А день был таким ярким... Кеша поудобнее скатал шинель, привалился к неровной стене окопа и вновь погрузился в мечты. А что еще делать, если тебе девятнадцать, и солнышко греет так, как будто ты не на линии фронта, а дома, гуляешь в соседнем скверике и слышишь не далекие голоса зениток, а гомон птиц, и сердце твое поет: "Весна!"
А день был таким ярким! Кешу все его семнадцать лет жизни никто не воспринимал в серьез, поэтому сначала он даже не хотел идти на выпускной бал. А потом посмотрел на Неё...и пошел, и...пригласил на танец. И...Ольга очень этому обрадовалась
Выпускной отмечали всем классом; гуляли по улицам, пели песни под гитару, потом решили ехать на Воробьёвы горы встречать рассвет. Ольга и Кеша тоже были со всеми, но словно отгорожены стеклянной стеной.
Кеша мечтательно потянулся, он, будто и сейчас держал в своих руках маленькую ручку Ольги.
Они договорились встретиться вечером и пойти в кино. Когда Кеша вернулся домой, было семь часов утра. Мать тихо сидела на диване и смотрела в одну точку. "Началась война" - сказала она и заплакала.
Через три часа Кеша уже был солдатом. Седоусый сержант в военкомате недовольно накарябал его имя и сказал: "Перебьют вас, желторотиков! Тьфу"
Кеша гордо вскинул голову, вспомнив это: "Ха, товарищ сержант, уже апрель сорок третьего, а я жив и здоров!
Внезапная боль в груди. И сердце, глупое, бьётся все тише и тише. Сознание выключилось, как лампочка. Кешу окутал мрак.
"Ваш сын, - писал командир батальона,- геройски пал, сражаясь за Родину. Вечная память и слава солдату Красной армии!". Вместе с письмом Инесса получила пачку чая и фотографию Ольги - наследство от погибшего сына.