чмо ничтожное

   ___________________________

- Выходите, лорд Арктарис, - сказал я. - Выходите, или я разнесу башню на куски!

Мой решительный, но сбитый от усталости голос разнёсся до небес подобно грому, и даже дрогнула под ногами земля. Подкрепляя свои слова, я поднял руку. Посох, раскалённый от магического напряжения, излучал свет, и только обивка из адаманта под ладонью не давала мне обжечься. С набалдашника в форме стрекозы сорвалась пара миниатюрных солнц.

Под подвижными сизыми тучами вершина башни была пуста. Лишь парил над ней огромный неправильной формы октаэдр.

- Вы видите, что я совершил, чтобы добраться до вас? - продолжил я. - За моей спиной - сотни неупокоенных душ, пять ваших прислужников и один стальной зверь, глаз которого помнит каждый изъян ваших владений. Если вы не покажетесь, я выжгу здесь всё!

Северный ветер доносил до меня аромат чёрной сирени. Ливень барабанил по плащу, и вода стекала по сырым волосам на нос, по щекам и подбородку, заливалась за воротник.

- Я знаю, что вы слышите меня, лорд Арктарис! Покажитесь и встретьтесь со мной, как настоящий волшебник, лицом к лицу! Опровергните мифы о вашей подлости!..

- Всё сказал?

Подавившись следующей репликой, я опустил голову.

Он глядел на меня с крыльца, навалившись на перила и сонно подперев щеку кулаком. Длинные полупрозрачные рукава, чёрные как безлунное зимнее небо и такие же сверкающие, вились на ветру. Полы распахнутого халата трепетали, открывая татуированные смуглые бёдра, плоский живот и кое-что ещё. Ветер трепал угольные кудри - заметно примятые, будто только с подушки, а в одном ухе юноши торчал какой-то ритмично шипящий камешек.

Молчание затянулось.

- Ну? - поторопил он. - Чего тебе?

- Э-э, - ответил я.

- Я не понимаю по-бараньи.

- А, сейчас... секундочку, - я кашлянул в кулак, тщетно силясь вернуть себе патетический настрой. - Вы - хозяин этой башни, великий тёмный волшебник Арктарис?

Он навалился на перила, с раздражением всматриваясь в моё лицо.

- Да, дери тебя демоны, я - Арктарис, - ответил он. - Тебя что-то не устраивает?

- Вы... эм... очень молоды и... э-э... одеты, вернее... не совсем...

Запасы тактичности в данной ситуации кончились, и я был вынужден заткнуться.

- Послушай, мальчик, - начал он, и что-то ощутимо скрежетнуло глубоко под горой, пробрав дрожью до позвоночника. - Ты без спроса вломился в мои владения, уничтожил полчища моих приспешников и одного механоида, разбудил меня, угрожаешь сломать мою башню и теперь ещё корчишь недовольную рожу от того, что я вышел к тебе не в парадном?!

- Думаю, дело не в... гм... в общем, извините.

- Извините?! - он едва не задохнулся от возмущения, а затем закатал рукав и взглянул на какой-то браслет на тонком запястье. - Значит так, у тебя есть пятнадцать минут, чтобы исчезнуть, исчезнешь - и я не стану наматывать твои кишки на башенный шпиль. Дорогу обратно, надеюсь, помнишь. Раз-два, кругом. Время пошло.

Подтверждая его слова, в небе над нами зажглось огромное кровавое число "900". Через секунду он сменилось на "899", затем на "898". Неведомой властной силой, тяжёлой и колючей, меня развернуло на сто восемьдесят градусов, ноги сами оторвались от земли, и я, будто деревянная кукла, зашагал прочь от башни - по каменистому крутому спуску, под которым северным синим океаном раскинулся хвойный лес, так далеко внизу, что меня моментально замутило. Пара коршунов со стальными клювами и лапами, угрюмо наблюдающая за мной всё это время, сорвалась с ёлки, спланировала на ветре, сладко крича. Из-под моей подошвы выщелкнулся камешек и полетел в пропасть. За спиной лязгнул засов.

Только тогда я оправился от изумления и смог сбросить с себя тёмные чары.

- Нет, стойте! - крикнул я, кидаясь обратно к крыльцу. - Стойте, лорд Арктарис!

- Ты что, так хочешь испытать меня в магическом поединке? - послышался его ядовитый голос прямо у меня в голове. - Тебе жить надоело, юный светлый чародей?

- Нет! - воскликнул я. - Нет, я здесь не за этим! Пожалуйста, выслушайте меня!

- Восемьсот семь секунд, - глумился он. - Восемьсот шесть секунд. Мой нож наточен и жаждет крови. Время выйдет - и я заживо съем твой мозг, мальчик. Беги, пока можешь.

- Мне больше не к кому обратиться!

- К целителю пробовал?

Последняя фраза прозвучала абсолютно серьёзно, кроме того - из-за моей спины, и я обернулся, встретившись с Арктарисом нос к носу. Ей-богу, в книгах ордена с представлением всех тёмных волшебников мира, на портретах и даже в театральных постановках это древнее и зловещее существо представлялось совсем иначе, как минимум - на сотню-другую лет старше и на порядков десять внушительнее. Уж никак я не мог подумать, что Арктарис будет ниже меня на пол-пальца и что у него будут косить глаза.

То есть, что у него вообще будут глаза, а не бездонные провалы хтонической тьмы.

Кто бы знал.

- Целитель не поможет, - признался я. - Никто, наверное, кроме вас.

- Говори уже, что хотел.

- Мне нужны ваши тайные знания, лорд Арктарис.

- А угрозы сломать башню - это, получается, шантаж? Потрясающе! - восхитился он. - Мне следовало испугаться и взять тебя в ученики! А я и не догадался, вот старый дурак.

- Больше не было способов до вас достучаться, - я виновато развёл руками. - Вы живёте здесь отшельником, будто дракон какой-то на своей горе, и никто уже много лет не видел вас и не говорил с вами. Вы как будто отгородились от всех, никого не принимаете.

- Вас там в университетах писать что ли не учат?

- В смысле?

Его тяжёлое веко дёрнулось, хотя, впрочем, мне могло и показаться.

- Существует такая полезная штука, называется "почта", - стал терпеливо объяснять он. - Находишь бумагу, пишешь "Здравствуйте, Тёмный Лорд Диких Земель Арктарис, как ваши дела, как погода, не замёрзли ли помидоры..." - и так далее, а затем излагаешь, что конкретно ты хотел. В конце вежливо прощаешься и отправляешь письмо с голубем или гонцом. Так обычно делается в цивилизованном обществе... или я опять перепутал миры?

Повисла пауза.

- Так ведь... все живые существа погибают на вашей границе, - робко напомнил я. - Если не имеют специальных знаний, конечно, но они забыты и найти их... хм... не все могут.

- Правда? - искренне удивился он.

- Да, такую магию даже в аспирантуре не преподают.

Снова пауза.

- Так вот почему мне уже полвека не приходят письма, - ахнул он, и я окончательно убедился, что он безумен. - Я-то и забыл, что поставил защиту от самоуверенных бретёров. Знаешь, когда существуешь сразу в десятках вселенных, сложно уследить за мелочами.

Он вдруг коротко свистнул, и один из коршунов, издав ответный крик, снизился к нам и сел ему на руку, да так аккуратно, что даже не оставил и капельки крови; Арктарис что-то сказал ему на непроизносимом и жутком языке, исполненном такой силы, что от её давления у меня заискрились пальцы и посох. Коршун ответил ему, раскрыл крылья и устремился на юг. Тёмный волшебник что-то пробубнил, поводил ладонями в пространстве и велел мне:

- Следуй за мной, мальчик.

А затем он обратился ветром и втянулся в тонкую щель под воротами башни.

Во второй раз лязгнул засов.

Изнутри эта башня чёрного мрамора выглядела несколько иначе, чем снаружи. Точнее, изнутри это была вообще не башня, а целый замок, на стенах которого горели тёмно-красные факела, почти не освещая путь. Под ногами в коридорах тянулись багряные ковровые дорожки, до потолка высились узкие окна, выходящие каждое в новое место - то в глухой и злой хвойный лес, то на рыжий песчаный бархан и два алых солнца, то на какую-то серую скалу, то на городскую улицу. Остановившись у одного, я начал было смотреть в холодную черноту, усыпанную звёздами, острыми, как алмазная крошка. Арктарис дёрнул меня за рукав, заставляя прийти в себя. "Где бывает такое звёздное небо? - спросил я с придыханием. - Я даже не вижу земли". "Земля далеко, - коротко ответил он. - Пойдём".

Я шёл за Арктарисом через бесконечные залы, поражавшие меня каждый сильнее предыдущего; в одном росли берёзы и пол коврами устилала трава, и златовласый крылатый юноша играл на флейте; в другом до горизонта раскинулось целое лазурное море, и чайки кричали, кружа над песчаным берегом, на котором оставались наши следы; в третьем у каменного круга под тремя лунами какие-то культисты совершали жертвоприношение (заметив Арктариса, трое из них поклонились ему как своему хозяину); в четвёртом рядом с нами по чёрной дороге с рёвом пронеслось что-то металлическое и вонючее, в пятом были стены из плоти, красновато-розовой, пульсирующей и склизкой, а в шестом не было ничего, лишь тягостная серая пустота. Пару раз я порывался спросить, куда мы идём так долго, но ответа не получал. Арктарис после моей остановки у окна даже не оглядывался, просто шагал впереди, заткнув оба уха шипящими камешками; ремень халата вился за ним лентой.

В какой-то момент мимо нас прошла совсем юная девушка удивительной красоты. Пышные светло-русые кудри, задорная чёлка, аккуратный вздёрнутый носик в веснушках и лукавая розовая улыбка - я слегка опешил и даже не сразу заметил, что одета она в до неприличия короткое платье. Тонкая ткань струилась по стройному телу и чётко очерчивала соски. Девушка подмигнула мне, мурлыкнула что-то сладким голоском, бегло чмокнула Арктариса в губы и пошла дальше, беспечно напевая. Я заворожено оглянулся и смотрел на неё до тех пор, пока она не скрылась за углом лабиринта. За ней тянулась вереница бабочек.

- Хм... не постесняюсь спросить, а кто эта девочка? - окликнул я Арктариса. - Это ваша прислужница? Или тоже... мм... ужасно древняя тёмная волшебница? Или жена?

- Что? А, - он притормозил, и я поравнялся с ним. - Нет, это моя кровиночка, Мериган Фелиция Эльен Ара Сьюнерель Архел-Верда. Мериган, если коротко, или Мери Сью. Чудесный котёнок, безумно люблю её. Всё лучшее всех лучших миров - только ей.

- Вы что, её отец? - у меня на секунду пропал дар речи.

- Нет. Мать.

- В каком смысле?!

- В прямом. Не думаешь же ты, что я, великий тёмный волшебник, ограничен одним телом? Тебе ещё многому нужно научиться, мальчик. Кстати, не подскажешь своё имя?

- Э-э... Хелиадор.

Арктарис споткнулся, окинул меня критическим взглядом и, что-то ворча про старческое слабоумие, быстро пошёл дальше. Я нагнал его, чтобы не потеряться в лабиринте.

Наконец мы пришли в круглый зал с большой неглубокой нишей в центре. В ней стоял маленький столик и два кресла по противоположным сторонам. Вдоль стен до потолка высились стеллажи с книгами. Сквозь тёмно-синие шторы пробивался синеватый свет осенних сумерек, и в камине трещало серебристое пламя. Арктарис попросил меня сесть.

- Почему мы так долго шли? - спросил я.

- Башня не любит гостей.

Дальнейших объяснений не последовало, ждал я напрасно. Арктарис упал в кресло напротив и щёлкнул пальцами. Передо мной на столике возникла чашка с горячим чаем.

- Спасибо... - проговорил я.

- Пожалуйста.

Некоторое время я пил и отдыхал, слушая крики коршунов и шёпот дождя и стараясь игнорировать испытующий взгляд волшебника. Он смотрел на меня не мигая, как кошка.

- Ну и какие тайные знания тебе нужны? - спросил он, наконец.

Поглядев вниз, внутрь опустевшей чашки, я увидел там морские глубины, синие и мерцающие, как радужки Арктариса. Мимо промелькнул косяк рыбёшек, сверкнувших будто в рассеянном солнечном луче, затем вдали собралось смутное тёмное пятно. Сгущаясь и разрастаясь с каждым мигом, оно устремилось ко мне. Я поспешно поставил чашку на стол.

- В запрещённых книгах я читал упоминания о жертвенном ритуале, - сказал я, - который изобрели вы, лорд Арктарис. Наставники отшатывались от меня, как от чумного, когда я спрашивал о нём, и удивлялись, зачем я вообще искал... по их словам, "эту пакость".

- Мм, - скептически промычал он. - Слушай, у меня ритуалов, подходящих под твоё описание, больше, чем всем твоим наставникам лет вместе взятым. Можно поконкретнее?

- Речь о ритуале, который опустошает сердце.

Сквозь тишину пробивались истошные дьявольские крики от уха Арктариса.

- Хелиадор, ты что, чокнутый?

- Я чокнутый?!

- Демоны тебя дери, ну не я же, - рассердился он. - То есть, подожди, я правильно тебя понял? Ты освоил магию, которую "даже в аспирантуре не преподают", притащился в эту глушь через кучу сражений, чтобы перенять у меня тайные знания и просишь - что?.. не искусство манипуляций со временем, не власть над пространством, не способы перемещаться между мирами, не бессмертие, не могущество, а просто заморозку чувств?

У меня почему-то пересохло в горле.

- Это... это не такая уж и мелочь, - попытался оправдаться я.

- Да? И что у тебя произошло? - принялся издеваться Арктарис. - О, дай-ка угадаю: адская похоть? Ну да, что же ещё, - едко ответил он сам себе. - Вас, молодых дегенератов, только это и волнует, то в инкуба преврати, то инкуба призови, я вам что, сексолог е*****?!

Сохранить прежнее выражение лица было сложно, но я справился.

- Простите, - на всякий случай извинился я.

- Не прощу. Что за чувства тебя беспокоят? Отвечай.

- Ненависть.

- О? - он приподнял бровь, моментально остывая. - Уже лучше. Кого ненавидишь?

- Не знаю... - я растеряно посмотрел на дрогнувшие ладони. - То есть, прямо-таки адской похоти я к ней не испытывал... скорее любовь, которую я осознал слишком поздно... а когда осознал, то постепенно дошёл до обиды, до ревности и ненависти, по нарастающей.

Он устало потёр переносицу:

- Да чтоб тебя...

- Это какая-то нездоровая ненависть, потому что она не направлена ни на что, - с болью продолжил я. - Не на чародейку Ирнадес, потому что я не могу её ненавидеть, не на её нового мужа, потому что он ни в чём не виноват, не на их ребёнка уж тем более, не на наставников, которые меня уже боятся; даже не на меня, а куда-то... в пустоту, - я неопределённо махнул рукой. - Мне и убить-то некого, и не только потому, что я как светлый чародей воспитан. Я гнию и чувствую, как мой рассудок отъезжает. Наверное, меня скоро растворит, как в кислоте. А как избавиться от ненависти, никто не даёт инструкций!

Арктарис не прерывал, смотрел на меня из-под ладони. Не очень было понятно, заинтересовал я его или нет, во всяком случае, он не ругался вслух, и меня это приободрило.

- Иногда я боюсь, - почти шёпотом произнёс я, сцепив руки в замок, - что просто похищу Ирнадес и запру её в своём подвале, потому что никто больше, кроме меня, не должен с ней говорить, не должен смотреть на неё, касаться её, целовать и... и... и так далее. В этих бессильных мыслях выходит моя ненависть. Пока что она направлена в никуда, это да, но а вдруг... вдруг в какой-то момент я слечу с катушек и это изменится? Поэтому я пришёл к вам. От чудовища во мне нужно избавиться, и других способов я не вижу, лорд Арктарис.

Он тяжело провёл ладонью по лицу, и я понадеялся, что он меня хотя бы слушал.

- А у мудрых светлых наставников ты просил совета?

- Просил, - скривился я.

- И?

- Говорят, только любовь изгонит из сердца любую тьму.

- Ослы бесполезные.

- Именно!

Мои кулаки полыхнули тёмно-красным. Я с досадой встряхнул кистями, утихомиривая агрессивную силу, чтобы ничего не поджечь - такое происходило в последнее время слишком часто, и это со мной, самым молодым доктором светлой боевой магии кортонского университета. Арктарис, закинув ногу на ногу и покачивая ступнёй в такт шипению, смотрел в потолок. Мы долго молчали, и по окнам стучал чернильный ливень.

- Выгнать бы тебя взашей за такие истории, - вздохнул вдруг Арктарис. - Но у меня есть идея получше. Нужный ритуал я могу тебе объяснить, и даже провести, но только немного другой, изменённый - это во-первых. Во-вторых, тебе придётся за него заплатить.

К такому повороту я был заранее готов и потому не удивился.

- Душой?

- Душ не существует, мальчик. Это так, к слову. А ты станешь моим ассистентом. Меня порой заносит в опасные места, а потому я буду отправлять тебя на сбор данных туда, где сам могу погибнуть. Буду также пробовать на тебе заклятья, ритуалы, модификации тела и всё в таком духе. Разумеется, не без обратной связи. Без нормальных тайных знаний ты не останешься и когда-нибудь научишься всему, что умею я. Может быть. Если мозгов хватит.

- Но тогда я перестану быть светлым чародеем.

- Каким ещё светлым чародеем, - Арктарис взглянул на меня с недоумением. - У тебя от злобы вспыхивают руки, ты собрался кинуть подружку в подвал и просишь о жертвенном ритуале, чтобы этого не сделать. По-моему, ты уверенно начинающий тёмный волшебник.

- А дом, орден, университет? Туда я не вернусь?

- Что, соскучился по семье Ирнадес?

К горлу подступил едкий комок.

- Да, мне там нечего делать, - я криво улыбнулся. - Вы правы.

- Я всегда прав.

Арктарис повёл пальцем, и мне на колени лёг лист пергамента. С ухмылкой глядя вниз, я узнал настоящий тёмный договор - подобные уже два тысячелетия были не в моде.

- Чем подписывать? - уточнил я.

- Карандашом попробуй.

Я потянулся было к поясной сумке, но мои пальцы обжёг жёсткий магический разряд. Вскрикнув, я одёрнул руку, быстро немеющую, и посмотрел на взбешённого Арктариса.

- Сдурел что ли? - рявкнул он. - Это тёмный договор! Кровью капни!

- Гм...

В столешницу вонзился ритуальный нож, и я, обиженно моргая, вынул его.

Вскоре алая клякса украсила правый нижний угол договора. Ничего не произошло, гром не грянул, душа моя (которой не существует по словам Арктариса) не заперлась в ближайшей книге, и он просто забрал у меня лист, чтобы я не заляпал его где не надо, аккуратно скатал в трубочку и отнёс к стеллажам. Потом он что-то щёлкнул на браслете, и через пару минут в зал вошла грациозная, как кошка, Мериган. Арктарис попросил её закрыть мне рану, проводить меня на этаж подмастерья и накормить, мне же сообщил, что ритуал мы проведём завтра и - ушёл, как он выразился, досыпать. Мы остались одни.

Мериган со странной нежностью взглянула на меня, поправляя бретельку. Глаза у неё, как и у Арктариса, тоже косили к переносице, отчего вид у неё был малость блаженный.

- Как тебя зовут? - спросила она.

- Хелиадор, - ответил я, ощущая, как перехватывает дыхание. - Из ордена... Лестес.

- Красивое имя. Впервые слышу.

Девушка загадочно улыбнулась, встала на колени и взяла моё рассечённое запястье. Её пальчики прошлись по коже, заживляя рану и вытирая кровь. Бретелька съехала снова.

Через десяток секунд Мери тихо смеялась, а вокруг порхали чёрные бабочки.

- Я тебе нравлюсь?

- Н-ну...

Ночью мне снилось, как Арктарис, матерясь, перемалывает меня в мясорубке за то, что я посмел возлечь с его дочерью, да не просто возлечь, а даже не подождав и сутки с подписания договора. Пару раз я просыпался в холодном поту, но Мериган успокаивала меня поцелуем. Надо сказать, я засыпал почти моментально. Никогда не замечал за собой подобного легкомыслия. Но когда мы утром нежились в объятиях, браслет Мери тренькнул.

"Жду вас обоих на вершине в семь вечера", - горела на чёрной пряжке надпись.

Ну, если не убил сразу, вряд ли устроит на закате ритуальную казнь, рассудил я.

Первую часть дня я праздно шатался по башне, которая, оказывается, только после заключения сделки признала во мне своего. Мери охотно, в отличие от Арктариса, объяснила, что чужих людей башня замуровывает и пожирает, а "маме потом кровищу с потолка оттирай, ха-ха". Поэтому, собственно, накануне мы шли так долго - избегали таким образом расправы, и поэтому проходили через комнату со стенами из плоти - так выглядели пищеварительные органы башни, а я в тот момент был на волоске от смерти. Мери в таких живых красках описывала мне это за обедом, что я, нервно улыбаясь, сжёг тарелку с мясным рулетом и принялся есть фрукты. Арктарис отсутствовал, а потому мой переход на растительную пищу язвительно прокомментировать не мог. Я вообще не видел его с ночи.

А кроме этих двоих в башне больше и не встречалось живых людей. Работу прислуги выполняла магия. Рассказывая об этом, Мериган произнесла чудное слово "автоматизация".

Ближе к раннему вечеру и Мери Сью покинула меня; она обратилась золотым драконом (так вот кого видел в детстве и боготворил мой наставник Дарьен, понял я), не особенно крупным, но изящным и тонким, как солнечная стрела, и, махнув хвостом на прощание, взмыла в небо и пропала. Из окна своих покоев, почти на вершине башни, будто заточённая принцесса, я наблюдал за собирающимися тучами и проваливался в привычную горечь размышлений. Для полноты образа я даже придвинул к окну табурет и сел, облокотившись о подоконник. Впору бы расчёсывать волосы да говорить с северным ветром.

Пусть слушает мою сказку.

Сказку о том, что где-то в южном приморском городке живёт чародейка Ирнадес.

Как обычный нормальный человек она ходит на рынок с мужем, тоже светлым чародеем - профессором целительной магии из местного университета; как нормальный человек она выращивает в эркере каменного домика цветы, игриво смеётся, флиртует, привлекая мужское внимание, и любит свою кошку. Как обычный нормальный человек она больше не мечтает перебраться со своим другом Хели в глушь у речного залива; как обычный нормальный человек она не строит с ним полусерьёзные планы по захвату мира, как нормальный человек не танцует больше под дождём и не поёт шаманские песни, прожигая Хели огненным диким взором и взывая к природным духам. У неё тёмные длинные локоны и чёрные звериные глаза, и ей бы скользить тенью над лесами подобно тому коршуну, даря ветру хищный крик. Ей бы стать драконом да нырнуть в подпространство, в иные миры.

Но она захотела другого.

Не его.

Подперев щеку ладонью, я смотрел, как танцуют тёмно-алые огоньки на шторе.

"Чувствую фальшь, - пронеслось в голове почему-то голосом Арктариса. - Этот Хели не выглядит так, будто может дать всё из перечисленного. По-моему, он просто дурачок".

"Да, её друг слаб, но они достигли бы величия и могущества вместе, - возразил я. - Если бы она принадлежала ему, только ему, а он - только ей, они смогли бы свернуть горы".

"Неубедительная попытка прикрыть свой эгоизм".

"...знаю".

В последнюю их встречу Ирнадес была в сине-белом полосатом платье.

Она вглядывалась в его лицо тревожным, блестящим взглядом, потому что он едва не испепелил её бархатцы за невинным чаепитием. Ирнадес испугалась не за них, а за него.

- Да что с тобой происходит, Хели? - спросила она, сбивая пламя простым полотенцем. - О тебе такое говорят. Говорят, ты тёмные ритуалы планируешь. Я переживаю. Ты как будто совсем болен. Может быть, тебе целителю показаться? Маркус ведь как раз...

И бархатцы вспыхнули снова. на этот раз сразу же обратившись пеплом.

- Я не больной, меня не нужно лечить, - процедил Хели.

- Да? А что тогда с этим делать?

Ирнадес указала на горстку пепла в горшке. Звякнула стрекоза на её золотом браслете.

- Что делать? Перестать общаться, - с трудом выплюнул он то, что уже давно зрело у него на душе. - Иначе я случайно сожгу тебя или кого-то ещё. А я не хочу так, Ирнадес.

- Нет, подожди, что за чушь? - воскликнула она, и её глаза заблестели ещё пуще. - Я не хочу переставать с тобой дружить, я тебя не брошу, особенно в тяжёлое для тебя время. Мы столько пережили, зачем всё обрывать? Мы же взрослые люди, мы что-нибудь придумаем. Пожалуйста, давай обратимся к Маркусу. Или к кому-то другому, если тебе неприятно.

Вездесущее пламя перекинулось и на полотенце, которое Ирнадес держала в руках. На этот раз она заставила его погаснуть, используя светлую магию, и это далось ей тяжело.

- А ты понимаешь, почему мне неприятно?

- Да, но...

Она осеклась, потому что сказать было нечего; он её прекрасно понимал и сам не знал, зачем вообще брякнул то, что брякнул. От сожаления и злости его сжатые кулаки дымились на столе. Сколько-то они молчали, и из-за стенки слышалось милое лепетание её - но не его - дочери, которая, лёжа в люльке, играла зачарованными сладкоголосыми колокольчиками.

- Не надо, Хели, - с несчастным видом простонала Ирнадес. - Пожалуйста. Я не хочу. Я не могу. Это моя жизнь, и я не хочу меняться из-за того, что ты себе там что-то придумал.

- Можно, я сейчас уйду, Ирнадес?

Она, тоже с досадой и злостью, махнула рукой в сторону двери, за которой шумела мостовая. На пороге сидела кошка, глядя на улицу, и водила по коврику кончиком хвоста.

- Только вернись, - сказала чародейка ему в спину, - когда придёшь в себя.

Он не вернулся.

Теперь, сидя в своих покоях в башне Арктариса у окна, точно заточённая принцесса, он смотрел, как распространяется пламя. Ленивые и тоскливые язычки тянулись вниз по шторе и бежали по ворсу ковра, почти сливаясь с ним цветом. За окном немного размыло ветром облака, и проглянуло пронзительное синее небо ранней осени. Что-то прокричал коршун, завыла каминная труба; пара осиновых, чуть жёлтых листочка пронеслась мимо, на юг, солнце сверкнуло на раме. Тёмно-красный огонь тянулся до комода, всё набирая мощь...

- ХВАТИТ ЖЕЧЬ МОЮ БАШНЮ! - содрогнулось вдруг мироздание.

Меня едва не снесло с табуретки, а из сердца выдуло всякий намёк на меланхолию.

- Кхм... простите, задумался...

- ЗАТКНИСЬ И ТУШИ!

Не в силах сдержать смешок и вновь, как двенадцать лет назад, чувствуя себя бесноватым школяром, я быстро затушил пламя, благо, мне это удалось с первого раза.

- Делать нечего, да? - уже куда спокойнее сказал Арктарис (пол не трясся). - Поднимайся ко мне на вершину. Скоро закат, а тебе ещё нужно узнать кое-что о ритуале.

- Хорошо, сейчас.

Зачем-то сперва надев парадную мантию ордена, расшитую стрекозами, и постояв перед зеркалом, я скривился отражению, взъерошил русые патлы и покинул свои покои.

Поднимаясь на вершину башни, я ожидал увидеть там не только Арктариса, но и жертву, которую он приготовил для ритуала. Воображение живо рисовало мне связанную на алтаре заплаканную девственницу. Но тёмный волшебник, а теперь уже, похоже, и мой хозяин, был наверху один. Он стоял у большого котла, помешивал длинной ложкой что-то сиренево дымящееся и одновременно читал книгу, которая парила чуть в стороне от его лица. Сегодня он был, вот это сюрприз, одет, причём максимально практично: в облегающий чёрный свитер и чёрные же брюки, к которым был пристёгнут вчерашний ритуальный нож.

Я в своей мантии в пол почувствовал себя несколько придурковато.

Как и в зале, где мы сидели ночью, посреди круглой площадки располагалась ниша, здесь - небольшая и более глубокая, похожая на чашу (судя по всему, в неё заливалась кровь или ещё какая-нибудь магическая эссенция для тёмных ритуалов). Высоко над ней прямо в воздухе висел огромный смоляной обелиск, излишне вытянутый кверху неправильный октаэдр; он медленно качался то ли от ветра, то ли от скрытых магических полей, но его назначения я не знал. У перил по краям башни стояли несколько мягких кресел и столы.

Арктарис, заметив меня, приветственно кивнул, но ни от котла, ни от книги отвлекаться не стал. Немного побродив вокруг, я прошёл к креслу с видом на юг и хозяина.

- Не передумал? - спросил он.

- Нет, - ответил я уже из кресла, привычно ожидая лекции о том, что я выбираю самые странные и корявые пути решения проблем, что тёмные ритуалы опасны и нельзя без серьёзных последствий умертвить свои чувства; так, по крайней мере, кончались все мои беседы с наставниками и друзьями - но лекции не последовало. - А что, если бы передумал?

Только тогда Арктарис отвлёкся и внимательно посмотрел на меня.

- Договор заключён, - медленно и строго сказал он. - Подписан кровью. Ритуал проводить всё равно пришлось бы, но - более жёсткую и неприятную его версию, ту, которую ты имел в виду вчера. Для того, что предлагаю тебе я, понадобится твоя добрая воля.

- Вот как, - пробормотал я, слегка озадаченный. - А кого мы принесём в жертву? Тёмный ритуал ведь обязательно требует платы? Я что-то я не вижу здесь... куриц в клетке.

Арктарис не ответил, сосредоточившись на книге и подняв палец в жесте "подожди".

Из котла валил теперь уже красный дым.

Бежали мгновения.

- Жертва - Мериган?! - ужаснулся я.

- Да дери ж тебя Йог-Сотот! - книга круто шатнулась в сторону, будто испугавшись его гнева. - Я только собирался похвалить тебя за правильные вопросы, а ты опять бредишь!

- Уф, слава Творцу... извините.

- Ещё раз услышу имя дочери и слово "жертва" в одном предложении - повешу, - он щёлкнул пальцами, подзывая улетевшую книгу. - Ты не видишь здесь жертвы, дорогой пироманьяк, потому что её не будет. Точнее, для изменённого ритуала не нужна чужая жизнь.

- А что тогда мне придётся отдать? - ещё больше растерялся я.

- Понятия не имею.

- То есть?..

- Таковы условия, - он вынул ложку из котла, положил её рядом и отошёл к длинному столу с различными магическими ингредиентами; книга в раскрытом виде полетела за ним. - В первоначальном варианте ритуала понадобилось бы существо, вызывающее у объекта проблемные чувства. В твоём случае, полагаю, это была бы светлая чародейка Ирнадес.

Вцепившись пальцами в подлокотники, я дико уставился на Арктариса.

- Но вряд ли ты всерьёз хочешь стать бесчувственным механоидом, да и кишка у тебя тонка, чтобы убить её, - деловито продолжал он, нарезая ромашку с бурой, будто от крови, сердцевиной. - Наш ритуал - хитрее и тоньше. Он организован так, чтобы никто из участников не знал, какой будет жертва - ни объект ритуала, ни тот, кто его проводит, в случае, если это не одно и то же лицо. Что-то тебе придётся отдать, это правда. Наверное, что-то важное. Но что именно - это ты поймёшь сам и, возможно, не сразу.

- Хм, ладно, - хмуро пробормотал я, уже начиная подозревать неладное. - А что я получу за эту жертву? То есть, чем стану, если не... мм... этим вашим "механоидом"?

- Этого я тоже не знаю.

- Да какого...

- Неизвестный результат за неизвестную жертву - логика ритуала не нарушена. Главное - принимай его и не препятствуй мне. Последствия прерывания тоже неизвестны.

- Да вы вообще понимаете, в чём смысл ритуалов?!

Арктарис наклонился над столом, глядя на меня с циничной вкрадчивой улыбкой на губах, накрашенных в стиле моих буйных несовершеннолетних студенток - под тон кожи.

С глазами, подведёнными чёрным, смотрелось сурово.

Студентки бы обзавидовались.

- Может, мне стоит найти Ирнадес?..

- Что? Нет! - забеспокоился я. - То есть, извините, лорд Арктарис, я же так, просто...

- Угу, просто брякнул не подумав. С тобой случается, я помню, - кажется, его мои слова не столько рассердили, сколько позабавили. - Ладно, иди сюда. Поможешь приготовить эссенцию, которая заменит кровь.

Поднявшись, я подошёл к нему. Арктарис дал мне свой нож и объяснил, что и в каком порядке нарезать. Ингредиентов было много, и почти все - отвратительные (вроде измельченного мозга трёхцветной хромой кошки, живьём подвешенной за язык за пять секунд до лунного затмения), смертельно опасные или особо редкие, что ясно намекало на то, что задуманный ритуал и впрямь относился к не самым примитивным. Аккуратно, в заданном порядке - сначала горизонтально, затем по диагонали острием влево - измельчая корень вишни, вымоченный в сукровице серебряной призрачной лисицы с крайнего севера, я убеждался в этом всё больше и больше; тёмная, зудящая магия ингредиентов бежала по лезвию ножа и собиралась на кончиках пальцев, вызывая странное чувство иллюзорного контроля на чем-то гигантским, неповоротливым и неопределённым. Когда я спросил Арктариса об этом, он, бегло улыбнувшись, ответил, что так закрепляется моя тёмная суть.

Время шло, и солнце постепенно краснело, скатываясь к западу. Идеально чистое холодное небо окрасилось над горизонтом в пламя. Издав высокий переливчатый крик, разбудивший стаи ворон в лесу, над нами скользнула огромная тень, и через секунды на площадку приземлилась встрёпанная и мило раскрасневшаяся Мериган. Полностью обнажённая (я ещё вчера твёрдо решил ничему не удивляться в этой башне), она весело подскочила сначала к Арктарису и поцеловала его, затем - ко мне. Отвечая на её нежность, я покосился на хозяина, возле уголка губ которого возникла жёсткая ямочка от ухмылки.

- Точно можно? - на всякий случай спросил я.

- Ничего тебе не запрещаю, тем более, что Мери это нравится. Только не скандаль потом, я не виноват, ты сам сделал то, что сделал.

Его слова возымели надо мной такой эффект, какой был бы от удара мешком соломы по голове. Услышать подобное от тёмного волшебника его уровня - так себе удовольствие.

- А что я сделал? - проблеял я.

Они с озорством переглянулись, и у меня вдруг засосало под ложечкой.

- Может, скажем ему, мам? - спросила Мериган.

- Не, пусть пока радуется, - откровенно развлекаясь, ответил Арктарис и бросил в котёл алмаз с изъяном в виде полумесяца. - Всё равно догадается, когда время придёт.

- Ха-ха, ну да, время оно такое - приходит, даже когда его не ждут.

- Вы о чём?!

Он с издёвкой проигнорировал мою панику:

- Мериган, котёночек, отлипни от него ненадолго, пожалуйста. Хелиадор работает, ему нужны свободные лапки.

Девушка со смехом выскользнула из моих объятий, и я, подавляя дурное предчувствие относительно их туманного разговора, продолжил заниматься своей частью ингредиентов. Лишние мысли, однако, быстро вытеснялись размышлениями о предстоящем ритуале. Случится то, не знаю что, за жертву, не знаю какую - вот, что почти дословно сказал Тёмный Лорд Диких Земель Арктарис. Звучало безумно, и даже мой пресветлый наставник, старый бородатый профессор Дарьен, услышав это, покрутил бы пальцем у виска. А впрочем, ничего нового. Арктарис ещё вчера не вызывал особого доверия к своему рассудку. Мне лишь оставалось надеяться, что этот сомнительный ритуал не отправит меня на тот свет.

Так приблизился условленный час; мы закончили эссенцию минута в минуту и медленно, как сказал хозяин, "не вызывая подозрений" влили её в чашу. Густая жижа, в точности похожая на кровь и даже имеющая похожий запах, жутко замерцала в свете заката.

Арктарис приказал мне раздеться. Парадная мантия в пол была торжественно уничтожена огнём Мери Сью. Стесняться наготы было бы нечестно, я и так уже видел их обоих голыми, следовало восстановить баланс. Странно, конечно, что это произошло всего за сутки, но да ладно, то ли ещё будет (подумал бы я, если бы заранее знал своё будущее).

А затем Арктарис отправил меня в центр чаши, чтобы дополнительно посмеяться надо мной, наверное, потому что спускаясь в неё, я умудрился подскользнуться, приложиться локтем о бортик, вымазаться в крови, да и в целом едва не утоп. И пожалуй, только то, что кровь была ложной, спасало меня от ритуального очищения желудка ровно в чашу.

- Котёночек, приготовь нашатырь, - распорядился Арктарис.

Мери, хихикая, порыскала в ящиках стола и поставила перед собой нужную склянку.

- А это ещё зачем? - с подозрением прищурился я.

- Да мало ли, вдруг непредвиденные обстоятельства какие, - уклончиво ответил он, закатывая рукава. - Ну что, ты готов расстаться с жизнью, которая так гнетёт тебя, Хелиадор?

Я заволновался:

- Эй, секундочку, что это зна...

- Молчать. Начинаем.

И он твёрдо вскинул руки, между которыми скользнула пара горбатых разрядов.

Молния, сорвавшись с воздетых ладоней Арктариса, ударила в обелиск.

Раздался не грохот, но гулкий низкий звон, будто от колокола, и башня завибрировала. Как вчера, под ногами, далеко-далеко внизу под скалой и, наверное, даже глубоко в земле заскрежетало что-то, словно заработал тайный мистический механизм, сердце или мозг башни, как почему-то подумал я; мне на макушку капнуло, и я поднял голову - неправильный октаэдр потёк густой едкой смолью. Медленные нити тянулись с краёв вниз и падали на меня и рядом, в чашу, узорами смешивались с кровью. Я приподнял ладони, принимая смоль, позволяя ей собираться в горстях и стекать сквозь пальцы. Лучи красного солнца терялись в ней безвозвратно. Краем глаза я видел, как Арктарис обходит чашу кругом.

Его шаг приобрёл едва уловимый ритм, делающий его походку рваной, одновременно и похожей на танец, и неестественной, ломающей логику движений двуногого существа.

Губы его двигались, будто в шёпоте.

- ...тебе, тебе, - разобрал я сквозь вибрацию, проходящую через все нервы тела и нарастающую пульсацию гула и скрежета, - о ты, что смотрит из-за грани... неодолимой...

И тут-то я наконец понял.

Надо мной совершали настоящий Тёмный Ритуал.

В смысле, до сего мгновения мысль эта будто не воспринималась мной всерьёз, скорее отрешённо, как интересный и сумасшедший сон. Ведь ещё месяц назад я вёл лекции по боевой магии в университете Кортона - в университете светлой магии, пересекался в аудиториях с Ирнадес, читающей лекции по спиритизму и покупал в булочной хлеб. Теперь я обнажённый стоял в чаше, наполненной ложной кровью, с жуткого обелиска на меня текла сама реальность, и безумный тёмный волшебник взывал к неведомым силам. Первой же мыслью было прервать ритуал. Так встревожился рудиментарный зверь под кожей. Он завыл: "Беги!" - и покрыл всё тело мурашками, охватил его целиком дрожью. Кто знает, что будет дальше, стонал он, может быть, тебя, доктор светлой боевой магии Хелиадор, ждёт кое-что похуже, чем смерть; может быть, из таких, как ты, слишком взрослых наивных детей, и состоит эта живая башня, может, потому она и живая, что состоит из таких, как ты? Беги, пока можешь, беги, пока он не съел твой мозг, мальчик - ах да, ты ведь уже не можешь, твои пятнадцать минут вышли ещё вчера, очень, очень жаль.

Ну тогда стой, стой под смоляным дождём, бойся и смотри, смотри не отрываясь.

Смотри, как трещит по швам твоя жизнь.

Но почему ты смеёшься?..

Нет, серьёзно, почему ты смеёшься, хватит, ты же захлебнёшься смолью, прекрати.

- Менгой эри сайнери ма, хашей хал инни, - бархатным потусторонним голосом читал Арктарис, остановившийся напротив меня. Он странно изменился, точно его телом теперь управлял другой человек, лаконичный, веский и мужественный. - Минкай нниа, ханой, аной...

Отчаянный ветер неестественного происхождения трепал его волосы.

Одна рука была простёрта ко мне.

На подушечках его пальцев собиралась жидкая вязкая чернота, как капли крови в проколе от иглы; набухая и разрастаясь, круглые капельки потянулись ко мне тонкими извивающимися нитями. Они продолжали расти, и вскоре наконец коснулись меня и вонзились в кожу, и я остолбенел, глядя на то, как она вздулась, растянутая изнутри. Больно? - не было, но подвижные щупальца кошмара ощущались до омерзения детально. Я смотрел на свою ладонь и видел на ней бугор извивающегося острия, я чувствовал, как ползут они по позвонкам и рёбрам, оплетая, как вьюн, задевая внутренние органы. Очень быстро они опутали меня всего, с ног до головы, и даже за ушами ощущалась неприятная зудящая тяжесть, и когда я приоткрыл рот, чтобы закричать, с губ у меня вылилось что-то вниз, на грудь. Чёрная кровь реальности собиралась, бурлила и клокотала в глотке, как будто лёгкие были переполнены ею, по вкусу напоминала мёд и казалась приторной до горечи. Я в ужасе зажал рот ладонями и упал на колени, выкашливая её, липнущую к нёбу и стенкам горла.

Арктарис продолжал читать.

Его приглушённый голос взрывал мою оболочку, точно бумагу, точно обёртку от свадебного подарка из лавки напротив дома; он избавлялся от лишнего на мне и во мне, минуя кожу, минуя мышцы и кости, вгрызаясь сразу в потаённое, даже от меня укрытое. Усиливаясь, голос сливался и с гулом, и с вибрацией, и со скрежетом в недрах земли, становясь ими или изначально ими являясь и только сейчас собравшись в нечто единое.

- Менгой эрине са, неи таолан, - Арктарис сжал кулак и с усилием дёрнул его на себя, и сразу все щупальца вырвались из меня и что-то забрали с собой, заставив меня крупно вздрогнуть и сжаться в чаше, беспомощно сдавливая плечи. - А кратто ри - маой, маой!

Он выдрал мою суть.

Он выдрал из меня меня, чтобы впоследствии заменить кем-то другим.

Этот другой больше не улыбнётся очаровательно какой-нибудь студентке, лишая её покоя и сна на добрую неделю; этот другой не поздоровается со старушкой из двора, которая любит садить под его окном маргаритки; пройдёт с десяток лет, и этот другой не вспомнит даже, что была какая-то Ирнадес и её муж Маркус и их дочь, и... и... и что? Невелика потеря, в таком-то огромном мире, во всех огромных манящих мирах, ставших доступными ему новому, изменённому. Пройдёт сотня лет, и никакой Ирнадес не станет, может быть, не станет и его самого, тогда всё равно тем более. Тогда он будет лежать в земле, растащенный дикими животными по косточкам, или развеян пылью между алмазных звёзд за окном Арктариса; но есть шанс остаться, есть шанс выжить, шанс понять, увидеть, сойти с ума, наконец. Стоит ли ненавидеть хоть кого-то при таких обстоятельствах? Выдохни, мальчик. Вдохни и выдохни. Потенциально вечное не нуждается ни в ненависти, ни в любви. Оно созерцает и познаёт.

Но тихо скулит зверь, глядя из-под моей кожи на то, как чернеют глаза Арктариса, бездонные провалы хтонической тьмы - нечто из чашки всё же добралось до тебя, мальчик, ты не успел поставить её на место, как жаль. Напомни-ка, почему твоя душа ещё - твоя?

Ах да.

Душ ведь не существует, а ты теперь "ассистент".

Устранять тебя - не в его интересах, по крайней мере, не сейчас и не здесь. Тебя ещё нужно закинуть в парочку жутких миров и посмотреть, что получится, что останется, иначе сделка не окупит себя. А затем твой фарш будет вмурован в стены или пущен на котлеты.

Да почему ты смеёшься?..

Серьёзно, хватит, ты что, спятил, когда ты это успел, ты же не провёл здесь и сутки.

- Менгой эри сайнери ма, минкай нниа, - всё громче звучал голос Арктариса, и ему вторил, запаздывая, сладкий шёпот дочери, которая, точно обратившись воздухом, была всюду, хотя на самом деле стояла за моей спиной. - А нхай, консоле малте ри, а нхай!

И она явилась ко мне в сине-белом полосатом платье. В языках тёмно-красного пламени, что охватили обелиск так неожиданно, что даже Арктарис слегка отпрянул, а затем жестоко усмехнулся бледными губами, и усмешка эта просочилась в заклятие на незнакомом языке. Светлая чародейка Ирнадес, держа бархатцы у груди, там, где блестела стрекоза орденского амулета, была грустна, и лицо её выражало внутреннюю боль. "Что же ты делаешь с собой? - спросила она, боясь шагнуть ко мне, во тьму. - Зачем, Хели? Когда ты повзрослеешь? Когда ты научишься принимать перемены, которые от тебя не зависят?"

"Разве не это я делаю прямо сейчас?" - возразил я.

"Нет... нет, ты всегда выбираешь самые ужасные способы решения проблем, знаешь? Без любви ничего не выйдет, без любви ни у кого ничего не выйдет, ты просто... хоронишь себя, остановись, Хели", - бархатцы вспыхнули, и огонь тут же перекинулся на волосы.

Я поднял руку в жесте Арктариса, воздел её к Ирнадес, чтобы вырвать из неё... что?

"Знаешь, почему я не остановлюсь? - улыбнулся я. - Потому что об этом просишь ты".

"Хели..."

"Сгори".

- ...ТЕОЙ. ИЛЛЕЙ. МАНОЙ!

И было пламя.

Шли дни. Пасмурные, ветренные и холодные, потому что осень близилась к середине. К нам на башню всё чаще заносило берёзовые и осиновые листья, уже не жёлтые - коричневые, сухие. Мелко накрапывали дожди, затягивая горизонт промозглым туманом. Какое-то время после ритуала я болел и просто лежал в своих покоях, дней пять или шесть, оно и понятно - не так уж полезно человеку, пусть и волшебнику, нагим купаться осенью в чаше с кровью. Арктарис не стал лечить меня магией, не стала и Мериган, потому что, как сказал сам хозяин: "Подави недуг своими силами, это тоже часть твоего ритуала", - да и кто ж спорит, но на самом деле он, скорее всего, прекрасно знал, что болел я эти дни не только телом, и просто дал мне время восстановиться. То он, то Мери регулярно приносили мне еду, а Арктарис ещё и нагрузил меня личными колдовскими книгами и дневниками, коих за столетия жизни у него накопился целый архив. Так я либо спал, либо размышлял, либо читал, и последнее было полезнее в разы. Ближе к концу недели я стал выбираться в библиотеку самостоятельно и проводить время в ней. К тому моменту я уже яснее понял, что хочу знать.

Затем Арктарис нагрузил меня учёбой и работой так, что у меня не осталось ни минуты свободной на тяжёлые мысли, даже если бы они были. Содержимое книг хозяина я должен был выучивать наизусть, а когда выяснилось, что запоминать всё дословно я не могу, Арктарис велел мне найти способ смочь. Тогда я нашёл ритуал, в сто крат улучшающий память, мы провели его, и мне пришлось отдать за новую способность глаз (Арктарис, пользуясь случаем, поставил мне протез собственного изобретения). Потом, уже ближе к зиме, мы провели двухнедельную инспекцию по его владениям, и хозяин попутно учил меня превращаться в волка. Мы охотились вместе, и иногда к нам присоединялась Мериган.

Она часто "гуляла", как говорил Арктарис, и возвращаясь в какой-то странной одежде (или - без). Она приносила мне вещицы из других миров и объясняла их устройство и назначение. Так я узнал о таком материале, как "пластмасса", о том, что оболочки звучащих камешков Арктариса сделаны из неё, о том, что эти камешки называются наушниками и транслируют музыку из проигрывающего устройства. Но то, что слушал Арктарис, можно было назвать чем угодно, только не музыкой. Будь он простым человеком, давно оглох бы.

Так, пока я учился и узнавал новое, вкрадчивой поступью пришла зима. Таких крепких холодов и такого пронизывающего ветра у меня на юге не бывало ни разу. Снег валил хлопьями почти не переставая, и я выходил на вершину башни, чтобы любоваться им.

Однажды, забравшись в кресло с ногами и закутавшись в одеяло для уюта, я читал дневники экспериментов Арктариса - он приказывал мне постепенно входить в курс дела, чтобы затем помогать ему; за окном выла вьюга, серая, клыкастая и агрессивная. Башня мило предлагала мне чай из свежих трав каждый час, и я отказывался в двух случаях из пяти.

Арктарис зашёл бесшумно, но я увидел его механо-магическим глазом, дополняющим сектор обзора органического до круга; впрочем, у этого изделия были ещё кое-какие тайны.

- Тебе письмо, - сказал тёмный хозяин.

Он приблизился со спины и протянул конверт мне через плечо. Глядя на огонь в камине - обычный, золотисто-оранжевый - я принял письмо двумя пальцами.

- Как? - только и спросил я.

- Кое-кто провёл расследование и догадался, куда ты мог уйти, - ответил Арктарис, наваливаясь на спинку кресла; его волосы свесились вниз и почти коснулись моей щеки. - Наверное, по твоим наводкам о ритуале. Серьёзная проделана работа, нельзя не оценить.

- Кто принёс?

- Призрачный ястреб с меткой ордена Лестес.

- Ясно, - поколебавшись, я прочитал имя отправителя и вернул письмо Арктарису. - Отошлите это назад, хозяин. А границу закройте снова, и не только для живых. Правда, желательно так, чтобы она не убивала сразу, а делала предупреждение какое-нибудь, а то вдруг... - я невольно осёкся. - Ну, вдруг меня будут искать. Вряд ли, конечно, но всё же.

- Восстанови и модифицируй защиту сам, если тебе нужно.

- Вы объясните, как это делается?

- Конечно.

Вместо того, чтобы взять у меня конверт, Арктарис шевельнул пальцами, и тот, вырвавшись из моей руки, втянулся в камин, как в воронку. Около пяти минут мы в тишине смотрели, как скукоживается и чернеет бумага, объятая пламенем, как проглядывают под истончающимся конвертом ровные строчки письма; пожалуй, да, так действительно лучше.

Сколько-то мы молчали, и я задумчиво теребил уголок книжной страницы.

- Тебя что-то гложет? - поинтересовался Арктарис.

- Не гложет, - качнул головой я. - Удивляет. Я, знаете ли, читал и много думал, чтобы понять ваш ритуал. И пришёл к выводу, что его и правда не могло быть. Вы просто упражнялись в риторике, когда сказали, что неизвестный результат за неизвестную жертву не ломает логику. Ломает. Ещё как ломает. Вы меня обдурили, как котёнка. Скормили мне пустышку.

Пауза.

Тихий напряжённый смешок.

- Ты сунул нос куда не следовало, мальчик. Ты же понимаешь, что теперь я не оставлю тебя в живых?

(...что-то сдавило мне горло.)

Слепая тьма, ползущая из углов.

Тысячеголосый шёпот метели. Надсадное потрескивание огня, сменившего цвет на тёмно-красный. Нарастающий, пронзительный звук флейты где-то в недрах гудящей башни...

- Шутка. Расслабься.

Иллюзия мигнула и растаяла. Я сипло откашлялся в рукав:

- Знаете что, хозяин? Когда-нибудь я тоже пошучу. Мало вам не покажется.

- Вызов принят, - кивнул он. - Ну так что тебя удивило?

- То, что у вашего спектакля был результат. И была жертва. А значит, был и сам ритуал, вопреки всем законам магии, книгам и лекциям с четвёртого курса. Почему так?

- Потому что для некоторых ритуалов не нужна магия, юный тёмный волшебник, - сказал Арктарис всё ещё с улыбкой в голосе. - Достаточно доброй воли и небольшого толчка. Мне только требовалось разыграть роль и создать эссенцию, чтобы обмануть договор. Всё остальное ты сделал сам: выбрал жертву, наполнил пустышку смыслом, и это сработало.

- Но могло и не сработать, - рассудительно заметил я. - Что бы вы тогда делали?

- Съел бы твой мозг.

Моргнув, я начал было поднимать голову, но что-то постучалось в окна, и я увидел за стеклом привычно обнажённую Мериган на метле. Она помахала нам, а затем оказалась на подоконнике, уже без метлы. В её пышных кудрях запутались сухие берёзовые листья.

- Опять в деревне бабушек пугала? - поинтересовался я.

- Нет, пугливые бабушки кончились, - ответила она, важно закинув ногу на ногу. - Сегодня я кошечкой мурлыкала у колыбельки ребёнка, а потом совратила в бане его отца.

- Помылась, получается.

- Да.

- Кстати, уже темнеет, а никто из нас почему-то ещё не обедал, - сказал Арктарис, взглянув на наручные электронные часы. - Как насчёт того, чтобы перебраться в трапезную?

- И съесть мой мозг? - испугался я.

- Точно. Жду вас обоих через пятнадцать минут. Не задерживайтесь.

Он щёлкнул пальцами, запуская таймер у меня на часах, ответил на мою улыбку своей, вызывающе багряной, и исчез. Мери, игнорируя материю, откинулась на подоконнике назад и нависла над пропастью. Ещё пара градусов безумного наклона, и она, послав мне воздушный поцелуй, со смехом выпала из окна. Стекло явно не справилось со своей задачей.

Я невозмутимо посмотрел на экран. Четырнадцать минут. Всё время мира.

Как раз успею дочитать раздел.