- ... И, пожалуйста, держите ногу в тепле! - добавила я, поднимаясь со стула.
Старая Марта, одна из постоянных клиенток, послушно кивнула. Она была бойкой старушкой, да вот только возраст все-таки брал свое. То сердце прихватит, то мигрень разыграется, то бессонница.... А тут вот ногу ушибла, бедняжка.
- Спасибо тебе, милая! - кряхтя, встала с кровати Марта. - Уж даже не знаю, как тебя благодарить! Сколько раз ты меня на ноги ставила, не счесть! За такую помощь одних денег мало!
- Да, что вы! - искренне улыбнулась я. - Это же моя работа!
- Хорошее же дело ты себе выбрала, дочка! Не то, что моя Сонька, - тяжко вздохнула бабушка, провожая меня к двери. - Все во фрейлины к принцессе попасть хочет!
- Ну, каждому свое, - улыбнулась я. - Приду через недельку, принесу вам еще мази.
- Чтобы я без тебя делала! - склонила седую голову Марта.
От этого жеста я смутилась. Тоже мне, нашли перед кем кланяться! Я простая знахарка! Травки собираю, притирки делаю.... Куда уж мне до современных врачей! Даже лицензию не смогла получить, в училище не приняли! Мол, медицина не для простолюдинок!
- Берегите себя! - вздохнула я, выходя из дома доброй старушки.
И остановилась в нерешительности. На сегодня все дела закончены, отвары и мази приготовлены.... А ведь еще только полдень!
"Пожалуй, стоит в лес сходить, - решила я. - Запасы календулы подходят к концу, да и зверобой поискать надо!"
Лес в начале лета - замечательное место! Идешь по извилистой тропинке, а вокруг птички поют, солнышко пригревает, травка зеленеет.... Красота! Да и комаров в июне почти нет, а это тоже плюс!
В Ассаре, нашем королевстве, леса густые с глубокими оврагами и покатыми холмами, а торговые тракты длинны и извилисты. Но я редко на них выхожу. Да и травы там не такие свежие, как в глубине леса.
Петляя по знакомых до последней травинки лесным тропкам, я направлялась к полянке, где всегда растет зверобой.
Единственное место в лесу, где я была только раз в жизни - далеко на юге, за рекой. Там находится Священный Камень, место, куда приезжают новобрачные, а потом и крестят своих детей. Там постоянно находятся несколько монахов - крупных строгих мужчин, не подпускающих к святыне случайных людей. Настоятель Патрик утверждает, что любой ценной вещи нужна достойная охрана, но я думаю, что монахи поставлены следить, чтобы молодые горячие головы не совершали глупостей.
Рассуждая таким образом, я добралась до нужной полянки. Зверобой никуда не делся, цвел себе потихоньку. Да и чтобы с ним случилось? Зимы у нас всегда были теплыми.
Опустившись на колени, я начала собирать полезную травку. Небольшая плетеная корзина постепенно наполнялась желтенькими цветочками зверобоя. Для его сбора сейчас самое время: только расцвел и не успел еще напитаться придорожной пылью с близкого тракта.
А там, центральная дорога все-таки, время от времени кто-нибудь да проходит. А люди - они ведь нее все добрые. Приходится посматривать по сторонам и держать в поле зрения куст, за который можно юркнуть при первом же сомнении в благопристойности намерений показавшегося человека. А уж в чаще - ищи-свищи, только ноги переломают, гоняясь за мной по оврагам, да буеракам! В лесу я дома!
- Ну, Савватей! Ну, негодник! - улыбнулась я знакомому парнишке из сапожного тупика. - Откуда ты вылез?
Да и я сама тоже хороша! Надо же было так задуматься, чтобы совсем бдительность потерять!
- Так из лесу, мне батюшка велел мелколистный дуб отыскать и принести с него сучьев, из которых самые крепкие гвоздики делаются, а я никак не могу найти ни одного. Ты не видала? - хитро улыбнулся Савка.
Он был моим ровесником - почти пятнадцать лет. Высокий, крепкий паренек с рыжими вихрами, конопушками по всему лицу, да большими голубыми глазами. Чуть лопоухий, что придавало Савке еще более забавный вид. Одет он был в простые крестьянские штаны, да в рубашку с завернутыми рукавами.
- Вот этим ложком иди, - я махнула рукой в нужную сторону. - А как замшелое бревно путь перегородит, выбирайся вправо, да там и смотри. Только орехи не рви, что по склону оврага. Мотя-егерь просил их бурундукам оставить.
Полюбовавшись на озадаченное лицо сверстника, я вернулась к прерванному занятию. Было немножко стыдно, даже щеки чуть заалели. Не о бурундуках я волновалась, да и лесничий тут не причём. Для себя хотела тот урожай сохранить. Уж очень вкусная халва из тех орешков получается! Да и продается неплохо.
Савка не спешил уходить. Немного помявшись, он выдал:
- Отец спрашивал, не сможешь ли ты зайти.
- Неужели он опять простудился? - удивилась я, радуясь перемене темы. - Опять на сквозняке работал?
- Ага, - с вздохом согласился Савка, присаживаясь рядом и помогая собирать зверобой. - Просит отвара твоего волшебного.
- Да это обычный шалфей! - смутившись, ответила я.
- А пусть и так! - пожал плечами парень. - Да только твои травки чудеса творят!
Я лишь робко улыбнулась, не найдя что ответить. Чудеса чудесами, а лицензию мне все же не дали. Как и места в училище. А я так хотела стать профессиональным врачом!
Кинув в корзинку очередной цветок зверобоя, Савка поднялся на ноги.
- Ну, ладно, Уля, до встречи! - сказал он, отходя от меня.
- Завтра зайду к вам с отцом, - кивнула я Савке и тоже встала.
Пожалуй, зверобоя собрала достаточно.
Принцесса Орнелла.
Ехавший впереди егерь замедлил ход лошади и заставил её сойти с тропы вправо. Я тоже придержала Серко - спокойного мерина, на котором единственном изо всей королевской конюшни матушка позволяла прогулки. Поравнявшись с нашим проводником, остановилась на краю обширного лога с покатыми склонами. Впереди открывался чудесный вид на огромное, заросшее богатым разнотравьем и редкими кустами пространство. Зыбкие тени редких облаков, скользивших по небу, бежали легко и ровно, а на расстоянии трех-четырёх стрелищ, у кромки густого леса две небогато одетых фигурки о чем-то беседовали.
Юноша и девушка обменялись несколькими словами, и парень скрылся в логу. А оставшаяся тоненькая, чем-то знакомая фигурка, склонилась, присела на корточки и принялась что-то собирать. Наверное, эта девушка цветочница. Замечательная профессия!
Я невольно вздохнула, но сделала это осторожно, чтобы ни егерь, ни поравнявшийся со мной и остановившийся слева грум не услышали. В их понимании принцесса - это абсолютно счастливое создание, все капризы которого исполняются неукоснительно. Им не понять, как наследница престола может завидовать девушке, наслаждающейся полной свободой, не скованной никаким этикетом, условностями двора и вечными церемониями, способными любое дело превратить в пытку.
Захотелось хотя бы просто поговорить с этой простолюдинкой, не понимающей, насколько ей повезло.
- Матвей, я хочу подъехать к ней и поговорить о нашем, о девичьем, - обратилась я к леснику.
- Не получится, Ваше Высочество, - покачал головой мужчина. - Она уже приметила нас, и если Вы поскачете к ней, то удерёт в лес, где её никто не настигнет.
- Ты знаешь её? - нахмурилась я.
- Да, это Ульяна. Она собирает травы для городских лекарей. Они иногда покупают её сборы для того, чтобы с постом и молитвой, как учит наша церковь, приготовить целебные снадобья, угодные Богу и необходимые страждущим, - Мотя не косится назад, но понятно, что слова эти предназначены не столько мне, сколько отцу-наставнику, без сопровождения которого мне категорически запрещено покидать свои покои.
- А тебя она знает?
- Конечно. Ведь я присматриваю за тем, что происходит в этих лесах. Мой долг...
- Отправляйся к ней и убеди, что убегать не стоит. Ей не будет причинено вреда. Потом вернёшься, и доложишь об исполнении. А уж тогда я к ней подъеду и поговорю. А вам, - я обернулась к свите, - не сходить с места, и не спускать с меня глаз.
Вот так, чтобы даже не думали возражать.
***
При моём приближении девушка встала и поклонилась, но ничего не сказала. Симпатичная, но одета очень бедно. Учтиво ждёт слов госпожи, а сказать-то мне и нечего. Вернее, нет на уме ни одного вопроса, который можно было бы провозгласить с высоты седла, а сойти с него без помощи грума - нарушение этикета.
- Что ты собираешь? - додумалась-таки.
- Зверобой, Ваше Высочество! - вновь поклонилась девушка.
Поговорили. В принципе, можно уезжать. Но что-то в облике этой повязанной платком почти нищенки меня всё таки волнует. Проклятье, если бы не семь пар глаз, сверлящих мне спину с противоположного края лога...
- Дай мне один цветок.
Девушка наклонилась и сорвала, явно выбирая стебелек подлиннее. Я протянула руку и осторожно взяла невзрачную былинку с невыразительными соцветиями.
- Для чего он? - спросила задумчиво.
- Зверобой - лечебное растение, - улыбнулась нищенка, любовно посматривая на сорванный цветок. - Он хорошо помогает при простудах и гриппе, унимает головную боль и является действенным успокоительным.
- А против лихорадки поможет? - как бы невзначай поинтересовалась я, тщательно скрывая волнение.
- Не думаю, - отрицательно покачала головой девушка. - Разве что только в отваре с другими травами! - нищенка замолчала, а потом нерешительно произнесла. - Простите, Ваше Высочество, у вас кто-то болен?
- Это не твое дело! - довольно резко ответила я, разворачивая коня.
- Простите! - испуганно прошептала вслед девушка.
Но я уже не слышала, возвращаясь к своим сопровождающим.
- Почему? - воскликнула я, обращаясь к главному лекарю. - Если она не выздоравливает с помощью современных лекарств, то почему вы не хотите обратиться к народной медицине?
- Выше Высочество! - твердо посмотрел мне в глаза врач. - Вы совершенно не понимаете, что говорите! Не мешайте мне выполнять свою работу!
- Но прошла уже почти неделя! - не слыша себя от злости, кричала я. - Я уже устала врать! Мы не можем больше скрывать эту болезнь! Людям нужна королева! А мне - мать!
- Извините, Ваше Высочество, - начал злится мужчина. - Но профессионал здесь я, а не вы! Мне жаль, что ваша матушка не выздоравливает, но я делаю все возможное....
- Хватит! - холодно сказала я, мгновенно успокаиваясь. - Вы уволены, доктор Лорти! Я найду другого врача!
Оставив изумленного таким поворотом дела лекаря, я отправилась в свою комнату. В голове созрел план.
Я шла, почти бежала, петляя по пустынным в обеденное время коридорам дворца. Мне нужно было срочно вдохнуть свежего воздуха.
А вот и балкон, опоясывающий здание дворца. Здесь легко дышится, если ветер не несёт запахов из кожевенного квартала. Раньше я любила играть в саду, но с тех пор как стала выезжать в окрестные леса, огороженный каменным забором треугольник земли с двумя клумбами, десятком кустов и старой растрескавшейся грушей кажется тесным.
А в городе еще теснее. Окруженный высокой стеной, он растёт вверх и как бы внутрь самого себя. Его улицы узкие и многолюдные, а заодно, грязные и шумные. Церковь запрещает яркие цвета. "Только Бог может давать свет и тепло!" - говорит Настоятель Патрик.
"Какая глупость!" - всегда хотелось возразить мне. Но я молчала. Черт бы побрал этот этикет! Вот стану королевой - устрою другие порядки!
Ну а пока, город оставался прежним. К старым домам сверху приделываются новые этажи, которые даже, случается, перекидываются через улицу, оставив под собой тесный тоннель прохода. В дожди канавы с нечистотами выплёскиваются на неровные выщербленные мостовые и тогда очистки плывут прямо по дорогам, пока не попадут в речку, которая не отличается чистотой и в ясную погоду.
Поэтому калитка в заборе, оделяющем от неё сад, открывалась на моей памяти всего один раз. Я тогда так утомила няню своим настойчивым требованием показать мне, что находится за этой дверью, что она отыскала-таки ключ и открыла скрежещущий замок.
Вдохнув миазмы, распространяющиеся от воды, мы спешно ретировались восвояси, а ключ остался торчать из скважины, забытый впопыхах. Потом я извлекла его оттуда и спрятала на самом дне шкатулки со своими секретами, чтобы никто и никогда его не нашёл и не открыл проход в это гадкое место.
Зато теперь я могу незаметно покинуть дворец, что и проделывала уже дважды. Накинув на себя плотный темный плащ, я кралась по тёмным тесным улицам, сторонясь редких после наступления темноты прохожих.
***
Сейчас, осматривая окрестности, я не так уж пристально вглядывалась в узкие улочки и разномастные неуклюжие дома. Взор мой невольно поднимался выше, где за стеной колосились поля и чернели огородные грядки, а за ними, совсем далеко, зеленел лес. Там, отсюда не видно, находится наш замок. Он невелик и не слишком хорошо укреплён, поэтому мама опасается жить в нём. С тех пор как погиб папа, а это произошло больше года тому назад, мы всего три раза выбирались туда на неделю, не больше.
Вздохнула, насильно возвращая свой взор на узкие городские улицы. Сегодня мне предстоит важное дело.... Только бы найти нужный дом!
Бумажка, скорее даже клочок, с адресом смялся, чернила заметно стерлись. Оставалось надеяться лишь на свою память и знание города. Хотя бы теоретическое.
- Кажется, нашла! - прошептала я, осматривая неуклюжий деревянный дом с протекшей крышей.
Поднявшись по скрипучему крыльцу к двери, я неуверенно постучала.
Открыла пожилая женщина в бедном, местами заштопанном платье и тростью в руке.
- Чем могу вас помочь? - насторожено спросила старушка, осматривая мою закутанную в плащ фигуру.
- Я ищу Софию, она дома? - облизав пересохшие от волнения губы, сказала я.
София - одна из моих фрейлин, рассказывала мне о травнице, той самой нищенке, что дала мне цветок зверобоя. По словам девушки, она не раз гостила у Ульяны. Ещё София говорила, что ее подруга творит чудеса своими зельями. Уж если она не поможет матери, то и профессиональные врачи окажутся бессильны! Я уверена в этом!
- К сожалению, ее сейчас нет, - покачала головой старушка. - Быть может, передать ей что-то?
- Нет, спасибо, - прошептала я, чувствуя, как внутри меня надежда разбивается на мелкие осколки.
Я уже спустилась с крыльца и намеревалась уже пойти в сторону дома, как старушка снова окликнула меня:
- Что ты хотела-то, дочка?
- Я ищу травницу Ульяну, - безразлично отозвалась я. - Моя мать больна. Лихорадка не проходит уже неделю. Эта девушка была моей последней надеждой.
- Уля живет в лесу, - внезапно произнесла старушка. - Выйди через центральные ворота и иди по тракту до старого дуба. А там сверни направо и по узкой тропинке дойдешь до травницы. Боже благослови твою матушку!
Я застыла в изумлении, не зная, как благодарить старушку. Но та уже закрывала дверь.
- Спасибо! - успела крикнуть я, вкладывая в голос как можно больше тепла.
Старушка ничего не ответила, лишь улыбнулась на прощание. А я уже бежала к воротам.