Аннотация: История абсолютно достоверная по месту времени и лицам.
В гостях у первого лица
(V gostyah u pervogo lica)
История эта случилась в канун последнего 999 года ушедшего тысячелетия аккурат за несколько часов перед полуночным боем курантов. Могла ли она произойти двадцатью годами раньше, когда страной руководил генеральный секретарь с густыми бровями? Вряд ли. Во времена Брежнева не было еще мобильных телефонов, а в произошедшей с нами истории одна из первых, появившихся в России моделей сотового сыграла не последнюю роль. В наше время она тоже едва ли имела бы место, поскольку ныне служба безопасности первого лица по имеющимся в открытых источниках информации сведениям, бдит так тщательно, что и комар не пролетит, хотя... Точное время начала этого события можно отнести приблизительное к 19 часам, когда я, будучи в должности исполнительного директора одной из общественных организаций за рулем далеко не свежей ГАЗ 3101 подъехал и остановился почти у стен кремля в двухстах метрах от Спасской башни. Разумеется, прибыл я туда не по собственной воле, а с целью доставки на важную встречу моего шефа доброго старого друга однокашника - президента, набирающей известность общественной организации, о которой я уже упомянул. Незадолго до этого друг обзавелся мобильником (кажется японским), которому как раз и довелось послужить толчком к развитию этого удивительного предновогоднего приключения. Подъезжая к Кремлю, шеф заверил, что его визит не предполагает долгой беседы, поскольку он, как и я, впрочем, за несколько часов до Нового года еще не приобрёл новогодние подарки для членов семьи.
Итак, мой друг со словами: "Я иду на важную встречу. Жди. Долго не задержусь" вышел из "Волги", затем на мгновенье, задумавшись, открыл заднюю дверь и бросил на пассажирское сиденье свой замечательный телефон. С этого момента время полетело для меня очень быстро. Полчаса, как минута... час... и вот уже стрелки на Спасской башне приблизились к цифре восемь. По мере утекания времени к вопросу о том, с кем у моего друга состоится рандеву я совсем потерял, и до того малый, интерес.
Опасения не успеть с подарками, потихоньку стали сменяться отдалённо - тревожными мыслями о том, что при таком раскладе можно вообще опоздать к новогоднему столу.
Всё сильнее зрело желание поторопить шефа, или, как минимум получить согласие на самостоятельную отлучку в сияющий огнями ГУМ. Мой взгляд опустился на пассажирское сиденье где оставленный мобильник соседствовал с листком формата А4. При внимательном рассмотрении на его обратной стороне просматривался какой-то текст. Я перевернул бумагу и прочёл - Приёмная ЕБН и дальше номер... Что за конспирация? Зачем?
На электронных автомобильных часах светились зелененькие цифири 20:15. Терпение моё было на исходе. Я стал прикидывать, что на приобретение подарков времени не оставалось по любому, а вот для того, чтобы успеть сесть за новогодний стол мне вместе с семьёй хотя бы до приветствия главы государства, отведено не более трёх часов.
Подождав еще 35 минут, я в 20.50 набрал номер на мобильнике. Голос взявшего трубку человека вверг в оцепенение. Без всякого сомнения, в ушах зазвучал много раз слышимый (хотя и с мало различимыми оттенками) тембр принадлежащий человеку растянуто произносящему "Дорогие россияне".... Я залепетал что-то жалко подобное тому что ".... тут мой товарищ, то есть, простите, извините, мой начальник ушёл на встречу. Не у вас ли он?" Твердый голос уверенно и доброжелательно ответил "Конечно, конечно, он здесь, и вы заходите. Я сейчас распоряжусь" После этой фразы я слегка усомнился в том, что хозяином голоса является именно ЕБН. Трубка на другой стороне пришла другу. Он, по-видимому, отошел в сторону, в другой конец помещения и заговорил быстро шепотом. Ругательство, "идиот", далеко не в полной мере отражало его мнение о моем поступке, но у шефа не оставалось выбора в линии поведения - делай, как говорят - выдавил он с тихим рычанием и я, путаясь от волнения в автомобильных ключах, закрыл машину, нащупал в кармане паспорт и, прихватив с собой злосчастный мобильник, двинулся к Спасским воротам.
На первом посту из пяти, которые я проходил по пути в высокий кабинет, мобильник пришлось сдать. На этом же посту (у Спасской башни), я сделал робкую попытку предъявить паспорт и представиться. Охранники только покривились и быстро передали меня двум крепким ребятам в форме, за которыми надо было следовать дальше. До второго поста, где снова потребовалось пройти рамку, я ещё ориентировался в направлении нашего перемещения, а после второго, а тем более после третьего ориентацию потерял и более не пытался восстановить.
Ребята в форме менялись после каждой рамки, передавая меня из рук в руки. Казалось, что с каждым постом ширина плеч моих спутников становилась всё больше. И вот, наконец, пятый, как потом выяснилось последний. Около него кроме двух уже привычных парней неожиданно возник мой друг имя, которого, несмотря на всю "секретность" нашего путешествия в Кремль, я готов назвать. Итак, Александр или, если хотите для меня Саша. Весь его вид в момент, когда мы с ним столкнулись у пятого поста, олицетворял продолжение сурового разговора, состоявшегося у нас минут двадцать назад по мобильнику. Выражение лица и скудость фраз, произнесённых твёрдым голосом, выражали лишь одну эмоцию, кратко выражаемую словами, - "Какого лукавого ты зарисовался?". Но вот пройдя последний пост, мы двинулись дальше. Следуя позади охранников, за которыми пристроился Александр, я пытался понять, что вокруг мне кажется необычным и не естественным. Несколько мгновений спустя я осознал, что габариты фигур каждого из сопровождающих не менее чем в два раза превосходят торс моего шефа, хотя по физическим кондициям его никак нельзя было отнести к маленьким людям. Спустя ещё несколько мгновений я впал в состояние "гроги" при котором исчезло понимание смысла происходящего и возможного дальнейшего развития событий. Почему-то овладела мысль, что покинуть стены, в которых мы оказались тысячекратно сложнее, чем выбраться из какого либо плена, будучи похищенным криминальной братией или ваххабитами.
Какой закон царит на территории, по которой мы двигались, утопая ногами в мягких ковровых дорожках? Какими уставами руководствуют наши провожатые? Как мне казалось в те минуты и до конца всего нашего приключения - закон этой территории олицетворяла неограниченная никем и ничем воля сопровождавших нас молодцев.
Совершенно неожиданно, по крайней мере, для меня, наши "конвоиры" остановились около огромной двустворчатой покрытой позолотой двери, что отвлекло меня от полёта нелепых умозаключений и вывело из состояния прострации. Взгляд остановился на огромной позолоченной, хотя и без изысков табличке - Президент Российской Федерации ЕБН".
- Молчи не говори ни слова....вообще - успел прошипеть мой шеф, прежде, чем один из ребят в форме, прикоснувшись чем-то к чему-то открыл перед нами огромную дверь. Нас пропустили вперёд и мы вошли. - Заходите, заждался - произнес, поднимаясь с кресла у огромного стола с пультами и многочисленными телефонами сухонький, но весьма крепкий человек. По тембру голоса, похожего на голос ЕБН я окончательно убедился, что говорил именно с ним. Маленький крепыш протянул руку и представился, хотя сейчас даже под пытками я не вспомню его имя и отчество. Без лишних жестов и телодвижений он ловко отодвинул стулья так, чтобы мы могли разместиться у маленького столика, на котором вырисовывался богатый натюрморт в виде начатой бутылки дорогого коньяка, красной икры, бананов и конечно (в царских традициях) подсахаренных лимонов.
- Так вот закончу историю - обратился он к Александру, видимо прервав свой рассказ незадолго до его ухода...
Рассказчик, которому с виду перевалило за 55, как выяснилось в прошлом генерал ГРУ. Он достаточно живописно, в красках (даром, что секретарь главы государства) изложил недавно произошедший с ним случай, когда ему удалось в одиночку на ночной подмосковной дороге задержать и доставить в милицию компанию напавших на него беспредельщиков грабителей. Конечно, в отличие от рядового гражданина у него был положенный по штату пистолет и крутое удостоверение, которое он совал в нос бандитам, но это нисколько не умоляло его смелости и решительности.
Слушая рассказчика, мы успели пропустить по паре рюмок, коллекционного пятизвёздочного армянского коньяка, причём я успел осмотреться и увидеть за спиной висящий халат "самого" и тапочки на которых была наклеена полосочка с надписью Ельцин Б.Н.
Рассказ закончился. Генерал перешёл к анекдотам, что привело меня в некоторую растерянность, поскольку говорить мне было строжайше запрещено. В мои планы, впрочем, не входило отвечать чем-либо в этом роде, но можно ли смеяться я не знал и в итоге принял компромиссное решение просто улыбаться и кивать головой, хотя до сих пор представляю, насколько это могло было выглядеть странным и неуместным со стороны.
Мы выпили ещё по одной, закусив бутербродами с икрой и генерал, почувствовав видимо себя вполне комфортно в нашей компании, совсем расслабился. - А что ребята?! Не хотите ли в экскурсию по владениям? - задиристо произнёс он, вставая - Борис Николаевич уже третий день как работает с документами, а Татьяна (дочь Ельцина Татьяна Дьяченко) заходила вчера и сегодня я никого не жду.
- Ну, садись! - обратился Генерал ко мне, указывая на большое (явно под Президента) кресло за пультами и телефонами. Сашка ободряюще кивнул. Я обошёл стол и, стараясь не смотреть на множественные кнопки пульта, подписанные фамилиями не последних в государстве людей, уселся на "трон". - Не стесняйся, посиди чуток, проникнись - ободрил хозяин и принялся доставать из разных карманов карточки с виду напоминавшие банковские, бывшие в те времена ещё редкостью.
Одну из карточек он вставил в прорезь замка большой белой двери, расположенной слева от входной и попытался повернуть ручку. Ручка не повернулась. Генерал проделал тоже с другой карточкой, потом с третьей. Дверь не открывалась.
Хозяин выругался по-русски, а я вдруг живо представил себе, как в каком-то караульном помещении на щите безопасности загорается лампа тревожного сигнала, свидетельствующая о попытки проникновения в апартаменты главы государства и спецназовцы, схватив автоматы, несутся в нашу сторону, передёргивая затворы. Четвёртая карточка, извлечённая из кармана генерала, наконец, слава Богу, сработала - дверь открылась, и мы переместились в огромный зал для заседаний. Хозяин принялся по очереди щёлкать выключателями. Десятки, а может быть сотни ламп, выхватывали из темноты великолепное убранство зала с барельефами, бюстами и статуями в нишах. - После Сталина тут никто не проводил совещаний, а теперь вот Борис Николаевич - сказал генерал - четырнадцать тысяч.
Видя наше непонимание, он пояснил: "Четырнадцать тысяч ватт - мощность всего освещения". Мы с шефом уважительно закивали головами и последовали за генералом дальше. У следующей двери история с карточками повторилась, но теперь мы с Александром волновались уже не так сильно. Не утомляя читающего подробностями, скажу только, что за эту короткую экскурсию мне довелось посидеть на любимом домашнем диване Президента, заглянуть в ванную комнату и даже на пару секунд прилечь на его кровать. Мы возвратились в приёмную. Часы показывали начало одиннадцатого. - А что друзья! Не встретить ли вам со мной Новый Год? - воодушевился секретарь. Сашка забормотал что-то о ждущих нас семьях, на что генерал быстро прореагировал, ответив, что это вопрос, легко решаемый, и наших жён с детьми доставят сюда в течение часа.
События принимали неожиданный оборот. Перспектива встретить Новый год в столь неожиданном месте, хотя и сулила массу запоминающихся эмоций, но и пугала одновременно непонятными последствиями, учитывая наш неопределённый гостевой статус. Дабы рассеять наши сомнения генерал продемонстрировал свои возможности достать, кого бы то ни было, откуда, то ни было. Подняв трубку, он позвонил в какое-то далёкое сибирское село и, несмотря на почти полное отсутствие там телефонизации (аппарат имелся только в местном сельсовете) переговорил со своим знакомым - сельским священником, которого испуганного и не менее, чем мы удивлённого доставили к телефону (по вызову Кремля) в считанные минуты. Поговорив с батюшкой из глубинки и заблаговременно поздравив его с наступающим Рождеством, генерал уже было собрался продолжить нашу "вербовку" и был как нельзя близок к тому, чтобы сломить наше сопротивление, когда неожиданно возникшее четвёртое лицо в нашей компании радикально поменяло ситуацию.
В дверях появился розовощёкий крепыш лет тридцати с улыбающимся лицом в форме и погонах полковника.
- Это наш командир, командует полком охраны - представил его хозяин. - Гостей принимаешь? - обратился он к нашему генералу, назвав его по имени и отчеству, которых я, как и ранее не запомнил, а если бы даже и запомнил, то не имел бы права здесь привести.
- Отлично! - продолжил командир - давайте вместе Новый год встречать. Полковник, по всей видимости, счёл, что вопрос нашего пребывания в "застенках" Кремля уже решён - я через час сменюсь и ребят своих позову. Как думаете, человек десять здесь разместятся?
Именно в этот момент я думаю, во мне и Александре перевернулись все представления о мыслимом и сюрреалистическом. Если посиделки втроём в компании секретаря Президента ещё укладывались в воображении, то широкий банкет с офицерами охраны в честь наступающего 1999 года был уже за пределом... Возможно это понял и сам генерал, поскольку отказ наш твёрдый и категоричный воспринял значительно мягче и спокойнее. - Тогда по стременной! - грустно предложил он и мы, быстро согласившись, чтобы не обижать хозяина стали одевать куртки.
Вспоминается, что уже после этого хозяин, умудрившись достать и открыть другую бутылку уговорил нас с Сашкой на "забугорную", но твёрдо утверждать, что это имело место не могу. В памяти запечатлелась лишь только чёрная "Волга" в которую мы садились, (Наша старенькая ГАЗ 3101 так и встретила Новый год у стен Кремля) да постоянно роняемый мобильник, возвращённый шефу подбежавшим офицером охраны.
Отрывочные всплески сознания, фиксировавшего в отблесках мысли картинки предновогодней Москвы за окном машины не в счёт. Новый год мы встретили, однако, в семьях. Каждый в своей. И это загадка....