очень удивило, что сейчас маркиз был более спокоен, чем в первый раз, когда его увидел, скорее всего, ему все-таки удалось переговорить с дядей "тет-а-тет", или же оруженосцу удалось уговорить местного кузнеца починить доспехи.
   - Группа номер три, - тем временем молвил шут, - князь Белобород.
   В описании, как и бывший до этого маркиз, князь не очень то и нуждался. Он был в моей группе, и что можно было бы предположить, схватка с ним на первом этапе была вполне вероятна.
   - Группа четыре! - прокричал шут, - Лорд Грук.
   На этот раз из толпы присутствующих никто не вышел. Даже сейчас участник, остался для всех "темной лошадкой".
   - Группа один, - продолжил Карло, - барон Бьерн.
   Из толпы вышел коренастый мужичек, лет тридцати. Волосы у него были рыжие, и заплетены в косы, усы были длинные и закрученные вверх. Как и у всех обтягивающие, правда, на этот раз кожаные черные штаны, а так же жилетка, накинутая на голый торс.
   - Группа два - маркиз Спарту.
   Из группы опять никто не вышел. Да и вполне понятно. Приезд маркиза бросился сразу же в глаза толпой поддержки. Скорее всего, он, как и граф Дози, собирался прибыть со всей свитой завтра.
   - Группа три, - проговорил Карло, и я насторожился в ожидании имени участника, и оно было произнесено, - Дон Сезанн.
   И в этот раз из толпы никто не вышел. Жаль, конечно, а ведь так хотелось взглянуть на своего соперника.
   - Группа четыре - Лорд Ницилон.
   Воин, вышедший из собравшихся здесь рыцарей, поразил меня своей фигурой. Казалось, что он предпочитал только воевать, а не заниматься управлением своими владениями. И вновь, как и в предыдущий раз, виконту попался неизвестный поединщик.
   - Группа один, - вновь прочитал шут, и назвал имя последнего участника первой корзины. Им оказался барон д"Жале. Дальше Карло уже просто извлекал свитки, называл группу и имя, дело в том, что остальные четыре участника еще не приехали. Во второй оказался - маркиз де Рюш, в четвертой - милорд Контри. Мне же достался третий участник, которого мы с виконтом и шутом назвали - "темная лошадка", виконт Ринк.
   -Ну, вот, - молвил мой дядя, когда шут Карло, закончил. - Теперь я должен вам сообщить о расписании турнира. Завтра мы дожидаемся остальных участников, послезавтра проводим турнир оруженосцев, которые изъявили желание перейти в рыцари. Затем мы начинаем соревнования основных участников. В первый день турнира бои проведут первая и третья группа, на второй день вторая и четвертая. На третий победители первой и четвертой группы, на четвертый второй и третьей. На пятый полуфиналы и финал. После каждого дня турнира банкет. - Тут барон вздохнул, - увы, - добавил он, - я участвовать ни в поединках, ни в банкетах не смогу.
   Неожиданно дверь скрипнула, и вошел герольд.
   - Маркиз де Рюш, - объявил он.
  
   После посещения дяди, я вновь вернулся к себе в комнату. Появление под конец распределения участников, маркиза де Рюши, ни на что уже не повлияло. Шут зачитал ему список рыцарей его группы, на что маркиз потер только руки и молвил:
   - Замечательно.
   Складывалось такое ощущение, что он досконально знал все сильные и слабые стороны своих соперников. Затем он искоса взглянул на меня и подмигнул. В прошлом году он, первым, раньше моего оруженосца кинулся ко мне на помощь. Вот и сейчас он подошел и поинтересовался, не пропало ли у меня желание участвовать в турнире. Я честно признался, что желания, как такого нет. Тогда он удивленно спросил - почему? На что мне пришлось ответить, что я дал слово умирающему дяде. Маркиз улыбнулся и сказал, что рад. Затем к нам подошел князь. Он поприветствовал де Рюши.
   - А ведь мы можем встретиться на втором этапе, - молвил Белобород.
   - А вы, что князь этому не рады? - поинтересовался маркиз.
   - Отнюдь, я лично желал бы скрестить оружие в поединке именно с вами.
   - А как же маркиз Ля Фантен, герцог фон Шток, маркиз Спарту?
   - Если честно, то мне все равно с кем биться, - молвил князь, и шепотом, чтобы никто больше не слышал, добавил, - но с вами скрестил бы оружие в первую очередь.
   Маркиз де Рюши расхохотался.
   - Я тоже, не откажусь от такой чести, - молвил он, и направился к постели моего дяди.
   - Может, прогуляемся молодой человек, - проговорил теперь князь, обращаясь ко мне.
   Мы вышли в коридор. Я остановился и проговорил:
   - Вот только не уговаривайте меня, проиграть вам.
   - Вы шутник молодой человек, - сказал Белобород, - могу вас обрадовать, со мной вы биться не будете.
   Я удивился и спросил:
   - Поясните?
   - Ну, во-первых, вы первый в списке, я второй. А первый и второй между собой не бьются, как не сражаются третий и четвертый. По правилам первый может биться с четвертым, а второй с третьим. Вот только я не рад за маркиза де Рюша, - тут князь вздохнул, - первый его соперник герцог фон Шток. Вы ход на тебя, или на меня у него очень маленький. Хотя за победителя в этой паре я ничего сказать не смогу.
   - Теперь я понял.
   Он проводил до лестницы и сказал, что собирается проехаться до тренировочной площадки. Потом предложил к нему присоединиться, но я отказался. Именно поэтому и находился у себя в комнате.
   Сейчас нужно было решить идти ли на свидание с графиней или нет. Но решить, хоть что-то не успел, так как дверь скрипнула, и в проеме появился шут.
   - Вы еще здесь синьор, - проговорил он, - а я думал, что уже спешите к девушке. А потом у меня вкралось сомнение, и я решил проверить. И вижу не зря. Немедленно одевайтесь и спишите к девушке на свидание. Кто знает, может от этого зависит ваша судьба.
   Последнюю фразу он проговорил так, словно шут что-то знал такое, о чем я даже не подозревал.
   - Ладно, - махнул Карло рукой, - придется все брать под свой контроль. Накинь курточку и пошли. Заодно я тебе секретный ход в замок покажу.
  
   У меня появился шанс, наконец, изучить мой будущий замок. Вот только не знаю, буду ли я жить здесь в будущем или вернусь в гнездо моего отца. Мы вышли из башни, шут огляделся по сторонам, как будто боялся, что нас кто-то мог увидеть, а затем повел меня в противоположную сторону от ворот. Мы миновали небольшой домик, в котором, как пояснил мне Карло, располагалась кузница. Сейчас дверь в нее была закрыта, а хозяин сидел на небольшой скамеечке, в компании подмастерья, и что-то чертил.
   - Новая система крепления пластин, - донеслось до меня.
   Я хотел было остановиться и послушать их, но шут толкнул меня в спину, и мы двинулись дальше. Миновали пекарню, я понял это когда учуял вкусный запах жарившегося хлеба. Проскочили мимо конюшни, не той где находился мой Винегрет и Сердцеедка оруженосца, а конюшни моего дяди. Свернули за угол и оказались у непримечательной крепостной стены. Шут пошарил рукой по стене и нажал на кирпич. Образовался проем, в который мы проскочили. Карло достал кремень и зажег прикрепленный к стене факел, когда тот вспыхнул ярким пламенем, шут вынул его из углубления и подал мне в руки. Затем закрыл образовавшийся проход.
   Мы двинулись по длинному узкому коридору, на стенах которого свисала паутина. Сначала прошли прямо, а потом оказались у лестницы ведшей куда-то вниз.
   - Нам вниз, - проговорил Карло, и шагнул на ступеньки.
   Я последовал за ним. Лестница оказалась крутой, пока мы спускались, я насчитал ступенек сорок. Затем вновь оказались в длинном туннеле. Стены и потолок были сделаны из красного кирпича, а под ногами была глина, а конца его не было видно.
   - Туннель идет под дном рва, и выходит недалеко от нашей таверны. - Пояснил мне шут. - Так что не обращай внимания на капающие с потолка капли воды.
   Карло шел впереди, я чуть позади, стараясь поспешать за ним. Иногда мне казалось, что факел вот-вот погаснет. Что ни говори, а путешествие на лошади, по поверхности, как это делают все нормальные люди, куда удобнее, чем брести темным сырым туннелем.
   Вскоре мне показалось, что наш путь пошел, как-то в горку. Даже стало чудиться, что еще чуть-чуть, и я поскользнусь и поеду на животе обратно вниз. Неожиданно сырость кончилось, повеяло свежим воздухом.
   - Скоро придем, - молвил шут.
   И он действительно оказался прав, я увидел свет в конце туннеля. Он пробивался по контуру, вполне вероятно двери.
   - Ну, вот и пришли, - проговорил Карло, и отворил деревянную дверь. Затем затушил факел. Вставил его в специальное приспособление, и пропустил меня вперед.
   Я вышел из подземелья и обомлел. Мы с шутом находились в лесу. Оглянулся и посмотрел на дверь. Она находилась в огромном холме, вполне возможно созданном искусственным путем.
   - Ну, что стоишь? - поинтересовался Карло, закрывая дверь.
   Когда он это сделал, я убедился в том, что проход вряд ли кто найдет из посторонних. Если внутренняя дверь была сделана из сосновых досок, то снаружи он походила на часть холма, на котором росла трава.
   - А понимаю, - расхохотался шут. - Да тут деревце есть приметное, именно по нему, наши люди находят здесь вход. А сейчас нечего стоять, пошли. Тебя же девушка ждет.
   - А куда идти?
   Тут только Карло понял, что я не знаю окрестностей.
   - С тобой, как с маленьким, - вздохнул он, - ну, ладно пошли.
   Он вывел меня прямо на окраину леса, откуда, хорошо было видно трактир.
   - Теперь ступай, - молвил шут. - В город можешь вернуться, через городские ворота, я предупрежу стражу, и они тебя пропустят.
   - Но почему нам требовалось, идти сюда подземным ходом, - поинтересовался я.
   - А тем, что неужели ты думаешь, что тебе не придется им пользоваться.
   Мы расстались. Шут вновь вернулся в лес, а я пошел на встречу с девушкой.
  
   Дойти до таверны мне не удалось, около одного из стогов меня окликнул уже знакомый голос графини.
   - Не ходи туда, - проговорила она, когда я подошел к ней, - там виконт устроил с князем попойку. Давай погуляем по лесу.
   - Я не знаю окрестностей, - признался ей я.
   - Ничего я знаю. И к тому же мы не будем углубляться в лес.
   - Но уже темно...
   - Ничего, свидание обычно проходят в вечернее и ночное время.
   - А как же оборотни, обычные волки и прочая нечисть?
   - Так магистр и ваш дядя всех этих тварей под корень извели. А чего ты спрашиваешь, али боишься?
   - Нет, нет графиня, - взмолился я, - с чего бояться то. Я вон и в турнире участвую ни чего.
   - Тогда пошли.
   Мы двинулись на юго-запад от таверны, там, как мне говорил в прошлом году шут, было озеро. Увы, а поухаживать за девушкой, во время нашего пути я не смог, все цветы уже закрыли свои бутоны. Дорогой девушка расспрашивала о моей семье. В основном ее интересовали отец и мать, мне даже показалось, что она знала о дяде куда больше.
   Мы вышли на берег озера, где в лунном свете, отражающемся от водной глади, было не так уж и темно. И только здесь я заметил, что девушка была одета в крестьянскую одежду. Заметив то, что я ее разглядываю, он пояснила это тем, что только в таком виде можно перемещаться по лесу.
   - Приставь, как бы я выглядела здесь, - проговорила графиня, - если на мне была дворянская одежда. Да и разбойник меньше будет желать покуситься на меня.
   - А что здесь бывают разбойники? - уточнил я, и стал озираться по кустам.
   - Нет. Но они иногда бывают у других сеньоров. Не каждый же рыцарь способен держать порядок на своей территории как ваш дядя.
   Девушка присела и подняла с песчаного берега несколько плоских камушков. Встала, а затем кинула один в воду, но вместо того, чтобы утонуть, камушек начал скакать по воде.
   - Раз, два, три, четыре, пять, шесть, - сосчитала девушка, прыжки совершенные камнем.
   Затем протянула мне один и сказала:
   - Попробуй.
   Я взял в руку протянутый мне камень. Он был приплюснут с двух сторон, и напоминал скорее блин, чем ядро. Вот только как его кидать, чтобы он совершал прыжки, я не нал, поэтому и спросил у графини:
   - А как?
   Девушка взяла камень в руку, так что держала его за широкую сторону. Размахнулась и метнула, а не кинула, как мне показалось в первый раз.
   - Раз, два, три, четыре, пять, - проговорила она. - Теперь ты.
   И вновь мне сунула, последний камушек. Я повторил ее действия и кинул. Камень заскакал по воде, и только после восьмого прыжка провалился под воду.
   - У тебя лучше, получается, - сказала девушка и насупилась.
   Ну, вот так всегда. Стоит только выиграть в чем-то у девушки, как они прикусывают губы и обижено смотрят на тебя. Так же поступала и Грета, когда во дворе замка мы пытались загнать маленькие цветные шарики в углубления в земле. С другой же стороны, им чаще нравится выигрывать, но при этом, если ты начинаешь поддаваться, они опять обижаются.
   - Новичкам везет, - проговорил я, а потом подумал, что это мне в прошлом году, как новичку не повезло.
   - Ты наверно меня обманываешь, - проговорила графиня, - и у себя там, тоже на озере развлекался подобной игрой.
   - Озеро у нас там, у замка есть, вот только берег там не такой. Обрывистый он. Да и камней вот таких плоских днем с огнем не сыщешь.
   Девушка улыбнулась, и посмотрела на песчаную поверхность, глазами отыскала несколько камней. Потом присела и подняла их. Подола мне и проговорила:
   - Попробуй еще раз.
   - А ты не обидишься, если я выиграю?
   - Нет.
   Я взял в руку камень и запустил его вдаль. Он раза четыре подпрыгнул и пошел ко дну. Графиня улыбнулась и запустила свой снаряд. Тот пролетел дальше, да и количество прыжков было почти в два раза больше.
   - Я выиграла, я выиграла, - радостно прокричала она, запрыгала.
   Неожиданно девушка потеряла устойчивость. Графиня точно бы упала на песок, если бы я не успел подхватить ее. Она инстинктивно схватилась за мою руку, и тут я очень близко увидел ее глаза. Они были такими голубыми, что у меня дух перехватило.
   Вдруг все потемнело, и мы взглянули на небо.
   - Будет дождь, - проговорила графиня. - Бежим в таверну.
   - А успеем?
   - Будем надеяться.
   Мы кинулись бегом. Пробираясь среди деревьев, прыгали через ямы, огибали кусты. Наконец-то выскочили на поляну. И тут в небе загромыхало.
   - Не успеем, - прокричала девушка и остановилась.
   Пришлось остановиться и мне. Она быстро начала оглядываться и тут заметила стога с сеном.
   - Бежим туда.
   Мы кинулись наперегонки. Успели как раз вовремя. С первыми каплями дождя мы нырнули в стожок. И тут началось такое, если кто-то подумал, что я обнял девушку и поцеловал, то вы ошибаетесь. Первые капли были предвестником ливня.
   Графиня посмотрела на небо и проговорила:
   - Это наверно магистр учудил.
   - Почему? - поинтересовался я.
   - Почему, почему, - вспыхнула она, словно принимая меня за глупого ребенка. - Неделю не было дождя. Ристалище высохло, вот и герольд попросил у него ливня. Чтобы воду с речки не таскать ведрами.
   Тут мне вспомнился утренний разговор Жака, который в присутствии нас с шутом, причитал о сухости турнирной площадки. Наверное, после того, как состоялась встреча участников, герольд переговорил с магистром насчет дождя. Интересно, как Дуднику удалось это сделать.
   И тут я почувствовал себя дилетантом. Не от того, что не знал, как магистр вытворяет свои чудеса, мне вообще-то не было до этого дела. Просто так любопытство. Мне же хотелось знать, что стал бы делать Дудник, если бы дождь начался перед самым началом соревнований. Перенесли бы поединок, или маг просто не допустил, чтобы это произошло. Нет, конечно же, дилетантом я себя почувствовал в тот самый момент, когда девушка прильнула ко мне и произнесла:
   - Мне холодно.
   Я вдруг ощутил все ее тело. И какая-то энергия, вряд ли вызванная кознями мага, пронзила меня. Интуитивно снял с себя курточку и накинул девушке на плечи. А затем, не знаю, как это произошло, коснулся своими устами ее губ. И тут мы отскочили друг от друга. Мне вдруг представилось, что сделает со мной граф. Кем бы он ни был ей - мужем, отцом или, как в моем случае, дядей вряд ли ему доставило удовольствия наши действия.
   - А как же ваш муж, графиня, - проговорил я, переходя на официальный тон. Пытаясь тем самым восстановить между нами дистанцию.
   Она расхохоталась.
   - Я не замужем. А ты разве это не знали? Разве тебе не сказал виконт Лонже?
   - Об этом мне не говорили. Но это не играет, значения, ваш отец.
   - Что отец?
   Она не договорила. Девушка просто взяла инициативу в свои руки и подтянула меня к себе (Откуда только силы взялись у столь хрупкого создания). Поцеловала. О какой это был горячий поцелуй. Мне на секунду показалось, что разум помутнел. Я был готов, бросится в объятия нахлынувшей страсти, но, увы (а может к счастью) этого не произошло. Девушка оттолкнула меня от себя и, поправив прическу, проговорила:
   - Не будем спешить барон. А то действительно не дай бог узнает мой дядя, а тогда...
   Тут она замолчала, словно побоялась сказать что-то лишнее и выглянула из стога. Там снаружи дождь все еще продолжал идти.
   - Знаете барон, - вдруг сменила она тему, - а расскажите о своем замке. О том, откуда вы приехали к дяде. Ведь, кроме того, что там есть озеро с крутыми берегами, с которых и камни вводу не покидаешь, я ничего и не знаю.
   - Ну, камни покидать можно, - признался я.
   - Как? - воскликнула девушка, - ты меня обманывал?
   Ее щеки вспыхнули румяной. Губки надулись, и казалось, что она вот-вот заплачет.
   - Нет-нет, - молвил я, понимая, что придется рассказывать о тех камнях, что приходилось бросать в воду. - Во-первых, это было давно, когда я еще был маленьким. Насобирал во дворе камушков и бросал из окна. А во-вторых, камни те круглые, и так как эти их не покидаешь. Замок моего отца, как раз высится над этим озером. Он построен на скале. Вдоль стен прорыт ров, который наполняется водой из этого озера. Въехать в крепость можно только по перекидному мосту, через одни ворота, но они такие большие, что всаднику не обязательно спешиваться. У замка пять башен, четыре по периметру, одна в центре, она самая высокая. Из ее окон, особенно верхних хорошо видно окрестности, в основном горы, на которых даже летом лежит снег. Внизу поту сторону озера находится несколько деревень. Не знаю почему, но именно это место выбрал мой отец. Это произошло тогда, когда он поругался со своим отцом, и, оставив мое дядю, с небольшим отрядом ушел в те далекие места. Кстати он сам разработал замок.
   - Неужели? - воскликнула девушка.
   - Чистая, правда. Он мне рассказывал, что двигаясь на юг, они с отрядом заночевали на берегу этого самого озера. И во сне ему вдруг пригрезился замок. Отец по периметру обошел все озеро, пока не нашел место. Не знаю чем, но ему удалось завоевать уважение у местных жителей, так как они помогли в строительстве крепости.
   - Они попросили, чтобы твой отец охранял их, от набегов разной нечисти, - сделала предположение девушка.
   - Возможно.
   - И теперь ты являешься владельцем этого замка. А он лучше замка твоего дяди?
   - Он красивее замка моих предков, - согласился я.
   - Хотела бы я жить в таком, - вздохнула девушка, - вот если бы...
   Тут она вновь замолчала, высунулась из стога и прошептала:
   - А дождь закончился.
   Мы выбрались. Она поправила платье и стряхнула прилипшее сено.
  
   Из-за огромной луны в ночном небе, сейчас было светло. Не представляю, как бы мы гуляли с графиней, в другую ночь. Такая луна способствует зарождению прекрасных чувств, ну и конечно разгулу оборотней. Именно в такую ночь и погиб мой отец. Здесь же, если графиня не ошибалась, оборотней можно было не опасаться, если только...
   Уже подходя к таверне, я разглядел стоявшего у дверей виконта Лонже. Увидев нас, он замахал руками. Потом направился к нам на встречу.
   - А я уже волновался, - проговорил виконт.
   А чему удивляться, ведь вполне возможно именно Лонже и доставил послание от девушки в замок. Ведь я ни разу за эти дни не видел графиню в крепости.
   - Мы прятались в стоге с сеном, - пояснила девушка и пробежала мимо моего приятеля в дом.
   - Девушки, - вздохнул виконт, - ты покорил ее сердце барон. В таверну я тебя не приглашаю, - добавил он, - там сегодня много рыцарей, и было не желательно (для тебя) чтобы они вас вдвоем видели.
   Я удивленно посмотрел на Лонже, но тот лишь развел руками.
   - Сейчас я ничего объяснить не могу, - проговорил он. Затем подумал и спросил Фридрих, а ты сейчас куда?
   - В замок.
   - Подземным ходом? - поинтересовался виконт.
   - Нет. Шут сказал, что я смогу вернуться через ворота.
   - Ну, и дурак, этот Карло, - проворчал Лонже. - Тебе нужно возвращаться подземным ходом.
   - Легко сказать, но трудно сделать, - прошептал я, и честно признался, что забыл обратную дорогу.
   - Не удивляюсь, - вздохнул виконт, - ладно я тебя провожу. Князь Белобород в курсе, что я возвращаюсь в замок. Надеюсь, они не подерутся там с Ля Фантеном.
   Последнюю фразу я так и не понял, толи Лонже спрашивал меня, толи пытался убедить себя, что этого не произойдет, а возможно даже был уверен.
   - Ну, что барон, пойдем, - проговорил он, и мы направились в сторону леса.
   Вот уж человек настырный виконт, всю дорогу до входа в подземелье он меня расспрашивал, что да как. На какой я стадии отношений, нравится ли мне графиня, и не целовались ли мы. Пришлось крутить, юлить, а местами и врать, но я чувствовал, что Лонже мне не верил.
   Он открыл мне проход. Достал из секретного углубления факел (это был другой, с первым, наверное, шут вернулся в замок) и зажег. Тот ярко вспыхнул. Мы вошли в туннель, и виконт закрыл проход.
  
   Глава 4.
   Графиня.
  
   Я вновь проснулся от невыносимого шума за пределами замка. Облачился в свой костюм, нацепил меч, об этом попросил меня в записке, что лежала у меня на кровати, дядя. И выглянул в окно.
   Внизу у ворот ругался стражник, по всей видимости, он не хотел пускать всю ту толпу, что столпилась на подъемном мосту.
   - Я вас пропущу сеньор, - заявил он, невидимому для меня рыцарю, - но ваши жена, дети и остальные родственники должны расположиться в близлежащей деревеньке.
   - Да я тебя сгною, - донесся до меня басистый голос. - На счет остальных родственников я может и возражать не стану, но вот насчет жены и детей.
   До меня донесся рык, словно там внизу был не человек, а самый настоящий лев.
   - Хорошо, хорошо сеньор, - громко сказал стражник, - я сейчас отправлю человека к барону, и если тот даст согласие, мы вас со всем семейством пустим.
   - Совсем не надо, - уступил невидимка, - достаточно жены и детей.
   - Хорошо. Эй, Золок.
   Из строя солдат, стоявших неподалеку, выскочил небольшого роста парень, с копьем в руке. Он подбежал к старшему караульному и застыл вытянувшись в струнку.
   - Беги к барону фон Бронденброку и сообщи, что прибыл маркиз Спарту, - молвил тот, потом подумал, пытаясь выбрать определение той толпы, что была с рыцарем, и добавил, - с родней. Живее.
   Золок прислонил копье к стене замка и бросился исполнять приказ. Я видел, как он забежал в башню. На выполнение приказа, в этом у меня была уверенность, уйдет немало времени. Если дядя был не болен, он, скорее всего сам высунулся в окно и велел бы замолчать охранникам, но, увы.
   Я вернулся в комнату и растолкал спящего Густава. Тот протер глаза, посмотрел на меня с непониманием, и попытался вновь заснуть. Второй толчок, более сильный, вернул его в реальность. Он вскочил и посмотрел на меня.
   - Сбегай и узнай, - проговори я, - готов ли обед.
   Зачем отослал своего оруженосца, сам не понял. Иногда совершаешь непредсказуемые поступки, а затем удивляешься. Вернулся к окну и выглянул наружу.
   Золок уже вернулся, он вытянулся по струнке и доложил, что барон фон Бронденброк, тут он добавил - старший, разрешил разместиться в крепости только маркизу с женой, да его детям. Старший караульный что-то проворчал себе под нос, видимо он не ожидал подобного решения от своего сеньора, и направился к воротам.
   - Барон фон Бронденброк - старший, - громко проговорил караульный, - дал добро на размещении в замке маркиза Спарта, его жены и детей. Остальных барон фон Бронденброк просит разместиться в ближайшей деревне. И еще барон фон Бронденброк просит всех родственников уважаемого маркиза присоединиться к просмотру поединков на ристалище.
   Затем, я услышал, как скрипнула цепь замковых ворот. И уже через мгновение моему взгляду пристала следующая картина. На территорию замка ведя коня под узды, вошел невысокого роста рыцарь в красно-белой накидке. За ним ворча, что пришлось проторчать столько времени, верхом на ослике, его супруга. Дама грациозная, такую страшно оставлять без присмотра одну. Потом ведя под уздцы лошадок, шли два мальчика лет двенадцати и пятнадцати.
   - Так-так, - раздался за моей спиной голос шута. - Рассматриваешь красно-белого самого смелого?
   Я отошел от окна и, посмотрев на Карло, проговорил:
   - Рассматриваю. Они со стражником меня своими криками разбудили.
   - Бурная ночь, - молвил шут, - понимаю.
   Тут он подмигнул и я возмутился.
   - Что ты можешь понимать. Она же графиня, а я кто?
   - Ты барон.
   - Во-во барон.
   - А ты нос повесил. А что если ее отец спит и видит выдать ее замуж. Пусть даже за барона. - Он замолчал, покосился на кровать моего оруженосца, и спросил, - А где Густав?
   - Я его оправил поинтересоваться на счет обеда.
   - А зачем? Я бы пришел, и позвал обедать, - шут улыбнулся, - раз его нет, могу я поинтересоваться?
   - О чем?
   - Как о чем, как о чем! - запричитал Карло, - Да я о том! Ты с ней хотя бы целовался?
   - Конечно.
   - Ну, хоть что-то.
   Ну, вот хоть одному угодил. Хотя, что это я так скромно, вот и про виконта забыл. Выходит, я двоим угадил. Неожиданно мне показалось, что происходит что-то не то, поэтому и спросил шута:
   - А чего это Густава так давно нет?
   Карло рассмеялся.
   - Так это он наверно на кухне завис. Ты его на счет обеда отправил узнать. Вот он и узнал. Кухарка у твоего дяди гарная женщина, только появись на кухне, так сразу за стол сажает и пытается накормить. Словно мы, слуги, голодные ходим.
   Не знаю, как шут, а я был голоден. Карло посмотрел на меня и сказал:
   - А я что пришел. Ведь святой отец и магистр Дудник просил тебя обедать.
  
   Сегодня в обеденном зале было много народу, к восьми уже прибывшим вчера рыцарям, кроме маркиза Спарта, присоединились виконт Ринк, лорд Грук, и дон Сезанн.
   Маркиз оказался и по жизни любил носить красно-белый цвета. Красные обтягивающие штаны и белую курточку, на спине которой был вышит красный ромб, на ногах смешные коричневые ботинки, с загнутыми вверх носками. У рыцаря были длинные черные волосы, над правой бровью был шрам. Когда маркиз заговорил, я увидел, что у воина не хватало нескольких зубов. Меня поразило, что при отсутствии их тот не шепелявил.
   Виконт Ринк был высокий, его длинные белые локоны спадали на широкие плечи, а глаза горели красным огнем. Как я предполагаю рыцарь - альбинос. В цветах его одежды присутствовали в основном бордовый оттенок. Сам по себе он был среднего роста. За столом, по сравнению со всеми вел себя культурно, из-за чего выпадал из общего ряда участников.
   Дон Сезанн черноволосый мужчина, с черной клиновидной бородкой. Самой интересной деталью в его костюме был большой белый накрахмаленный воротник. Причем именно он (воротник) сильно выделялся на фоне его одежды, которая была черной, поглощая своим видом ярко-зеленый плащ, перекинутым через правое плечо.
   Лорд Грук, как и на карте, был облачен во все фиолетовое. Характерной его чертой было высокомерие, по сравнению с ним маркиз Ля Фантен выглядел обычным, как говорил шут - пижоном. Казалось, что лорд смотрел на всех свысока, из-за чего приятельских отношений сейчас за столом не возникло.
   А между тем образовались пары. Лорд Ницилон мирно беседовал с маркизом де Рюши. Герцог фон Шток о чем-то спорил с доном Сезанном. Князь Белобород уверенно наполнял стакан барону Бьерну. Два виконта, а именно д"Шанел и Ринк пытались пить на брудершафт, но это пока у них не получалось, они все время находили причину разногласия, а когда же добирались до компромисса, оказывалось, что их бокалы пусты. Я так и не мог понять, толи они их не успевали налить, толи просто выпивали, во время разногласий. Маркиз Спарту неожиданно поругался с Ля Фантеном, и вот теперь два участника сидели и дулись друг на друга. И лишь только лорд Грук сидел в одиночестве.
   - А ведь он в моей группе, - вздохнул виконт Лонже, - Я с ним пытался поговорить, но он даже ухом не повел. Франт. Вон и герцог оказался человек общительный, хотя по внешнему виду и не скажешь.
   - Да нет, - проговорил я, - видимо у них с доном Сезанном много общего.
   - Ну, да черный цвет волос, - расхохотался мой приятель. - Будем надеяться, что он найдет себе приятеля, на время турнира. Ведь пить в одну... - Лонже попытался найти слово, чтобы выразить впечатления, но при этом и не нанести оскорбления, но ни нашел, отчего сказал просто, - пить в одиночестве не хорошо.
   Я кивнул. В словах виконта была правда. Мне приходилось встречать людей, которые просто спивались. Это может произойти и в компании, но там это происходит намного медленней. Да и хороший разговор может просто отвлечь человека от вина.
   - Ну, а теперь колись, - проговорил виконт, - как там дела с графиней?
   - Виконт, ты что, - прошептал я, - ты же видел, как я мы расстались. А потом мы с ней не виделись, нечего и спрашивать.
   - Вот я дурак, - расхохотался Лонже, - теряю контроль во времени. Мне ведь вчерашнее твое приключение сном показалось. Кстати, а вот то что ты вчера с собой оружие не взял ты был не прав.
   - Это еще почему? Графиня сказала, что дядя тут почти все зло искоренил.
   - Ну, может и искоренил, да вот только вряд ли все. Некоторая нечисть попряталась, зверье вглубь леса ушло, а бандиты и разбойники на турнир могут слететься, как вороны. Ты вон на лицо маркиза Спарту взгляни - бандит бандитом.
   - У маркиза жена, дама привлекательная, - проговорил я, и тут же получил хлопок ладошкой по спине от виконта.
   - Так ты видел, видел, - прошептал он, - такая женщина и...
   Лонже замолчал, подумал немного и добавил:
   - Красавица и чудовище, - причем это он проговорил шепотом, чтобы маркиз Спарту его не услышал. - Ты видел ее глаза? - поинтересовался виконт.
   - Откуда. Я ведь из башни смотрел. Они своим шумом меня разбудили.
   - Вот из-за этой красотки и был такой шум. Я ведь сначала удивился, почему твой дядя дал добро, чтобы они остановились в крепости, а потом когда увидел эти глаза понял. Твой дядя наверное не раз видел супругу маркиза. За ней глаз да глаз нужен. Ну, и себя в руках держать придется. Только взгляни на его супругу не так, и турнир начнется на много раньше запланированного. Боюсь я, что схватка эта падением с лошади и выбитым мечем из рук не закончиться.
   Виконт замолчал и покосился на маркиза, тот несмотря, на то что ругался с Ля Фантеном, сейчас мирно разговаривал с тем, и казалось вот-вот выбьют на брудершафт.
   - А ты на Органиструме играть умеешь? - поинтересовался вдруг Лонже.
   Я отрицательно покачал головой.
   - И рифмы складывать не умеешь?
   - Нет.
   - Плохо, очень плохо. Женщины любят, когда рыцарь еще и трубадур, и сможет и на Органиструме сыграть, и вокалом порадовать. Ты менестрелем можешь и не быть, а трубадуром быть обязан. Ну, ладно я тебя сегодня, после обеда игре на музыкальном инструменте научу, а шут, может парочку стишков не трудных подгонит. Ты их выучишь, и будешь покорять графиню.
   - Надеюсь, они будут не на древнем влиданском диалекте? - поинтересовался я.
   - Нет, это будут стихи, из тех мест откуда прибыл в наши края Карло.
  
   В комнату мы вернулись втроем, Густав стоял у окна и разглядывал пейзаж.
   - Только что прибыл барон д"Жале, - проговорил он, поворачиваясь лицом к нам.
   - Понятно, - вздохнул виконт, - теперь осталось только двоих дождаться. Но они оба скорее прибудут к ужину. Так что молодой барон, советую вам вечером никуда не отлучаться. - затем он взглянул на моего оруженосца и спросил, - на Органиструме играть умеешь?
   - Той штуковине, что была у вас в таверне?
   - На ней самой, - ухмыльнулся Лонже.
   - Нет.
   - Плохо. Очень плохо. А еще рыцарем мечтаешь стать.
   - Кто? Я?
   - Ну, не я же. Я и так рыцарь. Лет семь, как и ты отрубил в оруженосцах. Вон твоему сеньору повезло, бас и рыцарь.
   - Я за отцом оружие таскал, - проговорил я, - ну, не семь лет, а года три так точно.
   - Ладно, ладно, не буду оспаривать. Меня другое волнует, что батька тебя на музыкальном инструменте научить не удосужился. Ты только горазд, небось, на нервах играть.
   Мне вдруг стало обидно, что если бы виконт не был моим другом, то я точно вызвал бы его на поединок, и проиграл. Лонже взглянул на меня, видимо все понял, так как хлопнул меня по плечу и сказал:
   - Шучу я, шучу. - Потом посмотрел на Густава, и сказал, - Беги ко мне в комнату и притащи инструмент. Брему, если он спросит, скажешь, что я разрешил.
   Бремом звали оруженосца виконта. Точнее он им еще был, но только до вечера, а там они (тех, кто желал стать рыцарями и оттрубил свои семь лет в подручных) приступали к молебну. А утром их ожидал турнир.
   - Бери в любом случае, даже если он будет на ней играть, - крикнул Лонже уже удалявшемуся Густову, но тот, скорее всего ничего не слышал.
   Пока его не было шут, грохнулся на мою кровать. Казалось, что он пытался, что-то вспомнить. Карло что-то бубнил непонятное.
   - Ну, вспомнил? - спросил его виконт.
   - Да, вспомнил, - кивнул шут, - стихотворение. Причем это стихотворение очень, хорошо ложится на музыку. Тем более на звуки, что извлекает на свет божий Органиструм.
   - Ну, так прочти.
   Прочесть Карло не успел. Он встал в позу, но тут в дверях возник оруженосец. Густав протянул инструмент виконту.
   - Без происшествий? - поинтересовался тот.
   - Так, это... - малец замялся, не зная, что сказать.
   Виконт видимо все понял.
   - Ладно, пусть погуляет, - вздохнув, проговорил он, - я все равно уже нового оруженосца присмотрел, если оба барона будут не против моего желания.
   Под баронами виконт видимо меня и дядю подразумевал.
   - Пока жив мой дядя, - молвил я, - мое слово все равно ничего не решает.
   - Ладно, спрошу разрешения у старшего. А теперь смотри.
   Он присел на кровать взял инструмент в руки.
   - Это небольшой вариант Органиструма, обычно на них нужно играть вдвоем. Но в наших рыцарских условиях, когда находишься с дамой тет-а-тет, третий сам понимаешь - лишний, а не запасной. Так что осваивать колесную лиру придется тебе одному, и играть ты на ней будешь один. Тут главное кнопочки нажимать, да колесико вертеть. Премудрость не велика.
   Он продемонстрировал, как это надо делать. При этом звуки, на этот раз , показались мне красивыми.
   - А теперь садись и пробуй, - проговорил виконт, вставая и протягивая мне инструмент.
   Я сел на кровать и взял лиру. Увы, крутит колесика, и нажимать кнопочки очень сложно. Той мелодий, что извлекал Лонже, мне воссоздать не удалось.
   - Жаль, - вздохнул он, - Карло, ты видишь. Ему медведь на ухо наступил. Так он точно не добьется успехов.
   - Может его к магистру отвести. Он какое-нибудь средство даст. Тем более те стихи, что я вспомнил, он сразу и не запомнит. А нам нужно спешить. Пока не зашло солнце, и не приехали граф и милорд, он должен встретиться с девушкой.
   - Ну, что за незадача такая, - проговорил рыцарь, закидывая Органиструм за плечо.
   Втроем мы отправились к Дуднику.
  
   Кабинет мага находился, как я уже говорил, в самой высокой башне, причем на самом верху. И чтобы попасть, в него нужно было преодолеть весь этот маршрут по круговой лестнице, проходя мимо различных комнат, в которых, как утверждал шут Карло, содержались различные магические приспособления магистра. И чем вещь была менее необходима Дуднику, тем ниже находилась комната, в которой она хранилась. Но вот в чем вопрос, можно ли было верить шуту, если он там, ни разу не побывал?
   Впереди гордо шагал виконт Лонже, за ним стараясь не отставать, шествовал я, а уж позади нас плелся, словно стараясь беречь силы Карло. Он останавливался каждый раз, когда спираль лестницы, делала круг, у небольшого окошечка, сквозь которое еле-еле пробивались лучи полуденного солнца, и пытался переводить дыхание.
   - Этот терренкур не для меня, - молвил каждый раз он, - и зачем это магистр выдумал устраивать свои апартаменты так высоко.
   Мы с виконтом тоже вынуждены были останавливаться и ждать, когда шут соизволит продолжить подъем. Карло переводил дыхание и вновь начинался подъем, и вновь он через виток, у следующего окна тормозил. И повторял уже знакомую мне фразу.
   Что такое "терренкур" лично я не знал, единственное, что мог предположить, так это то, что оно обозначает что-то очень нехорошее, иначе, зачем Карло было ворчать. Вскоре мы оказались на самой верхушке. Остановились перед дверями, ведшими в кабинет, и виконт постучался.
   - Вот облом будет, - прошептал шут, - если магистра Дудника нет. Одно радует, - вздохнул он, - спускаться на много легче, чем подниматься.
   Но дверь скрипнула и сама по себе открылась. Мы вошли внутрь. Магистр стоял за длинным столом, заставленным разной стеклянной посудой. В них находилась жидкость, переливающаяся всеми цветами радуги, а также различного цвета порошки, которые на их фоне, выглядели как-то блекло.
   - Чем могу помочь? - поинтересовался маг.
   - У нас проблема магистр, - сказал виконт, - нашему барону, - тут он рукой показал на меня, - медведь на ухо наступил. А нам бы с уважаемым шутом, хотелось бы, чтобы он мог играть вот на этом музыкальном инструменте.
   И Лонже продемонстрировал Дуднику его любимый Органиструм.
   - И еще хотелось бы, что он запомнил хотя бы два стихотворения? - вставил шут.
   - А это еще зачем? - поинтересовался магистр.
   - Просто барон влюбился, а все женщины любят, чтобы рыцари, как галантные кавалеры, умели, и петь, и играть на музыкальном инструменте, - пояснил Карло.
   - То есть ты хочешь сказать быть трубадурами?
   - Ну, да.
   - Ладно, что-нибудь придумаем.
   С этими словами магистр начал ходить по комнате, брать то одну, то другую склянку. Читал на них надписи, иногда мотал головой, иногда улыбался и ставил, нужную колбу на стол. Потом бросался искать следующую. Пока он это делал, я разглядел его кабинет.
   Первое, что бросалось в глаза, был большой глобус, на котором были изображены все царства и империи. Затем взгляд останавливался на книжном шкафу, который был забит различными книгами. Я не ошибусь, если предположу, что большая часть из них, если не все, по прикладной магии. Окно, завешенное шторами, именно в него я видел, как вчера заскочил рыжий кот. Увы, миски, с молочком, предназначенным для этого хищника, я нигде не увидел. Несколько зеркал, непонятный продолговатый предмет на треножнике, клетка с голубями.
   Тем временем магистр смешал содержимое из разных колб в одну и прошептал пару слов, но так, чтобы, ни я, ни виконт, а уж тем более шут не услышали. Потом перелил содержимое в фарфоровую чашечку и протянул мне.
   - Пей, - проговорил Дудник, - пей.
   Я сделал глоток. Почувствовал, как по моему телу пробежал холодок. Потом меня, как и тогда, когда маг дал мне средство от головной боли, передернуло. Что-то внутри меня загудело, и изо рта вырвался стоп огня.
   - Ого! - воскликнули шут и виконт.
   - Ничего страшного, - проговорил маг, - сейчас отойдет. А потом будет играть на Органиструме, как будто всю жизнь этим занимался. Садись, - приказал он мне.
   Я плюхнулся на изящную табуретку. Ко мне тут же подскочил виконт и протянул колесную лиру. Расположив ее на коленях поудобнее, я надавил на клавиши, и одновременно закрутил колесо. По кабинету мага понеслась чудесная мелодия, ни капли не похожая на ту, что я играл до этого у себя в комнате.
   - А можно и я так буду играть? - поинтересовался Лонже.
   - Увы, нет. Эта сыворотка действует только, на людей обделенных музыкальным слухом. У вас же виконт он есть. Чтобы достичь подобных успехов, что демонстрирует молодой барон, вам нужно учиться.
   - Учиться, учиться и еще раз учиться, - картаво передразнил шут.
   Дудник не обратил на Карло никакого внимания, и продолжил.
   - К тому же, средство улучшает память? А вам виконт это нужно?
   - Не помешало, - вздохнул Лонже.
   - А вздумайте, хорошо ли помнить обиду нанесенную человеком, с которым вы потом помирились. Ведь она так и будет постоянно напоминать о себе.
   - Нет, конечно. Но ведь у барона...
   Но магистр его перебил:
   - В его случае снадобье улучшит его память.
   - А он сможет запомнить два стихотворения? - Поинтересовался шут, и протянул два листка бумаги, на которых он, за минуту до этого, пока маг и виконт беседовали, записал что-то.
   - А почему бы и нет, - молвил маг, взял из его рук бумаги и протянул их мне.
   Я быстро прочитал их (не вслух) и мне показалось, что мне они знакомы давно. Для уверенности продекламировал одно. Шут зааплодировал.
   - Вы маг, - проговорил Карло, обращаясь к чародею.
   - Я знаю, - ответил тот.
   - Вот и хорошо, проговорил виконт, - теперь мы вас магистр оставим. У парня свидание, и ему надо спешить.
   Он забрал у меня Органиструм, закинул за спину, и хотел было взять меня за руку и увести из кабинета, но я заупрямился и обратился к Дуднику.
   - Уважаемый магистр, - молвил, и тут же увидел, как округлились глаза Лонже и Карло. - Меня вот уже второй день мучает один вопрос.
   - Какой? - поинтересовался чародей.
   - А что будет, если вдруг во время турнира зарядит дождь. Да не на день, а на целую неделю?
   - А его не будет, - проговорил магистр, затем подошел к столу. Достал из ящичков, что были под столешницей, коробочку и открыл ее. В ней находился серебристый порошок. - Вот с помощью его, платочка и птицы, я смогу вызвать дождь раньше, чем он должен произойти. Причем сделать это не над ристалищем, и даже не над замком, а далеко в стороне. Хочешь, я тебе это продемонстрирую, - проговорил Дудник, глядя в окно.
   С этими словами он достал маленький платочек, затем насыпал туда серебристого порошка. Завязал это в узелок, причем такой, что если дернуть его за один конец, то тот тут же развяжется. Достал из клетки птицу, что-то пошептал над ней. Прикрепил узелок к лапке и подозвал меня к себе.
   Когда я подошел к окну, чародей выпустил птицу в окно. Та стрелой рванул в сторону небольшого облачка, которое я только сейчас приметил.
   - Подожди немного, - молвил Дудник.
   Он оказался прав. С трудом я разглядел, как птица пронеслась над облаком, сделала круг и устремилась к замку, а уж если быть точнее к башне магистра. Через мгновение впорхнула в кабинет и уселась на руку чародея.
   - Хорошая, птичка, - проговорил маг, поглаживая ее. - А ты не отвлекайся, смотри.
   Последнее уже предназначалось уже мне. К наблюдению я вернулся вовремя. Так как безобидное облако, начала превращаться в черную тучу. И вдруг из нее пошел дождь.
   - Ну?
   У меня просто не было слов, чародей это понял, отчего обнял меня за плечо и сказал:
   - А теперь, спеши на свидание.
  
   Из крепости я выбрался в этот раз, как все нормальные люди, через ворота. Хоть мне шут и предлагал, повторить вчерашнее путешествие по темному туннелю, пришлось, отказался. Не люблю замкнутое пространство, а особенно темноту. С колесной лирой за спиной и мечем на поясе, медленно, в гордом одиночестве мне пришлось идти к таверне, ведь именно там можно было встретиться с девушкой.
   Она обрадовалась моему появлению. Неужели графиня сомневалась в моих чувствах? Когда же я уже хотел войти в помещения, девушка меня остановила, словами:
   - Может, лучше погуляем. Мне вчерашняя ночная прогулка понравилась, но это было ночью.
   Я согласился. Мы вновь направились к озеру, к уже известному мне месту. Миновали знакомый стог сена, который у нас у обоих вызвал приятные чувства, и я почувствовал, как девушка сильнее сжала в своей руке мою ладонь.
   - Мне кажется, что вчерашний дождь устроил магистр, - проговорил я.
   - А я и не сомневалась. Знаешь, я даже благодарна, что он это сделал. Не знаю почему, но благодарна.
   Может быть, графиня была и права. Кто знает, а не подстроил ли этот дождь Дудник специально. Вдруг он видел меня с девушкой, и с помощью магии, решил ускорить события, ведь если бы не дождь, не произошло, то, что случилось.
   - А почем ты сегодня взял меч? - неожиданно спросила она.
   Я отцепил его от пояса и взял в руки.
   - Утром я получил записку от дяди, да и виконт советовал, чтобы я взял с собой оружие. Ведь теперь, когда в замок съехалось столько гостей, в окрестностях замка стало просто не спокойно.
   Графиня загадочно улыбнулась. А может она предводительница шайки, вдруг пронеслось в моей голове, но я тут, же отогнал эту мысль. Что за бред. Ей легче женить меня на себе, и получить все, чем довольствоваться ничтожно малым. Да и вряд ли виконт стал бы общаться с незнакомкой, выдававшей себя за графиню. Он в отличие от меня (выбравшегося из своей крепости, четвертый или может пятый раз, в детстве это было) посетил множество замков. И знаком был с графами, виконтами, баронами, князями, баронетами. Ну, и, наверное, даже с самим Императором. В будущем может, сам с государем познакомлюсь, ведь не сидеть же сиднем в своем замке.
   Мы вышли на бережок озера, но не в том, же самом месте, а чуть левее. Мне даже показалось, что графиня, видя у меня за спиной колесную лиру, нарочно это сделала. Ведь там не было старого поваленного дерева, что лежало у самой воды.
   - А здесь хорошо, - проговорила она. Вновь, как и ночью присела и взяла несколько камней. Швырнула в воду, и посчитала сколько раз, он прыгнул.
   - Ура, - радостно вскрикнула девушка, - двенадцать раз. У меня столько раз еще не получалось. Может, попытаешься перебить?
   Поинтересовалась она. Вот только в ее вопросе, мне показалось какая-то угроза. Выходило, что даже если я и решусь попробовать, то все равно должен проиграть. Ну, хотя бы для того, чтобы не огорчить барышню. Ох уж эти девушки.
   - Нет, - молвил я, присаживаясь на бревно. - Все равно проиграю.
   - Трус, трус, - запрыгала на песке она, и как маленькая девочка захлопала в ладошки.
   Потом посмотрела на меня и спросила:
   - А зачем ты Органиструм взял?
   - Дак, это, того, - промямлил я, но потом подумал, а что она обо мне подумает, выпалил на одном дыхании, - так это меня виконт научил на ней играть.
   - Так что же ты сидишь? Сыграй что-нибудь!
   Я скинул инструмент со спины, поудобнее сел и положил Органиструм на колено. Медленно стал крутить колесо и нажимать клавиши. И вновь, как в кабинете у магистра, из нее понеслись чудесные звуки. Девушка радостно захлопала. Я перестал играть, она удивленно посмотрела на меня, пришлось поднести указательный палец к губам и попросить тишины.
   - Я буду петь.
   Девушка кивнула.
   Я вновь стал крутить колесо и нажимать клавиши, когда же в воздух скользнули прекрасные звуки, запел:
  
   Я помню чудное мгновенье:
   Передо мной явилась ты,
   Как мимолетное виденье,
   Как гений чистой красоты.
  
   В томленьях грусти безнадежной
   В тревогах шумной суеты,
   Звучал мне долго голос нежный
   И снились милые черты. (2)
  
   Ну, и так далее. Именно эти стихи мне протянул, у Дудника, шут. Как утверждал виконт Лонже, стихи написаны были в мире, откуда родом был Карло. Тот даже утверждал, что автором был популярный поэт, живший задолго до рождения шута.
   Сюжет обычный, как и у всех трубадуров о любви, причем о такой, что тянется годами. Это когда один раз в сердце стрела угадила, а вытащить уже не возможно. И с ней больно, и без нее жизнь не сахар. И, кажется, что когда минуют годы, и образ сотрется из памяти, и все забудется, но что-то происходит странное, и голос, услышанный давно, вновь и вновь звучит в твоей голове. А ты уже не можешь спрятаться убежать. Ведь ее рядом нет, ну и так далее по тексту пока вдруг, ты вновь не встречаешь ее. И чувства дремавшие, иногда напоминающие о себе короткими вспышками, вновь просыпаются тебе, а дальше как в песне:
  
   И сердце бьется в упоенье,
   И для него воскресли вновь
   И божество, и вдохновенье,
   И жизнь, и слезы, и любовь.
  
   А потом, когда текст прекращается, музыка продолжает звучать, и начинает казаться, что это было не с каким-то абстрактным персонажем, а именно с тобой.
   - Какая чудесная песенка, - проговорила графиня, когда музыка прекратилась, - надеюсь, первое четверостишие, о чудных мгновениях посвящено мне?
   - Конечно, - слукавил я.
   Девушка это, наверное, поняла, но виду не подала. Она вновь запустила камнем по воде. В этот раз он пролетел недалеко. И почти сразу же плюхнулся в воду. Графиня надула губы, и мне показалось, что она заплачет.
   Поэтому прислонил колесную лиру к стволу дерева, туда, куда не доходили волны озера. Подошел к девушке и обнял. Наши губы встретились.
   И тут неожиданно раздался голос:
   - А ну, отойди в сторону малец. Уступи девушку взрослым дядям.
   Я отпустил девушку из объятий и развернулся на голос. Передо мной стояли двое, один высокий верзила, фигурой напоминавший виконта, а второй точная копия шута. Вот только ни на Лонже, ни на Карло, лицом они не походили. Верзила имел короткие черные, как крыло ворона, волосы. У него был один глаз, второй был закрыт черной повязкой. Из одежды, причем у обоих, нечто черное и напоминающее лохмотья. Второй лысый, скалиться так, что видно, что у него не хватает несколько зубов. В руках у верзилы дубинка, а у похожего на шута мужичка, нож, причем длинный. Оба воняли, отчего хотелось зажать нос.
   - Уступи девушку, - говорил верзила, перекидывая дубинку из руки в руку. И мне показалось, что голос мне знаком. - Уступи по-хорошему, - повторяет он.
   Я выхватил меч и приготовился к бою, понимая, что шансов у меня не так уж и много.
   - Ого, я погляжу, малец-то грозен, - молвил "шут", - коготки показал. Ну, так мы их тебе сейчас укоротим.
   - Попробуй, - сквозь зубы процедил я, и не вольно выпалил, - шут.
   - Это ты меня шутом назвал? - поинтересовался верзила, и сделал шаг вперед.
   - Нет, его, - и я показал, мечем на его товарища, - а вы будете "Виконт".
   - А ты меня выше ценишь, но это не облегчит твой страдание. Мы сначала тебя убьем, а потом развлечемся с твоей возлюбленной. Я уверен ей это понравится.
   - Боюсь, у вас это не получится.
   Я сделал шаг навстречу противнику, и попытался нанести удар, мечем. Вот именно попытался, тот увернулся. Я краем глаза заметил, что с боку ко мне приблизился "шут", резко развернулся и выбил из рук того нож. Тот сделал в воздухе переворот и воткнулся в ствол дерева. Разбойник бросился его вытаскивать, чем дал мне возможность оставаться со вторым один на один.
   - А ты шустер малый, - проговорил "виконт" и попытался меня ударить по голове дубиной, но я вовремя выставил меч. Резко повернул и выбил и у второго оружие.
   - Осторожно, - закричала графиня, и я понял, что, скорее всего первый все-таки извлек нож. Резко развернулся, и вовремя, тот несся на меня с ножом наперевес. Шаг в сторону и он пролетел мимо, при этом не устоял и плюхнулся вводу.
   - Я погляжу, ты не лыком шит, - выругался он, - но, ни чего, я сейчас доберусь до тебя. Ноигел, - взвыл "шут", - бей его, пока он на меня смотрит.
   Зря он это сделал, я резко развернулся и присел. Дубина пролетела от меня в стороне. "Виконт" остолбенел на секундочку, но мне этого хватило, чтобы нанести точный удар мечем в живот. Тот пошатнулся и начал падать медленно на меня. Я отскочил, выпуская оружие из рук. Тело стукнулось об землю и насадилось на меч, который чтобы извлечь, теперь требовалось время. А его у меня, увы, не было. Тем более, видя мою беспомощность, на меня несся "шут".
   Я уже думал, что все, когда мой взгляд упал на дубинку, что лежала с трупом "виконта". Схватил ее и встал в стойку, ожидая, когда ко мне приблизится разбойник. И он это сделал. Тот не остановился, а прямо по инерции налетел, на оружие приятеля. Вернее я успел нанести удар. Он оторвался от земли на пол локтя, и грохнулся на землю, как мешок с мукой. (Я видел, как это делал повар). Пришлось подойти к нему. Наклонился и только тут заметил, что он, как и его приятель напоролся на холодное оружие. Падая, он пронзил себя - ножом. Маленькая струйка крови потекла.
   И тут графиня вскрикнула. Я оглянулся и увидел, как тело "виконта" стало медленно растворяться в воздухе. Оно таяло на глазах, превращаясь в черный песок. Девушка вновь закричала. Теперь я уже ничему не удивлялся. Труп "шута" тоже превращался в пепел.
   - Что это? - Спросил я.
   - Гомункулы.
   - А что это? - уточнил, так как ни разу не слышал, а уж тем более не встречал ничего подобного я.
   - Это, существо, подобное человеку, которое можно получить искусственным путём. Кто-то прибег к волшебству, чтобы создать их.
   Вот именно это меня и интересовало. Кто-то хотел, и попытался. Интересно, почему для этого воспользовались (почти) обликами моих друзей. Или это магистр Дудник, решил испытать меня таким способом, давая шанс проявить себя перед девушкой, а что вполне.
   Я поднял с земли меч, подошел к графине и обнял ее. И тут кто-то закашлял. Неужели еще одна попытка, вполне возможно, что врагом был предусмотрен и запасной вариант. Я разжал объятия и посмотрел на кашлюна. Теперь это на самом деле был шут Карло.
   - Не, хотелось бы вас отвлекать, - проговорил он, но нужно возвращаться в замок. Провожай девушку.
   Я вернулся к бревну, отыскал место, где оставил Органиструм. Поднял его, и закинул через плечо. Затем мы с шутом проводили графиню до таверны, и направились в замок. По дороге я рассказал все, что произошло со мной, перед его появлением.
   - Любопытно, - проговорил Карло, - нужно об этом сообщить магистру. Вполне возможно, что кто-то решил использовать во время турнира магию.
  
   Как только мы с шутом вошли на территорию замка, мост подняли, а ворота закрыли.
   - Все рыцари прибыли? - поинтересовался Карло, у караульного.
   - Пока только нет графа Дози.
   - Задерживается.
   И тут за стенами крепости раздался звук трубы. Он звучал так громко, что шут, потащил меня к бойнице, чтобы посмотреть, кто же прибыл. Мы поднялись по небольшой лестнице. Карло оттолкнул от амбразуры солдата и прошептал:
   - Прибыл граф Дози. Взгляни, - сказал, и отошел в сторону, давая возможность увидеть последнего участника турнира.
   Это была торжественная процессия, большая часть которой, скорее всего, останется за стенами замка, и разместится в шатрах около ристалища. Сейчас же шествие возглавлял малолетний паж на боевом коне сеньора. Коня его украшал плюмаж, бубенцы на шее и попона, в каждом углу которой был вышит герб. В руках паж сжимал стяг с флагом графа. За ним позади граф Дози и его оруженосец. Пока они в седле, но при въезде в ворота замка им придется спуститься. Позади них были трубачи, менестрели, герольд графа и персерванты. (Герольд графа должен был помогать Жаку).
   - Граф Дози! Со свитой, - прокричал герольд.
   На мое удивление мост опустился, и ворота открылись, спора на счет того, кого можно пропускать в замок, а кого нет, в этот раз не было. Вполне вероятно, что граф Дози пользовался здесь авторитетом, и скорее указания на действия в отношении его были обговорены с моим дядей заранее.
   - Ну, вот, - молвил шут. - Через час праздничный обед. Вечер завершится танцами, после чего судья, назначенный из людей вашего дяди, выберет двух самых красивых и благородных дам. Потом будет выбран почетный рыцарь, так как ваш дядя болен, то это, скорее всего, будет граф Дози. Правда, уверенности у меня сейчас нет. Затем рыцари представят своих оруженосцев, которые изъявили желание, перейти в категорию рыцарей, и те отправятся в собор замка, чтобы отслужить ночную мессу. А уж затем в полдень, принять участие в мини турнире.
   Я поразился познаниям шута. Казалось, что он изучил всю церемонию. Хотя, хотя чему я удивляюсь. За время, проведенное им в замке моего дяди, он вполне мог и запомнить. Я уже хотел спросить, как тому удалось изучить слабые стороны всех участников, но пришлось отвлечься. В ворота введя коня под уздцы, вошел в окружении свиты граф. Он увидел нас с шутом, приветствовал. Я поразился, каким авторитетом обладал Карло. Хотелось бы знать, кем он был у себя в стране. Может, как-нибудь спрошу на досуге, если не забуду.
   Граф проследовал по двору крепости к самой дальней башне, в которой, как мне не изменяет память в последние дни никто не жил. Только теперь до меня дошло, что ее подготовили для этого славного воина.
   - Ну, пошли, - проговорил шут, теребя меня за рукав, - тут больше смотреть нечего.
  
   Вечером, как и обещал шут, состоялся праздничный ужин. Впервые за все время пребывания меня в замке, на нем присутствовали все участники, два герольда, персерванты, ну, и, конечно женщины.
   Я наконец-то увидел жену маркиза Спарту. Теперь мне действительно стала понятна причина, поведения сеньора. За такой красавицей, действительно, как и полагал ее муж, нужен глаз да глаз. Даже сейчас она пыталась строить глазки. Больше всего маркиза кокетничала с Ля Фантеном, отчего бедный, бедный Спарту, все больше злился. И иногда казалось, походил на вареного рака. А ведь он то и дело бросал грозный взгляд на соперника, с которым ему через два дня придется скрестить если не мечи, то, по крайней мере, копья.
   Начался ужин с того, что герольд Жак зачитал группы участников. Увы, как я и предполагал, общего одобрения не было. Приехавшие сегодня воины возмущались, почти все, кроме графа Дози и маркиза Спарту. Последний даже обрадовался, что по жребию ему придется биться с Ля Фантеном. Граф же выражать не довольствие жребием не стал, ему, как самому опытному рыцарю было все равно, кого он первым выбьет из участников. Так что, услышав имя барона д"Жале, он лишь поклонился, приветствуя, таким образом, участника.
   Князь же пожал руку дону Сезанну и сказал, что посчитает за великую честь сразиться с тем. Затем ко мне подошел граф Дози, поклонился и проговорил:
   - Мне жаль молодой человек, что в турнире не будет участвовать ваш дядя. Поступок графа Пику, считаю просто отвратительным. Нарушить каноны турнира и применить магию, не есть доблесть рыцаря. Увы, запретить ему присутствовать на состязании в качестве зрителя мы запретить не можем, как и не можем запретить и то, что он может бросить вызов самому победителю. Так как у нас таков турнирный кодекс.
   Затем он обнял меня по-отцовски, а возрастом граф подходил под этот критерий, и отвел к небольшому окну зала.
   - Я бы хотел, - начал он, потом замялся, бросил взгляд на магистра, затем на святого отца, на шута, словно искал их поддержки. И не получив ее, молвил, - ваш дядя, ну, и я тут подумали и решили...
   - Я знаю, - перебил я, понимая, что старших перебивать нельзя, - вы хотите меня женить. Но я должен отказаться.
   - Но молодой человек, вы ведь не видели мою дочь, - проговорил граф, и я облегченно вздохнул, понимая, что мой отказ не обернется проблемами. - Возможно, вы передумаете, увидев ее.
   - Не уверен.
   - Буду считать, что я этого не слышал. Она прибудет в замок к завтрашнему ужину.- Тут граф сделал паузу, словно пытаясь найти оправдание ее отсутствия сегодня. И ему это удалось, - вы же меня понимаете барон это же женщины. И привычка опаздывать у них в крови.
   Мне пришлось принять его объяснения. Он пожал мне руку и сказал:
   - Надеюсь, мы встретимся в финале.
   - Вы боитесь туда не попасть граф, - сострил подошедший шут.
   - А Карло, - обрадовался Дози, - вы такой же остряк. Не будь вы шутом моего лучшего друга, и одного из замечательных поединщиков, я бы вызвал вас на дуэль.
   Шут и граф обнялись, словно между ними не было той разницы в общественном положений.
   - Карло, ты, наверное, рассказал молодому сеньору, все мои сильные и слабые стороны.
   - Рассказал, - подтвердил шут.
   - А ты сказал, что мое слабое место это дочь?
   - Сказал.
   - Ну, и?
   - Фредерик фон Бронденброк-младший, отказался от того, чтобы им воспользоваться. Он хочет вас одолеть в турнире.
   - Даже если влюбится в мою дочь?
   - Скорее всего, да.
   - Ты уверен, что это произойдет?
   - Уверен.
   -Вот видишь, - обратился ко мне граф Дози, - даже Карло уверен, что ты не устоишь перед красотой моей дочери.
   - Может и не устою, - согласился я, - да вот только красота, влюбленность и брак - разные вещи. И если не устою, это не значит, что влюблюсь.
   - Вижу, что ты человек упорный, и мне это нравится.
   Между тем ужин медленно перерастал в бал. Увы, танцы, что танцевали здесь, ни чем не напоминали те, что были в трактире. Да и вместо деревенских музыкантов, здесь играли менестрели. Рыцари, те, у кого были дамы, выстроились парами в центре зала. Они медленно перемещались по кругу, иногда обмениваясь дамами. Я видел, глаза Ля Фантена, что стоял недалеко от меня, и жадно пожирал глазами маркизу Спарту. Нужно было что-то делать, иначе страсть захватившая маркиза. Я отыскал в толпе магистра и направился к нему. Одетый в оранжевый бархатный костюм, он стоял в конце зала с отцом Варфоломеем и о чем-то тихо разговаривали. При моем приближении замолчали. Дудник радостно приветствовал меня кивком.
   - Магистр, - проговорил я, - меня тревожит нехорошее предчувствие.
   - Какое? - спросил святой отец, и, покосившись на магистра, пояснил, - говори не стесняйся.
   - Я опасаюсь за маркиза Ля Фантена.
   - За этого напыщенного кречета? - прошептал чародей.
   - За его. Мне не нравится, что он больно уж откровенно созерцает супругу маркиза Спарту. Не хотелось бы что бы это переросло в открытый конфликт. Уж лучше пусть они выяснят свои отношения на турнире, тем более дерутся между собой, чем сейчас в зале устроят мелкую драку.
   - Ты прав барон, - воскликнул Варфоломей, рассматривая Ля Фантена. - Магистр, нужно что-то делать, иначе проблем тому не избежать.
   - Вы правы святой отец, как вы правы.
   Тут магистр полез за пазуху и извлек маленький пузырек (неужели он все снадобья таскает с собой?), направился к столу с яствами. Налил в два бокала вина, затем в один капнул содержимое бутылочки и направился к маркизу.
   - Давай те выпьем маркиз, - донеслось до меня, - за здоровье барона.
   - А какого? - поинтересовался Ля Фантен, беря в руки кубок.
   - Да за какого хотите, в замке их, по крайней мере, четверо.
   - Тогда за фон Бронденброка, - тут он замялся, кинул взгляд в мою сторону и добавил, - старшего.
   После чего осушил содержимое кубка одним глотком.
   - Я вот смотрю маркиз, а почему вы не танцуете? - поинтересовался чародей.
   - Так не с кем.
   - А вы одолжите чью-нибудь даму. Вон хотя бы супругу маркиза Спарту.
   - Да вы что магистр! Спарту человек ревнивый. И будь у него с собой меч, он проткнул бы сейчас любого, кто косо посмотрит на его жену.
   - Вы правы Ля Фантен, ох вы правы. Иногда я даже рад тому, что император повелел всем рыцарям, посещающим замки оставлять свое вооружение внизу, на первом этаже. Как рассказывал мне шут Карло, из-за косых взглядов и не очень лицеприятных шуточек, в его стране погибла не одна сотня хороших и талантливых мужей. Трубадуров, стихам которых позавидовали все наши вместе взятые таланты. А теперь разрешите мне вас оставить и присоединиться к святому отцу и молодому барону.
   - Ваше право Дудник, ваше право.
   Магистр вернулся к нам, предварительно вернув кубки на стол.
   - Все будет нормально, - проговорил он, - у Ля Фантена пропало желание своим поведением злить своего противника.
   Святой отец неожиданно посмотрел на окно и сказал:
   - Настало время пригласить сюда оруженосцев.
  
   Глава 5.
   Оруженосцы
  
   Торжественный ужин закончился представлением шести оруженосцев желавшим стать рыцарями. Это были бывшие помощники герцога фон Штока, милорда Контри, виконта Лонже, барона д"Жале, и еще двух воинов, не участвовавших в поединках, но решивших воспользоваться турниром, для возведения тех в сан воинов.
   Стоявших в зале молодых парней, чей возраст был от восемнадцати до двадцати лет, самым старшим оказался оруженосец виконта Лонже. Их благословил отец Варфоломей. Он накинул на плечи специальный монашеский плащ. Священник обмакнул кисть в святую воду, затем окропил ей будущих рыцарей.
   - Сегодня ночью, - проговорил отец Варфоломей, - вы должны провести ночное бодрствование, Сейчас вы отправитесь в церковь замка, где проведете всю ночь у алтаря храма. Вы должны бодрствовать и молиться. И лишь на рассвете, после того, как исповедуетесь, причаститесь, вас посветят в рыцари.
   Монах закончил речь. Парни, стоявшие до этого на коленях, поднялись и медленно вышли из зала.
   - Ну, вот ужин и закончился, - проговорил магистр, когда к нам подошел монах.
   - В прошлый раз, когда вы были здесь сеньор, - проговорил священник, - нам не получилось произвести церемонию. Вы приехали за день до турнира, а ваш дядя так хотел, чтобы ты участвовал, что мне пришлось пойти ему на встречу. Сейчас же барон изъявил желание, чтобы ты мой сын присоединился к оруженосцам.
   - Не бойся, - молвил Дудник, - тебе нечего опасаться. И смеяться над тобой никто не будет.
   Пока мне объясняли просьбу дяди, к нам подошел граф. Он, по всей видимости, был в курсе, отчего сразу же заявил:
   - Если молодой барон захочет, то он может первым пройти посвящение.
   Но я замотал головой, и выразил, если мне не избежать желания дяди, быть последним в посвящении. Граф согласился.
  
   В комнате меня ждал шут. Он протянул мне серую рубаху и сказал:
   - Надевай.
   Я снял куртку и натянул рубаху, она была точно такой же, как и у оруженосцев, что собирались перейти в более высокий сан.
   - А теперь пошли в собор, - молвил шут Карло.
   Мы вышли на улицу и прошли в собор. На территории замка, он был не очень большим. Проезжая через два города, что лежали на моем пути сюда, я видывал и более грандиозные храмы.
   Я вошел внутрь, и только сейчас заметил, что шут остановился на пороге, и ни как не хотел переступать невидимую линию, теперь разделившую нас.
   - Я не имею права, присутствовать здесь во время мессы. Только те, кто хочет быть рыцарем, - пояснил он. Вы всемером должны отслужить службу. Я надеюсь, что ты молодой барон знаешь молитвы?
   Я кивнул.
   - Вот и хорошо, - продолжал Карло. - Смотри, что делают остальные и повторяй за ними.
   С этими словами он закрыл дверь.
   Мне удалось изнутри осмотреть храм. Каким-то непонятным способом, он казался на много просторнее, чем выглядел снаружи. Своды его уходили высоко вверх, почти на три человеческих роста. Между рядами лавок длинный проход, тянувшийся до алтаря, над которым висело распятие. Сквозь огромные окна, под сводами собора, внутрь проникал солнечный свет. Но вскоре на смену дневному светилу придет луна. И в церкви наступит таинственная полутьма. У самого алтаря я заметил шесть фигур, облаченных в точно такие же, как и я одежды.
   Я прошелся по проходу и присоединился к ним. Оруженосец виконта Лонже удивленно посмотрел на меня. Я ему подмигнул, а он в ответ улыбнулся, и как старший среди нас (себя я не считал) запел. Мы подхватили церковную молитву, и стены собора насытились приятными звуками.
   Вот так почти всю ночь мы стояли на коленях и пели. Делая только небольшие паузы между песнопениями. Освещение в помещении постепенно менялось. Сначала было светло, потом начал медленно накатывать полумрак, а затем, на небольшой период стало совершенно темно. И в этот момент вдруг стало страшно, и даже показалось, что души летают где-то под сводами. И нам было всё равно, чьи они, святых или грешников. И чтобы побороть возникший в наших сердцах страх мы пели все громче и громче. А затем тьма стала уходить. Утренний свет стал проникать в помещение. И когда в храме стало светло, так что мы могли увидеть расписанный под звездное небо, свод собора, дверь скрипнула. На пороге стояли рыцари, священник, шут, дамы. Вышедший из толпы граф Дози первый вошел в храм. Он прошелся до алтаря и остановился. Вбежавшие за ним слуги внесли трон. Поставили его и граф сел.
   После чего в собор вошли все остальные. Но первым шествовал святой отец. Магистра Дудника среди присутствующих я не разглядел. Скорее всего, монах запретил чародею входить на его территорию.
   Когда все расселись, кроме монаха, по длинному проходу прошествовал герольд Жак. В руках он нес соболиную мантию. Как судья турнира, Жак подошел, сидящему на троне графу, и сказал:
   - Барон фон Бронденброк-старший, выражает свое искреннее сожаление, что не сможет принять участие в столь важном, для присутствующих здесь рыцарей и их оруженосцев, событии. Как хозяин замка, имеющий право проводить данный церемониал, предоставляет право совершить посвящение - графу Дози.
   Теперь мне стало понятно, что последние слова были лишь, данью традиции. Произнесены они были только потому, что сейчас здесь не присутствовал сам император. В том случае, положение в котором теперь находился барон, просто не имело значение, ведь государь стоял на иерархической лестнице выше всех присутствующих, и по логике являлся хозяином всех замков в империи, в том числе и моего. В случае смерти хозяина крепости, и за неимением наследника мужского рода, монарх лично мог распоряжаться бывшими владениями покойного. Скорее всего, если бы не просьба дяди, и энная сумма денег, выплаченная его фаворитам, то и этот замок мог перейти императору. Я не являлся прямым наследником. Возможно, что свое веское слово внес и граф Дози, ведь если судить по их отношениям, который являлся лучшим другом барона.
   Граф стал с трона и подошел к герольду. Тот развернул мантию, обошел Дози и накинул ее на плечи. Затем подошел его оруженосец и протянул меч. В это время Жак ушел за алтарь, и вскоре вернулся, неся на подносе семь пар бронзовых шпор, и еще свиток. Он протянул все это оруженосцу графа, а сам взял в руки грамоту, развернул ее и прочитал:
   - Приглашается Гюнтер де Кале, бывший оруженосец виконта Лонже.
   Он выступил из нашего строя. Подошел к графу и опустился на колени. Дози накрыл его голову белоснежной тканью и произнес, торжественные слова. Затем плашмя положил меч, сначала на плечи, а потом и на голову.
   - Ну, вот ты и рыцарь, - громко сказал граф Дози, сдергивая покрывало.
   Герольд подошел к оруженосцу графа, положил свиток и взял пару шпор. Медленно, выдерживая каждый шаг, подошел к теперь уже сеньору Гюнтеру де Кале и протянул их.
   - Именем императора, вам присваивается титул - баронет, - отчеканил он.
   Новоявленный баронет поднялся с колен, взял руки шпоры, вернулся в строй. Жак вновь взял свиток и зачитал:
   - Приглашается Эннио фон Туш, бывший оруженосец герцога фон Штока.
   Из строя вышел паренек лет девятнадцати, темноволосый с коротко постриженными волосами, что при взгляде на его голову казалось, что их совсем нет. Отчеканивая каждый шаг, словно он был на плацу, а не в соборе, Эннио подошел к графу и опустился на колени. Дози вновь проделал уже знакомую мне процедуру. После сорвал с головы покрывало со словами:
   - Ты - рыцарь.
   Герольд Жак протянул бывшему оруженосцу шпоры, и сказал:
   - Именем императора, вам присваивается титул барон.
   Таким образом, сейчас в замке появился еще один барон, который тут же поднялся с колен, взял шпоры, и так же чеканя шаг, вернулся в строй. Герольд развернул свиток в третий раз и прочитал:
   - Приглашается Леон Бонза, бывший оруженосец милорда Контри.
   Паренек, вышедший из строя, был чуть выше меня. И, несмотря на свой юный возраст, а ему как мне было известно только, что исполнилось восемнадцать лет, имел длинные белые волосы, и свисавшие усы. Он поклонился нам, что не сделали два предшественника. Подошел к графу и встал перед ним на колени. Тот вновь накинул полотно и после того, как выполнил прочтение торжественных слов, прикоснулся, мечем к его плечам и голове.
   - Ты - рыцарь, - молвил в конце церемонии Дози.
   Жак вновь отошел от стоявшего оруженосца графа и протянул две шпоры.
   - Именем императора, вам присваивается титул - баронет, - сказал он.
   Когда паренек присоединился к нам, герольд вновь произнес:
   - Приглашается Эндрю д"Амхут, бывший оруженосец барона д"Жале.
   Что-что, а в глаза бросались уже знакомые черты. Эндрю очень сильно походил на своего сеньора. Те же черты лица, тот же волевой подбородок, даже глаза, которые мне не удалось разглядеть в темноте, выдавали в нем барона, учитывая разницу в возрасте паренек - был не законным сыном.
   После того, как граф выполнил процедуру посвящения, и закончил уже знакомой фразой, я заметил, как он, до этого серьезный, улыбнулся. Вышедший вновь на сцену герольд протянул тому шпоры, а затем присвоил титул баронета. Когда же Эндрю вернулся к нам семерым, Жак назвал следующего. Им оказался паренек лет двадцати, маленького роста, по имени Генрих де Клемма. Упоминать сейчас, чей он был когда-то оруженосец, нету смысла, ведь его бывший сеньор не участвовал в поединке. После процедуры посвящения и вручения бронзовых шпор, а так же вновь титула баронет, Жак вызвал шестого и последнего оруженосца. Им был худощавый, даже немного болезненный парень лет девятнадцати, который изредка шмыгал носом, словно был простужен. Звали его - Гелен Страр. И вновь граф выполнил возложенную на него миссию.
   Герольд вынес предпоследние шпоры с подноса, присвоил титул баронета (складывалось такое ощущение, что императора устраивало такое количество баронетов в империи) и произнес мое имя.
   Я вышел из строя. Не спеша дошел до графа и опустился на колени. Дози накрыл меня белым полотном. Через него я не мог видеть, что творится вокруг. Сейчас мне оставалось полагаться только на свой слух, и услышал, как граф начал произносить не то молитву, не то торжественную речь на древнем языке. Смысла этих слов я понять не мог, как, скорее всего, постигнуть не могли и претенденты на рыцарство до меня. Неожиданно он замолчал, а затем лезвие коснулось сначала моих плеч, затем головы и граф проговорил:
   - Ты - рыцарь.
   Резко сдернул покрывала, от чего мне пришлось зажмуриться. Когда я открыл глаза, то увидел герольда. В руках он держал две бронзовые шпоры. Жак протянул мне их со словами:
   - Именем императора, вам присваивается титул - виконт.
   Это при живом еще дяде. Не иначе он выпросил его для меня, вот только я понять не могу с какой целью. Или он не хотел, чтобы существовали два барона фон Бронденброка? Так это скоро бы все равно само собой разрешилось, или они с графом серьезно надумали женить меня на Изольде.
   Я вернулся в строй. Герольд оглядел нас и проговорил:
   - Сейчас по регламенту праздничный обед, а затем в девять часов вечера поединки среди бывших оруженосцев.
   Мы все вышли из собора. В дверях меня ждал шут. Он пожал мне мою руку и сказал:
   - В моем мире, вы стали на одной иерархической ступеньке лестницы с виконтом Лонже. И стали ему равным.
   Затем он мне загадочно подмигнул, и мне показалось, что он знает что-то такое, о чем я даже не догадываюсь.
   - Теперь вас величать виконт фон Бронденброк.
  
   Сейчас, когда прошло посвящение в рыцари, количества народа в обеденном зале возросло в два раза. К участникам турнира, присоединились бывшие оруженосцы и дамы. Слуги только успевали менять блюда, которые исчезали с необычной скоростью. Все обсуждали обряд, отчего в просторном помещении стаял такой шум, словно сюда слетелась стая птиц. И в этой какофонии с трудом можно было различить мелодию, которую играли менестрели. Вино лилось рекой. Виконт Лонже теперь на равных, а не свысока, как это было раньше, теперь разговаривал со своим бывшим оруженосцем. Меня их беседа заинтересовала, ведь через год, если конечно Густов согласится, он может стать рыцарем. Я подошел и подсел рядом.
   Виконт баронету рассказывал, а это по идее должен был сделать заранее, какие бывают рыцари. По мнению Лонже в основном они делились на две группы, причем первая вообще как такового названия не имела, а вот вторая именовалась как "странствующие". И если первые имели "недвижимость", этим словом шут Карло иногда называл замок, деревни, то вторые... Ну, тут и так понятно, были обычными скитальцами. Иногда они нанимались к какому-нибудь сеньору в войско. Лонже добавил, что у Гюнтера, в отличие от других рыцарей есть выбор. Он, как сын своего отца, может вернуться в замок барона де Кале, или же присоединится к военному отряду виконта. А это значило быть странствующим рыцарем. Правда есть еще один вид странствия, но он не такой веселый, как служба в отряде (об этом виконт мог бы и не говорить). Странствие по землям Империи в сопровождении только оруженосца. Совершая то там, то тут подвиги. Правда, виконт предупредил парня, что шансов их совершить не так уж и много. А главное все это делается ради прекрасной дамы. Лонже сказал, что как рассказывал шут, в его стране был рыцарь Печального образа. Тут виконт хлопнул себя по лбу и проговорил:
   - Как же я забыл. Гюнтер у каждого странствующего рыцаря есть прозвище.
   - Мне нужно подумать сеньор, - проговорил бывший оруженосец. - Видите ли, странствующим рыцарем быть не очень хочется, но и возвращаться в родные пенаты тоже.
   Лонже хлопнул своего собеседника по плечу и молвил, улыбаясь:
   - Гюнтер, сейчас ты не обязан называть меня сеньором. Я не твой хозяин. А к тому же давай на ты. Я думаю, что помогу тебе подобрать даму, с именем которой, если ты не решишься присоединиться к одиноким путешественникам, ты сможешь совершать подвиги.
   Понятно, виконт пытается удержать парня у себя в войске. Ну, еще бы человек то проверенный. Вот и думай, а останется ли Густов со мной, когда пройдет обряд просвещения.
   Я отошел от виконта и подошел к магистру, он как обычно общался со священниками. Хорошо, что они обсуждали не философский камень, и возможность его получения. Разговор шел о прошедшем посвящении и о предстоящем турнире бывших оруженосцев. Магистр возмущался, что священник не настоял, на том, чтобы на обряде не присутствовал шут. Ведь именно Карло и предложил, чтобы я прошел посвящение. Одним из аргументов было то, что в его стране, только приятный в рыцари может участвовать в поединках, в противном случае любой из участников мог обжаловать результат. А этого, по крайней мере, не хотел допустить ни Карло, ни дядя. Отец Варфоломей признал свою вину в нерешительности, но при этом сообщил, что пожелание исходило от шута, и он не решил заставлять его силой. Затем оба они обратили внимание на меня. Магистр улыбнулся, монах за улыбались. Они оба (по очереди) обняли меня.
   - Надеюсь, виконт фон Бронденброк, не опозорит гордую фамилию, - проговорил, подмигивая чародей.
   Я клятвенно заверил, что попытаюсь выполнить просьбу дяди, но, ни каких гарантий дать не могу. На что священник спросил Дудника:
   - А может ему принять участие в вечерних поединках?
   - Пожалуй, не стоит, - ответил чародей, - ведь ему придется завтра участвовать в первом поединке. Лично я бы предпочел, чтобы он отправился на тренировочную площадку и потренировался.
   Вот это в мои планы, увы, не входило. Мне хотелось сначала выспаться, ведь пришлось провести целую ночь, не смыкая глаз. Потом попытаться встретиться с графиней, а уж затем посетить соревнование рыцарей. И надо же Дудник решил переиграть мои планы, и с ним приходилось согласиться. Двух тренировочных "боев" для получения положительного результата очень и очень мало. Поэтому я попросил разрешение пораньше уйти с обеда.
   Только подходя к комнате, мне вдруг в голову пришла мысль, что графиня может, как и тогда в первый раз, прейти на поляну.
  
   Сны редко запоминаются, особенно цветные. Не знаю почему, но это сновидение осталось в моей памяти. Поэтому, когда проснулся я, попросил Густава сходить за шутом. А пока его не было расхаживал из одного угла комнаты в другой, боясь, что память выкинет злую шутку.
   Обрадовался, когда дверь скрипнула, и в проеме появился Карло.
   - Ну, что у тебя там? - спросил он.
   - Сон.
   - Эка невидаль сон. Забудь его. Что отвлекаться на разные пустяки.
   - Но я бы хотел рассказать его тебе, - молвил неуверенно я, боясь, что шут откажется, - мне бы хотелось знать, что он значит.
   - Так рассказал бы магистру, он скорее поймет смысл. Я же шут, а не доктор.
   - Доктор?
   - Тут тот, кто лечит.
   - Лечит - лекарь, - проговорил я.
   - Верно, - улыбнулся шут, - и доктор лечит, - тут он задумался, затем вновь улыбнулся, - но только не тело, а душу. А когда болеет душа, в основном сны черные.
   - Но у меня сон цветной.
   - Значит, душа не болеет, а просто переживает. А может, хочет что-то сообщить. Понять, что она желает сказать умеет определять доктор. В вашей стране врачей, - он вновь задумался, - нет, не врачей, докторов нет, а понять, что хочет сообщить душа может только магистр.
   - А ты?
   - Я могу попробовать, но... я ведь не доктор. А уж тем более не врач.
   Шут вновь улыбнулся, поправил колпак. Затем плюхнулся на мою кровать, не снимая ботинок.
   - Ладно, так и быть, - молвил он, - попытаюсь стать доктором. Я хоть и не Фрейд, но попытаюсь объяснить тайный смысл.
   Честно сказать, что нахлынувшие на меня слова: доктор, врач, Фрейд, чуть не выбили из моей головы сновидение. Поэтому я наморщил лоб и проговорил:
   - Сначала мне снилось...
   - Если тебе трудно вспоминать, - перебил меня шут, - то может не стоит?
   - Стоит. Так вот сначала мне снилась большая арена. Круглая. Причем не как наше ристалище, созданное из дерева, она была сооружена из камня, словно соседний замок специально разобрали для этой цели. На трибунах, я по-другому назвать это не могу, было много народа. На площадке, ристалищем ее трудно назвать, вряд ли на ней можно было бы скакать на лошадях навстречу друг другу, стояли обнаженные по пояс мужчины, среди которых был и я. На голове у меня был шлем, но не такой, как носят рыцари. В одной руке нечто похожее на вилы, в другой рыболовная сеть.
   - Любопытно, - проговорил шут, и неожиданно перестал делать вид, что слушает. Он вдруг сосредоточился и молвил, - продолжай, продолжай.
   - Так вот мы стояли на арене, глядя на трибуну, - продолжал я, - на которой восседал правитель, я в этом уверен, на голове у него была маленькая корона, в виде лаврового венка. Мы дружно проговорили: "Цезарь, "Идущие на смерть" приветствуют тебя". На что он махнул белым платком. Мы встали друг напротив друга, разбившись на пары. Против меня стоял высокий верзила с мечем в руке. Но этот меч, не походил на наше оружие. Он был короткий, длиной с локоть. В другой руке у него маленький круглый щит. Что было дальше, не видел, картинка сменилась, - вздохнул я, - появилась другая. Я вновь стоял на арене. Только теперь она больше походила на ристалище. На мне были доспехи, но не металлические, а из какого-то непонятного материала. Поверх них, на мне и еще двадцати поединщиках были накинуты плащи, белого цвета с непонятными символами. Напротив стояло еще столько же воинов, но в красно-белых накидках. В руках у нас были не мечи, а какие-то палки, заканчивающиеся крюками. Вся арена была обнесена чем-то прозрачным. А под ногами была не земля, а лед. Да и наши ноги были обуты, в какую-то непонятную обувь. Невидимые менестрели заиграли непонятную музыку, и нам пришлось снять шлемы. Как и доспехи, они были не из металла.
   - Интересно, - удивился Карло, - где-то открывается проход в портал.
   Слова, произнесенные им, были не понятны. Но мне показалось, что в голосе шута прозвучали интонации надежды.
   - Что было дальше, - продолжал я, - я вновь не видел. Картинка опять сменилась.
   И я поведал, что увидел себя обычным рыцарем. Я сидел на белом коне, и готовился к схватке. Молодая девушка, сидевшая на трибуне махала мне платком. Улыбнувшись в ответ, закрыл забрало на золотом шлеме, я рванул вперед.
   - Увы, - вздохнул шут, уже не обращая внимания на мой рассказ, - он отсюда далеко.
   - Кто он? - полюбопытствовал я.
   - Портал открывается, в мой мир. - Объяснил он. - Поэтому и сон тебе приснился такой. Я когда попал в вашу империю, мне тоже снились такие сны. Правда, в отличие от тебя, мне снились сны про ваш мир. Увы, объяснить твой сон, ни доктор Фрейд, ни магистр Дудник не смогут. Они даже сказать не смогли бы, где и в каком месте портал откроется.
   Все что проговорил шут, для меня было непонятны. Я уже говорил насчет доктора, врача, Фрейда, теперь вот портал добавился. И мне захотелось, чтобы Карло попытался все объяснить. Шут только улыбнулся. Все объяснять он не захотел, удалось только выпытать у него, кто такой врач. На что шут ответил:
   - Врач - это тот, кто лечит с помощью кровопускания. Лекарь, потому что лечит. Врач потому, что врет. Я тебе вот что молодой виконт скажу, - молвил Карло, - кровопусканием болезнь не вылечить. Хоть ты ее в понедельник, хоть в четверг. А теперь давай одевайся. Нам пора на ристалище идти.
   Карло выглянул в коридор. Что-то проговорил Густову, я услышал, как тот убежал. Видимо оруженосец стоял у дверей и боялся войти в комнату, чтобы не помешать моему рассказу.
   Вскоре мы спустились во двор замка. Там уже был Густав. Он держал бод узду Винегрет, нагруженного доспехами.
  
  
  
   1 - Гульден монета, ходившая в империи. За 2 гульдена можно было приобрести доспехи. За 3 коня. Монета изготовлялась из серебра. С одной стороны был изображен герб империи - двуглавый грифон, с другой стороны портрет императора.
  2 - Фединг - мелкая монета. Сто федингов составляют гульден.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"