В жемчужных сумерках осеннего дня скользнула гибкая тень. Бесшумная и легкая, она миновала сторожку привратника, чтобы уверенно нырнуть в лабиринт парковых аллей. Пунцовые георгины испуганно дрогнули, принимая ее под свою сень, а стройный клен уронил последний лист, спеша скрыть ее следы. Немного помедлив на берегу пруда, тень устремилась к дому. Проворно взобралась по виноградной лозе и прыгнула на каменный подоконник черной кошкой. Сквозь щелочку в ставнях вытекал золотистый свет. Кошка изогнулась, вонзая когти в дерево. Щель стала немного больше, позволяя разглядеть комнату с почерневшими от времени дубовыми панелями и длинный застеленный белой скатертью стол. Несколько свечей таяли в канделябрах, заставляя мерцать начищенное столовое серебро. Прямо под окном расположилась дородная пожилая женщина. Горка костей на ее тарелке и наполовину пустой графин с вином свидетельствовали об отменном не по годам здоровье. Закончив ужин, она с сомнением поглядывала на прозрачные грозди винограда и громко что-то рассказывала своей соседке, миловидной рыжеволосой девушке, почти ребенку. Та улыбалась не поднимая глаз, и рассыпала по скатерти крошки, выкладывая из них человечка. На противоположном конце стола сидели мужчина и женщина. Мужчина был широкоплеч и высок. Его тронутые сединой волосы еще хранили тот же золотистый оттенок, что и кудри юной сестры. Подперев подбородок рукой, он задумчиво наблюдал за пламенем свечи. Женщина подле него поражала странной, тревожной красотой. Бледная до голубоватых теней на висках, с волосами настолько светлыми, что казалось, в них навеки запутался лунный свет, и широко посаженными карими глазами, она будила в памяти старые сказки.
Пожилая дама, наконец решившись, взяла виноград и продолжила разговор.
- Ну вот. Выходит она значит на тропинку. Ту, что вдоль кладбища петелькой изогнулась. Темно кругом, хоть глаз выколи. И вдруг видит - сидит на сухом пне человечек. Да и не человечек вовсе. Маленький такой, скукоженный. Ушки острые, а глазищи громадные желтым огнем светятся. Обмерла она. Стоит, ног не чует. А человечек слез с пенька и манит ее к себе. А глазищи, так и горят. Так и горят...-
Сердито мяукнув, кошка наконец поддела ставню, и та распахнулась с грохотом ударившись о стену. Сквозняком задуло одну из свечей. Дама, оборвав себя на полуслове, испустила пронзительный вопль ужаса. На пол полетели осколки разбитого вдребезги графина. Не обращая внимания на переполох, кошка грациозно прыгнула в комнату и исчезла, будто растворившись в темном углу.
-Ах ты, ведьмино отродье! - завопила пожилая женщина швыряя ей в след огрызок яблока.
-Осторожней тетка Ядвига. Это ведь Тень моей жены. - захохотал мужчина обходя стол и закрывая ставню. - Как никак приданное. А вы яблоками швыряетесь.-
-Приданное.. - проворчала Ядвига трясущимися руками наливая себе вина.
- Я, Михал, чуть со страху не померла.
Мужчина покачал головой.
- Страху вы сами нагнали. Сказками своими. Вон Марушка сидит, дрожит. Напугали ребенка, на ночь глядя.
Девушка порывисто вскинула рыжую головку.
-Сказки - пустое. А дрожь меня берет оттого, что ты братец, на войну собрался. Ну, зачем тебе ехать? Скажем, затерялось письмо.
Михал обнял сестру за плечи.
-Королевские депеши терять не годится. Да и что за беда? Я ведь по первому снегу назад вернусь. Вы и соскучиться не успеете.
Губы Марушки задрожали жалобно. Шмыгнув носом, она уткнулась брату в плечо.
-Не уезжай. Останься.
-Ну, началось. - растерянно пробормотал Михал. - Не одна ведь остаешься. Хана за тобой присмотрит. Да и тетка Ядвига раньше весны домой не соберется. Будет тебе сказки рассказывать. Да перестань ты плакать. А то я младшему Бржинскому скажу, что сестренка у меня совсем неразумная.
Марушка тут же вытерла припухшие глаза.
- А он что, тоже едет?
Михал весело засмеялся, лукаво подмигнув жене. Хана, не проронившая за это время ни звука, чуть заметно улыбнулась. Ее темные глаза, не отрываясь, смотрели на мужа. А скрытые краем скатерти руки все крепче сжимались в кулаки. Почти до крови вонзая ногти в ладони.
- Поздно уже. - Михал поцеловал сестру в лоб. - Завтра вставать чуть свет.-
Хана легко поднялась ему на встречу. Кивнула прощаясь. - Доброй ночи вам. -
-Доброй, доброй... - проворчала Ядвига, мрачно наблюдая за уходящей парой. - Ишь, ведьмина дочь...! Хоть бы слово сказала. Муж на войну, а она как немая.
Марушка, начавшая было собирать осколки, поглядела на тетку.
- Тетя Ядя, а правду говорят, что ее силой за Михала выдали? Я бы не удивилась. Михалек наш, конечно мужчина видный, да только она ведь вдвое моложе. Да и красавица - глаз не отвести.
- Красавица! Чтоб ей пусто было. - вспыхнула Ядвига. -У меня от нее мороз по коже. Прабабку ее не зря на костре сожгли за ведьмовство. Бедный наш Михал, зачаровала она его, это точно. А еще говорят, был у нее полюбовник. Был, был та и сгинул, невесть куда. Не иначе тоже ведьмак.
-Неужто, правда!? - Марушка даже выронила осколки.
Ядвига, вдруг спохватившись, сменила тон.
-Не знаю. Может, и врут люди. Я в тех краях не бывала, свечку не держала. Да и хватит об этом. Пойдем спать. Поздно уже....
Перед самым рассветом Хана тихонько выскользнула из постели. Босая и простоволосая легкой тенью бросилась к сундучку. Вернувшись, склонилась над мужем. Скрипнули в темноте ножницы, и каштановая прядка упала в ее ладонь. Удовлетворенно вздохнув женщина завязала ее в узелок и спрятав под подушку снова легла.
...
В парке жалобно стонал ветер. Плакал, провожая хозяина. Не сдерживаясь, рыдала Марушка, размазывая по щекам горячие слезы. Ядвига вторила ей, причитая и всхлипывая. Только Хана молчала. Бледная и строгая она обняла мужа, а когда Михал сел в седло пошла рядом, держась за стремя. Притихшая челядь, сбилась у сторожки, наблюдая за проводами. У самых ворот Хана вдруг шагнула быстрее и первой вышла на дорогу. Белый платочек выпал у нее из рук под копыта коня. Не сводившая с нее цепких глаз Ядвига перестала выть. Дернула Марушку за рукав.
-Нет, ты смотри что делается.
Ослепшая от горя девушка только застонала в ответ. Михал в последний раз обернулся и пришпорил коня, спеша догнать своих людей. Стоя в воротах Хана, долго смотрела ему в след. Затем повернулась, ее плечи поникли, будто приняв тяжелый груз, а в карих глазах вспыхнул упрямый огонь. Быстро подойдя у дрожащей Марушке она ласково обняла ее за плечи и увела в дом. Нехотя разбрелись слуги. Оставшись одна, Ядвига зорко огляделась по сторонам и в два прыжка подбежала к воротам. Палкой вытащила из грязи белый платочек. Опасливо оглядела его. Затем приметила кучу тлеющих листьев, что садовник смел с парковых дорожек. Платок вспыхнул неожиданно ярким пламенем и рассыпался в прах. А, поднимавшаяся по ступеням Хана, вдруг споткнулась и тихонько вскрикнула.
День за днем, ночь за ночью. Тихо было в господском доме. Молодая хозяйка слуг не тиранила. Всегда знала, с кого что спросить. Может, и полюбили бы ее, да только уж больно молчалива была. Слова лишнего не скажет. Только с Марушкой Хана будто оттаивала. Откуда-то из глубин прорывалась девичья веселость. Неугомонный задорный нрав. В тот день они расположились у камина каждая со своим шитьем. Разбросали по полу шелковые клубочки, и негромко напевая, занялись делом. Даже Ядвига забыв ворчание стала им подпевать. Что случилось, никто не понял. Только в ставню снаружи будто что-то ударило. Вздрогнувшая Марушка тут же себя успокоила.
- Птица, наверное, или ветер... - и умолкла, глядя на невестку.
Хана побелела как мел, губы сжались в линию, а глаза полыхнули темным огнем. Она медленно подняла руку, как завороженная глядя на крохотную капельку крови, проступившую на пальце.
- Укололась? - заботливо спросила Марушка.
Хана не ответила, вскочила на ноги и выбежала из комнаты. Ядвига бросилась следом. Оставшись одна Марушка испуганно огляделась. Ей показалось, что тени по углам стали гуще, а из камина вместо тепла потянуло сыростью. Не в силах побороть страх девушка отбросила шитье.
В коридоре пахло пирогами. Немного успокоившись Марушка пошла искать невестку. Дверь в комнату Ханы оказалась заперта, а подле нее на корточках сидела Ядвига.
-Тетя Ядя? Что ты...? -
-Тсс...- зашипела Ядвига, прижимая палец к губам. - Что ж она там делает? Ничего не видно. Ох старость не радость. Да и щель узка. Одно ясно - ворожбой занялась. Слышь - бормочет что-то и волосом паленым пахнет. Колдует ведьма проклятая.
- Тетушка!? - испуганно охнула Марушка. - Что ты такое говоришь?
-Правду говорю! - огрызнулась Ядвига. - Хочет она нас со свету сжить. Сперва Михала, потом тебя. Заживет тогда хозяйкой, припеваючи. Только я ей не дам...
Скрипнул в замке ключ. Ядвига вскочила, быстрее лани бросившись прочь. Растерянная Марушка осталась стоять на месте. Дверь отворилась и на пороге появилась Хана. Вид у нее был такой, будто бегом оббежала вокруг леса и не успела отдышаться. Даже капельки пота на лбу выступили.
- Марушка !? - чуть удивленно произнесла Хана. И девушка увидела, как по губам невестки скользнула улыбка удовлетворения.
-Ты укололась и убежала. Что случилось?
-Ничего. Теперь, ничего. - Хана снова улыбнулась уверенно и спокойно.
-Ведьма она. Точно тебе говорю. - присев на край Марушкиной кровати Ядвига лущила семечки.
-Я это отродье нюхом чую. Посмотришь, дальше еще хуже будет.
Марушка вздыхала натягивая одеяло до подбородка. В последние дни невестка и правда вела себя странно. Будто к чему-то все время прислушивалась. Вот и сегодня, стоило солнцу упасть за горизонт, Хана поспешила запереться в своей комнате.
-Кухарка говорит...- продолжала тем временем Ядвига. -Что у нее пропали все пряные травы и кусок пчелиного воска из кладовой. А ведь всем известно, что для колдовства это самое то. -
Марушка вдруг не выдержала. - Тетя Ядя, хватит. Меня от ваших слов озноб берет. Не хочу больше слушать.-
-Как хочешь.- разозлилась Ядвига. - Только я бы, на твоем месте, дверь на ночь заперла и свечу на окошко поставила. А еще лучше, вынь из камина уголек и очерти круг вокруг кровати.
Марушка вместо ответа натянула одеяло на голову. Сердито фыркнув, Ядвига ушла, а Марушка полежав немного, встала и заперла дверь на ключ.
Гром грохотал не смолкая. Только, какой гром поздней осенью. Марушка открыла глаза и поняла, что не гром это вовсе, а просто кто-то колотит в ее дверь. Стук прекратился и из-за двери донесся приглушенный голос тетки Ядвиги.
-Просыпайся! Просыпайся скорее!
Дрожа от страха, девушка нехотя выбралась из-под одеяла.
-Что случилось?
Оборки и ленты на ночной сорочке Ядвиги делали ее похожей на крылатое привидение. Холодными словно лед руками она схватила Марушку за плечи.
-Пойдем. Э нет, свечу не бери, спугнуть можем.
Девушка затряслась так, что застучали зубы, но покорно двинулась за теткой. Темными коридорами они добрались в кухню и прильнули к окну. Перед ними залитый лунным светом лежал задний двор. Было так тихо, что Марушка слышала, как в кладовой возятся и пищат мыши. Вдруг Ядвига дернула ее за руку. От птичника к дому шагнула стройная тень. Марушка перестала дышать. Серебряные волосы, точеные плечи - Хана. Девушка присмотрелась и зажала себе рот ладошкой. В руке у невестки был длинный острый нож.
-Беги, буди слуг! - зашептала Ядвига и тут же сама себя перебила истеричным всхлипом
-О нет! Она же всех по домам отпустила. Одни мы тут.
Марушка молчала, заледенев от ужаса.
-Беги в сторожку.- приказала Ядвига - Пусть разбудят конюха и садовника. Да что ж ты стоишь!? Эх, бестолковая!
Ядвига в сердцах плюнула на пол.
- Ладно, сама сбегаю. Сиди тут и не шуми. Авось не найдет.
Марушка кивнула, в каком-то полусне проследила как тетка вышла из кухни, и упав на колени тихонько заплакала.
Ее страх был так велик, что когда на пороге появилась Хана, она даже не вздрогнула. Невестка сперва не заметила ее. Осторожно поставив что-то на стол, она аккуратно вытерла нож и спрятала его на полку. Потом зажгла от уголька свечу и обернувшись охнула.
-Марушка!?
Девушка молчала, глядя на перепачканные кровью руки невестки.
-Марушка, милая. -Хана опустилась рядом с ней на колени. - Я напугала тебя? Прости! Прости...
-Как ты могла!? - вдруг закричала девушка. - Михал, он же любит тебя! А ты - ведьма! Ведьма!!!
-Не ведьма - ведунья. - тихо сказала Хана. - А Михал - жизнь моя. Такой уж я уродилась.
Как каждая третья женщина в нашем роду. Не злая, не страшная, просто другая. Твой брат знал об этом и все-таки взял меня. Такую как есть. Ни разу не попрекнув, ни словом, ни делом. Так неужто теперь, когда ему грозит беда, я отступлюсь? Марушка, милая, я ведь все могу. Могу ветер накликать, могу сталь отвернуть. Мне бы только время. До рассвета успеть.
Хана встала, взяла со стола плошку, до краев полную густой черной кровью, и вышла. Будто и не было ее. Будто приснилась она Марушке в страшном сне.
А, может, и был это страшный сон. И снилось Марушке, как вернулась тетка Ядвига с конюхом и еще тремя мужиками. Как толпились в доме прибежавшие из деревни селяне. Как рубили топорами дверь в хозяйскую спальню. И прорубив дыру замерли, боясь шелохнуться. Потому как в кругу восковых свечей, стояла раскинув руки сереброволосая ведьма, а в бездонных черных глазах ее бушевал волшебный огонь.
А еще приснилось Марушке, как страшно кричал Михал, целым и невредимым вернувшийся с войны, на могилу своей жены - ведуньи.