Буланова Александра : другие произведения.

Тот кого ищу (главы 27-38)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:

  Глава 27
  Зима сражалась за Ринию с упорством бастарда, захватившего власть. Ей удалось проглотить солнце, набросив сумрачный покров на верхушки городских стен и затянуть морозным туманом паутину дорог, стекавшихся к столице Империи. Днем прорвавшиеся с побережья ветра заставляли ее отступать, оставляя на холмах тающие клочья снежных знамен, но верная ледяной присяге ночь упрямо скребла коготками поземки остывшую землю. Наконец, обессилев от бесконечных схваток, зима сдалась и, хотя воронье еще кружило над предместьями, хриплым карканьем предрекая снег, с низкого нахмуренного неба уже срывались первые капли дождя.
  Слушая его всхлипы, Джулия сидела подле окна, выводя пальчиком на запотевшем стекле путаные узоры. Безмолвное свидетельство безнадежной борьбы.
  
  Несколько дней назад Марк приветствовал нарушившую недвусмысленный приказ супругу угрюмым молчанием, и только оставшись с ней наедине, хмуро спросил:
  - Зачем ты приехала? Неужели действительно хочешь увидеть старого знакомого на арене цирка?
  Он взял ее за подбородок, поворачивая к свету.
  - Пойми, твоя малейшая слабость будет истолкована мне во вред. Столица и так полна сплетен и домыслов, а если ты еще разрыдаешься, ломая руки, я буду выглядеть, как полный идиот.
  Джулия выдержала его взгляд.
  - Будь уверен, рыдать я не стану.
  Марк помедлил и вдруг поцеловал ее властно и жестко, будто скрепляя печатью оброненные слова.
  - Если так, добро пожаловать домой, милая женушка.
  
  Домой? Она никогда не любила этот дом, будто вобравший в свои стены давящую мощь Империи. Возведенное на холме фамильное гнездо презрительно нависало над вечно бурлящим потоком городских улиц Урбиса. И столичный шум почтительно стихал у порога помпезных залов, украшенных трофеями покоренных земель. Время не стерло безмятежности с чела мраморных исполинов, подпиравших свод, но та, чье имя было начертано на камне, знала истинную цену кажущейся незыблемости и силы. Джулия помнила, как, потеряв в бесконечных войнах всех своих сыновей, ее отец в кровь разбил кулаки о подножие колоны, символизировавшей ствол родового древа. Согласно преданию, под мраморным основанием покоился прах цесаря, некогда правившего Ринией, и зодчий, строивший дворец, придал ей сходство с дубом, ветви которого осеняли зал. В тот роковой день уже стоявший одной ногой в могиле Корнелий Вета совершил неслыханное, по его мнению, кощунство, приказав вырезать имя женщины на дубовом листе.
  - Завтра ты выйдешь замуж, - коротко бросил он и, взглянув в расширенные от страха глаза дочери, захохотал.
  - Не бойся, он будет молод и хорош собой. Мне нужны красивые внуки.
  
  Джулия обернулась. Марк лежал на кушетке, закинув руки за голову и скрестив в лодыжках длинные мускулистые ноги. У них могли быть красивые дети. Золотоволосые и голубоглазые, с чувственным изгибом губ и упрямым очертанием подбородка. Могли быть. Но, увы, судьба распорядилась иначе. Женщина вздохнула, борясь с удушливым ощущением вины. В ее душе не было ненависти к мужу, скорее жалость. Горькая жалость к человеку, загубившему свои и чужие надежды.
  
  Ветер стегнул плетью дождя по стеклу, и Марк беспокойно шевельнулся, сбросив на пол подушки, потом сел, обхватив голову руками.
  - Проклятье! Если ливень затянется, игры пойдут псу под хвост. Кому охота мокнуть на трибунах, лязгая зубами от холода?
  - Зачем ты вообще их затеял? - тихо спросила Джулия.
  - Чтобы отпраздновать свое возвращение, милая женушка. Или я, по-твоему, не заслужил немного славы и восхищения толпы? - он пнул ногой подушку и та, пролетев через комнату, глухо ударила в стену.
  - Кроме того, приятно наблюдать, как Флавий кусает себе локти. Ты бы видела, как он брызгал слюной, отдавая доходы с моих земель. Сволочь умудрился за полгода выжать из поместий все соки, и даже кое-что успел продать. Так что, за игры плачу не я, а он и это вдвойне приятно.
  Злорадная улыбка, вспыхнувшая было на губах мужчины, превратилась в гримасу раздражения.
  - Но дождь! Будь он проклят! Я сейчас готов принести любую жертву, лишь бы разогнать тучи.
  - Разве нельзя все отменить? - осторожно, как ребенку, которого следует пожурить, не вызвав ответных слез, произнесла Джулия. - Отложи до весны, ведь зимние дожди могут затянуться.
  - До весны еще нужно дожить, - пробормотал Марк, опуская голову, так что светлые пряди закрыли лицо.
  - Мне придется выступить на Сарвену немедля, иначе император придумает себе новую игрушку.
  Его голос звучал устало и мрачно.
  - Тогда все потеряет смысл, а я снова стану одним из многих. Я, Марк Друз, сумевший пленить Сарвенского Волка.
  Марк с такой злостью ударил по кушетке кулаком, что обивка лопнула по шву.
  - Оборотень?! Глупцы! Он всего лишь человек. Такой же, как ты или я. Его можно заставить выть и корчиться от боли, можно утопить в сточной канаве Урбиса. Но именно его имя сейчас у всех на устах. Они ждут этих игр, чтобы посмотреть на него. Забывая, кто приволок этого зверя им на потеху.
  - Ты завидуешь славе обреченного? - не сдержавшись, Джулия тут же пожалела о сказанном, но было поздно. Черты мужа исказились до неузнаваемости, утратив свою классическую, почти скульптурную красоту.
  - Я завидую?! Пусть завидуют мне! Пусть сдохнут от зависти, видя, чего я добился. Я, Марк Друз!
  Опрокинув стол и швырнув в камин попавшую под руку вазу, он выскочил из комнаты, с треском захлопнув за собой дверь. Джулия инстинктивно поднялась, чтобы последовать за мужем. Она знала, как быстро угаснет пламя ярости, порожденной болезненным самолюбием. Знала, что за жестокой бравадой прятался страх. Не дотянуться, не осилить, не совладать. И стоит прийти, Марк обнимет ее, находя успокоение в молчаливой покорности жены. Увы, она не могла его ненавидеть. Лишь пожалеть...
  ...
  Джулия уже шагнула через порог, когда убиравшая беспорядок служанка задала невинный вопрос:
  - Госпожа, прикажете тотчас зажечь светильники на лестнице или подождать, пока съедутся гости? День-то пасмурный, а скоро и вовсе стемнеет.
  - Гости? - Джулия с трудом подавила вспыхнувшее раздражение. Занятая собственными переживаниями, она совершенно забыла о приглашенных. Еще год назад это событие доставило бы массу удовольствия, разнообразив монотонное течение домашней жизни. Но сейчас ей меньше всего хотелось стать объектом алчного любопытства ринийской знати. Возможно, Марк был в чем-то прав, спрятав жену в уединении провинции? Джулия упрямо вскинула подбородок.
  - Пусть зажгут все до единого светильники, чтобы даже слепой смог разглядеть каждую мелочь.
  Рабыня, выбиравшая из ворсистого ковра осколки фарфора, бросила на хозяйку косой взгляд, решив про себя, что и муж и жена сильно изменились, вернувшись из дальних странствий, и эти перемены вряд ли сулили добро.
  А Джулия, быстро отдав еще несколько распоряжений, прошла на свою половину, чувствуя непреодолимое желание забиться в темную нору, или на худой конец по примеру мужа вдребезги расколотить все, до чего сможет дотянуться. К сожалению, ринийской матроне не подобало открытое проявление эмоций и потому все, что она смогла себе позволить - это спускаясь по залитой ярким светом лестнице, чуть слышно пробормотать изогнутыми в приветливой улыбке губами.
  - Приветствую вас, жаждущие хлеба и зрелищ!
  Мужчины и женщины. Успевшие расположиться на мягких кушетках, лениво прогуливавшиеся по мраморной мозаике и пестрым коврам. Все, как один повернулись в ее сторону. Даже разговоры стихли, и стало слышно, как музыканты настраивают инструменты, готовясь услаждать искушенный слух прирожденных хозяев жизни. Джулия намеренно замедлила шаг, чувствуя себя диковинным зверем, приговоренным к смерти на арене цирка. Внезапное сравнение с тем, о ком она не хотела сейчас думать, пронзило сердце болью и улыбка, затмившая сиянием блеск аметистовой диадемы, на долю мгновения напомнила волчий оскал.
  - Моя жена! - вскинув руку, Марк расплескал по ковру вино. - Прекраснейшая из женщин!
  Успев овладеть собой, Джулия послала ему воздушный поцелуй. Послушное эхо вздрогнуло от гула приветствий, а в воздухе так ощутимо запахло завистью, что Джулия чуть было не расхохоталась. Но тут ее взгляд упал на грузную фигуру, позади которой маячили темные тени, и желание смеяться пропало. Вольготно развалившись на шелковых подушках, Гай Флавий пристально следил за Джулией Друз. Как паук, который, затаившись, проверяет крепость раскинутой паутины.
  ...
  - Варвары, дикари, да что мы собственно знаем о них? - Один из гостей, розовощекий весельчак, тративший баснословные суммы на породистых лошадей и охотничьих собак, ткнул золотой вилкой в ледяного дракона, охранявшего горку устричных раковин. - Был у меня один сарвен. Хороший кузнец и жуткий пройдоха. Когда я его продал, оказалось, что мерзавец умудрялся обворовывать меня на каждой второй подкове.
  - А их женщины? - с готовностью подхватила супруга престарелого мецената, занятого разглядыванием аппетитной фигурки юной рабыни, разливавшей вино. - Несносные распутные грубиянки.
  Джулия презрительно усмехнулась. Весь вечер старательно уклоняясь от разговора, она добилась того, что ее оставили в покое, сосредоточив внимание на хозяине дома. Вино и лесть излечили раненое самолюбие, и Марк, расслабившись, любовался красавицей женой, изредка с видом счастливого собственника проводя рукой по ее обнаженным плечам. Джулия улыбалась, считая перемены блюд и надеясь, что кто-нибудь, в конце концов подавится, доставив ей маленькую радость выйти из-за стола, чтобы проявить подобающее участие. Каждое прикосновение мужа вызывало упрямое сопротивление и желание сбежать. Наконец, зал наполнился сладкими ароматами десертов, а музыканты заиграли медленные, тягучие мелодии, от которых клонило в сон. Оставалось потерпеть совсем немного, но именно в этот момент прозвучал воркующий голос Флавия.
  - Думаю, о сарвенах лучше спросить нашу бесстрашную путешественницу. Ведь то, что укрылось от глаз воина, не могло утаиться от несравненной монны Друз.
  Джулия скрипнула зубами. Хитрый глава совета все-таки сумел застигнуть ее врасплох.
  - Ну что вы, Гай. - Она небрежно взяла с тарелки виноградную гроздь. - Я пробежала через Сарвену, закрыв глаза и вздрагивая от ужаса.
  - Не верю! - громко и грубо отрезал Флавий. Этот открытый выпад не остался незамеченным даже для тех, кто уже мирно дремал, убаюканный сытостью. Джулия почувствовала, как напрягся Марк. Ее муж упрямо обходил молчанием все, что касалось подробностей авантюрного приключения супруги. И если раньше она объясняла это стремлением отгородиться от порочащих честь подозрений, то теперь впервые задумалась о более мелочных причинах такого поведения. Марк ни разу не упомянул имя Каста, не вспомнил, как ему в руки попала та проклятая карта, и, пожалуй, никто из сидящих за столом не догадывался, какую роль довелось сыграть слабой женщине в жестокой мужской игре. Никто, кроме Гая Флавия, бросившего пробный камень и нетерпеливо ждущего ответной реакции. Джулия не дала Марку вспылить. Капризно поджав губы, она заговорила обиженным тоном.
  - Не хотите - не верьте, но я пережила такие лишения, что от одного воспоминания пробирает дрожь. Сарвена - это край дремучих лесов. Там нет дорог, только протоптанные зверьем тропы, а так как охота на волков запрещена, то люди вынуждены защищать свои жилища частоколом, спасаясь от хищников. Да и жилища эти, с крошечными окошками и низкими потолками, производят тягостное впечатление.
  Джулия оторвала от грозди виноградинку и раскусила ее, так что во все стороны брызнул сок.
  - Они питаются мясом. Жареным, вареным, иногда полусырым. Никаких овощей или фруктов. И понятия не имеют о зубочистках.
  После этих слов седой легат, судя по украшавшим лицо шрамам переживший не одно кровопролитное сражение, виновато вынул изо рта палец и украдкой вытер его о скатерть.
  - А еще, - продолжала щебетать Джулия, - они не любят мыться. Причем, как простолюдины, так и знать, которая, кстати, пытается неуклюже копировать наши обычаи. Вас, Гермия, очень насмешили бы наряды богатых сарвенок. Представьте, поверх платья они носят что-то наподобие широкого пояса на шнуровке. Нелепо, конечно, но талия от этого кажется тонкой, а спина прямой.
  Ледок скованности таял на глазах, и притихшие было в ожидании скандала гости, успокоились, слушая болтовню хозяйки. Женщины ахали, мужчины снисходительно улыбались, а на щеках Гая Флавия медленно проступали сквозь румяна багровые пятна злости. Какое-то время он буравил Джулию мрачным взглядом и вдруг, подняв унизанные перстнями руки, несколько раз демонстративно хлопнул в ладоши.
  - Браво, несравненная! Приятно сознавать, что я в вас не ошибся.
  От его томной ухмылки женщину бросило в жар. На фоне пустых откровений, приправленных кокетливыми взмахами ресниц, грубость Главы Совета теперь выглядела, по меньшей мере, смешно, а Гай Флавий не прощал насмешек. Он мстил за них, и мстил жестоко. Вот и сейчас, откинувшись на подушки, так что рыхлое тело расплылось по кушетке, Флавий нанес ответный удар.
  - Но вы не сказали ни слова о главном? Поведайте нам о кровожадном чудовище. О серебряном волке, который скоро выйдет на арену Урбиса.
  Пригубив бокал, советник чуть повысил голос.
  - Я слышал, что один из тех, с кем ему предстоит сразиться - ваш проводник и верный слуга? Неужели вам не жаль беднягу? Смерть от клыков оборотня под вой и улюлюканье толпы - что может быть ужасней?
  Джулия молчала всего мгновение, собираясь с силами, чтобы небрежно пожать плечами, но время было упущено. Краем глаза она увидела, как Марк залпом осушил бокал и, швырнув его через весь зал, взвился на ноги.
  - Оборотень! Ну что ж, я покажу вам этого зверя! Лошадей и носилки, немедля! Вы все поедете со мной взглянуть на легендарного волка и послушать его вой.
  Гости зашумели, растеряно и возбужденно. Кто-то поднялся, готовый последовать за хозяином дома. В притворном страхе взвизгнула девица, лицо которой просто сияло от предвкушения зрелища. Джулия взглянула на Флавия. Глава Совета обескуражено следил за суматохой. Он ждал иного. Краски стыда, ревнивого гнева, но не этой сумасшедшей вспышки, и чувствовал себя обманутым и осмеянным. Снова. А Джулия, задыхаясь от жгучей боли, хотела только одного - выцарапать ему глаза. Она даже протянула руки со сведенными судорогой пальцами, но тут Марк потащил ее за собой. Джулия попыталась остановить мужа. Тщетно. Вино и желание утвердиться в своей правоте сделали Марка глухим. Он, словно пушинку, подбросил ее в воздух, усадив в седло, потом вскочил на коня сам. Странная кавалькада пронеслась по темным, перечеркнутым ледяными струями дождя улицам столицы. Рабы, вцепившись в жерди носилок, сбились с ног, стараясь не отстать от всадников. Еще на что-то надеясь, Джулия обвила шею мужа дрожащими руками. Сама мысль о том, что она увидит человека, чей образ преследовал ее в ночных кошмарах, была невыносима. Она не хотела, не могла это выдержать.
  - Марк! Если ты хочешь сохранить то, что у нас осталось, одумайся. Остановись! Не заставляй меня...
  Его волосы потемнели от влаги, а голубые глаза были пустыми, как осколки фарфора. Джулия разжала объятья.
  - Зачем?
  Он ничего не ответил. Как и тот, кто безмолвно смотрел ей в душу на хрустальной тропе перевала. Тогда ей показалось, что она знает ответ. Глупая, слабая, наивная. Всего лишь женщина, у которой одно сердце и одна жизнь.
  ...
  Сверкая драгоценностями и подметая подолами грязь, они шли по освещенным дымными факелами коридорам. Смрад зверинца смешивался с вонью человеческих нечистот, а рычание льва с тоскливой перекличкой стражи. Джулия старалась не смотреть по сторонам, боясь за одной из решеток увидеть лицо Галарта. Странно, но она была уверена, что он где-то рядом. Возможно, ей стало бы легче, встреться они лицом к лицу. Он бы нашел что сказать. Какую-то дерзкую колкость с привкусом грубоватой ласки. Что-то, от чего в ней проснулось бы желание жить. Сейчас, в окружении возбужденно переговаривавшихся и пугливо вздрагивавших соплеменников, ей хотелось одного - умереть. Рука мужа, словно тисками, сжимала запястье, не давая вырваться. Остановившись перед окованной железом дверью, Мрак приказал:
  - Откройте.
  Стражник зазвенел связкой ключей, не забывая бросать похотливые взгляды на укутанные шелком и мехами тела знатных матрон. Сбившись в щебечущую стайку, они с нескрываемым любопытством изучали подземелье арены. Даже пронизывающий холод не смог погасить их нетерпения. Слишком уж монотонной и обыденной была жизнь бедняжек, чтобы не откликнуться на столь волнующее приключение. Мужчины, более сдержанные, брезгливо морщились, подбирая края плащей. Вряд ли кто-то из них хоть раз забредал так глубоко в лабиринт и некоторые уже явно жалели о своем участии в жуткой прогулке.
  У двери, за которой держали плененного волка, дежурила вооруженная стража. Четверо здоровенных, мускулистых парней, закованных в латы. Джулия посмотрела на них с такой ненавистью, что сама испугалась глубины и силы своих чувств. Когда дверь, наконец, отворили, оказалось, что внутри пленника стерегут еще двое. Удобно устроившись за колченогим столом, они играли в кости и теперь, прервав игру, удивленно уставились на столпившихся в коридоре господ. Джулия, нервы которой были натянуты, словно звенящие струны, презрительно усмехнулась. Страх. Вот с чем сражался и что не мог одолеть ее муж.
  - Снимите с него колодки и добавьте света, - распорядился Марк, привычно наклоняясь, чтобы не задеть дверную притолоку. Джулия шагнула следом, словно на привязи. Она услышала металлический лязг, и что-то тяжелое ударило о каменный пол.
  - Ну же, не бойтесь, - с издевкой окликнул замешкавшихся спутников Марк, - он не укусит.
  Джулия заставила себя поднять голову. Сырая тьма шарахнулась от принесенных факелов и по низкому, давящему своду заплясали влажные отблески, а на дальней стене мерцающей паутиной проступила изморозь. Он выпрямился, вставая с колен. Устало и неохотно. Ни гордо вскинутой головы, ни дерзко расправленных плеч. Босой, грязный, заросший. В лохмотьях, едва прикрывавших дрожащее от озноба тело. Как же ему холодно! И больно! До тошноты и головокружения, до крика. Она закусила губу, ощущая мерзкий солоноватый вкус крови. Чуть прищурив воспаленные глаза, он обвел взглядом камеру. Равнодушно и спокойно, и вдруг опустил веки, переводя дыхание. Потом медленно, осторожно, узнавая и не веря, посмотрел на нее. Так смотрят на солнце, обжигаясь и впитывая слепящий свет. Благодарная и виноватая улыбка скользнула по его губам. 'Прости!' Джулия пошатнулась, теряя контроль. Свернувшийся под грудью тугой узел отзывался на каждый удар сердца. Его сердца. На каждую ссадину, рану, горевшую под коркой спекшейся крови. Нужно подойти, прикоснуться, взять на себя хоть каплю этой боли. Она уже шагнула вперед, не замечая, что Марк так же крепко сжимает ее запястье. Стайлз вскинул руку, натянувшаяся цепь оборвала жест, но Джулия остановилась, пристыженная. Ему не нужна была ее жалость. Ему нужно было нечто большее. То, что можно отдать только в обмен на право жить или умирать. Тот стержень силы, на котором вращается мир. И она, бледная и дрожащая провела ладонью по лицу, стирая гримасу страдания.
  - Полюбуйтесь на оборотня! - Отпустив руку жены, Марк приблизился к пленнику. - Как считаете, похож он на волка? Или на бродячего пса, скулящего и поджавшего хвост?
  Взяв у стражника факел, он махнул им перед лицом Стайлза. Тот не отпрянул, не зажмурился, и Джулия улыбнулась, увидев, как вспыхнули усталым презрением зеленые волчьи глаза. Можно было бросить его на колени, избить до полусмерти, но сломать - никогда. Марк осознал это лучше других и потому отчаянно пытался убедить остальных в обратном.
  Джулия оглянулась на пришедших с ней ринийцев, жалея, что королю Сарвены не присуща склонность к театральным эффектам. Окажись сейчас на его месте Галарт, уж он бы не упустил случая. Ведь эта полупьяная компания подсознательно ждала звериного рыка, рывка, угрозы, готовая отшатнуться или заорать от страха. Шальная мысль, вызвавшая на губах улыбку, вдруг сменилась горечью. Никто, кроме нее, не видел перед собой измученного ослабшего человека. Они хотели и видели волка. Варвара, способного, обнажив клыки, вцепиться им в горло. Марк тоже почувствовал это, и бешенство ударило ему в голову, затмив остатки рассудка.
  - Ждете чуда? Ну что ж, я покажу вам кое-что занятное. Раскалите прут!
  Джулия дернулась так, что диадема слетела на пол, и выпавший из оправы крупный аметист откатился к ногам мужа. Марк инстинктивно нагнулся подобрать драгоценность, и не увидел, как изменилась в лице его сдержанная и покорная жена. Истинная ринийка, правнучка цесаря обезумела от ужаса и горя. Вот она точно могла сейчас вцепиться ему в горло, лишь бы не дать сделать то, что он задумал. Но другой мужчина рванулся к ней, так что хрустнули цепи. И Джулия будто очнулась. Присев на корточки она подняла диадему, раздраженно упрекая стоявшую позади женщину:
  - Зачем же толкаться, Гермия?
  Гермия, очень вовремя взвизгнувшая и истерично вцепившаяся в престарелого супруга, таращилась на сарвенского волка. Стайлз действительно был страшен. Стражники натянули цепи так, что он не мог даже шевельнуться, только глаза и побелевшие губы беззвучно кричали. 'Убирайся! Отвернись! Не смотри!' Джулия качнула головой. Ее голос звучал мягко и странно спокойно.
  - Марк, неужели, по-твоему, запах паленой плоти именно то, что нужно гостям после сытного ужина?
  Расчет оказался настолько точен, что она не удивилась, заметив, как одна из матрон выскочила из камеры, зажимая себе рот, а стоявший в сторонке юноша позеленел и сморщился, явно собираясь свалиться в обморок. Марк немного сник и растерялся. Джулия подошла к нему вплотную.
  - Дорогой, ты, правда, хочешь искалечить несчастного, а потом заставить драться на арене? Он же человек. Всего лишь человек, слабый и сломленный поражением.
  Она взмахнула рукой, почти коснувшись лица пленника, и Стайлз застонал с такой мукой и болью, что даже стражники переглянулись.
  - Это будет жалкое зрелище. Достойное разве что насмешки. Впрочем, вам, мужчинам, виднее.
  Забрав у мужа камешек, Джулия взяла под руку все еще находящуюся в нервном ступоре Гермию и демонстративно повела ее прочь.
  - Надеюсь, ты не ждешь, что женщины будут присутствовать на экзекуции?
  Почти все гости, толкаясь и спеша, двинулись следом, но Джулия, у которой от напряжения мелко дрожало все тело, замерла, не в силах сделать следующий шаг. Стражник вытащил из багровой россыпи углей раскаленный до белесого отсвета прут. Как завороженная, она следила за каждым движением палача, потом обернулась и взглянула в отчаянные, яростные волчьи глаза. Стайлз уже не требовал, он умолял. 'Уходи!'
  - Потерпи, - чуть слышно шепнула она мужчине, которого не смогла спасти.
  - Только не это! - прохрипел Стайлз, голову которого словно тисками сжал стражник.
  Кто-то толкнул ее, пробираясь к выходу, Гермия вырвалась и исчезла, Джулия стояла, не замечая как ее тонкие нежные пальцы в тугой узел вяжут золотые прутья диадемы, а драгоценные камешки с тихим стуком сыплются на каменный пол. Ей было уже все равно, что прочтут на ее лице, что увидят в широко распахнутых глазах, украденных благородной ринийкой у непокорной перелетной птицы.
  'Однажды король попросил меня остаться. Я остаюсь!'
  - Знаешь Марк, - Седой легат осторожно отстранился от палача с его страшной ношей. - В словах женщин и детей всегда была истина. Калека не станет драться, защищая свою жизнь. Я бы не стал.
  Он взял Джулию за плечи и практически вытолкнул из камеры, сердито проворчав, ни к кому не обращаясь:
  - Что ж это творится, а?
  Сдавленный стон отозвался в лабиринте воющим эхом.
  - Волк.
  Джулия стряхнула с плеч чужие руки, замерла на мгновение, а потом медленно побрела к выходу из подземелья, осторожно, будто слепая, касаясь кончиками пальцев холодных влажных стен.
  - Зря! Ох, зря он это сделал, - мрачно проворчал легат, глядя ей вслед.
  
  Глава 28
  - Свободу и жизнь в обмен на честь!
  - Не слишком ли много вы хотите, моя несравненная монна Джулия? - Флавий наклонился, лаская взглядом впадинку меж высоких упругих грудей. Понимая, что старый развратник мысленно уже снимает с нее платье, женщина презрительно засмеялась.
  - А вы, мой дорогой, думали, что я отдамся вам просто так? Из злости и обиды на этот несовершенный мир?
  Она подалась к мужчине, так близко, что он кожей ощутил волнующее тепло ее тела, и доверительно прошептала:
  - Если бы я хотела лишь отомстить мужу, то завела бы любовника. Одного из тех восторженных, мускулистых мальчиков, что вьются вокруг меня, словно мотыльки, летящие на огонь. Не вы ли натолкнули меня на мысль, что жизнь солдата полна тревог и долгих походов, далеких от уютного супружеского ложа? Возможно, я бы даже рискнула родить сына. Светловолосого и голубоглазого, как Марк. Ведь мужчины так доверчивы и самонадеянны. Они готовы поверить в чудо, только бы не признавать свою слабость. Как вам такая идея, советник?
  Флавий фыркнул, но прорезавшиеся в уголках глаз глубокие морщины выдали овладевшее им нервное раздражение. Джулия усмехнулась, лениво накручивая на пальчик золотистый локон.
  - Десять лет безупречной супружеской жизни настолько упрочили мою репутацию, что даже одинокое путешествие в дальние края не смогло пробить в ней заметную брешь. Мои безумства прощены. И чванливой знатью и склонным к злословию народом. Я, Джулия Друз, отважная и преданная своему красавцу-мужу ринийка. Истинная ринийка, как любит он говорить. Несравненная, как любите говорить вы.
  Вдыхая тонкий аромат лаванды, и следя, как в такт каждому движению раскачиваются в розовых ушках бриллиантовые подвески, Флавий облизнулся.
  - Но то, что вы требуете, невозможно.
  Женщина гневно сверкнула глазами.
  - А то, что хотите вы, это смерть! Крах всей моей жизни! И ради чего? Чтобы выставить любимца императора, красавца и храбреца рогоносцем? О, да, вы посмеетесь! А я? Я останусь нищей и опозоренной.
  Она умолкла, будто озаренная внезапной мыслью.
  - Да и поверят ли в то, что я вдруг ни с того ни с сего предпочла...?
  Флавий издал странный булькающий звук, явно задохнувшись от злости. А Джулия вдруг порывисто схватила его за руки и стиснула так, что перстни впились в толстые пальцы советника, причинив довольно ощутимую боль.
  - Хотите уничтожить Марка? Дайте волку сбежать!
  - Но как!? - взвыл Глава Совета, стараясь высвободить онемевшие пальцы. - Взять штурмом казематы арены и за руку вывести его из Урбиса?
  - А мне плевать, - с небрежной холодностью парировала женщина. - Я хочу, чтобы плата за предательство была равноценной. Он отнял у меня будущее, я отниму любимую игрушку.
  - Зачем же вам сдался еще и галат?
  Джулия пожала плечами.
  - Для ровного счета. Марк будет взбешен. Глупец вбил себе в голову... - взмах руки завершил недосказанную фразу.
  - Кроме того, Галарт верно служил мне, а я умею быть благодарной. - Она вздохнула, и тонкая ткань обрисовала каждую линию изящного стройного тела.
  - Решайте. Все или ничего.
  Не дав Флавию времени для ответа, Джулия развернулась и вышла. Прекрасная, желанная, недоступная. Но если бы она оглянулась, то увидела бы, как вожделение сменилось на одутловатом лице советника жгучей неутолимой злобой, а пальцы задрожали, будто стягивая края липкой пропитанной ядом сети.
  
  Прошло несколько дней, и Джулия поняла, что тело способно жить, даже если опустошенная душа умерла. Она утоляла голод и жажду. Выходя из носилок, куталась в отороченный лисьим мехом плащ и блаженно расслаблялась, окунаясь в наполненную горячей водой ванну. Она даже смеялась над шутками знакомых и друзей, зачастивших с визитами и порой засиживавшихся за хозяйским столом до глубокой ночи. Служанки расчесывали ей волосы, портниха снимала мерки для нового платья, а муж целовал с прежним пылом, вот только она ничего не чувствовала, будто стоя в сторонке, равнодушно наблюдала за незнакомкой, живущей ее жизнью. Терпеливо дожидаясь часа, когда сможет покинуть ее навсегда.
  Как-то оставшись наедине со старым учителем, Джулия задумчиво произнесла, глядя на пляшущий в камине огонь.
  - Когда все закончится, я бы хотела уехать к морю. Тот домик в лазоревой бухте, все еще твой?
  Лертес встрепенулся.
  - Конечно. Ведь это подарок твоего отца.
  Джулия улыбнулась, ласково погладив его по морщинистой руке.
  - Позволь мне пожить там. Недолго.
  Старик чуть не расплакался.
  - Дитя... да разве я могу...
  - Отказать мне в чем-то? - с тенью прежнего лукавства спросила Джулия. - Я помню, над входом вилась лоза с янтарным, сладким, как мед, виноградом. А в гроте, на самом краю бухты, жили серые крабы и маленькие летучие мыши.
  - Джулия...? - Лертес решительно сдвинул седые брови, чувствуя приближение чего-то непоправимого и ужасного.
  - Не спрашивай. Я все равно не отвечу, - тихо остановила его женщина. Она встала и вынула из шкатулки тяжелый кошелек.
  - Лертес, я знаю, что ты будешь верен мне, несмотря ни на что, но пообещай ни о чем не спрашивать. Просто сделать то, что я велю. Купи двух верховых лошадей, сильных и выносливых. Седла, все что потребуется. - Она задумалась. - И повозку. Неприметную крытую повозку, чтоб выдержала дальнюю дорогу. Еще одежду. Крестьянскую. Нет, постой, лучше такую, что носят солдаты, наемники.
  Старик испуганно зажал себе рот. Джулия предостерегающе покачала головой.
  - Пусть все это ждет в последней харчевне за северной заставой. Пока кто-нибудь не отдаст хозяину такую же монетку. - На раскрытой ладони лежал испещренный вязью овальный кусочек нефрита.
  - Не помню, откуда они у меня взялись, - почти весело пробормотала она, - но надеюсь, что никому в Урбисе не придет в голову расплачиваться за вино зелеными камешками.
  Лертес не усмехнулся шутке, наоборот еще сильнее занервничал, но женщина обняла его с такой подкупающей нежностью и мольбой, что он сдался.
  - Я сделаю все, как ты просишь. Завтра же. А потом мы уедем. Не дожидаясь этих проклятых игр. Марк не станет препятствовать. Уверен - не станет.
  - Нет, Лертес, - Джулия печально вздохнула - Не сейчас. Я только пригубила чашу, которую предстоит выпить до дна. А ты поезжай. Сделай то, о чем прошу и уезжай. Мне будет спокойней.
  Он хотел возразить, сказать, что передумал и не станет потакать ее безумствам, и не смог. Не смог решиться погасить ту слабую, хрупкую и возможно последнюю искру, что еще озаряла ее взгляд.
  
  Лезвие дрогнуло, и по шее тоненькой струйкой потекла кровь.
  - Болван, если ты зарежешь его раньше срока, то сам выйдешь на арену!
  Обострившийся слух позволял Стайлзу угадывать каждое движение окружающих. Вот цирюльник, трясясь и всхлипывая, сполоснул в тазу бритву. Наблюдавший за ним стражник переступил с ноги на ногу, угрожающе хрустнув сжатыми в кулак пальцами. Его товарищи, столпившись в углу, звенели монетами. Один из них подойдя к пленнику, дохнул перегаром.
  - Говорят, император подарит жизнь тому, кто тебя прикончит.
  Стайлз молчал, прислушиваясь к проникавшему сквозь каменную толщу рокочущему гулу. Казалось, морской прибой разбивает свои волны о стены арены или далекая гроза медленно подползает к столице Ринии. Изредка в глухой рев толпы вплетался визгливый голос труб, резкий и пронзительный, как удар молнии. Сегодня он умрет. Неважно, как и от чьей руки. Все будет кончено. Уйдет горечь поражения, давящий груз вины и ответственности за тысячи чужих судеб. Он был королем и предал свой народ, проиграв сражение еще до его начала. Он, забывший о долге, заслужил проклятье и смерть.
  И все же, в уголках сурово сжатых губ мужчины блуждала тень улыбки.
  - Заканчивай. Хватит возиться.
  Освободив стянутые за спиной руки пленника, стражник ткнул ему рубаху. Прикосновение к телу сухой чистой ткани было настолько приятным, что Стайлз невольно усмехнулся, удивляясь своей живучести. Кто-то швырнул к его ногам пояс и пустые ножны. А цирюльник, от которого исходили пульсирующие волны паники, осторожно одел на шею волка серебряный медальон. И вдруг почти беззвучно шепнул:
  - Госпожа просит, чтобы галат...
  Стайлз вздрогнул. Мгновение и вечность поменялись местами. Слепой глупец! Рука взмыла к тугой повязке, но бывшая начеку стража тут же скрутила его, бросив на колени.
  - Хочешь подохнуть здесь? Не выйдет.
  Пленник поднял голову и... захохотал. Мрачно и страшно, будто разрывая на части что-то внутри себя.
  - Значит, ваш император посулил жизнь тому, кто прикончит волка?
  Он выпрямился, с неожиданной силой стряхнув державших его солдат.
  - Жаль, но я не намерен сегодня умирать.
  
  Галарт разжал кулак, растерянно изучая покрытый витиеватым орнаментом камешек. Даже потер пальцем, словно пытаясь прочесть ответ на мучившие его вопросы. Гулкое эхо, разносившее по коридорам суетливую перебранку стражи, мешало сосредоточиться, а скрип отворяемой двери заставил торопливо сунуть камень за голенище сапога.
  - Выходи.
  Он подчинился с такой покорностью, что стражник настороженно прищурился, поднимая клинок.
  - Не вздумай артачиться.
  Галарт не огрызнулся, а просто плюнул ему под ноги, заработав удар по ребрам.
  - Сволочь, - пробормотал галат. - Знать бы, что с тобой на арене встречусь, вприпрыжку побежал бы.
  Следующий удар пришелся по спине и Галарт предпочел умолкнуть, чтобы сохранить силы для предстоящего поединка.
  
  Солнце, ослепительное и холодное, поднялось над городом, безжалостно проникая в каждую щель. Даже сквозь веки Джулия видела сияющий клинок, разрезавший на две половники ее комнату.
  - Проклятье, ты еще не готова? - Марк решительно распахнул ставни, с упреком глядя на сжавшуюся в уголке постели женщину. - Я не могу больше ждать.
  - Послушай, - он наклонился, взяв ее руку и целуя кончики ледяных пальцев. - Теперь поздно отказываться.
  Джулия открыла глаза. Неужели он ничего не чувствует? Не понимает, насколько точны и жестоки эти простые слова?
  Марк поднялся, привычным жестом откинул со лба льняные волосы. Высокий, сильный, уверенный. Слепой глупец!
  - Прости меня!
  Десять лет верности и любви сжались в одно мгновение.
  - Ты хочешь меня опозорить?!
  Она засмеялась. Звонко, отчаянно, страшно.
  Муж отшатнулся, а потом ударил ее по щеке. Впервые. И испугался, увидев презрение и жалость в устремленных на него глазах жены.
  - Дорогая... Мне жаль...
  - Мне тоже.
  Он ушел, бормоча проклятья и ощущая вокруг странную непривычную пустоту, а она, спустившись по лестнице, долго стояла, запрокинув голову под мраморным дубом. Так долго, что, в конце концов, увидела как золотой лист, беззвучно кружась, падает к ее ногам.
  
  Глава 29
  Урбис опустел и прилетевший с холмов ветер, словно потерявший хозяина пес, носился по кривым узким улочкам, хлопая ставнями безлюдных домов, и тоскливо выл, блуждая в лабиринтах храмовых колоннад. Еще с рассветом тысячные толпы потекли к цирку, спеша и волнуясь в предвкушении зрелища. Богатые и нищие, свободные и рабы, забыв повседневные дела, со смехом и бранью толкались, занимая места на скамьях амфитеатра. Цвета, звуки, запахи смешивались, будоража кровь зевак. Один разворачивал принесенную с собой снедь, и аромат копченой грудинки заставлял другого тянуться к торговцу пирожками с рвением умирающего от голода. Степенные отцы семейств покрикивали на расшалившихся чад, не замечая, как проворные пальцы срезают висящие на их поясах кошели. Девицы хихикали, вспыхивая стыдливым румянцем от взглядов и шуток молодых людей, а мамаши заботливо расстилали на скамьях старые плащи и циновки, оберегая зад от укусов холода. Под звон труб над ареной пронесся крик:
  - Слава Марку Друзу! Устроителю игр!
  И почти тотчас насмешливым эхом.
  - Приветствуйте Гая Флавия!
  Марк замер, обводя бешеным взглядом рукоплещущую толпу. На счастье в этот момент амфитеатр всколыхнулся, встречая императора.
  - Где же ваша жена? - Марк сжал кулаки, но не обернулся к наглецу. - Неужели недуг помешал прекрасной Джулии насладиться триумфом супруга?
  Император лениво кивнул и Друз хриплым рыком дал сигнал к началу. Под рев тысяч глоток на арену выпустили волков. Травля. Вот чем хотел разогреть воображение зрителей победитель сарвенского зверя.
  
  Увидев, как рухнул опутанный сетью вожак, Джулия побледнела настолько заметно, что телохранитель Флавия невольно шагнул, собираясь подхватить слабонервную матрону. Но хозяин остановил его сердитым движением.
  - Вы заставили меня волноваться, несравненная, - проскрипел он, буравя женщину горячим, жадным взглядом. - И этот траурный наряд отнюдь не способствует успокоению.
  Откинув затенявший черты широкий капюшон, Джулия расстегнула застежку, и черный плащ упал на пол. Советник даже удовлетворенно мурлыкнул, любуясь медовым каскадом распущенных волос, увенчанных бриллиантовой диадемой и платьем, не оставлявшим малейшего намека на целомудрие или стыдливость.
  - Прекрасно. Просто прекрасно. Но вы продрогнете, да и не время пока.
  Флавий кивнул телохранителю, и молчаливый гигант набросил на плечи женщины траурный покров.
  Она не двигалась, не видя и не слыша ничего вокруг, кроме человека, медленно и неуверенно идущего по белому песку арены. Это сон! И крики беснующихся трибун, и стражник, бросивший к его ногам обнаженный клинок, и снег вдруг серебристой пылью начавший падать с безоблачного пронзительно-голубого неба. Только сон! Мужчина, опустившись на одно колено, сомкнул пальцы на рукояти меча. Сейчас он поднимет голову...
  
  Галарт попятился, прикрывая глаза от яркого света. Ему, оглушенному и растерянному, показалось, что солнце висит над самой ареной, а его лучи искрами сыплются вниз на такую же нереально слепящую землю. Наконец, привыкнув к свету и бьющему по нервам шуму, он с интересом огляделся по сторонам. Пестрое море голов и рук колыхалось на трибунах. Откуда-то сверху, надрываясь, выли трубы. Рядом стояли трое. Незнакомые угрюмые лица. Галарт почесал отросшую бороду, решив, что выглядит не менее устрашающе, и почему-то успокоился. Трубы смолкли, а толпа на трибунах притихла, чтобы спустя мгновение взорваться неистовым ревом. С противоположного конца арены навстречу галату шел серебряный волк. Осторожно, неторопливо, как зверь, не вполне уверенный в правильности выбранной тропы. Галарт взглянул ему в лицо и судорожно проглотил подкативший к горлу комок. Глаза Стайлза были завязаны скрученным куском полотна, а из-под повязки через всю щеку протянулся багровый след ожога. Дойдя до центра арены, и, видимо, повинуясь окрику сопровождавшей его стражи, Стайлз остановился. Трибуны снова затихли, слушая зычный, с металлическим оттенком голос.
  - Только тот, кто убьет волка, покинет арену живым! Четверо! Один за другим испытают удачу!
  Галат немного отвлекся, наблюдая, как стражник привязывает к его запястьям колокольчики. Такие же звенящие побрякушки уже болтались у него на ногах.
  - Пойдешь последним, - буркнул страж, стукнув галата по плечу.
  - Ага, - согласился Галарт, ловко вырывая из висящих на поясе стражника ножен клинок.
  Его попытались остановить но, увернувшись, он вылетел на арену и встал, не зная, что делать дальше. Ведь следом, топая и звеня, уже неслись трое так называемых товарищей по несчастью, почему-то не пожелавших мириться с таким поворотом судьбы. Зрители свистом и улюлюканьем приветствовали нарушение программы. Галарт в панике увидел, как отступает окружавшая Стайлза стража. Больше он не раздумывал, одним ударом отправив к пращурам самого ретивого из соперников. Однако разорваться надвое, увы, не мог и потому в отчаянии заорал, срывая голос.
  - Ваше величество! Берегитесь! Справа!
  Стайлз легко вскинул оружие, будто очерчивая острием клинка границу своего мира. А оглохший от звона Галарт вдруг вспомнил лунную ночь и заповедную поляну в далеком родном лесу.
  - Помоги, и я отведу тебя к тому, кого ты ищешь! - крикнул он, отступая. Возможно, она услышала, а может, просто противник, торопясь прикончить галата, сделал ошибку, стоившую ему головы. Галарт обернулся, надеясь, что еще не поздно и облегченно вздохнул. Стайлз стоял, опустив оружие, а его соперник хрипел и корчился в агонии у ног волчьего короля. Появившиеся из ворот смерти служители длинными крюками поволокли с арены тела проигравших, засыпая белым песком жуткие следы. Стараясь подавить новый приступ паники, галат глубоко вдохнул морозный воздух, прежде чем шагнуть к королю.
  - Ваше величество...
  - Что происходит? - тихо спросил Стайлз, подставляя открытую ладонь кружащимся в воздухе снежинкам.
  - Мы остались одни.
  - Это я уже понял, - усмехнулся Стайлз, осторожно сжимая пальцы. - Идет снег?
  - Да, солнце и снег, красиво до жути, - проворчал галат, с ненавистью оглядывая вопящие трибуны. Сострадание, злость и сомнение сдавили горло, и голос стал похож на скрежет ржавых цепей.
  - Вам придется драться со мной, ваше величество.
  Стайлз склонил голову, так, что стала заметна выбившаяся из-под повязки седая прядь.
  - Иначе нельзя, - торопливо оправдывался Галарт, щеки которого пылали от стыда. - Они хотят видеть кровь. Зрелище. Прошу, доверьтесь мне.
  Губы короля дрогнули.
  - Я доверяю тебе... - и уже беззвучно добавил, - самое ценное, что у меня осталось.
  Клинок, прочертив вспыхнувшую на солнце дугу, срезал колокольчик с запястья галата.
  - Защищайся! Или ты передумал?
  - Нет. - Галарт едва успел уклониться от следующего удара. - Я буду очень осторожен, ваше величество.
  - Мудрое решение, - одобрительно хмыкнул Стайлз, распоров ему рукав.
  Галарт сначала просто прыгал из стороны в сторону, не решаясь перейти к видимости атаки, но потом удивленно осознал, что не сможет этого сделать. Угадывая каждое движение, Стайлз теснил его, как мальчишку, впервые взявшего в руки меч. Несколько раз клинок короля легко касался тела галата. Бедро, предплечье, щека. Но в последнее мгновение, будто играя, Стайлз давал возможность отбить незавершенный удар.
  - Так нечестно, - в конце концов, взвыл Галарт - Я ведь дерусь левой.
  - Прости, не учел. - Серебряный волк перебросил оружие в левую руку. - Теперь мы на равных.
  'На равных?!' Галарт не произнес это вслух, но Стайлз, мрачно скривившись, сменил тактику. Он больше не играл, а дрался, жестко и всерьез. Доводя противника до изнеможения и отчаянья. Ломая барьеры долга, чести, дружбы в угоду древнего, как сама жизнь инстинкта выживания. И когда галат забыл обо всем, кроме летящего в сердце клинка, вдруг спокойно сказал:
  - Довольно. Надеюсь, что не зацепил тебя.
  - Да так, слегка, - задыхаясь, пробормотал Галарт, с локтя которого капала кровь.
  - Заканчивай, я устал.
  Он действительно смертельно устал от борьбы, в которой нельзя победить. Устал чувствовать на себе ее взгляд. 'Госпожа просит, чтобы галат...'
  Движения короля стали чуть замедленными, а лицо посерело так, словно он вот-вот потеряет сознание, и Галарт решился. Собрав все свое мастерство, и для пущей храбрости испустив пронзительный клич, он одним резким ударом наискось рассек грудь волка и замер, упираясь острием.
  - Падайте! Доверьтесь мне! Падайте и не двигайтесь, что бы ни случилось.
  Стайлз усмехнулся.
  - Она просила, чтобы ты остался жить. - И шагнул вперед во тьму, милосердно стершую боль от пронзившей тело стали.
  
  Джулия следила за поединком, вцепившись в каменный барьер ложи и почти не дыша. Соль непролитых слез жгла огнем, туманя взгляд и размывая силуэты двух мужчин, ради которых билось сейчас ее сердце. Пусть все быстрее закончится! Пусть они перестанут платить своей кровью за завесу невидимости, скрывавшую ее от толпы. Обернитесь, охрипшие от крика, одурманенные зрелищем чужих страданий, взгляните на ту, что, поправ законы, бросает вам вызов! У нее еще хватит сил для улыбки и дерзкого смеха. Джулия вскинула голову и вдруг пошатнулась, а сердце заныло в груди, пропуская удар.
  
  Волк упал на колени и медленно, будто сопротивляясь смерти, стал заваливаться на бок. Отпрянувший было галат, выронив дымящийся от крови меч, рванулся подхватить своего короля. А на трибуне, Марк до хруста сцепил зубы, испытывая жгучее разочарование и злость. Он видел слишком много поединков, чтобы не понять что произошло. Его обвели вокруг пальца, выставив на посмешище. Скоро, очень скоро эйфория толпы схлынет, обнажив истину, и тогда... Он отвел взгляд от арены, невольно зажмурившись от резанувшего по глазам света. Солнечный луч вспыхнул на диадеме в золотисто-медовых волосах распутной красавицы. Марк сморгнул и обмер, осознав, что смотрит на свою жену. Джулия Друз, с непокрытой головой и обнаженными плечами, стояла, опираясь о барьер ложи Гая Флавия, а сам ненавистный советник багровой тенью маячил у нее за спиной. Вот он шагнул на свет. Пурпурная тога пылала, притягивая взгляды зевак. А Джулия, его Джулия, повернувшись к Флавию, поправила свисавшую с дряблой шеи советника золотую цепь. Кто-то из толпившихся в ложе гостей захохотал, обрушив последнюю преграду на пути звериного бешенства, и Марк Друз, забыв обо всем, с ревом вырвал из ножен кинжал. Ни испуганный всхлип сбитой им с ног матроны, ни удивленный жест императора, заметившего странную суматоху, ни тем более происходящее на арене уже не имели значения для одержимого жаждой мести.
  
  Пытаясь ладонями остановить бьющую из раны кровь, Галарт то склонялся над королем, то, запрокинув голову, кричал что-то холодному зимнему солнцу, проклиная или моля о помощи. Когда же увидел выходящих на арену стервятников с острыми крючьями, затрясся и зарычал, а потом, не дав им приблизиться, поднял тело волка на руки и, шатаясь, сам побрел к распахнутым настежь воротам смерти. Ему не стали препятствовать, наоборот, притаившиеся было, трибуны всколыхнулись новой волной злорадного торжества, приветствуя безумца, добровольно перешагнувшего роковой порог.
  
  Джулия медленно обернулась, и Флавий вздрогнул, потому что расширенные зрачки превратили глаза женщины в бездонные черные омуты.
  - Если вы обманули меня, убейте сейчас, - тихо прошипела она, и советник почувствовал, как сжимаются на горле змеиные кольца страха.
  - Сейчас, пока еще можете остановить.
  Флавий глотнул вязкую слюну, борясь с навязчивым желанием убедиться, насколько близко от них стоят его верные стражи.
  - Вот она, кровь цесарей, - наконец стравившись с постыдной дрожью, пробормотал он. - Я будто бы снова увидел гордеца Корнелия.
  Женщина протянула руку, почти ласково коснувшись груди советника.
  - Тогда вы должны помнить, как мой отец поступал с теми, кто его предал? И задуматься, на что может быть способна его дочь...
  Флавий попятился.
  - Не стоит так волноваться. Иначе никто не поверит, что вы пришли сюда по доброй воле и все, что мы задумали, обратится в прах.
  Джулия, действительно больше похожая на призрак прежней красавицы, бросила на советника такой странный взгляд, что по спине у того опять поползли ледяные мурашки.
  - Налейте мне вина, - вдруг резко приказала она, и Флавий чуть не подпрыгнул, не веря своим ушам.
  - Вина? Вам? Здесь?!
  'На виду у всего Урбиса!' Он с трудом удержался, чтобы не захлопать в ладоши, наблюдая, как женщина залпом осушила бокал. 'Только бы она не захмелела и не стала рыдать раньше времени'. Предчувствуя близость развязки, Флавий незаметно отступил под защиту телохранителей.
  Увы, с таким же успехом она могла бы выпить воды. Хмель бесследно растворился в заледеневшей крови, не вызвав даже проблеска румянца на бледных щеках, только губы чуть скривились презрением к хваленому напитку и шелесту осуждения, наконец перекрывшему возбужденный рокот толпы. Именно этой полуулыбкой-полугримасой, все еще сжимая в пальцах опустевший бокал, Джулия встретила ворвавшегося в ложу мужа.
  - Шлюха! Как ты могла! - одним прыжком перескочив скамью, заревел Марк. Джулия инстинктивно отпрянула, следя за оружием, нацеленным ей в грудь. Но Марк, внезапно рванулся в сторону, заметив притаившегося за спинами телохранителей Флавия. Застарелая ненависть оказалась сильнее того кошмара, в который он так и не смог до конца поверить.
  - Вот ты где? Жирная тварь!
  Телохранители сумели отразить первый бешеный натиск, а потом прибежавшие следом за Друзом приятели оттащили его, старясь повалить на пол.
  - Убью скотину! - вырываясь и брызжа слюной, хрипел Марк, лицо которого налилось кровью, а глаза так выцвели от ярости, что казались совершенно белыми.
  - За что? - Убедившись в относительной безопасности, Флавий повысил голос. - За то, что оказал гостеприимство вашей жене? Несчастный, опомнитесь! Оглянитесь, на вас смотрит весь Урбис! Император!
  Какое-то время Марк продолжал рваться из удерживавших его рук, но постепенно слабел, все чаще останавливая взгляд на хрупкой женской фигурке. Прекрасная как никогда, она смотрела на него с горькой щемящей жалостью, от которой съеживалась душа, и стыд жгучей пощечиной приводил в чувство.
  - Не смей! Слышишь, не смей! У тебя нет права так смотреть на меня! Я твой хозяин! Твой господин! Я...!
  Словно очнувшись, он осмотрелся по сторонам. С обагренной кровью арены, задрав головы, на него глазели вооруженные крючьями служители смерти. Они ждали добычи, и этой добычей была его честь, растерзанная в клочья жадной толпой. Даже Император подошел к барьеру своей ложи, не желая упустить мельчайшую подробность зрелища, приковавшего внимание трибун.
  - Отпустите меня, - осипшим, сорванным голосом приказал Марк.
  С опаской, но его отпустили, и Флавий поспешил юркнуть за спины невозмутимых охранников. Друз не обратил на это внимания. Расправив плечи, он шагнул к женщине, которая была его женой.
  - Отныне у тебя ничего нет! Ни имени, ни дома, ни господина!
  Он взял ее трепещущую руку и, сорвав с пальца кольцо, бросил на пол. Звенящий золотой ободок откатился к ногам Гая Флавия. Джулия, каким-то чудом сумевшая придать своему лицу бесстрастное выражение, содрогнулась, почти теряя сознание. Сейчас этот омерзительный человек подымет символ расторгнутого брака, и она станет его собственностью. Не женой, нет, вещью, рабыней, ничтожеством! Но Флавий не двигался, только шевелил губами, будто смакуя повисшую в воздухе смесь ненависти и отчаянья.
  - Не хочешь?! - захохотал Марк, у которого нервно подергивалась щека. - Жаль, это была бы лучшая месть. Тогда, она не достанется никому! - и, подхватив с пола колечко, он, размахнувшись, швырнул его на арену. Короткой, как удар сердца вспышкой упала с неба на землю золотая звезда. Все было кончено.
  
  Глава 30
  Женщина смотрела на лица окружавших ее людей, не понимая, почему продолжает их узнавать. Почему помнит грустные или забавные эпизоды, связанные с чередой прожитых дней. Ведь та, что делила с ними слезы и смех, только что умерла. Холод пробил броню напряжения, вызвав в теле почти судорожную дрожь. Она подняла руки, видя, как прямо на глазах синеют лунки ногтей. На безымянном пальце осталась вмятинка от кольца. Ее нужно стереть, содрать вместе с кожей, в надежде, что боль вернет утраченное чувство реальности. Хотя нет, все и так слишком реально. Яркий, до рези в глазах, солнечный свет, ледяной ветер, обжигающий кожу и шум множества голосов. Они повторяют имя той несчастной, что бросила на чашу весов свою жизнь и проиграла. Скоро ее забудут. Все, кроме человека, однажды на руках перенесшего молодую жену через порог отцовского дома. Он не сможет забыть, а жаль. Жаль, что ему предстоит вздрагивать, натыкаясь на оброненную безделушку или книгу, оставленную на столике в дальней комнате. Жаль беднягу, обреченного владеть землей и домами, принадлежавшими ее семье. Она знает его так хорошо, что уже сейчас, сквозь озлобленное презрение видит страх. 'Бедный Марк!' Она чуть не произнесла это вслух, но вовремя опомнилась. У нее нет на это права. Отныне у нее ничего нет! Она никто! Женщина закрыла глаза, прислушиваясь к себе, и вдруг усмехнулась. Можно отнять имя отца, но не кровь, которая бежит по жилам, не закаленное поколениями воинов упрямое стремление драться до конца.
  Ложа постепенно пустела. Оттолкнув с дороги нерасторопного приятеля и, рявкнув что-то о продолжении игр, выскочил Марк. Отступили, растерянно переглядываясь, старые знакомые и бывшие друзья. Нехотя выползли прибежавшие на запах скандала падальщики. Остались невозмутимые, как каменные изваяния телохранители и Флавий. Гай Флавий, получивший желаемое. Интриган, вынудивший Марка Друза изваляться в грязи публичного развода с распутной женой. Джулия затряслась, сознавая, насколько иллюзорна теперь надежда на то, что Глава Совета сдержит данное ей слово. Конечно, она еще может ударить в ответ на предательство. Ворваться на гребне скандальной волны в императорскую ложу и наговорить столько, что тайная служба сойдет с ума, разбираясь, где правда, а где ложь. Отверженную слушать не станут, но услышат и сцепятся как дворовые псы, не поделившие кость. Или может просто воткнуть в пурпурную тушу спрятанный в складках платья кинжал. И пусть телохранители попробуют остановить разъяренную фурию! Но что это даст, тем двоим, чья жизнь висит на тоненькой ниточке, зажатой в ее посиневших от холода руках? Сейчас, там, за воротами смерти, истекает кровью...
  Джулия застонала, падая в бездну. 'Нет!' Едва удержавшись, чтобы не взвыть от отчаянья, она, готовая на любое безумство и унижение, увидела, как Флавий поманил ее к себе.
  - Пора завершить начатое, - проворковал советник, с лица которого все это время не сходила жуткая сладострастная ухмылка. - Следуйте за мной.
  Бесшумно сдвинулась с места каменная плита, открывая люк, ведущий в подземелья арены. Кряхтя и вздыхая, Флавий протиснулся в дыру и уже из темноты, словно зловещий дух снова поманил ее пальцем. В ложе засуетились неизвестно откуда взявшиеся слуги, заслоняя Джулию от зрительских трибун. Впрочем, жители Урбиса, вдоволь насладившись зрелищем позора знатной красавицы, громкими криками приветствовали начало гонки колесниц. Джулия прыгнула в темноту так поспешно, что угодила прямиком в объятия советника. Это было похоже на столкновение с комковатой старой периной насквозь пропитавшейся приторно-сладким запахом духов. Липкая от румян щека прижалась к ее груди, а пальцы, путаясь в распущенных волосах, стиснули талию. Джулию чуть не вырвало желчью от мысли, что Флавий решил овладеть ею здесь и сейчас, пока время отсчитывает мгновения каплями волчьей крови.
  - Потом. Что угодно, только потом, - торопливо зашептала она, почти отвечая на тошнотворные ласки. Советник захихикал, отпуская ее на волю. Его телохранители уже стояли рядом, блестя в полутьме белками глаз. Они не стали зажигать светильник или факел, довольствуясь слабыми отсветами, мерцавшими в глубине коридора и, оказавшись под забранным решеткой круглым отверстием, по всплеску шума и горке песка на полу, Джулия догадалась, что идет одним из бесчисленных ходов, пересекавших подземелье арены. Она бы бежала, не чуя ног, но Флавий полз, как полудохлая улитка, заставляя ее замедлять шаг и доводя до полного изнеможения, граничившего с истерикой. В конце концов, когда несчастная готова была рвать на себе волосы и кричать, умоляя поторопиться, заплетенный пыльной паутиной ход уперся в запертую дверь. Телохранитель поскребся и, видимо услышав в ответ условный стук, кивнул хозяину.
  Противно заскрипели ржавые петли. Джулия не успела моргнуть, как открывший дверь человек упал пронзенный кинжалом. Брезгливо обойдя еще подрагивавшее тело, Флавий сделал приглашающий жест и Джулия, у которой по спине стекали струйки холодного пота, последовала за ним с отчаянной решительностью. Чуть позже ей придется осознать всю меру вины в происходящем, но не сейчас. Нужно любой ценой сохранить ту каплю сил, за которую цепляется надежда. Она шагнула, задыхаясь. Здесь пахло смертью, а закрепленный на стене факел выхватывал из темноты окоченевшие трупы. Человеческие и волчьи. Женщина заметалась, чувствуя, как рвется истончившаяся нить ее судьбы.
  - Того, кого вы ищете, здесь нет, - хихикнул Флавий, любуясь изломом бровей и трепетом губ. - Мой человек позаботился...
  Но Джулия уже не слушала его, потому что из-за двери, видневшееся в дальнем углу жуткого зала, донесся знакомый голос.
  - Да, сделай же что-нибудь! Он умирает!
  
  В первое мгновение галат ее не узнал, вернее не осознал, что вошедшая может быть существом из плоти и крови. Смесь суеверного страха и восхищения промелькнула в глазах устремленных на призрак, навестивший свои чертоги.
  - Он еще жив, постой... - прошептал он, становясь на пути той, что пришла к умирающему королю. - Не спеши, еще не время.
  Она ласково коснулась его ледяной рукой, называя по имени, и Галарт стряхнул наваждение.
  - Хозяйка?! - Крепко, порывисто обнял, ища опоры в навалившемся горе. - Прости! Я не смог. Не сумел.
  Джулия нежно гладила растрепанные волосы галата, утешая и успокаивая, а сама не отрываясь, смотрела на серебряного волка. Если бы он застонал, шевельнулся, она бы, наверное, закричала от боли, но Стайлз лежал неподвижно, только сквозь повязку на груди постепенно увеличиваясь, проступало алое пятно. Склонившийся над королем, похожий на хорька незнакомец выпрямился, жалобно бормоча и скорбно качая головой.
  - Я сделал, что мог, господин советник.
  Флавий лишь отмахнулся, а один из телохранителей тенью скользнув за спину продолжавшего вздыхать и каяться лекаря, молниеносным движением перерезал тому горло. Булькающий хрип слился с воплем галата.
  - Какого...!
  - Нет, нет, не двигайтесь, - покачиваясь с носка на пятку, и потирая руки, мурлыкнул Флавий. - Не тревожьтесь. Это всего лишь плата за прихоть красотки, привыкшей получать все, что пожелает.
  И вдруг крикнул, так что эхо зазвенело, отразившись от низкого свода.
  - Ау! Корнелий! Взгляни, как твоя дочь млеет в объятьях раба! Гордый, самодовольный вельможа, потомок цесаря, не ты ли вбил в ее глупую головку мысль о вседозволенности? Ах, несравненная, прекрасная Джулия, разбившая столько сердец. Не ваш ли бывший муж сейчас корчится от стыда, стараясь утопиться в кувшине с вином? Бедняга, ему никогда уже не подняться с колен. А почему? Лишь потому, что избалованная глупышка пожалела зверя, угодившего в капкан. Ох, - Флавий встал на цыпочки, заглядывая через плечо телохранителя, предусмотрительно заслонявшего советника от галата. - Кажется, он приходит в себя.
  Стайлз действительно приподнял голову, и даже шевельнул рукой, пытаясь опереться на локоть. В один прыжок оказавшись подле раненного, галат бережно поддержал его плечи, уступая настойчивому стремлению подняться, а Джулия закусила губу, сдерживая слезы. Серебряный волк протянул к ней руку, и этот беспомощный, ищущий жест вырвал у женщины слабый стон. Упав на колени, она торопливо стиснула ладонь мужчины, давая ему прикоснуться к своему лицу.
  - Какое зрелище, - фыркнул Флавий, подходя ближе. - Последняя жертва у ног роковой красотки.
  Джулиия резко обернулась.
  - Ах, какой у вас удивленный, растерянный взгляд! - Флавий укоризненно и злорадно скривился. - Но, несравненная, именно вы нанесли сарвенскому волку смертельную рану, толкнув на острие меча. Вовремя оброненная невинная фраза и такой горький итог. Как же я наслаждался, наблюдая борьбу ревности и благородства. Впрочем, ваши глаза пылали не меньшим азартом. Он любит вас? Что ж, поделом. Я сам не безгрешен.
  Советник вздохнул.
  - Лукавые боги смеются сейчас надо мной. О, Джулия, сжальтесь, утешьте страдальца.
  Она не ответила, в какой-то момент ей показалось, что она вообще не может дышать от острой физической боли, сдавившей грудь. Неосознанный, эгоистичный, порожденный страхом смерти порыв заставил прижать ладонь мужчины к источнику горячей волны, растекавшейся под онемевшей кожей. 'Помоги мне!' Стайлз дернулся, вырывая руку. Отрекаясь?! Толкая во мрак, из которого нет, и не будет возврата.
  - Отпусти их, Гай. - Женщина поползла на коленях, униженно цепляясь за края пурпурной тоги. - Сдержи слово, и я сделаю все, что ты хочешь.
  Флавий брезгливо захохотал отступая.
  - Кто ты, презренная? Я не узнаю тебя. Я дал слово той, что умеет дерзить и смеяться, ломая чужие судьбы. Той, что одним прикосновением вдохнула силы в умирающего зверя. Смотри, он готов встать и драться.
  Джулия не хотела смотреть, как Стайлз трясущимися руками сдирает повязку со своих глаз. Ее пальцы уже сжимали рукоять стилета, а на губах стыла горечь последней капли. Она выпила чашу до дна. Разбила и в прах растоптала осколки. Но все же взглянула и... разрыдалась, уткнувшись лицом в тогу советника.
  - Так это правда? - разочарованно протянул Флавий. - Глупец Друз так и не решился искалечить волка.
  Сорвав повязку, успевшую за несколько дней оставить на воспаленных веках рубцы, и ничего не видя за багровой пеленой, Стайлз оттолкнул слегка очумевшего от волнения галата, и поднялся. На большее сил не хватило. В уголках губ закипела кровавая пена, и серебряный волк рухнул в двух шагах от безутешно рыдающей Джулии.
  Взвившийся было на ноги Галарт злобно оскалился, угрожающе подступившим телохранителям, но, раздумав ввязываться в драку, снова сел на корточки подле потерявшего сознание Стайлза. Инстинкт подсказывал ему, во что бы то ни стало сохранить здравость рассудка в этом бешеном круговороте надежды и отчаянья. Ни мрачные стражи, готовые расправиться с ним по первому знаку пресытившегося жестокой игрой господина, ни сам сочащийся ядом советник, не вызывали у галата тревоги. Уж слишком предсказуемы были их мысли. Но Джулия...! Только сумасшедший рискнул бы сейчас прикоснуться к заплаканной золотоволосой красавице.
  - О, женские слезы, - хмыкнул Флавий, наклоняясь над своей жертвой. - Сколько раз эта лживая влага перетягивала чашу весов в вашу пользу? Неужели думаете, что и теперь разрыдавшись, откупитесь? Увы, несравненная, этого мало.
  Всхлипывая и цепляясь за складки пурпурной тоги, Джулия прильнула к советнику.
  - Я сделаю все... - ее дрожащий голос вдруг обрел твердость стали, - но сначала велите своим сторожевым псам не двигаться с места.
  - Что...? - Флавий искренне удивился, но в следующее мгновение испуганно взвизгнул, чувствуя, как, протыкая кожу и слои жира, в бок вонзается тонкий кинжал.
  - Если они подойдут, я воткну его по самую рукоять, - пообещала Джулия.
  - Отойдите! - истерично заорал Флавий.
  Телохранители чуть отступили, выбирая удобный момент, чтобы обезвредить глупышку, возомнившую, что сможет убить человека. Галарт сосчитал до трех, давая им свыкнуться с этой мыслью и убеждая в своей пассивности, а потом медленно выпрямился и легким, почти танцующим шагом направился к Джулии.
  - Хозяюшка, что ж ты пугаешь господина, который может нам пригодиться. Проткнешь его, и черные прихвостни разорвут нас с тобой на куски. Ну-ка, брось ножичек, пока не поранилась. Авось господин простит неразумную, и даст нам спокойно уйти. Не зря ж мы до сих пор живы.
  - Да, да, - встрепенулся Флавий, угадав в галате родственную душу, готовую на любую подлость ради спасения собственной шкуры, - путь свободен, бегите. Никто не хватится вас до окончания игр.
  Джулия, совершенно выбитая из колеи беззаботным тоном галата, взглянула на Стайлза.
  - Но, он...
  - Куда ж без него, - быстро перебил Галарт, подмигнув Флавию, и проворно выхватив из ослабевших пальцев Джулии кинжал, отодвинул ее в сторону. - Вот, совсем другое дело.
  Рванувшиеся было с места телохранители, налетели на жесткий приказ.
  - Стоять!
  А, Флавий захрипел, потому что галат, незаметно оказавшись за его спиной, сдавил ему горло железной хваткой.
  - Стоять, иначе я в мгновение ока разделаю эту жирную тушу. Нет, нет, не убью. Покалечу, так что он до конца дней будет ходить под себя и выть от боли. Как думаете, что ваш добрый господин сделает с теми, кто должен был его защищать?
  Галарт легонько ткнул кинжалом в поясницу советника испустившего панический вопль. Телохранители дрогнули.
  - Что, проняло? - рявкнул галат. - Оружие наземь и мордой к стене. А ты, любезный, давай поподробней про выход из этой мышеловки.
  И ласково, мягко добавил, обращаясь к Джулии, смотревшей на него безумными глазами.
  - Ты только не падай, хозяюшка. Что ж я с вами двумя тогда делать стану?
  Она покачала головой, стараясь руками прикрыть обнаженные плечи, будто лишь теперь осознав вызывающую наготу наряда.
  - Ну! Что ж ты притих? - Галарт встряхнул Флавия, так что парик съехал тому на нос. - Говори, куда идти.
  Глава Имперского Совета напоминал кусок обернутого пурпуром студня.
  - По южному коридору, - пискнул он, дробно стуча зубами.
  - Думаешь, я знаю, где тут юг, а где север? - не на шутку разозлился галат. - Нет, так каши не сваришь. Эй, плешивый! - Один из телохранителей нехотя обернулся. - Свяжи-ка своего братца поясом и заткни ему рот, чтоб ни звука.
  - Теперь иди сюда, - Проследив за выполнением приказа, распорядился галат. - Возьмешь раненого на руки. Бережно, как младенца, и понесешь.
  Джулия протестующее вскрикнула, боясь отдать беспомощного волка во власть озлобленного стража.
  - Не тревожься, - успокоил ее Галарт, подкрепляя свои слова полузадушенными всхлипами советника. - Приятель знает, что будет, если он его уронит или еще как навредит. Ты лучше оружие с полу собери, и дверь пошире открой. Уходим.
  
  Глава 31
  По этому коридору выносили тела павших на арене, и в отзвуке собственных шагов Джулия слышала их хриплые стоны, признавая пророческую насмешку судьбы, вынудившую беглецов покидать Урбис дорогой мертвых. Даже если Флавий не солгал, и охрана, стерегущая выход на пустырь, обезврежена, все равно им далеко не уйти. Не заставлять же, в самом деле, дюжего телохранителя нести на руках бесчувственное тело сарвенского короля по городским улицам? Галарт не справится. Он сам, несмотря на дерзкую браваду, с видимым трудом переставляет ноги. Джулия обернулась. Позади был темный, пропахший тленом тоннель. А впереди все отчетливее проступал дневной свет.
  - Будь, что будет, - прошептала женщина, ускоряя шаг и швыряя в угол ставший ненужным факел.
  Они подошли к караульной, расположенной у оббитых железными полосами ворот. Никого, только студеный ветер врывался в широкую щель меж приоткрытых створок, раздувая тлеющие в жаровне угли. Поежившись от холода, Джулия мимоходом заглянула в караульную и тут же отпрянула, увидев лежащих на полу стражников. Этим было уже безразлично, задует ли ветер разведенный ими огонь.
  - Поищи ключ от каморки, - попросил ее Галарт, жестко пресекая попытку Флавия заорать от унижения и бессильной злости. Глава Имперского Совета, всю дорогу скуливший, бормоча проклятья, теперь дошел до точки, готовый царапаться и кусаться в страхе за свою жизнь.
  Мрачный, как дух неутоленной мести, телохранитель опустил Стайлза на пол и, подчиняясь приказу галата, отошел к стене. Серебряный волк не издал ни звука, только губы чуть кривились в болезненной гримасе. Джулии так хотелось прикоснуться к нему, приподнять голову с холодного камня, еще раз убедиться, что жестокая угроза Марка так и осталась не выполненной, но Галарт явно нервничал, оглядываясь по сторонам и она, скрепя сердце, вошла в караульную.
  К счастью, ей пришлось обыскать только одного покойника, на поясе которого болталась звенящая связка. Она было протянула ключи галату, как ребенок, вверяющий себя заботам старшего, но натолкнувшись на укоризненный взгляд и услышав почти сердитое: 'У меня только две руки', покорно стала втыкать их один за другим в замочную скважину. Ее так заметно трясло, что Галарт не выдержал.
  - Закоченела совсем. И чем только думала, когда одевалась?
  Воистину у этого человека был дар выводить ее из унылой апатии. Джулия даже немного согрелась от обиды и, отыскав, наконец, нужный ключ, без лишних сомнений выдернула из-под мертвеца шерстяную накидку. Грубая, колючая ткань защекотала кожу, прогорклый запах вина и пота вызвал приступ тошноты, но женщина, упрямо сжав зубы, натянула солдатскую одежу, старательно подвернув рукава, чтобы спрятать заскорузлые пятна чужой крови. Одобрительно кивнув, Галарт повернулся к телохранителю.
  - Раздевайся. Да не штаны, куртку снимай и шагай в караульную.
  Видя, как его страж покорно скрылся в темной каморке, Флавий замычал, вырываясь из рук галата.
  - Что ж ты так торопишься? - проворчал Галарт, увесистым пинком отправляя господина вслед за слугой. Джулия проворно захлопнула дверь и, повернув ключ в замке, вместе с галатом привалилась к доскам спиной, словно боясь, что пленники тотчас вырвутся на свободу.
  - Устал я что-то, - пожаловался Галарт, легонько толкнув Джулию плечом. - Только отдыхать некогда. В любой момент сюда кто-нибудь может притащиться. Да и эти тихо сидеть не станут.
  В ответ на его слова дверь загудела под мощными ударами, а сквозь доски донесся приглушенный рев Главы Имперского Совета.
  - Обоих...! Еще до заката...! Четвертуют...! Я сам...!
  - Нужно было его прирезать, - констатировал Галарт и, почесав бороду, добавил. - Впрочем, еще не поздно. Как считаешь?
  Джулия промолчала, ей было плевать на Флавия и на все остальное. Отойдя от двери, она склонилась над Стайлзом. Осторожно, словно боясь разбудить, провела, едва касаясь кончиками пальцев по обезображенной ожогом щеке. Раскаленный прут оставил глубокий след, но не опалил ресниц, и женщина тихонько вздохнула.
  - Прости меня, Марк.
  Веки Стайлза дрогнули, мутный напряженный взгляд скользнул по лицу Джулии.
  - Вы не должны...
  Она испуганно попыталась его остановить, видя, каких усилий стоил раненому каждый вздох и, жалея, что пелена беспамятства больше не защищает от страданий.
  - Вам нельзя здесь находиться, - упрямо прохрипел Стайлз. - Уходите сейчас же.
  Джулия отвернулась. Ей захотелось провалиться сквозь землю. Лечь на каменный пол и никогда не вставать. Именно в этот момент грохот немного стих и стали отчетливо слышны крики Гая Флавия.
  - Думаешь, что сможешь сбежать? Скрыться со своим любовником? Презренная падшая... дрянь! Галатская подстилка! Тебя приволокут за волосы. Похоронят живьем. Как собаку... рабыню...!
  - Ну до чего мерзкий тип, - раздраженно буркнул Галарт, подпирая дверь жаровней. - Надеюсь, дым потянет вовнутрь и он удавится.
  Подобрав оставленную телохранителем куртку, он присел возле короля, сказав с наигранной бодростью:
  - Примерьте ваше величество, а то на вас даже смотреть зябко.
  Стайлз скривился, лихорадочно прислушиваясь к завываниям советника. Каждое слово, как удар кнута, заставляло его вздрагивать и выдержать эту пытку уже не хватало сил. Ускользающее сознание предательски размывало границу света и тени, превращая черты лица женщины в призрачное видение, окруженное ореолом золотых волос. 'Она плачет?' Протянутая рука упала в пустоту.
  - Кто сможет вас защитить? - Голос прозвучал надрывно и резко. - Отец? Покровитель?
  Она отвернулась. Спокойно и отрешенно. Безмолвно.
  - Будь я проклят! - простонал Стайлз, силясь подняться. Ему удалось сесть, цепляясь за галата и каким-то чудом не провалиться в беспамятство, снимая с шеи медальон. Брызги спекшейся крови перечеркнули яростный волчий оскал. 'Она не плачет, а в глазах состраданье и страх. Будь я проклят!'
  - Что вы делаете? - Джулия растерянно приняла медальон. Их пальцы соприкоснулись всего на мгновение.
  - Я? - Стайлз усмехнулся. - Это мой дар. - Уже не смех, а хрип слетел с его губ. - Щедрость короля, который может подарить вам легкую смерть.
  Джулия отшатнулась, а Галарт непроизвольно стиснул плечо раненого, вырвав у него болезненный стон.
  - Что вы говорите?!
  - Пойми, - прошептал Стайлз, - эти угрозы не пустой звук. За измену мужу ее похоронят... живой! А за измену Империи...
  - Лишь обезглавят, - тихо продолжила Джулия, бездумно перебирая звенья серебряной цепи.
  - Замолчите вы, оба! - заорал галат. - Обезглавят? Похоронят? Пусть сначала поймают!
  Он ткнул Джулии скомканную куртку.
  - Помоги его одеть. Да, что ж ты, как сонная? Быстрее! Вот так, сначала левую руку... осторожней... Хочешь его доконать?
  Женщина ответила таким взглядом, что галат немного сбавил тон.
  - Ваше Величество, подняться сможете?
  Стайлз усмехнулся. Но когда встал, в глазах у него потемнело. Он пошатнулся, тяжело опираясь на галата и почти теряя сознание, почувствовал, как хрупкая женская рука обвила его талию. Если и блуждали в подземельях арены неприкаянные тени, сейчас они удивленно взирали на знатную ринийку, в волосах которой сверкали бриллианты, а на груди, поверх грязной солдатской накидки, висел серебряный медальон с эмблемой сарвенского волка. О чем она думала, хмуря брови? Кому и чему бросала вызов, принимая на свои плечи непосильный груз? Прошлому, жадно летящему из темноты по ее следу или будущему, стерегущему за порогом в изломе солнечных лучей? Увы, она и сама не смогла бы ответить на этот вопрос.
  ...
  Хозяева пустыря встретили странную троицу шелестом крыл и разочарованным карканьем. Рассевшись на ветвях чахлого деревца, они чистили клювы, поджидая добычу, обещанную несмолкающим ревом трибун. Но двое мужчин и женщина быстро миновали облюбованную вороньем пустошь и скрылись в зарослях заиндевевшего тростника, протянувшегося вдоль берега реки. От воды тянуло сыростью, а потревоженная ветром темная гладь казалась бездонной. Набегавшие волны монотонно плескались о берег, добавляя свой голос к сухому шепоту тростника. Проходя мимо одной из крохотных заводей, окаймленных хлопьями гусиного пуха, Стайлз замедлил шаг.
  - Потерпите, скоро передохнем, - пробормотал Галарт, крепче перехватывая руку короля. Но Стайлз не двинулся с места, указав подбородком на перевернутую вверх днищем рыбацкую лодку.
  - Хотите уплыть на этом? - недоверчиво скривился галат, пнув сапогом утлую посудину. - Да она пойдет ко дну, не успеем и ахнуть.
  - Просто столкни ее в воду, - приказал Стайлз.
  Галарт фыркнул, но спорить не стал, признавая здравость идеи. Авось преследователи замешкаются, отыскивая беглецов на противоположном берегу реки.
  Близость человеческого жилья заявила о себе жутким смрадом выгребных ям и сточными канавами, забитыми гнилой капустой. Галарт выругался, едва не наступив на жирную ленивую крысу, перебежавшую ему дорогу.
  - Столица мира?! ...чума на их головы! Да в моей деревне сто раз чище будет.
  - Это Субуна, - равнодушно объяснила Джулия, - район бедноты и продажной любви.
  - Какая любовь?! Я тут побрезговал бы даже по нужде присесть, - не сдержавшись, плюнул галат.
  Женщина грустно усмехнулась, сворачивая в грязный проулок. Ощущение полной безысходности подарило неожиданную легкость.
  - Зато здесь нет ни души. Для обитателей трущоб игры - единственная отрада и дома остались разве что младенцы да немощные старики, неспособные доковылять до цирка. Но, если хочешь полюбоваться красотами Урбиса, я отведу тебя на холмы...
  - Как-нибудь в следующий раз, - перебил ее Галарт. - Лучше скажи, зеленый камушек, который можно обменять на пару лошадей, твой, или это еще одна пакость нашего упитанного румяного друга?
  - Мой. - Джулия прислонилась к стене хибары, не замечая, что подол платья задел кучу рыбьей требухи, а о ноги тут же стала тереться тощая облезлая кошка. - Но Флавий знает и наверняка опередит.
  Галарт снова выругался.
  - Паршиво. Ладно, выберемся из города, а там решим, что дальше.
  - Из города сейчас не выбраться, - чуть слышно откликнулся Стайлз. - Нужно ждать.
  - Чего? Пока нас найдут и прикончат?
  Стайлз закрыл глаза, собирая остатки сил.
  - Нас уже ищут. А если и нет, то, как ты себе представляешь реакцию стражи на двух чужаков, один из которых с головы до пят забрызган кровью, а другой не может даже стоять без посторонней помощи?
  - Но...
  - Не спорь, мне тяжело говорить. Когда закончатся игры, по улицам хлынет толпа. Солнце уже низко. Скоро сумерки. - Он перевел дыхание. - Уверен, что некоторые захотят покинуть город до наступления темноты.
  - Хватит. Дальше и дураку ясно. Попробуем затеряться в толпе. - Галарт осмотрелся по сторонам. - Вот только я все равно предлагаю подойти поближе к заставе. Меня мутит от этого места. Субуна, говоришь. Надо запомнить. Когда захочу кого-то послать... буду посылать сюда.
  ...
  - Ну что за напасть, - тоскливо ныл Галарт, зажимая себе нос. - Это не город, а сплошная вонь. Еще немного, и я готов буду сдаться или покончить с собой.
  Громадный котел на задворках приютившей их красильни источал насыщенный резкий аромат.
  - Как тут только люди живут? А, хозяйка?
  Джулия пожала плечами и невольно чихнула, морщась от едкого запаха. По крайней мере, окружавшие двор дома не имели окон, а значит, надежно хранили от любопытных глаз. Дробный перестук копыт заставил ее вздрогнуть. По улице на полном скаку пронесся всадник. Прильнув к щели в изгороди, Джулия увидела, как он, не сходя с коня, что-то кричал стражникам. Те разводили руками в ответ. Развернувшись, всадник с той же прытью поскакал обратно. Он проехал так близко, что женщина успела заметить на седле цвета герба Гая Флавия. Травля началась.
  Джулия украдкой взглянула на серебряного волка. Стайлз ни разу не заговорил с ней. Казалось, ему было неприятно самое ее присутствие. Впрочем, по лицу короля невозможно было прочесть ничего, кроме смертельной усталости. Бледный, до зеленовато-серого оттенка, он неподвижно сидел, привалившись спиной к изгороди. Ни стона, ни жалобы. Попытавшийся его уложить, галат услышал только короткое: 'Нет. Мне так легче'. И все. Стайлз оттолкнул своих спутников. Упрекая? Или не желая делить на троих горечь бессилия и боль, пронзавшую грудь при каждом вздохе. Джулия задумалась, пропустив момент, когда Стайлз открыл глаза. Пристальный, тревожный взгляд окинул ее с головы до ног.
  - Диадему снимите, - отрывисто приказал серебряный волк. - А медальон спрячьте под накидку.
  Женщина, подсознательно ожидавшая совсем иных слов, вспыхнула, упрямо сжимая губы. Мужчина закрыл глаза и, отвернувшись, негромко добавил:
  - Лучше злиться, чем жалеть.
  'Жалеть?' Джулия вскочила, чувствуя, что может его ударить. Забыть о том, что он ранен и слаб как ребенок. Стайлз наблюдал за ней из-под опущенных ресниц.
  ...
  Быстрые зимние сумерки пришли вместе с первыми прохожими, оживившими пустынную улицу Урбиса. Громко переговариваясь, люди устремились к заставе, спеша добраться до теплых постелей и незавершенных домашних дел. Постепенно тоненький ручеек превратился в бурлящий поток. Стражники зажгли факелы, останавливая каждого второго и замедляя движение. Несколько повозок увязли в толпе и в ответ на сердитые крики сидевших на козлах, понеслась завистливая брань пешеходов, которым еще предстояло отшагать на своих двоих неблизкий путь по темноте и холоду. То тут, то там хныкали уставшие за день дети. Пьяная компания, усевшись на обочине, орала дурными голосами песенку про гладиатора и любвеобильную матрону. Кто-то закричал: 'Держи вора!', и в переулке завязалась драка.
  - Пора. - Стайлз поднялся и протянул Джулии руку. - Вы позволите опереться на ваше плечо? Боюсь, сам я не справлюсь.
  Она молча склонила голову, избегая смотреть ему в глаза.
  - Обнимите меня, - мягко попросил серебряный волк, легким поцелуем касаясь ее волос. - Крепче. Так, словно мы одно целое.
  Его рука почти невесомо легла на плечи, не опираясь, скорее давая опору, и Джулия прижалась к нему в отчаянном порыве. По лицу Стайлза пробежала тень, а голос прозвучал хрипло и глухо.
  - Галарт, пойдешь на пару шагов позади нас. Если со мной что-нибудь случится... Что угодно. Упаду, сцеплюсь со стражей. Забирай ее и уходи. Не оборачиваясь.
  Взгляды мужчин скрестились как клинки на поле боя.
  - Ваше Величество...
  - Ты слышал, что я сказал.
  Джулия попыталась вырваться, но Стайлз с нежной силой привлек ее к себе, и уже выходя из подворотни на улицу, насмешливо шепнул:
  - Потерпите, несравненная монна, скоро вам представится возможность сказать все, что вы обо мне думаете.
  Женщина вскинула голову, зашипев, как разъяренная кошка.
  - Никогда не смейте меня так называть. Никогда, иначе...
  Но тут проходившая мимо торговка задела Стайлза лотком и он, застонав, споткнулся. Джулия тут же умокла, стараясь приноровиться к его шагу. До заставы было недалеко. Каких-то две-три сотни шагов. Всего ничего для сорванца, вприпрыжку догонявшего свое семейство и слишком много для человека, у которого от боли и слабости мутилось в голове. Джулия чувствовала, как с каждым шагом все сильнее дрожит его рука. Стайлза начало шатать, и он, уже не стесняясь, тяжело опирался на ее плечо. Наверное, со стороны это было забавное зрелище, потому что Джулия с ужасом увидела, как один из стражников, смеясь, указал в их сторону пальцем. Стайлза качнуло, и она испуганно охнула, стараясь удержаться на ногах и не свалиться вместе с ним в сточную канаву.
  - Надо ж так набраться?! - долетел до нее веселый хохот.
  Серебряный волк замедлил шаг, словно собирая силы для рывка и вдруг, громко и жутко фальшиво запел. Джулия чуть не упала, а стражники просто покатились со смеху.
  
  Цена моей жизни - улыбка красотки
  И фляга хмельного вина,
  Что было добыто в кровавом походе,
  Все пропито нынче до дна...
  
  А завтра с рассветом, веселый и нищий
  Готов буду спорить с судьбой,
  
  Подхватил стражник.
  
  Запомни, красотка, клинком и секирой
  Оплачена встреча с тобой...
  
  - Что приятель, хорошо погулял? На кого ставил?
  - На волка, - сипло выдохнул Стайлз, подходя вплотную к барьеру заставы. - Продулся в пух и прах. Никудышный боец оказался.
  Он прижал дрожащую как осиновый лист Джулию, закрывая ей уши, и заговорщицки добавил, понижая голос:
  - Только малышке не говори. Я с ней еще не расплатился.
  Стражник, бросив на женщину оценивающий взгляд, понимающе хмыкнул.
  - А она ничего. Как ты с такой рожей вообще бабу подцепил? Шрам-то совсем свежий. Из какого легиона будешь?
  - Из девятого. - Стайлз пошатнулся, борясь с накатившей тошнотой.
  - Так это от вас в Сарвене одни рожки да ножки остались? - не отставал болтливый страж.
  - Не знаю как рожки, - всхлипнула Джулия, - а ножки его уже не держат.
  Стражник заржал.
  - Ладно, проходите. А ты, красотка, как вернешься, загляни в казармы, мы тебя не обидим.
  Джулия кивнула, готовая пообещать что угодно. Краем глаза она видела всадника, пробиравшегося к заставе, грубо расталкивая толпу. Если это телохранитель Флавия?! Стража тоже заметила его и окрик 'Куда прешь!' резанул по нервам. Вцепившись в Стайлза, Джулия потащила его прочь от заставы. Шаг, еще шаг...
  - Петь мне, пожалуй, не стоило, - пробормотал серебряный волк, чувствуя, как по груди и животу ползут теплые струйки. Ноги его подкосились. - Отпусти, не удержишь ведь.
  Он оттолкнул ее, проваливаясь в темноту.
  - Не останавливайся, иди.
  Наблюдавший за ними стражник покачал головой, и быстро одолев разделявшее их расстояние, дружески хлопнул короля Сарвены по спине.
  - Э, приятель, да ты совсем плох.
  Боль была такой, что Стайлз очнулся. Потом его скрутило и вырвало кровью. Но сумерки уже успели стереть цвета и проходившие мимо люди видели просто пьяного наемника стоявшего на коленях посреди дороги. Продажная девка с распущенными, свисавшими на лицо волосами, цеплялась за него как клещ, хотя мужик что-то гневно мычал, отталкивая ее от себя. Их обходили с брезгливым осуждением, а крестьянин, наконец убедивший сражу не брать мзду с пустого воза, вынужден был придержать лошадь, чтобы не раздавить эту парочку. Разговорчивый стражник, все еще топтавшийся рядом и, видимо, сам не раз напивавшийся до полного бесчувствия, решил проявить широту души.
  - Довезешь их до харчевни, - крикнул он вознице и, поднатужившись, втолкнул обмякшее тело нового приятеля в телегу. Стайлз потерял сознание до того как ударился головой о доски. Он уже не слышал, как испуганно вскрикнула Джулия, которую стражник, за шиворот, словно котенка подсадил на высокий борт, наградив на прощанье шлепком пониже спины. Не видел, как на заставе возникла суматоха, и как нырнувшего было под барьер мужчину, сбив с ног, поволокли обратно.
  
  Глава 32
  Галарт шел, стараясь держаться в тени повозки, груженной тюками воловьих шкур. Двое парней, удобно развалившись на мягкой поклаже, по очереди прикладывались к пузатому, оплетенному лозой кувшину, закусывая вино кровяной колбасой. Довольные прожитым днем, они любили сейчас весь мир, включая увязавшуюся за возом собаку, и потому щедро бросали ей огрызки. Галат проглотил слюну, стараясь не думать о еде. Ломоть черствого хлеба, доставшийся ему утром, давно и бесследно исчез в пустом животе. С трудом подавив шальную мысль подобрать очередной упавший на мостовую кусок колбасы, он чуть ускорил шаг, догоняя мамашу, обремененную тремя детьми. Мальчишки лет семи-восьми чинно шествовали, держась за руки, но их блестящие глаза и приоткрытые рты свидетельствовали о готовности мгновенно рвануть в сторону любого занятного происшествия. Девочка, с тоненькими, как мышиные хвостики, косичками, плелась, дергая мать за подол и жалобно хныча на одной ноте. Где был их папаша, оставалось только догадываться по мрачному выражению лица женщины, то и дело оглядывавшейся назад и бормотавшей что-то очень похожее на проклятья. Расстояние от этого семейства до тех, к кому был прикован взгляд галата, позволяло ему не сорваться, нарушая приказ. Один рывок и он встанет рядом. Стайлз явно переоценил свои силы, а Джулия ему не подмога. Ее бы саму на руках понести. Галарт нервно дернулся, заметив, как Стайлз споткнувшись, почти повис на своей спутнице. Но в следующее мгновение хмыкнул, слушая песенку ринийского наемника в исполнении короля Сарвены. Все стало на свои места. Теперь Его Величество, не вызывая лишних вопросов, мог шататься, падать и обнимать простоволосую красавицу в странном наряде. Что взять с пьяного солдата и его подружки? Семейка, выбранная галатом как прикрытие, не обманула ожиданий. Мальчишки, приметив в подворотне пушистую белую кошку, испустили воинственный клич, и Галарт едва успел поймать одного за ухо, а второго за шиворот. Пока мамаша раздавала подзатыльники, девчонка уселась на мостовую, заревев в полный голос. Упустить такую возможность было глупо. Галарт подхватил ребенка на руки, попутно одарив мамашу обезоруживающей улыбкой. Мол, не перевелись еще на свете добрые люди. Правда улыбка немного померкла, когда девчонка, начав вертеться, растревожила наскоро перевязанную царапину, но это было терпимо, да и платьице очень удачно закрыло распоротый рукав. Галат уже хотел завязать разговор, как услышал позади цокот копыт.
  Всадник на вороном жеребце не сбавляя скорости, врезался в толпу, отвечая презрительной гримасой на гневные крики и проклятья, посыпавшиеся в его адрес со всех сторон. Украшенный плюмажем шлем, стальной нагрудник и пристегнутый к поясу короткий меч заставили галата похолодеть от страха. Наглец, упрямо прорывавшийся к заставе, по головам крестьян и бедных торговцев, был не простым солдатом. Цепкий взгляд преторианца бесцеремонно ощупывал лица людей. Но кого он мог искать на окутанной сумерками окраине столицы? Галарт чуть не уронил ребенка, торопливо шагнув вперед. Джулия и Стайлз как раз миновали барьер, а подъехавшая к заставе телега заслонила их от галата. Сидевший на козлах дед махал руками, что-то доказывая стражнику, требовательно тянувшего его за полу. Эта борьба откровенного вымогательства и крестьянской скупости могла затянуться до бесконечности, и галат немного успокоился, решив не опережать события. По ту сторону заставы лежал темный пригород, затеряться в котором не составляло труда. Стоило только сойти с дороги в лабиринт торговых складов, лачуг каменотесов и загонов для скота. А уж многочисленные харчевни и постоялые дворы, больше напоминавшие разбойничьи притоны, могли дать приют любому, кто не хотел мозолить глаза городской страже. Пройдя заставу, беглецы перешагнули черту, за которой лежала свобода и чем дальше они уйдут, тем лучше. Галарт показал малышке язык, и та залилась веселым смехом. Почти поравнявшийся с ним, преторианец, наконец, привлек внимание стражников и те устремились ему навстречу с криком: 'Куда прешь!'. Всадник в ответ поднял лошадь на дыбы, едва не растоптав несколько человек.
  - У меня приказ закрыть заставу!
  - Чей приказ? - Начальник караула выпятил живот, уперев руки в бока.
  - Марка Друза.
  - Неужели? - Возможность хоть как-то насолить баловню судьбы, устроившему игры в день его дежурства, стала нежданным подарком, и стражник расплылся в улыбке. - Не знал, что Марк Друз стал префектом. Куда ж подевался наш добрый Луций?
  Преторианец побагровел от злости.
  - Закройте барьер!
  - Увы, - начальник караула развел руками, - я подчиняюсь только приказам префекта и ничьим больше. - Он злорадно прищурился. - Так и передай благородному Друзу.
  - Да я тебя...! - рявкнул преторианец, хватаясь за оружие.
  К большому разочарованию галата, сцена была прервана кретином, зачем-то полезшим под барьер. Парень не успел пробежать и двух шагов, как был схвачен. Его скрутили и поволокли обратно, а забывший о споре начальник караула поспешил к своим подчиненным. Беглеца наскоро обыскали, обнаружив за пазухой увесистый кошель, вряд ли принадлежавший оборванцу в стоптанных сандалиях и дырявом плаще.
  Галарт, тихонько стоявший подле мамаши и ее выводка отметил, что преторианец даже не взглянул на пойманного вора. Судя по выражению лица, он уже сомневался в полученном приказе. Становилось все темнее, и спутник ночи - холод пробирал до костей. Еще немного и ворчливое негодование столпившихся у заставы людей перерастет в бунт, усмирить который шестерым стражникам будет не под силу.
  - Хочешь закрыть барьер? Валяй! - издевательски предложил начальник караула. - Посмотрим, как это у тебя выйдет.
  Преторианец мрачно осмотрелся, и видимо приняв решение, спросил:
  - Кто покидал город после полудня?
  - Тебе поименным списком или как? - взъерепенился стражник. - Мужики, бабы, дети, два осла, три собаки и с десяток крыс.
  - Меня интересует женщина. Молодая, красивая...
  - Меня они тоже интересуют, - проворчал начальник караула.
  - Ее мог сопровождать старик, - скрипнул зубами всадник, стараясь не сорваться. - Они могли проехать верхом или в коляске.
  - Благородная дама? - снова развеселился стражник. - Оглядись, сюда забредают только торговки и шлюхи с Субуны.
  Преторианец невольно обернулся, брезгливо пожав плечами.
  - Я выполняю приказ, и если ты солгал...
  Теперь уже стражник схватился за оружие.
  - Марк Друз заплатит вдвое больше того, что она отдала за молчание, - добавил всадник, не обращая внимания на обнаженный клинок.
  - Пусть он подавится своим золотом, - злобно выплюнул начальник караула. - Обвинять меня во лжи?! Что за день? Сначала какой-то отпущенник требовал задержать рыжую девку, суля в обмен на ее голову тысячу монет от советника Флавия. Теперь благородный Друз...
  - Что?! - Преторианец спрыгнул с коня, хватая начальника караула за грудки. - Когда это было? Что еще он тебе сказал?
  Оторопевший от такого натиска стражник вытаращил глаза.
  - Как раз после полудня. Говорил, что с девкой будет бородатый галат и еще один, то ли раненный, то ли больной. Беглые они.
  - Ну? - Взволнованный преторианец словно надеялся вытрясти ответ, а стоявший в нескольких шагах от них Галарт затаил дыхание, стараясь стать невидимкой.
  - Не нукай, не поскачешь, - вырвался стражник. - Не было тут никого похожего. - И обиженно проворчал себе под нос. - Думаешь, мне деньги не нужны?
  Но его собеседник уже сидел в седле, разворачивая коня.
  - Закрой заставу. Я пришлю подмогу.
  - Да пошли вы все! - Крикнул ему вслед начальник караула. - У меня приказ префекта не закрывать барьер до наступления ночи.
  Эти слова подстегнули толпу, практически вытолкнувшую галата к барьеру. Он едва успел повыше подсадить ребенка, пряча бороду за курчавой макушкой. Если стражники и собирались придирчиво осматривать каждого покидавшего город, давка и сгущавшаяся темнота играли не в их пользу. В конце концов, начальник караула махнул рукой, и его подчиненные отступили в сторону, давая самой ретивой волне беспрепятственно выплеснуться из Урбиса. Галарт чуть не заорал от радости, оказавшись по ту сторону заставы. Последние мгновения стоили ему нескольких лет жизни, и случайная поблажка судьбы казалась великой победой. Он с чувством чмокнул девчонку в пухлую щечку, завоевав тем самым окончательное расположение ее мамаши. Судя по всему, тетка надеялась, что добрый незнакомец проводит их до развилки, оберегая от пинков и толчков не слишком вежливых попутчиков, но мужчина вдруг занервничал, напряженно вглядываясь вперед, и ускорил шаг, так что пришлось почти бежать за ним. Девочка испуганно захныкала, а мальчишки, как назло, стали подвывать в два голоса, жалуясь на усталость. Пробормотав ругательство, Галарт избавился от ноши, сунув ребенка матери.
  Его взгляд метался по темной дороге, а сердце сжималось от дурного предчувствия. Джулия и Стайлз исчезли. Но куда?! Куда могла подеваться женщина, почти волоком тащившая едва переставлявшего ноги мужчину? Он давно должен был их догнать. Галарт остановился и, развернувшись, бросился к придорожной канаве. Если Стайлз потерял сознание...? Как собака, отыскивающая след хозяина, галат прочесал обе обочины. Потом снова побежал вперед к развилке. Людской поток постепенно редел, а у заставы зажгли костры. В панике Галарт метался из стороны, в сторону, проклиная и моля всех известных ему богов. Ночь равнодушно наблюдала за ним тусклыми глазами звезд. Потеряв голову, он стал звать, и ветер подхватывал имя женщины, которую сейчас искали по всему Урбису. Сколько золота было обещано тому, кто ее найдет!? Сколько отчаянья, страха, надежды было в тишине, отвечавшей на зов!?
  ...
  Уже светало, когда Галарт, совершено обессилев, упал возле дорожного столба. Всю ночь он, как сумасшедший, бегал по пригороду, заглядывая в каждую щель. Воображение рисовало жуткие картины, туманя разум. Не заботясь о собственной безопасности, галат несколько раз возвращался к проклятой заставе, и только мысль о том, что он может навредить, удержала его от попыток заговорить со стражей. Были обысканы все харчевни и пустыри вдоль дорог, одна из которых уводила на юг, а вторая сворачивала на северо-запад, огибая столицу. Именно по ней он побрел, инстинктивно выбрав путь, ведущий к родным горам. Если Стайлз жив и свободен, он должен был вернуться в Сарвену. Галарт потер кулаками глаза. А если их схватили, тогда ему останется только умереть. Нужно дождаться утра. Потерпеть, пока жадная молва не разнесет весть, о поимке изменницы избавляя от мучительной неизвестности.
  Галат прижался лбом к каменному столбу. Он не умел плакать и из его горла вырывались звуки, больше похожие на стон раненого зверя, чем на рыдания. Проезжавший по дороге торговец сердито покосился на воющего оборванца. Такое начало дня не сулило ничего хорошего и, стремясь умилостивить удачу, торговец бросил нищему мелкую монету. Галат икнул, тупо уставившись на медный кружочек, со звоном откатившийся в его сторону. Рука сама собой потянулась к сапогу, извлекая из-за голенища плоский зеленый камешек.
  ...
  Последняя харчевня у северной заставы оказалась жалкой развалюхой. На заднем дворе под дырявыми навесами стояли лошади, и высилась копна прелого сена. Решая, стоит ли рисковать, заходя вовнутрь, Галарт разглядывал лошадей, притаившись в тени соседнего дома. Одна была настоящей клячей, а вот три других вполне могли выдержать дальнюю дорогу. Само по себе это ничего не значило, но крепкий парень, не слишком удачно прятавший под плащом тяжелые ножны, маячил около коновязи, делая вид, что сгребает навоз, а еще двое топтались поблизости, обмениваясь настороженными взглядами.
  Галарт вздохнул, стараясь убедить себя в лучшем. Раз ждут, значит, еще не нашли. Значит, серебряный волк и его спутница пока на свободе. А если нет?! Он тихо сполз по стене, усевшись в грязь. Если эти топтуны ждут только глупого галата, которому некуда больше идти? Галарт ударил затылком о стену, выбивая ответ. Мелькнула безумная идея ввязаться в драку. Может, он и плюнул бы на все, стремясь разрубить затянувшийся узел, но на пороге харчевни показался мрачный тип, отрицательно качнувший головой в ответ на взгляды парней. Короткий, многозначительный жест заставил галата подобраться. Он отступил в подворотню и, сделав крюк, заглянул в окно харчевни. У самой двери за столом сидел старик, судя по дорогой одежде явно не принадлежавший к завсегдатаям этой дыры. Обхватив руками седую голову, старик вздрагивал от каждого шороха с таким видом, словно ждал конца света. Его лицо показалось знакомым и, порывшись в памяти, Галарт чуть не свистнул от удивления.
  
  Единственная монетка, практически упавшая с неба в ладонь галата, досталась чумазому мальчишке, пообещавшему выполнить странное поручение. Реакция на доверчиво предъявленный мальцом зеленый камешек оказалась просто взрывной. Парни засуетились, вызвали из харчевни вожака и понеслись к заброшенной винокурне, окруженной густыми зарослями бурьяна. Старик, наверное, что-то почувствовал, потому что тоже вышел на порог. Галарт сгреб его как коршун цыпленка.
  
  - Как ты смеешь! - гневно крикнул Лертес и Галарт снова зажал ему рот.
  - Будешь орать, нас живо отыщут.
  Они сидели в закутке позади дома, примыкавшего к харчевне. Дальше тащить упиравшегося старца галат не рискнул, надеясь, что преследователи, так или иначе, задержатся, обыскивая развалины.
  - Ты!? - в смятении забормотал Лертес. - Ты же тот раб, который... - И вдруг вцепился галату в горло. - Где она?! Где Джулия?
  - Не знаю, - прохрипел Галарт.
  - Но я думал... - Лертес сник, разжимая пальцы. - Где же она?
  Галат угрюмо молчал, потирая шею.
  - Что могло случиться? - Старик раскачивался в такт словам, а глаза были жалкими и растерянными. - Я видел, как Флавий покинул ложу, не дождавшись окончания игр. Ее с ним не было. Уверен. Он сел в носилки с таким лицом, что страшно вспомнить.
  Галарт не стал перебивать, ограничившись злорадной гримасой.
  - Она не вернулась домой и не пришла ко мне, - продолжал Лертес словно говоря сам с собой. - Марк прилетел на взмыленном коне, и его крики были слышны на весь квартал. Пока я бегал, люди Флавия перерыли мой дом, избив прислугу. Они искали ее. Но где, где моя девочка? Куда она могла пойти, лишившись всего? На что решилась, чтобы смыть позор?
  Он вскочил, испустив горестный стон.
  - Река! Холодные, ледяные воды...
  - Да сядь ты, - рявкнул галат, дергая старика за полу плаща. - Плохо ты знаешь свою девочку, если думаешь, что она пойдет топиться. У нее сейчас другие заботы. Раненому нужен уход. Подумай, где она могла укрыться?
  - Раненному? - ничего не понимая, переспросил Лертес.
  - Стайлз...
  - Но ты же убил его? Я сам видел. - Старик коснулся груди галата и тот невольно отпрянул.
  - Забудь, что видел. Он жив. Жив. Слышишь? - Теперь уже Галарт сорвался на крик. - Они прошли заставу и исчезли. Вышли из города и растворились в воздухе. Я обыскал все вокруг. Куда она могла его отвести?
  Растерянность, тревога, страх превратились в отчаянье и по щекам Лертеса потекли скупые старческие слезы.
  - Ей некуда идти.
  ...
  Несколько дней спустя развешивавшая белье женщина удивленно посмотрела на благообразного седого старца, зачем-то свернувшего с дороги в заваленный мусором тупик. Еще больше она бы удивилась, если бы бросив дела, проследила за ним до кособокой хибары, на пороге которой старика встретил смуглый бородатый мужик самого разбойничьего вида.
  - Поиски прекратили, - устало обронил галат, запирая дверь и пинком спроваживая с лестницы нахальную кошку. Глухая, как пень и слепая, как крот хозяйка хибары обожала котов, оказывая им куда больше внимания, чем своим постояльцам. Впрочем, и тех и других такое положение вполне устраивало.
  - Я сегодня почти столкнулся с телохранителем Флавия. Он приказал снять слежку за харчевней, да и в южном пригороде больше не слоняются те типы.
  Лертес осторожно сел на грязную лавку с трудом выдержавшую даже его вес.
  - Император отдал под командование Марка четыре легиона. Это больше похоже на издевательство, чем на милость. На всех площадях только и разговоров о пламенной речи Флавия в совете. Говорят, его красноречие стоило Друзу половины войска. Марк в ярости. Он очень осунулся с тех пор, как...
  Старик сделал паузу, задумчиво глядя в стену.
  - Он все еще ищет ее. И боится, что Флавий сможет его опередить. Я сам уже не знаю, во что верить и чего желать. Твой король, скорее всего, мертв, а Джулия...
  - Заткнись. - Судя по равнодушному отпору галата, эта тема обсуждалась не раз и не два.
  - Служанка из дома Друза сказала, что Марк отправил отряд на север, в Пурию. Якобы там видели светловолосую матрону, которую сопровождал мужчина. Они очень спешили, и, кажется, не расплатились за постой.
  - И ты молчал? - взвыл Галарт. - Когда это было?
  - Вчера. Но это невозможно. Джулия просто не успела бы так далеко уехать от столицы. Кроме того, ее спутник болен и слаб.
  Галарт мерил шагами расстояние от стены до стены.
  - Возможно, невозможно. В Урбисе их нет, это точно. А на севере лежит Сарвена. Больной, полумертвый, серебряный волк вернется туда любой ценой. Он должен вернуться, прежде чем легионы Друза подойдут к горам.
  Уперев руки в бока, он навис над стариком.
  - Мне нужна лошадь и деньги на дорогу. Я собираюсь догнать преследователей. - Он хмыкнул и повторил. - Догнать преследователей, смешно получается.
  - У вас странное чувство юмора, молодой человек, - холодно процедил Лертес.
  - Ба, с чего это мы перешли на вы? - немного опешил Галарт.
  - С того, что я не собираюсь всю дорогу слушать тыканье. - Лертес поджал губы. - Ваш язык достаточно богат, чтобы отдать дань моим сединам.
  Галат замахал руками.
  - Всю дорогу? Нет и еще раз нет! Хватит с меня одной ринийки!
  И вдруг умолк, глядя на старика с вызовом расправившего худые плечи. Разве он мог оттолкнуть того, чья жизнь так же разлетелась вдребезги по воле женщины, решившей, что сможет обмануть судьбу?
  
  Глава 33
  Она замерла как зверек, который боится неосторожным движением привлечь угасшее внимание охотников. Ни мыслей, ни чувств, только смутное желание уцелеть. Пусть кто-то другой рвет жилы, доказывая храбрость врагу. Всему есть предел. Ища защиты, она прижалась к руке мужчины, но рука была холодной и безжизненной.
  - Очнитесь! Прошу вас.
  Стайлз не ответил. Если бы не прерывистое, едва заметное дыхание, можно было подумать, что он мертв. Джулия провела ладонью по его груди и содрогнулась, отдернув липкие влажные пальцы. Вскочила и снова рухнула на колени, не устояв на ногах. Телега, раскачиваясь, катилась по дороге. Мимо проплывали безликие тени, постепенно растворяющиеся в серой густой темноте.
  - Галарт! - крикнула Джулия, и испуганно зажала себе рот, увидев, как несколько человек обернулись в ее сторону.
  - Где ты? - уже беззвучно шепнула она, борясь с растущей паникой, от которой путались мысли, а тело сводило судорогой. - Что же мне делать?
  Колесо телеги угодило в яму и Джулию отбросило назад, так что она почти упала на Стайлза. Раненый глухо застонал. Наверное, именно этот чуть слышный стон сломал преграду. Всему есть предел. Даже страху. Женщина откинула с лица волосы. Ее глаза стали злыми, а губы сомкнулись в упрямую линию.
  - Нет! Я слишком дорого заплатила за вашу жизнь, чтобы дать умереть.
  Она быстро распустила шнуровку на куртке, обнажив ему грудь. Будь у нее платок или шаль... Джулия с отвращением взглянула на свое платье выше колен забрызганное речной грязью. Тяжелый заморский шелк. Целое состояние, от которого не оторвать чистого клочка. Пытаясь не думать о том какую боль может причинить, она крепко прижала рану руками. Ладони скользили по насквозь пропитанной кровью повязке, и Джулия надавила изо всех сил, скорее почувствовав, чем услышав вонзившийся в душу крик серебряного волка. Мужчина дрогнул и затих, оставив женщину наедине с кошмаром. За ее спиной лежал громадный город, десятки людей шли рядом, так близко, что их голоса порой заглушали скрип колес, но никто не мог ей помочь.
  Несколько раз Джулия оглядывалась, рискуя свернуть себе шею, а когда какой-то парень схватился за борт, намереваясь забраться в телегу, обрадовано воскликнула.
  - Галарт!
  Но парень тут же соскочил, превратившись в одну из смутных фигур, устало бредущих по обочине.
  Ночь неумолимо проглатывала их, усиливая ощущение полного одиночества. Одна, снова одна, перед выбором, ставка в котором чужая боль. Джулия склонила голову, принося горькую жертву. Не ради себя, ради того, чья жизнь горячими каплями вытекала сейчас сквозь ее пальцы. Пока он жив, она не может звать на помощь, не может вернуться, чтобы отыскать галата. Успокоить или разделить выпавший на его долю жребий. Джулия заскулила, выдирая опутавшие сердце жгучие корни раскаянья. 'Несчастный! Я погубила тебя!'
  Последние дома пригорода отступили, а по обеим сторонам дороги протянулись черные холмы с серебристыми рощами старых олив. Урбис исчез в ночи, и только крупинки звезд усыпали теперь далекий горизонт, притягивая взгляд неровным трепещущим сиянием. Женщина смотрела вперед с тоскливой тревогой, словно хотела прочесть начертанное на небосводе откровение. Что еще потребует от нее судьба? Какую плату возьмет за возможность дожить до рассвета? Каждый поворот колеса все дальше уводил на юг. В края, где ни друзья, ни враги не догадаются искать беглянку, и при мысли об этом Джулия то впадала в безумное отчаянье, то рассудочно, почти холодно задумывалась, что станет делать без денег и поддержки с раненым полумертвым мужчиной на руках.
   Скрипучая телега ни разу не остановилась. Скорее всего, возница просто забыл о навязанных ему пассажирах и, решив сэкономить на ночлеге, продолжил путь в компании таких же храбрецов, неспешно двигавшихся по дороге от поста к посту. Сонная стража лениво окликала путников и, перебросившись несколькими словами, возвращалась к уютному костру, но Джулия все равно замирала, прижимаясь щекой к губам Стайлза чтобы успеть заглушить стон. Его дыхание было слабым, а губы сухими и горячими от жажды. За третьим постом женщина чуть не разрыдалась, услышав тихое:
  - Пить...
  Она бы рыдала в полный голос, оплакивая его мучения и свою беспомощность. Но какой прок в соленых слезах, неспособных утолить ничью жажду? Да и не могла она позволить себе такую роскошь, как рыдания. Уже какое-то время сгорбившийся на козлах возница подозрительно притих, словно прислушиваясь. Джулия следила за ним с таким напряжением, что когда к привычным звукам добавился громкий храп, истерично хихикнула, на мгновение теряя над собой контроль. Все ее тело ныло и болело от неудобной позы, руки затекли, а ладони казалось, навечно прикипели к груди серебряного волка. Сколько это могло продолжаться? Джулия запрокинула голову, подставляя лицо отрезвляюще холодному ветру.
  Медленно ползли по небу созвездия, отмеривая ночь. Из придорожных зарослей доносился жалобный крик невидимой птицы и, в конце концов, женщине начало мерещиться, что это Галарт, упрекая, зовет ее по имени. Она всхлипнула, уткнувшись лицом в плечо короля. Прокатившаяся по телу волна растревожила раненого. Стайлз шевельнулся.
  - Просто пожалела...- невнятно произнес он, тяжело переводя дыхание. - Просто пожалела волка, попавшего в капкан.
  - Пожалела?! Да я...! - Джулия задохнулась. Все ее горести, терзания, страхи, вся боль, разъедавшая душу, все вдруг переплавилось в слепую безрассудную ярость. - Я ненавижу вас! Ненавижу!
  Слова были бессильны выразить сметавший преграды шквал, но она продолжала говорить, находясь в том состоянии, когда окружающее теряет значение и смысл.
  - Вы всему виной! Ваша гордыня, глупость, упрямство. За что мне вас жалеть? За то, что впустили в свой дом врага? Что дали себя схватить? За то, что родились со мной под одним небом... Я ненавижу вас!
  Сидевший на козлах крестьянин беспокойно мотнул головой, обрывая храп, и Джулия испуганно притихла, почти касаясь губами губ Стайлза.
  - Ненавижу, - в последний раз шепнула она и... поцеловала. Осторожно, бережно, нежно, опровергая и противореча сама себе. Возможно, ей показалось, но губы мужчины дрогнули, отвечая на поцелуй.
  ...
  Рассвет терпеливо подождал, пока они проедут сторожевую башню. Сквозь щели в бортах телеги Джулия видела потягивавшихся и протиравших заспанные глаза солдат. Дым от догоравшего костра стлался по земле, смешиваясь с утренним туманом, а в воздухе пахло сыростью и пожухлыми, прихваченными морозом травами. На светлеющем горизонте все отчетливее проступали силуэты одиноких деревьев, словно венчавших покатые вершины холмов, изрезанных террасами виноградников.
  Одолев подъем, дорога круто пошла вниз, и усталая лошадь сбилась с шага, разбудив своего хозяина. Возница крякнул, разгибая спину. Стоит ему обернуться... Джулия зажмурилась, в наивной попытке оттянуть неизбежный момент. Но крестьянин снова согнулся, шаря под лавкой и бормоча ругательства. К счастью, сделанный из овечьего пузыря бурдюк надолго завладел его вниманием, подарив женщине желанную отсрочку. Слушая булькающие звуки, она стирала с рук засохшую кровь, вполне серьезно раздумывая: сможет ли убить человека за глоток кислого вина? Ее колотило от холода, а голод и жажда настойчиво напоминали о себе болезненными спазмами. Как ни странно, это придавало сил, отодвигая на второй план душевные муки. Чуть позже, отогревшись у огня, она почувствует невыносимую боль утрат и потерь, оставшихся за порогом ушедшей ночи. А, сейчас, восходящее солнце бесстрастно требовало предпринять следующий шаг. Темнота больше не скрывала черты серебряного волка и Джулия хмурилась, подмечая тревожные признаки разгоравшейся лихорадки.
  Кровотечение прекратилось, но Стайлз так и не очнулся, разве что дыхание стало немного ровнее и глубже. Находя утешение в этой малости, Джулия аккуратно затянула шнуровку на его куртке. Почти ничего не заметно, а пятно на левой стороне груди вполне сойдет за след пролитого вина. Теперь главное придумать, как вытащить неподъемное тело из телеги, не разбередив рану. Женщина критически посмотрела на свои руки, казавшиеся ивовыми прутиками по сравнению с руками мужчины. Но времени на сомнения уже не осталось, потому что телега, качнувшись, встала на обочине, не доехав полсотни шагов до перекрестка, за которым начинались вспаханные поля большой деревни. Возница спрыгнул на землю и, не утруждая себя дальней прогулкой в заросли, справил нужду а, залезая обратно, заглянул в телегу, да так и замер, удивленно открыв рот.
  - Э...Что за холера!? Откуда вы тут взялись?
  Хмель, сперва замедливший реакцию на непрошенных попутчиков, теперь придал храбрости, выплеснувшись громким криком.
  - А ну, убирайтесь! Не то я вам...!
  Извлеченная из-под лавки дубинка угрожающе свистнула в воздухе.
  - Только попробуй ударить, - прошипела Джулия, заслоняя собой Стайлза. - Я тебе глаза выцарапаю, пикнуть не успеешь.
  - Ах ты, шалава! - заорал крестьянин, тем не менее, отодвигаясь на безопасное расстояние от явно сумасшедшей девки. - Шутить со мной вздумала?
  - Она не шутит.
  Джулия резко обернулась, позабыв о занесенной над ее головой дубинке. Стайлз, еще недавно почти не подававший признаков жизни, сел опираясь на правую руку, а левую неловко прижимая к груди. Вид у него был совершенно больной, но в голосе звучала такая уверенность в своих силах, что женщина немного расслабилась.
  - Убери палку, если не хочешь беды, - с кривой ухмылкой посоветовал серебряный волк. Джулия не успела охнуть, как он встал, крепко упираясь ногами в шаткий настил. Крестьянин мгновенно заткнулся, но дубину не выпустил, продолжая демонстративно замахиваться. Стайлз только равнодушно скривился, протягивая Джулии руку, и она, глядя на него снизу вверх, вспомнила свое намерение вытащить этого мужчину из телеги без чьей-либо помощи. Да она бы надорвалась, но не сдвинула его с места. Однако успокаиваться было рано. На их беду, подлец-крестьянин снова разорался на всю округу, а потом, не дождавшись, пока они благополучно перелезут через высокий борт, так хлестнул коня, что телега рванула с места, заставляя прыгать. Джулия растянулась в грязи, до крови содрав колени, но тут же вскочила, подброшенная страхом. Расплатившись за прыжок прокушенной губой, Стайлз все-таки устоял на ногах и даже ободряюще кивнул в ответ на ее испуганный взгляд.
  - Только не падайте, - взмолилась Джулия, спеша убедиться, насколько он себе навредил неосторожным рывком.
  - Постараюсь. - Стайлз покорно дал себя ощупать, а когда она отстранилась, спросил:
  - Где Галарт?
  Женщина дрогнула.
  - Он... Я не знаю. Он отстал. Остался там, у заставы. - Она хотела еще что-то добавить и не смогла, захлебнувшись слезами. Король Сарвены молчал, опустив голову, не пытаясь утешить.
  - У вас есть деньги?
  - Что? - Джулия размазала по щеке грязь, вытирая слезы.
  - Нужно где-то укрыться. В поле нельзя, слишком холодно.
  Женщина почувствовала, как у нее внутри все перевернулось.
  - И это все, что вы можете сказать?! Да вы...
  - Джулия! - Стайлз осторожно вздохнул, словно проверяя себя на прочность. - Я продержусь еще немного, а потом нарушу обещание и свалюсь в придорожную канаву. Поэтому просто ответьте на вопрос: у вас есть деньги?
  Он был так бледен, что даже след ожога, казалось, выцвел до синевы. Ну, как с таким спорить или в чем-то обвинять? Испытывая гремучую смесь сострадания и злости, Джулия вытащила из-под накидки крохотный кошелек. Изящную безделушку, служившую дополнением наряда и не способную вместить десятка монет.
  - А диадема? - уже совсем слабо поинтересовался Стайлз.
  - Я обронила ее в подворотне, - окончательно смутилась Джулия, поспешно продолжив, - но денег хватит, чтобы заплатить за комнату в таверне или заезжем дворе.
  Она помедлила, заглядывая ему в глаза.
  - Главное - дойти туда.
  - Дойдем. - Стайлз указал на видневшиеся в долине строения, больше похожие на храм, чем на деревенские дома. - Что это?
  Джулия огляделась, невольно радуясь тому, что сотню раз проезжая прежде по южной дороге, от скуки изучала окрестности.
  - Источник. Там из земли бьют ключи, которым приписывают целебные свойства.
  Король Сарвены тяжело оперся на ее плечо, увлекая за собой.
  - Значит, там не слишком удивятся такому калеке, как я.
  - Да, как сказать, - нервно хмыкнула Джулия. - Здешние воды полезны женщинам... в положении. Ну, вы понимаете, о чем я.
  Стайлз улыбнулся краешком губ.
  - Надеюсь, мне все же не откажут в глотке воды. Очень пить хочется.
  От этих слов Джулия ускорила шаг, старательно выбирая ровные участки. Они медленно брели мимо крестьянских полей и выгонов для скота. Несколько раз по направлению к источникам проехали коляски богатых риниек. Сопровождавшие их всадники бросали на идущую по обочине женщину заинтересованные взгляды, и Джулия съеживалась, сознавая, насколько нелепо выглядит с непокрытой головой и распущенными, сбывшимися в колтун волосами. То, что сошло с рук на темной заставе столичного пригорода, могло погубить в безжалостном сиянии дня на тихой околице деревни.
  ...
  У Стайлза хватило сил до первого мраморного обелиска, украшенного барельефом с изображением младенцев. Со свистом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, он сначала замедлил шаг, а вскоре и вовсе остановился, дрожа от напряжения. Прекрасно понимая, что, рухнув без сознания, он привлечет к себе лишнее внимание, серебряный волк резко расправил плечи, надеясь на вспышку боли, но стало только хуже. Мир опрокинулся, затягивая в огненный водоворот, со дна которого тусклым пятном светило зимнее солнце.
  Стайлз открыл глаза, удивленно отметив, что сидит на каменной скамье, привалившись головой к высокой спинке, а его правая рука онемела, зажатая в женском кулачке. Еще чуть-чуть и она, пожалуй, сломает ему пальцы. Говорить он не мог и попытался улыбнуться, высвобождая руку. Наверное, получилось не очень убедительно, потому что Джулия охнула и исчезла, а король Сарвены впервые в своей жизни испытал страх.
  'Не уходи!'
  Ему казалось, что он вскочил, с криком прорываясь сквозь обжигающую метель, но с пересохших губ сорвался лишь хриплый стон, а голова бессильно упала на грудь. Стайлз начал бредить.
  Джулия ворвалась в окруженный колоннадой дворик, оттолкнув с дороги просившую подаяния нищенку, и служанку из богатого дома, тащившую наполненные водой глиняные кувшины. Подставив ладони под бьющую из стены струю, она бросилась было обратно, но ледяная влага просочилась сквозь пальцы. Джулия взвыла, хищно оглядываясь по сторонам. Молоденькая девушка, почти ребенок, испуганно попятилась от нее, прикрывая шалью округлый живот. Останься у Джулии хоть капля здравого смысла, она не стала бы еще больше пугать бедняжку, но кружка, замеченная у той в руке, толкнула ее вперед.
  - Отдай!
  Девушка вскрикнула, цепляясь за несчастную кружечку, как утопающий за соломинку. В громадных глазах перепуганного крольчонка блестели слезы.
  - Умоляю! - выдавила из себя Джулия, но голос прозвучал грубо и жестко, а на перекошенном лице была написана скорее ярость, чем мольба. К ним уже спешили две толстые старухи в балахонах служительниц храма, владевшего источниками. 'Что я делаю?' Джулия тряхнула головой, стараясь обуздать затмившее разум отчаянье. Она готова была платить золотом за несколько глотков воды, но после учиненного скандала ее вытолкают в шею, не дав даже приблизиться к проклятому фонтану. Взгляд скользнул по дворику, перечеркнутому косыми солнечными лучами, и Джулия похолодела, увидев новых посетительниц. В сопровождении стайки служанок под колоннадой прошли дочери Плиния.
  - Откуда у тебя эта дурацкая идея - ездить сюда каждое утро? - ворчливо упрекнула сестру Цирцея. Ее личико разрумянилось от ветра, а выбившиеся из-под капюшона волосы небрежными завитками упали на лоб. - Не успеваю толком проснуться, как уже сижу в коляске, подпрыгивая на ухабах. И это ты называешь гостеприимством? Рабыни и те спят дольше.
  Скорчив недовольную мину, она пригрозила служанке.
  - Не вздумай опять набрать полную чашку и... - Цирцея оборвала себя на полуслове, уставившись на бродяжку с непристойно растрепанной головой и таким знакомым лицом, что мелькнувшее было недоумение, превратилось в шок.
  - Джулия?
  Джулия отступала, пока не уткнулась спиной в стену. Дальше бежать было некуда. С одной стороны всхлипывала беременная дуреха, выпустившая, наконец, кружку, брызнувшую осколками по каменным плитам. С другой, гневно потрясая кулаками, пыхтели старые бегемотихи. А прямо перед ней, заслоняя единственный выход, стояли Клавдия и Цирцея. Джулия вжалась в стену, чувствуя, как под лопатку воткнулся острый выступ. Это судьба, подкравшись, всадила в спину кинжал.
  Клавдия, еще не заметившая странного восклицания сестры, мягко оправдывалась за раннюю поездку.
  - Я и сама не прочь поспать, но лекарь советовал...
  - Шарлатан твой лекарь, - машинально парировала Цирцея и вдруг совершенно по-детски указала на Джулию пальцем.
  - Клавдия, смотри. Неужели, я все еще сплю? Это же Джулия! Джулия Друз!
  
  Глава 34
  
  Неведенье - дар и проклятье, а ложь - щит и меч, что ревниво его стерегут. Закутавшись в плед, Джулия старательно вспоминала каждое сказанное накануне слово. Бережно сматывая клубочек лжи, чтобы завтра соткать тот же самый узор. Сестры беспрестанно тормошили ее, осыпая вопросами, не давая покоя с жестоким упрямством капризных детей. А она, истерзанная, загнанная в угол, защищалась своим единственным оружием - ложью, на ходу сочиняя историю коварного предательства, за одну ночь превратившего благородную матрону в жалкую нищенку. Девушки слушали ее, затаив дыхание. Они и правда были еще детьми, наивными и готовыми верить самым невероятным вещам. Погони, сражения, смерть - были для них не более реальны, чем страшные нянькины сказки, а короткое слово 'заговор' вообще не пробилось к сознанию. Но Джулия намеренно бросила его, почувствовав, как рушится возведенная ею броня.
  Это произошло по приезде на виллу, когда призванный осмотреть раненого лекарь, удивленно всплеснул руками.
  - Госпожа, на нем же живого места нет, а некоторые раны получены задолго до сегодняшней ночи. Если б меня спросили, то я бы ответил, что этого человека...
  - Хочешь пойти по его стопам? - резко перебила Джулия, бесцеремонно выпроваживая из комнаты увязавшуюся за ней Цирцею. Девушка сердито фыркнула, но подчинилась, явно собираясь подслушивать под дверью. Пусть слушает. Джулия пристально взглянула на лекаря.
  - Тебе известно, что Гай Флавий обманом завладел собственностью моего мужа, Марка Друза? - Невинный, в сущности, вопрос был задан таким тоном, что провинциальный эскулап обмер. Репутация Главы Совета и громкая слава любимца Императора не нуждались в цветистых объяснениях, а перспектива оказаться меж двух огней могла напугать кого угодно.
  - Но, госпожа... - проблеял лекарь.
  - Чем меньше ты будешь говорить, тем лучше, - мрачно посоветовала Джулия. - Принимайся за дело, я помогу.
  Она тщательно вымыла руки, стараясь лишний раз не смотреть на распростертое на постели обнаженное тело, чтобы не растерять решительность. За что? Ну, за что ей все это?
  Цирцея, сунувшаяся было в комнату, выскочила, больше не пытаясь удовлетворить неуемное любопытство. Джулия даже пожалела бедняжку, впервые так близко столкнувшуюся с видом чужих страданий. Ее и саму мутило от запаха крови, а крики и стоны метавшегося в бреду мужчины выворачивали душу. В конце концов, в голове осталась только одна связная мысль: никогда, до самой смерти, она уже не сможет спокойно взять в руки иголку с ниткой.
  Когда все закончилось, она вышла в коридор и долго стояла, прислонившись к стене, не замечая растерянных взглядов прислуги. Наверное, в доме не осталось никого, кто бы не спешил поглазеть на странную гостью, нарушившую покой виллы Тита Марсия. Что ж, все в этом мире должно быть оплачено, даже если платой за помощь и кров станет ложь. Вот только где отыскать слова?
  Джулия сделала усилие, отрываясь от стены и невольно удивляясь тому, что вообще еще может ходить, говорить. Свинцовая усталость давила на плечи, раскаленным песком жгла глаза, требуя сомкнуть отяжелевшие веки. Увы, ей нельзя было быть ни ранимой, ни слабой. Нельзя отступить - за спиной пустота.
  ...
  - Мои дорогие...
  Сестры бросились ей навстречу, растеряв всю свою напускную взрослость. Словно пичужки, пугливо слетевшие с ветки азалии.
  - Я так виновата, что втянула вас в этот кошмар. - Непослушные губы дрожали, роняя слова.
  Девушки защебетали, но Джулия ласково обняла их и они доверчиво примолкли.
  - Марк отослал меня из столицы, боясь худшего, и оказался прав. Ночное нападение, погоня. Не думаю, что это лишь совпадение.
  - Но, кто? Почему? - чирикнула Клавдия.
  - Гай Флавий, будь он проклят, подлец! - Джулия произнесла имя советника с такой искренней ненавистью, что почувствовала мимолетное облегчение. Стыд от сознания того, какую беду она может навлечь на невинных детей, сжимал горло, а упоминание мужа отозвалось в сердце ноющей болью.
  - Мне нужно уехать. Сейчас же... - Она сделала паузу, выжидая, рискуя.
  - Уехать? Еще чего! - Цирцея повисла на ней, не давая шагнуть к выходу. - Клавдия, что ж ты молчишь?
  - Конечно, останься, - эхом откликнулась та и добавила. - Мы немедля сообщим Марку, что ты в безопасности, а пока...
  Джулия пошатнулась, отчетливо услышав злорадный голос галата шепнувший: 'Ну, что, доигралась?' и почти крикнула, стремясь его заглушить.
  - Нет! Это не прятки, а заговор! Флавий не простил унижения. Его, словно презренного вора, заставили вернуть украденные земли, и теперь мерзавец пойдет на все, чтобы уничтожить Марка. А ради меня Марк...! - Ее голос сорвался на истеричной ноте. - Нет, я не позволю! Марку нужны все силы. Пусть думает, что я благополучно добралась до места. Пусть не тревожится понапрасну.
  Сестры синхронно кивнули. Как же они были похожи в этот момент! А может, у нее просто двоилось в глазах? Дальнейшие события того дня Джулия помнила смутно. Вокруг суетились, вздыхали, бранили слуг. Чьи-то заботливые руки снимали с нее одежду, и горячая вода приятно ласкала кожу. Она что-то ела, пила, не чувствуя вкуса. Потом задули свечу, и наступила тишина.
  ...
  Такая же, как сейчас - мирная и спокойная. Украденная. Джулия расправила онемевшие ноги, по полу тянуло сквозняком из приоткрытой двери. Набросив на плечи плед, она вышла на террасу, направляясь в дальнее крыло, где по распоряжению хозяйки поместили больного. Скамеечка у постели пустовала, наверное, девчонка-рабыня опять улизнула на кухню, стащить какое-то лакомство. Вздуть бы ее как следует. Сердито хмурясь, Джулия потрогала лоб мужчины. Не таким уж и шарлатаном оказался местный лекарь со всеми своими настойками и отварами сушеных трав. Жар постепенно отступал, оставляя в наследство липкую испарину. Придется опять сменить постель, а то эту хоть выкручивай. Джулия хотела подоткнуть край одеяла, но король Сарвены, недовольно скривившись, выпростал правую руку.
  - Упрямец, - проворчала она, отходя к сундуку. Тяжелая крышка чуть не выскользнула из ее пальцев, когда за спиной раздался громкий шепот.
  - Нет, краше он не стал.
  Скрытая раздвижной ширмой, Джулия невольно затаилась, узнав голосок Цирцеи. Что этой непоседе могло понадобиться здесь посреди ночи? Осторожно выглянув, она увидела двух девушек склонившихся над серебряным волком.
  - Отдай свечу и перестань вздрагивать, он все равно нас не слышит. - Цирцея придирчиво разглядывала мужчину.
  - Ничего не понимаю. Он же в подметки Марку не годится. Губы тонкие, нос кривой.
  - И этот ужасный шрам, - пискнула Клавдия, прячась за сестру.
  - Шрамы украшают мужчину, - важно буркнула Цирцея, но тут же добавила. - Хотя, тут ты права, этот скорее уродство, чем украшение.
  Клавдия потянула ее за рукав.
  - Пойдем, а? У меня ноги замерзли.
  - Да погоди ты, - отмахнулась Цирцея. - Я хочу понять, что она в нем нашла?
  - Ничего, - насупилась Клавдия. - Это все твое буйное воображение.
  - Воображение!? Как бы не так! Вспомни, как она убивалась над ним, там, возле источника.
  - Но он же ей жизнь спас.
  - Ха! Тоже мне повод. Вот ты бы стала ухаживать за простым солдатом? Он же весь в крови был.
  Клавдия жалобно ахнула.
  - Прекрати. У меня до сих пор волосы дыбом встают, и тошнить начинает.
  - То-то же. А, если б ты видела, как она... - увлекшись, Цирцея наклонила свечу и несколько капель горячего воска упали на руку мужчины. Стайлз шевельнулся, а сестры, испуганно взвизгнув, выскочили из комнаты, чудом не столкнувшись в дверях. Джулия покачала головой, прислушиваясь к затихающему вдали топоту. Какие же они еще дети. И все же, ей следует быть осторожней. Иначе... Она задержала дыхание, не давая нахлынувшей тревоге завладеть сердцем. Закрыла сундук и, подойдя к постели, остановилась, раздумывая, стоит ли беспокоить больного или подождать, пока вернется нерадивая служанка.
  - Любуетесь? - немного насмешливо спросил Стайлз.
  Джулия подпрыгнула, выронив белье.
  Серебряный волк протянул к ней руку.
  - Напугал? Простите. - Голос был слабый, но четкий, а взгляд ясный, не затуманенный болью.
  - Где мы? - Он попытался подняться, и Джулия очнулась, рванувшись к нему.
  - Тише. Не нужно вставать. Мы в безопасности.
  Стайлз улыбнулся.
  - Хороший ответ. А если подробней?
  Присев на край постели, она укрыла его своим пледом, недоверчиво прикоснулась к щеке, словно боясь, что проблеск сознания угаснет, и мужчина снова провалится в горячечное забытье.
  - Подробней? Мы в особняке недалеко от источников. Вы хоть что-нибудь помните?
  Он утвердительно кивнул, и она продолжила:
  - Эту виллу Тит Марсий снял на зиму для своей юной жены. Глупышка просто одержима идеей подарить мужу здорового наследника, а Тит, как все влюбленные, готов потакать капризам, не задумываясь о цене. Ему приходится часто бывать в столице, а отсюда до Урбиса рукой подать. Вот и мотается туда-обратно, разрываясь между долгом и любовью.
  Улыбка померкла, и Стайлз настороженно прищурился.
  - Что ему известно?
  - Ничего. Он уехал. Вернется к концу месяца. Нас приютила его жена Клавдия, которую я знаю с рождения. Они с сестрой дочери моего старого доброго друга. - Голос Джулии был пропитан горечью. Произнося вслух то, что не давало покоя, она взглянула на себя со стороны и ужаснулась.
  - Девочки уже несколько дней отрезаны от остального мира и понятия не имеют о происходящем в столице. Я сочинила для них историю о том, как на мою коляску ночью напали бандиты, и они поверили... Наивные в своей доброте, они подобрали меня как приблудившегося котенка. А я...
  Стайлз слушал ее, закрыв глаза, и вдруг перебил.
  - Сколько?
  - Что? - Джулия встревожено склонилась над ним, решив, что возвращается бред.
  - Сколько я был без сознания?
  - Три дня.
  - Значит, осталось шесть. - Он хотел подняться, но тело отказалось выполнять приказ, и серебряный волк повалился на постель. Джулия, отстранившись, смотрела на него. Этот человек начал ее пугать. Казалось, он послан в наказание за все проступки и грехи. Рожден, чтобы не дать ей забыть о жестокости жизни. Вот и сейчас, едва придя в сознание, он несколькими словами сумел разбить иллюзию покоя. Шесть дней. Именно столько осталось до возвращения хозяина виллы.
  - Вы сможете раздобыть лошадей и теплую одежду? - немного отдышавшись, спросил Стайлз.
  - И что это даст? - Она отвернулась. Тишина чужого дома больше не успокаивала, заставляя прислушиваться к малейшему шороху. - У вас не хватит сил даже сесть в седло.
  - Не все так плохо, - отозвался Стайлз, предпринимая очередную попытку встать. Тугая повязка, стянувшая грудь и левое плечо стесняла движения, и он неуклюже завалился на бок.
  - Вы что, хотите покончить с собой? - раздраженно воскликнула Джулия, выдернув из-под его головы подушку и натянув плед до самого подбородка. Мужчина, охнув, откинулся навзничь. Они молча, с вызовом смотрели друг на друга. Наконец Стайлз сдался, выдавив кривую улыбку.
  - Нет. У меня это скверно получается. Придется придумать другой выход. - Он облизнул губы. - Может, отпустите? Мне больно и нечем дышать.
  Джулия вскочила и трясущимися руками принялась собирать разбросанное по полу белье.
  - Вы...! Вы хоть понимаете, чего мне стоило...
  - Да. - Стайлз поймал ее подол, притянув к себе. - Поэтому, нам нельзя здесь оставаться. Ваши друзья могут жестоко поплатиться за милосердие, и я не хочу...
  - Ах, оставьте! Одним больше, одним меньше. Сколько их на вашем счету? А я?! Я загубила столько жизней, что впору привыкнуть. Марк, Галарт... Теперь Клавдия и Цирцея, и Тит. Бедный мальчик еще не знает, что приехав домой, окажется в западне.
  Стайлз рывком поднялся, на перекошенном лице застыл волчий оскал, но голос, хриплый надорванный голос, был полон нежности.
  - Джулия!
  Она хотела оттолкнуть его и вместо этого сникла, снова рассыпав собранные было простыни. Ее руки непроизвольно обвили шею мужчины, а золотистая головка уткнулась ему в плечо.
  - Все поправимо, - шептал Стайлз, поцелуем касаясь виска. - Все поправимо...
  Джулия засмеялась в ответ, разрывая объятья.
  - Правда? И все еще можно исправить? Хлопнуть в ладоши и время вернется вспять? Вы обещаете мне?
  - Обещаю! - Зеленые глаза короля полыхнули холодным огнем.
  - Тогда провалитесь сквозь землю! Верните мне имя и дом! - Она ударила его в грудь, и Стайлз рухнул как подкошенный. Болезненный стон слился с испуганным:
  - Что я наделала!?
  - Ничего, - прошипел сквозь зубы раненный. - Только в следующий раз бейте левее и чуточку выше. - Он закашлялся, морщась от боли. Джулия суетилась, подсовывая ему под голову скомканную подушку и поднося к губам кружку с водой. Ей было так тошно, так горько и больно, что даже ругать себя не хватало сил. Как раз в этот момент, в комнату шаркая ногами, вошла служанка.
  - Где тебя носит? - вспылила Джулия, выплескивая закипевшую горечь. Она уже собиралась раскричаться, но Стайлз крепко сжал ее пальцы, призывая к осторожности. Хватит и того, что рабыня выпучила глаза, застав госпожу ночью подле больного солдата, да еще в состоянии, близком к истерике. Джулия вскинула подбородок, ей было уже все равно. Прислуга и так сплетничала, обсуждая ненормально-трепетную заботу гостьи о своем телохранителе. Распорядившись зажечь несколько свечей, она бросилась отыскивать на полке флакон с маковой настойкой, с трудом поборов желание и самой пригубить зелье, способное хоть немного унять боль.
  ...
  Король Сарвены, терпеливо выдержав перевязку, вяло воспротивился, когда с него сдернули одеяло, пробормотав что-то о насилии над беспомощным голым человеком и о том, что поить его опием не слишком удачная идея. От него нет никакого толку, только голова кружится. Джулия никак не отреагировала на выпад, спеленав его пледом. Понимая, что после такой встряски вряд ли сможет сегодня уснуть, она отослала служанку, а сама без сил опустилась на низенькую скамеечку. Снотворное все-таки подействовало. Дыхание Стайлза постепенно становилось глубоким и спокойным, а черты лица утратили напряженную скованность. Она осторожно убрала с его лба влажные от пота волосы. Почувствовав сквозь сон прикосновение, серебряный волк повернул голову и потерся щекой о ее ладонь. Женщина тихонько вздохнула, настолько естественным и само собой разумеющимся было это простое движение. Нужно сказать, чтоб его побрили. Нет, лучше сделать самой, чтоб не задеть воспаленный рубец. Она взяла свечу, изучая лицо мужчины. Ей никогда и в голову не приходило оценивать внешность короля Сарвены, а тем более сравнивать его с Марком. Один был ее мужем, второй... Кто он для нее? Наваждение? Кара? Проклятье? Но, почему же тогда она так хорошо помнит, что, удивляясь, он всегда приподнимает перечеркнутую шрамом бровь, а, разозлившись, презрительно кривит губы? И почему это резко очерченное, чужое лицо кажется ей таким же знакомым, как собственное отражение в зеркале?
  
  Глава 35
  
  - Не то! Все не то! - Рассыпав по столу украшения, Цирцея перебирала ожерелья и браслеты. Солнечный свет играл разноцветными бликами на белой стене, отчего комната казалась еще нарядней. Кремовые шторы, обитая шелком кушетка, незаконченное вышивание на пяльцах, небрежно брошенных на комод. Уютный, радостный уголок, зовущий расслабленно опуститься в кресло, кивая в ответ на беззаботную болтовню о нарядах и новых духах. Стоя подле окна, Джулия наблюдала, как кошка охотится на голубей. Янтарно-рыжая тень бесшумно кралась к воркующим птичкам. Обманчиво-мягкая, она завораживала своей грацией, скрывая остроту когтей до решающего коварного рывка. Раз - и ничего не подозревавшая голубка...
  - Джулия!
  Женщина обернулась, стараясь сдержать нервный смех. Разыгравшаяся на лужайке драма казалась отражением жизни людей. Ее жизни.
  - Что ты сделала с моим лекарем? - Клавдия нарочито погрозила пальцем. - Одно твое имя, и у него подкашиваются колени. Несет какую-то чушь. А ведь я всего лишь попросила заварить для тебя шиповник. Когда же спросила, как наш больной, он вообще потерял дар речи и сбежал.
  - Не волнуйся, - лукаво сверкнула глазами Цирцея, - больной идет на поправку. Даже вышел сегодня гулять. - Девичий голосок зазвенел от смеха. - Слышала бы ты, как его распекала заботливая госпожа. 'Зачем же было вставать!' И взгляд такой грозный.
  Сестры заговорщицки подмигнули друг дружке.
  - Смотри, как она покраснела.
  - Ну прелесть, не правда ли?
  Джулия вымученно усмехнулась. Упомянутый инцидент и так стоил ей нескольких седых волос, а то, что свидетельницей стала Цирцея... ужасно. Плутовка без этого донимала вопросами, подчас подходя вплотную к той грани, где ложь уже будет бессильна. Женщина села к столу и, вытащив из кучи безделушек колье, примерила, вопросительно глядя на сестер. Ах, женское сердце! Непостоянен и так предсказуем порыв.
  Девушки тут же забыли о разговоре, наперебой советуя, что ей к лицу. Она улыбалась, кивала, мурлыча, как рыжая дикая кошка, коварно прокравшаяся в милый, порядочный дом. Только в глазах стыла тревога. А может, печаль о том, что уже не вернуть. Она предала, солгала и украла. Осталось только убить. Пальцы впились в подлокотники кресла.
  - Тебе дурно? - Клавдия заботливо протянула стакан. - Выпей воды. Ты так побледнела.
  - Пустое. - Джулия разжала кулаки. - Здесь душно, давайте откроем окно.
  - А ты не простудишься?
  - Нет, - прошептала женщина, - я живуча... как кошка.
  ...
  К вечеру сестры затеяли новую игру. В комнату притащили ткацкий станок, занявший почти все свободное пространство, и Цирцея заявила, что будет ткать ковер.
  - Что еще остается бедной старой деве, не заслужившей себе жениха? Вывешу его на воротах и путник, сраженный моим мастерством, приедет и скажет...
  - У вас здесь торгуют коврами? - подхватила Клавдия. - Нет? Девами? Что ж заверните мне одну... в ковер.
  - Завистница! - Цирцея сунула сестре под нос пяльцы. - Сама даже букашку вышить не смогла. Джулия, посмотри на это чудище. Она собиралась наволочку сделать. Представь, какие кошмары будут сниться на такой подушке.
  - А, Титу понравилось.
  - Бедный Тит. Всегда говорила, что у него ужасный вкус.
  - Это почему?
  - Он же выбрал тебя.
  - Значит вкус у него отличный. Ты - злюка.
  - А ты..! - Но Клавдия не дала ей закончить, бросив в сестру мотком шерсти. Разгорелось сражение, и вскоре вся комната была опутана яркими нитями. Запыхавшись, сестры уселись рядышком на кушетку.
  - Не расстраивайся, будет тебе жених, - примирительно сказала Клавдия. - Папенька обещал.
  Цирцея надула губки.
  - Папенька найдет мне какого-то старика. Одного из тех, что приезжают к нему говорить о делах. Противного и лысого. И увезет он меня в дальнюю провинцию.
  - Никто тебя не увезет, - испуганно воскликнула Клавдия, так крепко обнимая сестру, словно она действительно могла тотчас уехать. - Ты будешь жить с нами. А жениха тебе Тит найдет.
  - Хочу красивого и храброго, - размечталась Цирцея. - Такого, как Марк Друз.
  Джулия подняла голову, ей показалось, что ясный, не по-зимнему теплый вечер разорвал раскат грома. Как тяжело слышать это имя. Как больно. Будто в ране повернули кинжал. Всего на несколько мгновений она позволила себе расслабиться, раствориться в чужом мире, куда не успел пробраться страх и вот теперь, задыхаясь, вынырнула на поверхность. Девушки продолжали говорить, но Джулия, трепеща, прислушивалась к иным звукам. Стук копыт, лай сторожевого пса, беготня слуг. Клавдия тоже услышала это и с криком:
  - Тит вернулся! - поспешила к окну.
  Джулия спрятала лицо в ладонях. Что ему сказать? Как убедить? Если он побывал в столице, то знает все. Сквозь шум в ушах пробился разочарованный голосок Клавдии.
  - Нет, это не Тит. Какой-то мужчина. Высокий светловолосый...
  Джулия почувствовала, как волосы у нее на голове встали дыбом.
  - Марк?!
  ...
  Едва взглянув на нее, Стайлз поднялся и стал одеваться. Она не остановила, не упрекнула за излишнюю резкость движений. Прижавшись спиной к двери, она смотрела куда-то сквозь него.
  - На рассвете мы уедем.
  Стайлз перестал шарить под кроватью, отыскивая сапоги. Выпрямился, делая шаг ей навстречу.
  - Я слышал шум во дворе. Кто-то приехал?
  Джулия кивнула, и серебряный волк подобрался, как боец готовый принять удар.
  - Всего лишь слуга. Тит прислал сказать, что задержится в столице у моего... - Она проглотила ставший поперек горла комок. - У моего бывшего мужа.
  Лишенный интонаций голос звучал как шорох песка.
  - Я убедила Клавдию не отсылать этого человека обратно в Урбис, но оставаться нельзя. Если Тит встревожится не получив ответных известий, то будет здесь очень скоро.
  Рука мужчины осторожно коснулась ее волос. Джулия отстранилась, не поднимая глаз.
  - Возвращайтесь в постель и постарайтесь уснуть. Завтра вам нужны будут силы.
  Она развернулась, уходя. Он хотел ее удержать, но только вздохнул, опуская руку.
  ...
  Восходящее солнце увязло в тучах, не спеша предъявлять свои права на испорченный моросящим дождем день. Оставив Клавдию хлопотать с ранним завтраком, Джулия пошла будить своего спутника, но, переступив порог, не поверила глазам. Комната была пуста. Смятая постель еще хранила отпечаток тела, но Стайлз исчез. Она машинально посмотрела на стол, куда вчера приказала положить приготовленную в дорогу одежду и поникла. Пусто. Только плащ по-прежнему висел на сдвинутой в угол ширме. Семенивший следом лекарь выглянул из-за ее плеча и, открыв было рот, тут же захлопнул его, скромно оставшись в коридоре. Женщина молча опустилась на скамью. У нее было такое чувство, что из тела выдернули стержень, и она просто не сможет устоять на ногах. Даже когда раздались шаги, и отворилась дверь на террасу, Джулия не шевельнулась, лишь крепче сжав побелевшие губы. Король Сарвены приветствовал ее учтивым поклоном. В одной руке у него был длинный охотничий нож в другой окровавленный кусок тряпки.
  - Где вы были?
  - Беседовал.
  - С кем? - Она почему-то не сводила глаз с блестящего лезвия. - Откуда у вас оружие?
  - Одолжил.
  Заметив маячившего в коридоре лекаря, Стайлз удовлетворенно кивнул.
  - Любезный, мне нужна ваша помощь.
  Он выбросил тряпку, и Джулия увидела свежий порез на его ладони. Ей стало холодно.
  - Что вы...? - Стайлз остановил ее укоризненным взглядом и только когда они остались наедине, тихо сказал:
  - Теперь я отвечу на любой вопрос. Я ходил на конюшню. Старая привычка не доверять чужим рукам затянуть подпругу. - И скривился, упреждая готовый сорваться упрек. - Не ругайте, сам уже понял, что для подобных упражнений пока рановато. Наклоняться и то больно. - Раздраженный жест подчеркнул признание собственной немощи. - Нож взял у конюха. Глупо пускаться в путь безоружным, а так хоть что-то.
  Он помедлил, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.
  - Напоследок заглянул к тому парню, что приехал вчера из столицы. Хотел проверить его реакцию. Узнать, о чем говорят в Урбисе.
  Джулия встрепенулась.
  - Галарт! Что с ним?
  - Не знаю. Я не узнал ничего, что могло бы прояснить его судьбу. Впрочем, это вполне объяснимо. Странно другое. Парень лишь слегка удивился при виде незнакомца с изуродованным лицом. Если бы меня искали, то это украшение, - Стайлз небрежно провел пальцем по щеке, - должно было его заинтересовать. Но он разглядывал меня с умеренным любопытством и был совершенно спокоен. За весь разговор он вообще не обмолвился о беглецах, объявленных в имперский розыск.
  Джулия вздохнула, не зная радоваться или печалиться отсутствием вестей.
  - Вам не стоило рисковать. А, если бы он догадался? Узнал вас? - Она посмотрела в глаза сарвенского волка и замерла, прочтя ответ. Отпустивший было озноб, пополз по спине.
  - Где вы поранили руку?
  Стайлз чуть заметно усмехнулся.
  - Разбил стакан и напоролся на осколок. Случайно.
  - Так же случайно, как встали чуть свет, и пошли к человеку, который мог погубить нас? Что вы с ним сделали?
  - Ничего. Выпил за знакомство и посоветовал хорошенько выспаться.
  Джулия опешила.
  - Вы с ним пили?
  - Пил он, я только делал вид. У меня от опия голова кружится. Побоялся, что свалюсь с лошади.
  - Опий? Но зачем?
  Насмешливый огонек погас, и глаза короля стали похожи на зеленый лед.
  - Чтобы обеспечить нам спокойный отъезд. Парень проспит не меньше суток, и не будет болтать языком. Он ничего не сказал обо мне или галате, зато упомянул вас. - Короткую паузу до краев заполнила тишина. - Мне жаль, но публичный развод не скоро забудут в столице.
  Женщина побледнела.
  - В вас нет и капли жалости. Вы хладнокровны и жестоки.
  - Как волк? - снова усмехнулся Стайлз, но в этот раз в голосе прозвучала усталая горечь.
  Джулия вскочила, хлестнув его презрительным взглядом.
  - Как человек.
  ...
  - Может, передумаешь? - в сотый раз спросила Клавдия, удерживая руку Джулии. Женщина отрицательно качнула головой, ласково поцеловав обнимавшую ее Цирцею.
  - Мне пора.
  - Там холодно и дождь, - еще крепче прижалась к ней Цирцея. - Останься.
  - Не могу. - Джулия говорила тихо и медленно, боясь, что сорвется на крик. - Прощайте, мои дорогие и простите. Простите за все.
  - Ты так и не сказала, куда едешь, - обиженно проворчала Клавдия, расправляя складки плаща.
  Джулия сделала вид, что не слышит. Высвободившись из объятий, она отступала к распахнутой двери, а за ее спиной тусклый рассвет, предвестником беды, вползал через порог мирного, уютного дома.
  - Простите меня! Если сможете...
  ...
  Дождь стекал по щекам и капельками дрожал на кончиках ресниц. Она хотела плакать и не могла. Не могла даже заставить себя закрыть глаза, чтобы не видеть человека, идущего к ней по грязному двору таверны. Неблагодарный, равнодушный, бесчувственный, принявший как должное все, что дали... Нет, все, что она украла у беспечных детей, расплатившись за добро угрозой опалы и смерти. Незнакомец, чье хладнокровие граничило с вызовом. Он, не таясь, провел ее мимо двух постов и остановился поговорить о чем-то с бродячим торговцем всего в двух шагах от сторожевой башни. Дерзкий безумец, выбравший многолюдный тракт лишь потому, что это кратчайшая дорога на север. Какое ему дело до ее угрызений совести и кошмаров? До того, что в каждом встречном всаднике она с ужасом узнавала своего... бывшего мужа?
  Стайлз крепко перехватил уздечку.
  - Слезайте. Придется сменить лошадей. Эти не приучены ходить под седлом, а у хозяина есть неказистая, но выносливая пара. Как раз то, что нужно.
  Джулия смотрела на него сверху вниз, не произнося ни слова. Потом спрыгнула на землю и, поскользнувшись, чуть не упала, но, стоило мужчине подхватить ее, отпрянула, словно обжегшись. По лицу короля скользнула тень.
  - Вы совсем промокли. Идите под навес, я скоро вернусь.
  - Не нужно.
  Стайлз обернулся.
  - Что?
  - Не нужно возвращаться.
  Она вытащила из-под плаща подаренный сестрами кошелек.
  - Забирайте лошадей и деньги. Я больше ничем не могу вам помочь.
  - Джулия... - Руки мужчины уверенно легли на плечи, так, будто он имел право утешать или бранить.
  - Отпустите! - Она вырвалась и, не удержавшись, с размаху села в жидкую грязь. - Оставьте меня в покое!
  Стайлз наклонился поднять ее но, вдруг передумал.
  - Хотите, чтобы я ушел? Хорошо. Только сначала ответьте: что вы станете делать, когда я оставлю вас в покое?
  В спокойном хрипловатом голосе Джулия услышала издевку.
  - Какая вам разница, куда я пойду и что стану делать? Кто вы такой, чтобы требовать у меня отчет? - Сжатый кулачок ударил по луже. Жалкая, почти смешная в своей отчаянной ярости, она сидела посреди двора, у ног мужчины, который лишь пожал плечами в ответ на гневный крик. Проклятый дождь, до этого сеявший капли сквозь мелкое сито, не найдя лучшего момента пустился с новой силой, выбив по крыше таверны барабанную дробь.
  - Довольно! - Стайлз рывком выдернул ее из грязной лужи и, не обращая внимания на возмущенный отпор, поволок в таверну.
  - Хозяин! Нам нужна комната, горячая вода и несколько одеял. Живее!
  Джулия не успела опомниться, как оказалась на широкой кровати, составлявшей единственную меблировку довольно убогой, но чистой комнатенки. Мокрый плащ полетел в угол, а король Сарвены, опустившись на одно колено, стал снимать с нее башмаки.
  - Убирайтесь, - прошипела женщина, поджимая ноги.
  Мужчина скривился в подобии улыбки.
  - Уберусь когда получу ответ. И перестаньте брыкаться, вы уже испачкали все одеяло. - Его пальцы скользнули по голым ступням, а в прищуренных глазах вспыхнули искорки смеха. - Может, помочь вам раздеться?
  От такой бесстыжей наглости Джулия потеряла дар речи. Ослепшая и оглохшая от злости на весь мир, она не заметила, что, вставая с колен, он тихо охнул, кусая губы, и отвернулся к стене, стараясь подавить приступ кашля, и осторожно растирая ладонью грудь. Стайлз печально усмехнулся, слыша за спиной разъяренную возню.
  - Чем дольше вы будете молчать, тем дольше я останусь.
  Джулия вскинула голову, вырывая из спутанных волос шпильки.
  - Хотите знать, куда я пойду? Я вернусь в Урбис.
  Плечи мужчины дрогнули.
  - Разве я не сказал, что вас...
  Он оборвал себя, потому что на пороге показались хозяин таверны, лично тащивший деревянную бадью и девчонка-рабыня с двумя ведрами горячей воды.
  - Отлично. И принесите что-нибудь поесть.
   Наблюдая, как над бадьей поднимается пар, Джулия дошла до точки кипения. Негромко побеседовав с хозяином, Стайлз запер дверь, и демонстративно не поворачиваясь, облокотился о косяк.
  - Чего вы ждете? Вода стынет. - Язвительные нотки в голосе короля подстегнули негодование.
  - Вы сумасшедший!
  - Не больший, чем вы, - жестко парировал Стайлз. - Вернуться в столицу - безумие. Вы не пройдете заставу, как будете узнаны. И что потом?
  - Какое вам дело! Забудьте меня, как забыли галата.
  Серебряный волк медленно обернулся. Джулия вонзила в него испепеляюще-презрительный взгляд.
  - Мне не придется проходить заставу. Я спущусь по реке. За несколько медных монет любой рыбак довезет меня до старой пристани. Там слишком людно и можно легко затеряться в толпе. - Она тряхнула головой и янтарно-рыжие волосы рассыпались по плечам. Мужчина смотрел на нее с почти осязаемой нежностью.
  - Дом Лертеса у самой воды, - вызывающе продолжала Джулия. - Он ждет меня и укроет от всех. Я узнаю, что стало с галатом и, если он жив, попытаюсь спасти. А если нет... - Она зажмурилась, комкая грязный подол.
  - Кто такой Лертес? - мягко спросил Стайлз.
  Джулия, все еще находясь во власти тягостного видения, шепнула:
  - Мой старый учитель и друг.
  - Ясно. - Подойдя к кровати, Стайлз взял забытый на одеяле кошелек. Легко коснулся склоненной золотистой головки. - Сделайте одолжение, дождитесь меня. - И вышел.
  В первое мгновение Джулия не поняла, что происходит. Потом, услышав звук поворачивающегося в замочной скважине ключа, бросилась к двери.
  - Откройте! Выпустите!
  - И не подумаю, - спокойно откликнулся серебряный волк. - Я должен быть уверен, что вы не наделаете глупостей, пока я вернусь.
  Джулия ударила по доскам, загнав занозу.
  - Не тратьте силы. - В голосе мужчины звучала насмешка. - Я сказал хозяину, что такому красавцу, как я, нелегко удержать женщину, и он поверил. Так что вам, несравненная монна, придется посидеть взаперти.
  - Чудовище! Зверь! Отоприте! - Слезы брызнули, смывая истеричную злость. - Вас же схватят... Убьют...
  
  Глава 36
  
  Марк пинком перевернул окоченевшее тело, не обращая внимания на липкую, бурую грязь. Удовлетворенная улыбка странно контрастировала с нервным тиком, перекосившим лицо легата.
  - Значит, ты не знаешь, куда она отправилась?
  Стоявший в сторонке юноша отшатнулся, почувствовав тяжелую волну ненависти, способную смести все живое.
  - Клавдия сказала... - Он рванул застежку плаща, обливаясь потом под пронизывающе-ледяным ветром. - Клянусь, моя жена не знала! Она думала, что Джулия...
  - Не смей! - взвыл Друз, вжимая голову в плечи. - Не смей, называть ее так. Джулия умерла! А 'эта женщина'... - Пальцы легата медленно сжались. - Эта женщина тоже умрет. Чуть позже...
  Тит Марсий, затравленно всхлипнул.
  - Я хочу помочь, Марк. Я сделаю все, что ты прикажешь.
  Друз глянул на него через плечо и снова мрачно уставился себе под ноги. Шум городских улиц, неравномерными всплесками, проникал в окруженный глухими стенами тупик. Не выдержав, Тит подошел ближе.
  - Марк, что теперь будет? Что с нами станет, когда узнают?
  Марк вышел из ступора, одним молниеносным движением отшвырнув юношу к стене.
  - Никто никогда ничего не узнает. Ты заставишь молчать тех двух дур, что едят твой хлеб. А сам станешь моим рабом, тенью, пока все не закончится. Ты понял меня?!
  Тит только кивнул, понимая, на какой волосинке висит сейчас его жизнь. Глаза легата были пустыми и сумасшедшими.
  - Даю тебе один день, чтобы заткнуть рот жене. Потом мы уедем.
  Марк отпустил его и, не оборачиваясь, быстрыми шагами направился к поджидавшим слугам. А юный Марсий все стоял, не в силах пошевелиться или отвести взгляд от мертвого тела. Стряхнуть ощущение, что это он уже лежит на холодной земле с зияющей ножевой раной в горле.
  - Почему он решил, что это был волк? - наконец потерянно спросил юноша, словно ожидая услышать ответ мертвеца.
  
  Обхватив руками колени, Джулия следила, как уходит тьма. Неумолимо и безжалостно приближая начало нового дня. Весь ее мир сомкнулся до пределов убогой комнаты, до звуков, доносящихся снаружи, до скрипа ступеней, ведущих к двери. Она уже знала шаркающую поступь хозяина таверны и дробный топот служанки, и уже давно готова была отдать сердце в обмен на... Он споткнулся на середине лестницы, чуть помедлил, отпирая дверь а, войдя, тяжело перевел дыхание. Джулия разжала сведенные в замок онемевшие пальцы. Сосущая под ложечкой жажда надежды, сменилась облегчением. 'Вернулся! Живой!'
  - Убирайтесь!
  Стайлз покачал головой и закашлялся.
  - Не могу. Даже если бы и хотел, не смогу сделать больше ни шагу. - Он привалился к дверному косяку, начав было стаскивать перекинутый через плечо плащ, но только туже затянул импровизированную перевязь и сдался, прижимая к груди левую руку.
  - Джулия...
  - Я не хочу ничего знать. Ничего не хочу слышать. Я же просила! Просила оставить меня в покое. - Она говорила, стараясь в полумраке разглядеть его лицо. Говорила, проворно соскользнув с кровати и подбежав к нему. Говорила сердито и раздраженно, а пальчики уже развязывали узел, снимали с него плащ и распускали шнуровку на куртке.
  - Кровь.
  Стайлз остановил ее, взяв за руку.
  - Галарт жив и свободен.
  Джулия резко подняла голову.
  - Где он?
  - Направляется на север Пурии вместе с вашим учителем.
  Удивленно-недоверчивая пауза была красноречивее любых слов.
  - Не знаю, как и где они встретились, - ответил на безмолвный вопрос Стайлз. - Служанка из дома на пристани сказала, что ее хозяин сначала исчез на несколько дней, а после появился глубокой ночью, в компании бородатого типа бандитской наружности. Если добавить что, упомянув бродягу, девица мечтательно закатила глаза - сомнения отпадают сами собой. - Стайлз усмехнулся, но тут же сжал губы, подозрительно качнувшись вперед.
  - Да сядьте вы, в конце концов, - воскликнула Джулия.
  - Я бы лучше прилег, - пробормотал мужчина, позволяя ей довести себя до кровати. Но она не дала ему лечь. В комнате было уже достаточно светло, и Джулия засуетилась, доставая чистые повязки и игнорируя почти просящий взгляд. Стайлз обреченно вздохнул. Боль измотала его до такой степени, что малейшее прикосновение вызывало невольную дрожь.
  - Неужели все это вы узнали от служанки? - Джулия старалась отвлечь его, задавая вопросы. - И как вам вообще удалось выбраться из Урбиса?
  - Дважды убить нельзя, - сквозь зубы прошипел Стайлз. - Серебряный волк мертв, а его голова выставлена на главных воротах арены. Интересно, где они нашли этого беднягу?
  - Вы что, ходили смотреть? - брезгливо ужаснулась Джулия.
  Стайлз скривился.
  - Хватило других забот. Кстати, у вас тоже есть двойник. Именно по ее следу и помчался в Пурию Галарт.
  Джулия, слишком занятая, чтобы вдумываться в смысл фраз, машинально хмыкнула.
  - Странно...
  И вдруг насторожилась. Она знала каждую царапину на этом теле и не могла не заметить свежий кровоподтек на боку.
  - Где вы так ушиблись? - Пальчики осторожно пробежали по коже, но мужчина резко отстранился. Слишком резко, для такого легкого прикосновения.
  - Упал.
  - Неужели? - Джулия нахмурилась, стараясь прочесть ответ на его лице. - Судя по всему, вы упали на чей-то кулак... - Она сделала паузу, получив в награду за прозорливость кривую волчью ухмылку, и разозлилась окончательно.
  - Это невыносимо! Я требую... - Гневная тирада оборвалась растерянным вздохом. Коварно пользуясь тем, что женщина присела подле него на корточки, Стайлз, наклонившись, поцеловал ее в лоб.
  - Разве я могу что-нибудь утаить от несравненной монны? Считайте этот синяк разменной монетой за информацию.
  Джулия, на щеках которой, мгновенно расцвели пунцовые маки, сердито проворчала:
  - Вы подрались. Но зачем?
  - Увы, ответы на некоторые вопросы можно получить только силой. Вот и пришлось.
  - Но это жестоко.
  - Да что вы говорите? - взвыл Стайлз, потому что именно в этот момент Джулия сняла присохший к ране кусочек повязки. - Не тем ли самым методом, вы, несравненная, хотите разговорить меня?
  Джулия вспыхнула и не проронила больше ни звука, пока не уложила его в постель.
  - Отдохните.
  Король Сарвены наблюдал за ней с виноватой улыбкой.
  - А вы?
  - Я? - Она зябко переступила с ноги на ногу, лишь сейчас заметив, что не обула башмаки. Скользнула взглядом по пустым углам. Кроме кровати, в комнате не было даже лавки.
  - Если хотите - между нами будет лежать нож. - Чуть отодвинувшись, спокойно предложил Стайлз и добавил с едва уловимой горечью: - Впрочем, я так устал, что любые условности теряют смысл. Прошу, посидите рядом со мной.
  Джулия нерешительно потопталась, разглаживая ладонями измятое платье.
  - Хорошо, я присяду, здесь, в уголке.
  - И укройте ноги, вы же замерзли. - Он проворно выдернул из-под нее край одеяла.
  - Прекратите, - вспылила Джулия. - Иначе я уйду.
  - Куда? - совершенно невинным тоном поинтересовался Его Величество.
  - Не знаю, но уйду.
  В комнате стало так тихо, что казалось, звенят пылинки танцующие в луче света. Джулия следила, как паучок спустился к изголовью кровати.
  - Не называйте меня несравненной.
  - Не буду.
  Женщина кивнула и немного успокоилась. Мужчина лежал, закрыв глаза, но его пальцы то и дело сжимались в кулак, а губы кривились в жесткой усмешке.
  - Скажите, вам знаком некий Тиберий Ларх? - вдруг спросил Стайлз.
  - Редкая сволочь, - не раздумывая, откликнулась Джулия.
  Морщинка сомнений, прорезавшая лоб короля разгладилась, и он вздохнул:
  - Уже легче.
  Она хотела спросить его, потребовать ответа, и промолчала. Удивленно осознав, что не нуждается ни в каких объяснениях. Что здесь и сейчас, рядом с этим чужим, дерзким человеком, ей в кои-то веки стало тепло и спокойно, и пусть весь остальной мир летит в тартарары. Хоть ненадолго.
  
  Приотворив дверь, хозяин таверны замер, натолкнувшись на взгляд постояльца. Мужчина предостерегающе поднес палец к губам. Другой рукой он нежно обнимал женщину, которая спала, свернувшись калачиком у него под боком. Солнце пылко целовало растрепанные волосы спящей, придавая открывшейся картине трогательную прелесть. Однако хозяин тут же попятился, ведь, хотя на губах мужчины и блуждала мягкая улыбка, в его глазах четко читалось, что тот, кто рискнет нарушить сейчас их покой, вряд ли сумеет дожить до следующего рассвета.
  ...
  - Почему? Разве в Урбисе мало подонков, способных всадить в горло нож ради пары монет? - Гай Флавий кружил по комнате, теребя золотую цепь. Невозмутимый, как деревянный истукан, телохранитель, молча следил за хозяином.
  - Тиберий Ларх - правая рука Друза, и значит, был посвящен во все его тайны. Вчера я видел, как Марк о чем-то шептался с ним на ступенях совета, а сегодня этот мерзавец мертв. - Флавий прервал монолог, уставившись в стену. - Совпадение? Нет! С чего бы тогда Друз, сломя голову, помчался любоваться покойником, да еще разорался на весь квартал? Что он сказал? Повтори.
  - Слуги стояли слишком далеко, но могут поклясться - он дважды упомянул волка.
  Глава совета рванул цепь, снова закружив на месте.
  - Волк! Неужели он все это время был здесь? В Урбисе? - Унизанный перстями палец легонько ткнулся в грудь телохранителя и тот посерел, опуская голову.
  - Мой господин...
  - Да, я твой господин, - ласково проворковал Флавий. - И я прикажу вырвать тебе сердце, если ты упустишь беглецов.
  - Они нужны мне живыми. Все трое. Один - чтобы расправиться с Друзом. Другой... - Глаза советника вспыхнули черными угольками, и он задохнулся, предвкушая расплату.
  - А женщина... Ее я отдам тебе. Сначала...
  Телохранитель поклонился еще ниже.
  - Обыщите город. Каждый притон, каждую щель, - рявкнул Флавий, с трудом вырвавшись из плена кровавых грез. - Сотню, тысячу раз!
  - Прикажете мне остаться в Урбисе? - чуть слышно спросил телохранитель.
  - Нет. Нужно доверять чутью безумца. Ты будешь следить за Друзом. Могу поспорить на доходы с его имений, - Флавий хихикнул, - тот, кто оставил отметины на горле глупца Тиберия, теперь знает то же, что и наш благородный легат.
  Он подошел к столу и плеснул вина в чашу. Пурпурная влага брызнула через край, залив карту Империи. Глава Ринийского Совета, прищурившись, наблюдал, как растворяются очертания границ и что-то, похожее на страх, мелькнуло на рыхлом, нарумяненном лице.
  - Постой, - остановил он бесшумно шагнувшего к двери телохранителя. - Запомни. Если вам не удастся взять сарвенского волка живым - дайте ему уйти.
  Немного помедлив, но, так и не дождавшись еще каких-либо приказов, телохранитель исчез. А его хозяин, оставшись в одиночестве, пил терпкое, густое как кровь вино и облизывал кончиком языка пухлые губы, словно старался не потерять ни единой капли.
  ...
  Два путника, нахлестывая лошадей, пронеслись мимо сторожевого поста, и только выехав на размытый дождями участок дороги, натянули поводья. Усталые лошади тут же перешли на шаг, осторожно переступая вывернутые камни.
  - И все-таки, это было смешно, - хмыкнул Галарт, рукавом вытирая лоб.
  Немного отставший от него Лертес, сокрушенно покачал седой головой.
  - Какой позор! Я думал, что провалюсь сквозь землю.
  - Да ну? - Галат развернулся в седле, закинув ногу на шею лошади. - То-то таращились на них с таким любопытством. Едва с места сдвинул.
  Старик возмущенно фыркнул:
  - Молодой человек, я с самого начала был против идеи врываться в комнату.
  Галарт, уже не сдерживаясь, хохотал:
  - Ага! И пинка мне дали, стараясь удержать от неподобающего поступка. Да если б не вы, я тихонько заглянул бы в окно, а не ввалился с треском и грохотом. Несчастные просто обалдели. В такой момент им гости явно были ни к чему. Думаю, теперь обоих придется к бабке водить, чтоб испуг снимала.
  Он покосился на смущенно притихшего Лертеса и злорадно спросил:
  - Вот скажите, зачем вы за мной следом полезли? Чтоб рассмотреть получше? Интересно стало?
  Старик закрыл лицо руками.
  - Прекратите. Довольно насмешек. Я ведь не знал.
  Галарт серьезно кивнул, а спустя мгновение, прыснул со смеху, держась за живот.
  - Оно понятно. Только к чему вы стали их учить жизни? Как вы ее назвали?
  - Презренная блудница, - проворчал старый учитель и добавил, старясь побороть стыд здравостью суждений. - Надеюсь, мои слова послужат уроком.
  - Да ладно, - махнул на него рукой Галарт. - Известное дело - любовь. Против нее не попрешь.
  Он еще пару раз хмыкнул, и веселая усмешка сбежала с его губ.
  - Все хорошо, но куда теперь ехать? Я был уверен, что мы идем по нужному следу, а в результате всего лишь напугали до заикания влюбленную парочку. И зачем этим дуралеям понадобилось разводить таинственность? Лица закрывали, прятались по углам.
  - Мой друг, - важно изрек овладевший собой Лертес. - По законам Ринии, прелюбодеяние карается смертью. Особенно, если речь идет о знатной даме, а женщина, которую мы настигли, явно делила ложе не со своим мужем. Она может дорого поплатиться за слабость.
  - За все нужно платить, - равнодушно огрызнулся галат, лихорадочно отыскивая выход из тупика. - Важно другое: где Джулия? Неужто придется возвращаться в Урбис?
  Лертес молчал, понуро сгорбившись в седле. Лошади медленно брели по дороге, пользуясь пассивностью седоков, совсем отпустивших поводья.
  - Проклятье! - в сердцах выругался Галарт, стукнув кулаком о ладонь. - Я не знаю что делать! Если Стайлз жив - он пойдет на север. - Взгляд галата уперся в затянутый серыми тучами горизонт. Где-то там, за сырой, косматой пеленой, вздымались к небу заснеженные гранитные пики. А еще дальше лежала обезглавленная Сарвена. Что за речи подхватывало сейчас эхо королевского замка? Чьи стяги реяли над Реатой?
  Галарт мрачно скрипнул зубами.
  - Если Стайлз жив - ему придется туго.
  - А если он мертв, - тихо откликнулся Лертес, - чем ты сможешь помочь своей госпоже?
  - Не знаю! - заорал галат, спрыгивая с лошади прямо в середину громадной лужи. И, зачерпнув мутной воды, вытер разгоряченное лицо. - Будь я проклят! Не знаю.
  Старик смотрел на него с состраданием и печалью.
  - Поезжай домой.
  - Кажись, мы снова перешли на ты, - с тенью прежней насмешки проворчал Галарт.
  - Прошу вас, уезжайте. Предоставьте мне самому отыскать мою девочку, - взмолился Лертес. - Если вас схватят в Ринии - она погибнет. Подумайте.
  - Я подумаю. - Галат прошлепал по луже и уселся на придорожный камень.
  Наконец, когда Лертес уже начал нервничать, он вскинул голову, оглядываясь по сторонам.
  - Где мы находимся?
  - Совсем недалеко от Таринума - маленького городка на берегу Пады. По ту сторону реки начинаются дикие земли.
  В голосе старика прозвучал такой откровенный намек, что галат зло усмехнулся.
  - Ладно, я все понял. Доедем до города и распрощаемся. Незачем лишний раз нарываться на неприятности. Не так ли, господин учитель?
  Оставшийся путь они проделали в полной тишине. И хотя, мучимый сомнениями и угрызениями совести Лертес несколько раз демонстративно покашливал, разговора не вышло.
  Впереди уже показались первые крестьянские дома, а вдоль обочин протянулись плетеные изгороди, когда Галарт не на шутку встревожился, заметив двух мальчишек, оживленно махавших в его сторону руками. В забрызганном с головы до пят грязью, усталом всаднике не было ничего способного привлечь столь неуемное внимание, но оседлавшие забор сорванцы прямо-таки подпрыгивали от возбуждения и чирикали, как голодные воробьи. У галата противно заныло в животе. С тех пор, как они со стариком покинули столицу, им просто неприлично везло и вот, кажется, удача решила повернуться спиной. 'Западня?' - гадал Галарт, отчаянно стискивая поводья и цепко всматриваясь в каждый кустик. Будь он на месте преследователей - лучшего дозора, чем эти глазастые, маленькие пройдохи, не найти. Сейчас они слезут с забора и побегут докладывать. Мальчишки и правда покинули насест, но вместо того, чтобы помчаться в город, устремились ему навстречу. Не имея возможности предупредить Лертеса, галат хлестнул лошадь, пытаясь оторваться как можно дальше от старика и надеясь, что у того хватит ума или самолюбия не броситься вдогонку. Может и к лучшему давешняя размолвка?
  Пусть их схватят - лишь бы не вместе. Мало ли с кем, мог ехать по одной дороге почтенный Ринийский господин?
  - Эй, дядька! - Мальчишка бесстрашно бросился прямо под копыта скачущей лошади. Бедное животное испуганно прянуло в сторону, едва не сбросив галатта.
  - Погоди! - вопил гаденыш, цепляясь за поводья.
  Галарт зарычал, тщетно пытаясь усмирить лошадь. Второй малец схватился за стремя.
  - Скажи, тот седой дед - твой господин?
  Галату было плевать на мальчишек. Он бы стряхнул их, как прилипшие к сапогу листья, но что-то неправильное в последовательности событий выбило его из колеи. Зачем было останавливать здесь, посреди чистого поля? Он ждал нападения, но поблизости не было видно ни одного взрослого, и уж тем более, вооруженного человека.
  - Пошли прочь!
  Мерзкие прилипалы и не подумали отстать, загалдев еще громче.
  - Нет, ты скажи, хозяин он тебе, или нет? Если да - у нас для тебя есть слова.
  - У меня для вас тоже парочку слов найдется, - процедил багровый от бешенства галат.
  Почти нагнавший его Лертес удивленно наблюдал за происходящим. Наверное, сочтя старика более легкой добычей мальчишки отцепились от разъяренного галата.
  - Эй, господин! Этот дикарь - твой слуга?
  - Конечно, - невозмутимо отозвался Лертес, а Галарт слабо застонал, проклиная все на свете.
  - Тогда вот... - вихрастый нахаленок насупил брови. - Волк поймал перелетную птицу.
  Товарищ толкнул его в бок, перебив:
  - Да нет, не так. Велено было сказать, что птица поймала волка.
  Сердце галата трепыхнулось в груди, а перед глазами плыло, словно он крепко ударился головой. Странно хмыкнув, мужчина сполз с седла на землю. Стоя над ним, мальчишки продолжали спорить:
  - Да, не сможет птица, волка поймать!
  - Смотря какая, - прошептал Галарт и захохотал: - Эта перелетная птичка все сможет. Мне ли не знать...
  
  Глава 38
  
  Огонь в очаге, дождь за окном, мужчина рядом. Все это уже было в ее жизни, только иначе. Мир изменился, опрокинув привычные ценности, подменив знакомые страхи. И каждое слово, жест или взгляд - будто с чистого листа. Впервые. Можно загадывать нехитрые желания, не зная, сбудутся ли они. Доверчиво ждать чуда, подставляя ладони упавшей с неба звезде. Можно все, были б силы забыть о прошлом.
  Укрывшись пледом, Джулия сделала вид, что задремала. Стайлз, сидя за столом, изучал глиняную кружку и хмурил брови. За неимением карт он использовал грубые рисунки, которые хозяева постоялых дворов наносили на посуду. Дороги, перекрестки, города - вехи на пути беглецов. Они бежали от смертельной опасности и друг от друга. Ни разу с того дня, когда Стайлз вернулся из Урбиса, Джулия ни о чем не спросила. А он ни разу не прикоснулся к ней, с того момента, как увидел панический стыд в глазах женщины, проснувшейся в его объятьях. Странно, но именно этот молчаливый договор стал спасением. Нельзя солгать, если не задан вопрос, и оттолкнуть, если держат дистанцию. 'Что с нами будет?' 'Кто я для тебя?' Заливистый свист разорвал тишину. Стайлз быстро выглянул в окно и, кивнув кому-то, снова опустился на лавку. Джулия растерянно замерла, пыталась разгадать смысл улыбки мелькнувшей на губах короля. Скрестив на груди руки, он даже не шелохнулся в ответ на грохот. Дверь распахнулась, и в тесную комнатку постоялого двора влетел рослый, бородатый тип. Джулия успела только пискнуть, оказавшись в его объятиях.
  - Хозяюшка! Моя хозяюшка! - Галарт сгреб ее вместе с пледом и, приплясывая, закружил по комнате, едва не сбив с ног вбежавшего следом Лертеса. Старик дергал его за рукав, причитая:
  - Дикарь, варвар! Отпусти ее, сейчас же отпусти!
  Но галат продолжал тискать Джулию и, в конце концов, жарко поцеловал.
  Стайлз хмыкнул:
  - Вижу, путешествие по Ринийским дорогам не подточило твоих сил.
  Галарт обернулся, свершено не смутившись.
  
  - Ваше Величество! Как же я рад вас видеть! Да за такой приз я готов еще пару раз сбегать в Урбис и обратно.
  Джулия невольно прижалась к груди галата, словно испугавшись, что он тотчас приведет шутку в исполнение. Его бесцеремонный, жадный порыв оказался тем эликсиром, которого требовала измученная душа. Просто закрыть глаза и забыть, отдаваясь вихрю. Но искра радости, едва вспыхнув, угасла, захлебнувшись слезами старика.
  - Дитя. Несчастное мое дитя. - Лертес, практически вырвав ее у Галарта.
  - Прости... - Горечь вины сдавила ей горло, обрывая слова. Каждый шаг был оплачен слезами и кровью, каждый взмах сломанных крыльев причинял боль.
  - Я никогда больше с тобой не расстанусь, - рыдал Лертес. - Время безумств прошло.
  - Ну-ну! - поощрительно рявкнул галат. - Пришло время драпать.
  Он шагнул к Стайлзу, крепко пожал протянутую руку.
  - Проклятье! Ваше Величество, я так счастлив, что готов и вас расцеловать. Но, я потерплю. Даже не стану спрашивать, где вы скрывались и как нас выследили. Главное - мы живы и свободны, а до границы всего ничего. Нужны свежие лошади. Своих мы почти загнали, и придется помозговать, как в этой дыре раздобыть сносную четверку и запасных. Джулия - легка, как перышко, но себе...
  - Что?! - взвился Лертес. - Мы никуда не поедем. Довольно! Вам мало того, что она погубила свою честь? Хотите отнять и жизнь?
  - Ах ты, упертый старый...
  Стайлз остановил галата взглядом.
  - Мы все покинем город. Погоня идет по вашему следу, отставая на день, если не меньше...
  Джулия вздрогнула, а Лертес с гневным подозрением взглянул на человека, которого считал причиной всех бед.
  - Как вы можете знать?
  - Так же, как узнал где смогу перехватить вас, - спокойно ответил Стайлз. И подтолкнул галата к выходу.
  - Пойдем, покажу, что успел разведать. Быть может, свежим взглядом ты сможешь...
  - Уезжайте! - истерично закричал старик. - Оставьте нас!
  Стайлз покачал головой.
  - Прошу - успокойтесь. - Но, видя, что призыв к спокойствию возымел на возбужденного старика скорее противоположное действие, мягко добавил: - Что ж, видимо, придется вспомнить скверную привычку - уходя запирать дверь.
  Лертес онемел, задохнувшись от возмущения.
  
  Спускаясь по лестнице, Галарт ехидно щурясь, почесал бороду.
  - Хочу предупредить - дверь запирать бесполезно, этот старикан довольно сноровисто лазает в окна.
  - Неужели? - засмеялся Стайлз, но смех перешел в кашель.
  - Как ваша рана? - встревожился галат.
  Стайлз осторожно перевел дыхание.
  - Напоминает о том, что прежде чем действовать - стоит подумать.
  Галарт что-то невнятно буркнул, опуская глаза. Рука короля легла ему на плечо.
  - Спасибо.
  - Мне-то за что?
  - За то, что отвел клинок.
  Этого галат уже не выдержал, безотчетно выпалив:
  - Я ж случайно! Нечаянно, в смысле... - И окончательно смутившись, взвыл: - Да ну вас! Загоняли меня тогда по всей арене до дрожи в коленях, а теперь рожи корчите!
  - Мне больно смеяться, - покаянно пояснил гримасу Стайлз. - Давай чуть позже обсудим: какой я глупец.
  Он умолк, горько усмехнувшись собственным мыслям.
  - Безнадежный глупец, все еще надеющийся на чудо.
  - Вы это о чем? - насторожился Галарт.
  - Не важно.
  Задворками они вышли к реке.
  - Смотри. Вместо моста у них паром. Место выбрано не зря, дальше течение идет по косой, прижимаясь к противоположному берегу. Добраться туда - перерубить основной канат и через реку только на лодке или вплавь. А на той стороне... присмотрись.
  - Лошадки! - Галарт хлопнул в ладоши. - Кажись, алийские.
  - Да. Ждут покупателя. Объезжены четыре кобылы, которые привели табун. Остальные не знают седла...
  - Четыре? - перебил галат не в силах сдержаться. - Ну, Ваше Величество, я начинаю верить в судьбу.
  Сталз пожал плечами.
  - Верь, но учти - когда припечет, львиная доля проблем будет твоя. Сдвинуть паром с места задача не из легких. А после, еще и драться придется. Охрана при лошадях, человек трое-четверо, меняются каждый вечер. У тебя есть оружие?
  - Откуда? - весело хлопнул себя по пустому поясу галат. - Я слуга. Вольноотпущенник бедного учителя истории и словесности. Мне не положено путешествовать с мечом. Наверное, по Ринийским законам, грабеж учителей - святое дело и слугам не стоит вмешиваться, если что. Хотя, я сам пару раз чуть не стукнул этого говоруна Лертеса. Старик всю дорогу планы строил, такую околесицу нес - уши вяли.
  - О чем он говорил? - с как-то болезненной решительностью спросил Стайлз.
  Не уловив смены интонации, Галарт небрежно фыркнул.
  - Императору в ноги пасть собирается. Видно, чтоб тому удобней было об него эти самые ноги вытирать. Еще хвастал - заступников для своей ненаглядной девочки найдет, мол, стольких отпрысков знатных семей уму-разуму учил - не откажут. А пока заступники в очередь строиться будут, они с моей хозяйкой в его домике у моря пересидят.
  - Нет, - нахмурился Стайлз. - Там их, скорее всего, уже ждут.
  - А я о чем! Но он же упрямый, как баран и такой же наивный. Что будем делать, если упрется?
  - Ничего.
  Галарт хмыкнул но, взглянув в лицо короля, растерялся.
  - Ваше Величество?
  - Сделай одолжение, - отрешенно прервал его Стайлз, - обращайся ко мне как-то иначе.
  Галарт хотел съязвить, но в последний момент, одернув себя, лишь проворчал:
  - С чего это вдруг у меня появилось такое пакостное чувство, будто выскочил на арену безоружным? Что происходит, а?
  Стайлз молча смотрел, как моросящий дождь рисует на воде загадочные знаки.
  Не обменявшись больше ни словом, они вернулись на постоялый двор.
  В общем зале было темно и сыро. Убогое заведение с вечно пьяным хозяином не пользовалось особой популярностью среди торговцев, приезжавших в Тариниум ради сделок с жителями приграничных земель, а зимой, когда торговля почти замерла - вовсе опустело. Единственная служанка возилась на кухне, щедро посыпая проклятьями пригоревшую похлебку, тупые ножи и никчемную жизнь. Ее хозяин, в обнимку с кувшином дешевой браги, храпел в пыльном углу.
  Стайлз, казалось, не замечал ничего вокруг. Швырнув мокрый плащ на один из столов, он сел подле холодного очага ссутулив плечи и воткнув неподвижный взгляд в одну точку. Галарт топтался возле него, не зная, куда приткнуть свою жажду деятельности. После всех мытарств и неопределенности бедняга, наконец, обрел почву под ногами и теперь готов был свернуть горы, но никто не желал сдвигаться с места и даже разговаривать. Трижды сбегав по скрипучей лестнице вверх-вниз, галат только раздраженно плюнул, заставая одну и ту же картину: Джулия, завернувшись в плед, смотрела в окно, а Лертес, как верный пес, стерег каждый ее жест и рычал на галата, стоило тому переступить порог. Произнеся перед королем два страстных монолога на тему добычи оружия и способов борьбы с упрямыми учителями словесности но, не дождавшись ответа, Галарт вконец рассвирепел. Выскочив во двор, он приволок охапку дров и начал заталкивать их в заросший копотью очаг с такой злостью, что на шум из кухни выглянула служанка.
  - Огня дай! - рявкнул на нее галат. - Да что вы все точно пришибленные! Воздух здесь такой что ли?!
  - Уймись, - тихо попросил Стайлз. - Дай подумать.
  - О чем тут думать?! Сматываться нужно! Вот стемнеет - переправимся на ту сторону, пустим паром поплавать на воле, чтоб не догнал никто, а сами на лошадей и фить... ищи ветра в поле. Хороший же план!
  - Это не план, а вопль отчаяния. Я в тупике, любой шаг - заведомая гибель. - Стайлз говорил почти шепотом, так что галат вынужден был сесть рядом и склонить голову прислушиваясь.
  - Нас настигнут. Если в дороге - будет открытый бой, шансов выиграть который, попросту нет. Задержаться здесь, сыграть в прятки, вырезая по одному - слишком рискованно. Скорее всего, по следу идут два разных отряда и тех, кто подоспеет позже врасплох уже не взять. Значит, все же - бежать. Но далеко ли убегут женщина и старик? Даже если мы уведем за собой погоню, они останутся...
  - Кто останется?! - вскочил Галарт. - Вы бросите ее?! После всего?!
  - Сядь, - коротко приказал Стайлз, но Галарт набычившись, остался стоять, уперев руки в бока. Серебряный волк продолжил, не повышая голос:
  - Для твоей госпожи единственный выход - умереть.
  В этот момент с улицы донесся тихий свист, и почти тотчас в щелочку приоткрытой двери одна над другой просунулись две чумазые физиономии.
  - Шестеро, - хором выдохнули мальчишки. - Шарят по дворам. Главный - черный, что сажа.
  Сталз резко поднялся.
  - У вас все готово?
  - Плату вперед, - так же синхронно оскалились мальчишки.
  - Обойдетесь, - беззлобно парировал Стайлз.
  - Будь здесь, - бросил он через плечо галату, взбегая по лестнице. - Эти шустрые наглецы сейчас поднесут пару клинков.
  
  Джулия не подняла головы на его голос, впрочем, Стайлз сам избегал смотреть на женщину, сжавшуюся в комочек под лохматым пледом.
  - Собирайтесь.
  Лертес заступил ему дорогу.
  - Куда? Что случилось?
  - То, чего и следовало ожидать. Нас нашли люди Флавия.
  Старик вскрикнул, хватаясь за сердце.
  - О, нет! Что же делать?
  - То, что я скажу, без лишних споров и рассуждений, - жестко отрезал Стайлз.
  Но Лертес и не собирался спорить. Ужас, внушаемый советником, напрочь выбил из него гневную неприязнь к волчьему королю. Прикажи ему сейчас Стайлз прыгнуть в пропасть, он подчинился бы, не раздумывая.
  - Через задний двор спуститесь к реке. Оттуда, мальчики проведут на паром. Ждите нас там. Не пугайтесь, когда начнется шум. Мы с галатом приведем зрителей.
  - Каких зрителей? - все же не удержался от вопроса старик.
  - Заинтересованных, - процедил сквозь зубы Стайлз. - Тех, которые, после, смогут сказать, что своими глазами видели, как вы уплыли на пароме вниз по течению, а я - захватив лошадей, бежал в сторону гор.
  Лертес выронил башмачок Джулии, то ли растерянно, то ли радостно воскликнув:
  - Вы отпустите нас?
  - Не сразу. - Голос у Стайлза стал сиплым, будто сорванным. - Сначала, я должен быть уверен, что вы уцелеете. Придется разыграть вашу смерть.
  - Да поторопитесь же! - прикрикнул он на Лертеса. Старик только охнул в ответ, суетясь вокруг своей драгоценной девочки.
  Стайлз продолжал говорить. Отрывисто, резко и отчужденно.
  - Сумерки и дождь превратят нас в безликие тени. Местные мальчики, сыграв роль женщины и старика, уведут за собой часть преследователей, чтобы те, ниже по течению, вскоре нашли разбитый о пороги паром. Надеюсь, этого хватит, чтобы убедить в вашей смерти. Но, даже если нет - погоня задержится, дав нам время, свернуть в предгорьях на запад, к морю. Я отпущу вас, только посадив на корабль. Не раньше...
  Джулия до крови прикусила губу. Ее обували, кутали в шаль и обсуждали, как ей жить и когда умирать. Не замечая, словно безликую тень...
  - Стоит ли превращать в розыгрыш то, чему давно пора случиться? - спросила она саму себя.
  Ответное рычание короля Сарвены почти заглушило долетевший снизу женский крик.
  - А вы действительно похожи на волка, - задумчиво сказала Джулия, все еще не понимая, что произносит это вслух.
  - А кто сказал, что я человек?
  Схватив Джулию и Лертеса за плечи, Сайлз грубо вытолкнул их на лестницу.
  Если бы Джулия обернулась, то увидела бы в его глазах перехлестнувшее через край отчаянье и возможно повела бы себя иначе в той кошмарной круговерти, которая уже началась, но она, не отрываясь, смотрела вниз, на галата, с размаху размозжившего поленом голову наемнику Гая Флавия.
  
  Когда Стайлз поднялся по лестнице галат остался в полном смятении. Гнаться за женщиной, рискуя потерять корону и жизнь, догнать, вырвать у судьбы, выжить наперекор всему и в результате вслух рассуждать о том, как от нее избавиться? Этого Галарт не в силах был осознать и тем более принять.
  - Эй, дикарь! - Мальчишки по-прежнему глазели на него из-за двери. - Так кому ты служишь, старику или этому, клейменому?
  - Что? - Мысли галата были так далеки от двух маленьких нахалов, что он не среагировал на оскорбительную кличку короля Сарвены. При других обстоятельствах болтливый малец тут же схлопотал бы хорошую зуботычину, но галат даже не услышал его толком.
  - Клейменый посулил нам кошель серебра за труды, - жадно блестя глазами, не отставал мальчишка. - Скажи, есть ли у него деньги?
  - Вряд ли, - безотчетно ответил галат. - Откуда взяться деньгам.
  - Я же говорил, что он не заплатит! - взвизгнул младший из пацанов, добавив такое грязное ругательство, что и солдат посовестился бы марать им язык.
  Мальчишки переглянулись и исчезли, только пятки застучали по настилу двора. Галат тупо смотрел на приоткрытую дверь, за которой сумеречной сеткой висел холодный дождь. До него медленно начал доходить смысл разыгравшейся сцены.
  - Я - идиот! - простонал галат и кинулся обыскивать харчевню в поисках хоть какого-то оружия, но бросил затею, услышав:
  - Сюда, господин! Тута они. Безоружные. И баба рыжая тоже с ними.
  Плюнув на ладони, Галарт подхватил с полу полено.
  Преследователи не стали играть в прятки или блюсти осторожность. Они просто ворвались в таверну через дверь. Все произошло так быстро и главное тихо, что служанка приняла возню в общем зале за очередное сумасбродство непоседливого постояльца. С кувшином масла для светильников и полным совком тлеющих углей она вышла из кухни а, увидев вооруженную толпу, заорала так, что у галата заложило уши.
  Лучшего шанса грех было желать и сучковатое полено с хрустом проломило череп самому торопливому из слегка растерявшихся 'гостей'. Увы, удача, подмигнув галату, тут же подставила подножку. В отчаянной попытке завладеть оружием он оступился, и удар сапогом под дых отбросил его к стене.
  
  Глава 39
  
  Истошный женский крик смыло дождем. Никто не поспешил на помощь, не дрогнули запертые ставни. Городок, разбросанный по берегу реки, будто вымер или уснул крепким сном равнодушия к чужой беде, а над крышей таверны приплюснутой грибной шляпкой начал расползаться дым.
  - Кто-то в этой дыре решил растопить очаг. - Юноша взмахнул рукой, рискуя вывалиться из седла. Его спутник молча стеганул коня, хотя лошади и так неслись бешеным галопом, роняя в грязь хлопья кровавой пены.
  - Нам нужно передохнуть! - собравшись с духом, снова крикнул юноша и скорее догадался, чем услышал презрительный ответ:
  - После смерти отдохнешь.
  Тит Марсий заскулил. Непрекращающаяся гонка давно выбила из него гордость и чувство собственного достоинства, подменив их жалостью к самому себе и почти суеверным ужасом перед Марком Друзом. Порой казалось, что одержимый легат утратил человеческие черты в погоне за женщиной, которая еще недавно была его женой. Ведомый каким-то звериным чутьем, он спрыгнул с коня не доезжая таверны, крадучись заглянул в приоткрытую дверь и затаился, выжидая.
  
  - Где остальные?
  Пламя проворно взбиралось по масляным брызгам на стену, и занесенный над галатом меч вспыхнул золотом.
  'Красиво!', успел с отрешенностью смертника подумать тот, прежде чем иная сталь с едва различимым свистом рассекла дым, а серая тень, перемахнув перила, рухнула на головы нападавших. Хруст сломанных позвонков, перекат, подсечка, растерянный всхлип в ответ на вонзенный в живот собственный клинок - оставляя за собой кошмар агонии, Стайлз стремительно кружил по комнате, тесня противника, прочь от лестницы с немым изваянием старика и женщины. Рваный всплеск последней схватки - хрипло выдохнув, Стайл обернулся. Истинный волк... посреди устроенной им бойни.
  Галарт, наконец, смог спихнуть бьющееся в конвульсиях грузное тело, полюбовался рукоятью ножа между лопаток наемника и зло сплюнул чужую кровь.
  - Ну, и где моя львиная доля? А, Ваше решившее помереть в одиночку Величество?!
  Стайлз не среагировал. Пригнув голову, так что напряженный излом плеч напоминал вздыбленный загривок, он прислушивался к происходящему снаружи. На задворках верещала служанка, ей с монотонной безнадежностью вторил хозяин харчевни. Два голоса жалобно улетали в пустоту. Ни ответных криков, ничего... Только по настилу за приоткрытой, ведущей на тракт, дверью, дробно цокнули копыта, словно всадник не удержал в повиновении коня.
  - К реке, - прохрипел Стайлз.
  - Быстрее! - рыкнул, уже напрямую обращаясь к Лертесу и Джулии.
  Старик торопливо подчинился, оскальзываясь на липком полу, сторонясь короля Сарвены с той смесью отвращения и страха, что внушают несущие смерть.
  Женщина же, оцепенела.
  - Уходи... - С надрывным стоном сквозь тень волка проступил человек. Она порывисто шагнула к нему, но зрачки устремленных на нее глаз вдруг сузились, а верхняя губа обнажила оскал. И Джулия отпрянула. Попятилась, повернув время вспять. Знакомые руки обняли ее, сплетая реальность и бред воедино.
  - Благословенные боги! - шептал Марк Друз, лаская поцелуями шею жены.
  Несчастная качнулась на грани спасительного забытья и... устояла. Взгляд волка держал крепче сомкнутых рук. Заставляя с безжалостной четкостью слышать вибрирующие сумасшествием нотки в голосе бывшего мужа, чувствовать холод ножа, скользящий по горлу вслед поцелуям.
  Стайлз сжался, готовясь к прыжку. Ему не успеть...
  - Алтарь подготовлен, воскурены благовонья... - Легат полной грудью вдохнул запах паленой плоти. Огонь подобрался к телам, жадно танцуя на тризне, эта дикая пляска над стелющимся по полу дымом придавала убогой таверне жуткий облик древних святилищ.
  - Придите, отведайте пиршество!
  Боги безмолвствовали, лишь сизая пелена колыхнулась, стекая с гигантской фигуры - на зов безумца поднимался мертвец. Дымный саван завился спиралью.
  Почуяв движение воздуха, Марк дернулся, и дубовая лавка вместо виска врезалась легату в лоб. Глухой звук удара слился с нечеловеческим рыком - вырвав добычу, Стайлз откатился вместе с Джулией в сторону, чтобы тут же вскочить.
  - Беги волк! - захохотал мертвец, замыкая выход из таверны.
  - Хозяин велел тебя отпустить. - Близкая смерть превратила лицо телохранителя Флавия в черную маску, бельма закатившихся глаз уставились на сарвенского волка. - Беги! Если сможешь...
  Стайлз, без единого звука подхватив Джулию, ринулся через охваченную огнем кухню. Галарт чуть замешкался, отыскивая забившегося в угол учителя изящной словесности, и изрыгнул жуткое проклятье, заметив встающего на четвереньки легата.
  
  - Щур меня! Померещилось, точно померещилось, - бормотал галат, заваливая кособокую заднюю дверь всем, что подворачивалось под руку. Резкий толчок изнутри опроверг слова.
  - Живой, зараза! - простонал Галарт. - Ни в лоб, ни по лбу его не берет. - Дернул вбитые колья, не зная, то ли разбирать баррикаду, то ли добавить. - Когда ж я столько успел?
  Растерянно огляделся, лихорадочно рассуждая вслух:
  - Флавия - жабу румяную, я тогда не добил и гляди - польза вышла. Хотя, от твоего муженька в живом виде один вред. Может, дымом удавится?
  Джулия вскрикнула, осознавая лишь то, что тот, кого она довела до безумия, задыхаясь, скребся о доски.
  - Марк!!!
  Стайлз пошатнулся, отпуская ее.
  - Да, тише ты, - цыкнул Галарт. - Интересно, сколько с ним людей и главное, где они?
  С противоположной стороны горящей таверны какой-то юноша выкрикивал имя легата.
  - Тит?! Тит Марсий! Девочка моя, мы спасены! - До этого с безучастной покорностью взиравший на происходящее Лертес, услышав знакомый голос, воспрянул духом.
  - Оставьте нас! Это все происки Флавия... Вы в сговоре с ним, я сам это слышал. Марк поймет и простит... Тит поможет его убедить... - лепетал старик, бесстрашно отталкивая галата, стараясь освободить дверь, о которую, все слабее, бился Друз.
  - Что за Тит? - огрызнулся Галарт, стряхивая с себя учителя
  - Друг Марка...
  - Ага! Теперь ясно, где его люди. Да придержат их боги слабоумия там же еще чуток... Ваше Величество - уходим!
  Галарт перекинул полубесчувственную Джулию через плечо и побежал к реке, волоча за собой упирающегося Лертеса.
  - Марк...
  Старик откликнулся эхом, выдернул руку и бросился обратно.
  - Куда?! - дернулся за ним галат, но напоролся на взгляд короля.
   .
Оценка: 8.00*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"