Очень люблю первый век нашей эры. Какие прекрасные параллели невольно рождаются при чтении Светония, Тацита и Апия Александрийского. Становится ностальгически грустно, когда узнаёшь, что все войны проводились под лозунгом "мы несём демократию". Как долго разглагольствовал Нерон, при посещении Греции, о том как Рим унаследовал лучшую традицию античного мира - свободный выбор свободного гражданина.
Пока он там умствовал, внутри сената зрел переворот против того, кто убил свою мать, чтобы не делиться с ней властью.
Его сводный двоюродный брат - Калигула демократию так любил, что не отправлял на эшафот ни одного человека без сакраментальной приговорки: "Именем сената и римского народа!"
Наследство казнённых и тот и другой исправно присваивали себе. Узнав, что какой-либо богатый человек не включил в сонаследники императора, могли легко ускорить расстование с жизнью оного.
Как не странно именно в это время рождается самое прекрасное искусство. Лучшие греческие памятники перевозятся в Рим.
Колоссальные средства были потрачены на перевозку гигантской статуи, работы Фидия, из храма Зевса в Олимпии . Выполненная не из мрамора или бронзы, а отделанная золотом и слоновой костью на деревянном каркасе, она, по преданию засмеётся, в день покушения на Калигулу.
Я заметил блистательную закономерность, которая как особый знак метит истинных тиранов: тончайшее и изысканное искусство, сопровождающее правление таких людей. Вы не встретите более изящной декорации римской виллы, чем во время правления кровожаднейшего Нерона. Нет, конечно будет ещё Диоклетиан, со своей иллюзорной архитектурой, рассчитаной на отражение в искусственном водоёме вокруг своего дворца в Сплите. Будет Траян, солдатский владыка, во времена которого скульптурные портреты достигнут такой вершины правдоподобия, что долгие две тысячи лет это останется недостижимой вершиной изобразительного искусства. Но почитав жития святых, претерпевших за веру во времена их правления, становится совершенно очевидно, что и тот и другой добротой так же не отличались.
Аналогом нашей Рублёвки может послужить город Помпеи, где отдыхали состоятельные римские жители. Местные домовладельцы сдавали внаём свои виллы и инсулы и патриции и вольноотпущенники проводили лето на склоне живописной горы, около тёплого лаского моря. Помимо дохода от курортного бизнеса, городок поставлял в столицу свой знаменитый соус, лакомство без которого не обходилось ни одна трапеза. Рецепт может показаться немного эксцентричным: бочку набить рыбьей требухой, пересыпать специями (базиликом и кориандром, в частности), выстоять до брожения, подавать эту кашку, приправленной горчицей к любому блюду.
В этом небольшом городке, был свой амфитеатр с ежегодными гладиаторскими боями, свои термы, как пародия на столичные, но выполненные не менее изящно,а дома было принято было расписывать фресками.
У кого-то, не обременённого большой жилплощадью, на стенах располагались архитектурные перспективы, у поклонников вакхических культов - ритуальные танцы и сцены оргий, цензурно нерепродуцируемых ныне. Где-то достойные герои, разговаривают с богами, поглядывая на жильцов дома, а там - крылатые гении увенчивают супружеское ложе лавровыми венками... Время имеет свойство припудривать пошлости слоем пыли, за которой простительна любая вольность художника или заказчика.
Помпеи - великолепный подарок для археологов, обнаруживших во второй половине 18 века этот сказочный город. Если бы не любознательность австрийской принцессы и не желание её мужа собрать лучшую коллекцию античного искусства, мы довольствовались лишь представлениями об античной городской жизни.
А ведь сколько предупреждений для помпеянцев было накануне гибели. И земля треслась всю неделю, и что там картина Брюлова, к моменту извержения в домах оставались, по преимуществу только рабы, а хозяева эвакуировались, когда пепел начал засыпать крыши домов. Пепел падал более десяти часов и позже сменился вулканической пемзой, законсервировавшей час смерти многих жителей.
Известная австрийская чета, обнаруживая пустоты в процессе раскопок, приказали заполнять их алебастром, что украсило улицы и жилища скульптурными слепками погибших. После смерти, со временем тело превращается в прах, оставляя след в некогда мягком вулканическом шлаке.
Так и стоит этот город, где однажды остановилось время, прихватив несколько сотен верных слуг, сторожащих господское имущество и поныне.
Становится грустно, когда представляешь себе как через долгие две тысячи лет наши потомки раскапывают город 21 века и мучительно думают:"А может это жилище? Или склад? А может здесь была мастерская или аптека? Да нет же, это опять помойка, видите, никакой декорации, всё стандартно-уродливо! Эх, какие же убогие были эти люди 21 века!"