Александров Алексей Борисович. Охота на Чубайса

Феликс Юсупов

Егоров и Кантария устанавливают красное знамя над штаб-квартирой Союза правых сил

Отрывок из романа-утопии "Охота на Чубайса"

2037 год. На Земле - тоталитарный коммунистический режим. Власть сосредоточена в руках Планетарного Политбюро, которое с помощью сети орбитальных станций моделирует умонастроения людей, облучая континенты гипнотическими пси-волнами. Полковник особого отдела "СМЕРШ в мирное время" ограниченного контингента Советских войск в Социалистических Штатах Америки Факир Юсупович Фатхуллин-Калимуллин занят анализом вредительской деятельности группы репликантов клона "Чубайс". В свободное от основной работы время он любит поиграть в компьютерные игры...

И опять пришла долгожданная ночь. Весь день Факир Юсупович ждал ее наступления. Весь день его донимали разные люди своими ничтожными делами, весь день он что-то подписывал, что-то объяснял, что-то организовывал. Если посмотреть со стороны, могло показаться: вот шустрый, неугомонный старик, еще полон сил, в курсе всех дел, даст еще фору молодым. Но на самом деле это было не так. Товарищ Фак-Ю был, что называется, на автопилоте и действовал как бы не он, а его оболочка. А чем была занята его душа - в какие неведомые дали унеслись его мысли, да и были ли они вообще? Весь день Факир Юсупович просто спал, предоставив своему телу действовать самостоятельно. И надо сказать, за все это время он не сделал ни одной ошибки, во всех документах правильно расставил знаки препинания, внятно и по делу отвечал на обращаемые к нему вопросы, весь день был деятелен и активен. Сон разума полковника Фатхуллина-Калимуллина не породил никаких чудовищ. Наоборот, высказанные им некоторые - весьма ценные - соображения только обогатили общую концепцию освобождения человечества от тяжелого наследия проклятого прошлого - гнезд затаившихся и полных зловредных замыслов ельциноидов : репликантов клона "Чубайс".

Но вот закончилась рабочая суета, сотрудники начали расходиться по домам после тяжелого трудового дня. Наконец хлопнула последняя дверь, и Факир Юсупович остался один. Он проснулся. Он методично выдернул штекеры всех телефонов (включая самый главный -"вертушку", соединяющую его кабинет с Чингизханградом). Он вырубил мнемофон. Он отключил индивидуальный скайнер. Он запер кабинет на ключ и сдал его на сигнализацию. Он потушил свет. Впереди была счастливая ночь.

В эту ночь Факир Юсупович играл в свою любимую компьютерную игру "Красная квака -V".

Надо сказать, что, несмотря на преклонный возраст и высокое положение, полковник Фатхуллин-Калимуллин оставался фанатичным любителем компьютерных игр, что, во избежание ненужных перетолков, тщательно скрывал от сослуживцев. О его маленькой тайне в управлении знали немногие, но и эти избранные не могли представить всей широты странного увлечения полковника. Дело в том, что Факир Юсупович частенько, пользуясь своим служебным положением, применял разного рода "геймерный крэг": опасные для психики игры, сомнительные "самопальные" программы, пиратские копии... При этом, рискуя головой, он весьма часто работал в запрещенных всеми конвенциями режимах "extasy" и "phantasy orgasmus"... А в общем, в свободное от основной работы время, в редкие часы досуга Факир Юсупович любил коротать часы перед экраном монитора. При этом он с упоением следил за похождениями бесстрашного советского спелеоархеолога Ларисы Крофтовой, помогал юным пионерам Бивису и Батхеду переводить старушек через улицы, любовался подвигами кубинского комсомольца Дюка Ньюкема...

Взгляд Факира Юсуповича упал на скрытую от чужих глаз заветную полочку с его маленькой коллекцией любовно подобранных компакт-дисков. Вот "Звездные войны", где благородный Дарт Вейдер сотнями истребляет люцифериатов джи-даев, вот "Властелин колец", где вооруженные христианской верой обитатели солнечной империи уничтожают бесов Средиземья: гномов, эльфов, черных магов и злобных маленьких бесенят-хоббитов... Немало игр, в которых добро и справедливость борются со злом, собрано в его коллекции. Виртуальные враги человечества требуют своего уничтожения: Дьяволик, Бэтман, человек-паук, женщина-змея, Хе-мэны .... Но из всех его игр больше всего Фатхуллину-Калимуллину нравилась "Красная QUAKE -V", которой старый полковник и собирался посвятить сегодняшнюю ночь.

Версия игры называлась "Герои Советского Союза рядовые Егоров и Кантария устанавливают красное знамя Победы над штаб-квартирой Союза правых сил". Игрушка была плотно упакована разными, столь любезными сердцу товарища Фак-Ю, круто навороченными прибамбасами. В обеспечение входили: ароматизационная карта, октафоническое звучание, дающее полный долби, гипно-управление, стерео-эффект, точечная 3D-графика. Задача игры заключалась в том, чтобы пронести красное знамя через все закоулки гнезда демофашистов и водрузить его на вершине купола рейхканцелярии Союза правых сил. Осуществлению задачи мешали разные монстры и чудища, которых по ходу игры надо было уничтожать.

Штаб-квартира СПС располагалось внутри исполинской статуи Чубайса, небоскреба, во много раз превосходящего древнего колосса с острова Родос. Лабиринты штаб-квартиры имели структуру Дантовой преисподней, где повороты кишечника Чубайса соответствовали спиралям адовой воронки. Дно ада - кровавое озеро Коцит плескало свои ртутные волны в прямой кишке рыжего Толика. Там, среди гигантских геморроидальных узлов и зловонных фекальных глыб корчились в трех огненных пастях Вельзевула три величайших негодяя человеческой истории: Иуда Искариот, Адольф Гитлер и Борис Ельцин.

Из древнегреческой мифологии известно, что фаллос оскопленного Урана превратился в богиню любви Афродиту. Фаллос Чубайса породил проститутку духа - Вавилонскую блудницу Хакамуду, стремительную и безжалостную как якудза, расчетливую и коварную как презирающий гоев гешефтмахер.

Сердце Чубайса -адский город Дит походило на трухляво-уродливое, пустотелое дерево с картин Иеронима Босха. Там, среди оплавленных руин, обитал питающийся стариковским мясом хищный получеловек-полусвинья Гайдур.

Смерть подстерегала здесь повсюду. По катакомбам кишечника Чубайса ползали покрытые слизью гельминты, будто сошедшие с экрана фильма ужасов "Чужие": явлинские, политковские, радзиховские, радзиевские, радзинские, радзиевичи, познеры, шендеровичи кровожадная Лия Ахеджакова и прочие свинидзе-киселидзе. В любую секунду здесь можно было провалиться в ведьмин студень, стать добычей гигантских крыс.

На верхних этажах небоскреба гнездились банкиры - березовские, гусинские, смоленские, фридманы, абрамовичи принявшие в фантасмагорическом мире образ гномов. Но не тех, известных по запрещенным мультикам Диснея, дебильно-веселых бородатых лилипутов, коллективных сожителей американской шлюхи Белоснежки. А гномов гоголевского "Вия", гномов сказок братьев Грим - безобразных, древоподобных, покрытых черной землею, чудовищ.

Гномы берегут сокровища - мешки с ваучерами, сундуки с бумагами ГКО, россыпи зеленых долларов США, на каждом из которых изображена пирамида МММ и всевидящий глаз ЦРУ. Доллары банкиров приумножаются от злых дел и превращаются в мусор, в битые черепки Басаврюка - от добрых. Гномами в игре заведовал продукт алхимии и чернокнижия - малыш Гомункулюс: пребывающий в стеклянной яйцеобразной реторте хвостатый человеческий зародыш: герой дефолта киндер-сюрприз Кхериенко.

Купол штаб-квартиры ультраправых был Чубайсовой головою, будто взятый с известного полотна Сальвадора Дали "Взрывающаяся голова с картины Рафаэля". Там, в рубке управления, окруженный экранами, датчиками и реле, сидел козлоногий, хвостатый хозяин Чубайса - Сатана, нажимал на клавиши, давил на педали, щелкал тумблерами и дергал за рычаги, заставляя робота-небоскреба выделывать всякие гадостные штуки и антраша (в том числе - периодически насиловать повергнутый памятник матери-родине с Мамаева кургана).

При подьеме на купол представляло весьма большую трудность не подскользнуться на лысине (последнее вело к падению в бездну) и не наступить в гигантское родимое пятно (в этом случае игрок сгорал заживо). Надо сказать, что, по мнению Факира Юсуповича, с головой Чубайса разработчики компьютерной игры допустили какую-то неточность, скорее всего они использовали голову другого антигероя прошлого - Горбачева. А может это был банальный глюк, столь характерный для склонной к халтуре государственной корпорации новой освобожденной Америки - "Красный майкрософтъ" ...

Факир Юсупович прошел уже 3 уровня игры, впереди оставалось еще 6. Он преодолел ворота в преисподнею - пасть Чубайса, съевшую в свое время 10 миллионов оссийских жизней, промышленность и национальный запас великой державы. Он прошел все закоулки гигантского кишечника, где чуть не погиб в озере ядовитой желчи. Сейчас он пробирался наверх, в легкие Чубайса, оттуда его путь лежал через носоглотку и носовые ноздри чудовища к заветной цели похода - теменной чакре, на которой и надо было водрузить красное знамя Победы.

Предвкушая удовольствия сегодняшней игры, сидя в кожаном вертящемся кресле, полковник Фатхуллин-Калимуллин вполголоса напевал мелодию любимой песни, мастерски исполняемой в свое время бородавчатым соловьем советской эстрады - Эдуардом Хилем: "Заправлены в планшеты космические карты, и штурман уточняет в последний раз маршрут...". При этом трясущимися от волнения (а так же - старческого паркинсонизма) руками Фак-Ю нахлобучил на голову гипно-шлем, надел стерео-очки (надо сказать, что в каждый глаз с помощью волоконной оптики подавалось индивидуальное изображение, что давало удивительный эффект полного присутствия в виртуальном мире) и поплотнее уселся на своем мягком насесте.

"Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом, у нас еще осталось четырнадцать минут..." - мурлыкал Фак-Ю, проверяя состояние меню, уровень хелса, набор айтемов. Развешенные на стенах кабинета портреты революционных вождей, казалось, весело и дружно кивали головами в такт куплетов гимна советских космонавтов. Че Гевара лихо тряс густыми кудрями, Анджела Девис белозубо скалилась, Иосиф Сталин добродушно улыбался в седые усы, Макашевич, Баркашовский и Беня Ладман понимающе подмигивали...

Что ж, пора... С Богом! Перед глазами вспыхнула красным цветом яркая объемная надпись "старт", и игра началась. Факир Юсупович был Егоровым, т.е. ведомым, в задачу которого входило обеспечивать продвижение несущего красное знамя Кантария по бесчисленным коридорам штаб-квартиры СПС. Фак-Ю бесстрашно бросился вперед, в темноту дымящегося, с мрачными оплавленными стенами, лабиринта. Перед глазами мелькала спина Кантария, развевался несомый им, пробитый пулями врагов алый стяг. Резкий запах серы и аммиака слепил глаза. Со всех сторон раздавались взрывы, свист пуль, снизу неслось инфернальное бурчание гигантского кишечника. Здание качалось, с потолка падали мелкие камешки и известка. Вот впереди возник первый монстр: человек-козел Нимцов. Не светлый, радостный фавн, не веселый, беспечный сатир, не влюбленный в музыку Пан, а именно - козел.

Козел. Похотливый, вонючий мастер Леонардо, непременный участник черных месс, срамным местом которого причащаются на шабашах ведьмы. У Нимцова - блудливые глаза карточного шулера, чувственные, слюнявые губы маньяка, - фаната Спид-инфо и "Греческой смоковницы". Мутант густо покрыт черной кучерявой, как у Мефистофельского пуделя, шерстью, между изогнутых рогов блестит шестиконечная звезда и горят слова девиза, дающего истинную расшифровку аббревиатуры "СПС", - "Сионисты Против Славян". Копыта монстра отбивали мелкую дробь.

Нимцов был вооружен двумя сросшимися с телом трубочками, подобными тем, из которых стреляли отравленными колючками дикие туземцы Андаманских островов до прихода в их травяные хижины социализма. Первая трубочка торчала из ануса, вторая - изо рта ублюдка. Первая стреляла жидким дерьмом, вторая - кислотной блевотиной. Факир Юсупович сжал в руках свой любимый АКМ. Противно блея, чернявый урод загнулся раком, начал разворачиваться, бесстыже задрал хвостик. Подвижный, как хоботок бабочки, анальный вырост наставил свою розовое, покрытое редкими белесыми волосами, дуло на героя Советского Союза Кантария. Нижняя треть трубочки начала надуваться, готовясь выстрелить в Кантария ядовитыми нечистотами... Но поздно! Фак-Ю дал раскатистую очередь, и Нимцов разлетелся на мелкие, дымящиеся кусочки слизи. В воздухе приятно запахло порохом. Несколько капель крови сатанинского козла попало на плащ-палатку Фатхуллина-Калимуллина и прожгло дырки в огнеупорном брезенте. Не в силах сдержать справедливый гнев и ненависть, а также раздосадовав на испорченную монстром униформу, Фак-Ю принялся расстреливать то, что осталось от иудейского Хлестакова и ... потерял Кантария. Да, при общении с демократами не место эмоциям, не место сентиментам. Их надо просто уничтожать - и все!

Но где же Кантария? Коридор, еще коридор, тупик. Попробовать свернуть направо? Там пропасть - до самого дна адовой воронки. Ага, вот кажется! Так и есть! Отважный джигит вступил в схватку с Ириной Хакамудой. Похожая на женщину-паука из японского порно-мультфильма в стиле "манга-эйга", Хакамуда стегала Кантария хлыстом, принятом в обиходе садомазохистов, тот закрывался от ударов красным знаменем. Факир Юсупович взглянул на контрольную панель. Больше половины отпущенной ему жизни потерял Кантария в схватке с черной гарпией. Он шатался, истекал кровью, красивое кавказское лицо с благородными аккуратными усами было покрыто сетью продольных разрезов, руки с трудом сжимали древко. Выпустив пару зарядов из подствольника, Фак-Ю отогнал Хакамуду от Кантария.

С этой тварью особый разговор. Ее не берет никакое оружие кроме одного. Убить Хакамуду можно лишь тем способом, которым римский император Нерон прикончил свою мать Агриппину: вскрыв чрево, рождающее аспидов. И у Фатхуллина-Калимуллина есть такое оружие! Атомная электропила. Напоминающая самурайский меч, в длинной рукоятке которого скрыты мощный электромотор и ядерная батарея. Вершина человеческого военного гения, красивая хищной красотой настоящего, качественного оружия, красотой "Черной акулы", винтовки Мосина, автомата Калашникова. Элегантная, изящная. 40 тысяч оборотов в минуту. Режет все: сталь, бетон, гранит... Вместо грубых, рвущих плоть, зубьев бензопилы Королева - туго натянутая мономолекулярная нить с алмазным напылением, на рукояти - выгравированный бязью лозунг "Пролетарии всех стран соединяйтесь!". Прелесть, а не оружие!

Фатхуллин-Калимуллин нашел в меню картинку атомной электропилы и "кликнул" нужным символом. Секунда - и блестящая смерть - в его руках. А вот и шипящая змеей Хакамуда. Одета в причудливую смесь эсэсовской формы и аксессуаров путаны, работающей в стиле вамп. На кокарде - грызущий земной шар хомяк и надпись "Коза ностра" (Общее дело). Сквозь овальные, обшитые шифоном, вырезы на заднице узких кожаных галифе выпирают дряблые, подернутые целлюлитом, ягодицы, за шнуровкой корсета видны вялые, обхватанные груди. Суккуб шипит, машет хлыстом, то и дело выпускает свой ядивитый, раздвоенный язык.

Главное - не дать Хакамуде говорить. Такая заговорит кого угодно. (Известно, что прообраз виртуальной Хакамуды - реально жившая когда-то в Москве преподавательница марксизма-ленинизма Ирина Мацухуевна Хакамуда первую половину своей жизни с пеной у рта доказывала правильность коммунистических постулатов, вторую- с не меньшим остервенением кусала руку, которая ее вскормила. Впрочем, подобное касается всей верхушки правых сил, этих профессиональных адвокатов дьявола, несущих в себе генную память десятков поколений изощренных толкователей талмуда, - будь то кандидат социалистических наук Чубайс или доктор коммунистических наук Гайдур.

По мысленному импульсу Факира Юсуповича включился бесшумный мотор электропилы. Мгновенный выпад, взмах - и, не встречая сопротивления, как казацкая шашка (когда знаменитым баклановским ударом срезает удалой казак молодую березку так, что вертикально втыкается срезанная часть в землю рядом с пеньком), как раскаленный нож сквозь масло, прошла электропила сквозь тело кошмарной химеры. Верхняя половина Хакамуды, разбрызгивая зеленую, опалесцирующую слизь, глухо хрякнув, упала на пол, нижняя, как сказочный живой циркуль, как петух с отрубленной головой вдруг куда-то побежала и скрылась за поворотом. Из чрева Хакамуды поползли копошащиеся в зеленой массе зачатые через минет дети ехидны - отвратительные зародыши, похожие одновременно на личинок майского жука и заспиртованных уродцев- экспонатов анатомических театров, паноптикумов и кунсткамер. Их пищание напомнило Факиру Юсуповичу звуки, издаваемые мокрыми, слепыми, голыми крысятами, извлекаемыми из матки матери-крысы во время приготовления национального китайского блюда "три писка". (Известно, что первый писк слышен, когда зародыша экстирпируют из крысы с помощью специальной лопаточки, второй- когда деревянными палочками его погружают в острый соевый соус. Третий, последний, раздается уже во рту охотливого до изысканного лакомства гурмана - лоснящегося, толстого, узкоглазого подданного Поднебесной).

Зародышей нельзя оставлять живыми. Они быстро растут и превращаются в свиноподобных и опасных монстров - боровых. Факир Юсупович принялся яростно давить отвратительных личинок своими солдатскими кирзовыми сапогами. Те тошнотворно чавкали, разбрызгивая ядовитую кашицу. Между тем верхняя часть "расчлененки", подтягиваясь на руках и размазывая по грязному полу зеленые кишки, подползла совсем близко к ногам Фатхуллина-Калимуллина, пытаясь укусить его своими гадючьими зубами. Теперь Хакамуда напоминала демона из театра Кабуки: на белой, фаянсовой маске - горящие адским огнем бельма, широкий, усеянный острыми клыками рот вампира. До Фатхуллина-Калимуллина раздалось шипение: "Россия обязательно возродится, знашь-понимашь" - сакраментальная фраза Иуды Ельцинда, сказанная им во время позорной сделки по продаже Японии Курильских островов. Даже перед смертью Хакамуда лицемерила и паясничала в свойственной ей квазипатриотической, дурашливой манере. Да и что еще ждать от твари, появление на свет которой также бессмысленно, вычурно и уродливо, как появление гибрида таксы и сенбернара, масая и эскимоса, бульдога и носорога.

Короткая, в упор, очередь из Калашникова- и вдребезги разлетелась пустая фарфоровая голова, брызнули из нее часовые шестеренки, колесики, пружинки, пошел черный дым. С Хакамудой было покончено.

Но Кантария! Неутомимый горец опять убежал со своим знаменем! Где его искать? Факир Юсупович оглянулся. Он находился на соединении трех галерей, кроме того неподалеку видны были черные, округлые горловины двух шахт. Одна узкая, называемая в среде спелеологов шкуродером, начиналась на уровне пола шагах в десяти от Фатхуллина-Калимуллина и отходила под уклоном вниз. Другая, более широкая, покрытая густой слизью, вертикально поднималась вверх прямо над его головой. Вдоль стен, как в реминисценциях сюрреалиста Гигера, шурша извивались напоминающие тела длинных аскарид гофрированные кишки высоковольтных проводов. Вяло фосфоресцировали зеленоватым светом поросли грибов-поганок. С потолка капала какая-то дрянь. И никаких следов Кантария. Товарищ Фак-Ю быстро извлек из меню переносную рацию, выдвинул антенну.

-Рядовой Кантария! Куда вы потерялись! Где вы находитесь! Доложите обстановку. Прием.

-Я в квадратэ Ж17. Обстановка нормалная. Уничтожил прызрак Старовойтовой, разбыл яйцо у киндера-сюрприза. Прием.

-Очень хорошо. Иду к вам на помощь. Конец связи.

Товарищ Фак-Ю сложил рацию. Разбил реторту гомункулюса Кхириенко! Итак, вместо трона Галатеи - наконечник красного знамени... Хорошо! Перед глазами встала сладостная картина смерти изобретателя лохотрона: вот трескается прозрачная реторта, из нее выливается, как сырое яйцо, корчащаяся слизкая медуза - тельце киндера-сюрприза... Прекрасно!

Однако, как его виртуальный Вергилий попал в квадрат Ж17? Факир Юсупович склонился над картой, голографически высветившейся на табло индивидуального компьютера, закрепленного в виде часов на запястье левой руки. Он попытался разобраться в хитросплетениях лабиринтов штаб-квартиры СПС. Увы, они были так же запутаны и алогичны, как планы, предлагаемые демократическими реформаторами. Квадрат Ж17. И как он там оказался? Неужели прошел злые щели?

Хватит раздумывать! Голова не нужна, если есть ноги! Вперед, за Кантария! Выбрав нужный курс, Егоров - Фак-Ю поспешил за напарником. Однако в конце коридора на его пути возник новый противник: человек-свинья Гайдур. Хрюша стоял на четырех копытцах боком к нему, повизгивал, тянул розовым пятачком воздух. У демократического хрюна - дебильная, заплывшая жиром морда, маленькие красные глазки, кривые, вымазанные кровью христианских младенцев, клыки. Внук палача и сказочника, в школе - хронический троечник, во взрослой жизни - пустословный обозреватель журнала "Коммунист". Самодовольный, зажравшийся маменькин сынок, познававший жизнь из окна папенькиной персональной машина. Ни разу не забивший гвоздя, никогда не державший в руках лопаты, не стоявший в очереди, не служивший в армии, не выходивший за пределы Садового кольца. Возомнившее о себе ничтожество, решившее, что с помощью изобретенных им ходульных, напоминающих примитивные планы кадета Биглера, экономических схем можно реформировать Россию. Идеальный демофашист, за несколько лет уничтоживший, изгадивший, как свинья, залезающая грязными ногами в корыто с ботвиньей, все светлое и прекрасное, что было в стране советов. Похож одновременно на мальчиша-плохиша и кабана-бородавочника. Одет так, как изображаются нападающие на Советскую Республику буржуины в плакатах Владимира Маяковского: черный цилиндр, грязный, густо вымазанный в свежем свином навозе, смокинг.

Гайдур (как и его реформы) как всегда не вовремя, как всегда не по делу. А Факиру Юсуповичу нельзя задерживаться! Ничего, он, получивший в свое время определенные навыки (был такой грех молодости) в летнем лагере ваххабитов, знает, как быстро расправиться с демократическим свинтусом. Этого монстра можно легко "взять на перо". Как истинному мусульманину, Факиру Юсуповичу было, естественно, неприятно заниматься этим богопротивным делом. Но надо - значит надо! Фатхуллин-Калимуллин выхватил свой охотничий тесак - прекрасный профессиональный нож штучного, ручного производства, старинного дегестанского закала, с впаенной ртутью, перемещение которой внутри широкого лезвия делает оружие идеальным при метании: нож можно кидать из любого положения - все равно вопьется в жертву острием.

Из многолетней практики автора романа известно, что существует два "классических" способа забоя свиньи. Первый заключается в том, что боец скота ничем не выдает своих страшных намерений. Он уверенно подходи к хавронье спереди, ласково с ней заговаривает, приятно чешет за ушами, некоторые дают при этом вкусную прикормку. Затем легкое приседание, стремительный размах правой рукой, короткий, сильный удар - и тесак в сердце свиньи. Быстро, удобно, эффективно! Моментальная смерть. Недостатком способа является то, что кровь остается в мясе, не успевая вытечь. Кроме того, требуется богатый личный опыт профессионального мясника.

Второй способ несколько сложнее. Для его осуществления нужны два человека: один валит свинью на пол и весом своего тела удерживает ее в статическом положении, другой - перерезает ей горло. Задача в данном случае осложняется тем, что свинья, как существо умное и наделенное интуицией, догадывается о недобрых намерениях внезапно появившихся в ее хлеву чужих людей, и старается избежать или, по крайней мере, оттянуть конец тягостной процедуры, вырваться, убежать. Шея свиньи довольно толста и поэтому резчику необходимо максимально глубоко вонзить нож а затем быстро сделать широкий, большой разрез. Лучше всего бить ниже уха в так называемый каротидный треугольник. При этом лезвие должно смотреть кнаружи, что бы потом удобно было сделать быстрый рывок, единым махом разрезав трахею, сонные артерии и глотку. Неприятна предсмертная агония животного: свинья визжит, захлебывается кровью, сучит ногами. Затем дыхание урежается, глаза стекленеют, черно-малиновая кровь, бившая до этого мощными всплесками, течет мелкой струей... Жертва свинокоста умирает.

Если бы они были с Кантария вдвоем, то можно было бы действовать по плану "Б". Но раз он один, придется и резать Гайдура в одиночку... Быстро выработав в уме план дальнейших манипуляций, Факир Юсупович завел следующие песни: "Гайдур, Гайдарчук, Гайдурушка...Хороший Хрюша...Тю-тю-тю, иди к дяде, добрый дядя даст тебе долларов. Ты же любишь зеленые, маленький, грязный педераст. Любишь капусту, любишь бабки, сколько ты их съел. Бабок, дедок, пенсионеров наших, скольких крова лишил, лекарств, социальных гарантий, сберкнижек гробовых..."

Гайдур все еще стоял боком к Фатхуллину-Калимуллину, слушал его сюсюканье, обдумывал положение. Наконец он хрюкнул и принял окончательное решение. Резко развернулся и молча понесся прямо на Факира Юсуповича. Тот спокойно ожидал конца атаки с ножом в руке. Сейчас демократическому борову придет конец!

Да... Когда смотришь на такие персонажи человеческой истории, как Гайдар, Чикотило или доктор Менгеле, то поневоле начинаешь сомневаться в мудрости Создателя и гармонии Природы. Зачем нужны они? Этот же Гайдар... Вынырнувший невесть откуда амбициозный, комплексующий, не блещущий умом, абсолютно неинтересный, серый, рано полысевший юноша, получивший вдруг, как крошка Цахес, абсолютную власть в разгромленной стране. Как безумный врач, обуянный жаждой экспериментаторства, решивший лечить насморк родной матери с помощью шоковой терапии, усадивший добрую, доверчивую женщину на электрический стул, а затем настолько увлекшийся садистской процедурой, что не смог и не захотел прекратить изощренную пытку.

Так зачем же нужны они: маньяки, садисты, извращенцы ... Чикотило насиловавший девочек, Гайдур насиловавший свою Родину...Менгеле, проводивший чудовищные эксперименты над узниками концлагерей, Гайдар, превративший в большой Освенцим одну шестую часть суши.

Превративший с минимальными затратами, организовавший геноцид русского народа без колючей проволоки, газовых камер и крематориев... Хрюша просто взвинтил на небывалые высоты цены на продукты, снизил до смехотворного минимума зарплаты, росчерком пера обесценил вклады на сберегательных книжках... Незаконным путем передал общенародную собственность в руки бандитов, с долларовой соски вскормил чеченских террористов, выкинул на рынок опасные для здоровья продукты, водку и наркотики... И все это с вдумчивыми, важными рассуждениями об общечеловеческих ценностях, о демократии и гуманизме...

Стройный ход мыслей Факира Юсуповича внезапно был прерван новым обстоятельством. Что это такое ? Или у товарища Фак-Ю что-то неладно со зрением? Как в кошмарном сне, как в бредовой галлюцинации стремительно приближающийся Гайдур начал увеличиваться, расти с каждым шагом, раздуваться как огромный презерватив! Теперь это не просто поросенок, это какой-то слонопотам с мастодонтовыми клыками, смертельно опасный голый вепрь Ы. Из розового носохобота чудовища вылетает пар, изогнутые мамонтовы бивни раздвинулись в разные стороны, красные глаза вылезли из орбит, галстук-бабочка с золотой брошью в виде мертвой головы Адама сбился набок, развевающиеся фалды фрака мажут жидкий навоз по потолку. Гайдур сопит, причмокивает ... Сейчас он достигнет Факира Юсуповича, поднимет его на клыки...

Стрелять? Поздно! Даже смертельно раненый, Гайдур просто сметет его со своего пути... А искать в меню оружие, способное уничтожить гигантского кабана, слишком долго... Выход один! Дают - бери, бьют - беги. Эту истину Фак-Ю усвоил с детства. И он побежал. Позорно, недостойно советского офицера. Но что было делать... Итак, первоначально выигрышная ситуация складывалась следующим образом: Факир Юсупович спасался бегством, а за ним, как заехавший в переход метро омнибус, управляемый в стельку пьяным водителем, неотвратимо катил раздувающийся, смертельно опасный монстр.

Неужели конец?! Да, как в прошлом недооценили сожженные заживо в 1993 году народные депутаты России этого "мальчика в розовых штанишках", так и сегодня, он, к своему стыду, не увидел, не разобрал какую опасность представляет собой Гайдур. Гайдур - это смерть. Смерть Факира Юсуповича, смерть русского народа, смерть Родины, смерть планеты Земля... Это - конец игры.

Поворот, еще поворот... Сзади грохочет носорожья поступь Гайдура, раздается треск сбиваемых им сталактитов и мукарн. Спасения нет! Вот бивень чудовища задевает плащ-палатку, Гайдур делает характерное движение неуклюжей головой, пытаясь клыками подбросить Фатхуллина-Калимуллина вверх. Маневр не удалался, но это ничего не значит, через несколько мгновений Гайдур снова настигнет Факира Юсуповича и тогда...

Вот впереди провал, пульсирующая как гигантский сфинктер яма на самой середине коридора. Большая, не перепрыгнуть... Но Фак-Ю из последних сил, с отчаянным визгом, соскакивает с кручи. Прыгает и одновременно выпускает направленную вертикально вниз очередь из калашникова. Любимый АКМ помог и тут! Подброшенный силой отдачи вверх, Факир Юсупович перелетает через жерло шахты, приземляется на самый склон и, секунду пробалансировав над обрывом, пробегает к противоположной стене. А Гайдур... Гайдур не смог преодолеть препятствия, повис над пропастью, цепляясь за край копытцами передних ног. Теперь он напоминает черта из "Сорочинской ярмарки", когда тот, приняв образ свиньи, появился в окне шинка, напугав пьяных запорожских казаков. До половины выглядывающий из ямы толстый боров с трудом удерживает равновесие, судорожно перебирает ножками, визжит. Смятый цилиндр сполз ему на глаза, изо рта течет обильная пенистая слюна. В поросячьем визге отчетливо различаются слова: "Я не виноват! Я думал, что рынок сам расставит все по местам! Я не агностик! Я просто проводил реформы!" Оторвавшись от холодной стены, медленно, нарочито ленивой походкой Факир Юсупович подходит к лоснящемуся, покрытому кровавой пеной, рылу Гайдура. Тот перестает визжать, отрывисто дышит. До Фатхуллина-Калимуллина доносится удушливый запах чеснока, тухлого мяса, нечищенных зубов. Свиные глазки монстра смотрят на Факира Юсуповича с надеждой и страхом. Спокойно и уверенно, как Печорин на дуэли, он направляет свою "Муху" в плоский лоб свиненыша. Легкое нажатие курка, выстрел...и, как в склеенной киноленте, Гайдур мгновенно исчезает с обрыва. Он летит в преисподнюю, в ад, на сковородки и вертела бесов, летит к своему крестному отцу Иуде Ельцину.

А Факир Юсупович вновь в поисках Кантария. Он снова бежит по бесчисленным коридорам штаб-квартиры союза правых сил в надежде догнать напарника. И убивает, убивает, убивает демократических мутантов, порожденых извращенной фантазией компьютерных антиглобалистов. Вот уничтожена старая ведьма Наина Иосифовна, сделавшая в свое время много зла отважному татарскому князю Руслану, с утробным звуком лопнула от выстрела АКМ накачанная гноем слоноподобная медуза новодворская, разрублена страдающая люетическим приапизмом мартышка Ханга, рассыпан в прах костлявый голем Бурбулис...В сердце полковника нет места жалости : когда имеешь дело с демократическими химерами - химера совести тоже должна быть мертва...

Внезапно обстановка стала меняться: под горло подступил ком, как при падении самолета в воздушную яму, коридор накренился, правая стена стала полом, левая - взмыла под потолок. Перекувыркнувшись через голову, Фатхуллин-Калимуллин на ходу сообразил, что робот-небоскреб Чубайс готовится насиловать Родину-мать, принимает горизонтальную позицию. Фак-Ю глянул вглубь дымящегося, принявшего новые очертания коридора. Короткое затишье, но скоро... Скоро начнутся фрикции и в этой болтанке не то что идти, на месте устоять будет невозможно. Ох и набъет он себе шишек в эту игру! Хотя - это шанс! Если немедленно выбраться на поверхность, и стремительно пробежаться по Чубайсовой спине, можно, минуя все оставшиеся в игре уровни, быстро достигнуть купола рейхканцелярии. Но как выйти на поверхность? А через задницу!

Реагируй немедленно, принял решение - не меняй его! Фатхуллин-Калимуллин молниеносно вынул переносную рацию, выдвинул антенну. "Рядовой Кантария! Приказываю немедленно двигаться в сторону анального отверстия Чубайса!". В ответ раздалась трехэтажная матершина на двух языках: русском и грузинском. Бесхитростному сыну Кавказа казался бессмысленным и вредным приказ двигаться в противоположную голове Левиафана сторону. "Рядовой Кантария! Это приказ! А приказы не обсуждаются!" Ругань продолжилась. "Рядовой Кантария! За невыполнение приказа вы пойдете под трибунал!". "Я тоби в рот эб...л, прэдатэл, татарский сволотш!". "Рядовой Кантария! Немедленно сдайте знамя и прекратите игру!". "Шене траки могик хана" - голос Кантирия стал мягче и неувереннее. "Рядовой Кантария! Если немедленно не выполните приказ, я выключаю игру! Гейм овер!", - Фатхуллин-Калимуллин решительно потянулся к красной кнопке "Exit" на панели управления. Он ничем не рисковал, просто закончит игру - и все. Рядовой Кантария рисковал всем. Вместе с окончанием игры прекращалась и его жизнь, а жить он, как и всякое, пусть даже и виртуальное, существо, очень хотел. "Хорошо, камандир" - нехотя, устало молвил в микрофон Кантария. Вот так-то лучше! "Встреча - в прямой кишке", - Фатхуллин-Калимуллин сложил рацию.

Теперь успеть домчаться самому! Моментально сориентировавшись по карте, Факир Юсупович выбрал правильное направление. Бежать пришлось по пустым коридорам, очищенным от монстров при прохождении предыдущих этапов игры. Один только раз пришлось задержаться Факиру Юсуповичу чтобы мимоходом прикончить одиноко ползущего по кишечнику Чубайса и невыносимо смердящего глиста Дерьмошенко-Гангнуса. А уже через 5 минут они с Кантария, помогая друг другу, выбирались из завалов вязкого кала заднего прохода Анатолия Борисыча, напоминавшего одновременно выгребную яму и дымящуюся вулканическую фумаролу. Затем, отряхиваясь и сбивая друг с друга пласты нечистот, друзья побежали по широкой, подобной горному кряжу, спине уже лежащего на матери-родине Чубайса. Времени не было. Как только Толик начнет копулировать, землетрясение будут не менее 8 баллов по шкале Рихтера и тогда удержаться на покрытой металлической чешуей и вертикально торчащими толстыми железными прутьями спине гигантского трансформера будет более чем проблематично. Факир Юсупович судорожно скинул с себя плащ-палатку, затем - каску, гимнастерку (все равно все вымазано дерьмом), также поступил и Кантария. Соленый пот застилал глаза, легкие горели от быстрого бега. Какой он все-таки молодец, как всегда нашел правильное решение - через жопу.

Молодые, отважные, по пояс голые, друзья влекли свое красное знамя, летели по позвоночному столбу вселенского насильника в сторону его головы. А вокруг простиралась картина, достойная кисти прославленного певца античных руин, художника Гюбера Робера.

Под голубым, ослепительным небом лежала широкая южнорусская степь. Блестящим серпом изогнулась впереди Волга, справа, на высоком берегу - дымящиеся развалины Сталинграда. Пустыми глазницами зияют оплавленные окна, носит ветер обрывки бумаги и мусор по пустым, иссушенным солнцем, улицам. Среди мерзости запустения, посреди безлюдных развалин - на высоком гранитном постаменте конная статуя Адольфа Гитлера. Но не на коне сидит фюрер. Сидит он на трехголовом бульдоге, имя головам - Греф, Кох, Уринсон. Скалятся медные морды Кербера, капает сквозь изогнутые, сабельные зубы покрытая зеленоватой окисью слюна. Сбылись надежды Гитлера! Демофашисты вышли к Волге.

На Мамаевом кургане осквернен шедевр Вучетича: опрокинута навзничь гигантская статуя, сломан державный меч Родины. Глубоко в землю ушли складки бетонной одежды. Зеленая трава, мох и молодые березки поросли на широко раскинутых руках, на исполненном страдания, запрокинутом в небо лице. Но и повергнутая, страшна Россия для врагов ее. Именно поэтому и надо опозорить, изнасиловать, обесчестить Чубайсу великую мать, усыновившую в свое время грустное племя вечных беглецов и скитальцев, уныло бредущих в ожидании неприходящей смерти по всем дорогам мира - от Иерусалима до Калькутты, Нью-Йорка и Биробиджана.

Подчиняясь психоаналитическим законам комплекса Эдипа, навалился своим многотонным весом железный колосс на убитую богиню, раздвинул в стороны ее ноги, задрал подол бетонного хитона. А внутри робота-небоскреба из всех закоулков логова ультраправых сбивая друг друга с ног бегут по бесчисленным коридорам в сторону исполинских гениталий Чубайса обитающие в штаб-квартире монстры. Несется голодная стая одесских хохмачей, перебирает лапками тараканоскорпипон маркзахаров, бежит по-скоморошечьи подпрыгивая бедный Йорик Задорнов, ползет старый, сморщенный слизень Яковлев. Каждому хочется лично принять участие в изнасиловании, стать тем сперматозоидом, который будет извергнут внутрь Великой Матери.

А друзья уже на загривке Чубайса, крепко держаться за густо растущие здесь железные волосы, каждый из которых толщиной в человеческую руку. В зарослях полно вшей - больших, ростом с теленка, отвратительных членистых тварей. Но они менее опасны, чем демократы.

Но что это! Чубайс медленно поднимается! Что-то помешало ему исполнить свой мерзкий план! И это что-то - в воздухе... Вот он - маленький овод, который, пренебрегая смертью, стремительно, как идущий на таран Ил-2, подлетает к Чубайсу и жалит его в самые уязвимые места - в глаза, в нос, в пах...

Теперь его видно яснее. Это не овод. Это сидящий на крылатом коне всадник. Одет в средневековые доспехи, в правой руке копье, в левой - рыцарский щит. На голове - начищенный до блеска медный таз, принадлежавший ранее, помнится, цирюльнику из Тобосо. Вот подлетает он к зубастой пасти (на верхней губе надпись "Входящие, оставьте упованья") и бесстрашно пронзает пикой исполинский язык, похожий на гниющую тушу кашалота, густо покрытую большими осминожьими присосками.

Чубайс машет железными руками, пытаясь поймать овода. Но тщетно! Маленький смельчак вьется над его головой, стараясь вновь ужалить гигробота. На груди Чубайса открывается металлический люк, оттуда вылетают, оставляя за собой шлейфы белого дыма, две крылатые ракеты. У ракет тупые, полные ненависти, акульи морды. Они несутся, повторяя воздушные пируэты бесстрашного летуна. Уйти от них невозможно. Но сталинский сокол делает невозможное. На бешеной скорости он летит прямо в живот Чубайса и в последний момент круто изменяет траекторию, уходит вверх, сбивая верхушки растущих на груди исполина кинжальных деревьев. Ракеты, не успевая сменить курса, по инерции попадают в пах чудовища-небоскреба и там взрываются. Ура! Ура! Единым махом уничтожен цвет демократического движения! (напомним, что либеральный бестиарий сгруппировался в половых органах исполинского робота). Чубайс задирает голову вверх и издает протяжный вопль, от которого теряется слух и меркнет зрение. А ликующий светлый рыцарь на бреющем полете пролетает совсем близко от Егорова и Кантария. Теперь его можно хорошо рассмотреть. У похожего на детскую лошадку, Пегаса фанерные крылья кукурузника, вместо копыт - самолетные колеса. На выкрашенных защитной зеленой краской крыльях - большие красные звезды. У рыцаря седые, развевающиеся на ветру, волосы, безумный, полный решимости, взгляд. На щите - большой орден боевого красного знамени. А медный таз на его голове - это вовсе не таз, а сверкающий нимб святого...

Но кто же седок крылатого Россинаната? Кто всегда готов вступить в бой с великаном, драконом, злым чародеем? Его не возможно не узнать. Конечно, это Он. Искоренитель зла, низвергатель идолов, ревнитель истины, исправитель кривды, беззаветный борец за добро и справедливость. Достойный приемник Амадиса Галльского, Ланселота Озерного, короля Артура. Друг детей, наставник юношества, покровитель девиц, защитник сирых и убогих. Кумир молодежи, утешитель старости, надежда и опора зрелых мужей. Наследник философской мысли Томазо Кампанеллы, Джордано Бруно, Роберта Оуэна и Этьена Кабе. Вдумчивый ученый, талантливый поэт, плодовитый прозаик. Это Он.

Главный редактор газеты "День" Александр Проханов.

Вот выставился бесстрашный редактор из кабины, смеется, машет друзьям железной перчаткой. А они уже готовят оборудование для последнего подъема - по затылку Чубайса - на вершину.

Еще не успел редактор "Дня" в последний раз приветливо качнуть крыльями, еще не скрылся из глаз его маленький самолетик, а из меню уже извлечены необходимые айтемы: набор легких, сделанных из прочной автокерамики, клиньев "пчелиное жало", мотки нейлоновой веревки, титановые карабины ... Факир Юсупович идет первым. Задача состоит в том, чтобы, вбивая штыри в расщелины затылка Чубайса, забраться по ним на голову великана. Привязывая альпинистский молоток к запястью правой руки, Фатхуллин-Калимуллин искоса, быстро взглянул на вершину - снизу толстый затылок-утес казался величественным и неприступным, как крепость циклопов, как гора Чистилища. Кантария с сомнением посмотрел на отвесную стену и перевел взгляд прищуренных глаз на Фак-Ю.

-Товарищ гвардии сэржант, разрэшите обратитса.

-Слушаю вас, товарищ солдат

-Товарищ гвардии сэржант, разрэшите мне пойти первым. Я нахожусь в лучшей формэ и моя жизн мэнее значима, чэм ваша.

-Вы, конечно, правы, товарищ солдат. Но разрешите спросить, занимались ли вы скалолазаньем раньше?

-В нашэм ауле я часто гулял с козочками на горах.

-Нет, это не то... Альпинизм - сложный спорт, ему надо долго и упорно учиться. Спасибо за проявленную инициативу, но я должен идти первым. Как только я окажусь на голове, я сброшу вам веревку. Следите за знаменем, это - ваша задача. И если, - Факир Юсупович на секунду замолк. - Если сегодня я не вернусь из... из интернета - можете считать меня коммунистом...

Друзья обменялись крепким мужским рукопожатием, обнялись... Фак-Ю украдкой стряхнул скупую слезу, уцепился за каменный выступ и восхождение началось. Метров через десять понадобился первый клин. Фатхуллин-Калимуллин приметил над головой широкий удобный выступ, но дотянуться до него не смог, не хватило буквально нескольких сантиметров. Бетонная поверхность скалы здесь была покрыта сетью трещин и он, выбрав самую глубокую, осторожно вставил в нее клин. Трех ударов молотка оказалось достаточно для того, чтобы тот прочно засел в камне. Нажав на кнопку в основании, Факир Юсупович выпустил из боковых полозков штыря эпоксидную смесь, которая, быстро застыв, навсегда приварила клин к скале. Дождавшись, когда погаснет красный светодиод, свидетельствующий о том, что клей затвердел, Фак-Ю пропустил нейлоновую веревку сквозь отверстие штыря, завязал ее узлом "мертвый краб", зацепился за веревку альпинистским карабином... Затем медленно и осторожно Фатхуллин-Калимуллин ступил на клин, дотянувшись до уступа, сел на него, а затем, тяжело дыша и выпуская клубы пара, посмотрел вниз. Освещенный ярким солнцем улыбающийся Кантария прикрывая глаза ладонью глядел на него задрав голову.

Восхождение продолжилось по той же схеме : Фак-Ю вбивал клин, вставал на него, потом вбивал следующий... Перед глазами мелькали трещины и выступы ... Факир Юсупович не чувствовал холода, усталости и боли. Он в каком-то странном лихорадочном экстазе неутомимо вколачивал штыри в затылок рыжего Толика. С таким же остервенением герой Советского Союза Рамон Меркадер вбивал, наверное, свой ледоруб в затылок другого кровавого реформатора - знаменитого соплеменника и духовного предтечи Чубайса - Льва Давидовича Троцкого. "Я иду с мечом, судия! Я иду с мечом, судия!" - магическая формула грозного палиндрома, как клятва молодогвардейцев, в такт срывающимся ударам сердца, стучала в голове Факира Юсуповича.

Вот показался впереди - вверху - далеко выступающий из отвесной скалы козырек - знакомая по курсу лженауки френологии математическая шишка. Известно, что незаурядные математические способности Чубайса помогали ему сначала обсчитывать покупателей, когда молодым человеком он торговал тюльпанами на Ленинградском рынке, затем, когда он был председателем Госкомимущества,- обкрадывать население страны, далее, будучи главой администрации невменяемого дяди Бори- обманывать эмиссаров президента-извращенца Клинтона, когда Чубайс с подобострастием его прапрадедушки ("Как твоя фамилия, жид пархатый!?" "Чубай-с, ваше превосходительство-с"; именно так местечковый еврей с украинской фамилией Чубай стал Чубайсом; лизоблюдская буква "С" навсегда осталась в фамилии его потомков...) отчитывался за выделенные Америкой на разрушение России средства...

Вот, наконец, Фатхуллин-Калимуллин подползает вплотную к математической шишке- большому гранитному выросту в скале, обойти который нельзя. Что ж, ему опять нужно совершить подвиг, в очередной раз сделать невозможное: надо преодолеть уступ с отрицательным углом наклона.

-Итак, последнее, может быть -смертельное, усилие - Фак-Ю сделал глубокий вдох, задержал дыхание, поплевал на руки и ... немедленно пожалел об этом - слюна сразу же замерзла. Стерев с ладоней лед, Фак-Ю начал заколачивать штыри в надвигающуюся, напирающую на него математическую шишку и, пропуская сквозь их отверстия веревку, как геккон по потолку, медленно ползти по нижней поверхности козырька, раскачиваясь в паутине нейлоновых нитей.

Наконец, цепляясь окровавленными пальцами за камни, он медленно вполз по проклятой математической шишке на голову рыжего лиса. Там Факир Юсупович некоторое время лежал на могильно холодной скале, восстанавливая силы. Наконец он пришел в себя настолько, что смог осмотреться.

На лысине Чубайса гулял пронизывающий ветер, кое-где лежал снег. Голова, как рыбьей чешуей, была покрыта золотой черепицей - мириадами круглых, сверкавших на солнце пластинок. На каждом червонце - знак доллара: обвивающий длинные козлиные рога скользкий змей-искуситель. Тот самый змей, которому поклонялись забывшие Яхве иудеи, наказанные за это пророком Моисеем. Змей, преподнесший первой женщине Еве сатанинское яблоко греха, ставшее впоследствии эмблемой либеральных сил. Змей, эманация желтого дьявола, вечный враг человечества.

Солнце, отражаясь от золотой чешуи, играет множеством слепящих глаза бликов. Над пустошью несется запах жженого, горького миндаля. Червонцы Чубайса пахнут ядом, как сребренники пращура его...

Фак-Ю подполз к краю математической шишки и помахал Кантария. Намертво привязав веревку к последнему штырю, он бросил ее конец вниз. Теперь Кантария, закрепив на спине красное знамя повторяет путь Факира Юсуповича, карабкаясь по отвесной скале вверх...

А через час друзья, как папанинцы к полюсу, дрожа от холода, поминутно спотыкаясь и скользя по золотой чешуе, из последних сил бредут по гладкой, подобной глобусу, голове вверх - к цели их экспедиции. Они несут красное знамя. Это знамя всегда водружалось в самых трудных и стратегически важных местах - рейхстаге, пике Коммунизма, Эвересте, Соборе святого Петра в г. Риге, на Луне (упражнения Армстронга со звездно-полосатой тряпкой были лишь дешевым голливудским трюком; все лунные сюжеты американцев были сняты на спецполигоне в штате Алабама). Сейчас нужно водрузить алый стяг на темени главного негодяя человечества - рыжего Толика.

Усталость сковывает члены, легкие горят - разряженным, холодным воздухом тяжело дышать. Внизу не видно земли : все скрыли низко лежащие облака. Только пронзительно-голубое небо и равнодушное, жестокое солнце...

Еще немного - и они установят на голове Чубайса красное знамя Победы, и сразу ... Сразу подавятся куском стариковского мяса гайдуры, повесятся на шнурке от корсета хакамуды, захлебнутся в ядовитой слюне новодворские, превратятся в лагерную пыль лукины и явлинские, сгинут навсегда все мучители нашей прекрасной родины, которые, как стая слепней, чуть не зажалили до смерти случайно завязшую в болоте лошадь. Лошадь Петра Великого, Александра Невского, Дмитрия Донского, Иосифа Сталина, Георгия Победоносца - нашу Россию. Голова сей лошади - Камчатка, передние, согнутые в скачке, ноги - Дальний Восток, стремена - Уральские горы. Линии электропередачь - ее поводья, подбрюшье - Средняя Азия, мощный, богатырский круп - Украина, задние ноги -Кавказ, хвост - Молдавия. Упряжь сей лошади - железные дороги, богатое седло - Казань, седок, Святой Георгий - Москва, нимб святого - Санкт-Петербург. Байконур - его копье, метко целится он в змея мирового глобализма, протыкает насквозь американскую гадину.

"Дойти, не упасть, не потерять сознания! Я должен убить Чубайса! Я иду с мечом, судия!", - эти мысли как "Отче наш", как зомбирующее "Да-да-нет-да", монотонно, властно стучат в голове Фатхуллина-Калимуллина.

А вот и конец пути: отверстие для втыкания древка, к которому, как меридианы на глобусе, сходятся и мельчают узоры покрывающих голову Чубайса золотых пластинок. Последние, шатающиеся шаги на ватных, не слушающиеся ногах. Они с Кантария вдвоем поднимают ставшим вдруг тяжелым красный стяг и глубоко, с силой, как осиновый кол в грудь вампира, с хлюпаньем вонзают его в темя врага всего сущего - Чубайса. Тишина, полное расслабление. Они, пошатываясь, стоят и удерживают знамя. Некоторое время ничего не происходит. Затем раздается звук, напоминающий слабые электрические разряды. Фатхуллин-Калимуллин с удивлением видит, как побежали голубоватые огоньки святого Эльма по красной материи, по его рукам. Он смотрит на Кантрия - у того встали дыбом и зажглись яркой бело-голубой, слабо потрескивающей аурой волосы на голове. Кантария смотрит на Егорова-Фак-Ю таким же диким, удивленным взглядом. Он отводит в сторону рука, та полыхает усиливающимся светом, напоминающим луч медицинского аппарата УФО, таинственное мерцание лейденской банки. Затем раздается удар грома. Но гром гремит не с неба, он раздается снизу, из глубин Чубайса. Вокруг все трясется. Факир Юупович протягивает руку. С кончиков его пальцев соскальзывает электрический разряд и, набирая силу, несется по закругленной траектории вниз. Мгновение - и мощная грозовая молния, гигантская электрическая дуга ударяет в Чубайса где-то внизу. Через несколько секунд оттуда поднимается черное грибовидное облако. Кантария поднимает обе руки и посылает сразу две молнии. Все озаряется ярким светом, мир раскалывается от грохота. Управлять грозой так легко, весело. Теперь оба превратились в сплошные снопы света, непрерывно извергающие грозовые разряды вниз, на мировое зло. Они бегают вокруг развевающегося, ослепительно горящего красного знамени, весело смеются. Каждое их слово становится смертельным фейерверком, живоносным огнем, сжигающим сына Сатаны. Кантария что-то гортанно кричит по-грузински, "Аль алла иль аллах!" -исступленно визжит Фак-Ю.

Вот Фатхуллин-Калимуллин расстегнул ширинку и сразу бешеный, ослепительный поток энергии, целый солнечный протуберанец обрушился на робота-небоскреба, черный, пылающий остов которого раскачивается, как ифрит из сказок тысячи и одной ночи. Помочился на Чубайса и Кантария, выпустив упругую огнеметную струю, спалившую полголовы чудовища.

Из Чубайса вылетают стаи полуобгорелых сов, нетопырей, гарпий, стимфалид и горгулий. Вот, выпуская черный шлейф дыма и беспорядочно махая перепончатыми крыльями, мелькнула перед глазами Елена Масюк... С верхних этажей небоскреба десятками бросаются вниз гномы-банкиры. Чубайс шатается. Когда-то, в свое физической жизни, негодяй любил баловаться отключением электроэнергии в таежных поселках, сельских роддомах и больницах, военных городках и ядерных объектах... Теперь же на своей шкуре припертый в угол хасидский Рейнике-лис может прочувствовать всю мощь управляемых зевсовых молний, которые негодующе посылают ему два новоявленных Ильи-пророка!

Похожее на горящую Эйфелеву башню, чудовище делает медленные, неверные шаги в сторону Волги, оно надеется, что вода погасит огонь... Но представить картину Репина "Пожар в публичном доме во время наводнения" Чубайс не успевает...

Вот отрывается правая рука Чубайса и сгорает, превращается в прах, не успев долететь до земли. Отрывается левая рука. Наконец, весь Чубайс падает, как взорванная, прогнившая насквозь, заводская труба, поднимает бурю огненной пыли и пара, превращается в сплошное месиво огня и дыма.

Но Егоров и Кантария не падают вместе с обломками Чубайса. Внезапно обретя способность полета, они парят со своим красным стягом над бездной. Они поднимаются все выше, куда-то в небо, в стратосферу, взмывают вверх и несутся по огромному, уходящему к солнцу, коридору. Вокруг их летят такие же горящие шары, Фатхуллин-Калимуллин знает - это души людей. Раздается величественная музыка сфер -рев гигантского, протянувшегося от Меркурия до Плутона, церковного органа. И на его фоне - свободное, высокое хоровое пение волшебных голосов : то ли капеллы наделенных нечеловеческими способностями муэдзинов, то ли дуэт сирина и алконоста. Слушая музыку сверхъестественного акафиста он понимает, что испытывал Одиссей, проплывая, привязанным к мачте своего чернобокого судна, мимо острова сирен.

Кантария исчезает. Ему нельзя дальше. Ведь он -мегатамогочи, виртуальное существо, нечто вроде сложного компьютерного вируса, и, следовательно, не имеет человеческой души. Фатхуллин-Калимуллин летит один. Внезапно он ощущает что отныне он - это совсем не он, а матерчатый прямоугольник, красное знамя. У него нет головы, ног и рук. Он плоский, гибкий, он развевается на ветру. Из глубин памяти всплывает блоковское "Впереди с кровавым флагом, в белом венчике из роз...". Да, он - впереди, он - кровавый флаг, он - красный цветок, впитавший в себя муки и боль человечества, он -сакральная жертва, сын Авраама, безропотно пошедший за решившим пролить его кровь отцом ...

Модифицированное сознание полковника Фатхуллина-Калимуллина еще не успело полностью "переварить" произошедшую с ним метаморфозу, а из завихрений бело-голубого, расширяющегося как распускающаяся роза, тумана, как росинка из бутона, пред ним возникает светящийся шар. Фатхуллин-Калимуллин знает, это - погибшая в автокатастрофе много лет назад его жена Зульфира. Его любимая, его гурия, которая ждет его в райском саду блаженства. Вот виден свет. Свет настолько яркий, что все схватывает в груди. И этот свет любит его. Внезапно, неизвестно почему, перед глазами встают картины детства: маленький, выкрашенный голубой краской, утопающий в сирени домик на высоком берегу суровой Камы в далекой Елабуге, морщинистое лицо его старой, страдающей ревматизмом, матери Сахии-апы. Бесконечно доброй, мягкой, кротко переносящей сумасшедшие выходки отца - председателя конторы "Заготскот" Юсупа Мингазетдиновича Фатхуллина.

Всю жизнь Факир Юсупович думал, что ничего не может быть добрее на земле, чем татарская мать. Но сейчас он видит, что ошибся. Свет, который ждет его, он- добрее... И этот свет - Иса, только бледным отражением которого, как выясняется, был пророк Муххамед, мир ему...Свет пронзает его насквозь, Факир Юсупович чувствует неземное блаженство, блаженство смерти, блаженство самадхи, блаженство крепкой дозы ЛСД... Фак-Ю теряет сознание.

...

Когда Факир Юсупович очнулся - он валялся в кресле в своем рабочем кабинете. На столе лежали разбитые стерео-очки и гипно-шлем. Еще не осознавая - где он, кто он и какой сейчас год и месяц, Фатхуллин-Калимуллин с трудом поднял голову и сделал попытку встать. В голове загудело, перед глазами поплыли красные пятна, замелькали черные зигзаги. Фак-Ю застонал и в изнеможении упал в кресло. Перед ним встали яркие, реальные, кадры прошедшего боя. А ведь это была игра...

Так...А кто я, собственно, такой? Я- полковник ограниченного контингента Советских войск в Америке Факир Юсупович Калимуллин-Фатхуллин. Нет, скорее - Фатхуллин-Калимуллин... Впрочем, какая разница...А где я? Факир Юсупович сумасшедшим взором оглядел стены комнаты. Я - в своем рабочем кабинете, на 58 этаже Главного Политуправления столицы Гуроно-Делаварской Автономной Советской Социалистической Республики города Нью-Йорка. А, сколько, собственно, сейчас времени? (Факир Юсупович с трудом сфокусировал взгляд на висевших на стене больших круглых часах). Сейчас 7 часов 06 минут. Утра или вечера? Скорее утра. Утра... Через час построение! Сюда придут подчиненные! А я... О, аллах! Я даже не могу встать на ноги после ночного улета!

Фак-Ю беспомощно посмотрел на развешенные на стенах кабинета портреты вождей. Товарищи Ким Ир Сен и Ким Чен Ир были по-восточному бесстрастны. "Сам заварил кашу, сам и расхлебывай, мы тут ни причем",- казалось, говорили отец и сыном. Геннадий Зюганов был явно не доволен ночными похождениями Факира Юсуповича. Его маленькие павианьи глазки укоризненно блестели из-под нахмуренных бровей. Иосиф Виссарионович ехидно улыбался в седые усы: "Доигрался, татарчонок. Наконец-то ты попался. Теперь тебя обязательно разжалуют в рядовые и отправят на исправительные работы...". Че Гевара как-то потерял былую лихость, погрустнел. Анжела Девис вообще стала похожей на обезьяну. Макашевич и Баркашовский стыдливо отводили глаза, Беня Ладман отвернулся...

Не надо отчаиваться! Скорее, привести себя в порядок. Вторая попытка пошевелится отдалась жесточайшей, как после тяжелого запоя, болью в затылке. На ватных, трясущийся ногах Факир Юсупович с трудом преодолел два метра, отделявших его от комнаты индивидуальной гигиены. Каждое движение отдавалось в голове нестерпимой, запредельной болью. Опираясь руками в деревянное сиденье, Факир Юсупович склонился над унитазом. Его рвало чем-то коричневым, напоминающим кофейную гущу, которая остается на дне пиалы, когда пьешь крепкий арабский кофе (Факир Юсупович часто смаковал таковой, когда жил в Каире и готовил уничтожение Асуанского комплекса). Но никакого кофе накануне он явно не пил. Наоборот, во рту стоял, скорее, вкус крови.

Разделавшись с унитазом, Факир Юсупрович сунул свою левую, непривычно бледную и вялую, руку в медицинский анализатор. Умная техника тут же измерила артериальное давление, частоту сердечных сокращений, степень оксигенации крови, показатели реовазограммы по М.И.Тищенко и десяток других параметров. Затем на табло загорелся т.н. "жизненный индекс", интегральное производное от анализируемых характеристик. 7%! При обычных 75-80%. Да, еще пара-другая таких игр - и его можно будет выносить из кабинета вперед ногами.

Безигольный инжектор, между тем, впрыснул в кровь Фатхуллина-Калимуллина сбалансированную смесь стимуляторов, психоделиков, эндорфинов и анальгетиков. Товарищ Фак-Ю начал приходить в себя. Перед глазами прояснились контуры комнаты индивидуальной гигиены, стены которой были облицованы еще до Великого Евразийского Вторжения кафельными плитками, произведенными в индийском городе Мадрасе. Прежний, отправленный революционным судом на перевоспитание, хозяин апартаментов имел своеобразный вкус: на плитках были изображены сливающиеся в сангаме и демонстрирующие чудеса акробатического искусства тантра-йоги толстые, рыхлые индусы и пышнотелые, задастые, волоокие индианки.

Бог мой! Медицинский анализатор опять передозировал содержание галлюциногена псилосцибина! Факир Юсупович понял это потому что голые женщины и мужчины, нарисованные на кафельных плитках в свойственном индийцам наивно-примитивистской манере, вдруг начали ритмично заниматься сексом в унисон работы его, Фатхуллина-Калимуллина, сердца, каждый удар которого молотом отдавался в больной голове! В ожидании конца кошмарной галлюцинации, Факир Юсупович замер на месте. В своей бурной молодости он некоторое время увлекался наркотиками и по опыту знал, что самое хорошее в такой ситуации - переждать событие и ничего не делать.

Внезапно Фатхуллин-Калимуллин обнаружил, что стоит посреди комнаты индивидуальной гигиены и наблюдает непотребную анимацию в абсолютно мокрых штанах. Как он мог обмочиться?! Ну, ладно, хоть не обосрался, как в прошлый раз. Трясущимися руками он расстегнул портупею и, стараясь не смотреть на сексуальную вакханалию, занялся неподдающимися пуговками ширинки. Чужие руки не слушались хозяина. Наконец, ему удалось стянуть офицерские юфтевые сапоги, размотать портянки и скинуть холодные, липкие галифе. Оставляя мокрые следы ступнями худых старческих ног (в голове некстати всплыло: "на пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы..."), в кителе и висячих "семейных" трусах Фатхуллин-Калимуллин подошел к джакузи. Теперь снять верхнюю одежду, форменную рубашку, майку... Факир Юсупович отстегнул от кителя орденские планки, вывинтил все четыре ромбика (у него было 4 высших образования - военное летное, техническое, политическое, и ветеринарное). Вынул партбилет, ключи, носовой платок, жетон полковника планетарной безопасности. Из нагрудного кармана достал и тут же врубил индивидуальный скайнер. "Включить джакузи" - про себя скомандовал Факир Юсупович, и, подчиняясь усиленной скайнером и преобразованной в электрический сигнал, мысли Фатхуллина-Калимуллина, забурлила в ванне голубая вода. "Полная уборка кабинета" - подумал Фак-Ю - и выехал из отверстия в стене и деловито зажужжал маленький робот-пылесос. "Проветрить помещение" - и завыл, выгоняя запах мочи и портянок, мощный кондиционер. "Полный комплект одежды" -скомандовал Фак-Ю - и раскрылись раздвижные створки стенного шкафа, представив взору Фатхуллина-Калимуллина все наборы экипировки, каковые могли в любую секунду понадобиться полковнику планетарной безопасности. Тут были: повседневная, полевая, парадная, зимняя, летняя, альпийская, тропическая, арктическая формы, противочумный костюм, малый космический скафандр, водолазный набор, энтомологическое оборудование и многое другое.

Старую одежду- мокрый, вонючий комок белья, Фатхулин-Калимцуллин запихнул в утилизатор, сапоги, предварительно вылив из них остатки мочи, сложил в сушилку. Затем он залез в джакузи.

А через полчаса, подкрепившись стаканом бодрящего коктейля "нарком Молотов" (очищенный спирт, машинное масло и сок зеленых помидоров) и закусив последний хрустящим кусочком свежего посола киви (соленых огурцов, как всегда в этом бардаке, не завезли), румяный, седой полковник планетарной безопасности Факир Юсупович Фатхуллин-Калимуллин в новой, отутюженной форме ПШ и начищенных до блеска сапогах энергично проводил утреннее рабочее совещание, полностью посвященное оперативным вопросам активного выявления, разоблачения и уничтожения еще уцелевших шпионских и вредительских гнезд зловредных репликантов клона "Чубайс". А затем весь день что-то организовывал, что-то подписывал, что-то кому-то доказывал, был активен и жизнедеятелен. И никто из его подчиненных и высшего начальства как всегда не догадался, что под благородной личиной сурового полковника умело скрывается отвязанный геймер, ходячая функция от человека, находящийся в сомнамбулическом сне компьютерный отморозок.

Но придет ночь - и спящий проснется. Проснется чтобы умереть в этом мире и вновь родиться в виртуальной вселенной суперигры "Красная QUAKE -V". И он ждет этого мига, как ждет его и противник Факира Юсуповича - сохраненное функцией "Save game" сидящее в рубке управления рейхканцелярии Союза подлых сил и лихорадочно нажимающее на рычаги и кнопки фрейдово Оно Чубайса - желтый дьявол, на золотых козлиных рогах которого повис в скользком змеином изгибе смертельный враг человечества.

Комментарии: 9, последний от 04/02/2011. © Copyright Александров Алексей Борисович (abalex@udm.ru) Размещен: 26/03/2004, изменен: 17/02/2009. 65k. Статистика. Глава: Киберпанк		Оценка: *1.574** Ваша оценка:
Аннотация: 2037 год. На Земле - тоталитарный коммунистический режим. Власть сосредоточена в руках Планетарного Политбюро, которое с помощью сети орбитальных станций моделирует умонастроения людей, облучая континенты гипнотическими пси-волнами. Полковник особого отдела "СМЕРШ в мирное время" ограниченного контингента Советских войск в Социалистических Штатах Америки Факир Юсупович Фатхуллин-Калимуллин занят анализом вредительской деятельности группы репликантов клона "Чубайс". В свободное от основной работы время он любит поиграть в компьютерные игры...

Александров Алексей Борисович : другие произведения.

Охота на Чубайса