Уже вторую неделю я не выхожу из дома. Ангина. Делать нечего, сижу на кухне, смотрю в окно. Кругом снег - тоска. На соседнее дерево прилетела пара снегирей, важно прохаживаются по заиндевелым веткам, пушатся и ругаются писклявыми голосами, вот-вот подерутся!
Зашла бабушка, смотрит на драчунов, улыбается.
- А знаешь, откуда у нас взялись снегири?
Я гляжу на неё выжидающе. Бабуля знает примерно миллион историй и никогда не повторяется. Она вздыхает и садится рядом со мной:
- Зима в тот год началась рано, уже в ноябре землю сковало морозом так, что она покрылась сетью трещин. Снега выпало много, деревья гнулись под его тяжестью.
Старики крестились и шептали про наказание за грехи и скорый конец света. Все старались сидеть по домам, если и выходили, то по самой великой нужде. Но хуже всего всего приходилось лесным зверям: птицы падали замертво с ветвей, зайцы обглодали ледяную кору деревьев, зато волки совсем обнаглели, в округе хозяйничало несколько стай, особенно выделялась одна, под предводительством огромного вожака диковинной чёрной масти. Они появлялись даже днём, а ночью рыскали по деревне, выли под самыми окнами.
Жил там один кузнец, парень видный, добрый, невеста у него была из соседнего колхоза, километрах в десяти.
Не боялся он ни бога, ни чёрта, ни власти, уж мороз такому и подавно не страшен. Быстро бегал он к любушке, по весне договорились свадьбу сыграть, вот и не шёл к ней - летел...
В воскресный день кузнец, как обычно, отправился к милой. его пугали, мол, видели волчьи следы, а у соседки задрали корову, он лишь отмахнулся.
Бескрайнее поле раскинулось под хмурым небом, ни деревца, ни кустика, всё погребено под холодным саваном, только дорога разрезала поле. Да какая дорога - след от саней. Скоро кузнец нагнал старушку-клячу и её хозяина - болтливого мужичка в заплатанном, не по размеру тулупе.
Пошли вместе, так веселей. Лошадка, поначалу бодро бежавшая, начала испуганно коситься и прядать ушами. не успели путники удивиться, как услышали одинокий волчий вой. "Небось, падаль! у меня ружжо есть!", - старик старик суетливо полез в сани и достал старенькую однозарядку.
Откуда они налетели? Молча и жутко по белому снегу стелились волчьи тени, горели жёлтым глаза. Рычанье прорезало скованный морозом воздух. Визг лошади, которой вожак вцепился в горло, был похож на крик испуганного ребёнка. Старик успел выстрелить, и его предсмертный хрип смешался с воем подраненого зверя.
Кузнец замер, не в силах пошевелиться. К нему приближались трое: оскаленные пасти, горящие глаза, гнилое звериное дыханье.. "Любушка моя, как же так?" - брызнули на снег горячие капли, человеческая кровь, красная на белом, - красиво. Вспорхнула снегириная стая прямо из-под волчьих лап (откуда только взялись?) да полетела к дому милой...
К вечеру хватились что кузнеца, что мужика. Наутро собрались двумя партиями и пошли искать. Нашли сани, припорошенные снегом, а чуть в стороне - ружьё, волчьи слееды пятнали снег, а крови не было. Снегири ещё всё кружились, улетать никак не хотели, клевали что-то в снегу...
Так и повелось с тех пор: как морозы ударят, появляются откуда ни возьмись стаи красногрудые, а до той зимы и никто не знал их.
Бабушка замолчала и перевела взгляд на окно. На ветке уже никого не было.
- Совсем я ребёнка заболтала! Она вскочила: - Оладушки будешь? С малиновым вареньем?
Я задумчиво смотрела на бабушку. Прошлым летом, на даче, на чердаке, я нашла пыльный альбом, улыбалась с карточек весёлая красивая бабуля, прабабушка с прадедом чинно сидят перед камерой, а на одной из карточек - серьезный детина, русоволосый, косая сажень в плечах, похож на былинного богатыря. Странное фото. Дед у меня смуглый, маленький, до сих пор ещё чернявый. Интересно, почему в сердцах бабушка всегда его ругает кровопивцем и волчьим пасынком?