Алексеев Иван Алексеевич. Херувим. Лик зовущий (2-е продолжение)

Иван Алексеев

Херувим четырёхликий

Повести

Лик зовущий. "Иерусалим".

(Продолжение)

5. Критика "Бирона"

Сюжет рассказа, который предстояло править Дивину, был прост.

Петербург. 2015 год. Пора белых ночей. После дня рождения Александра Сергеевича Пушкина и всплеска людского интереса к поэту, вызванного официальными церемониями, в бывшем особняке князей Волконских, что "на Мойке близ Конюшенного мосту", в бывшем кабинете Пушкина, на диване, где он умер зимой, просыпается человек в облике поэта и его одеждах, с помутнённым сознанием, запомнившим зиму, мучения от полученной раны и обрывки знаний, известных одному поэту.

Странный незнакомец, сомневающийся в реальности того, что видит вокруг, пробирается из музея во двор, постепенно обретая сознание. По пути, в комнатах особняка он видит толпы праздных людей в смешных одеждах и похожего на него обликом и одеждой ряженого в их окружении, а в центре озеленённого и ухоженного двора - рукотворный памятник себе, подписанный годом далёкого будущего.

Обойдя памятник, он подходит к бывшим каретным дворам, где устроено кафе, названное в честь Бирона - первым, по преданию, поселившимся на месте этого дома.

В пустом, отделанном в белых тонах кафе, на белом стуле за белым столом с двумя яичницами, двумя стаканами компотами и двумя чашечками кофе, сидит Седой - пожилой человек, положивший жизнь на разгадку оставленных поэтом загадок и от него самого мечтающий услышать подтверждение правильности своего расследования. Он не первый раз приходит в это кафе и делает заказ на две персоны, и однажды пошутил с любопытной официанткой, сказав, что дожидается здесь Пушкина.

Седой приглашает незнакомца за свой столик и во время долгой беседы, в которой раскрывается столько информации, что голова прилежного читателя должна пойти кругом, пытается понять, кто его собеседник, - сам Пушкин или жадный аниматор, нанятый кем-то для розыгрыша. Считая себя мудрецом, владеющий искусством задавать наводящие вопросы, в ходе разговора Седой утверждается в мысли, что перед ним скорее настоящий Пушкин, чем ряженый аниматор. Наученный не верить в чудеса, при этом он несколько теряется, забыв многое, о чём хотел и мечтал расспросить поэта, фантазируя о невозможной встрече.

Не успев договорить до закрытия заведения, Седой приглашает Пушкина на прогулку по центру Петербурга, чтобы поэт убедился в незначительности перемен сравнительно со своим временем.

Они вместе выходят на набережную, и тут собеседник Седого решает переодеться, просит подождать на улице и, открыв старинным бронзовым ключом дверь парадной, исчезает в доме.

Запирающий парадные ворота служитель по расспросам Седова узнаёт в пропавшем аниматора, который держит свои вещи в цокольном этаже здания, и не верит Седому, утверждающему, что человек прошёл в музей через всегда закрытую парадную.

Обернувшись к набережной, Седой напрасно всматривается в редких прохожих - Пушкина среди них нет...

Сюжет был хорош, но некоторые его коллизии вызывали отторжение Дивина. Например, умудрённый Седой, в котором читался автор текста - Владимир Михайлович Зазнобин, - и согласен с явлением Пушкина, и прямо себе противоречит, утверждая, что "оттуда ещё никто не возвращался". Стоило согласиться с автором в том, что ход с розыгрышем здесь бы оказался слаб. Но почему не поиграть с расщеплённым сознанием незнакомца, вживанием в образ, временной потерей памяти или эмоциональной встряской? Во любом случае, утверждение факта ожившего поэта Дивина не устраивало никак, этот момент следовало выверить тоньше.

Были и другие потери в восприятии.

Дурно описывались, во-первых, персонажи рассказа.

Связать с незнакомцем имя Пушкина читатель мог только после путешествия во двор музея, к памятнику. Но ведь лучше и несложно было бы сразу, после пробуждения незнакомца, дать знакомые черты: африканскую кудрявость, заросшее лицо со знаменитыми бакенбардами, длинные ухоженные ногти на руках, - чтобы читатель вообразил поэта самостоятельно.

Седой - "пожилой мужчина с щёткой седых волос и странно знакомыми серыми глазами". Владимир Анатольевич подумал, что полено, из которого папа Карло сотворил Буратино, было описано лучше. Дивину-то легко было представить Седого, потому что на видео он видел и слышал Зазнобина. Но как среди множества похожих пожилых мужчин различить и представить Седого тому, кто Зазнобина не слышал и видел?

"Официантка" и "наверное, служитель музея" - это всё, что сказано о второстепенных персонажах, которым автор даёт право голоса. Тут уже совсем ничего не представишь. Нехорошо.

А финальное предложение Седого погулять по центру Петербурга? Пушкин, конечно, был известный ходок. Но по городу в последние годы жизни ходить не любил - никакой пользы творчеству, одни напоминания о загульной молодости. Вот если до Царского Села дойти, погулять там по саду, вспоминания пойманную в лицее связь с небом, пообедать, и обратно пешком в город - такое практиковавшееся поэтом приключение заинтересовало бы его беспроигрышно...

Во-вторых, Дивину не понравился большой объём информации, свёрнутый в беседу, отчего она превратилась практически в монолог, мало отличаясь от профессорских лекций с последующими ответами на вопросы. А кроме того, сжатое рамками разговора многотемье непременно разжималось в голове читателя во все стороны, путая, в которую из них надлежит бежать.

Например, затравкой беседы стал длинный экскурс в историю российской власти, состоявшийся после вопроса Пушкина, кто сейчас ваше высочество. Сама уместность первого вопроса вызывала протест. Как будто главным интересом поэта была проблема власти и любопытство, у кого она теперь - у Романовых, которым он отмерил по аналогии с Птолемеями триста лет, или у других правителей.

После этого вопроса, играя сам с собой в поддавки, автор с удовольствием пересказывает собственный взгляд на трансформацию власти в России, нагружая нас вместе с "Пушкиным" вряд ли полезной рассказу информацией.

Сомневаясь, выбросить это место целиком или что-то использовать, Дивин переложил его на тезисы.

Тезисы Седого

"Ваше величество" почти сто лет сидит не в Петербурге, а в Москве. Последний Романов, правнук Николая Павловича, столетие назад то ли сам отрёкся от звания "ваше величество", то ли его заставили это сделать ближайшие родственники и друзья. В большой мировой войне, куда втянули Россию, он принял на себя верховное командование армией, но руководил и армией, и страной неудачно. Новые "декабристы" сумели настоять на его отречении от престола, после чего власть в империи захватило временное правительство, которое посадило царя под арест. В России царей всегда свергали свои, а народ втягивали в эти разборки.

После падения монархии война продолжалась, но армия, а потом и государство стали разваливаться, и судьбу империи решили в октябре того же года революционеры во главе с большевиками - теми, кто выражал интересы трудящегося большинства. Большевиков возглавил дворянин Ульянов, назвавшийся Лениным. Он прибыл из Швейцарии через Германию, главного противника царской России в мировой войне вместе с Австро-Венгрией и Турцией. Союзниками России были страны, с которыми ей и врагов не надо, - Франция, Англия и Соединённые Штаты.

Революцию большевики делали вместе с меньшевиками, у которых был свой вождь - назвавшийся Троцким еврей Бронштейн, прибывший из Америки.

Царя и всю его семью революционеры расстреляли.

Победа русского бунта стала возможной в результате свершившегося расслоения крестьян на бедных и богатых. Оно началось в 1861 году, когда сын Николая Павловича отменил крепостное право, но крестьян обязали выкупать у помещиков землю. Инвентаря и лошадей для обработки земли на всех не хватало. Заработать денег на выкуп земли не получалось. Поэтому крестьяне массово уходили в города, где появилось много заводов и фабрик, а их владельцы-буржуи сказочно богатели.

В начавшейся после революции гражданской войне на одной стороне были белые, которые хотели вернуть царя и буржуев, а на другой - красные: рабочие, крестьяне и солдаты, руководимые большевиками. Союзники выступили против большевиков, пытаясь под шумок разделить Россию на слабые вассальные государства.

Красным удалось создать армию и победить в гражданской войне белых, часть которых бежала на Запад, в Европу, а часть осталась помогать строить новую Россию, названную Советской - по имени управленческих общин рабочих, крестьян и солдат.

Крестьяне и рабочие в большинстве своём были неучами, а новой власти требовались специалисты. Грамотные евреи поэтому оказались востребованы и сильно преуспели. Армия, карательные органы, правительство, культурные учреждения, система образования - они везде оказались к месту, чему сильно способствовал Троцкий. В обществе о евреях постепенно складывалось мнение как о самых умных и талантливых. Евреи этим воспользовались, внедряя представление о том, что революция делалась прежде всего для их освобождения - самого гонимого в России племени. Эту мысль внушали всему обществу, и скоро слова "еврей" и "жид" стали считаться ругательными. Отсюда непримиримость к людям, знавшим настоящую цену евреям. Отсюда лозунг: "Сбросим Пушкина с корабля современности!". Потому как у Пушкина много обидного. "Ко мне постучался презренный еврей" - это "Чёрная шаль". "Да я тебя жидовская душа на воротах повешу" - это "Скупой рыцарь". "Гляжу и в мерзостной игре жида с лягушкою венчают" - это "Гусар". По революционным временам всё это воспринималось как проявление антисемитизма.

Антисемиты официально - это те, кто не любит евреев, а на деле - те, кого не любят евреи. Причём семиты - это арабы. Как евреям удалось всё так перепутать, никто не понимает до сих пор.

К концу гражданской войны большевики вместе с троцкистами собрали распадавшуюся Россию и назвали её Советским Союзом. Через два года умер Ленин - глава нового правительства. На его место претендовал Троцкий, но большевики предпочли Сталина, который и стал новым вождём. Он выслал Троцкого из страны и почистил его сторонников в армии и правительстве.

После нашей победы в Отечественной войне, надорвавшей силы большевиков, выжившие во власти троцкисты совершили государственный переворот, убили Сталина и открыли дорогу либералам. Переворот был вялотекущий, длился 40 лет.

В 1991 году либералы вместе с троцкистами развалили Советский Союз, национальные "элиты" окраин России спешно стали создавать свои независимые государства, народы которых никогда ранее государственности не имели. Россия стала называться Российской Федерацией, численность её населения каждый год уменьшалась на миллион человек и теперь чуть меньше населения империи перед первой мировой войной.

Второй темой беседы Седого с "Пушкиным" стало раскрытие параллелизма правления династий Птолемеев и Романовых. Эту тему Вадим Анатольевич решил использовать в своей версии рассказа, но без некоторых далеко уводящих в сторону деталей.

Тезисы Седого (часть вторая)

После развала империи Александра Македонского Птолемей Сотер оставил себе Египет и решил основать династию Птолемеев. В Древнем Египте династии фараонов опирались на инцест - браки меж близкими родственниками. Птолемей предложил своим сыновьям и дочери заключить такой брак. Старший Керавн наотрез отказался, а младший согласился и остался в истории под именем Филадельф, что в переводе с греческого - любящий сестру. Его сестра Арсиноя сначала взбрыкнула и бежала из Египта во Фракию к Лисимаху - одному из сподвижников Александра Македонского, но после его гибели сначала вышла замуж за своего брата Керавна, царя Македонии, а после убийства Керавном её малолетних детей от Лисимаха вернулась в Александрию к тому брату, от которого сбежала.

Египтяне признали Птолемеев в качестве династии фараонов, но правители-греки не знали и не понимали языка своих поданных.

В России дворяне во времена царя Александра и его брата Николая тоже чурались и не понимали языка подданных; в моде был французский. В семье Пушкина, например, все говорили по-французски, включая будущего поэта. По-русски он заговорил только у бабушки Марии Алексеевны, в подмосковной деревне Захарово.

Мимоходом расправившись с модой на чужой язык и заметив, что после первой мировой, революции и гражданской войны модным у русских был немецкий, а после второй мировой войны модным стал английский, - Седой предрёк, что хитрые саксы вряд ли решатся напасть на Россию, а вот американцы могут подтолкнуть кого-то к нападению. Выясняя, кого, он не смог обойтись без Израиля, Помпея и Флавия. Эта тема стала достойна третьей части тезисов.

Тезисы Седого (часть третья)

Немцы теперь не вояки, их в 1945-м здорово проучили. К тому же они платят контрибуцию государству Израиль, хотя как можно платить контрибуцию тем, кто рассеян по всему миру?

В тему рассеяния евреев Пушкин подкинул потомкам свою загадку. В стихах, написанных в 1823 году, есть слова "И первый Архелай, клеврет Помпея смелый", а одиннадцать лет спустя в "Египетских ночах" - "И первый Флавий воин смелый". Если не знать хронологию древнего Рима, то на эту подмену можно не обратить внимания. Но тот, кто интересовался историей древнего Рима, знает, что эпоху правления Помпея и династию Флавиев разделяют почти полтора века. Неужели Пушкин их перепутал? Нет, Пушкин не мог перепутать эти две эпохи. Значит, его интересовало то, что их объединяло. Что же их объединяло? И Помпей, и Флавий в разное время делали одно и то же: жестоко подавляли восстания в Иудее, провинции Римской империи, обращали евреев в рабство и рассеивали их по территории будущей Европы.

После второй мировой войны евреев Европы собрали в Палестине, потеснив живших там арабов, и образовали государство Израиль, задав нам новую загадку: почему Израиль, а не Иудея? Ведь древний Израиль как государство просуществовал всего сто лет, а Иудея - тысячу. Неужели новому государству отпущено не больше, чем древнему Израилю?

Официально считается, что немцы платят не государству, а евреям, так как во время второй мировой войны фюрер немцев "решал еврейский вопрос", уничтожая евреев Европы и России. К тому же Израиль поддерживают Соединённые Штаты, под которые после второй мировой легли все - французы, немцы, англичане и даже японцы. Одна Россия пока не сдаётся, ведёт информационную войну: "Друг на друга словесники идут, друг друга режут и друг друга губят и хором о своих победах трубят" ("Домик в Коломне"). После первых своих успехов Запад уже протрубил о победе в этой войне, хотя Россия толком воевать пока не начинала.

А в привычной войне Запад против России собирается использовать Украину - государство, созданное после развала Советского Союза русской элитой с южных окраин и поддержавшей её массой отступников, прикрывающих своё предательство мечтой о "незалежной" благодати, навеянной завистью перед Западом. Сейчас у них свой президент по фамилии Вальцман, очень похожий на Мазепу и родом из тех мест, куда Мазепа бежал вместе с Карлом после Полтавской битвы.

"Полтава" - великолепная иллюстрация к сегодняшней ситуации, где в роли Швеции выступают США. Хотя Штаты действуют хитрее и напрямую не лезут, так как наша победа в 1945 году была уроком не только для немцев, но и для американцев. Чтобы отыграться за неё и властвовать, они используют ту же библейскую идею разделять. Четверть века они внушали окраинным русским, что мы - их злейшие враги, а русский язык не может быть языком "незалежного" государства. И сумели организовать нам раковую опухоль.

Новый тематический скачок монологов Седого - на восток. И новая часть тезисов, отложенная Дивиным.

Тезисы Седого (часть четвёртая)

Последнее тысячелетие элита России тяготела к Западу, да и Запад постоянно напоминал миру, что Россия - его часть. Но при этом Запад регулярно нападал на эту часть: немецкие псы-рыцари, поляки, шведы, французы - сначала одни, разбираясь с англичанами, кто из них имеет больше прав на владение миром, а потом вместе с англичанами и прочей Европой. Что думали об этом народы России, никого не интересовало. Но именно народы России дружно давали отпор всякому нашествию с Запада. Восток, раздавленный Западом, был нам не помощник.

Революция в России помогла народам Китая и Индии обрести независимость. Но когда Запад уходил из Китая и Индии, он бросил им "яблоко раздора" - небольшую территорию в районе Тибета. И с тех пор Китай и Индия косо смотрят друг на друга, что даёт возможность Западу стравить их меж собой в любое время. И только недавно, в день 70-тилетия Победы в самой страшной войне ХХ века, военные контингенты Китая и Индии вместе с русскими войсками прошли по Красной площади Москвы на параде Победы. Это обозначило, что в случае агрессии Запада впервые в истории возможен союз России и Востока. И что Россия сама по себе - самодостаточная цивилизация, такая же как Восток и Запад. И у неё в истории есть своя миссия - объединение Востока и Запада в единую земную цивилизацию. Этот процесс объединения возможен на основе таких идей, которые будут привлекательны и для народов России, и для народов Востока, и для народов Запада.

У Запада таких идей нет. Он не заинтересован в объединении человечества в единую цивилизацию. Запад хочет править миром, а идея правления проста: разделяй и властвуй! Современным её выразителем считается английский поэт XIX века Киплинг: "О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, пока не предстанет Небо с Землей на Страшный господень суд".

У русских такая идея есть. Она проста и будет понята всеми жителями планеты. Она вытекает из народной мудрости русских. Владимир Иванович Даль записал её в своём "Толковом словаре живого великорусского языка". Вот эта мысль: "Все люди, да не все человеки". То есть мудрость русского народа указала путь к единению: "Люди, становитесь человеками!"

Дальше Седой, приближаясь к восстановленным им смыслам тайного разговора императора Николая с Пушкиным, заговорил о проблеме становления людей, связанной с сознательным и неосознаваемым атеизмом. Это место укладывалось в задумку Вадима Анатольевича практически полностью. А то, что не укладывалось, он привычно разделал на тезисы и сохранил, на всякий случай.

Тезисы Седого (часть пятая)

Понятно, что разница между учением Христа и исторически сложившимся христианством - огромна, о чём говорит хотя бы тот факт, что в Никейском символе веры нет ни одного слова Христа. Мы такое христианство называем сегодня идеалистическим атеизмом.

Идеалистические атеисты говорят, что Бог есть, но подменяют веру Ему верой в Него и, таким образом, отгораживаются от Бога с помощью служителей церковного культа и ритуалов.

Материалистические атеисты утверждают, что Бога нет, а есть законы природы, которые они боготворят.

После "Гавриилиады" у Пушкина были проблемы с императором и Синодом. Александр I сослал его в Михайловское под надзор местного попа за атеизм. За какой атеизм - материалистический или идеалистический? Императору и царским чиновникам такое деление было неизвестно.

Дела с религией в России обстоят, как описано в "Домике в Коломне". Сначала роль кухарки выполняла Фёкла, потом её заменили Маврой. Фёкла была сподвижницей апостола Павла, который извратил учение Иисуса. Пушкин первый показал идеалистический атеизм павлианства, представив кухарку Фёклу в "Домике в Коломне", как "добрую старуху, давно лишённую чутья и слуха". После Пушкина открыто писал об этом граф Лев Николаевич Толстой, за что был отлучён от церкви.

Именем Мавр подписывал свои письма в молодости Карл Маркс. То есть Пушкин каким-то образом предвидел и в художественной форме выразил в "Домике в Коломне", что на смену идеалистическому атеизму-павлианству в Россию придёт марксизм - материалистический атеизм.

Наконец, кружа и выбираясь из отступлений, монолог Владимира Михайловича Зазнобина подошёл к основной теме, с которой Вадим Анатольевич Дивин решил не сходить в своей версии рассказа - к загадке "Пророка", временно лишившей речи пытавшегося декламировать стих 14-тилетнего мальчика, и к её разгадке умудрённым жизнью человеком, оставшимся в душе честолюбивым мальчишкой.

Тут Дивину было всё понятно. Для живости текста осталось только представить обстановку музея-квартиры Пушкина и того места, где он расположен. Хотя Дивин много раз был в Питере и часто недалеко от музея, но, к своему стыду, никогда не проходил мимо него и не был внутри. Пришлось ему спасаться в Интернете: вертеть со всех сторон картинку с нужным домом на набережной Мойки и просматривать фотографии музейной обстановки, двора и памятника.

Загрузив мозг нужными видами, Дивин вернулся к началу рассказа, поскольку слабое начало не устраивало его совсем. Давно усвоив, что хорошее вступление - это половина успеха, он решил тщательно проползти через первые неровные страницы, оставив свои пометки внутри чужого текста, как камушки на болотистой тропе, чтобы было ему от чего отталкиваться.

Беседа в кафе "у Бирона"

Боль уходила. Почти двое суток она терзала его словно яростный зверь и вдруг стала затихать. И вот её нет. Неужели всё кончено? Он (кто?) открыл глаза и увидел себя (а как лежал, что увидел себя?) на диване, на который его уложил после ранения Никита (слуга?).

- Да, это тот самый диван. (Почему тире? Лучше кавычки, отделяя мысль от речи. И какой тот самый диван? Откуда мы знаем, про какой диван речь?) Но почему он одет? Рубашка, сюртук, панталоны, штиблеты. Когда его одели? Или он сам оделся? Он оглядел книжные полки, привычную мебель (какую мебель?) - всё как всегда, всё на месте. Владимир Иванович (это кто? Даль, дежуривший у раненого?) говорил, что пуля застряла в позвоночнике, и потому любые попытки пошевелить ногами причиняли страшную боль. Пошевелил одной, другой ногой, странно, но боли не было. (То есть пули нет?) А что, если попробовать встать. Спустил ноги на пол, встал, прошёлся по кабинету. Тронул дверь в детскую - закрыто. Нажал на дверь в переднюю, приоткрыл и тут же закрыл её.

- Что такое? Что это за люди в странных одеждах ходят по его квартире - мужчины, женщины, дети? Вид из окна говорил о том, что на дворе лето, а ведь его привезли зимой, и Мойка была покрыта льдом, и метель завывала за окном. (Из какого окна вид? Из передней? Из кабинета? Тогда "он" должен был посмотреть в окно раньше открывания двери. И разве "вид" разговаривает? Лучше сказать "На дворе было лето". И зачем говорить "зима" вместе со льдом и метелью? Лучше "его привезли, когда Мойка была подо льдом, и за окном завывала метель" или "его привезли, когда на Мойке был лёд, а на улице - метель".) Снова открыл дверь и ... увидел себя. Конечно, это был не он, но кто-то был одет как он и загримирован так, что со стороны было не отличить от него. (Увидел себя? А кого "он" видел на диване? И почему "я", если раньше был "он"?). Рядом с его двойником стояли какие-то люди. Они явно кому-то позировали. Огляделся и увидел молодого человека, державшего в руках небольшой предмет, попеременно испускающий лёгкие вспышки. (Могли Пушкина поразить одни вспышки, без просмотра фотографий? И разве вспышки делятся на лёгкие и тяжёлые?)

Попытался спуститься вниз - на улицу по парадной лестнице, но его взгляд упал на табличку, надпись на которой сообщала, что парадная закрыта. (Проще "Попытался спуститься вниз на улицу по парадной лестнице, но остановила табличка: "Парадная закрыта".) Тогда он влился в небольшую группу посетителей, которая двигалась в сторону чёрного входа. Несмотря на то, что он был одет не как все, на него почти не обращали внимания, а те, кто шли навстречу, приветливо кивали ему и улыбались. ("на него почти не обращали внимания", однако, "те, кто шли навстречу, приветливо кивали ему и улыбались"?) Он миновал помещения цокольного этажа, в которых не было привычного запаха прачечной и кухни. (Были Пушкину привычны запахи прачечной и кухни? Часто он ходил цокольным этажом? Запахи на кухне - понятно. А что в прачечной? Запахи грязного белья?) Вышел во двор - действительно лето. Во дворе чисто, в центре - стриженые кусты и памятник на высоком постаменте белого камня. У подножия памятника - цветы, много цветов. ("действительно лето", "чисто", "стриженые кусты", "высокий постамент белого камня", "много цветов" - это ни о чём.) Подошёл ближе.

- Так это мне памятник! Вот и надпись - "Пушкин", а чуть ниже - 1950 год.

- Что же это такое? Мне 150 лет? Но это, скорее всего, - время установки памятника, а какой сегодня год на дворе? (Невнятные вопросы и интерес. Зачем нужна точная дата?)

По мощёному булыжником двору обошёл памятник справа и увидел каретные дворы. На воротах одного из них - надпись крупными буквами - "Кафе". Подошёл ближе, чуть ниже более мелкими буквами - "У Бирона". (Лучше "На воротах одного из них надпись "Кафе", чуть ниже и мельче -- "У Бирона".) В прошлом году, когда в сентябре снимали квартиру в доме Волконских, кто-то говорил, что впервые на месте этого дома ещё в прошлом веке поселился Бирон. Неожиданно почувствовал голод.

- Так я же двое суток ничего не ел, только воду пил. (Это понятно без объяснений. Как иначе, если ранен в брюхо?)

Открыл дверь, в кафе - пусто, и лишь за одним столиком слева - в самом углу напротив стойки - одинокий посетитель. Оглядел помещение: стены, потолок, столики, стулья - всё в белых тонах, на стенах справа и слева - литографии, освещение - светильники без свечей...

Быстрыми шагами прошёл к столику. Сидящий за столиком оказался пожилым мужчиной с щёткой седых волос и странно знакомыми серыми глазами. Он поднялся ему навстречу с приветливой улыбкой, как будто давно его ждал. (Почему сразу пошёл к столику? Кто звал? Что за "щётка седых волос"? Откуда "странно знакомые" глаза? Серые они на дневном свете или при искусственном освещении?) За стойкой появилась официантка. (Она тоже ждала?)

- Ну, вот и дождались наконец-то своего товарища, - произнесла она с улыбкой.

На столике - два блюда с яичницей, отдельно на тарелке - хлеб, приборы, два стакана то ли компота, то ли сока и две чашки кофе.

- Здравствуйте, молодой человек, - новый посетитель присаживается за столик. (Мог Пушкин обратиться таким образом?!)

- Но я, кажется, намного старше Вас, - отвечает хозяин.

- Ну что Вы! Мне, даже судя по году установки памятника, - минимум лет 150. Кстати, а какой сегодня год по календарю?

- Сегодня с утра был - 2015-й. (А до утра какой? Ладно, с датой, слава богу, определились).

- Ну, тогда мне более двухсот лет, не меньше. Это всё мне? (Знающий толк в еде Пушкин рад яичнице, хлебу и компоту?)

- Да, конечно, я давно жду вас, но... это так неожиданно.

- Вы ждали именно меня? (Диалог ни о чём).

- Да он уже который раз приходит и каждый раз заказывает одно и то же - на двоих. Съедает свою порцию и уходит, - встревает в разговор женщина за стойкой.

- Кому вторая-то порция, спрашиваю его? А он - товарищу. Покушает, посидит, помолчит и уходит.

Всё это она выпаливает скороговоркой, а в глазах её скачут веселые искорки, которые будто говорят о том, что она участвует в каком-то розыгрыше. (Женщина безлика и бесформенна, как, впрочем, и пожилой).

- Ну конечно, меня разыгрывают, - размышляет Седой, - не иначе как Жора (а это ещё кто?) решил устроить эту сцену с аниматором? Ведь я ему рассказывал о своей шутке с ужином на двоих. Да и официантка после второго моего прихода всё выспрашивала, кого я жду. А я тогда и ответил ей в шутку - Пушкина. (Но тогда официантка должна была сразу заговорить о Пушкине.) Но ведь это было ещё прошлой зимой. Нет, есть что-то необычное в этом посетителе, и говорит он с какими-то странными интонациями. Но и на аниматора, которые здесь крутятся, чтобы заработать на фото для туристов, не очень-то похож. А ну как здесь действительно появился бы сам Пушкин, узнали бы его посетители музея-квартиры, или приняли за очередного аниматора, как я сейчас? И откуда он появился? Если из своей квартиры, то там ведь полно туристов, служащие музея, охрана. Похоже, что в своём желании поговорить с поэтом я зашёл слишком далеко. Ну, конечно, это розыгрыш, а я принимаю аниматора за настоящего Пушкина.

Все эти мысли пролетели в голове в одно мгновение, но где-то в уголке сознания всё-таки таилась надежда на чудо.

- А вдруг настоящий... Но ведь оттуда ещё никто не возвращался? И если это он, то как у него получилось вернуться в наше время?

("Откуда он появился" - разумно, "в своём желании поговорить с поэтом" - не слабо, "ведь оттуда ещё никто не возвращался" - ключ, отрицающий возможное явление, "вернуться в наше время" - чтобы вернуться в наше, надо из нашего уйти?)

Между тем посетитель ел яичницу и весело поглядывал на соседа.

- Так о многом хотел его расспросить и вот ничего стоящего даже вспомнить не могу. Нет, конечно - это не настоящий Пушкин. (Зачем тогда расспрашивать, если он не настоящий?) Хотя вот и бакенбарды, и причёска (какая?), и одежда - всё вроде настоящее. Ладно, сейчас он поест, начнём говорить, и всё сразу прояснится.

- А мне ваше лицо знакомо, - вдруг заговорил аниматор. Точно мы где-то встречались.

- Вряд ли, может просто лицо обычное. А Вы очень похожи на оригинал. Хотя я видел его только на портретах. (Оригинал видел? Или похож на портреты?)

- Понимаю, Вы не верите, что перед вами настоящий Пушкин. Да, честно говоря, я и сам не верю тому, что вижу. Был конец января 1837 года, была дуэль с Дантесом, пуля угодила мне прямо в брюхо и, как потом сказал Владимир Иванович, - застряла в позвоночнике. Точно помню, что я выстрелил и попал прямо в сердце этому бонвивану, но он почему-то упал на спину, а не ничком как я. Почти двое суток страшных мучений и ожидание конца, а потом вдруг боль ушла, и я очнулся летом 2015 года. Вышел из кабинета, смотрю, какие-то люди незнакомые ходят по моей квартире, а с ними один, одет как я, и загримированный под меня, - очень похож. Его окружают мужчины, женщины, дети, а напротив этой группы один со странным предметом, который озаряется короткими вспышками. Я вышел во двор через черный ход, никто не обратил на меня внимания. Вышел, вижу памятник - рукотворный, на постаменте - снова я, на этот раз - в бронзе. Увидел кафе и вот зашёл.

(Лучше так:

- Понимаю, Вы не верите, что перед вами Пушкин. Да, честно говоря, я и сам этому не верю. Но почему память, как споткнулась, на зиме?

- Помню, утренний снег с улиц уже убрали, оставшийся казался мне серых тонов, а нетронутый, на Чёрной речке, был белый, белее свежего белья.

- Дантес целил прямо в меня. Его рука не дрожала. То, что он пришёл убить, озарило вместе с выстрелом. Пуля угодила мне прямо в брюхо. Ноги подкосились. Я упал ничком, не чувствуя спины. Первые мгновения не понимал, что со мной происходит, и как будто наблюдал за собой со стороны, а деревенеющее тело само машинально делало отработанные движения. Я приподнял голову, поднял руку, прицелился в сердце этому бонвивану и выстрелил. Увидел, что он упал, почему-то на спину, возрадовался и в ту же минуту почувствовал страшную боль, бессильно склонив голову на колючий снег.

- Почти двое суток казавшихся нескончаемыми мучений и всепрощения ожидающим моего конца, пока не явился вдали робкий манящий свет, к которому потянулась душа.

- И вот я очнулся на своём диване. Боль ушла, и нет света, который меня манил. За окном - лето. По квартире ходят странно одетые люди. Один из незнакомцев одет как я и очень на меня похож. Люди плывут мимо него, иногда останавливаются, окружают и испускают короткие вспышки предметами, похожими на зеркало. Опасаясь, решил выйти на улицу. Парадная оказалась закрыта. Пришлось идти за толпой через черный ход. Во дворе я ещё больше растерялся. Двор как чужой. В центре - памятник, на постаменте мой бронзовый бюст. Не зная, куда идти, отошёл к каретным воротам, увидел знакомое имя на табличке и зашёл к вам.)

На этом месте Вадим Анатольевич Дивин остановился. Он понял, что уже начал перекладывать рассказ по-своему. Продолжать критиковать - значило попусту тратить время.

Но перед тем, как впрячься в работу, он ещё успел погрустить о некоторых фактах, которые никак не вставлялись в будущий текст. Про постоянные тренировки Пушкина на дуэльных пистолетах и отражённую в "Онегине" его меткость - умение попасть в туза с пяти саженей. Про считавшегося другом Пушкина князя Вяземского, открывшего врагам поэта предсказание цыганки о дуэлях, которому Пушкин верил. Про козни извращенца Геккерна и анонимный пасквиль рукой кривоногого Долгорукова. Про психологическую обработку усыновленного Геккерном смазливого Дантеса и изготовленную для него кольчужку, решивших судьбу поэта. Про гомосексуалистов, предпочитавших в пушкинское время красный цвет, и красный мундир Дантеса.

Жаль, но ничто из перечисленного не вкладывалось в ту версию рассказа, которую Дивин уже мысленно прокрутил в своей голове и на которой решил остановиться. Грустить по этому поводу дальше не имело смысла. Вадим Анатольевич вздохнул, как привык перед работой, постарался выпрямить спину и положил руки на клавиатуру. Пальцы его сначала осторожно, а потом всё бойчее и увереннее застучали по клавишам, фиксируя обдуманное.

(Окончание следует)

Оставить комментарий © Copyright Алексеев Иван Алексеевич (alekseev.i.a@mail.ru) Размещен: 08/04/2016, изменен: 08/04/2016. 38k. Статистика. Глава: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Работу над переложением разгадки "Пророка" на свой лад Дивин начинает с критики выложенного в Интернете текста.

Алексеев Иван Алексеевич : другие произведения.

Херувим. Лик зовущий (2-е продолжение)