Аннотация: Многострадальный рассказ. Написан в начале 2007 года, но по дурости автора пролетевший мимо двух конкурсов по очереди.
Военкор
Эндрю Зембовски по праву считал себя неудачником. Закончив факультет журналистики Принстона вторым на курсе, талантливый выпускник уже четвертый год прозябал на должности пресс-офицера в штабе ВКФ. За это время лейтенант Зембовски научился пить не закусывая, виртуозно материться и рьяно есть глазами начальство во время периодических выволочек. Он понял сокровенный смысл армейской мудрости "спасибо в стакане не булькает" и тантрический по своей глубине постулат о том, что количество бумаг у тебя под задницей прямо пропорционально коэффициенту выживания в среде военной бюрократии. Эндрю пил с руководством коньяк сорокалетней выдержки и технический спирт, спал с открытыми глазами на летучках, клеился к связисткам, спихивал на соседние отделы подготовку собственных отчетов, и, иногда, подставлял коллег. А также кропал паркетные статейки о мудром командовании и повышал боевой дух десантуры героическими историйками "про отличников боевой и политической подготовки". Жил, одним словом, полнокровной жизнью среднестатистического штабного чинуши, медленно деградируя. Что абсолютно не устраивало амбициозного бакалавра журналистики.
Эндрю давно заметил, что все самое хреновое случается в понедельник. Этот не стал исключением. С утра настроение испортил кадровик, прошедшийся по лейтенанту на традиционном "Дне дисциплины". Объединенный комитет начальников штабов, не зная чем себя занять, придумал своеобразную публичную экзекуцию, борясь за нравственность и моральность подчиненных. Комендантские патрули устраивали на офицеров настоящие облавы. На карандаш бралось все - от расстегнутой верхней пуговицы на форменной рубашке и неуставных ботинок до цивильной стрижки и запаха изо рта. Офицер - пример для солдат и граждан. Всегда и во всем.
По негласной, но быстро укоренившейся традиции, патрули, состоящие из флотских, охотились на армейцев и инженерный корпус, последние - на артиллерию и танкистов. Армейцы же гребли всех без разбору. Замели и Эндрю. В течение двух часов, проведенных в плохо кондиционируемом помещении столичной комендатуры, пресс-офицер узнал о себе много нового. О звездочках на погонах, расстояние между которыми не соответствовало норме, об оторванном наполовину шевроне на правом рукаве кителя (хорошо посидели накануне), о стойком запахе перегара, наконец (действительно, замечательно посидели). А также о том, что подобные офицерики позорят армию, флот, спецназ и даже ветеринарную службу вместе взятые. Зембовски ответил толсторожему майору из эМ-Пи в том смысле, что он то эту воинскую службу в рот имел, и эМ-Пи имел, и майора имел. А вообще будет только рад, если контракт с ним аннулируют. К обоюдному удовлетворению сторон. Не сложилось.
Полное удовлетворение зато получил кадровик из родного Военно-космического. Когда в конференц-зал согнали офицерский состав, старый недруг быстренько пробубнил молитву, на скорую руку зачитал кого-где-когда и на чем прихватили. Отдышавшись, румяная сволочь торжествующе посмотрела на Эндрю. "У нас, господа офицеры, тоже нашлась одна паршивая овца, которая бросила тень на наш коллектив. Полила, так сказать, позором. Лейтенант Зембовски, встаньте...", - плотоядно оскалился кадровик. После сорока минут обливания помоями, во время которого Эндрю стоял навытяжку, слово взял первый зам Главного, вице-адмирал Прокоупек.
--
Суммируя вышесказанное. За то, что дал себя повязать - выговор с занесением. Это раз! эМ-Пи мы тебя не отдадим, не было еще такого во Флоте. Лучше мы тебя в дальнюю командировку спроторим. Это два! Хрен ты от нас спрыгнешь. Не надейся. Мы кадрой не разбрасываемся. Будешь пахать до конца контракта и еще просить будешь, чтобы мы на новый согласились. Это три! Все. Конец совещанию. Это четыре!
--
Господа офицеры! - пролаял ответственный за строевую каперанг Триандафило.
--
Трындец, - обречено вырвалось у Эндрю.
--
А то, сынок. Ты во Флоте, пора бы и привыкнуть, - сказал кто-то из-за спины. - Своих мы не сдаем, своих мы сами гробим.
***
Двое суток, пока старенький транспортный "Антонов" разгонялся, Эндрю маялся от скуки. Предаваться обычному времяпровождению любого военного в дороге - бухать - категорически запрещалось. Препарат для гибернации, вводившийся внутривенно, очень нехорошо сочетался с алкоголем. Вплоть до летального исхода. Поэтому группа проверяющих, куда входил и Зембовски, развлекалась, как умела. Каперанг Триандафило в сотый раз чистил табельный браунинг. До перевода в штаб он тянул лямку службы на полной опасностей планете Тибет-12, гоняя по горам сепаратистов. Кадровый военный в пятом поколении, Триандафило недолюбливал пресс-офицера, считая последнего случайным человеком в ВКФ. Мысленно Эндрю с ним соглашался.
Безопасник, белобрысый двухметровый скандинав, держался особняком. Он все время рылся в БД личного планшета, перелопачивая огромные массивы информации по военнослужащим базы "Таратау", места назначения группы. Работоспособность особиста с трудно произносимой фамилией Гебгартд пугала и завораживала одновременно. "Вот же лось упрямый, - с уважением прокомментировал Триандафило, - к нам бы его на Тибет, цены б ему не было".
Известно, что дурной пример заразителен. Эндрю, от нечего делать, вызвал на экран штатного планшета информацию по "Таратау" и углубился в чтение. Звезда класса G-2 в созвездии Волка, планета земного типа, открыта сорок лет назад автоматическим зондом корпорации "Спейслайф". Гарнизон размещен в прошлом году по просьбе корпорации для физической защиты шахтеров (см. файл "Биологическая активность"), разрабатывающих богатое месторождение лантаноидов (см. файл "Лантаноиды"). Пресс-офицер сделал закладки и продолжил чтение. Гарнизон состоит из десантно-штурмового полка с приданными инженерной ротой и винтокрылой эскадрильей. Командующий гарнизоном - адмирал Антон Ван Дейк.
--
Ого, Ван Дейк, как художник прямо. И зовут Антоном, - удивился Эндрю.
--
Чего? - не понял Триандафило.
--
Зовут, говорю, как художника. Ван Дейк. В древности жил.
--
Не знаю я ни про каких таких художников. Ты еще музыкантов сюда приплети. У адмирала и папа Ван Дейк, и мама Ван Дейк, и дедушка с бабушкой Ван Дейки. Старая флотская династия. Я думаю, что если у него есть собака или рыбки там, они тоже Ван Дейками окажутся. Адмирал вообще личность героическая. Пять кампаний за спиной, и не одного поражения. Даже удивительно, чего он в этакой дыре делает.
--
Так это у нас быстро - был герой, стал заслуженный пенсионер, - усмехнулся пресс-офицер.
Каперанг кинул на особиста быстрый взгляд, не слушает ли, и перешел на шепот.
--
Ты не понимаешь, не интересуешься ведь ни хера ни чем. Ван Дейк вскоре станет у руля объединенного комитета начштабов. Железно! Поэтому все не так просто. Ты думаешь, нас послали для чего?
--
Ну, как для чего, - удивился Эндрю. - Вот, в файле четко написано, цитирую: "патрульная группа в составе сержанта Миклоша Мак-Гафри, рядовых Сайдена Джонса, Виктора Павлюченко и Раджаба Сикх-Сенга во время выполнения боевого задания отклонилась от заданного маршрута, в установленное время не вышла на связь. Считаются пропавшими без вести. Поиск силами личного состава результатов не дал. Результаты расследования СБ прилагаются". Разгильдяи, мать их. Поели солдатиков местные зверушки, я так думаю. А мы летим для раздачи слонов и поиска крайнего.
--
Угу, перевернуть все и всех, да строгачей развешать? - зашипел Триандафило. - Нет, лейтенант, ответ отрицательный. Мы летим для того, чтобы отмазать Ван Дейка перед голосованием по его кандидатуре в Лиге Наций. А конкретно ты, чтобы склепать хвалебный репортаж про мудрого командира для СМИ.
--
Слуга царю, отец солдатам? - скривился Эндрю. - А я, дурак, думал, проветрюсь, экзотикой понаслаждаюсь, пока вы пахать будете.
--
Duren' dumkoyu bagatie, - усмехнулся каперанг.
--
На каком языке вы меня по матушке послали? - удивился Зембовски. - Не узнаю.
--
Это мертвый язык, лейтенант, язык моих предков. Не бери в голову. У нас впереди долгий сон.
***
Очнувшись от месячной спячки, командировочные закатили безобразную пьянку, в которой приняли участие не только свободные от дежурства члены экипажа, но и безопасник Гебгартд. Нехило приняв на грудь, особист полез с непристойными предложениями к стройному, как девушка, мичману Харитонову, командиру БЧ транспортника. За что был жестоко бит. "Не, на Тибет нам его не надо", - резюмировал Триандафило, занося бесчувственное тело викинга в кубрик.
Изголодавшись по новостям, Эндрю активировал планшет. Пальцы слушались плохо. Как и следовало ожидать, доступ в сеть был ограничен доменом mil. Обречено ругнувшись, Зембовски бегло просмотрел заголовки. Вялые бои с вооруженными бандформированиями на окраинах, интервью с новоназначенным командующим пятого Сектора, ЦСК ВКФ взяло кубок по спейсболу. Неожиданно взвыла сирена, предупреждая о скорой посадке. Истерично замигал светильник, убранный в решетчатый кожух. Пресс-офицер устроился в противоперегрузочном кресле и закрыл глаза. Голова гудела. Бодун вступал в свои права.
База "Таратау" встретила проверяющих правильно, баночным пивом. Борясь с тошнотой, Эндрю трясся в раздолбанном БРДМе и жадно всматривался в пейзаж новой для себя планеты. В мониторе мелькали редкие кустики, чахлые деревья с листьями непривычной формы на фоне гористой местности. Ничего особенного, пожалуй. База тоже не впечатлила. Да и с чего бы. Колючка по периметру, стандартные пенометаллические казармы, группки солдат, передвигающихся исключительно бегом. Орущие сержанты со стеками. Чуть дальше, в километрах трех, в низине, приютился шахтерский поселок. Пресс-офицер вылез из чрева бронемашины, размял затекшие ноги, надел "корону" и выпустил "стрекоз". Умные крошки разлетелись в стороны, снимая в разных ракурсах все, на что смотрел лейтенант. Сигнал шел непосредственно на планшет, а нехитрая программка автоматически монтировала три различных по картинке версии события. Все, что оставалось после этого Эндрю, так это выбрать один из вариантов, подкорректировать его и начитать текст.
Антон Ван Дейк встречал гостей сидя. Увидев "стрекоз", адмирал помягчел лицом и дружелюбно улыбнулся. Это был монументальный мужчина, словно сошедший с полотен своего тезки. Массивный, не единожды ломаный нос, темные, очень въедливые глаза, скалоподобные надбровные дуги. Тяжелая челюсть супермена и тонкие губы циника. "Опасное сочетание, - подумал Эндрю, - зато в кадре шикарно смотрится. Этакий Зевс-громовержец. Небожитель, неприступный и справедливый".
В целом день прибытия прошел, как выражаются военные, штатно. Особисты, новоприбывший и местный, почти сразу уединились, решая какие-то свои вопросы. Триандафило лишь многозначительно хмыкнул. Ван Дейк показал проверяющим базу, познакомил с руководящим составом и привселюдно приказал не чинить препятствий в расследовании а, наоборот, оказывать всевозможную поддержку. Что в переводе на нормальный язык говорило - ничего вы, парни, не найдете. Все концы давно в воде.
Монтировать сюжет было одно удовольствие. Адмирал много шутил, явно работая на камеру. По всей видимости, он любил и умел это делать. Скинув готовое видео в сеть, Эндрю переделал текстовку в нормальный удобочитаемый материал и отправил туда же. Открыв статистику посещений файла "Ван Дейк", Зембовски удовлетворенно хмыкнул. 450 посещений за полчаса. Очень не плохо. За окном комнатушки три на четыре, выделенной лейтенанту под рабочий кабинет и спальню, потемнело. Пора было навестить местный бар, познакомиться с аборигенами. Эндрю принял душ, надел полевой комбез, сунул в кобуру браунинг и посмотрел в зеркало. Чуть помятое, но симпатичное лицо искателя приключений на свою задницу. Высок, худощав. Комбез сидит, как влитой. "Интересно, как у них здесь с женским полом?" - подумал Зембовски.
С женским полом дела обстояли не важно. Ситуацию наскоро прояснил сержант-бармен, наливая Эндрю литровый бокал темного. "Бабы здесь делятся на две категории, лейтенант. Уже занятые и шахтерские. В обоих случаях тебе ничего не светит, если дорожишь своим здоровьем. Так что лучше пей пиво - целее будешь". Пресс-офицер счел совет разумным. "Кстати, - продолжил бармен, наливая вторую порцию, - сходи завтра на склад, выпиши что-то помощнее своей пукалки. Лично я рекомендую ноль девятый "калаш", но это дело вкуса. Некоторые предпочитают дробовики. А то бывает, такие зверушки за периметр проникают, от одного вида уделаться можно". Этот совет Эндрю тоже принял к сведению.
***
Голова с утра, на удивление, не болела. Наскоро позавтракав все в том же баре, в столовую лейтенант не ходил из принципа, Эндрю отправился на склад. Мичман, кряжистый мужик лет сорока, коротко кивнул в ответ на просьбу, и через десять минут на груди пресс-офицера удобно разместился крупнокалиберный пистолет-пулемет производства фирмы "Калашников унд сыновья". Два запасных магазина приятно оттягивали поясную сумку. Когда вестовой нашел Зембовски, тот наблюдал за разводом утренних патрулей. Серьезные хмурые парни, обвешанные оружием и прибамбасами совсем уж непонятного назначения, стояли навытяжку перед низкорослым, с квадратными плечами, капитаном. Стоящий рядом сержант пропитым голосом зачитывал боевой приказ. "Фонограмма от каперанга Триандафило, господин лейтенант", - проорал штурмовик в лицо опешившему Эндрю. "Проверь почту, долбень!", - последнее слово десантник выкрикнул с явным удовольствием. Затем отдал честь, лихо развернулся на каблуках и затрусил по направлению к КПП.
Пресс-офицер вытащил планшет, запустил почтовый клиент. Ясненько-понятненько. Отключен сигнал о новых сообщениях. Действительно, долбень, лучше не скажешь. Так, что там у нас. Три новых письма. Два - матюги каперанга, ох как голос дрожит то! Третье - информативнее. Триандафило записывал сообщение на ходу, двигаясь от штаба в сторону стоянки винтокрылов. В руках у него хищно отблескивал тактический дробовик марки "Бенелли", а в глазах прыгали чертики.
"Лейтенант, мать твою через дышло! С каких это пор младшие офицеры просыпают совещание у старших по званию? Ну, тебе же хуже! Тут местные зверюгу подняли. Километрах в трехстах отсюда. Крупная скотина, размером с бронетранспортер. Мы летим на охоту. Ты - в пролете, так сказать. Свободен до вечера. Будет время подготовить объяснительную, чего это мы спим в рабочее время! Отбой!". Зембовски закрыл планшет и с облегчением вздохнул. Охоту, в ее военном варианте, он не любил. Ну не мог Эндрю понять, в чем кайф гонять по плоскогорью бедного хищника, паля в него из стволов весьма крупных калибров. А по поводу объяснительной пресс-офицер переживал и того меньше. С его то талантом придумать какую-то историю? Раз плюнуть.
Ноги сами привели лейтенанта в бар, порядком уже поднадоевший герою. Утолив первую жажду, Эндрю поймал за рукав давешнего бармена, выложил на стойку червонец и поинтересовался:
--
А чем у вас здесь, милейший, развлекаются, когда не хлещут спиртное и не бьют друг другу морды из-за женщин? Предупреждаю сразу, вариант с охотой не предлагать!
Сержант ловким движением фокусника накрыл купюру ладонью. Мгновение - и деньги исчезли в бездонном кармане фартука.
--
Чем развлекаются, - пробубнил бармен. - Ну, по горам лазают, кого прет. С шахтерами в мяч гоняют на пиво. На БэТэРах гонки устраивают. В пустыню, правда, не суются, не любим мы это дело. Да и смотреть там не на что.
--
Тут есть пустыня? - удивился лейтенант. - Кругом же горы!
--
Да есть, вроде. Не совсем чтобы пустыня, а так, пятно песка километров десять в диаметре.
--
Далеко?
--
Час на джипе. Могу свой одолжить, не бесплатно конечно. Только вот не стоит оно того.
Через КПП Эндрю пропустили без проблем. Снулый ефрейтор с автоматом под мышкой походя глянул на аусвайс и поднял шлагбаум. Странно, но gps-навигатор в упор не видел никакого скопления песка неподалеку от базы. Изначально не надеясь на спутник, лейтенант детально выспросил дорогу у бармена. Тот смог лишь сказать, что пустыня находится где-то на западе. Примерно в ту сторону пресс-офицер и направился. Час пролетел незаметно. Джип бодро брал препятствия, весело гудя водородным движком. Один раз вдалеке нарисовалось семейство саблезубых. Видимо, хорошо зная повадки человека, оно бросилось наутек. Эндрю даже не успел толком испугаться. На исходе второго часа поездки лейтенант решил повернуть обратно. А по приезду в расположение набить морду шутнику-сержанту.
Пустыня возникла вдруг. Еще секунду назад под колесами хрустели мелкие камешки, джип, подвывая, взбирался на крутую горку... В первое мгновение лейтенант не поверил своим глазам. Посреди моря песка возвышалась пирамида. Обычная египетская пирамида. Ступенчатая. На глазок - метров семьдесят в высоту и около сотни по стороне основания. Если Эндрю не подводило классическое образование, то подобную построил в эпоху Древнего царства архитектор Имхотеп для фараона Джосера.
Зембовски больно ущипнул себя за ногу, подозревая галлюцинации. Мираж, белая горячка, солнечный удар или бармен-скотина подмешал что-то в пиво. Проехали, артефакт упорно не желал исчезать. Тогда ошалевший пресс-офицер запустил "стрекоз" и сверился с экраном планшета. Камеры исправно показывали картинку - пустыня, а посреди нее пирамида. Лейтенант молнией запрыгнул на водительское сиденье и нажал на газ.
Ему дали проехать не больше ста метров. Звонко лопнула правая передняя шина. Зембовски инстинктивно нажал на педаль тормоза. Тяжелый вездеход пошел юзом. Эндрю титаническими усилиями выровнял джип и остановился, использовав в качестве дополнительного ограничителя скорости удачно подвернувшийся бархан. Из ниоткуда возникли люди в маскхалатах, деловито выволокли лейтенанта из внедорожника, бросив матерящегося пресс-офицера головой в песок. Песок приятно холодил кожу. Затем профессионально избавили его от оружия и репортерских гаджетов. Последнее, что увидел Эндрю в пустыне - приклад автомата, несущийся к лицу со сверхзвуковой скоростью.
***
--
Знаете, почему вы все еще живы, лейтенант? - спросил Антон Ван Дейк.
Они беседовали в личных апартаментах адмирала, обставленных по-военному просто. Рабочий стол, ряд стульев, диван для отдыха. На окне - тридцатилитровый аквариум, в котором одиноко плавает рыбка камуфляжного окраса. На голой стене - портрет Председателя Лиги Наций. Ван Дейк пил чай, а Эндрю прикладывал ко лбу завернутый в собственную майку лед и периодически сплевывал на пол кровь из разбитого рта.
--
Знаю, конечно. - Зембовски потрогал кончиком языка зубы. Вроде целы. - Закон об информации. Раздел "Безопасность представителя СМИ". Все что я отснял, автоматически передается на сервер профсоюза репортеров. И теперь болтается там, пока не всплывет где-нибудь. Я, конечно, могу через пароль эту информацию удалить. Если же со мной что-то случиться, умру, пропаду без вести или не выйду на связь с сервером, что, сами знаете, возможно только в условиях ограничения свободы - она выстреливает в основных лентах новостей. Плюс профсоюз начинает собственное расследование.
--
Я сразу понял, что ты умник, сынок.
--
И теперь вы будете со мной торговаться.
--
Опять угадал.
--
О.к. Это как раз тот случай, когда торг уместен. Только скажите, адмирал, зачем вам все это? Египетская пирамида в космосе! На чужой планете. В черт его знает сколько миллионах километров от Земли. Значит мы не одни во Вселенной...
--
Мальчишка! - взревел Ван Дейк. - Что ты можешь понимать?! Тебе только сенсацию подавай. Читал я твое досье. Ты пришел на флот как раз перед инцидентом на Борее. Прекрасно понимаю твою логику. Участие в боевых действиях, в зоне, куда ограничен допуск прессы. Ты хотел заработать себе имя. Может быть кино снять. Под названием "Лики войны". Получить Пулитцеровскую премию и свалить на жирное место на гражданке. Вице-президент сетевого канала, например. А что, неплохо звучит. Да только вот незадача. Конфликт урегулировали дипломатическим путем. А контракт то подписан на десять лет вперед. Тут-то ты куролесить и начал.
--
Ближе к делу, адмирал. Оставим мои скелеты в шкафу. Ваши намного интереснее. Я ведь все понял. Вы не станете афишировать свою находку. И не из соображений национальной безопасности. Вам на нее наплевать. Даже наоборот, эта штуковина могла бы стимулировать развитие флота. Как же, вероятность инопланетной угрозы. Новые идеи, новые люди, бюджетное финансирование, наконец. Но вам это на хрен не интересно. Вы тихо приберете все золото, что найдете и подорвете пирамиду к чертям. На сколько там? Она ведь девочка, поди не е..на. Некому было. Миллиарда на три, наверное, судя по результатам последних аукционов. Стоит ли овчинка выделки?
--
Вот ведь сколько глупостей могут наговорить друг другу умные люди, - рассмеялся Ван Дейк. Получилось у него не очень. - Давайте договариваться. Вы уничтожаете запись, а я исполняю вашу мечту порулить сетеканалом. Меня ждет очень, повторяю, очень серьезный пост. Будучи на нем, я смогу усадить вас в то кресло, на какое вы укажете пальцем. Сами. Плюс сто пятьдесят тысяч на ваш банковский счет. Ваше слово?
Эндрю Зембовски смотрел в окно и думал, что какое-то странное здесь небо. Без птиц. Непривычно.
--
У меня только один вопрос, господин адмирал. Что случилось с пропавшими солдатами? Вы их того?
--
Ну что вы. Им просто не повезло. В пирамиде сработали ловушки. Поверьте, это было жуткое зрелище.
--
Я согласен, господин адмирал.
--
Зовите меня просто - Антон.
***
Если шутница-судьба занесет вас в Принстон, не поленитесь, посетите местный факультет журналистики. Перед зданием в викторианском стиле стоит памятник. На мраморном постаменте стоит юноша в форме, какую носили в прошлом веке офицеры ВКФ. На боку - допотопный планшет. В ладонях, сложенных лодочкой, юноша держит ступенчатую пирамиду. Его взгляд устремлен в небо.