Аннотация: Наблюдения за вариантами человеческой глупости. По мотивам воспоминаний автора.
Есть такая премия в США.
Называется "Премия Дарвина".
Победитель ни хрена не получает.
Ни, тебе, цветов охапки, ни улыбающихся нагло девушек, целующих тебя, мечтателя, на пьедестале.
Ничего этого нет.
Потому как все призёры, и вообще, все, кто в этом списке, так вот, представьте, все они мертвы. Ибо непременное условие попадания в участники этого "дарвиновского мероприятия" заключается в том, что для попадания в списки претендентов, все они должны самоуничтожиться самым преидиотским способом. На память мне приходит некая тетушка, прогуливавшая свою болонку на балкончике. Псинка замечталась и ёбнулась с пятого этажа в дорожный люк, где работал газосварщик. Его, от испуга и под силой удара, немедленно убило. Сварочный аппарат, будучи включенным, прожёг дыру в газопроводе. Тут уже пиздануло с такой страшной силой, что обрушилась часть дома, и сгорело несколько машин, в числе которых был школьный автобус.
Погибшие были.
А в новостях сказали, что причиной этого непотребства была болонка, страдавшая головокружением и приступами мигрени. Было это где-то в Рио или Мехико.
У меня есть свой "Дарвиновский список". Ибо мои отроческие годы провёл я посреди люмпен-пролетариата, беспорядочно проживающего на сопредельных моему двору территориях , довелось мне понаблюдать всяческие глупости людские. И некоторые из них, весьма плохо кончались. Буквально для всех участников.
Вот, например, Архипка-наркоман.
Вор, и к тому же проститутка по казенной части.
Педер, то есть.
Залез в палатку около стадиона "Юных Пионеров". Украл, сколько мог унести.
А тут, еблысь - менты.
Архипка, ессесссно, бежать.
Они вдогонку.
Он, значит, ножичек достал, из напильника выточенный, чтобы посечь, кто первым догонит, да и сам же на него и напоролся. Несильно так, бедро поранил, но убежать удалось. Добежал до дома, отдышался, довольный такой своими криминальными талантами. А порезал он себе, невольно, бедренную артерию. От чего и скончался через полтора часа от истечения крови, у себя на квартире на матрасе, вокруг которого стояли "Абсолюты" и портвейны самых благородных этикеток. Погано в этой всей истории, что после этой, прямо заметим, не очень благопристойной кончины, дух его не упокоился, а продолжил шалить на безвременно покинутой земле.
Архипка, будучи человеком почти чистоплотным, решил, испачканную кровью штанину, замыть. Кран открыл, в ёмкость воды набрал, чтобы джинсики белые вскипятить, с отбеливателем, рекламированным, постирать. Газ включил, ведро на плиту взгромоздил, а тут ему как раз и поплохело. Он водичку не перекрыл, бельишко на плите оставил и пошел втыкать на матрасик.
Часа через три соседи снизу вернулись с работы и, зайдя к себе в квартиру, получили нехилые удары током, так как архипкина течь залила все розетки и, случилось замыкание. Далее, лежат они в прихожей, скучают, а соседка сверху, внезапно, понимает, что как-то уж очень душно становиться и воздух такой нездоровый расстилается.
Похоже очень это всё на пожар..
Догадывается она об этом тревожном факте по несколько необычному запаху и значительному потеплению паркетного пола. Спускается добропорядочная старушка вниз, чтобы поскандалить и заодно выяснить, какого же хера между плинтусами дым валит.
Спускается этот объект архаической культуры быта вниз на два лестничных пролёта и видит как из квартиры выплывает малость припухший труп Архипки.
Она, разумеется, в крик. Бегом бежит вниз, а там, на пороге своей квартиры лежат трудовые резервы завода "Знамя Революции" в количестве двух человек.
Семейная ячейка общества.
Стало быть, муж и жена.
Петрищевы, кажется, была их незамысловатая фамилия.
Бабуля, натурально, брык, и в обморок.
А еще через минут пятнадцать, пока она вместе с четой Петрищевых прохлаждалась, вода до электрощита добралась, и тут уже у многих жильцов в квартирах проводка задымилась. Когда приехали пожарные, оказалось, что в сгоревших квартирах двое скончались от удара током, один истёк кровью, а старушенция захлебнулась, будучи в обмороке.
Был у меня чудесный товарищ. Звали его Вольфган. Ничего общего с Вольфгангом Амадеем Моцартом он не имел, а прозвище своё он получил благодаря гравировке головы волка на ручке своего Магнума-357.
Был он года на три старше меня, вызывающе лыс и грозен, с первого взгляда, но душу имел отзывчивую и с пятидесяти шагов попадал в коробок спичек.
Когда мы ещё учились в школе, он, как-то субботним майским вечером, пригласил меня на увлекательное мероприятие. Скажу вам, что ничего подобного я с тех пор ещё не видел.
- Давай, говорит, поспорим, что на твоих глазах человек добровольно себя убьет, исключительно по пьяни и общему скудоумию.
Поспорили мы тогда на корабль шмали, а может на бутылку питьевого спирта "Голден Игл", я точно сейчас не припомню. Ладно, пошли на крышу склада напротив пешеходного моста через железнодорожные пути между Савёловским и Белорусским вокзалами. Получаса не просидели, вдруг, видим мужика в сильном охмелении, штурмующего лестницу. Дошёл до самого верха, расслабился и решил отлить. Я как понял, что дальше произойдет, говорю Вольфгану, что мол, надо спасать идиота. А он мне и отвечает, что отсюда, до моста без мазы докричаться, Бутырская улица все наши потуги на спасение сведёт к абсолютному нулю и нам остаётся только наблюдать сию демонстрацию человеческой глупости. Прямо на наших глазах, этот дяденька обмочился на электропровода и помер в судорогах. Я товарища своего после этого жестокосердного зрелища спрашиваю, откуда же он мог знать о сём грядущем грустном зрелище? Он мне ответствует, что знать определенно точно не мог, но накануне по телеящику слышал о подобном случае на этом же месте неделю назад. Причём диктор сказал, что это уже не первый случай произошедший именно здесь. Вот, понимаешь, решил проверить, а заодно и меня немного на интерес подкинуть.
И вот, двадцати лет с тех пор не прошло, и сам Вольфган погиб глупо и бессмысленно. Всё от жадности своей беспримерной.
Решил он грохнуть партнера своего по нелёгкому бандитскому ремеслу, который в его же доме жил.
В подъезде напротив его собственного.
Оба они были приблизительно одного роста, лица имели типические, с неким напоминанием на будни боксёрского инвентаря.
Нанял, для пущей убедительности, через двух посредников, неких душегубов, а сам решил зайти попрощаться к коллеге.
.....грохнули его стремительно, даже мышь, и та не успела бы обосраться.
Вот как быстро!
Вышел из подъезда своего конфидента, думал в палатку сначала зайти, за сигаретами и пивом, предвкушая сладкий вечер перед видаком с порнухой.
А тут, хуяк!
А потом ещё хуяк-хуяк, очередью то есть.
И всё, нету нашего Вольфгана.
Ёбнули голубчика.
Так и пролежал до утра у мусорного бака. И памятниками ему в эту ночь служили перегоревший фонарь и пустая коробка из-под консервированных ананасов, что студенты в шампанском отмачивали. На предмет, значит, удачного окончания сессии.