Аннотация: Статья для журнала "Смысл", посвященная вопросам коллекционирования древнерусской живописи.
Вся жизнь русского человека, от начала до конца происходила в присутствии икон. Под иконами человек рождался, женился, икону клали в гроб после смерти. В каждой городском доме, деревенской избе был "красный" угол, где на особых полочках стояли иконы. Место это могли называть передний угол, кут, часовня, божница, киот.
Дом православного христианина был всегда отмечен иконой над крыльцом или воротами для защиты от злых людей и разной нечисти. Формально, торга не происходило. Ветхие, почерневшие иконы приносили в иконную лавку и взамен выбирали новые, доплачивая необходимую сумму. В случае если продавец считал сумму недостаточной, он молча отодвигал от себя деньги. Покупатель в таком случае должен был поднять плату.
Большую часть собирателей икон до революции составляли старообрядцы. И поныне, из среды староверов на рынок поступают уникальные вещи. В 60-ые - 70-ые года ХХ века, множество "охотников за сокровищами" ездили на север, скупая, а кое-где и просто забирая из недействующих церквей иконы. Известный коллекционер Г. Д. Костаки рассказывал, историю о двух столичных торговцах иконами, которые путешествовали по провинциям в монашеских одеяниях. Заходя в дом, где были "интересные" вещи, они предлагали хозяевам поменять старые, потускневшие образы на новые, отпечатанные в типографии. В ХХ веке получили распространение печатные иконы, наклеенные на деревянную основу, чаще просто на плотной бумаги и заламинированные. На протяжении нескольких лет они рассказывали малограмотным селянам, что они из новооткрытого прихода, где не хватает древних изображений, и люди простодушно менялись с жуликами.
Атрибутационные признаки икон довольно просты для профессионала и совершенно загадочны для непосвященного. Может удивить, что, осматривая ту или иную вещь, коллекционер будет долго разглядывать оборотную сторону доски. В действительности, он, в этот момент, разглядывает деревянные клинья - шпоны, служащие для укрепления доски от рассыхания и деформации. Самые древние шпоны набивались на плоскость "оборота", позже стали вырезать в массиве доски углубление, где и закреплялся шпон. Это, а также многие другие атрибутационные признаки выдают профессионального знатока.
Коллекционирование икон в последнее время превратилось в чрезвычайно доходное дело. Если на весь остальной антиквариат цены поднимаются на 25-30% в год, то, по мнению ряда специалистов, предметы древнерусского искусства дорожают на 40-60%. Казалось бы, откуда такой всплеск интереса именно к этому сегменту арт-рынка? Ведь относительно недавно, открылись границы для "импорта" европейского антиквариата, стало возможным беспошлинно ввозить предметы искусства, имеющие "историко-культурную" ценность из-за рубежа. По логике вещей, должно было появиться великое множество икон с Балкан и Восточной Европы, где цены ниже российских. Но этого не произошло. "Новых" коллекционных икон из-за рубежа поступило ничтожно мало.
Эту тенденцию отмечает эксперт по иконописи Н. В. Вороничев. Он отмечает, что пока не замечается резкого притока импортных вещей, скорее развивается "вторичный" рынок иконного антиквариата: случайные покупки начала 1990-ых сейчас снова в продаже.
В. Н. Набоков-Алексеев, один из ведущих экспертов и собирателей, отмечает повышенный интерес к иконе в последнее время и замечает, что этот процесс тесно связан с национальным и культурным подъемом русского народа.
В каждой стране свой антикварный рынок со своими нюансами и особенностями. Вкус и мода на искусство везде отличны друг от друга. Так российские коллекционеры никогда не проявляют интереса к скандинавской живописи19 века, а азиатского собирателя едва ли заинтересует русская иконопись. Европейскому ценителю будет казаться маргинальным собирание восточных расписных донышков от сосудов, столь распространенное в Иране и Ираке. Поэтому "древность", как правило, стоит дороже всего на своей исторической родине. Это объясняет ситуацию, когда рынок икон лучше всего развит в России. У нас больше всего специалистов и коллекционеров, реставрационная школа древнерусской живописи развита лучше, чем где-либо ещё. К слову сказать, основатель Государственного института реставрации В. И. Грабарь был великим знатоком и собирателем икон
Сразу нужно сказать, что предметов искусства "на руках" несравненно больше, чем в музеях. Да и сами музеи довольно часто начинали свою историю благодаря вкладу частного знатока-собирателя. В данном случае лучшей иллюстрацией может служить Государственная Третьяковская Галерея или Музей Востока.
Коллекционера, в большинстве случаев, интересует определенный стиль или промежуток времени в истории искусства, который он детально исследует и изучает на примере своего собрания. В Древнем Китае считалось, что идеальным отражением сущности человека является интерьер его дома. Каждый предмет - это воспоминание, частица личности хозяина. Предметы, окружающие коллекционера - это и есть он сам, со всеми нюансами характера и пристрастиями. Конечно, никакое приобретение (даже икона) не делает человека лучше, но оно может внушать определенную манеру поведения, повлиять на характер. Абсолютное большинство собирателей икон - люди верующие, многие пришли к религии благодаря собирательству древнерусской живописи.
Каждый постоянный покупатель антиквариата считает себя "разбирающимся" в искусстве, но далеко не все из них таковыми являются. Серьезное коллекционирование предметов старины и искусства требует от человека все его время и средства, компенсируя расходы вечно растущими ценами в галереях и аукционах. Считается, что вложение в "антики" приносит 20-30 % годовой прибыли, но опыт продаж Сотбис и Кристи последних двух лет здорово увеличил эту цифру. Абсолютное большинство покупателей аукционных домов желают оставаться инкогнито, действуя через обширную сеть арт-дилеров, для которых торги являются разновидностью закупок на оптовом рынке.
Принципиальное отличие российского рынка от европейских аналогов заключается в том, что главные сделки происходят "на кухне", в закрытом режиме с минимальной степенью прозрачности, а публичная сторона мероприятия носит почти исключительно рекламную функцию.
Антиквариат свободно перемещается по миру почти везде, за исключением нескольких стран, в числе которых и Россия. В тех местах, где перемещение через границу с целью продажи предметов искусства старше 50 лет считается контрабандой, из года в год покупатели вынуждены выбирать между одними и теми же вещами. Замкнутость рынка порождает существенный ценовой разрыв между европейским и российским рынками. Подчинить антикварный рынок, или хотя бы влиять на него, заставить платить налоги - это несбыточная мечта тех российских политиков, кто знает "цену вопроса"; цена эта сравнима с бюджетом небольшого развивающегося государства. Точных цифр существовать, естественно, не может, потому, как крупные сделки не афишируются, а цены являются не разглашаемой коммерческой тайной. Поскольку этот бизнес закрыт для случайных людей и дилетантов, а большая часть прибылей вкладывается в расширение коллекций, контролировать его со стороны совершенно невозможно.
В среде советских коллекционеров-иконников был некий собиратель, который был директором магазина. В подвале его торгового предприятия был "оптовый рынок" древнерусской живописи. Любой пришедший (разумеется, исключительно "по-знакомству" ) внеся 10.000 рублей мог выбрать сто понравившихся вещей.
Музеи и национальные аукционы могли до недавнего времени лишь отражать ценообразование на рынке искусства, по сути, являясь централизованными местами экспертизы, легализации и продажи антиквариата. Теперь, когда вышел закон о запрещении музеям делать атрибуцию икон и прочих произведений искусства, мы имеем ситуацию, когда частный собиратель может рассчитывать только на свои профессиональные навыки. В отсутствии притока денег и новых антикварных вещей из-за рубежа, среди частных арт-дилеров и коллекционеров сформировался новый вид платежа - обмен без денег, из расчета аукционной стоимости вещи. При наличном же расчете предполагаются существенные скидки. Исходя из вышесказанного, можно сказать, что обложение налогом данной отрасли бизнеса - вопрос скорее риторический.
Невозможно обойти вниманием и проблему фальсификаций или подделок в антикварном бизнесе. По свидетельству ряда специалистов, в числе которых и музейные эксперты "подозрительные" вещи составляют свыше 90 процентов от всего представленного на рынке "антиков". В Турции, Египте или Италии производство "фальшаков" поставлено почти на промышленный поток, что в России практически нерентабельно в отсутствие массового интереса к антиквариату.
Иконописные фальшивки понятие очень неопределенное. Считается, что если поздних записей от 40% до 60% поверхности, то вещь оригинальная. Если же больше, то икона неизбежно признаётся "новоделом". Одна и та же вещь может быть признана как новодельной, так и оригинальной. У каждого эксперта свои понятия о допустимом количестве записей
Существует ещё и так называемые "врезки", т.е. вставленные в более древние доски поздняя иконопись. В этом случае, атрибуция по оборотной стороне вещи не имеет смысла.
На российском рынке икон имеется определенное количество сомнительных вещей, различимых только для эксперта, но всё-таки процент их невелик по-сравнению с другими "отраслями" торговли антиками.
Техническая экспертиза с применением инфракрасной съёмки и ультрафиолетового подсвечивания может указать на характер предшествующих реставраций и "поновлений", но всё равно никакая техника не может точно определить время создания. В последние 20 лет изобретено много "антиэкранирующих" лаков и напылений, позволяющих ввести в заблуждение малоопытных экспертов и начинающих собирателей. Получается, что в ХХI веке мнение специалиста имеет решающее значение при установлении школы или хронологии изготовления иконы.
Далеко не каждая икона имеет коммерческую ценность. Приведём пример. Большинство "подокладных" икон (т.е. где под окладом нет живописи, кроме открытых мест лицевой поверхности доски) стоят крайне немного, но блеск позолоты медного или латунного оклада неизменно привлекает глаз непрофессионала. Большинство икон фигурирующих в репортажах и сообщениях о хищениях из церквей неинтересны для рынка и частных коллекционеров. Трудно объяснить кощунствующему вору, что наиболее почитаемый образ в храме может быть дорог верующим и священнику не из-за высокой коммерческой стоимости.
Попытаемся описать те вещи которые именуются "коллекционными".
К этой категории относятся памятники иконописи, имеющие музейно-историческую ценность. К таковым относятся, как правило, иконы от домонгольских до начала восемнадцатого века. Конечно, самые древние и, соответственно, наиболее ценные произведения находятся в музеях, таких как Кремль, ГТГ или Музей им. А.Рублёва, но было бы довольно наивно полагать, что в частном владении шедевров нет вовсе. Сюда же можно отнести подписные, "фряжские" (т.е. написанные с европейской стилистической манерой), множество "окладных" (имеющие серебряные или золотые оклады с эмалями или финифтью) икон. Конечно, существует ещё принцип, по которому самая древняя икона является наиболее ценной. Но вопрос о художественной ценности вещи, вне зависимости от её возраста, остаётся всё равно выбором самого собирателя. Перечислим несколько примеров коллекционных икон:
Домонгольские ( т.е. до середины тринадцатого века) исчисляются несколькими десятками и по сути являются бесценными. Абсолютное большинство этих вещей находится в музеях, но, время от времени, на рынке появляются вещи, претендующие на такого рода экспертную оценку. Цены, в этом случае, могут начинаться со 100.000$ и заканчиваться совершенно "астрономическими" суммами.
Домонгольские иконы - произведения очень высокого художественного качества - стали основой древнерусской живописи. Это основа локальных иконописных школ, развившихся позднее. Стиль этот, можно охарактеризовать как "общерусский", с серьёзным влиянием византийской школы.
Подписные, авторские вещи. В 17 веке , появилось много мирян, занятых иконописанием. Со второй половины века, с мастеров-иконописцев стал взимался налог. В зависимости от статуса художника и качества его работ уплачивался своего рода "акциз". Дабы обеспечить контроль над "богомазами", их обязали подписываться. До этих пор, ставить свою подпись на иконе считалось неуместным, и не было принято среди художников. Стилистически, эти вещи отличаются большей индивидуальностью стиля, чаще всего, они выполнены в "парадной" манере, не свойственной монашеским традициям иконописания. Цены на нынешнем антикварном рынке могут доходить до 70-100 тысяч $.
"Фряжские" иконы. Все иконы писались по каноническим правилам. "Азбукой" этих правил являлись "прориси" или альбомы с графически прочерченными сюжетами или изображениями святых. В 17 веке, в России появилось много западноевропейских гравюр, которые использовались как прориси. Такие иконы назывались "фряжскими" или "варяжские" т.е. иноземного вида. Сейчас такие вещи вызывают повышенный интерес коллекционеров и собирателей древнерусского искусства. Цены колеблются от 5 тыс $ до 50 тыс$.
Иконы 15-16 веков считаются наиболее элитарными для серьёзного коллекционера. "Школа Дионисия", "школа Рублёва" безусловно, является своего рода "паролем" для знатока и серьезного ценителя. Количество таких вещей крайне невелико и говорить о точных ценах на эти вещи очень сложно. В каждом отдельном случае это могут самые разные цифры.
В 60-ые годы, в Москве жил доктор. Своим пациентам он говорил, что не берёт денег за частные приёмы, но если у них есть какая-нибудь икона, он с удовольствием примет её как плату за услуги. Г. Д. Костаки, в своих воспоминаниях рассказывал, что у этого коллекционера дома было множество книжных шкафов, где вместо собраний сочинений и альбомов, были расставлены иконы. После его смерти его родные и близкие распродали всю коллекцию за бесценок. Очевидцы рассказывали, что в этом собрании было множество редчайших вещей, которые по праву могли украсить коллекцию любого музея мира. Можно сравнить постсоветский период в нашей стране с историей этого собирателя. Наше общество находится на стадии пробуждения интереса к национальной культуры, истории. Пока, это носит характер, скорее, поверхностного ознакомления со своим прошлым. Икона - это основа русского изобразительного искусства, и чем больше появится новых собирателей и ценителей древнерусской живописи, чем больше работает искусствоведов в этой области науки, тем уверенней можно говорить о подлинном возрождении нашей страны.