Аннотация: глава о том, как нужно искать себе союзников
Я входила во двор, где находился мой дом, еле переставляя ноги. На этот раз путешествие на жукачаре меня очень измотало, меня морозило и я чувствовала, что заболела. У подъезда меня поджидал Тарас. Он топтался на месте, греясь; увидев меня, он с радостным криком кинулся на встречу. Мне стало стыдно, ведь его порыв не вызвал у меня никакой радости, а только глухое чувство раздражения.
- Таша! - крикнул он. - Я так рад тебя видеть! Но... где ты была? Почему ты меня не предупредила? Я хочу знать!
- Почему я обязана тебя предупреждать? - сердито спросила я. Мир качался, в глазах вспыхивали разноцветные круги.
- Потому что я - твой жених! - резко ответил он. - Потому что...
Я его не слушала. Жених? Значит, они уже окончательно все решили с моим отцом. Значит, мне совсем скоро придется подчиняться человеку, который даже еще не связав наши судьбы, уже требует от меня отчитываться о каждом шаге!
- Таша! - рявкнул Тарас. - Ты слушаешь меня?
- Нет... - прошептала я, и мир завертелся волчком.
Когда я открыла глаза, то увидела за своим письменным столом Федора. Он конспектировал какую-то книгу, полностью погрузившись в свое занятие. Мне пришлось несколько раз хрипло его окликнуть, прежде чем брат обратил на меня внимание.
- О, Ташка! - обрадовался он. - Я рад, что ты пришла в себя. что? Пить? Вот, настойка из ягод первоснежника. Ничего, что мы твой запас распотрошили?
- Сколько...
- Три дня, - сообщил Федор. - Куратор Лиза тебя лечила. Она интересовалась, где ты так умудрилась застыть, что подхватила воспаление легких. Но мы с Флором ей ничего не сказали.
- Молодцы, - прохрипела я.
- Молчи лучше, - посоветовал брат. - У тебя голос, как у вороны. Мы ходили полы мыть, не волнуйся. Кстати, тебя к проректору вызывают. Мы сказали, что ты больна. Ну, ладно, раз ты пришла в себя, я тебе бульона сейчас дам. Он не воняет, честно... ну, что ты так на меня смотришь? Первый вонял, Флор опять забыл из курицы кишки вынуть. А этот мама варила, он вкусный.
Попив бульона, я снова заснула. А проснувшись, увидела картину, которая показалась мне галлюцинацией из-за высокой температуры. У моей кровати сидела мама и вязала, но не свитер, а носок. Я будто перенеслась в далекое прошлое, на много-много лет назад, когда я, еще крохотной девчонкой, наелась сосулек и заболела. Тогда мама была беременной моими братьями, и ее фигура с невероятно огромным животом, днями и ночами сидела надо мной, обтирая холодной водой и плетя то шарфик, то носки, то латая одежду.
- Мама, - всхлипнула я, все еще не уверенная в том, что мне это не привиделось.
- Да, моя девочка, - сказала мама и погладила меня по голове. - Тебе что-то принести? Теперь все будет хорошо, ты скоро поправишься. Спи.
Так прошло еще несколько дней, и, наконец, болезнь полностью отступила. Я уже могла вставать с постели, хотя чувствовала себя невероятно слабой. Однажды, когда я сидела на кровати, изучая учебник по органической химии, в дверь постучали.
- Доченька, - в комнату заглянула мама. я уже поняла, что она действительно сидела надо мной, изредка чередуясь с братьями. Не смотря на труд ухода за тяжелобольной, мама расцвел. Может быть, Эрнесто был прав, и ей действительно требовалось заботиться о ком-то. А мы, оберегая ее от всех забот после того, как умерла сестричка, только усугубили ситуацию. - К тебе пришли. Причешись.
- Что вы, уважаемая Ворон, не нужно Таше беспокоиться. Я профессионал, я столько больных видел, и при смерти тоже.
Мама побледнела.
- Умеешь же ты утешить, - улыбнулась я Лео, который входил в комнату, стуча по полу деревянной ногой. Сегодня она была в виде кости, почему-то бедренной, да и к тому же перевернутой. - Мама, не стоит волноваться, я уже выздоравливаю.
Побледневшая мама слабо кивнула и тактично прикрыла двери.
- Ну, как ты? - спросил Лео, присаживаясь на кровать и доставая из чемоданчика деревянную трубку для прослушивания. - Обнажай грудь.
- Обойдешься, - я скрестила руки, обхватив себя за плечи.
- Девушка, не понимаю вашей ложной стеснительности! Я тут, между прочим, командированный от Колледжа, и выступаю исключительно в роли твоего лечащего аптекаря.
- Да ну? - изумилась я.
- Да, - жалобным тоном сказал Лео. - Куратор Лиза отправила меня сюда и сказала, что десяти лет обучения должно быть достаточно, чтобы определить, здоров уже пациент или нет. Не подведи меня, Таша!
Я нехотя задрала ночную рубашку. Леопольд подышал на трубку, чтобы ее согреть, потом принялся отрывисто командовать: "дыши!", "не дыши!".
- Что ж, легкие чистые, - сказал он. - Поздравляю с выздоровлением.
Я опустила рубашку и подозрением посмотрела на его донельзя довольную физиономию.
- Почему ты так улыбаешься? - подозрительно спросила я.
- Представь, - расплылся в блаженной улыбке Лео. - Я единственный из группы, кто был удостоен чести лицезреть твою грудь! Та еще в какой интимной обстановке!
- Что? - возмутилась я, замахнувшись учебником.
- Тихо, тихо! - воскликнул Лео. - Я химию и так терпеть не могу, не стоит усугублять наши с ней отношения! Не злись, Таша, тебе сейчас нужно избегать сильных эмоций. Окрепни сначала. Кстати, где ты так сильно застудилась? Ты же всегда была очень осторожной, ходила в каких-то совершенно необъятных свитерах и юбках, которые напрочь скрывали твою фигуру. И очень зря, как только что оказалось.
Я не обратила внимание на подколку. Желание рассказать о том, что я узнала хоть кому-то было настолько сильным, что решила открыться Лео.
- Послушай, то, что я тебе сейчас скажу, покажется тебе невероятным, но, умоляю, выслушай меня! - умоляюще сказала я.
- Хорошенькое начало, - пробормотал Лео. - Я слушаю тебя.
- Только, прошу, отнесись ко всему серьезно! - попросила я.
Он молча кивнул. Таким серьезным я видела его лишь тогда, когда он думал. Что умирает и раскаивался в жизни, которая прошла зря.
- Я была на балу у магов, - сказала я.
- Вот это да! - однокурсник присвистнул.
Сжав ладони в кулаки для большей сосредоточенности, я рассказала Лео все, что узнала, подслушав совет магических старейшин. Соученик молчал на протяжении всего рассказа, лишь только снял протез и постукивал по нему пальцами. Когда я закончила, будущий аптекарь помолчал, а потом неожиданно сказал:
- Ты знаешь, почему это - бедренная кость, а не большеберцовая?
Я изумленно уставилась на друга. Я ожидала любой реакции, кроме этой.
- Ты что? Не понял, о чем я сейчас говорила? - закричала я. - Мы же все в опасности!
- Т-ш-ш-ш, - Лео приложил свой палец к моим губам. - Я все понял. Но ответь мне на вопрос.
- Я не знаю! - в отчаянии сказала я. - Потому что ты до сих пор не выучил анатомию?
- Нет, потому что это единственная кость, которую мне ужалось украсть из кабинета анатомии. Мне же нужен был образец, правильно? Так вот, к чему я это все веду. Если нужно что-то сделать, то нужно искать выход. И подходить в нашем случае нужно не прямо в лоб, а обходными путями. Мы же не можем прийти в Академию и заявить их ректору: мы считаем недопустимым использование людей в ваших корыстных целях! Точно так же мы не можем прийти в городское управление и рассказать им о планируемой магами катастрофе. Нам же просто никто не поверит, а, если даже и поверят, то пойдут к магам уточнять. А те сделают невинные лица, а мы следующей же ночью исчезнем в никуда. Нет, наши слишком привыкли доверять магам во всех критических ситуациях. Тут нужно что-то другое.
- Лео, - прошептала я, не смея поверить услышанному "мы". - А ты мне веришь?
- Да, - он уверенно качнул головой. - И я буду с тобой до конца. Может быть, я романтичный и идеалистичный дурак, но я тоже считаю, что в этой ситуации нельзя предать клятву помогать людям и по возможности спасать их от смертельной опасности. Я буду думать, что делать дальше. А ты приходи завтра в Колледж. Будем трудиться над спасением нашего города.
От благодарности у меня выступили слезы на глазах, и я кинулась Лео в объятия. Он по-братски погладил меня по спине и тихо сказал:
- У нас должно все получиться. Должно. Иначе это мироздание построено уж совсем несправедливо.
Внезапно дверь распахнулась и на пороге возник Тарас. Он несколько секунд смотрел на нашу живописную пару, а потом так побагровел, что я испугалась, что у него случился сердечный приступ.
- Вы, - свистящим голосом сказал он, - обнимаетесь???
Лео среагировал моментально. В мгновение ока он разомкнул объятия и достал из чемоданчика небольшую, но выглядящую довольно внушительно, дубину. А потом, не успела я моргнуть, оказался посреди комнаты в боевой стойке.
- Это совсем не то, что ты подумал, - успокаивающе сказал он, поигрывая дубинкой. - Я ее лечащий аптекарь.
- Тарас, в самом деле, - вмешалась я. - Лео - мой однокурсник, пришел послушать мои легкие. Да, мы обнимались, но это только потому, что я обрадовалась, когда он сказал, что я уже абсолютно здорова и могу завтра идти в Колледж. Все совершенно невинно.
- А по нему этого не скажешь, - Тарас поиграл мускулами. - Вон, какую стойку принял.
- Извини, дружище, - Лео заметно расслабился, но дубинку в чемоданчик прятать не стал. - Условный рефлекс.
Тарас нахмурился.
- Он среагировал инстинктивно, - объяснила я. - Слишком часто попадался в таких же ситуациях, вот и научился обороняться.
- С калеками не дерусь, - бросил Тарас и посторонился, всем видом показывая, что аптекарю пора удалиться.
- Ну, мы договорились, - Лео стал серьезен. - Я не подведу, Таша.
- Я верю, - кивнула я, чувствуя невероятное облегчение. С моих плеч как будто упал тяжеленный груз.
- О чем это вы договорились? - спросил Тарас, быстро чмокнув меня в щеку.
Я неопределенно пожала плечами.
- Это наши, аптекарские дела.
- Мне не нравится, когда ты от меня что-то скрываешь, - заявил кузнец. - Таша, я прошу тебя впредь этого не делать.
- На каких основаниях ты это говоришь? - спросила я.
- На тех основаниях, что ты теперь моя невеста. Твой отец пообещал, что мы с тобой скоро поженимся.
- Отец не имел права! - тоскливо проговорила я, умом понимая, что это не так. Только отдельно живущие и финансово независимые женщины могли сами решать за себя. До тех пор, пока я живу под одной крышей с отцом, все важные решения принимает он. А потом за меня будет отвечать муж. И, если Тарас не захочет, я никогда не смогу открыть давно вымечтанную аптеку с красными стенами. Конечно, как правило, браки заключаются по обоюдному согласию сторон, но юридически отец может выдать меня замуж за кого угодно и когда угодно. Как же не вовремя он вспомнил о своем праве!
- Ты что, Таша, этого не хочешь? - спросил Тарас. - Я-то думал, что я тебе нравлюсь.
- Нравишься, - поспешила согласиться я, чтобы не ввязываться в ссору. - Только не люблю, когда все решают вот так за меня, не поставив меня в известность.
Кузнец нахмурился:
- Отец сказал, что он с тобой поговорил. И что ты согласна выйти замуж, и родить ребенка.
- А ты знаешь, что этого ребенка он собирается отдать моей матери на воспитание? - я сжала ладони в умоляющем жесте. - Я не хочу этого!
- Но я думал, что ты мечтаешь учиться, - растерянно сказал Тарас. - А ребенок тебе будет только мешать. Что плохого в том, что его воспитает твоя мать? Мы же все равно останемся его родителями. И подумай сама, никаких пеленок, недосыпаний по ночам, кормлений по графику... брр...
- Ты так говоришь, будто ты сам - опытный отец!
- Мой сотрудник недавно стал отцом. Это ужасно. Нет, я предпочту ребенка получить, когда он уже будет есть с ложки и сам ходить в туалет. Вот тогда я воспитаю с него настоящего мужчину!
- А если это будет девочка?
- Нет, у меня будет только сын.
Я изумленно покачала головой. Вот как повернулась моя до недавнего времени спокойная и счастливая жизнь. Но я не сдамся. Я буду бороться за свое счастье.
"Пирог нужно есть маленькими кусочками" - вспомнилась мне любимая поговорка моей школьной учительницы. Проблемы нужно решать по мере их поступления.
- Хорошо, Тарас, - я положила свою ладонь на руку молодого человека. - если ты так хочешь на мне жениться, то я не против. Только давай совершим обряд после равноденствия, хорошо? Ведь к свадьбе нужно столько всего приготовить...
- А, женские штучки, - заулыбался Тарас. - Хорошо. Тем более, что я тебя еще не познакомил со своей матерью. Она так об этом мечтает.
Сказав это, мой жених припал к моим губам долгим поцелуем. Странно, но во время него я не чувствовала ни капли того пьянящего восторга, как во время поцелуя с Эрнесто. Ничего, кроме мокрых губ и языка, деловито снующего у меня во рту. Я вытерпела эту процедуру, мысленно прикидывая - смогла бы я вырезать берцовую кость из полена по памяти?
Но Тарасу, судя по всему, поцелуй понравился. Он снова раскраснелся, ласково провел рукой по моей щеке и внезапно спросил:
- А почему ты подстриглась?
- Захотелось, - не могла же я сказать кузнецу, что волосы довольно сильно пострадали во время стычки с магичками, и обгоревшие пряди пришлось очень коротко обрезать. Мне очень повезло, что мне попалась очень умелая парикмахерша, которая смогла скрыть этот недостаток.
- Мне так тоже нравится, - решил он. - Можно, я тебя еще раз поцелую.
- Лучше не надо, - сказала я, старательно изображая смущение. - Я все же только-только выздоровела. А знаешь, дыхательные пути - это серьезно...
Парень поспешно кивнул, поцеловал меня в лоб и ушел, пообещав завтра встретить меня после уборки в Академии.
Разговаривать с родными мне не хотелось, поэтому я остаток для пролежала на кровати, прикидываясь спящей, когда кто-то заглядывал.
На следующее утро у входа в колледж меня поджидал Лео. Сегодня его протез был, для разнообразия, самым обыкновенным, какой иногда можно было увидеть у ветеранов.
- Я все обдумал, - сказал он мне. - Мы идем к Куратору Лизе. И ты ей все расскажешь.
- Но я не смогу, - испугалась я.
- Послушай, нам нужен кто-то достаточно влиятельный - это раз, и кто-то этот влиятельный должен поверить твоему рассказу - это два. Никто, лучше Лизы, не подойдет. Она знает тебя довольно давно, чтобы знать, что ты шутить не умеешь, ладно, не дуйся, я хотел сказать - чтобы знать, что ты ТАК шутить не умеешь. Тем более, тебе это, скорее всего, неизвестно, но Лиза из очень родовитой и влиятельной семьи, преподаванием занимается ради развлечения.
Мы зашли в кабинет куратора, резко пахнущий какими-то, неизвестными мне, травами. Каждый раз, когда я здесь бывала, меня охватывало какое-то детское восхищение, как будто я в День Подковы ищу под кроватью подарки от доброй богини. На бесчисленных полках в банках находились заспиртованные внутренности, в пузырьках - настойки, в коробочках - порошки. Под потолком висели связки сушеных трав, а на стульях громоздились книги. Сесть в ее кабинете можно было только в том случае, если ты принес стул с собой - Лиза не считала своих посетителей насколько важными, чтобы освободить для них хоть одну горизонтальную поверхность.
- Леопольд, Таисия, - кивнула она. - Я вас слушаю.
Одно дело было рассказывать о заговоре магов своему другу, другое - куратору. Из-за робости у меня перехватило горло.
- Таша хочет вам кое-что рассказать, - сказал Лео, незаметно меня подтолкнув.
- Да, - решилась я, - только поверьте мне, пожалуйста. Маги планируют сделать Прорыв и уничтожить наш город.
- Так, - сказала Лиза, медленно встала из-за стола, заперла дверь, прислонилась к ней спиной и сжала виски пальцами: - Еще раз, с самого начала и подробнее.
Она не шелохнулась на протяжении всего моего рассказа, и когда я закончила, продолжала все также стоять. Ее побледневшее лицо ничего не выражало.
- Куратор Лиза? - наконец не выдержал Лео. - Что скажете?
Она еще немного помолчала, а потом ответила:
- Что такого не может быть просто потому что не может быть. Извини, Таша, но при всем моем уважении к тебе, я не верю в то, что ты рассказываешь. Маги - наши защитники. Их призвание - защищать нас от Прорывов и от чудовищ, которые оттуда лезут. То, что ты рассказываешь - это даже не сказки. Это чудовищная выдумка, и я не знаю, что с тобой случилось, чтобы ты начала такое рассказывать. Возможно, это потрясение от болезни... Да, да, ты еще не окрепла, тебе нужно пойти домой полежать. Я дам тебе освобождение.
- Да ведь я же простудилась на магическом балу! - в отчаянии воскликнула я. - Поверьте мне! Я не обманываю!
Лиза покачала головой и открыла двери.
- Я думаю, что это на тебя отрицательно действует Леопольд. Он всегда был несдержан в своих порывах. Я заметила, как вы сблизились в последнее время, и надеялась, что ты наставишь его на путь истинный. Видимо, все совсем наоборот. Таша, я очень тебя прошу, оставь свои выдумки при себе. Другие могут отнестись к ним не так лояльно.
Выставленные в коридор, мы горестно переглянулись.
- Да, я-то надеялся, что твоя репутация тебя спасет. Видимо, зря. Наверное, тебе лучше больше не показываться со мной рядом, - грустно сказал Лео.
- Ты единственный человек, который мне поверил, - всхлипнула я.
- Пока единственный. Будут и другие.
- У нас очень мало времени.
- Значит, нужно действовать активнее. Ведь должны были остаться семьи тех девушек, которых маги брали, так сказать, на приплод? Нужно их найти.
- Как?
- Подключим твоих братьев, они у тебя шустрые, особенно Флор. Я его несколько раз встречал в... ладно, не будем об этом. Девушки не могли исчезнуть бесследно, даже если семьям платили. Соседи должны были видеть.
- Я знаю одного выпускника, - вспомнила я. - Его бабушка поставляла молодых девушек для магов! Я-то думала, для сексуальных услуг, а оказывается, что...
- Для сексуальных услуг в том числе. Пойдем искать этого выпускника. Есть шанс, что он тебе поверит.
Мы нашли Дмитрия в лечебнице. Он сидел на кушетке в одном из кабинетов, тупо уставившись в стену. Мы молча присели рядом. Такие лица мне случалось видеть и раньше. Это значило, что все умение аптекаря не смогло помочь пациенту. Это была тяжелая минута, поэтому я молчала, не зная, что сказать. Лео тихонько мурлыкал какую-то песенку, и долго игнорировать эти звуки выпускник не смог.
- Привет, - сказал он раздраженно. - Чего вам?
- Помощь нужна, - бесцеремонно заявил Лео.
Дмитрий отрицательно покачал головой.
- Я не смогу.
- Умерший пациент - это, конечно, горе, но не трагедия, - жестоко сказал Лео. - Встряхнись. Ты можешь спасти сотни, а то и тысячи людей.
- Зачем ты так? - Дмитрий вскочил с кушетки и заметался по комнате. - До сих пор у меня не было ни одной смерти! Ни одной! Ясно?
- И ты возомнил себя богом? - спросил Лео. - А вот у меня смерти были. И у Таши тоже.
- И как? - жадно спросил Дмитрий. - Как это, видеть как человек надеется на тебя, а ты ничего, ничего сделать не можешь? Или вы хотите сказать, что вам уже все равно?
- Почему же все равно? Просто это причина еще внимательнее относиться к своим обязанностям, еще упорнее учиться и трудиться, - мне было очень жаль Дмитрия, потому что я помнила свой шок, когда у меня на руках умер первый пациент. Три года назад этот молодой парень попал под лапы жукачаре, и все, что мы могли сделать - только облегчить ему страдания. Его лицо очень долго снилось мне в кошмарах. Но ведь каждая профессия имеет свои недостатки, не правда ли? Например, у уборщиц болят спины от того, что они вечно полусогнувшись. А в каких позах иногда приходится мыть плинтуса! А лестницы!
- Теперь ты можешь нам помочь и предотвратить многочисленные жертвы, - сказал Лео.
Дмитрий вздохнул и сел обратно на кушетку. С его глаз пропало выражение скорби и безысходности.
- Я согласен. Что нужно делать.
- Маги собираются устроить Прорыв и фактически уничтожить наш город, - сказала я прямо. - Человеческие жертвы нужны им для того, чтобы пополнить запас сил.
- Гм... - сказал Дмитрий. Он выглядел удивленным, но не шокированным. - Откуда информация? Ах, да, ты же, кажется, у них работаешь? Подслушала?
Я кивнула. Незачем знать ему подробности.
- Моя прабабушка тоже много чего слышала, - сказал Дмитрий задумчиво. - И сказала мне как-то, что маги могут пойти на все, что угодно, лишь бы удержать власть, которая от них уходит. Я бы не поверил тебе, если честно, но вот бабушке своей не доверять у меня нет причины. И что, много уже народа вас поддержало?
Мы с Лео смущенно переглянулись.
- Можете ничего не говорить, - Дмитрий грустно улыбнулся. - Я когда рассказывал о том, что маги требовали молоденьких девушек для опытов, мне тоже никто не верил. Но что мы втроем можем сделать?
- Пускать слухи, - предположил Лео. - Вербовать себе людей.
- Зачем?
- Чтобы не допустить паники, - объяснила я. - Нам нужны будут крепкие люди, которые бы удержали население в квартирах и в подвалах, не допустили бы массового бегства прямо в пасти чудовищ. Так мы можем значительно сократить число жертв. Я ведь пережила Прорыв. И могу тебе с точностью сказать, что самое большое число смертей - из-за паники. Когда объявляются чудовища, народ бросается бежать куда глаза глядят, давка, а что творится на спинах жукачар! Нас из деревни выжила от силы половина. А город... это еще хуже. Тем более представь, это при магическом подкреплении такое творится, а если станет известно - а станет известно очень быстро - что маги ничего не делают?
- Мне страшно это представить. Но с другой стороны, я не думаю, что сидения по домам как-то спасет жителей.
- Я не думаю, что они буду призывать совсем страшных монстров, - задумчиво сказал Лео. - Они побоятся с ними не справиться. А, значит, каменные стены вполне могут стать для чудовищ непреодолимой преградой.
- Хорошо. Я с вами, - решительно сказал Дмитрий. - И моя семья тоже. Мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы уменьшить количество жертв.
Мы с Лео радостно переглянулись. Дело сдвинулось с мертвой точки. Да, мы не можем предотвратить наступающую катастрофу и гибель людей, но мы можем сделать все, что в наших силах, чтобы помочь горожанам.
Выйдя с Колледжа, я направилась сразу в Академию на встречу с проректором.
- Здравствуйте, господин маг! - при входе в кабинет я низко поклонилась.
- Ты уволена, Таша, - без околичностей сказал проректор.
- Я ожидала этого, господин маг, - спокойно сказала я.
Проректор задумчиво поднял одну бровь.
- Ты ожидала - но все равно, в нарушение всех правил, явилась на бал?
- У меня не было выбора, господин проректор, - объяснила я. - Господин маг Эрнесто потребовал этого.
- Знаешь, Таша, - сказал проректор вполне сердечным голосом. - Я очень дорожу этой работой по одной причине - мне интересно наблюдать за вами, людьми, и изучать вас. Вы такие занятные.
- Благодарю, господин маг, - холодно сказала я.
- Я очень ценил тебя, как сотрудницу, - внезапно признался проректор. - Большинство людей суетливы, жадны, ленивы и себялюбивы, любят болеть и отвлекаться на семейные проблемы. С ними нет никакого ладу! Ты же работала все три года очень хорошо. Я умею ценить таких сотрудников. И мне жаль расставаться с тобой. Но ты должна понимать, что своим появлением на балу ты просто перешла через все границы! Прислуга - и явилась на бал, как гостья!
- Я думала, господин маг, что основная проблема была в том, что я - человек.
- И это тоже, - кивнул маг. - Но ты же не просто человек, ты же наша прислуга! Это как будто ты заставила всех присутствующих выпить те помои, которые ты выносишь! Вовсе не надо думать о нас, как о человеконенавистниках. Контакты с людьми довольно часты, но это нужные люди, богатые, влиятельные. И, конечно, мы их не зовем на балы. Но ты! Эх, Таша, Таша, а я еще собирался рекомендовать тебя как уборщицу внутренних помещений!
Пораженная столько необычной словоохотливостью проректора, я стояла, еле дыша. Он вдруг встал из-за стола, покачнулся, и нетвердой походкой направился ко мне. от него так разило алкоголем, что я не сдержалась и поморщилась.
- Вот, - пробормотал проректор. - Стоишь тут, такая вся из себя молодая, нарушительница правил! А потом уходишь к молодому, бросаешь меня, говоришь, старик, говоришь, я ничего не могу! А я могу, я тебе сейчас покажу, что я могу!
- Господин маг... - пролепетала я. с кем он меня путает? От него что, жена ушла?
Вдруг с рыком маг кинулся на меня и схватил за шею.
- Дрянь, - шипел он, - я тебе покажу! Я еще силен, очень силен!
У человека во время удушения есть только десять секунд, чтобы спастись. Я свои десять секунд потратила на бесполезные попытки отбиться. Прежде чем перед моими глазами померк свет, я услышала страшный грохот.
Я очнулась от пощечины. Дышать было больно. Открыв глаза я обнаружила, что надо мной, лежащей на ковре, сидит разъяренный Эрнесто.
- Это совершенно недопустимо, старейшина Сабасо! - кричал он. - Вы уже служащих убиваете у себя в кабинете! Если у вас какие-то проблемы с Габинеттой, то это еще не повод творить такое!
Я закашлялась, и тут же гнев молодого мага обратился на меня:
-А ты чего тут разлеглась? Тут тебе не гостиница! Пошла вон!
Не рискуя встать, я на четвереньках выползла из кабинета - массивная дубовая дверь была распахнута; я сомневалась, что у меня хватит сил ее открыть. В коридоре стояло несколько любопытных, которые с интересом наблюдали за сценой скандала. Не обращая на них внимания, я подползла в стенке и медленно поднялась. Не успела я сделать и двух шагов, как за моей спиной возник Эрнесто.
- Я бы тебе еще добавил, - процедил он, - если бы ты только что концы не отдавала. Таракан на твою голову, маленькая уборщица, почему от тебя одни проблемы?
- Я уже не уборщица, - прохрипела я. - Меня только что уволили.
- Прекрасно, - мрачно сказал Эрнесто. - Хоть не будешь мне глаза мозолить.
Только немного передохнув в подсобке, я смогла связно мыслить. Ничего себе, процедура увольнения! Хорошо хоть, что жива осталась!
В двери постучали. Это оказалась моя начальница, тетушка Таня. Она скрупулезно приняла у меня инвентарь и забрала ключи. Я складывала в сумку свои личные вещи - оказалось, что за три года их накопилось достаточно.
- Беда с вами, молодежью, - вздохнула тетушка Таня. - Не умеете вы магов уважать так, как положено. Вот поэтому у вас и проблемы вечные. А ведь они - наши благодетели и спасители.
Совсем недавно я бы с удовольствием поддержала эту беседу, присоединившись к восхвалению магов. Но сейчас я лишь скупо кивнула.
Когда я вышла из академии, то на привычном месте у фонаря сразу же обнаружила Тараса. Он сидел на кованом заборчике и с аппетитом поглощал огромный многоэтажный бутерброд. Я молча присела рядом, ожидая, пока он прожует.
- Что-то ты бледная, - сказал Тарас после приветствия. - Наверное, зря ты после болезни так рано вышла на работу.
- Меня уволили, - сообщила я.
- Это прекрасно! - обрадовался кузнец. - Мне никогда эта твоя работа не нравилась.
- Почему? - мы медленно брели по заснеженной улице, Тарас деликатно поддерживал меня за локоток, не давая поскользнуться. Сам он шел так уверенно, будто у себя дома по полу.
- Маги - вероломные твари, - совершенно неожиданно для меня высказался Тарас. - Я должен сделать тебе одно признание, прежде чем мы поженимся. Это очень серьезно.
Я только кивнула. Сегодняшний день меня сильно утомил, и я сомневалась, что могу хоть чему-то еще удивиться.
- Говори.
- Я не хотел об этом говорить вот так, внезапно, но, раз тебя сегодня уволили, и ты уже никак не контактируешь с магами, я скажу. Но только обещай, что это останется между нами, хорошо?
- Обещаю, - пробормотала я. Больше всего на свете мне бы хотелось сейчас лечь в постель и спать, спать, спать. А тут еще Тарас с какими-то тайнами. Все как будто сговорились!
Тарас несколько раз порывался что-то сказать, но не решался. Наконец мы подошли к моему дому.
- Мне так страшно тебя потерять, - волнуясь, произнес парень. - Я так хочу быть рядом с тобой, быть твоим мужем. Поэтому прежде чем мне отказать, хорошо подумай, прошу. Твой отказ меня очень больно ранит, но я не могу тебе не признаться. Таша, ты выйдешь за меня, зная, что я - сын мага.
- Да выйду я за тебя.... Что??? Чей ты сын???
- Мага, - совершенно убитым голосом признался Тарас. - Я не знаю, как его звали, этого ублюдка, который надругался над моей матерью, но я их всех одинаково ненавижу. И я совершенно нормальный, Таша! И волосы у меня прямые! Я совершенно нормальный! И я уверен, что у нас будет совершенно нормальные дети! Никто, кроме тебя и моей матери не знает об этом, никакие пересуды и сплетни не помешают нам спокойно жить.
И столько отчаяния было в его словах, что я едва не кинулась ему в объятия, чтобы утешить. В самом деле, ребенок не должен расплачиваться за ошибки родителей.
- Но ведь маги и люди - несовместимые виды! - воскликнула я. - Это как скрестить кошку с собакой!
- Вовсе нет, кто тебе сказал такую глупость? Маги и люди одинаковые, я не знаю, как это у вас называется...
- Один биологический вид, - машинально ответила я.
- Не важно. А важно то, что дети у магов и людей получаются точно так же, как у людей с людьми. Или у магов с магами. Просто полукровки не наследуют магического дара, вот и все.
Я задумалась. А ведь это правда. Если хорошо сосредоточиться на подслушанной беседе, то старый маг говорил о "неспособном" потомстве, а не о "не жизнеспособном". Я же услышала то, что было мне понятнее.
- И много вас, таких? - осторожно спросила я, боясь, что затрагиваю болезненную тему.
Тарас покачал головой.
- Мама говорила, что всех детей тех девушек, которые вместе с ней попали к магам, ликвидировали. А она спаслась благодаря тому, что забеременела позже всех, и уже знала, какая судьба ее ждет.
- Это ужасно, - прошептала я. - Что заставляло молодых женщин идти на такое? Или они не знали, что с ними собираются делать маги?
- Деньги, - пожал плечами Тарас. - Тем, кто согласился участвовать в эксперименте, очень хорошо заплатили. И, да, конечно, они не знали, что их детей убили. Они думали, что они будут помогать магам повышать рождаемость - и все. Условием был отказ от ребенка сразу после родов. Мама обо всем узнала совершенно случайно, после чего решила бежать. Не смотри на меня с таким ужасом! Я вовсе не одобряю мою мать, которая была согласна за деньги отдать своего ребенка магам. Но все же она спасла меня. И вырастила.
Наверное, потому что меня сегодня в очередной раз спас Эрнесто, я заметила:
- А ты сказал, что твой отец над матерью надругался. Выходит, все было добровольно?
- Надругался! - резко воскликнул Тарас. - Он-то знал, что меня убьют!
- А ты что-нибудь о нем знаешь? - спросила я. - Извини, если этот вопрос тебя расстроил.
- Мать говорит, что он был из высокопоставленных магов. Но отказывается сообщать мне его имя, наверное, боится, что я его найду и попытаюсь убить.
От ненависти кузнеца мне стало страшно.
- Зачем ты так? - тихо спросила я.
- Он же знал, должен был знать, что у него есть ребенок! Неужели ему никогда не было интересно даже взглянуть на меня? - было странно видеть в этом уверенном, сильном молодом человеке такую боль. Наверное, маленький ребенок, обиженный родителями, в нас поселяется навсегда.
- И, подчиняясь законам магов, он бы тебя убил, - резонно возразила я, слишком уставшая, чтобы утешать жениха. - Так что это хорошо, что ты вырос сам, без отцовской помощи.
- Ты говоришь так же, как и моя мать, - вздохнул Тарас и взял меня руками за плечи: - Я рассказал тебе страшную тайну своего рождения. Ты ведь не предашь меня? Не выдашь никому?
Пока он встряхивал меня при каждом вопросе, я смотрела в его глаза, горящие ненавистью и болью брошенного ребенка и старалась сохранять спокойствие.
- Тарас, мне нужно подумать. Дай мне время до завтра, хорошо? Я обещаю, что не буду принимать поспешных решений. А теперь отпусти меня.
Я добрела до своей комнаты и, вместо того, чтобы думать о признании Тараса, решать, как спасти наш обреченный город, я укрылась одеялом с головой и крепко заснула.